Неотразимый (ЛП)

ЭПИЛОГ ПЕРВЫЙ

Восемь месяцев спустя

Из переписки Шэйн Уиллоуби-Фальконе и Кэтрин Кэт Найт

Кэт: Уверена, что это хорошая идея?

Двое малышей на шумном хоккейном матче, решающей игре Кубка Стэнли?

И рядом нет отцов, чтобы помочь, потому что Эйдан на работе, а Джейк — на льду.

Шэйн: Да! Это великолепная идея!

Это послеполуденная игра, так что есть шанс, что дети проспят всю игру. Рев толпы неожиданно успокаивает малышей, словно гигантская машина, воспроизводящая белый шум.

Кэт: А если они решат, что кричать будет веселее, чем спать?

Я понимаю, что Серсея — ангел во плоти, которая проявляет себя милым сопением и воркованием, но Шэйн не стесняется, когда злится.

Шэйн: Все потому, что его назвали в честь крутого ковбоя. И меня;)

В любом случае, стоит мне об этом подумать, и я радуюсь.

Кэт: Ага, ну… Ты — мой самый любимый человек.

Либо так, либо Джим, в честь отца Эйдана. И не важно, как сильно я люблю Джима, но я не хочу называть своего отпрыска Джимми младший.

Шэйн: Понимаю.

Так что насчет субботы? Встретимся в Гардене в два?

Ты же знаешь, что большинство людей убили бы за эти билеты, верно?

Они невероятны, Кэтрин. Мы сможем увидеть, как в разные стороны разлетаются кровь и слюна.

Кэт: Не честно.

Ты же знаешь, как сильно я люблю спорт и жестокость. Добавь сюда толпу небритых мужчин, которые неделями отращивали щетину, и ты буквально предложила мне самый сильный наркотик.

Шэйн: Лол. Давай! Будет весело!

Кэт: Хорошо, но если Шэйн расплачется, я покину стадион, и ты не станешь злиться на меня за это.

Шэйн: Я бы никогда не разозлилась на тебя за что-то подобное.

И Шэйн не расплачется.

Если он так поступит, то я посажу его к себе на колени рядом с Серсеей. Она его успокоит.

Ты же знаешь, что она может нашептывать на ухо малышам.

Кэт: Я говорила об этом Эйдану: дети не плачут, когда мы на йоге, если Серсея в комнате.

Он считает, что это совпадение.

Шэйн: О, Эйдан. Он недоверчивый!

Но мы заставим его поверить, когда появится второй малыш. Серсея будет развлекать Шэйна и Еще-не-названного-бугорочка на вечеринках, и никто не сможет отрицать ее волшебную силу.

Кэт: Напомни мне еще раз, почему я решила, что забеременеть меньше, чем через год после рождения Шэйна, нормально?

Шэйн: Я была убеждена, что это случайность…

Кэт: Подруга.

Все так и было.

Иногда я ненавижу тот факт, что у меня такой сексуальный муж…

Шэйн: Правда? Это хреново.

Кэт: Очень.

Скоро увидимся, мамочка. Поцелуй Серсее и пожеланье доброй ночи от тети Си.

Шэйн: Хорошо. Обними Шэйна за меня.

Кэт: Договорились!

Увидимся в субботу.

***

Шэйн

На самом деле все мамочки считают, что их малыши самые милые и прекрасные. Моя дочь действительно была самой милой и красивой.

В тот момент, когда она родилась — появилась на свет с губками-бантиками и выражением в ее больших темных глазах: «мы снова встретились, прекрасный мир» — я потерялась.

Серсея Эллисон Фальконе не только мила снаружи, она самая очаровательная, самая счастливая, самая прекрасная малышка на свете. Она просыпается каждое утро со смехом и засыпает каждую ночь на груди своего отца, когда он дома, улыбаясь так, словно раскрыла тайну долгой и счастливой жизни.

И возможно так и есть.

Может быть, все те ночи, что мы с Джейком лежали без сна, и он намазывал кокосовым маслом мой увеличивающийся живот, вслух мечтая о всем том, что хотим для нашего ребенка, сработало волшебным образом. Возможно наши слова проникли через мою кожу, наполнив нашу дочь искренней любовью.

Конечно, в любви кроется секрет счастья. В осознании того, что ты не сможешь столкнуться с чем-то чересчур пугающим, пока возвращаешься домой к тому, кто любит тебя, к мужчине, что отдаст за тебя жизнь, потому что уже так поступил.

И хотя часть меня эгоистично скучает по тем дням, когда Джейк был на восстановлении и мы проводили все время вместе, я гордилась тем, что он вернулся. Джейк «Дракон» Фальконе всегда будет моим героем, независимо от того, как много игр он выиграет или проиграет, но я не могу отрицать, что слышать, как весь стадион кричит моему мужу, пока он играет на решающем матче «Кубка Стэнли», чертовски забавно.

— Поверить не могу, что они все проспали, — говорит Кэт, повышая голос, чтобы перекричать скандирующих вокруг фанатов.

— Я же говорила тебе. Шум толпы творит волшебство, — я улыбаюсь, глядя вниз на посапывающих в автомобильных креслах справа от меня Шэйн и Серсею. Они были полными противоположностями — Серсея с темными волосами и темными глазами, и Шэйн — бледная кожа, копна светлых волос, которые он унаследовал от какого-то родственника — но каждый из них был идеальным, и я надеюсь, что они навсегда останутся лучшими друзьями.

Внезапно с нашей стороны раздается мучительный стон с трибун, который отвлекает меня от младенцев. Поднимаю взгляд в тот момент, когда вратарь «Рэйнджерс» наклоняет голову и шайба бьется о сетку позади него.

Черт! Теперь ничья. До конца третьего периода меньше минуты. Следующий гол может стать решающим, а «Рэйнджерс» уже не в выигрыше.

Можно ощутить напряжение, охватившее толпу, заглушая шумную атмосферу, царящую там с тех пор, как наша команда вырвалась вперед в первом периоде и держалась там до конца игры. На трибунах воцаряется тишина. Я скрещиваю пальцы на руках и даже ногах, сдвигая их вместе внутри меховых ботинок.

Знаю, Джейк справится с потерей, но я на самом деле надеялась пригласить своего мужчину на праздничный ужин со стейком сегодня. Он так усердно работал, чтобы вернуться сильнее и лучше, чем прежде, и кто знает, когда у него выпадет следующий шанс выиграть кубок.

Я вижу, как Джейк похлопывает Уэста по спине и пара других защитников выстраиваются позади, когда две команды выстраиваются на позицию в центре, поддерживая напряжение, которое тянется на протяжении всей игры. Когда они выстраиваются в линию, трибуны на нашей стороне затихают так, что слышно тихое посапывание спящего Шэйна. Судья бросает шайбу, и команда противников выигрывает вбрасывание, проносится по льду, но прежде, чем номер шесть достигает дальней стены, Джейк обегает другого защитника и ударяет по шайбе.

Крик надежды проносится в толпе, словно волна, нарастая и опускаясь, когда Джейк проносится к цели, а остальные защитники следуют за ним.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — бормочу я, задерживая дыхание, когда Джейк пасует шайбу Риджвэю, который наносит удар и забивает ее прямиком в зияющую позади вратаря сетку.

Трибуны взрываются оглушительными криками поддержки. Мы с Кэт прыгаем на месте, девчонки рядом с нами визжат, а мужчина впереди плачет, пока сын похлопывает его по спине.

И конечно, малыши все проспали.

Команды снова собираются в центре, но остается всего лишь двадцать секунд. «Рэйнджерс» прижимают соперника, не давая ни единого шанса. А затем все заканчивается слезами — у противников из-за проигрыша, а у того старика слезы счастья, потому что он определенно хотел увидеть победу на очередном кубке, прежде чем поедет на свою личную игру на небе.

Спортивные фанаты. Для меня они все еще относятся к другому виду, но не могу отрицать, что мне приятно быть их частью в этот момент — миг победы, фрагмент спортивной истории, который навсегда запечатлит невероятный пас, сделанный моим Драконом.

— Я так рада, что пришла, — говорит Кэт, когда мы направляемся к залу ожидания, где должны встретиться с Джейком после того, как он даст короткое интервью. — Было здорово.

— Я рада! — говорю я, а затем хмурюсь, заметив в толпе знакомое лицо. Поднимаю руку. — Хиллари! Привет, это Шэйн! — направляюсь в ее сторону и наклоняюсь, чтобы обнять ее, смеюсь, когда банан из ее шляпки в виде корзины с фруктами утыкается мне в подбородок. — С каких пор тебе нравится хоккей?

— С никаких, — фыркая, говорит Хиллари. — Ужасная, жестокая игра. Я здесь, чтобы помочь Кэтрин с малышами.

Я нахмуриваюсь, бросив на Кэт колкий взгляд через плечо.

— Что? Вы что задумали?

— Мы заберем Серсею к нам, — говорит Кэт с ехидной усмешкой. — Джейк кое-что запланировал, а мне нужно попрактиковаться обходиться с двумя малышами.

— Я собираюсь помочь в обмен на бесплатную татуировку от мужа Кэт, — говорит Хиллари, поглаживая пальцами округлый животик Серсеи. — О мой бог, дорогая. Она стала красивее, чем на прошлой неделе. Придется нанять целый батальон атакующих обезьян, чтобы держать от нее подальше парней, когда она вырастет.

— Я тоже подумывала о летающих обезьянах, — соглашаюсь я, продолжая хмуриться. — И с каких пор ты хочешь татуировку?

— Со своего последнего дня рождения, — Серсея улыбается во сне, вызывая такую же блаженную улыбку у Хиллз. — Прекрасная история для гала-концерта в «Мэт»: сделать первую татуировку в девяносто лет.

— Твои сумки собраны, утром Джейк привез вещи Серсеи, — Кэт похлопывает меня по рукам, которые мертвой хваткой вцепились в коляску. — Ты справишься. Серсея будет окружена друзьями, а вы с Джейком заслужили настоящий медовый месяц. Никаких огнестрельных ран и токсикоза.

— Медовый месяц? — я прикусываю губу. Мысль о том, что я проведу наедине с моим мужем время, которое в последние пару месяцев отбирал хоккей, чертовски возбуждает. — Мы поедем на пляж? Прошу, скажи, что мы едем на пляж.

Хиллари грозит мне пальцем.

— Мы тебе ничего не говорили. Это сюрприз, — она берет на себя управление коляской, и я как-то нахожу в себе силы наклониться и поцеловать милую, спящую Серсею и медленно… уйти.

Я люблю свою дочь, и мы не расставались с момента ее рождения, но мне нужно провести время наедине с ее папочкой — потребность в этом сильна, и осознаю это в момент, когда Хиллари и Кэт уходят, оставляя меня в одиночестве добираться до комнаты ожидания с ошеломительной радостью, что накрыла меня. Некоторое время спустя добираюсь до комнаты с несколькими женами и девушками, провожу около двадцати минут в обществе женщин, которые стали для меня семьей.

Джейк привнес в мою жизнь много приятных вещей, но самое лучшее — он сам — мужчина, который направляется ко мне, как только появляется в комнате, словно там никого больше нет.

— Поздравляю, — я обнимаю его, прижимая крепче. — Ты справился, Дракон.

Он целует меня в макушку.

— Так ты позволила им забрать коляску? Я поспорил с Кэт, что ты не выпустишь Серсею из виду.

Я поднимаю голову, встречаясь взглядом с божественным мужчиной, который все же сбрил поседевшую бороду. которую отращивал неделями.

— Я люблю нашу дочь больше жизни, но ты запланировал медовый месяц, — я наклоняюсь ближе, шепча ему на ухо, — Скажи мне, что мы едем на пляж, и я отсосу тебе словно профессиональная шлюха, как только мы приземлимся.

Он порочно улыбается.

— Бали. Ты и я. Пять ночей в бунгало на личном пляже.

Я вздыхаю, внутри меня смешиваются нервозность и волнение.

— Пять ночей. Думаешь, она справится без нас так долго? Не подумает ли, что мы ее оставили?

— Серсея — самый счастливый человек, которого я знаю, — У нее есть малыш Шэйн, Фифи, Бисквитик, преданные дядя и тетя, безумная приемная бабушка. Она продержится.

Я задумчиво напеваю.

— Ты знал, что Хиллари собирается сделать татуировку?

— Я слышал об этом, — говорит он. — Надеюсь, она набьет себе череп с костями на предплечье. Самое подходящее для нее.

Я качаю головой.

— Я очень ее люблю. Хочу быть как она, когда вырасту.

Он улыбается.

— Полагаю, у тебя есть хорошие шансы.

Я расслабляюсь в его объятиях, позволяя его свежему после душа аромату вскружить мне голову.

— Боже, я так рада, что мы это делаем. Но есть одна проблема.

— Какая? — спрашивает он, бесстыдно опуская руку на мою задницу.

— Здесь люди, знаешь ли, — говорю я, выгибая бровь. — Люди смотрят.

— Тогда нам следует убраться отсюда, — говорит он, не убирая руку. — Мне нужно провести немного времени с твоей прекрасной попкой.

— Согласна, но моя прекрасная попка пропустит визит к гинекологу на следующей неделе. А значит, нам придется использовать презервативы, Дракон.

Он пожимает плечом.

— Или не придется.

— Или нет, — эхом отзываюсь я, предательская улыбка расползается по моему лицу, когда понимаю, что он готовит. — Мистер Фальконе, Вы снова собираетесь меня обрюхатить?

— Ну, мне нравится процесс, — он пожимает плечами, в темных глазах вспыхивает пламя. — Но мы можем просто попрактиковаться, если ты не готова. Трахать тебя в презервативе не менее возбуждающе.

Я прикусываю губу, прижимаясь ближе к моему разгоряченному мужу, предательская выпуклость упирается в мое бедро, вынуждая меня до боли возжелать остаться с ним наедине. — Нет, я готова. Так готова, что хочу начать прямо сейчас.

— Говоришь, прямо сейчас? — он кладет руку мне на поясницу, прижимая к своему члену. — Потому что я знаю заброшенную кладовку, а нам нужно убить час до того, как отправиться в аэропорт.

Я опускаю руку, переплетая наши пальцы.

— Покажи мне. Сейчас же.

Десять минут спустя мы сбегаем. И вскоре мои джинсы и трусики оказываются на полу невероятно чистой кладовки, в которой пахнет средство для обработки дерева — мои комплименты уборщикам Мэдисон-Сквер-Гарден. Я обхватываю ногами талию Джейка, когда он входит в меня, обнаженный, горячий и такой твердый, что я готова кончить с первого глубокого толчка.

Но сдерживаюсь, не желая так быстро сдаться, не желая потеряться в экстазе, пока не обнаружу, что он тоже на грани.

— Бл*ть, какая же ты хорошая, — говорит он, целуя меня между словами. — Мне нравится, когда ты такая влажная. Влажная и узкая.

— А мне нравится, когда мы не используем защиту, — прижимаюсь к нему, словно он — мой дом, и я зажата между его крепким телом и стеной, от чего моя голова кружится, а киска крепче сжимается. — Боже, я почти на пределе.

— Давай, Принцесса, — говорит он, трахая меня жестче и сильнее. — Кончи для меня. Дай почувствовать это.

Я упираюсь пятками в его бедра, пока он пронзает меня. Мгновением позже я взрываюсь, кончая так сильно, что упала бы, если бы Джейк меня не поддерживал. Но он рядом, держит меня, проникает в меня так глубоко, что я едва могу дышать. И внезапно я снова оказываюсь на подходе, чувствую, как он набухает внутри меня, и готова кончить во второй раз.

В этот раз мы кончаем вместе, член Джейка пульсирует во мне, и я наполняюсь им, пока больше ничего не остается. Ничего и никого, кроме этого мужчины и меня.

— Хорошая тренировка, — мгновение спустя говорит он, все еще тяжело дыша. — Но я не думаю, что время подходящее. Нам нужно попробовать снова, когда приземлимся.

— Сразу после приземления, — я улыбаюсь, когда он целует меня. — И потом ночью, и на утро.

— И на следующую ночь, — тихо бормочет он, от чего у меня дрожат губы. — Боже, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я, прижимая его ближе. — Но, если это произойдет, нам следует сказать людям, что это снова случилось не запланировано. Если они узнают, что мы намеренно собирались зачать второго младенца, когда Серсее нет еще и года, то посчитают нас безумцами.

— Кого это волнует? — говорит он, снова целуя меня. — Кого волнует, что они подумают? Мы будем рожать столько раз, сколько захотим, Принцесса, и не имеет значения, что думают другие.

Я трепещу.

— Это странно, что услышав твои слова, я возбуждаюсь?

Он прищуривается.

— Так Вы хотите, чтобы я снова взял Вас? Я правильно понимаю, миссис Фальконе? Вы хотите, чтобы мой член снова оказался внутри?

Я медленно киваю, глядя ему в глаза, с игривым выражением на лице.

— Да, мистер Фальконе. Простите, что причиняю Вам неудобства, но мне нужно, чтобы Вы снова трахнули меня. Прямо сейчас, если это возможно.

— Я уже затвердел от одной мысли б этом, — говорит он, потянувшись к подолу моей водолазки. — Но в этот раз я хочу, чтобы твоя грудь была у меня во рту. Хочу покусывать твои сосочки, пока трахаю тебя.

— Звучит чертовски мило, — говорю я, стаскивая одежду.

И мы повторяем это.

***

Девять месяцев спустя, когда у нас рождается вторая дочь — Хиллари Медуза Фальконе — волшебный ребенок с темными глазами Джейка, моей бледной кожей и вьющимися завитками почти белых волос, которые ее сестра с удовольствием однажды заплетет в косу, я понимаю, что это никогда не потеряет свою важность. Ни этот мужчина, ни наша семья, ни наш секс или роды с моей лучшей подругой.

Я счастливая женщина. У меня есть все, чего я желаю, кроме…

— Мальчик, — шепчу я поздней ночью в клинике, когда Джейк, Хиллари и я лежим на маленькой кровати, на которой мало места даже для одного из нас. — В следующий раз у нас будет мальчик, и тогда будет полный набор.

Джейк нежно гладит Хиллари по голове, улыбаясь, а затем целует меня. Этого ответа мне достаточно. Чтобы ни ждало нас в будущем, мы будем вместе с нашими малышками и другими малышами, которые у нас появятся. Это будет самое прекрасное будущее.

Столь же невероятное, как и мой Дракон.