Непогашенная свеча

Глава 13

Обязательный элемент подростковой студенческой комедии — герои пробираются в женское общежитие. Только вот никто не смеялся. Талли беззвучно плакала, собирая в мешок свои пожитки. Я молча за ней наблюдал, а Лореотис держал фонарь и тоже о чём-то тягостно думал. Даже спящая соседка Талли ничего эротического собой не являла. На ней была совершенно целомудренная пижама.

— Готова? — шепотом спросил Лореотис, когда Талли с трудом затянула мешок. — Уходим.

Мешок подхватил я, и мы вышли из комнаты.

— Морти, — дергала меня за рукав Талли, пока мы шли по коридору. — Ты на меня не сердишься?

Ее только что чуть не убили, выгнали из академии, а она беспокоится об этом.

— Нисколечко, — сказал я. — Это моя вина. И Мелаирима…

— Как я теперь буду? А ты? Ты же будешь меня навещать?

— Талли, я уеду на полгода…

Она тихонько завыла, и у меня сжалось сердце. Но что сказать — я понятия не имел. Впервые в голову закралась мысль, что, быть может, не стоило возвращать сестру. Как там мне интерфейс говорил? Что-то типа: «Из пепла прошлого будущего не построишь»…

— Для тебя всё не так плохо, — влез зачем-то Лореотис. — Теперь тот случай с принесением тебя в жертву получит второе возможное толкование. История станет более складной и…

— Заткнись, а? — попросил я.

Да уж, все выиграли. Я получу кучу плюшек, включая развратную неделю с подводной принцессой, Мелаирим и Лореотис вздохнут спокойно. Только Талли потеряла всё. Вообще всё.

У выхода нас встретил — внезапно — Логоамар. Он тщетно пытался придать своему лицу скорбное выражение. Чувствовалось, что старик доволен, как морской слон.

— Господа, дама, — поклонился он нам. — Нет слов, чтобы выразить, как мне жаль. Господин Дамонт попросил меня сопроводить вас до…

— Это ты сделал? — Я остановился напротив него. — Не надо врать. Я сказал «нет», и ты нашёл, как надавить. Быстро сориентировался, мое почтение.

— Мортегар! — прошипел Лореотис сзади, но я только отмахнулся.

— Сэр Мортегар, — улыбнулся Логоамар. — Я не был бы главой клана, если бы не умел быстро решать текущие вопросы.

— А ты не мог сперва подойти с этим ко мне? Ну, там, пошантажировать, или как?

— Вы бы легко и быстро замели следы, и остались бы лишь слова. Всё бы пошло иначе. Возник бы конфликт между кланами. Кому такое нужно?

А ведь он прав. Прав, скотина логичная. Немного везения, немного расчета, и вот — я в его гнусных лапах.

— Искренне надеюсь, что утром госпожа Сиек-тян будет столь же рада, как я.

Логоамар помрачнел. Ага, значит, дочурка не стесняется и ему концерты закатывать. Молодец, выдай подонку всё, что о нём думаешь!

— Идёмте, — сказал мерзавец и, открыв дверь, выставил руку вперёд.

Вода расступалась перед ним так же, как передо мной бы расступалась земля. Мы пошли. Лореотис время от времени командовал, куда свернуть. Пару раз мы все-таки сбились с пути. В воде было тяжело ориентироваться. Устроили, блин, запруду. Всё ради этих мразей.

— Надеюсь, в честь моего визита вы море осушите на семестр? — злобно сказал я в спину морского старца.

Спина сочла за благо промолчать. Осушит он, как же.

Наконец, мы вышли из воды на берег. Логоамар остановился, изъявив намерение нас подождать. Ему никто не ответил. Дальше пошли вслед за Лореотисом. Я одной рукой обнимал за плечи Талли, другой придерживал мешок на своем плече.

Преподаватели жили в поселке, подобном рыцарскому, только вот дверей тут уже не было. Просто здоровенные валуны стоят рядами. Не знаешь — и не догадаешься, что люди живут. Не удержавшись, я спросил у Лореотиса о деревянных дверях в его поселке.

— Да просто всё, — буркнул тот. — Рыцарь всегда должен быть готов к бою. А если вдруг кто запечатает вход снаружи? Над преподавателями детишки так подшучивают иногда. Над теми, кто послабее, вроде Герлима. Проснется он, а выйти не может. Пока еще руну подберет…

Мелаирим сидел на крыльце одного из домов и поднялся нам навстречу.

— Как? — спросил он. — И почему этот ублю…

— Давайте зайдем, — сказал я. — Все.

Мелаирим, поколебавшись, махнул рукой, но всё равно злобно зыркнул на рыцаря, когда тот проходил мимо.

Внутри мы расположились в креслах у камина. Мелаирим закрыл дверь и присоединился к нам. Нелегко ему далась эта простейшая магия. На лбу выступила испарина, дыхание участилось.

— Ну? — хрипло спросил он. — Кто-то мне что-то расскажет?

Я взял слово первым:

— Талли отчислена. Преследовать ее не будут, но здесь ей жить нельзя. Утром вы, Мелаирим, уведете ее в город и поселите… Я даже знаю, где. Хороший домик.

Говоря, я запустил под плащ руку и достал сундучок Вимента. Открыл его и высыпал на стол пару горстей золотых монет. Еще одну пригоршню всучил Талли. По моим прикидкам, этого с лихвой хватит на полгода безбедной жизни, включая непредвиденные обстоятельства.

Убирая сундучок обратно, я обратил внимание, какими круглыми глазами смотрят на меня Мелаирим и Лореотис.

— Что? — спросил я.

— Откуда у тебя такие деньги, Мортегар? — прошептал Мелаирим.

— Инвестирую в искусство, — отмахнулся я. — Неважно. Лореотис, как вы думаете, за Талли будут следить?

— Это что, вопрос? — фыркнул тот. — Дамонт не дурак. Наверняка прикажет кому-нибудь, чтоб приглядывали.

— Значит, ей нельзя потом просто вернуться к Мелаириму в убежище?

Лореотис вздохнул, почесал подбородок.

— Через недельку-другую, думаю, смогу провернуть один трюк. Сделаем вид, что она уезжает из города, потом проведем в убежище… Но это если нужно. Потому что выходить оттуда ей уже будет нельзя. Не знаю, я бы выбрал свободу.

Встретив взгляд Талли, я понял, что она выбрала бы хоть кроличью нору, пожертвовала бы любой свободой за возможность видеться со мной.

— Я скоро уеду, — перешел я к самой тяжелой части. — Скорее всего — на семестр.

— Куда? — вскинулся Мелаирим.

— В логово Логоамара. Он настоятельно приглашает в гости.

— С ума сошел? Никуда ты не…

— Спокойно, старый, — одернул его Лореотис. — Брат Мортегар сказал — значит, так будет.

— Да ты вообще…

На этот раз Мелаирима перебил я:

— Этот человек будет к вам заходить и смотреть, как вы. Не спорьте! Мне плевать, как вы друг к другу относитесь, но Талли вас любит, и вы будете о ней заботиться, а значит, ваша смерть недопустима. Лореотис?

Тот пожал плечами с кислой миной. Однако от него исходила такая аура надежности, что я успокоился. Хоть кто-то тут не будет делать глупостей.

— Что происходит, Мортегар? — смотрел на меня Мелаирим. — На что ты согласился? Чем ты их купил? Что… Что было на совете?

Я по очереди заглянул в глаза каждому и понял, что не скажу ни слова. Лореотису — возможно, но не здесь, не сейчас.

— Морти, — робко подала голос Талли. — А мне с тобой совсем-совсем никак нельзя?

— Извини, — развел я руками.

Она опять заплакала, обхватив голову руками. «Какая же я дура!» — послышалось сквозь рыдания.

Лореотис откашлялся и обратился к Мелаириму:

— У тебя ведь есть ход отсюда в твою нору, Двуличный?

— Разумеется, — сквозь зубы ответил тот.

— Мне нужен такой же, из моего дома. Я не мальчик, чтоб по подвалам и холмам бегать, да это и внимание привлечет.

Мелаирим попытался начать спорить, но быстро стушевался от одного моего взгляда.

Я встал.

— Пойду обратно. Натсэ одна…

— Она всего лишь рабыня, — сказал Мелаирим.

— А я — всего лишь безвольное ничтожество, вынашивающее силу Огня.

Лореотис тоже встал, подскочила и Талли… С ней мы долго стояли, обнявшись, на крыльце. Лореотис деликатно стоял внизу и ждал. Мелаирим не соизволил даже выйти проводить. Хотя у него, наверное, просто не было сил. Как он протянет полгода? Где мне там, под водой, искать какую-то свечу?.. Которая якобы должна будет его спасти.

— Я его боюсь, — прошептала мне на ухо Талли.

— Мелаирима?

Кивнула.

— Он постоянно на меня сердится, что я — не она. Можно я буду не у него жить?

— У него тебе будет безопаснее…

— Не хочу, не хочу безопаснее!!!

— Талли! — Я повысил голос. — Ты уже взрослая.

— И что? Это значит, мне теперь всю жизнь прожить с каким-то стариком, потому что у него безопасная нора?

Да уж, Талли и моя сестренка так причудливо смешались, что границу провести я уже не мог. Да и не было той границы. Из двух получалось одно.

— Поговорю с Лореотисом, — пообещал я. — Он тебя не оставит. Лореотиса ты не боишься?

Вместо ответа она обняла меня еще крепче. С благодарностью. Было бы за что…

Ночью мне удалось отвертеться от объяснений с Натсэ, а утром мы долго не могли остаться наедине. Душ, завтрак… Привычный распорядок немного меня взбодрил, несмотря на полубессонную ночь. Я даже спокойно смотрел, как Ямос и Тавреси переглядываются и хихикают. За стол он ее, однако, не повел — отправил в угол, к рабам.

После завтрака мы с Натсэ устроились на подоконнике в одном из залов.

— Что это за поездка? — тут же напустилась она на меня. — К чему мне быть готовой?

И я рассказал. Быстро, сухо, глядя в каменный пол и даже не пытаясь представить реакцию. Когда я замолчал, казалось, будто весь мир замер в ожидании.

Тишина становилась невыносимой. Я покосился на Натсэ. Она была бледной, как мертвая.

— Что мне еще оставалось? — прошептал я.

Молчание. Да наори ты хоть на меня, ударь, убеги! Но она просто молча сидела рядом.

И, как будто этого было мало, начался парад прекрасных встреч.

— Ублюдок! — вбежала в зал Сиек-тян. — Тварь! Скотское ничтожество!

Словно против воли Натсэ спрыгнула с подоконника и встала между мной и разъяренной водной магичкой.

Сиек-тян остановилась, несмотря на взятый разбег, почувствовав угрозу. Шарика воды у нее в этот раз не было, зато язык оставался при ней.

— Только попробуй! — кричала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы увидеть меня через голову Натсэ. — Только рискни ко мне прикоснуться, и я тебе отрежу…

Тут ее вдруг перебила Натсэ дрожащим голосом:

— А я что, должна буду стоять рядом и следить, чтобы не отрезала?..

Тут они обе замолчали и посмотрели в глаза друг другу. Во взгляде Сиек-тян не было выражения типа «что эта рабыня себе позволяет?». Наоборот, она смотрела с горьким сочувствием, будто в одночасье поняв всю нашу общую непростую ситуацию.

— Эта мразь здесь? — раздался для разнообразия мужской голос, и в зал вошел Зован с забинтованной правой рукой на перевязи. Увидев меня, он сжал левую руку в кулак. Натсэ молча выдернула из ножен меч.

— Зован, перестань! — влетела следом Авелла и схватила брата за руку. — Он ни в чем не…

— А ну, сгинь! — Зован выдернул у нее руку. — Я не потерплю такого позора для нашего рода! Я… Я утоплю его!

Зован бросился в атаку. Авелла активировала руну Воздуха и что-то шепнула… Да, конечно, я всегда подозревал, что мой первый сексуальный опыт будет сопряжен с немалыми трудностями, но чтобы вот так…

— А ну, заткнулись все! — заорал я, соскочив с подоконника.

Голос дрожал и срывался, но, тем не менее, все заткнулись и посмотрели на меня с удивлением.

— Мне тоже ни разу не нравится то, на что меня подписали, ясно?! Но у меня не было выбора. Я дал слово главе клана, и такова его воля. И воля ваших отцов. Хотите решать эту проблему — решайте с ними. А если кишка тонка вякнуть против, так не надо выпендриваться передо мной. Натсэ, идем отсюда.

Опять будто поводок натянулся. Натсэ убрала меч в ножны, и мы с ней вместе отправились к выходу.

— Сэр Мортегар, — шагнула ко мне Авелла. — Прошу вас, возьмите.

Она достала из-под плаща уже знакомый мне ящичек.

— Господин Искар просил передать, что сделал всё как вы просили и надеется на ваше содействие.

Натсэ подпрыгнула, услышав имя. Зован зарычал:

— Белянка! Не смей с ним разговаривать!

— Хочу и смею! — топнула ногой Авелла. — Он мой друг!

— Друг?! Ты хоть поняла, что этот «друг» с тобой сделает через год?

— Ничего такого, чего бы мне не хотелось! — выпалила Авелла.

Должно быть такое понятие: «бомба тишины», или вроде этого. После слов Авеллы в зале рванула одна такая. Не просто стихли все звуки, они ушли в минус.

Лицо Авеллы медленно налилось алой краской. Она прижала руки ко рту. Посмотрела на меня. На глазах выступили слёзы.

— Ой, мама! — крикнула она и бросилась бежать.

Зован шлепнулся задницей на пол. Сиек-тян истерически рассмеялась.

Я, в каком-то трансе, открыл ящичек. Вытащил одно из зеркал. Сзади, среди рунных узоров, красовалось выпуклое надкушенное яблоко.

— Вот дебил! — вырвался у меня стон.

Как же мне в этот миг хотелось проснуться в своем мире и спокойно пойти в школу, где всем на меня плевать с высокой колокольни.

Сиек-тян ушла. Зован тоже. Мы остались вдвоем с Натсэ. Я посмотрел ей в глаза и сказал:

— Он хочет с тобой встретиться. Мы приглашены на бал к Кенса. Если ты, конечно, хочешь…

— И ты предал меня за эту безделушку? — прошептала Натсэ.

— Нет… Нет! Всё не так, всё вообще по-другому! — застонал я.

Однако, если воспользоваться терминологией Лореотиса, выплеснулось уже слишком много дерьма, чтобы был смысл пытаться заткнуть дырку.

— Хорошо, — сказала Натсэ ледяным тоном. — Если хозяин предоставляет выбирать мне — я согласна.

Я закрыл ящичек с таким чувством, будто опустил крышку на собственный гроб.