Невеста викинга

Глава 11

— Отец, не могу поверить, что ты заключил этот союз, не спросив об этом меня! — не выдержала Бренна, когда под утро начали расходиться последние гости.

— И меня не спросил, — холодно заметила Мойра.

— Не волнуйтесь, — сказал Брайан у-Ниалл, успокаивающе поднимая руки. — Мойра, сейчас же в кровать. Я уже высказал по этому поводу свое слово, и оно последнее.

Мойра разочарованно вздохнула, но спорить с рассердившимся вдруг королем не стала. Ее шаги на лестнице затихли, в глубине дома раздался демонстративно громкий хлопок дверью.

Брайан у-Ниалл вздохнул:

— Я же думаю только о твоем благе.

— О моем благе! — воскликнула Бренна. — Хочешь выдать меня за чужака, о котором мы ничего не знаем. Это так ты обо мне заботишься?

— Он уже не чужак, Бренна, — ответил король. — Может быть, мы не знаем его прошлого. Но я думаю, Йоранд достаточно показал свой истинный характер за то время, что был с нами.

Король бросил взгляд на нормандца, каменным изваянием сидевшего у решетки, на которой курился торф.

— Ты должна признать, что мы многим ему обязаны за то, что он спас твою сестру, — продолжил король.

— Это не означает, что платой должна быть я!

— Но ты же знаешь, что я не могу предложить ему Мойру. Это идет против всех наших традиций. Вначале выходит замуж старшая сестра, а потом — младшая. Если ты не хочешь принадлежать святой церкви, то тебе, дочка, нужен муж. — Король провел рукой по темным волосам дочери: — Бренна, дочь моя, ты забыла кое о чем.

Бренна почувствовала, как побледнела. Как ее отец может говорить об этом теперь!

— Ты все еще обвиняешь меня в том, что…

— Нет, совсем нет, — перебил ее король. — Я лишь хотел сказать, что как глава клана я должен думать и о других сторонах дела.

— О каких?

— Домналл, предводитель клана Улад, много слышал о красоте нашей Мойры и просил ее руки для своего второго сына, Фергуса, — ответил Брайан. — И я не могу отказать ему.

Эти слова убили Бренну. Когда ее брат случайно погиб, Брайан у-Ниалл заставил предводителя клана Улад принести в жертву своего первенца. Иначе — кровная месть и война. Теперь же он готов был отдать ее сестру оставшемуся наследнику клана Улад, причем по его выбору. Домналл ничего не забыл и теперь хочет взять свое. Он забирает из их клана дочь. Если Брайан откажет, то между их кланами начнется война. А король Брайан у-Ниалл войны не хотел.

У Бренны, как и у ее отца, выбор был невелик.

— Да, отец, я понимаю, — ответила она.

— К тебе сватался Коннор Макнот…

— Я скорее выйду замуж за жабу.

Король усмехнулся:

— Я это уже понял и поэтому предлагаю тебе нормандца.

— А вы жабу спросили? — неожиданно сухо поинтересовался Йоранд. Он сидел, упираясь спиной в стену и сложив мощные руки на груди.

— Ты слишком многого не знаешь, почти ничего не знаешь, — торопливо ответил король.

— Думаю, что я понял вашу ситуацию более чем достаточно. У вас дочь, которая по некоторой умалчиваемой причине до сих пор не в браке, и я. Если я принимаю этот брак, вы получаете союзника в защите от набегов викингов, выпускаете из отеческого дома Бренну и открываете дорогу Мойре, которая обеспечивает вам мир с соседями, — сказал Йоранд, пристально глядя на Бренну. — Если я откажусь, Бренну отдадут за человека, которого она ненавидит больше, чем меня, и вы дадите своим людям еще одну причину ненавидеть моих соплеменников. Я ничего не пропустил?

Бренна почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. В глазах помутилось. Была еще одна причина, по которой девушка не могла не принять этот брак. Теперь, когда король публично провозгласил об их помолвке, а Й оранд публично согласился, дальнейший отказ нормандца опозорил бы ее, так как означал бы, что она не может забеременеть и родить ребенка.

Брайан, сузив глаза, спросил:

— Ты хочешь сказать, что не берешь в жены мою дочь?

— Вы меня не так поняли, — Ответил Йоранд. — Я хочу лишь полной ясности и открытости. Вы говорили, что о деталях мы договоримся потом. Пусть так. Вот мои условия. Когда мы поженимся; я буду волен уехать, когда и куда хочу.

— Ты хочешь жениться и в тот же день уехать? — подозрительно спросил король.

— Ничуть, — ответил Йоранд. — Бренна, если желает, может поехать со мной. И я надеюсь, что поедет. Она рассказывала, что на реке Лиффи нормандцы построили город. Дублин, как говорила она. Я хочу поехать туда, чтобы узнать, нет ли там у меня родственников.

Нормандец хмурился, отчего его брови представляли сейчас одну прямую линию.

— Я знаю свое настоящее имя. Однако свою жизнь пока не могу вспомнить. Надеюсь, что вид знакомых лиц вернет мне память.

— А что, если там вас ждет жена? — тихо спросила Бренна.

— Не напрашивайся на неприятности, — сказал ей король, а затем повернулся к Йоранду: — Если муж захочет, чтобы жена следовала за ним, она не может ослушаться. Но поклянись, что оставишь Бренну здесь, если она того пожелает. Пока я являюсь главой клана Донегол, у Бренны есть дом. Клянешься?

— Клянусь, — кивнул Йоранд.

— Ну, все? — спросил король.

— Нет, — ответил нормандец. — Прежде чем я скажу свое слово, я должен поговорить с Бренной наедине.

Король кивнул и повернулся к двери.

— Поговори, я скоро вернусь.

Бренна почувствовала, что вместе с королем ее покидает вся уверенность в себе.

— Как ты можешь торговать мной, словно телкой с каким-то изъяном! Неужели нет другого выхода, — воскликнула Бренна. — Не заставляй меня делать это, отец.

Колени Бренны подломились, и она беспомощным калачиком рухнула на каменную скамью. Ей было невыносимо, что кто-то принимает такое решение, даже не поинтересовавшись ее мнением.

Опустив плечи, Бренна закрыла лицо руками и тихо зарыдала.

Неожиданно она почувствовала, как на ее голову легла рука, теплая и нежная. Бренна подняла взгляд.

— Не все так плохо, принцесса, — сказал Йоранд, присаживаясь рядом на корточки и протягивая ей лоскут ткани. — Из меня получится неплохой муж. Вам не надо меня бояться. Клянусь, я буду ласков с вами.

Бренна вытерла слезы.

— Я и не боюсь вас, — ответила она.

Ее голос предательски дрожал, и слова прозвучали не очень убедительно.

— Но как я могу впустить в свое сердце человека, который только что думал, что ему предлагают Мойру и, кажется, был не против?

— Если вы волнуетесь только об этом, то напрасно, — ответил Йоранд. — Если бы мне предложили выбор, я бы выбрал вас.

Сейчас нормандец был вежлив, не более. Бренна подумала, что уже за это могла бы быть благодарна ему. Начинать фиктивный брак с любезности не столь уж и малое дело. Но почему ноющая боль в ее груди не хотела уходить?

Йоранд провел рукой по волосам девушки и спросил:

— Точно не боитесь?

Бренна кивнула:

— Сейчас мне нет причин бояться вас.

Это «сейчас» своей двусмысленностью царапнуло Йоранда.

— Хорошо, — ответил он, приглаживая завитки ее полос рукой с неестественно длинными пальцами. — Для начала хорошо. Но я хотел бы знать еще кое-что.

— Что?

— То, что было недосказано тогда. Так за что ваш отец не обвиняет вас?

Бренна уже сидела прямо и глаз не отводила, несмотря на то что нормандец смотрел ей в глаза.

— Об этом вы могли бы спросить тогда, — сказала Бренна, заставляя себя смотреть в глаза Йоранду. Голос ее дрожал. — Если уж вы берете меня в жены, то не будьте так наивны. Я хорошо знаю, каковы отношения между мужчиной и женщиной.

— Это что-то объясняет, — ответил нормандец. Если он и был удивлен, то Бренна удивления на его лице не заметила. Она отвела взгляд. Неужели то, что человек не свят, накладывает на него печать греха? Неужели эта печать может лечь на человека видимым знаком, таким как веснушки, например?

— Я не уверен, — продолжил Йоранд, — но если мы действительно поженимся, то тот факт, что вы уже не девственница, не будет иметь значения.

«Святые и ангелы, как он неправильно все истолковал, — подумала Бренна. — Только потому, что я знаю, каковы мужчины, он решил, что я не целомудренна. Если бы все было так просто…»

Но рассказывать правду для Бренны было слишком болезненно. Вскоре он сам все поймет.

— Нет, все иначе, — лишь сказала девушка и, немного помолчав, добавила: — Вы мужчина, и вполне естественно, что вы… имеете опыт.

— Если и имею, то ничего не помню, — с улыбкой ответил Йоранд и уже серьезно спросил: — Ответьте мне, Бренна, вы любите его… своего мужчину?

— Вы ничего не понимаете, — ответила она, нервно комкая платок. — Когда я его вспоминаю, мне хочется, чтобы он поскорее умер.

Бренна рассеянно посмотрела в дальний угол комнаты. В ее ушах сейчас звучали крики ее старшей сестры.

— Судьба дала вам дар забвения, Йоранд. Вы не думали, что это не зло, а благо? Благословенное забвение. Как его хочет мое сердце!

Бренна снова заплакала, и Йоранд устроился рядом с ней на скамье. Он обнял ее за плечи и начал медленно покачиваться вместе с ней.

— Мужчина, который не может вспомнить, и женщина, которая хочет забыть, — тихо сказал Йоранд, когда рыдания девушки стихли. — Разве мы не пара?

— Да, — рассмеялась Бренна в ответ на неожиданную шутку, сверкнув мокрыми от слез глазами. — Пара.

— Тогда выходи за меня замуж, — сказал нормандец.

— Хорошо, если ты все еще хочешь взять меня в жены, — тихо ответила она.

Йоранд поднял ладонью подбородок девушки и, пристально глядя ей в глаза, сказал:

— Более, чем когда-либо.

— Тогда давай играть свадьбу, — сказала Бренна, пытаясь подавить нервную дрожь. — Но у меня будут два условия.

— Назови их.

— Первое, по пути в Дублин мы заедем в монастырь Клонмакнойз. Там есть дела, которые надо закончить.

— Это просто. А второе?

— Наш брак будет коротким.

Нормандец недоуменно выгнул брови.

— Мы будем в браке в течение одного года и одного дня. Затем мы можем объявить этот брак достоянным или разойдемся без вражды.

— А короткий брак — настоящий?

— Да, — ответила Бренна, чувствуя холодок в груди. — Настоящий брак, только краткий.

— Но почему ты хочешь так?

— Ты не знаешь, что найдешь в Дублине. Отец может этого не признавать, но ты ведь сам не знаешь, имеешь ли ты семью там. Об этом не должны забывать ни ты, ни я.

— Верно. Давай поклянемся друг другу в том, в чем мы уверены, — согласился Йоранд, протягивая девушке руку. — Пусть будет короткий брак.

— Да, один год и один день, — запальчиво воскликнула Бренна, беря его ладонь обеими руками. Заглянув в глаза нормандцу, девушка поняла, что совершила ошибку. Она знала, что должна беречь свое сердце от любви. Ведь впереди возможно расставание.