Глава 30

«Он должен вначале убить того мужчину», — эхом отозвалось в голове Бренны. Она приподняла край туники и попыталась пробраться через толпу, окружавшую сейчас дом вождя. Ей было необходимо разыскать Йоранда и остановить это безумие.

— Йоранд! — в отчаянии крикнула она, отделенная от него сплошной стеной высоких норвежцев.

Неожиданно ее поймала и развернула за плечи Рика.

— Что вы делаете?!

— Хочу остановить его, — ответила Бренна. — Это моя вина. Йоранд в опасности, и никакой Кодекс не стоит этого.

— Вы не можете остановить начавшийся поединок, — слегка тряхнула ее за плечи Рика. — Йоранд сейчас борется за свою честь. Вы хотите опозорить его?

Это заставило Бренну замереть на месте. Действительно, Йоранд не поблагодарил бы ее, если бы она принесла ему позор. Бренна и представить себе не могла, что в борьбе за эту рукопись будет такая высокая ставка, как жизнь Йоранда. Страстно желая подержать на руках ребенка сестры, она и не думала, что Йоранд может отдать свою жизнь за это. Бренна дрожала, не в силах овладеть собой.

— Вам уже лучше? — спросила Рика. — Пошли, Бьерн будет его секундантом. Он займет нам место. Как жена Йоранда, вы должны наблюдать поединок.

Две женщины протискивались сквозь толпу, окружавшую место боя. Ночь вступала в свои права. Облака закрывали свет луны, начиналась гроза. Молния раскалывала небо, освещая шумную толпу, от чего движения людей казались жуткими и бессвязными.

Пошел дождь, шелестя по соломенным крышам. Вскоре капли дождя уже настойчиво колотили землю. Одежда Бренны намокла и прилипала к телу, мешая продвигаться вперед. Деревянные доски, которыми были уложены дорожки, стали скользкими. Над толпой раскатисто прогремел гром. Этот гром родил у Бренны слабую надежду, что из-за надвигающейся бури приостановят бой.

Локтями прокладывая себе путь через толпу, она пробралась к месту боя. Это был огороженный веревками квадрат со стороной двенадцать длинных шагов. На некотором расстоянии от веревок был укреплен настил из плотной ткани, которая и была ареной битвы. Сильный запах гари ударил в нос Бренны. Это несколько мужчин принесли новые факелы, чтобы заменить ими старые, едва тлевшие под каплями дождя. К ее удивлению, такая погода ничуть не снижала бушующей в толпе страсти, а наоборот, добавляла.

Темные облака опять осветила зубчатая стрела молнии, за которой звучно прогремел гром. Бренна подскочила на месте.

— Разве они не остановят бой из-за бури? — прокричала она Рике.

— Это сам Тор благословляет на добрый поединок, — ответила Рика, поглядывая в небо. Хотя эта норвежка и была христианкой, своих старых богов она уважала. — Идет гроза. Это только лучше для смертного боя.

Бренна услышала шумный спор в стороне, увидела маленькие мешочки с монетами, то и дело появлявшиеся в руках людей. Нормандцы делали ставки.

В одном углу уединились Йоранд и Бьерн. Они разговаривали с очень серьезными лицами, очевидно, обсуждая, как вести поединок. Колгрим был в противоположном углу. Он разминался с мечом длиной с его руку. При вспышке молнии его меч, казалось, стал зловеще синим.

Около веревки к Бренне присоединилась Сольвейг, презрительно поглядывая на нее с высоты своего роста. У нее в руке был меч, обмотанный окровавленной тканью. Когда Йоранд приблизился к ним, Сольвейг подала ему меч рукоятью вперед.

Толпа понемногу начала успокаиваться. Сольвейг что-то сказала Йоранду звонким голосом без малейшего намека на волнение.

— Победа и честь, — прошептала Рика на ухо Бренне слова, которыми необходимо поддерживать своего мужа перед боем. А Йоранд уже смотрел в лицо Бренне с каким-то странным выражением лица. Бренна вспомнила рассказ Мойры о том, как Йоранд защитил ее там, на берегу. Тогда он стал совсем иным. Бренна поняла, что нормандец сейчас именно такой и что это поможет ему рубить без колебания живую плоть.

— Только останься живым, — вместо необходимых слов молила она по-гэльски.

Торкилл встал с другой стороны площадки напротив Бренны и едва заметным кивком дал команду начать бой.

По этому сигналу Колгрим заревел, как бык. Йоранд ответил таким же громоподобным ревом. Мужчины бросились навстречу друг другу к центру квадрата, лязгнула сталь и полетели искры. Через мгновение Йоранд и Колгрим схватились друг с другом. В этом решительном натиске ни один из них не одержал верх. Противники отступили друг от друга и начали кружиться, ожидая, когда другой откроется.

И Йоранд, и Колгрим были высокими мужчинами с длинными руками. Квадрат из веревок был слишком тесен для них, и каждый удар огромным палашом мог достичь цели. Из защиты у них были только круглые деревянные щиты.

Бочкообразный Колгрим был явно тяжелее Йоранда и атаковал хлещущими движениями меча, бросая весь свой вес на противника.

— Святой Иисус! — воскликнула Бренна и тут же закрыла себе рот ладонью, понимая, что не стоит отвлекать Йоранда в столь критический момент.

Хотя старый капитан Колгрим и был тяжелее, на стороне Йоранда была ловкость молодости. Он отбил щитом меч Колгрима и нанес встречный удар, намереваясь поразить руку, в которой тот держал меч. Но Колгрим оказался проворнее, чем предполагала Бренна, и успел отскочить назад от смертельного выпада Йоранда.

Колгрим в усмешке обнажил зубы.

— Я тебя достану, щенок, — прорычал он, пытаясь зайти сбоку.

— Никогда! — воскликнул Йоранд, также двигаясь вбок. Он осторожно ступал, чувствуя под ногами влажную землю. — Ты думал, что меня убьет море, поскольку слишком ленив и труслив.

Прищурившись, Колгрим пристально смотрел на Йоранда:

— Зря я пожалел тебя там, в море. Эту ошибку я не повторю дважды. Сегодня я точно отправлю тебя в ад!

Капитан немного опустил меч, и Йоранд стремительным, как бросок змеи, выпадом ударил его в грудь. Но Колгрим отпрянул и успел подставить небольшой щит. Острие меча ушло в древесину щита и застряло там. Не теряя ни секунды, капитан обрушил на Йоранда град ударов. Если бы тот не успел вовремя подставить щит, меч Колгрима разрубил бы его шею и грудь.

— Мои парни думали, что видели на берегу твою тень. Только поэтому ты смог их так легко уложить, да и то немногих.

Колгрим молотил Йоранда своим тяжелым палашом, натыкаясь каждый раз на его крепкий щит. Наконец Йоранду удалось вырвать свой меч из ловушки.

— Корабельный плотник, ты никогда не был бойцом! — воскликнул Колгрим.

Йоранд с огромной силой ударил мечом в щит Колгрима. Щит в руке капитана разломился напополам. Обнаружив, что остался без защиты, тот недоуменно смотрел на Йоранда.

— Я боец и смогу победить тебя! — ответил Йоранд, делая шаг назад и сбивая деревянный круг с острия меча. По законам смертного поединка, если человек ломал щит или меч, бой останавливался. Щит разрешалось менять до трех раз, а меч — только один.

— Ну нет! — проворчал Колгрим, продевая кулак через ремни другого щита. — Я отправлю тебя в Нифльхейм! Самое холодное место в аду, где только лед и туман! Ты пройдешь все девять кругов ада!

— Слишком много болтаешь, — отрезал Йоранд, вновь начиная свой смертельный танец. Молния снова осветила небо, и в ее свете, подобно серебру, блеснул меч. Толпа взорвалась ревом одобрения. Небо словно ответило грозовым раскатом.

Йоранд уже понимал, что их силы примерно равны.

Всякий раз, когда его меч должен был вонзиться в мягкую плоть, он встречал жесткое сопротивление щита. Йоранду уже начинало казаться, что он рубит по камню.

— Не беспокойся… о своих женах, — острил Колгрим в промежутках между ударами. — Стоит им узнать меня поближе, как они забудут о тебе.

«Бренна! — подумалось Йоранду. — Нет, нельзя о ней думать сейчас. Единственный способ сохранить ей свободу — это победить».

— Кроме того, эта ирландская лисица, кажется, мне знакома. Не я ли открыл ее для тебя? Прелестная штучка!

Гневный рев, который вырвался из горла Йоранда, поразил даже его самого. Он рубил мечом снова и снова, словно изо всех сил заколачивал упрямый кол в землю. Прикрываясь щитом, Колгрим содрогался под его ударами, но все еще стоял на ногах. Йоранд измотался.

Внезапно Колгрим пошел в наступление, разя и рубя перед собой. Его движения были лишены изящества, но Йоранд знал, что под его мощные удары лучше не попадать. Он отступал и уклонялся, но от столь яростного нападения укрыться было невозможно. Щит Йоранда с отвратительным треском разломился и бесполезно повис на руке. Колгрим останавливаться и не думал.

— Остановитесь! — прогремел над шумом толпы голос Торкилла.

Но Колгрим не остановил удар, а скользнул острием по руке с расколотым щитом. Рана оказалась неглубокой, но хлынувшая кровь тут же окрасила красным пальцы Йоранда.

Толпа отозвалась на такое нарушение правил возмущенным воплем, однако Колгрим только плюнул на землю и хмуро обернулся.

Разозленный ходом поединка, Йоранд пошел в свой угол, где Бьерн помог ему надеть новый щит.

— А он… силен, — сказал Йоранд, хватая ртом воздух.

— Да, — ответил Бьерн. — Вы равные противники. Не злись на его слова. Его меч куда более опасная угроза.

Йоранд покачал головой, пытаясь справиться со звоном в ушах.

— Силен как бык. Достойный противник! — произнес он.

— Он просто чуть крупнее тебя, но быстр, как черт, — сказал Бьерн, оценивающе глядя на Колгрима. Он хотел помочь другу и успокоить его.

Йоранд знаком попросил Бьерна нагнуться и прошептал:

— Если победит он, забери Бренну и отвези ее домой. Она не должна достаться Колгриму. Дай слово, что сделаешь!

— Клянусь, — мрачно ответил Бьерн, хлопнув Йоранда по плечу. — Не позволь ему победить.

Йоранд встал и не мешкая повернулся к Колгриму. Ему не хотелось смотреть сейчас на Бренну — такую молчаливую и испуганную. Сейчас он не имел права чувствовать ее страх, хотя ощущал его всем телом, словно держал ее дрожащее тело в своих объятиях. «Она имеет право, — подумал Йоранд. — Ведь именно по вине Колгрима с ее семейством случилась такая беда». Если он, Йоранд, потеряет Бренну, она достанется Колгриму и будет замучена его прихотями.

Но для этого ему сначала надо было убить его, Йоранда.

Вокруг Бренны неистовствовала толпа нормандцев. Люди хотели подбодрить «своего» — за которого «болеют» — и проклинали другого. Дождь лил с неба, смывая слезы с глаз Бренны.

Противники опять сошлись в центре квадрата, снова в блеске молний засверкали клинки, со звоном врезавшиеся друг в друга. Для непривычных ушей Бренны этот скрежет звучал особенно неприятно. Хотя оба противника уже выглядели изрядно уставшими, Бренне показалось, что Йоранд рубил мечом более яростно. Когда его нога оказалась на земле — там, где кончался настил, — толпа неодобрительно заревела.

— Он коснулся земли, — объяснила Рика Бренне. — Когда обе ноги окажутся на земле, то будет считаться, что он струсил, убежал от борьбы.

Бренне так хотелось сейчас забыть про все, убежать со своим нормандцем из Дублина и не возвращаться сюда никогда. Йоранд упрямо продвигался к центру настила, подальше от измазанного липкой грязью края, то и дело отбивая атаки Колгрима, который, точно ворон, кружился над ним.

Бой затягивался, и Бренна вдруг поняла, что стоит и не дышит. Уже оба соперника разрубили друг другу щиты во второй раз. Йоранд сумел ранить Колгрима в бедро, и из глубокой раны по ноге, обтянутой кожаными гамашами, струилась кровь. Однако это не останавливало меч старого капитана.

Меч Колгрима полоснул по груди Йоранда. Бренна на мгновение зажмурилась, отчаянно не желая видеть, как умирает Йоранд. Однако Йоранд продолжал двигаться, несмотря на красное пятно, которое разливалось по разрезанной рубашке.

Колгриму показалось, что Йоранд начал слабеть. Бросив щит, он схватил меч обеими руками и занес его над головой, чтобы поставить смертельную точку. Но Йоранд смог увернуться, и Колгрим повалился вперед. Для этого Йоранду хватило лишь толкнуть его в спину. Спустя мгновение нормандец топтался по руке капитана, выворачивая палаш из его рук.

Бренна услышала громкий хруст и подумала, что это треснула рука Колгрима под сапогом Йоранда. Она увидела, как ее муж занес меч, чтобы поразить открытую шею упавшего противника, и почувствовала настоящий ужас.

— Остановитесь! — раздался приказ Торкилла. Хотя Рика по-прежнему переводила все, что говорилось, Бренне на ухо, дальнейшее было понятно и без перевода. Предводитель перешагнул веревку и вошел в квадрат. Его намерения Бренне были ясны.

— Поединок окончен, — провозгласил он.

— Но это бой до смерти, — заявил Йоранд. Его глаза горели, как горят глаза волка над придушенным бараном.

— Я, правитель, говорю, что поединок закончен. Если, конечно, ты не желаешь бросить вызов мне здесь и сейчас.

Правитель Дублина ростом был выше Колгрима и еще более мускулистый. Бренна с облегчением вздохнула, когда Йоранд опустил меч, воткнув его в землю.

Торкилл поднял руку Йоранда, и толпа как-то нерешительно поприветствовала победителя. Люди делали ставку на смерть и были разочарованы несостоявшимися пари. Бренна также жаждала крови Колгрима, однако знала, что нельзя идти против воли Торкилла.

Сольвейг выступила вперед и потребовала, чтобы Колгрим передал всю свою собственность Йоранду.

Но Торкилл присел и поднял раненого.

— Явного победителя нет, и бой остановлен. Я не могу допустить гибели обоих нужных мне людей. Так надо, чтобы победил Дублин.

Предупреждая возражения Сольвейг, Торкилл поднял руку.

— Но Йоранд заслуживает компенсации. Я предлагаю ему выбрать что-то одно из того, чем владеет Колгрим. Даже если это будет корабль.

— Очень странно, — прошептала Рика. — Йоранд почти родственник Торкиллу, но все же тот защищает Колгрима. Наверное, на то есть причины, такие… — Рика осеклась, закусив губу.

— Возможно, Торкилл расстроен, потому что Йоранд выбрал другую жену, — предположила Бренна. В ответ Рика лишь пожала плечами.

— Серебро, — прошипела Сольвейг. — Требуй серебро.

Йоранд какое-то мгновение смотрел на свою норвежскую жену, затем встретился взглядом с Бренной. Та пристально смотрела на него.

— Когда Колгрим плавал вверх по реке Шаннон, он побывал в монастыре Клонмакнойз и украл там Кодекс, — сказал Йоранд. — Я хочу взять его.

Колгрим стоял, кривясь от боли, и держал, словно ребенка, сломанную руку.

— Как будто ты сможешь прочесть ее! Или ты так долго странствовал, что успел податься в белое христианство? — выдавил он и презрительно сплюнул.

— Но если этот Кодекс не имеет никакой ценности, то почему ты взял его? — спросил Йоранд, вплотную подходя к Колгриму.

— Достаточно, — крикнул Торкилл, перекрывая шум ветра и дождя. Он встал между противниками и развел их руками. — Кодекс у меня. Принести его! Но сначала вы похороните свою вражду здесь, на месте, где проходят смертные поединки. Вы мне нужны оба.

Торкилл повернулся и пошел, прокладывая себе путь через толпу, словно корабль под всеми парусами. Он не торопился, чтобы соперники могли пройти за ним. Бренна поддерживала Йоранда за руку, благодаря всех святых и ангелов, что он остался жив. Она уже отчаялась поверить, что им удастся также и возвратить Кодекс.

У порога дома Торкилл оттеснил от дверей толпу и распорядился, чтобы принесли большой сундук.

— Не могу поверить, — сказала Сольвейг. — Ты имел право выбирать из всего, что имеет этот человек, и выбрал ничего не значащую рукопись.

— Подожди жаловаться, пока не увидишь, — сказал ей Торкилл. Он открыл сундук и извлек оттуда сверток, который вручил Йоранду: — Теперь это ваше.

Когда Йоранд откинул ткань, в зале словно засияла радуга. Буйным цветом мерцали драгоценные камни, посылая во все стороны веселые лучики света факелов. На черных от копоти стенах дома заплясали зайчики. Оказалось, что задняя обложка была украшена камнями не менее щедро.

— Я обещал, что добуду Кодекс, и он в ваших руках, — торжественно произнес Йоранд по-гэльски, вручая Бренне это невероятное сокровище. — Я всегда держу свои обещания.

— Я вижу, — ответила девушка, принимая фолиант дрожащими руками. Прежде она видела его лишь однажды, да и то закрытым. О том, что там, внутри, она могла только догадываться. — Благодарю тебя… муж.

Сольвейг выхватила Кодекс из ее рук, прорычав что то по-норвежски. Йоранд хотел отнять у нее рукопись, но Торкилл остановил его.

— Никогда не вставай между своими женами, если они спорят, — посоветовал он.

— Нет! — возразил Йоранд, отводя руку Торкилла и протягивая руку к Кодексу. — Я выиграл эту вещь для Бренны. Отдай!

Сольвейг взяла длинный нож, оставленный кем-то на столе, и угрожающе махнула им:

— Если ты не хочешь, чтобы я поранила тебя, не советую приближаться. Я решу, как разделить между нами добычу.

Сольвейг открыла Кодекс и отрезала обложку. Тонкие пергаментные страницы затрепетали и рассыпались, подобно листьям дуба на осеннем ветру. Отложив нож и гордо выпятив подбородок, Сольвейг повернулась к Йоранду.

— Я больше не могу быть женой человека, который даже не может убить своего врага в смертном поединке, — холодно сказала она. — Мы оба знаем, что я имею весомые основания для развода. С тех пор как в твоей постели завелась эта маленькая ирландка, ты стал подобен евнухам из Миклагарда. Ни один мужчина, если только он мужчина, не убегал из моей кровати.

Влепив Йоранду пощечину, Сольвейг злонамеренно улыбнулась:

— Теперь и у тебя есть основание для развода. Своих свидетелей я пришлю завтра.

Прижав к груди осыпанные камнями обложки, Сольвейг повернулась и с поистине королевским достоинством прошла через зал. У самых дверей она остановилась и обернулась, посмотрев на мужа.

— Знай же, Йоранд, — сказала она с хитрой улыбкой. — Лучше быть твоей вдовой, чем женой. Так по крайней мере моя постель не была бы холодна. Так что долго одна я ходить не буду.

И, завернувшись в накидку из горностаевых шкурок, Сольвейг исчезла в темном проеме двери.

Бренна безмолвно стояла на коленях и собирала разбросанные по полу пергаментные страницы. Сердце в ее груди радостно стучало. Наконец Йоранд избавился от своей норвежской жены, Словно очнувшись, Бренна затянула в узду свою радость.

В любом случае она не собиралась оставаться с ним.

— Я сожалею, — сказал Йоранд, наклоняясь, чтобы помочь Бренне восстановить поврежденное сокровище.

— В этом нет вашей вины, — ответила Бренна, укладывая пергаментные листы в правильном порядке. Она пыталась сосредоточиться на Кодексе, чтобы не думать о том, что Йоранд скоро, после развода с Сольвейг, станет свободным мужчиной. Золотая роспись страниц мерцала в свете факелов. Бренна придирчиво рассматривала страницу с образом Христа. Она знала, что на создание одной лишь такой страницы монахи-иллюминаты[10] тратили месяцы жизни.

— Но… она взяла самое ценное, — сказал Йоранд, чувствуя, что не может спокойно произносить имя своей первой жены.

— Иногда то, что внутри, ценнее обложки. Всемогущий наполнил нашу землю сокровищами, подобно тому, как художник украсил этот фолиант драгоценными камнями. Но сокровища скрыты от нас до второго пришествия Христа на землю, — сказала Бренна, выравнивая пачку листов, представлявших собой поразительную художественную ценность и, главное, слово Божье. — Я не завидую Сольвейг, потому что настоящее сокровище достал ось мне…

Бренна неожиданно замолчала, закусив губу. Неужели он подумал, что она имела в виду его самого? Наверное, так подумало ее сердце.

— Полагаю, что у аббата другое мнение, — сказал Йоранд.

— Возможно, — допустила Бренна. Ее взгляд скользнул с утомленного лица Йоранда на глубокую рану, зиявшую на его груди, Не важно, что принесет завтрашний день, сегодня она была невыразимо благодарна за то, что Йоранд был жив. — О вас надо позаботиться. Идите за мной в церковь, я перевяжу вам рану.

Это предложение вызвало улыбку Йоранда. Он положил руку на плечи девушки и повел ее из дома вождя.

— Задержись немного, — сказал Торкилл. — Пусть твоя женщина идет, а ты мне этой ночью будешь нужен, Йоранд.

Йоранд попросил Бьерна и Рику проводить Бренну к церквушке отца Армога, а сам присоединился к Торкиллу у костра.

Колгрим сидел здесь же, бережно придерживая свою сломанную руку. Капитан поднял к губам рожок с вином и осушил его не отрываясь. Очевидно, он хотел унять боль в сломанной руке. Когда Колгрим опустил рожок, Йоранд увидел, что его враг был бел, как меловые утесы на острове Англов.

«Враг в агонии», — с удовлетворением подумал Йоранд.

Загрузка...