Невеста викинга

Глава 9

Но Брайан у-Ниалл, казалось, и не подумал, что нормандец чудовище.

Когда он с Мойрой на руках пришел к королю, все переполошились. Но Мойра подробно рассказала, что сделали варвары, и как Кифи примчался на ее крик о помощи. Коннор и Эйдан тут же побежали на берег и принесли тела четырех нормандцев. Так история Мойры была полностью подтверждена.

Кифи теперь называли Йорандом. Его объявили героем и решили созвать в его честь пир. Король Брайан у-Ниалл позвал весь клан Донегола, назначив пир на следующее полнолуние. Пир обещал быть великим.

Фермеры один за другим отвечали на приглашение короля. Бурные события этих дней Йоранду даже успели наскучить. Тот факт, что чужак встал против своих соплеменников, искренне интересовал даже самых нелюбопытных.

Бренна занималась приготовлениями к пиру. С тех пор как этому нормандцу оказали высокое внимание за гот драгоценный стул, даже у королевы Уны проснулся интерес к жизни. Каменный пол был выметен и устелен свежим камышом.

— Возможно, надо будет сделать еще пирогов с мясом. Сделаешь? — спросила Мойра Бренну. — Если мы хотим чествовать Йоранда, как он того заслуживает, этого может оказаться недостаточно.

После того как Йоранд спас Мойру, король объявил, что нормандец больше не является пленником и может ходить где угодно. Бренне больше не надо было неотступно следить за ним и придумывать работу, чтобы он был занят.

Но его имя! Слово «Йоранд» никак не ложилось на красивый ирландский язык, думала Бренна. Будь ее воля, он остался бы Кифи Марфи — прекрасным морским воином. Теперь нормандец не отзывался на свое ирландское имя и поэтому казался еще дальше от нее.

Бренна потрясла головой, словно хотела проснуться. Какая странная мысль! Этот чужак никогда не был ее. Они никогда не были близки, даже когда она впервые увидела его на берегу. С какой стати она хотела быть с ним? Кроме того, для подобных фантазий она была старовата. Теперь, когда ей столько лет, поздно было думать о собственном мужчине.

В ночь, когда был назначен пир, собралось очень много народу. Те, кто прежде не видел высокого, с золотистыми волосами нормандца, теперь окружали Йоранда, погладывая на него с опаской и восхищением. Все хотели поговорить с чужестранцем, который спас дочь короля, заслужив тем самым его благодарность.

Бренне толпы никогда не нравились. Именно ее тяга к одиночеству подсказала ей тогда примерить на себя монашескую жизнь в монастыре Клонмакнойз, Куски торфа, курившиеся на решетках, и гомонившая толпа сделали свое дело, и Бренна, чтобы хоть как-то отдохнуть, схватила накидку и выскользнула в темноту. Прохладный свежий воздух бодрил.

Мягкий летний вечер уступал свои права туманной ночи. Время от времени луна проглядывала на облачном небе. Ветерок донес до Бренны пару куплетов какой-то пьяной застольной песни и смех, А Бренна все шла и шла, пока не удалилась настолько, что перестали слышаться взрывы смеха. Поднявшись на каменную стену, она остановилась, наслаждаясь тишиной вокруг. Единственными звуками были гул насекомых и одинокое уханье совы.

— Прекрасный вечер, принцесса, — неожиданно прозвучал голос. Рядом с Бренной, прислонившись к стене, стоял Йоранд. Он подошел так тихо, что Бренна от испуга чуть не свалилась вниз.

— Я думала, что нормандцы так же обожают веселье, как и сыновья Эрина, — сказала она.

Луна на мгновение выглянула из-за тучи, ярко осветив лицо Йоранда. В груди у Бренны что-то заныло, и она прикусила губу.

— Это ваш праздник, — сказала она. — Почему вы не веселитесь вместе со всеми?

— Возможно, по той же причине, что и вы.

— Слишком много народу? — высказала предположение девушка.

— Нет, все это неправильно, не должно так быть, — ответил Йоранд. Сжав руки перед собой, нормандец уперся локтями в стену. Чувствуя из полумрака пристальный взгляд, девушка не могла унять внутренней дрожи.

Не в силах вздохнуть, Бренна отвела взгляд. Девушка ощутила его руку, легко прикоснувшуюся к ее руке. Мягкие волосики щекотали, и она не могла отвести руку. Девушка чувствовала тонкий аромат древесных стружек, терпкий запах моря и еще какой-то незнакомый, явно мужской запах. Бренна не знала, как прервать молчание, и прокашлялась.

— Я еще не поблагодарила вас, нормандец.

— Я заметил это, — ответил мужчина.

— Уверяю вас, это не из-за отсутствия чувств, — быстро проговорила Бренна. — Я в долгу перед вами. Слава Богу, вы были там с сестрой.

Йоранд почесал подбородок.

— Не знаю, есть ли в этом рука Бога. Скорее рука дьявола.

— Нет, Бога! — решительно сказала Бренна, чувствуя, что испытывает своеобразный комфорт, повторяя то, что говорили абсолютно все в окружении короля Брайана у-Ниалла. — Всемогущий дал силу вашим рукам, чтобы вы могли защитить Мойру. Даже отец Михаил говорит так.

— Но в вашем голосе я чувствую нотки сомнения, — заметил герой продолжавшегося пира.

«Как он услышал это?» — изумилась про себя Бренна.

— Это не сомнение, — возразила девушка. — Я просто хотела спросить…

— Что, принцесса?

Бренна подумала, что если он так сумел понять интонацию, то, наверное, мог бы прочитать это на ее лице. Она отвернулась, чтобы оградить себя от его пристального взгляда.

— Это богохульство — думать так, — сказала она.

— Но что вы мне можете сказать? — ответил нормандец с коварной улыбкой змея-искусителя. — Я же язычник, иноверец. И вряд ли буду шокирован вашим вопросом.

Бренна в сомнении сжала руку. Искушение поделиться с кем-то своими сомнениями было сильнее ее. Конечно, нормандец не разделял ее веры; но он был готов выслушать ее.

— Я задаю вопрос, где был Бог, когда такие вещи случались с другими.

— Вы имеете в виду тех фермеров? Бренна нахмурилась, и Йоранд уточнил:

— Помните? В первый день вы показали мне сожженный дом. Вы сказали, что это были нормандцы.

— Да, — с замирающим сердцем сказала она. — Но почему одних минуют неудачи, а других — нет? — Бренна закусила губу. — Неужели они не достойны?

Йоранд смотрел в ночное небо, где сквозь прорывы в облаках проглядывали звезды. Он молчал так долго, что девушка было подумала, что он забыл о ней. Наконец он сказал:

— Нет, это не вопрос достоинства. Здесь просто неудача. Пока живет человек, всегда будут те, кто убивает и кого убивают. Это не означает, что убитые заслужили такую смерть.

Слова нормандца легли на ее душу успокаивающим бальзамом. Если Йоранд все-таки прав, значит, то, что случилось в монастыре Клонмакнойз, не было ее виной.

Также это и не рука Бога. Разве не говорил ей отец Михаил: «Бог любит нас. То, что в мире есть злые люди, и кто-то страдает, не означает, что Бог одних любит меньше, а других больше». Но Бренну тревожила еще одна мысль.

— Вы очень быстро пришли на помощь сестре. Но если бы вы не успели? Ну, не вы, а кто-нибудь имел бы возможность прийти на помощь, но не помог.

Слова сумбурно вырывались наружу. По лицу было видно, что Бренна волнуется — и хочет сказать, и боится.

— Вдруг кто-то другой был виноват, что она оказалась там? — наконец закончила она мысль.

— Вы хотите взять на себя слишком много, — сказал Йоранд. — Ваша сестра сказала мне, что видела вас на горном хребте, когда спускалась на берег. Возможно, вы и не знали, что Мойра подвергается опасности. Но даже если бы вы и знали это и оказались там, то и тогда не помогли бы ей, а только разделили бы с ней ее судьбу.

Бренна вздохнула. Он совершенно не понял ее вопроса, а она не хотела рассказывать ему все. Эти мысли преследовали ее в течение многих месяцев. Стоило ей установить в душе мир и порядок, как случалось нечто и душевная рана открывалась вновь. Бренна решила ничего больше не делать — пусть кровоточит. Она не была готова открыть людям свою душу.

— Бренна, — тихо спросил Йоранд, — что случилось с вами?

Это было столь неожиданно и точно, что девушка даже замерла. Как он мог так понять ее, словно знал давно? Вмиг стена, которую она строила вокруг своего сердца, рухнула. Но Бренна спешно начала восстанавливать оборону.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала девушка, соскользнув со стены и попытавшись скрыться в тень.

Мужчина поймал ее за руку.

— Уверен, что понимаете, — сказал он, притягивая девушку к себе. — Что бы там ни было, вам необходимо освободиться от этого. Это похоже на червя, который съедает вас изнутри.

— Приятные вещи вы говорите мне, — глядя на него с негодованием, ответила девушка. — Спасибо, нормандец.

— И это все, что вы во мне видите? Просто нормандца?

Бренна попыталась отстраниться, но Йоранд подтянул ее к себе и решительно заключил в ладонь ее подбородок.

— Тогда не называйте меня по имени, никогда!

Он наклонился к Бренне, блеснув в лунном свете темными глазами. Его губы были столь близко, что девушка увидела, как в насмешке поднялся уголок его рта. Бренна даже поперхнулась, поймав себя на мысли, что хочет узнать вкус этих губ.

— Йоранд… — произнесла она.

Его имя прозвучало едва слышно из закрытых поцелуем губ девушки. Этот поцелуй получился внезапным и оттого неотвратимым. Первым желанием Бренны было оттолкнуть непредсказуемого викинга. Бренна никак не ожидала от него такого поцелуя.

Только губы викинга явно знали, что делают. Они крепко прижимались к ее губам, вызывая у нее такие чувства, каких прежде она не испытывала. О столь сладком поцелуе она могла только мечтать. Но в своих мечтах она целовала прекрасного незнакомца, а не он ее. После этого поцелуя на губах не осталось никакой горечи.

— Тебе и теперь это не кажется настолько ужасным? — спросил он.

— Что именно, называть вас по имени или разрешить поцеловать? — сострила она.

— И то и другое.

Губы ее сложились в виноватой улыбке.

— Это было неплохо.

— Всего лишь неплохо? — усмехнулся викинг. — Я могу и лучше.

Нормандец еще приблизил лицо Бренны, но она отчаянно напряглась. Бренне казалось, что пальцы мужчины были огненно горячи.

Должно быть, ее паника была действительно отчаянной, раз даже в тусклом свете луны она отразилась на лице.

— Успокойтесь, Бренна, — прошептал Йоранд. — Я не сделаю вам ничего плохого. Никогда.

На сей раз его губы были еще более настойчивы. Они еще более решительно прижались к её губам. Бренна задрожала, но вскоре почувствовала, что ее наполняет тепло, словно она погружается в теплую воду. Нежные прикосновения его губ вызывали у нее новые, невиданные ощущения. Мышцы постепенно расслаблялись, напряжение проходило, и наконец она прильнула к его сильному телу.

Заметно поколебавшись, Бренна все же не убрала рук с плеч мужчины, наслаждаясь ощущением мышц под его туникой из грубой ткани. Она не смогла удержаться от того, чтобы не погладить шею Йоранда, на которую спадали мягкие золотистые волосы. Гладкая кожа нормандца была приятно теплой.

Йоранд ласкал рукой ее спину, а затем неожиданно прижал к себе. Она почувствовала внизу что-то твердое, и страх наполнил ее.

Бренна оттолкнула Йоранда, разрывая сладостный поцелуй.

— Никогда не целуйте меня, нормандец, — сказала она, гневно выплевывая слова.

— Только если вы честно признаетесь мне, что вам было неприятно, — ответил Йоранд, проницательно глядя на девушку.

Она с сердитым выдохом стряхнула с себя руки нормандца. Он не сопротивлялся.

Бренна пошла к каменной башне. Во внутреннем дворе крепости ее встретила Мойра.

— Где Кифи, то есть Йоранд? — спросила Мойра сестру. — Отец зовет его, я уже повсюду искала.

— Он там, — неприязненно показала Бренна в направлении крепостной стены. — Хотя я сыта им по горло.

— Не может такого быть, — шутливо-недоуменно прозвучал голос Мойры.

— Тогда он ваш, пользуйтесь им с моего благословения, — ответила Бренна, чувствуя новое и весьма неприятное ощущение где-то внутри.

Через мгновение Бренна сумела найти название этому чувству. Это был страх, опасение, что Мойра поймает ее на слове и заберет ее нормандца.