Невеста викинга

Глава 6

Наконец стул был закончен.

Бренна настаивала на том, чтобы Кифи в процессе работы не показывал ее матери этот стул, и была очень встревожена, когда однажды он оставил стул во дворе у сарая. Мужчина покрасил новые части так, чтобы они как можно больше походили на старые. Затем он покрыл стул маслом, и дерево заблестело. После ремонта стул оказался даже красивее, чем ожидал сам Кифи.

Принцесса целыми днями не давала нормандцу присесть. Она гоняла его за водой, отправляла чистить конюшню и ухаживать за животными — словом, перекладывала на него многое из того, что делала прежде сама. Мужчина не сопротивлялся. Даже когда тон Бренны становился придирчиво-едким, он спокойно слушал, задания себе вопрос, куда она время от времени исчезает.

Бренна оказалась для Кифи настоящей загадкой. Он был уверен, что девушка симпатизирует ему. Ее несло к нему, как пловца, пойманного течением у самого берега. Но она отчаянно сопротивлялась, гребя против течения.

Меж тем как мужчина работал с деревом, к нему возвращались обрывки памяти о тех местах, которые он когда-то посещал. Кифи вспомнил огромное озеро, такое большое, что берегов его не было видно. Поверхность озера в спокойные дни сияла подобно стеклу. И было что озеро в стране пиктов[6] — в дикой горной стране, населенной жестокими племенами, которые раскрашивали себя перед сражениями синей краской. В темных глубинах того озера обитало, согласно легенде, отвратительное чудовище. Оно было столь ужасным, что об облике его умалчивали даже легенды.

Сейчас Кифи думал о Бренне, и ему на ум приходил образ этого озера. Где-то глубоко в ее прошлом скрывалось такое чудовище. Мужчина решил для себя, что пришла пора извлечь его на поверхность. Какое бы чудовище ни мучило девушку, Кифи решил убить его и освободить принцессу.

Если только она ему позволит…

— Вы закончили? — Голос Бренны вывел Кифи из задумчивости.

— Настолько хорошо, насколько мог, — ответил он, шутливо поднимая стул и укладывая на плечи.

— Ну, тогда пошли, — пригласила нормандца девушка и сама пошла впереди на значительном расстоянии. От него не укрылось, что она специально держалась от него подальше. С тех пор как он попытался поцеловать ее, она стала сторониться его, подобно дикой лани, которую пытались кормить с руки.

Кифи улыбнулся, следуя за ней. Он твердо верил в свой второй шанс и решил не отпускать ее, не попробовав мягкости ее губ.

Казалось, всегда круглый зал Брайана у-Ниалла был полон вассалов. Кифи уже знал, что хозяйства поблизости имели все присутствующие мужчины, но они ухитрялись регулярно приходить в замок поесть и выпить один-другой рог эля. Нормандец подозревал, что их еда и выпивка были платой короля Донегола.

Королева Уна из Коннахта вела себя совсем не как королева. Она не верховодила на ночных пирах и больше напоминала гостью. Уна покорно занимала свое место около короля и ела на равных. Ее глаза, очерченные темными кругами, то и дело посылали королю тихий упрек.

Поскольку Бренна объяснила ему, чужестранцу, как просто развестись на этом острове, Кифи не мог понять, почему этот веселый король не оставит свою мрачную королеву. Ответ дал взгляд, которым Брайан у-Ниалл смотрел на свою жену. Он любил ее — или ту женщину, которой она была прежде, — любил слишком сильно, чтобы отпустить.

Когда Кифи сделал шаг к центру зала, шумная беседа разом стихла. Нормандец поставил стул перед матерью Бренны.

— Я полагаю, это принадлежит вам, — сказал он, становясь на колено перед королевой Донегола. Затем он поднялся и отошел в сторону.

Уна подняла печальный взгляд и посмотрела на стул. Неожиданно в ее глазах вспыхнул огонек, на мгновение Кифи увидел прежнюю красоту королевы. Но Уна ни на секунду не забывала, что она королева. Она посмотрела вокруг, пристальным взглядом обведя комнату, и взгляд ее потухших глаз встретился со взглядом серых, цвета стали, глаз короля. На лице появилась дрожащая улыбка. Королева встала и медленно прошла в центр зала, чтобы прикоснуться к резной спинке стула.

— Я благодарю вас, — сказала она хриплым шепотом.

Губы Кифи растянулись в невольной улыбке. Он посмотрел в сторону Бренны и увидел, что ее серые глаза блестят от слез. В ее глазах Кифи увидел душу — красивую душу, полную доброты. Печаль, которую носила в душе эта девушка, делала эту душу еще прекраснее.

Прежде Кифи от нескольких пар ирландцев уже много слышал о неземном обаянии рыжеволосой Мойры. А Бренну такой красивой никто не считал. Но если бы сейчас они увидели ее ясную красоту, то признали бы ее первой красавицей.

— Нормандец, я в долгу перед тобой, — сказал Брайан у-Ниалл, положив руку на плечо мужчины. — Когда ты прибыл в наши края ни с чем, кроме храброго сердца и бочонка прекрасного эля, я сохранил тебе жизнь не из милосердия. Я надеялся узнать больше о враге, который приносил нам неисчислимые беды. Это новое знание я хотел обратить, если представился бы случай, против твоих соплеменников. — Голос короля дрогнул, когда он посмотрел на жену, рассматривающую драгоценный стул. — Ты сделал для меня доброе дело.

— Каковы бы ни были причины, — сказал Кифи, — вы дали мне шанс, тогда как другие его не получают.

— За то, что ты сделал для нас, я исполню твое желание, — продолжил король, — хотя ты все еще остаешься нашим пленником.

Кифи бросил взгляд на Бренну. Какой-то момент он подумывал о том, чтобы получить поцелуй старшей дочери короля, но все-таки передумал. В гостеприимстве короля он был уверен, чего не скажешь про его дочь. Кроме того, он хотел сам соблазнить дочь короля на поцелуй.

— Пока делал стул, я многое вспомнил.

— И свое настоящее имя? — спросил король.

— Нет, — нахмурившись, ответил Кифи. — Я вспомнил, как мои руки работали с деревом. Я хотел бы делать для вас плотницкие работы.

— Это не самая легкая просьба, которую я когда-либо исполнял, — сказал король.

— Я видел у вас лодки, которые вы используете для ловли рыбы. Они несовершенны.

— Что с ними?

— Я могу улучшить их, — ответил нормандец. — У них нет киля, тяжелого противовеса, не дающего переворачиваться. Если вы соблаговолите, я построю небольшую лодку, которая обгонит ваши обтянутые кожей лодочки.

— Да, и уплывет подальше при первой же возможности, — встрял в разговор Коннор Макнот. — Теперь он знает, где лежат наши земли, и приведет сюда большой корабль, полный воинов.

Одобрительный гул поддержал эти слова. Ободренный поддержкой, Коннор, казалось, даже вытянулся. Явного различия с нормандцем в росте он не замечал.

— Я дал королю слово, — сказал Кифи, еле сдерживаясь, чтобы не стереть кулаком насмешку с задиристого лица ирландца. — У Брайана у-Ниалла нет никаких причин не доверять мне.

— За исключением того, что ты нормандец, — глядя на мужчину осоловелым взглядом, ответил Коннор, хлебнувший уже порядочно эля. — Нельзя верить человеку, который даже не помнит, кто он.

— То, что я не помню своего имени, еще не значит, что я не умею держать своего слова, — ответил Кифи, сжимая кулаки. — У меня тоже есть понятие о долге.

— Долг! Что может знать язычник о священном долге?! — запальчиво воскликнул Коннор.

Неожиданно между ними встала Бренна, указывая пальцем на Коннора:

— Ты прекрасно говоришь, Макнот. А кто обещал на прошлой неделе привести в божеский вид вожжи для кобылы? Они все еще в лохмотьях.

Коннор нахмурился. Бренна продолжала:

— Кифи, может быть, и язычник, но слово свое он держит. — Глаза ее выразительно сверкали. — А ты, Макнот?

Кифи чуть не рассмеялся, но сдержался. Принцесса его защищала! Однако показывать, что он это понимает, было бы неблагоразумно.

Коннор повернулся к королю за поддержкой:

— Но вы не позволите ему строить лодку, не так ли?

Брайан у-Ниалл потер подбородок.

— Я предложил выполнить желание человека. Не могу же я забрать слово короля только потому, что не хотел бы исполнять такое желание. — Король пристально посмотрел на нормандца: — Ты должен поклясться, что не уплывешь на этой лодке, если только я не прикажу.

— Клянусь, — ответил Кифи.

— Тогда строй твою лодку, — ответил король.

— Чтобы не было сомнений, я буду строить лодку в небольшой бухте. Там же я проверю, как она стоит на воде, а рифы не позволят мне выйти в океан. Когда лодка будет готова, ее можно будет перенести по суше на берег и спустить на воду. Ну а Коннор может плыть со мной, если так не доверяет.

— Решили, — сказал король, хлопнув нормандца по спине. — Бренна, ты будешь смотреть, как идет работа и помогать доставать то, что требуется. Киль… или что еще? — Король лукаво посмотрел на нормандца. — Впрочем, не имеет значения. Строй с моего благословения.

— Вы сделаете мне милость, если дадите лодке название, когда она будет закончена, — сказал Кифи королю. — Имя корабля защищает тех, кто будет плавать на нем под парусом. Я построю лодку, достойную вашего прекрасного названия.

— Но почему я должен дать ей имя? — с улыбкой спросил Брайан.

— Потому что я сам не могу, — объяснил Кифи. — И это должно быть женское имя, поскольку корабль, как женщина, предательски ненадежный, но мужчине без него не обойтись.

— Точно, как женщина, — со смехом согласился Брайан и повернулся к Бренне: — Принеси эля двум измученным жаждой мужчинам, хорошая моя.

Бренна кивнула и принесла два рога — для отца и для Кифи.

Протянув руку, нормандец коснулся руки проходившей мимо Бренны:

— Спасибо, что поддержали меня, Бренна.

Губы ее напряглись.

— Не будьте о себе слишком высокого мнения, Кифи Марфи. Против таких, как Коннор Макнот, я поддержала бы дьявола.