Невинная для Варвара

Глава 22. Натан

Мой невинный Цветочек уснула раньше, чем мы приехали домой. Устала, переволновалась, перепугалась. Всю обратную дорогу до дома я постоянно бросаю быстрые взгляды на малышку. Страх и меня держит в напряжении. Боюсь хоть на миг потерять из виду и параною. Всё ведь кончено. Валиев слово дал разобраться, и не коснётся нас грязь этого Алимханова.

За эту ночь многое узнал о подобранном для Жасмин «женихе». Мужик явно помешался на малолетках. Похоронил трёх жён, причем каждая была моложе предыдущей. В своём ауле попортил много девчонок. К нему тупо привозили понравившуюся, а после возвращали родителям с откупными. И родственники молчали, чтобы позора на семью не навлечь. А девчонок, сломанных морально, быстро замуж выдавали.

И этот Рамиль Алимханов замахнулся на мою малышку. Увидел дочь партнёра ещё школьницей. И переклинило мужика. Всеми правдами и неправдами хотел заполучить. А Жасмин ускользала. Сначала из-за Валиева-старшего, потом из-за Валиева-младшего. Мужик следил за ней даже в Петербурге. Ждал подходящего момента. И ведь дождался, когда Дамир с Саидом свалят из города.

Была бы моя воля, я бы избавил этот мир от такого урода. Даже тюрьма не пугала. И считал, что мы с Валиевым так поступим, учитывая, что у него давно руки в крови. Но с женитьбой Саид обмяк совсем. Гуманистом заделался. По правилам и законам давить начал. Бывшему тестю, полковнику ФСБ позвонил. Удивительно, что тот, выслушав, согласился помочь засадить Алимханова. А уж я нарою на него столько говна. Надо будет — на его историческую родину слетаю, чтобы доказательную базу собрать и девок им попорченных опросить.

Хорошо ещё, что найти эту малолетнюю мерзавку Катю не составило труда. Рамиль ей квартиру снял, денег дал, кредиты закрыл. Одного не учёл, что стоит надавить на девку, расколется, так как верностью не страдает. Вот и, увидев нас, сразу же болтать начала. Выдала все пароли и явки.

Следом за нами шакалы Алимханова нагрянули, явно хотели заткнуть блондинку. Я бы им мешать не стал, опять-таки Валиев вмешался. И мы квартирку новенькую, чистенькую, элитную бедной девчонке попортили. Кровью обрызгали маленько, мебель разломали и натоптали. Мне даже интересно, как Катюша будет оправдываться перед хозяином жилплощади и чем откупаться.

Как только определили местоположение «жениха» вместе с моей женой, решили на эффекте внезапности сыграть. Штурмом ввалиться, дороги оцепить гайцами и по протоколу действовать. Но я прекрасно знал, что такие, как Алимханов, не сдадутся просто так. Если прижмёт, он Жасмин в расход пустит в первую очередь. Она для него ценна, пока в его руках.

Саид, конечно, со мной не согласился, предлагал пойти на переговоры, мол, он знает эту семью и надавит. Прошлые отношения вспомнит, отцом там козырнёт. Будто у старшего Валиева ещё хоть какой-то авторитет остался.

В итоге скрепя сердце пришли к компромиссу, но сначала я без шума и пыли уведу свою жену в безопасное место. А дальше пусть штурмуют, устраивают переговоры, как хотят базарят. Важна она, остальное — по хрену.

Жасмин в соседнем кресле вздрагивает и просыпается. Сонно озирается, сейчас она выглядит совсем крошкой. Наивный, невинный, испуганный мышонок.

— Мы уже приехали? — хрипит, озираясь.

Минут двадцать назад приехали. Не знаю, почему я до сих пор в машине сижу. Её будить не хотел? Так себе оправдание, Жасмин крепко спит, давно проверенный факт. Сколько бы я её ни переносил, ни разу не проснулась.

— Приехали.

Малышка всхлипывает, отстёгивается и торопливо перебирается ко мне. Взбирается на колени, жмётся всем корпусом, холодными пальцами за шею держится.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — шепчет и плачет. Душу слезами разрывает просто в клочья. Дрожит вся, икает, всхлипывает, благодарит и извиняется.

Никогда не страдал расстройствами речи и косноязычием. Но сейчас, держа в объятьях малышку, бьющуюся в истерике, ничего умного в голову не приходит. Умею ведь успокаивать рыдающих, приходилось не раз этим заниматься. И довольно успешно справлялся, пару банальных фраз, пару обещаний и вовремя протянутая салфетка.

А тут — как отрезало. Сижу и держу, впитываю её боль и ужас пережитого. Слушаю сбивчивый, невнятный бубнёж. Ничего конструктивного, лишь то, как ей было страшно за себя, за меня, за Валиева. Но особенно за меня.

Распахиваю дверь и, удобнее обхватив девушку, выхожу из машины. Удивительно то, что уже в лифте Жасмин затихает. Только временами жмётся теснее, будто боится, что оттолкну. Главное — истерика закончилась. А то уже подумывал вызывать врачей и госпитализировать с нервным срывом.

— Сейчас поспишь и на утро всё забудешь, — успокаиваю, занося девчонку в спальню.

— Я хочу искупаться сначала, — шелестит тихо.

— Сможешь сама или помочь?

— Сама! — краснеет, в глаза заглядывая, и губы облизывает.

— Дверь на щеколду не закрывай только, — выпускаю из рук жену и ухожу на кухню.

Мне самому нужно успокоительное. Щедро плеснув в стакан коньяка, достаю полупустую пачку. Руки до сих пор трясутся, ребра ужасно ноют, напоминая, что они все ещё треснуты. Плевать на собственное состояние в данный момент. Я вернул её. Вернул ту, кто делает меня лучше. Уверенными шажками проникает в самую чернь и своим неуёмным светом исцеляет.

Залпом осушаю стакан. Новую порцию наливаю, но не пью больше. Смотрю на ночной город через панорамные окна. И успокоение само приходит. Я просто слышу возню Жасмин в моей квартире. Такую обыденную, правильную и знакомую. Слышу, как выключается вода и девчонка выходит. Босыми ногами шлёпает быстро в гостиную. За своими вещами. Нужно их, кстати, уже занести в спальню. И ей напомнить, где именно её место.

Оставляю в сторону так и незажжённую сигарету, малышка на кухню заходит. Переоделась в свою старушечью ночнушку. Её мы тоже в скором времени куда-нибудь денем. Но не сегодня. Как бы сильно я ни хотел её, отсрочим закрепление брака на день, возможно, два.

— Можно и мне, — стреляет глазками на мой стакан с алкоголем.

— Держи, — протягиваю.

Делает пару глотков, кашляет и с глухим стуком ставит на стол.

— Иди ложись, я сейчас подойду, — морщась, поднимаюсь.

— Сначала твои рёбра посмотрю, и перевязку нужно сделать, — упрямится, и я сдаюсь. Пусть отвлечется и полечит. В конце концов, меня безумно заводит её забота.

— Хорошо, подготовь всё. В душ схожу, и будешь лечить.

К моему приходу Жасмин благополучно спит. Разложила на тумбочке необходимые медицинские средства и не дождалась. Сам срываю отсыревший пластырь, делаю перевязку, бандаж к чертям вовсе не надеваю. Надоел, толку всё равно никакого. И аккуратно укладываюсь рядом.

Спать не собираюсь, нужно дождаться звонка Валиева. Узнать, что там с нашими гостями с юга. Телефон далеко не убираю, он на беззвучном, но вибрацию почувствую. Устраиваюсь удобнее и стараюсь не потревожить спящую красавицу.

Но у Цветочка свои планы на меня. Она мурлычет что-то себе под нос, переворачивается. Обнимает сама, ножку закидывает, но не просыпается.

Хочется её поцелуями разбудить. Своё по праву взять, потому что лишь от её близости крышу сносит. Особенно когда она доверчиво жмётся. И знаю, что позволит всё.

У меня было много женщин, и это не хвастовство. Слишком рано я начал свою половую жизнь. Легко и без ущербов для себя менял партнёрш. Но именно Жасмин хочется раз и навсегда. Хочется постоянно ощущать её запах, гладкость кожи, сладость губ, тепло податливого тела. Слышать нежный голос. Чувствовать касания, робкие, ласковые. Это явно клиника. Невозможно так подсесть на человека.

Сам не замечаю, как засыпаю. Расслабляюсь, наконец, и отключаюсь.

Открываю глаза ранним утром от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Натыкаюсь на пристальный взгляд одной малышки. В груди буквально калейдоскоп из эмоций просыпается. Нежность, страсть, трепет, любовь?..

— Доброе утро, — шелестит и опять краснеет, улыбается ласково, ямочки показывает.

— Давно не спишь? — притягиваю её к себе.

— Полчаса как, — шепчет, поглаживая по вискам и бровям.

Сама льнёт и целует меня. В щеку, уголок губ, губы. Щетину корябает пальцами. Её мягкие губы смещаются к шее, неуверенно, но чертовски заводящая ласка просто уничтожает всю выдержку.

— Прервись, Цветочек, — хриплю, сам себя в этот момент ненавижу. И вибрирующий на тумбочке телефон тоже.

Жасмин вскидывает голову, удивлённо-обиженно смотрит. Кивнув, очень бодро соскакивает с кровати и исчезает в коридоре.

С глухим рычанием переворачиваюсь на бок и хватаю мобильник.

— Как же я хочу тебе сейчас что-нибудь сломать, Валиев, — цежу сквозь зубы, отвечая на звонок.

— Наши желания совпадают, Рахлин. Дверь открой, я у твоего подъезда уже десять минут торчу.