Невинная для Варвара

Глава 9. Жасмин

— А вот и моя красавица, — улыбается сквозь зубы отец. И, подойдя, заключает в объятья. И в них совершенно нет родительского тепла.

— Здравствуйте, — лепечу, не поднимая головы. Получаю ещё сухой поцелуй в лоб, и папа отступает, показывая меня будущему жениху.

— И вправду красавица, — хрипло подмечает мужчина.

Поднимается с кресла и, подойдя, пальцем поднимает голову за подбородок. Его тёмные глаза алчно скользят по моему лицу, а губы кривятся от неприятной улыбки.

У меня щёки горят. И не от смущения, а от злости. От негодования и обиды на собственных родных. Им настолько нужны деньги и положение в обществе, что они готовы продать меня. Родную кровь. Я ведь помню родительскую любовь. Помню, как в детстве папа меня катал на плечах, покупал красивые платья и понравившиеся игрушки. А мама всегда дарила своё тепло. Даже братья защищали, бывало, меня мелкую. Хотя к десяти годам всё изменилось. Из ребенка я превратилась в чью-то будущую невесту. И воспитывать меня начали совсем по-другому.

— Ты согласна выйти за меня замуж, Жасмин? — спрашивает «жених», вырывая из воспоминаний прошлого.

Я знаю, это всего лишь формальность. Так принято спрашивать у девушки. И если отвечу «нет» — этот мужчина отступит. Папа испортит с ним отношения, потеряет расположение, возможно, даже пострадает его бизнес. Но это в конечном итоге отразится на мне. Меня вернут домой. И нет, не убьют, конечно, но я буду желать смерти.

Папа Саида тоже спрашивал меня. И тогда я счастливо согласилась. Кружилась по своей комнате, даже не подслушивая дальнейший разговор и обсуждение выкупа.

Молчание немного затягивается. Слышу, как шумно за спиной дышат братья. Папа буравит тяжелым взглядом. Только будущий «жених» спокоен, расслаблен. Отступает и вальяжно располагается в кресле.

— Да, — выдавливаю, опуская глаза в пол, и вижу, как расцветает хищная улыбка на морщинистом лице.

Отец заметно расслабляется. Велит братьям сводить меня пообедать, пока взрослые обсудят финансовую часть будущей свадьбы. Рамиль напоминает о том, что неплохо бы ему иметь доказательства о моей чистоте и невинности.

— Папочка, — отвлекаю мужчин, вырвав руку из захвата Амира.

— Что, дочка? — реагирует родитель, обжигая строгим взглядом.

— Мы так торопились, мои вещи остались в общежитии. Можно съезжу, я быстро.

— Мы купим тебе новые наряды, — отмахивается папа.

— Но… Там остались и документы. Паспорт. И с подругами хочу попрощаться. Пожалуйста, папочка, — перевожу взгляд на жениха и закусываю губу.

— Пусть съездит, — великодушно разрешает Рамиль.

— Амир тебя отвезет, только недолго, — бурчит строгий родитель.

Всю дорогу до общежития я грызу ноготь и строю планы. Не знаю ещё, как буду их осуществлять. Старший брат молчит, посматривает на меня насторожено. Не подаю вида, изображаю полную покорность и смирение. Это несложно, я с этим жила почти десять лет.

— Тебя комендант без пропуска не пустит, — замечаю, выпрыгивая у крыльца жилого корпуса.

— У тебя полчаса, Жасмин, — цедит брат, постукивая по рулю.

Кивнув, убегаю. Как назло, в комнате только Катя. Бывшая подруга наблюдает за моими метаниями. Я же вытаскиваю рюкзак поменьше и запихиваю самые необходимые вещи на первое время. Оставшиеся накопления и единственную драгоценность — небольшую золотую цепочку с кулоном моего знака зодиака. Подарок от Ники.

— Можешь дать позвонить? — преодолев наши разногласия, поворачиваюсь к блондинке.

— Нет, я сама переписываюсь, не видишь, — высокомерно отказывает Катя, клацая ноготками по экрану.

— Надеюсь, ты справишься со своими жизненными трудностями и сможешь простить саму себя. Я тебя прощаю.

Подхватив рюкзак, выхожу из комнаты. Катя бежит за мной, но я не трачу больше время на неё. Зная Амира, он вломится сюда и потащит меня силком. Поэтому не слушаю, хлопаю дверью блока и спускаюсь к коменданту. Пишу заявление на имя ректора об освобождении от занятий по семейным обстоятельствам.

Комендантша тут же интересуется, что у меня случилось. Сообщаю ей истинную правду, что собираюсь замуж. Она искренне поздравляет и обещает передать в деканат.

Поблагодарив женщину, направляюсь по длинному коридору, который связан с соседним корпусом. И выхожу в нескольких метрах дальше от машины Амира. Ловлю такси и еду на работу в юридическую компанию. Там остался мой паспорт, забыла вчера забрать. И мне жизненно необходимо поговорить с Натаном.

Добираюсь очень быстро. Проскакиваю мимо охранников, и в лифте меня охватывает настоящий мандраж. Страх сковывает всё тело. Возможно, я совершаю ошибку. Возможно, следует вернуться в семью и принять свою судьбу.

Двери лифта распахиваются на нужном этаже. Медлю… Потому что трусливый беззубый мышонок… Цветочек невинный… И прочие эпитеты, которыми меня награждают все эти годы.

Зеркальные двери закрываются, показывая моё собственное отражение. Красные щёки, искусанные губы, полные невыплаканных слёз глаза. И меня это сильнее злит. Подстёгивает нарушить все запреты отца и братьев. Пойти, наконец, наперекор.

Жму кнопку открытия дверей и выхожу в коридор. Прохожу мимо Галины Павловны и без стука захожу в кабинет начальства. Натан сидит за своим столом, углубившись в документы. Поворачивается на звук и внимательно смотрит. На этом моя решимость испаряется. И я глупо мнусь на пороге, сминая в руках рюкзачок.

— Цветочек? Ты что-то хотела?

— Вы должны лишить меня невинности, — выпаливаю скороговоркой, вскидываю голову и смотрю уверенно. Он бровь выгибает и губы растягивает.

— Прям сейчас? — мужчина явно издевается надо мной. Но и я сдаваться не собираюсь. Упрямо вздёргиваю подбородок.

— Можно и сейчас, — произношу и сама понимаю, что не хочу сейчас. Мне страшно. А он встаёт из-за своего массивного стола, расстёгивает пуговицу пиджака.

Медленно идёт в мою сторону, пячусь и упираюсь спиной в стеклянную дверь. Губы облизываю, смотря прямо в эти синие грозовые глаза.

Его Варваром зовут, потому что он грубый и жестокий человек. Беспринципный юрист, ради своих желаний переступит через любого. Я это знаю, потому что он был частым гостем у Аслановых, когда я жила у них. Видела, как он вёл дело Дамира и какие советы давал. Да и слышала разговоры между мужем и женой. Асланов рассказывал много историй о Натане.

И скорее всего, ему глубоко наплевать на мои чувства, и мой первый раз будет не таким романтичным, как я фантазировала. Но я хочу, чтобы это был он. Пусть это будет по-варварски. Если уж ломать свой розовый мир, то уж до конца.

Натан зажимает меня, врывается в личное пространство, нависает, хмуро осматривая. Не опускаю голову, наоборот, вскидываю выше и смотрю прямо в глаза. Тёплая ладонь щёку накрывает.

— И что всё это значит? — вкрадчиво спрашивает.

— Ничего не значит. Я не расскажу никому. И никто вас не заставит жениться. Даю слово, — тараторю, боясь, что начну заикаться и смущаться.