Невинная для Варвара

Глава 35. Жасмин

Казалось, я нашла отличный компромисс. Как сохранить свою гордость, уберечь сердце и не нарушить дурацкую сделку. Нам просто нужно придерживаться деловых отношений. Натан получит должность в конце этого года — это всего чуть меньше месяца. Даже если этого не случится, через четыре месяца можно подать на развод. Я смогу. Я очень терпеливый и закалённый человек.

Только этот адвокат дьявола явился и перевернул всё с ног на голову. На любые мои претензии он находит аргументы. Всё так складно рассказывает и упрямо гнёт свою линию.

И как итог, я опять еду к нему в квартиру. Не потому, что простила или забыла. Из нас двоих он лучше отстаивает свои права, умело апеллирует к фактам и играет на моей совести.

— Голодная? — спрашивает, как только мы переступаем порог его дома.

— Нет, — буркнув, прижимаю к груди рюкзак с учебниками и заворачиваю в гостиную.

— На диван перееду я, — останавливает меня за руку и подталкивает в спальню.

Захожу в комнату. Натан сразу за мной появляется, на тумбочку раскладывает ноутбук и оставленные телефон, карту, ключи.

Из нашего общего шкафа выуживает постельное бельё, полотенце и домашние штаны и выходит. Ещё минут десять я напряженно ожидаю вторжения. Но нет, больше Натан не заходит и не беспокоит меня.

Слышу, как он гремит посудой на кухне. Ужин греет, чайник ставит. Желудок предательски урчит. Я с утра ничего не ела. Ещё и сейчас упрямо от еды отказалась. Из вредности и ребячества. Дура же.

Скинув тяжелый рюкзак с учебниками, прячусь в ванной. Очень долго стою под почти кипятком. Пытаюсь согреть замёрзшую душу. Выбравшись, переодеваюсь в закрытую пижаму и опять прислушиваюсь. Тишина. Может быть, Натан ушёл куда-то? Или в гостиной работает.

Время только десятый час, но этот день меня так эмоционально вымотал, что я засыпаю сразу же, стоит голове коснуться подушки.

Утром, переодевшись, я сбегаю в универ раньше, чем просыпается мужчина. В небольшом вагончике недалеко от учебного здания покупаю горячий кофе и булочку.

— Привет! — ко мне подскакивают запыхавшиеся подружки и смотрят с тревогой. — Натан тебя вчера искал, в общежитие приезжал.

— Он нашёл меня, — хмыкаю невесело.

— Помирились? — спрашивает Алина, тоже покупая кофе. Мотаю головой и носом шмыгаю. Опять дурацкие слёзы наворачиваются, стоит мне вспомнить ту сцену в его офисе. — Слушай, он сказал, что не предавал тебя и был очень убедителен. Я поверила.

— Он квалифицированный адвокат. Врать — его конёк! — бурчу и, оставив девочек, ухожу.

Алина и Света больше не возвращаются к этой теме. Я полностью с головой ухожу в учебу. Стараюсь максимально загрузить себя. Беру ещё дополнительные темы на дом по нескольким предметам. Не хочу завалить сессию. Потому что кроме университета у меня ничего нет.

Выматываю себя рефератами, эссе и лабораторными. И это действительно отвлекает от душевных проблем.

Целая неделя пролетает совсем незаметно. Мы с Натаном живём как соседи. В последние пару дней как добрые соседи, даже ужинаем вместе. И он пытается снова мне объяснить, как было на самом деле. Что Лана увидела меня и сыграла красиво. Предлагает приехать к нему на работу и спросить у Валерии, той рыженькой секретарши.

Впереди маячат выходные. И Алина приглашает меня к себе на дачу. Мол, отдохнём девчонками на природе. В баньке попаримся, вина выпьем с мясом. Этакий релакс перед сессией. Конечно же, я цепляюсь за эту возможность.

В субботу после пар забегаю домой, переодеваюсь и сменные вещи собираю. Натана нет и, по-хорошему, нужно поставить его в известность. Иначе ведь будет искать. Пишу ему записку, что с ночёвкой останусь у Алины на даче, и выхожу. Внизу как раз девчонки в такси ждут.

Алинина дача мне очень нравится. Небольшой одноэтажный дом, ухоженный двор с теплицей, беседкой и летней кухней. Отдельная пристройка-баня. Очень уединённо. Позади самый настоящий сосновый бор. И всё вокруг кристально-чистым снегом заметено.

— Красота! — вздыхает Светка, осматриваясь. Согласно киваю.

— Заходите, девчонки, — поторапливает Алина, придерживая калитку.

Мы разбредаемся по выделенным комнатам, оставляем вещи. И решаем сначала погулять по окрестностям, пофотографироваться, пока не стемнело.

После прогулки, замёрзнув окончательно, готовим ужин, пьём вино и болтаем на всевозможные темы. И, конечно же, речь заходит о мужском поле. Захмелевшие подруги о Натане спрашивают.

— Я расскажу, что у меня с Натаном, когда ты расскажешь, что у тебя с Ильёй, — перевожу тему и отставляю бокал с алкоголем.

— А что у меня с Ильёй? — театрально удивляется Алина. — Он, кстати, отстал от меня.

— Да, давно не приезжает, — подхватывает Света.

— Это разве не его белый внедорожник мы сегодня видели припаркованным на другой стороне дороги от универа? — ёрничаю и хихикаю от вытянувшегося лица Алины.

— Блин, так и знала, что это он! — ворчит брюнетка. — Ничего у меня с Авериным нет!

— Опа! Ты его фамилию знаешь. Явно что-то между вами происходит!

— Так, всё! Пошли париться перед ужином. А тебя я лично отхлестаю веником! — угрожает Алина и хлопает меня полотенцем.

Впервые за последнюю неделю я чувствую себя молодой, свободной, веселой и захмелевшей. Глупо хихикаю, уворачиваюсь от грозной подруги и сбегаю в выделенную комнату.

Алинка выдаёт нам простыни и отводит к пристройке. Это не просто пристройка, а целый комплекс какой-то. Сразу из предбанника попадаем в просторное помещение с бассейном. Правда, воды в бассейне нет. Зато здесь тепло и есть лавки с вешалками.

Я немного стесняюсь раздеваться догола. Остаюсь в нижнем белье и кутаюсь в простынь. Никогда не парилась в бане.

— Дурочка, что ли? — недоумевает Света. — Снимай всё! И трусы тоже. Тут кроме нас никого нет!

Девушка на своём примере скидывает одежду и уходит в парилку. Алина тоже пропадает там же. Приходится следовать их примеру.

В полутёмном, небольшом и очень жарко-душном помещении девчонки лежат на деревянных ступенях-лавках.

— Самое лайтовое место, вдруг тебе плохо станет, — Алинка показывает на нижнюю полку. Отдельную и подальше от бочки с камнями.

Стелю простыню и ложусь на живот. Вряд ли я смогу дольше минуты пробыть в этой парилке. Тут даже дышать тяжело. Но постепенно привыкаю, и мне даже нравится этот жар. Я совсем расслабляюсь, глаза прикрываю.

— Пойдём, Мин, остудимся, отдохнём. Нельзя долго лежать. — отвлекают подруги.

Девчонки скидывают простыни и сразу после парилки встают под душ. Остудившись, мы располагаемся прямо вокруг пустого бассейна. Алинка подливает ещё вина. Света ворчит, что не желательно пить, нагрузка сильная. Они спорят о вреде и пользе. В итоге мы решаем, что чуть-чуть и сегодня можно.

— Там наше мясо уже, наверное, запеклось, — пряча зевоту, замечаю я.

— Я проверю, а вы пока сходите напоследок попарьтесь перед ужином, — машет в сторону Алинка.

Света отказывается, кутается в простыню и ложится прямо на тёплый мраморный выступ. А я уверенно захожу в парилку.

Растягиваюсь на всё той же лавке. Кладу голову на скрещенные руки и прикрываю глаза. Не знаю как, но я буквально чувствую, как каждая клеточка тела расслабляется и наполняется энергией. Прожив столько лет, я даже не подозревала, что так можно легко и быстро снять напряжение и усталость.

Деревянная дверь скрипит, вырывая меня из лёгкой дрёмы. Так не хочется выходить отсюда. Голова немного кружится, двигаться лень. Даже говорить лень. Кажется, Светка тоже решила напоследок прогреть кости.

— Не устояла, да? — бормочу и вздрагиваю от прикосновения ладоней к лопаткам. — Свет?

— Тш-ш, — шипит и уверенно массирует разгорячённую спину.

Поднимаю голову, пытаясь разглядеть, но чужая рука давит на плечи, заставляя лечь обратно.

— Это всего лишь я, — вдруг заявляет совершенно точно не Света, обдавая ухо горячим воздухом.

— Что ты тут делаешь?! — отпихнув, сажусь и заваливаюсь назад. А Натан жадно смотрит на мою грудь, ещё и губы облизывает.

Пытаюсь из-под себя достать простынь и прикрыться, ничего не получается. Психую из-за этого, злюсь и дёргаю материю сильнее.

— Целибат не для меня, Цветочек, — выдаёт он, склоняется, в волосы зарывается и накрывает мои губы своими.

Последние остатки кислорода из лёгких выбивает, уверенно вторгаясь языком в рот. Сминает губы жадно. Упираюсь изо всех сил в плечи, мычу и… сдаюсь. Всё моё естество реагирует на его близость. Тянется. Разозлившись на собственную слабость, со всей силы кусаю за губу. Чувствую металлический вкус на языке. Натан в рот усмехается и отстраняется на миллиметр.

— Кусайся, Жасмин. Царапайся, кричи, ругайся и дерись. Но не отталкивай.

— Пусти, — пищу, натурально задыхаясь.

В ушах кровь шумит так, что заглушает все остальные звуки. Сердце бьётся очень быстро. Голова кружится и в глазах темнеет.

— Цветочек? — напрягается Натан, за щеки хватая.

Чертыхнувшись, мужчина подхватывает на руки и рывком вылетает из парилки. Жадно хватаю воздух ртом. Ослабевшими пальцами цепляюсь за рубашку.

Натан дёргает рычажок и встаёт прямо под душ. На нас льётся чуть прохладная вода. Он в одежде. В рубашке, брюках и даже ботинках, которые моментально намокают.

— Тебе лучше? — спрашивает, пока я изумленно таращусь на него. — Скажи что-нибудь, малышка, или я вызываю скорую.

— Лучше…

Прикрываюсь, как могу, от него и утыкаюсь носом в грудь. Делаю глубокий вдох и опять плачу. Теперь уже оттого, что безумно соскучилась по нему. По его запаху, по его прикосновениям, взглядам и поцелуям.

— Нельзя в парилке пить алкоголь, Жасмин, — ворчит Натан, выключая воду, и идёт куда-то. — У тебя давление поднялось и сердцебиение слишком учащенное.

Садится на лавку и вытирает меня простыней. Выуживает из мокрых брюк телефон и звонит кому-то.

— Илюха, пусть девчонки принесут одеяло или плед какой-нибудь. И найди что-нибудь сухое для меня, — просит Натан. — Хватит ржать! — добавляет раздражённо и отключается.

— Моя одежда висит вон там, — лепечу, шмыгнув носом.

— Просто лежи и не двигайся. Встанешь — голова закружится, упадёшь прямо на кафель и голову ещё для полного комплекта расшибёшь, — явно преувеличивает мужчина. Но не спорю. Я ведь и вправду чувствую себя не очень хорошо.

К нам заходит Алина. Выглядит очень злой. Губы поджимает, гневно посматривает на Натана.

— Как ты? — а вот ко мне обращается совершенно беззлобно.

— Нормально. Прости, пожалуйста, — извиняюсь покаянно. Из-за меня ведь испортился вечер.

Брюнетка машет рукой, мол, всё хорошо. Вручает одеяло и какие-то старые мужские вещи и уходит. Натан кутает меня, строго велит сидеть и скидывает мокрую одежду.

Я очень стараюсь не смотреть, но глаза сами собой прикипают к мужскому телу. А он будто чувствует мои взгляды. Медленно стягивает сначала рубашку. Капли воды, срываясь, стекают по смуглой коже, аж дыхание сбивается. Следом на пол летят брюки.

Натан в одних боксерах остаётся, они совершенно не скрывают его возбуждение. Неосознанно губы облизываю. Ловлю себя на мысли, что безумно соскучилась по его ласкам.

— Твои взгляды будят зверя во мне, — хрипит Натан, засовывая большие пальцы за пояс трусов.

Одним движением срывает с себя бельё и с каменной плоть наперевес шагает ко мне. Не успеваю пикнуть, меня рывком подхватывают. Оплетаю ногами торс, цепляюсь испуганно за шею. Влажными складочками чувствую разгорячённую головку и в струнку вытягиваюсь. Натан не даёт опомниться, плотью своей по влаге проезжается, задевая чувствительный клитор.

— Ты… Ты… — заикаюсь, тяжело дыша. — Варвар!

— Есть такое дело. Остановиться? Отпустить тебя? — спрашивает и вправду убирает руки, отчего я съезжаю вниз. Чувствую, как его член растягивает и проникает в меня. Сжимаю внутренние мышцы, за шею сильнее обнимаю и вытягиваюсь.

— Нет! Не так, Натан, — срывается тихий стон. Его ладони вновь на ягодицы ложатся. Поднимает меня выше, но всё ещё соприкасается.

— Ты ведь хочешь меня, Жасмин. А я хочу тебя. С ума схожу без тебя. И подохну, если не окажусь в тебе.

— Я всё ещё злюсь на тебя.

— Знаю, малышка. И не веришь до сих пор. Я не самый честный человек. Врал, подкладывал, подставлял, компрометировал. Но с тобой я всегда был честен. Только с тобой, Жасмин, я был самим собой и не играл, — Натан замолкает, лишь пытливо в глаза смотрит.

— Мне страшно, — после минутного молчания признаюсь я. — Страшно снова разочароваться.

— Мне тоже страшно. Страшно потерять тебя. Страшно однажды вернуться домой и увидеть, что тебя нет, — выдыхает в губы. — Давай бросим вызов нашим страхам? И попробуем довериться друг другу.

Мы слишком тесно переплетены. Дышим одним на двоих воздухом. Смотрим глаза в глаза. Молчание затягивается. Он не торопит, но ждёт и крепко держит.

Не найдя в себе силы сказать хоть что-либо членораздельное и умное, просто киваю. Сдаюсь и доверяюсь. Натан улыбается, в губы целует. Ласково так. Медленно.

— Моя бесстрашная зубастая девочка, — выдыхает и плавно толкается, заполняя собой.

С губ срывается протяжный стон. Выгибаюсь в его крепких руках. Слёзы глупые смаргиваю.

— Почему ты плачешь, что-то не так? — хрипит, тормозя себя.

— Нет, всё нормально, — мотаю головой. — Двигайся, Натан.

— Нетерпеливая, — усмехается мужчина, стискивает ягодицы, разводит их и глубже толкается.

Приподнимает меня и с оттяжкой вновь заполняет. Двигается с каждым разом резче, быстрее. Сжимаю его внутренними мышцами, обнимаю крепче, короткими ногтями в спину впиваюсь. Чувствительная грудь об его лёгкую поросль трётся, разнося искорки возбуждения по венам.

— Бля, как же я по тебе соскучился. Мой личный наркотик. Чистый кайф, — со стоном выдыхает он.

— Ещё, Натан! — молю, в волосы зарываясь.

Он сильнее насаживает, ловит мои губы и развратно целует. Пошлые шлепки эхом разносятся по большой комнате.

Моё тело в огне горит и рассыпается в агонии чистого оргазма. Судорожно сжимаюсь вся. Натан стонет громко, хрипло и кончает в меня.

Мы дышим с надрывом. Муж на лавку падает, но меня не выпускает. Чувствую, как по бедру стекает его семя.

— Чёрт, Цветочек, не успел, — шепчет, целуя в губы. — Но я совсем не против детей.

— Я против, — лепечу, жмурясь. Второй курс, какие дети?

— Съезжу за таблетками, не расстраивайся раньше времени.

— Я не буду принимать таблетки. Но в следующий раз запасись презервативами, — бурчу, обнимая крепко и устраивая голову на плече.

— Они лежат в кармане, — хмыкает Нат, — Голову с тобой потерял. Пойдём отсюда?

— Сначала душ.

— Моя ж ты чистюля, — муж удобнее обхватывает меня, и мы опять встаём под прохладные потоки воды.

На этот раз Натан даёт мне возможность одеться в свои вещи. Сам надевает чужие. Старую клетчатую шерстяную рубашку и штаны с лампасами и вытянутыми коленками. На ноги — галоши. Выглядит максимально комично. Благо пальто у него сухое и он не изображает Ипполита. Укутав меня в одеяло, муж опять подхватывает на руки и выходит на улицу.

— Кстати, как ты нашёл дачу? Я ведь не оставляла адреса, — шепчу, посматривая на белый внедорожник.

— Илья подсказал и привёз, — хмыкает Натан.

— А он откуда узнал?

— Мне вот тоже интересно. Но Аверин молчит как партизан. Узнай у своей Алины, — предлагает муж и заносит, наконец, в дом.

Девочки в компании одного конкретного мужчины находятся на кухне. Увидев нас, Алинка поднимается, достаёт чистые столовые приборы и раскладывает ужин.

— Привет, — смущаюсь от взглядов присутствующих. Кажется, они прекрасно знают, чем мы там в бане занимались.

Илья кивает и отходит помочь брюнетке. Та что-то злобно шипит. Очень подозрительно выглядят эти двое.

Мы с Натаном и Светкой понятливо переглядываемся. Не избежать этой парочке допроса с пристрастием. Если нужно, я и лампу найду специальную, чтобы в глаза светить.