Невоспитанный трамвай

ЗАЯЦ

Никишин вышел, зевая, из комнаты смеха и купил билет на цепную карусель. Больше в парке ничего не было, если не считать «чертова колеса» — стояло оно без дела, скрипучее и старое, как сухостой в зеленой роще.

— Ты один? — спросила бабка у входа на карусель. — Одного не катаю. Жди!

— Стой! — гаркнула она, едва Никишин сделал шаг назад к кассе. — Не вздумай сбежать. Ты у меня один за цельный день. Так что, милок, пока не обслужу — не отпущу!

Солнце встало в зенит. В парке ни души.

— Жена-то где? — спросила бабка.

— Дома, с детьми.

— Вызови. Пущай тоже катается.

— Как вызвать-то?

— Телефоном!

— Не пойдет, у нее голова и без карусели кружится!

— Если мужа любит, на все пойдет!

Домой Никишин звонил из комнаты директора парка.

— Катюша, хочешь на карусели прокатиться?

— Спасибо! — сказала жена и повесила трубку.

В комнату вошла директор парка и строго поглядела на скучающего Никишина. Он снова набрал номер:

— Выручи, Катя, прокатись на карусели для финплана, иначе меня не отпускают из парка!

— Детей пущай захватит и соседей! — приказала директор.

— Детей приведи и родственников! — сказал Никишин слабым голосом.

— Да что с тобой? — тихо спросила жена и заволновалась.

Ее привезли на «неотложке». Зато комплект на карусель был полный, аншлаг. Бабка запустила агрегат и села считать выручку.

Дети на карусели освоились, соседи пробовали что-то спеть, жена успокоилась, шептала, прижавшись, к Никишину:

— Теперь не станешь без меня в парк ходить?

— Конечно, отдыхать надо только вместе с детьми и соседями!

Жена счастливо улыбалась. В парке стало весело, впервые за сезон. Благодаря Никишину. Даже директор вышла на воздух и помахала отдыхающим рукой.

Вдруг карусель пошла быстрее. Никишин вцепился в перильца, чуть не вылетев.

— Заяц! — металась внизу бабка. — Без билета влез!

Никишин оглянулся: все мелькало и кружилось.

— Соседи норовят за мой счет прокатиться! — прокричал он сердито сквозь свист ветра.

Жена отвернулась:

— Ты ведь их сам пригласил! Скажи спасибо…

— Стой! — крикнул Никишин бабке. — Я больше не могу. Я сойду.

— Пущай сначала заяц сознается, тогда остановлю!

Карусель прибавила оборотов и стала похожа на центрифугу. Директор прокричала в мегафон:

— Вам хорошо, товарищи, вы тут отдыхаете, а мы работаем! Не покладая рук…

Взошла луна. На скамейке целовались влюбленные.

— Милый, кто там летает вокруг луны? — томно шептала она.

— Похоже люди. Везет же! — вздыхал завистливо он. — К утру на Марсе будут. Судя по скорости, второй космической.

Бабка надела боты и повязала платок:

— Катайтесь, голуби, утром приду проведать…

Соседи на лету устраивались спать. Никишин взвыл и прыгнул в темноту. Летел он долго, распластав руки, и ткнулся носом в репейник на цветочной клумбе.

— Бабка, давай посчитаем снова, может, ты ошиблась? — он стоял на четвереньках, не доверяя ногам.

— Давай! — бабка прицепила к носу очки.

На рассвете сосчитали. Сошлось до копейки.

Карусель остановилась.

— Домой не приходи! — сказала жена, держась за сердце. Ее шатало.

Никишин остался с бабкой в парке.

— Хочешь, на «чертовом колесе» покатаю? — спросила она. — Там один уже есть, билет купил вчера, ждет комплекта…

Никишин вздохнул и пошел к «чертову колесу». Отдыхать так отдыхать! Что еще оставалось делать…