Невыносимая шестерка Тристы

Семнадцать

Оливия

Я протягиваю к Клэй руку, но останавливаю себя. Распахиваю дверь и выбегаю из комнаты, убедившись, что она позади меня, мы бежим вниз по лестнице, слышим шум болтовни, смеха и визга, когда гудок кричит в ночи снаружи.

Клэй поправляет одежду и прическу.

— Что это?

— Старая штормовая сирена.

— Она все еще работает?

Конечно. Я выглядываю в окно, пока мы спускаемся, и вижу, как высоко поднимаются волны и обрушиваются на пляж. Стрелы дождя пронзают окна, лестница теперь пуста, так как все эвакуируются, не столько потому, что люди напуганы, сколько потому, что дождь означает наводнение канала. А сильный дождь означает, что пути закрываются на случай, если поезду придется нарушить расписание, чтобы выбраться из Доджа.

Всем из Сент-Кармена нужно немедленно возвращаться домой, иначе они останутся здесь на всю ночь.

Люди вываливаются из маяка, бегут к машинам. Но мы с Клэй останавливаемся и оглядываемся по сторонам. Со мной пришли Даллас, Трейс и Айрон, и я смотрю мимо дома смотрителя маяка, вниз по грунтовой дороге, идущей параллельно пляжу, и вижу фургон моего брата.

— Боже мой, — выдыхает Клэй, прикрывая голову, из-за дождя одежда прилипает к телу.

Я поворачиваюсь к ней, гадая, стоит ли нам попрощаться сейчас, но затем принимаю решение.

— Садись в фургон моего брата.

Она остается.

Я иду, и ей, черт возьми, лучше пойти за мной.

Мы обе бежим, затем останавливаемся, отрезанные толпой, бегущей во всех направлениях, когда все сталкиваются друг с другом и скользят по земле. Фары освещают ночь, двигатели глохнут, дождь уже залил всю дорогу, и я вижу, как Даллас и Айрон пробираются к фургону.

Но затем я слышу чей-то крик.

— Мне все равно!

Крисджен стоит напротив своего дерьмового бойфренда, бросает телефон и дает ему пощечину, тем самым провоцируя его.

— Мне плевать! — продолжает она.

Он приближается к ней, задняя дверь его машины открыта, и внутри сидит пара парней из нашей школы.

— Выложи их! — говорит ему Крисджен, из-за дождя ее белый кроп-топ стал просвечивающим, а волосы упали на лицо. — Выложи видео, и сообщения, и вообще все! Плевать! Мне все равно.

Он хватает ее за волосы, и я резко перевожу на них свое внимание. Какого черта?

— Лив, идем! — рядом со мной раздается голос Айрона.

Но я игнорирую его, видя, как Клэй направляется к своей подруге впереди меня.

— Майло! — предупреждающе восклицает она.

Но он не обращает на нее никакого внимания.

— Тебе все равно? — рычит Майло в лицо Крисджен.

— О чем он говорит? — Клэй обращается к подруге.

— Он давно заснял меня на видео, — тяжело дыша, отвечает она, когда он дергает ее за волосы. — Этому маленькому сученышу не понравилось, что я танцевала с другим, поэтому он выложил его.

— Что он сделал? — рявкает Клэй, видимо, позабыв, что сделала со мной то же самое, но это неважно.

— И ей все равно, — повторяет Майло ее слова. — Ей плевать.

— Да, выложи все! — рычит она — Это будет лучший способ избавиться от тебя!

И следующие действия происходит до того, как я успеваю прыгнуть — он ударяет ее по лицу, отчего она разворачивается и падает на машину. Но, к счастью, Крисджен восстанавливает равновесие, а я бросаюсь к нему, но потом чувствую, что Айрон первый настигает парня.

Нет. Я останавливаю его и тяну назад, понимая, что еще один арест станет для него последним.

— Я разберусь с этим, — со злостью в голосе говорю я, отталкивая его.

— Отвали, — он толкается, пытаясь пройти мимо меня, чтобы порвать Майло на куски.

— Нет! — кричу я.

Я поворачиваюсь, чтобы помочь Крисджен, но она уже пришла в себя. Развернувшись, она бьет Майло кулаком по лицу, и он хватается за челюсть и слегка горбится. У меня едва хватает времени, чтобы впечатлиться, прежде чем он тыльной стороной ладони бьет ее наотмашь, и Крисджен падает на землю.

Мой брат хватает меня за плечи, пытаясь оттащить, но я упираюсь ногами в землю, хочу прыгнуть Майло на спину и повалить его, но Айрон собирается убить его, и прямо сейчас мой брат важнее.

Клэй подбегает к Крисджен, но Майло наклоняется и хватает свою девушку. Он толкает ее на заднее сиденье.

— Познакомься с моими друзьями, — говорит он, сплевывая кровь. — Хочешь переспать с другими парнями? Можешь переспать с ними.

Парень на пассажирском сиденье оглядывается на ошеломленную Крисджен, а парень, сидящий рядом с ней, обнимает ее, и Майло захлопывает дверь.

Я бросаюсь к машине, дергаю за ручку и ударяю в стекло.

— Майло! — вопит Клэй. — Нет!

— Чертовы Святые — куски дерьма! — рычит Айрон, пытаясь разбить окна.

Но Майло нажимает на газ, и четверо парней увозят Крисджен с собой.

— Лив! — кричит Клэй.

— В машину, сейчас же! — кричит Айрон, я поворачиваюсь и вижу, как Даллас и Трейс запрыгивают в фургон. Боже. Сегодня Айрон отправится в тюрьму.

Он бежит к фургону, когда Даллас разворачивает его, и я толкаю Клэй к задней двери.

— Залезай.

Я не позволю братьям разбираться с этим в одиночку. Обычно они сами виноваты в своих проблемах, но сейчас нужно помочь Крисджен. Я открыла залив Святым. Это моя вина.

Мы залезаем в машину, Даллас включает двигатель, и мы мчимся за дурацкой тачкой Майло.

— Парни, не надо, ладно? — прошу я их. — Пожалуйста. Мы заберем ее и сразу же уедем.

Но никто не слушает меня.

— Куда он поехал? — Даллас оборачивается и смотрит на Клэй.

— Я откуда знаю? — Она смотрит на него в ответ, а затем переводит взгляд на меня, приготовившись защищаться. — Назад по рельсам, где, вероятно, больше полицейских, чтобы остановить вас, ребята.

— Его дом, Фокс Хилл, куда-то еще? Куда? — спрашиваю я ее.

— Я не знаю! — повторяет она. — Нет такого клуба, куда наши мужчины водят женщин для совершения тяжких преступлений, Лив! Чего ты от меня хочешь?

Клуб…

— Фокс Хилл! — кричу я братьям, хватая жетоны и ключи, висящие на цепочке у меня на шее. Сначала попробуем там.

Клэй достает телефон, вероятно, чтобы позвонить Крисджен.

— Возьми трубку, возьми трубку… — Но спустя мгновение она выплевывает ругательство, отключает звонок и звонит кому-то еще. — Майло, ты козел, — затем она снова отключает звонок, Майло тоже не отвечает. — Я звоню в полицию, — решает она. — Мне все равно.

Но я забираю у нее телефон.

— Не надо.

Она пристально смотрит на меня.

— Она пострадает из-за него.

— Мы можем пострадать из-за него.

— Именно этого они и хотят, — кричит Даллас с переднего сиденья, наблюдая за Клэй через зеркало заднего вида. — Вы все живете ради этого, не так ли? Вам настолько скучно? Вам нужно в трущобы, чтобы время от времени испытать адреналин? Да?

Она сужает глаза до щелочек, смотря на него в ответ.

— Ты заставила эту сучку флиртовать с Трейсом, чтобы ее парень приревновал, — ворчит Даллас, — и ты делаешь то же самое, мелькаешь здесь своей гребаной маленькой задницей и морочишь голову Лив.

Я сжимаю челюсть. Отлично. Спасибо, Даллас.

Но вместо того, чтобы накричать на него в ответ, Клэй поворачивается ко мне.

— Я не пытаюсь заставить Каллума ревновать.

— Ты пришла с ним, не так ли? — я смотрю на нее. — Шестерка Тристы всего лишь игрушки для тебя.

— Это не так.

— Заткнись.

Я перевожу взгляд в окно, стараясь не смотреть ей в глаза. Я знаю, что поступаю несправедливо, но Даллас прав. Дерьмо попадает в вентилятор, и в этом виноваты все Святые. Если Айрона арестуют, платить будем мы. Не Клэй. Осенью она уедет в колледж, и ее маленькая интрижка с девушкой оставит у нее приятные воспоминания. Что я, черт возьми, делаю?

— Знаешь, — произносит она низким жестким голосом, — давай престанем делать вид, что я заставляю тебя делать то, чего ты не хочешь. Если бы ты так сильно злилась на меня, то не вернулась бы в школу. Ты бы не вернулась ко мне.

— А я и не вернулась к тебе.

На мгновение она теряет дар речи, и, когда мы подпрыгиваем на рельсах, я слышу, как она начинает стонать.

Я снова поворачиваюсь к ней.

— Боже, у тебя прекрасное тело, — Клэй повторяет мои слова. — Я хочу, чтобы ты лишилась девственности в моей кровати.

Да ты, должно быть, шутишь надо мной.

— Я могу сделать все, что ты захочешь, — шепчет она, тяжело дыша и поглаживая себя. — Я сейчас, Коллинз. Трахни меня.

Трейс фыркает на переднем сиденье, в то время как Айрон повернулся и наблюдает за ней.

Я вижу, как Даллас качает головой.

С трудом сглатываю.

— Да, тебе понравилось это, не так ли? — резко отвечаю я. — Тебе нравится, когда я внутри тебя. Ты хочешь большего. Не его. А знаешь почему?

Она поднимает бровь.

— Потому что ты лесбиянка, — говорю я. — Ты квир, Клэй. Как и я.

Уголки ее рта напрягаются.

— Это не так.

Значит, только я? Дело только во мне. Вранье. Сегодня вечером она разглядывала Крисджен на танцполе. Ну, не то чтобы разглядывала ее, но она определенно ее заметила.

— А что, если я скажу, что была влюблена в тебя? — спрашиваю я ее. — Что ты почувствуешь?

Она пристально смотрит на меня, ее мокрые светлые волосы прилипли к телу, большие голубые глаза на долю секунды теряют свою решимость. Ее грудь немного опускается, она глубоко дышит.

— Я влюблена в тебя, Клэй, — говорю я.

В машине воцаряется тишина, будто мои браться боятся даже вздохнуть, потому что иначе смогут пропустить что-нибудь. Ее губы слегка приоткрываются, и, боже, мягкость, отражающаяся у нее в глазах, создает впечатление, будто ее обдувает легкий ветерок. Клянусь, я вижу улыбку, которую она еле сдерживает, и хочу сказать это снова.

— Шучу, — я заставляю себя усмехнуться. — Просто хотела посмотреть, насколько ты лесбиянка.

Она резко отводит взгляд, сосредотачиваясь на окне, и я смотрю на ее отражение в своем. Я почти вижу ее легкое рычание, когда она тоже смотрит на мое отражение.

Я не влюблена в нее. Я ухожу.

Дождь хлещет по окнам, ветер сдувает капли в линии, бегущие по стеклу, и следующее, что я помню, Даллас дергает руль влево и нажимает на тормоза.

Машина останавливается, и Даллас поворачивает на парковку.

— Схватите этих мерзавцев, — рычит Айрон, доставая монтировку.

— Стойте! — кричу я, видя, что мы оказались на Главной улице. Мы догнали их до того, как они смогли добраться до Фокс Хилл. Слишком много людей вокруг.

Но меня никто не слушает.

Парни открывают двери, выбегают из машины, пока бушует шторм и порывы ветра гнут пальмы. Я выскакиваю и лечу к брату, пока Клэй и Трейс обегают машину.

Я хватаю Айрона за пояс и со всей силы тяну его на себя.

— Стой!

Он просто хочет подраться. Чтоб его. Он одновременно самый жестокий и милый парень, которого я знаю.

Машина Майло заглохла, его правая передняя шина приподнята на тротуаре возле магазина «Очарование», где продаются мыло и шампуни. Светофор, висящий над серединой проезжей части, подпрыгивает на проводах, и улицы пусты: все прячутся в своих домах.

Еще одна тачка притормаживает позади фургона Далласа. Арасели и Сантос выпрыгивают вместе с другими друзьями моих братьев: Кариссой, Бенни и Томбом. Я замечаю фары над крышей машины Майло, это Каллум Эймс подъезжает на своем мустанге, спеша на помощь своему другу.

Дерьмо-о-о.

— Крисджен! — кричит Клэй.

Она распахивает заднюю дверь и вытаскивает подругу. Крисджен спотыкается, держась за голову, но в ее открытых глазах читается паника.

Майло вылезает из машины и обегает капот, шина, вероятно, не работает, ось, скорее всего, сломана.

Мои волосы прилипают к телу, прядь упала мне на нос, и я хватаю Крисджен и толкаю ее с Клэй к фургону моих братьев.

— Залезайте.

Я поворачиваюсь и тяну за собой Айрона.

— Оставь их, — рычу я, но его взгляд все еще сверлит Майло. Айрону плевать, что он ударил Крисджен. Точнее, ему не понравилось это, но это всего лишь предлог для драки, а еще мужчины чертовски глупые.

Он подходит к нему, но я снова тяну его.

— Нет! — я осматриваюсь. — Трейс! Даллас! Садитесь в машину! Все, сейчас же!

Но Крисджен убирает руку от лица, видит кровь, размазанную по ее пальцам, и смотрит на Майло.

— Ты, сукин сын!

И она бросается к нему, размахивая руками, и Айрон получает то самое приглашение, в котором нуждался.

Он наклоняется, хватает ее за плечи и оттаскивает, подталкивая ко мне, а затем сам бросается на Майло.

И следующее, что я вижу, это как все втянуты в драку.

— Нет! — кричу я.

Айрон хватает Майло за воротник и бросает его на капот своей машины, прижимая монтировкой, Даллас падает на землю, один из друзей Майло врезается в него и падает вместе с ним.

Я оглядываюсь по сторонам.

— Клэй! — рычу я, замечая, что она держит Крисджен за руку, смотрит по сторонам и пятится, их мокрые волосы развеваются из стороны в сторону. Почему, черт возьми, она не в машине?

Она встречается со мной взглядом, и я собираюсь подойти к ним, но кто-то хватает меня за волосы.

— А-а-а! — всхлипываю я.

Я падаю на землю, мое запястье выворачивается и ударяется о тротуар, я переворачиваюсь и, моргая, смотрю на Арасели сквозь пелену дождя.

— Дай им поиграть, Лив, — рычит она. — Забирай свою маленькую скучную киску и убирайся отсюда.

Я рычу и ударяю ее по колену ногой. Она вздрагивает и наклоняется, но, прежде чем успевает упасть, Клэй врывается и толкает ее на землю.

Втянув воздух, наблюдаю, как Арасели падает на тротуар и кричит.

Я стреляю глазами в Клэй. Черт.

Майло бросается на Айрона, ударяя его плечом в живот, Сантос и Трейс бьют Преппи, опуская его на землю, а Даллас держит Каллума в удушающем захвате, но Каллум вырывается и бросает Далласа через плечо на тротуар. Мой брат с воем падает на землю.

— Клэй! — я подбегаю и хватаю ее за руку. — Стой! — прошу я.

Она хмурится.

— Забирай Крисджен и езжай домой! — кричу я сквозь шторм, сердито взглянув на них обеих. — В любом случае, это твоя вина. Просто уходи!

Мне не нужна ее помощь. Это последнее, что мне нужно. Арасели не моя подруга, но она мне как сестра. Я могу ударить ее. Клэй не может ударить ее.

— Просто идите домой! — требую я.

Поднимаю Арасели на ноги. Даллас прав. Никто из них не заплатит за это. Но Болоту это не сойдет с рук. Мы заплатим за все, и завтра мои братья предстанут перед судом.

Как только Арасели встает, она отталкивает меня и бежит обратно в драку, наклоняясь и дергая Эми за волосы, оттаскивая ее от Кариссы.

Я поворачиваюсь ко все еще стоящей на улице Клэй, хаос царит вокруг нее, делая ее похожей на глаз шторма [14]. Дождь, льющийся по ее лицу, похож на слезы, глаза Клэй тоже блестят.

— Мы всегда будем такими, — говорю я ей громко, но вокруг слишком много всего происходит, чтобы кто-нибудь мог нас услышать. — Видишь это? Я предана семье, а ты боишься свою семью и своих друзей. Это все, чем мы когда-либо будем!

Почему она пришла сегодня вечером? Ей следовало просто оставить меня в покое.

— Никто не стоит таких хлопот, — продолжаю я. — Даже ты.

Ее взгляд опускается, и в первый раз я понимаю, что ей нечего ответить. Она знает, что это правда. Мы никогда не будем держаться за руки, а я всегда предпочту ей свою семью.

Эми падает на землю около ног Клэй, вскрикивая, когда приземляется на локоть. Красный цвет мгновенно начинает окрашивать дождливую улицу.

Клэй едва замечает это, глядя вниз и моргая, будто она была вовлечена в эту драку и сейчас пытается понять, что происходит.

Арасели хватает ее за волосы и ударяет ее голову о землю. Лицо Клэй искажается от боли, но она не издает ни звука, когда Ара толкает ее ногой, и та приземляется в лужу, прерывая падение руками.

Арасели подходит ближе, я подбегаю, чтобы остановить ее, но она снова хватает Клэй, стягивает волосы и тащит ее.

— Ара! — рявкаю я.

Но меня никто не слышит. Я поднимаю глаза в поисках братьев, дождь окутывает все вокруг. Даллас прижимает руку к глазу, вероятно, чтобы остановить кровь, когда он замахивается ногой назад и пинает что-то с другой стороны машины Майло. Я не вижу, кого он наконец-то одолел.

Трейс лежит на земле под Люком Хаусманом, душит его снизу, в то время как Майло пытается поджать под себя ноги и встряхнуть головой.

Арасели отпускает Клэй, но только на мгновение. Сжимая в кулаке майку Клэй, Ара тянет, разрывая ткань, и я слышу, как она кричит. Клэй обнимает себя рукой, прижимая ее к телу, поскольку все, кажется, происходит в замедленной съемке.

Ара отпускает ее, вытаскивает нож, взмахивает лезвием, берет прядь волос Клэй и…

Я делаю глубокий вдох. Срываюсь на бег, достаю собственный нож из заднего кармана и протягиваю руку, дергая одну из косичек Арасели. Она рычит, но отпускает Клэй как раз вовремя, и я встаю между двумя девушками, пристально смотря на Ару.

— Она моя, — огрызаюсь я. — Моя! Отвали от нее, или сегодня она будет не только моя, но и Арми.

Арасели пронзает меня своим огненным взглядом, и я знаю, что ничто не делает ее более безумной, чем Арми с другой женщиной. Потому что он — то, чего она действительно хочет. Даже несмотря на то, что она его не интересует.

Ара поднимается и свирепо смотрит на меня.

— Она не всегда будет с тобой рядом, ты знаешь это?

Когда она уходит, ее угроза все еще висит в воздухе.

Я смотрю вниз на Клэй, она все еще прижимает рубашку к телу, лифчика под майкой нет. Развязываю мокрую рубашку и набрасываю ее на Клэй.

— Ты не ушиблась? — спрашиваю я.

Она качает головой и, бросив майку, продевает руки в рукава рубашки. Смотрит в сторону, ни на чем не фокусируясь. Она вообще понимает, что Арасели собиралась отрезать ей волосы?

— Я не лесбиянка, — тихо произносит она, и мне приходится напрягаться, чтобы расслышать ее сквозь шум дождя. — Я просто влюблена в тебя, Клэй.

Во рту резко все пересыхает. Что?

На ее глазах наворачиваются слезы.

— Не могу извиниться за все, что делаю для того, чтобы причинить тебе боль, Лив. — Она наконец поднимает глаза, пытается сморгнуть капли дождя. — Потому что не могу поклясться, что остановлюсь.

Я наблюдаю за ней.

— Но я клянусь, — продолжает она, — мне больно каждый раз, когда ты это делаешь.

У меня дрожит подбородок.

Мои инстинкты подсказывают мне отойти. Что это значит? Ты думаешь, это оправдывает последние три с половиной года?

Но боль в ее глазах разрывает мне сердце, и в этот момент мне плевать, что еще она придумала для меня, потому что я тоже могу оттолкнуть в ответ. Просто не останавливайся.

Сирены пронзают воздух, и мы обе поворачиваем головы: синие и красные огни вспыхивают сквозь дождь, передвигаясь по улице. Некоторые девушки разбегаются, бегут к машинам, а другие летят к зданиям и исчезают между ними.

Я вскакиваю на ноги и поднимаю Клэй.

— Мои братья, — выдыхаю я.

Они разбегаются, Даллас уносится на фургоне прочь, и я не могу сказать, все ли с ним, но улицы быстро пустеют, и я не собираюсь стоять здесь.

Я сжимаю руку Клэй.

— Вперед.

Я бегу, тяну ее за собой, но ей требуется всего мгновение, чтобы догнать меня, и, прежде чем я это осознаю, мы уже за углом. Я захлопываю дверь бутика, неоновая вывеска с надписью «Лавиния» не горит. Оглянувшись по сторонам, замечаю, что уличные фонари тоже не работают. Электричество отключено.

Я вытаскиваю ключи из нагрудного кармана рубашки Клэй — моей рубашки — открываю дверь магазина и жду, пока она зайдет, а затем следую за ней.

Сверкает молния, гремит гром, и мое сердце почти останавливается, манекены внутри выглядят как люди. Я запираю дверь изнутри.

Подхожу к окну, выглядываю на улицу через занавески.

— Видишь что-нибудь? — спрашиваю я.

Я должна быть со своими братьями, но все произошло так быстро. Последнее, что Дартмут должен узнать, это то, что меня арестовали за драку.

Но Клэй не отвечает мне.

Отойдя от окна, я вхожу в главную комнату, шторы висят слева от меня и отделяют три примерочные. В центре находится возвышение, по бокам расставлены кресла, а на стенах висят зеркала. Клэй стоит у окна справа от меня, рядом с тиарой и выставками украшений.

Но она не смотрит в окно. Она пристально глядит на меня.

— Клэй? — зову ее.

Она в порядке?

Моя фланелевая рубашка висит на ней, вода капает с расстегнутых рукавов, и я вижу перевернутый V-образный участок кожи, начинающийся под ее грудью и опускающийся ниже пупка. У нее не было возможности застегнуть рубашку до конца.

Волосы Клэй потемнели от дождя, капли блестят на лице, а юбка прилипает к бедрам.

Красные и синие огни вспыхивают за занавесками, и я обращаю свое внимание на окно, им требуется всего несколько секунд, чтобы проехать и исчезнуть на улице.

Клэй двигается, снимает свою маленькую сумочку через голову и лезет внутрь за телефоном, а потом швыряет сумочку на пол.

Я должна проверить свой телефон, не повредился ли он от воды. Видео, которое она сняла, всплывает в моих мыслях и наполняет возбуждением. У меня нет наших совместных фотографий, кроме фотографий команды.

Она подходит ближе, медленно продвигается вперед и проводит пальцем по стеклянным столам вдоль стены. Я знаю, чего она хочет. Ее соски похожи на ягоды, торчащие сквозь мою рубашку, и мой взгляд снова падает на ее ноги, вода подчеркивает тон ее бедер и загар. Мне хочется облизать губы, но я не делаю этого.

— Хочу, чтобы ты оставила меня в покое, — тихо говорю я.

Она игриво водит указательным и средним пальцами по столу, по-видимому, довольная тем, что теперь я полностью в ее распоряжении.

— А знаешь, чего хочу я? — спрашивает она. — Я хочу, чтобы ты перестала мне врать.

Это мои слова.

Она нажимает на свой телефон, отводя от меня взгляд всего на мгновение, прежде чем заиграет песня. Играет песня «Dirty Mind», и Клэй идет ко мне, подстраивая свои шаги под мелодию, будто танцует. Словно она охотится.

— Потому что я точно знаю, что тебе нравится. — Она встречается со мной взглядом. — Несмотря на то, что выходит из твоего глупого рта.

Прошу прощения?

Она хватает меня за запястья и заламывает руки мне за спину, прижимаясь грудью к моей груди, на этот раз забирая у меня контроль. У меня нет времени сделать вдох, прежде чем она отпускает меня, толкает в мягкое кресло позади, и начинается припев, ее тело опускается на мое в такт музыке.

Какого черта? Мои глаза расширяются, тепло распространяется между ног, когда внезапно музыка наполняет комнату, Клэй нависает над моим ртом, смотрит мне в глаза и прижимается ко мне бедрами.

Жидкий огонь распространяется по моему животу, и неожиданно мне не хватает воздуха.

Боже мой.

Она поднимает мою голову, играет со мной, выгибается, закрывает глаза и откидывает шею назад, когда ее тело движется, словно трахает меня во время танца. Я опускаю взгляд, не в силах расслабиться, но и не желая останавливать ее. Я не могу.

Провожу руками по ее талии, но она отбрасывает их, прижимая к подлокотникам кресла, и отталкивается от меня.

Клэй отходит назад, двигаясь медленно — так медленно — в такт музыке, вытягивая спину, длинную и грациозную, и я не знаю, когда она сняла туфли, но ее красивые ногти на ногах выкрашены в такой едва заметный светло-розовый цвет. Она не отрывает от меня взгляд и проводит рукой по своему телу, расстегивая пуговицы. Рубашка спадает с одного плеча, и я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени, едва ощущая свои конечности. Она расстегивает молнию на юбке, ее бедра двигаются в такт.

Я хочу встать. Честно, хочу. Я должна уйти.

Но Айрон прав. Все в нашем вкусе, когда раздеты. Клэй сбрасывает одежду, и ее задница выпячивается, раскачиваясь по кругу. Она поворачивается и смотрит вперед, отдавая мне все свое обнаженное тело, за исключением стрингов.

Я не могу отвести от нее глаз, боль пронзает мое тело, когда я сжимаю кулаки.

Закинув локоть за голову, она проводит другой рукой вверх по телу, касаясь своей идеальной груди. Ее руки опускаются по лицу, телу и останавливаются на трусиках, пальцы проскальзывают сквозь белые ленточки на бедрах, маленький треугольник белого кружева прикрывает ее.

Какого черта она надела это с юбкой? И танцевала в этом с Каллумом.

Мой взгляд устремляется на нее. Она все еще наблюдает за мной сверху вниз, теперь едва двигаясь. Засунув три пальца в рот, она смачивает их и проводит рукой вниз по своему телу, медленно двигаясь к этому маленькому треугольнику между ног. Ее грудь тяжело вздымается и опускается, и я вся дрожу. Боже, только посмотрите на нее…

Просунув пальцы одной руки под резинку, она играет с собой поверх мокрых трусиков, медленно дергая за ленту и дразня меня. Издевается надо мной. Обещание в ее глазах, что с каждым разом она будет опускаться все ниже и ниже.

Клэй снова наклоняется ко мне, едва касаясь моих губ, и я так сильно хочу прикоснуться к ней. Но вместо этого я хватаюсь за подлокотники.

— Я не могу оставить тебя в покое, — шепчет она.

Пальцы покалывает.

Не оставляй меня одну. Я идиотка.

— Иногда мои чувства к тебе хорошие, а иногда плохие, — добавляет она, — но они всегда сильны, Лив. В моем сердце только ты.

Она поворачивается лицом к зеркалам и опускается мне на колени. Переплетая свои пальцы с моими, она удерживает мои руки на расстоянии, когда отклоняется и кладет голову мне на плечо. Покачивая бедрами в такт музыке, она смотрит мне в глаза, прижимаясь задницей, и, хотя моя одежда мокрая и холодная, у меня выступает пот.

Я нахожу ее отражение в зеркале перед нами, стон вырывается, как только я вижу ее тело, извивающееся на мне. Ее соски темные и твердые, живот плоский, и я больше не могу сдерживаться. Мои руки начинают дрожать, и я вырываюсь, одной рукой обнимаю за талию, а другой тянусь, чтобы запустить пальцы в ее волосы. Удерживая на месте, я целую ее, нахожу язык, и я так чертовски голодна, что хочу проглотить ее целиком.

Ее влажный рот касается моего, и я опускаю другую руку к ней в трусики, нахожу ее бугорок и ласкаю его очень нежно.

Она стонет, и я чувствую ее улыбку сквозь поцелуй.

— Мне хочется попробовать ее на вкус, — просит Клэй. — Теперь моя очередь.

Но я не могу отказаться от этого вида прямо сейчас.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Подумай о том, что я делаю с тобой. Что тебе нравится. Так ты поймешь, что делать со мной, ладно?

Она кивает.

Я продолжаю ласкать ее клитор, медленно и нежно, раскрепощая, лаская ее киску.

— Тебе нравится? — спрашиваю я.

Клэй кивает:

— Да.

Убрав от нее пальцы, подношу ко рту и посасываю один. Она наблюдает, как я смачиваю его и опускаю обратно в трусики. Ее соски набухают, кожа морщится, и я улыбаюсь.

Потираю ее немного быстрее.

— Тебе нравится так? — спрашиваю я.

Она сглатывает.

— Да, — шепчет Клэй.

Наблюдаю за ней через зеркало, ее ноги между моими раздвинутыми, одетыми в джинсы, и она целует меня в челюсть, пока я играю в ее трусиках.

— Я собираюсь вставить в тебя палец, — предупреждаю я.

Она ищет мой взгляд, в ее глазах появляется намек на страх.

— Я буду делать это медленно.

Ее челюсть сжимается, но она не отвечает, и я воспринимаю это как согласие.

Скользнув рукой чуть ниже, я чувствую, как ее ноги напрягаются.

— Раздвинь, — шепчу я ей в губы. — Раздвинь ноги, детка.

Она сомневается, и мне кажется, что она не дышит, но затем Клэй расслабляется, скользит ногой по моей, открываясь для меня.

Я нахожу ее вход и потираю снаружи, еще не входя внутрь.

— Боже. — Я целую ее в щеку, слегка покусывая кожу. — Ты такая узкая. Я уже могу сказать, что ты будешь чертовски горячей.

Она всхлипывает, вздрагивая от моего прикосновения, и я чувствую это. Ее скользкий жар покрывает кончик моего пальца. Она готова.

Я поглаживаю ее, двигая средним пальцем чуть дальше ее отверстия, понемногу, целуя и облизывая ее кожу, когда перемещаю другую руку от ее волос к груди. Я сжимаю ее, чтобы отвлечь.

Ее тепло поднимается вверх по моей руке, и я стону, тоже чувствуя его между ног.

— Так чертовски туго, — бормочу ей в ухо. — Я хочу войти глубже.

Клэй, возбудившись, тянется назад и запускает пальцы в мои волосы.

Я засовываю палец еще немного, ее тело все сильнее сжимается вокруг меня, естественное сопротивление усиливается. Она извивается в моих объятиях, и от такого удовольствия я, черт возьми, хочу умереть.

Снова массирую ее клитор.

— Открой свою киску, — шепчу я. — Открой.

Она делает глубокий вдох, но в конце концов кивает, как послушная девочка.

— Хорошо.

Она раздвигает ноги шире, и я наконец могу вставить полностью палец. Я сгибаю его, медленно и нежно, двигаясь, массируя и проверяя снова, пока не почувствую, как она дергается, и не услышу ее вздох.

Я улыбаюсь, на мгновение закрываю глаза и целую ее в висок.

Вот оно.

Клэй на секунду перестает дышать, а я продолжаю, прижимая пальцы к ее животу, вновь касаясь одного и то же места.

Наконец, она выдыхает, расслабляется во мне и шире раздвигает бедра, давая мне все пространство, в котором я нуждаюсь, чтобы коснуться ее пальцами.

— Не останавливайся, — стонет она и ищет мои губы.

Боже, это лучше, чем оргазм.

— Сними трусики, — указываю я. — Дай мне посмотреть.

Клэй стягивает стринги до бедер, и я смотрю в зеркало. Она скользит рукой по моей шее сзади и начинает больше расслабляться, двигаясь на моем пальце и ища его. Она выгибает спину, и ее грудь подпрыгивает от толчков. Комната качается передо мной.

— Я хотела быть первой девушкой, которая поцелует тебя, — признается она.

Я смотрю вниз на свои руки. Я хотела, чтобы ты стала единственной, кто целует меня.

Мое сердце так сильно бьется. Так чертовски сильно, но она никогда этого не замечала, не так ли? А потом все начало казаться холодным, — годы холода — и я даже не заметила, насколько все стало холодным, и ничто не ощущалось так, как это. Ничего.

Я обнимаю ее крепче, зарывшись носом в волосы и ненавидя ее за все, что она делала, но больше всего — за то, что она так долго отказывала нам в этом.

— Знаю, что я у тебя не первая, — говорит Клэй. — Но ты моя. Я хочу отдаться тебе.

Слезы застилают мне глаза. Она такая чертовка, но потом говорит подобные вещи, и я просто хочу дать ей все, что она попросит. Мне хочется, чтобы она знала: я молю Бога, чтобы это было не так приятно и чтобы она не чувствовала себя так хорошо.

Снаружи бушует дождь, улицы пустынны, и кажется, что мы два единственных человека на планете. И если это так, то все будет в порядке, потому что никто не встанет у нас на пути.

— Детка, — я прижимаюсь губами к ее коже, — ты заставляешь меня таять.

Она слезает с меня, поворачивается и садится на меня верхом, и я снова просовываю тот же палец внутрь, слыша этот сладкий, тихий стон боли, когда снова заполняю ее.

Запутавшись пальцами в резинке ее стрингов, я сжимаю ее задницу, пока она трахает мою руку. Не терпится наклониться и пососать ее грудь, но мне слишком нравится вид того, как она подпрыгивает на мне, и я потираю ее большим пальцем.

Воздух пронзает звон, и мы обе моргаем, но не останавливаемся.

Одной рукой в ее киске, другой на ее заднице я поддерживаю ее, пока она роется на краю стула в поисках своего телефона.

Достав его, она выдавливает:

— Это мама.

— Ответь, — советую я. — Если не ответишь, она будет волноваться, а потом отследит твой телефон.

Ее рот открывается от удовольствия.

— Быстрее, — говорю я.

Я кончу, если она продолжит извиваться на мне вот так. Дерьмо.

Она отвечает на звонок и прикладывает телефон к уху.

— Да, мам, — тяжело дыша, произносит она.

Я тихо смеюсь, слышу голос ее мамы, доносящийся из телефона.

Клэй двигает бедрами, прикусывает нижнюю губу и смотрит при этом на меня.

— Я в порядке, — говорит, а затем зажимает рот рукой. — Я, эмм… Я с Каллумом.

Наклонившись, ласкаю ее сосок языком и улыбаюсь:

— Да, мам. Она с Каллумом.

Я продолжаю посасывать его, и она стонет.

— Ага, — отвечает она на слова Джиджи. — Я в безопасности. Вернусь домой, как только закончится дождь.

— Ты вернешься домой, когда я закончу, — исправляю ее, сильнее насаживая на мою руку.

Клэй опускается, накрывает мой рот своим, на ее губах появляется улыбка.

— Ш-ш-ш…

Мой клитор пульсирует, и я такая влажная. Я толкаюсь в нее, погружая в нее палец, чувствуя, как все тепло разливается в моем центре, и я вот-вот кончу.

Боже, черт, Клэй… Она ускоряется.

Она хнычет, я снова прикусываю нижнюю губу, чтобы отсрочить свой оргазм, когда зажимаю ей рот рукой, предвкушая, как она сейчас кончит.

— Вообще-то, я просто переночую у Крисджен, — выпаливает она. — Уже слишком поздно. Утром я вернусь домой, ладно?

Пауза, Клэй дергается, ее лицо искажается от боли, и я засовываю два пальца внутрь, тяжело дыша, когда она теряет рассудок.

— Мам, я должна идти, — выдыхает она. — Крисджен уже уходит. Я позвоню тебе утром!

Закончив разговор, она бросает телефон куда-то, и все внутри нее сжимается вокруг моих пальцев, когда она кричит.

Я дрожу, мое тело взрывается, когда она слезает с меня, и я выгибаюсь, когда она спускается и целует меня. Ее крик затихает у меня в горле, и я чувствую, как по спине стекает струйка пота.

— Черт, — я задыхаюсь.

Не могу поверить, что кончила. Я все еще полностью одета. Из меня вырывается стон, мои пальцы все еще внутри нее, когда она обнимает меня.

Я обвиваю ее руками, чувствуя тепло и влагу, окруженная ее божественной кожей.

— Там есть кровь? — спрашивает она слабым, но сладким голосом.

Я сдерживаю смех. Я убираю руку между нами и бросаю быстрый взгляд на свои блестящие пальцы, испытывая прилив гордости за то, что она от меня такая мокрая.

— Нет.

Для этого потребуется что-то больше и намного шире моего пальца. Вопреки распространенному мнению, девственная плева на самом деле не рвется. Она растягивается… Это не барьер, как думает большинство людей.

Она садится, и я вытираю палец о джинсы.

— Посмотри на меня, — прошу я.

И Клэй повинуется.

— Девственность — это концепт, придуманный людьми, чтобы заставить женщин чувствовать себя никчемными, после того как они займутся сексом. — Я деловито поднимаю брови. — Тебе не стоит беспокоиться о ее защите. Защищай свой кредитный рейтинг. Когда-нибудь это пригодится.

Она заливается смехом, и мое лицо немного вытягивается, ее улыбка успокаивает меня. Я не заставляю ее много смеяться. Конечно, она не дает мне для этого особых оснований, но как чудесно мы могли бы поладить, если бы перестали ссориться. Я бы с удовольствием узнала, какая она на самом деле.

Клэй наклоняется и целует меня в лоб.

— Горячий душ, — говорит она, прижимаясь ко мне. — Отвези меня к себе домой. Сейчас.