Нэйт

Глава 11 Нэйт

— Ты не понимаешь, чувак, — проговорил я в телефон и сделал глоток. Джилли неодобрительно посмотрела на меня. Пил ли я в десять утра? Да уж. Меня это волновало? Ни хрена. Я был владельцем «Скотобойни», забегаловки в Фиштауне, так что Джилли должна была подавать мне выпивку, даже если это было святое время воскресной проповеди.

Конрад откашлялся на другом конце провода.

— Я все прекрасно понимаю, — ответил он. Холодный убийца был единственным, с кем я мог поговорить, хотя официально он был мертв. Он и его женщина, Чарли, поселились в маленьком городке на Западе и начали новую жизнь. Звенящий смех маленькой девочки на заднем плане заставил меня улыбнуться.

— Скажи моей племяннице, что мне с тобой нужно обсудить кое-что очень серьезное, но я скучаю по ней.

— Она знает. Все трое всё время спрашивают, когда ты приедешь в гости.

— В ближайшее время не смогу, — ответил я и сделал ещё глоток. — Сегодня днем я встречаюсь с ирландцами. У меня тут стукач. У меня тут Дмитрий. И, что хуже всего, у меня ужасный стояк из-за Сабрины.

— Ты мог бы не рассказывать про свой стояк, — подколол он. Его низкий ровный голос вызвал в памяти знакомые образы поздних ночей, проведенных за грязной работой на старого босса. Тогда, в те дни было проще, когда я понятия не имел, как трудно быть главным. Это выглядело так просто. Тебе отдали приказ, ты его выполнил. Стороны, которые я не видел, — работа с копами, отмывание денег, бухгалтерия, воры, конкурирующие организации — обрушились на меня, как только я взял бразды правления.

— Стояк был лучшей частью рассказа.

Он неодобрительно хмыкнул.

— Послушай, для меня очевидно, что она хочет тебя надолго…

— Нет, она просто думает, что понимает свои чувства.

— Что это значит, чёрт возьми? Ты же не говорил ей всё это, правда?

Последнее предложение было произнесено с намеком на тревогу.

— Ну да, я сказал ей, что она не знает, о чём говорит, когда она…

В трубке раздался хриплый смех, который затем перешел в громкий хохот.

— Ты сказал своей женщине, что она не знает, о чем она говорит? — переспросил он и взвыл от смеха, когда я допил своё пиво, а потом заказал виски.

— Вот чёрт, Нэйт. Я знал, что ты тупой, но тут ты действительно превзошел сам себя.

Я услышал голос Чарли, которая что-то прошептала на заднем плане. Конрад передал то, что я ему сказал, и тут я услышал тихий свист.

— Чарли недовольна, я так понимаю?

— Она просто сказала, что тебе повезло, что Сабрина не врезала тебе коленом по яйцам.

— Блин! — я выпил половину виски одним обжигающим глотком. — Так что же мне делать?

— Ты хочешь её?

— Да, она как гребаное солнце. Горячая, умная — она получила полную стипендию в Темпл, ради всего святого — заботливая, имеет свой мнение и этот удивительно острый язык. Господи, что она говорит!

— Я это всё уже слышал. Я понял. Но если взглянуть иначе, может быть тут что-то ещё? Ты просто хотел трахнуть её и двигаться дальше, или что?

Эта мысль была — и я признаю, что это было странно — отвратительна для меня. Даже находясь вдали от неё для этого импровизированного сеанса телефонной связи с Конрадом, у меня всё зудело от желания вернуться к ней, чтобы взять то, о чём я говорил.

— Нет, не с ней. Она другая.

И разве это не отрезвляющая мысль?

— Не такая, — проговорил он и усмехнулся. — Да. У меня было предчувствие в тот день, когда мы нашли её. Она посмотрела на меня так, словно я был Бугименом из её кошмаров — и я практически уверен, что был — но когда она увидела тебя, тут всё и случилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что тогда она полюбила тебя на каком-то уровне. Во всяком случае, столько, насколько может любить тринадцатилетний ребенок. Теперь, когда она выросла, она влюблена в тебя, — он помолчал. — Не понимаю почему. Ты такой сукин сын.

— Влюблена? — переспросил я, поудобнее уселся на барный стул, осушив свой стакан, поднял два пальца, подавая знак барменше. — Сделай мне двойной.

— Ты пьешь?

— Да.

— А встреча с ирландцами сегодня днем?

— Да. Но они в половине случаев пьют мочу. Мы отлично поладим.

— Держи себя в руках, босс. Из-за Сабрины ты всё время на взводе. Если ты напьешься, когда у тебя есть дела, это только ухудшит ситуацию.

— Правильно, — согласился я и сделал большой глоток, держа телефон подальше от себя. — Точно ухудшит. Тебе не кажется, что это… я не знаю. Быстро? Она слишком молода. Я слишком… я такой как есть?

— Я действительно не могу судить об этом. В ту же секунду, как я увидел вот эту сексуальную аппетитную фигурку через витрину её магазина, я пропал.

Я кивнул, хотя он меня не видел.

— Истинно так.

— Слушай. У неё было пять лет, чтобы подумать об этом, и мне кажется, что она всё это время была влюблена в тебя.

— Влюблена в саму мысль обо мне… — поправил я его. — Как будто не совсем в меня. Я не такой хороший парень, как она думает.

Голос Чарли пробормотал что-то на заднем плане. Кон рассмеялся.

— Чарли говорит, что тебе нужно перестать играть в сложные игры и просто быть собой. Вот что любит Сабрина.

Я ущипнул себя за переносицу и спросил.

— С чего бы ей любить меня?

— Понятия не имею. Ой! — Кон снова рассмеялся. — Отстань от меня, женщина! Чарли говорит, что ты очень милый.

Я попытался ответить, еле ворочая языком и не находя подходящих слов.

— Мой совет — извинись и перестань говорить ей, что она не знает, что чувствует. Так точно можно с катушек съехать. Если ты чувствуешь тоже самое, тогда скажи это ей. Если нет, то ты тоже должен это сказать, чтобы она могла двигаться дальше. Но не разрушай все это только потому, что в глубине души знаешь, что ты говнюк, который не заслуживает красивой, удивительной девушки.

Правда в его словах обжигала почти так же сильно, как и дешевое виски.

— Чёрт, с каких это пор ты стал таким проницательным?

— С тех пор, как я женился на женщине, которая… — раздался чмокающий звук, а затем визг Чарли. — …поднимает меня каждый раз новый уровень.

— Эй, Кон, не шлёпай её на глазах у детей.

— Это ты правильно заметил. Запри-ка дверь, детка.

Я осушил свой стакан и проговорил:

— Ну, на этой ноте я прощаюсь.

— Звони мне в любое время, придурок. Я всё ещё в большом долгу перед тобой.

— И не забывай об этом.

— Иди и найди её. И не отпускай.

Связь прервалась, и я заказал еще один напиток. У меня было много мыслей, и ко мне всегда приходили самые лучшие мысли, когда начинало пахнуть жареным. Верно?

Питер бил меня по лицу. Какого черта Питер дает мне пощечину? Я попытался сосредоточиться на нем, когда он снова ударил меня.

— Прекрати это! — воскликнул я, перехватив его руку при следующем замахе.

— Докатился. Боже мой, чувак! — он откинулся на спинку сиденья. Мы были в машине. Когда мы сели в машину?

— Что происходит?

— Что происходит? — переспросил он и пристально посмотрел на меня. — Что случилось, так это то, что ты так напился в «Скотобойне», что Джилли позвала меня, чтобы я пришел и забрал твою задницу. Мы должны встретиться с ирландцами через полчаса, а ты ничего не соображаешь! — воскликнул он, а потом повернулся к Дэвиду, сидевшему за рулем. — Нажми на газ.

— Я еду так быстро, как только могу. Не надо бросаться на меня. Это не моя вина.

— Да иди ты на хрен! — проворчал Дэвид, когда я закрыл глаза.

Пощёчина.

— Боже мой! Хватит меня бить!

— Проснись на хрен! Возьми, — Питер протянул мне холодную бутылку.

«Надеюсь, не простая».

— Там есть алкоголь?

— Черт возьми, нет! — ответил он, отвинчивая для меня крышку. — Просто выпей это.

— А где Сабрина?

Он ущипнул себя за переносицу.

— Пей. Это.

— Скажи мне, где Сабрина, и я выпью, — ответил я одному из двух Питеров.

— Она дома, наверно, все еще в своей комнате плачет из-за какого-то мудака, который попытался разбить ей сердце. А теперь пей чертов «Аллигатор», — прорычал он, поднося бутылку к моему лицу.

Я схватил её и сделал несколько глотков.

— Не-а. Ещё пей.

Он приподнял крышку, и я медленно глотнул.

Сабрина плакала? Из-за меня? Я определенно не стоил её слез. Ни за что. Она заслуживала лучшего.

— Плачет? — спросил я, сделав ещё несколько глотков.

— Да.

— Чёрт.

— Вытащи свою голову из задницы. У тебя сейчас есть более серьёзные проблемы. Ирландцы собираются раздавить наши яйца в пасту, если ты не включишься в эту игру.

Я кивнул, как будто соглашаясь. Сабрина была для меня важнее всех ирландских гангстеров в мире. Что я такого сделал? Подожди, он сказал «раздавят наши яйца в пасту»?

— В пасту?

— Угу.

Его взгляд помог мне сфокусировать зрение, сосредоточиться и увидеть одного Питера вместо двух.

— Это чертовски жестоко, чувак. Ты только что обломал мне весь кайф.

Вена на виске у Питера вздулась. Он обратился к Дэвиду:

— Может быть, мы с тобой высадим его из машины и провернем эту операцию без него?

Он снова сунул мне в руки энергетик.

Дэвид хмыкнул с водительского сиденья:

— Мы могли бы. Но это будет большая работа. Это бы очень сильно повлияло на мой график убийств.

Я хихикнул в бутылку.

— Я должен убить тебя за это, верно? Я знаю, что это был ты, Фредо.

— Он цитирует «Крестного отца». Нам писец…

— Всё в порядке, — ответил я, усаживаясь ровно, когда машина замедлила ход и остановилась перед домом. — Я поговорю с ней, и всё будет нормально.

— Я говорю не о Сабрине! — ответил Питер, вылезая из машины. — Ирландцы будут здесь через десять минут! — он захлопнул дверь, затем издал громкий рев разочарования и забарабанил по крыше.

— На этот раз ты его действительно разозлил.

Я услышал страшную улыбку в голосе Дэвида.

— Я ему нравлюсь, он же мой друг, — ответил я.

Я икнул и локтем распахнул дверь. Солнце светило особенно ярко, когда я вышел из машины и поплёлся к входной двери.

— Ты такой придурок, — проговорил Питер, когда закинул мою руку себе на плечо и помог мне войти в дом.

Джордж побледнел, увидев нас, и спросил:

— Ты в порядке, босс?

— Я в порядке. Отлично. Спасибо за анал… Я имею в виду, за анализ ситуации, то есть спрос… — попытался я исправиться и подмигнуть, но только очень сильно моргнул.

Питер протолкнул меня через фойе в задний холл и, наконец, усадил за стол, и крикнул Опал, чтобы та принесла воды.

— Все со мной нормально.

Опал торопливо вошла, неся по бутылке с водой в каждой руке.

— Его избили.

— Ну а ирландцы? — поинтересовалась она, протягивая мне бутылку.

Питер взял её, открыл и протянул мне.

— Мы их ждём с минуты на минуту.

— О боже. Я принесу немного хлеба, чтобы помочь впитать алкоголь.

— У нас все под контролем. Ирландцы. Отправление в аэропорт. Русские. Всё это, — ответил я и выпил воду. — Единственное, что я не могу контролировать, это Сабрина.

— Неправда. То, что ты не можешь контролировать, — это ты сам, — сказал Дэвид, задержавшись в дверях. — Я поговорю с Джорджем и Тони, чтобы они обеспечили дополнительную охрану для встречи. А ты протрезвеешь.

— Я и так трезв, — ответил я, положив ноги на стол.

— Ну конечно, — проговорил Дэвид, покачал головой и вышел в коридор.

Мои мысли вернулись к Сабрине. Может быть, у меня было время подняться в ее комнату и извиниться перед встречей с ирландцами? Взглянув на Питера, я понял, что этого не будет. Его угловатое лицо было каким-то сердитым — прямо перекошенным от злости, отчего выглядел он лет на десять старше.

Опал вернулась с тарелкой бутербродов с маслом. Я стал есть под бдительным оком Питера.

Казалось, прошло не больше тридцати секунд, как в дверях появился Дэвид.

— Они здесь.

Я встал и придал лицу строгое выражение.

— Крошки, — сказал Питер, указав на мой лацкан.

Я стряхнул их и обошел вокруг стола, чтобы поприветствовать ирландцев. Охранник Колума, Салли, вошел первым и проверил комнату.

— Мы прячем бомбы под твоей машиной прямо сейчас, — ответил я с улыбкой. — Но в этой комнате чисто.

Глаза Питера расширились, и он сказал:

— Он шутит.

Салли прищурился и взглянул на меня, затем вышел из комнаты и направился к стоянке.

Питер пристально посмотрел на меня.

— Какого черта, Нэйт?

— Да ладно тебе. Знаешь, это было забавно.

Он потер лоб двумя пальцами.

— Это будет гребаное чудо, если мы проведём и закончим эту встречу без перестрелки.

Колум вошел в комнату, его сын Ангус следовал за ним, а его заместитель Лири — за Ангусом. Ирландский босс был классическим ирландцем с огненно-рыжими волосами, веснушками и покрасневшим от джина носом из-за постоянного употребления этого хорошего крепкого напитка.

Он обнял меня, сжав в медвежьих объятиях, и похлопал по спине:

— Как же давно мы не виделись…

Его сын, Ангус, был точной копией своего отца, но стройнее, и с более приятными чертами лица, унаследованными от матери. Лири был примерно того же возраста, что и Колум, ему было под пятьдесят, с глазами-бусинками и острым деловым чутьем.

— Что ты сделал с Салли? Он с такой скоростью выскочил за дверь, словно его в задницу ужалила пчела.

Я пожал плечами.

— Кажется, я пошутил, что мы закладываем бомбы под твою машину.

Колум отстранился и уставился на меня, напряжение в комнате достигло удушающего уровня. Моя внутренняя тревога прорвалась сквозь пьяный туман, когда Колум посмотрел на меня.

Питер придвинулся ближе к нам, держа руку на животе, готовый броситься в бой, если начнется настоящее дерьмо.

Затем лицо Колума расплылось в улыбке.

— Господи, держу пари, что он сейчас лежит на спине под Эскалейдом и проверяет каждую мелочь, — проговорил он и засмеялся так громко, что слёзы заблестели в его глазах, прежде чем он успокоился. — О, чёрт возьми, это же самая настоящая чушь.

Питер облегченно вздохнул и жестом пригласил ирландца сесть на диваны, а я обошел вокруг стола и опустился в кресло.

— Кто-нибудь хочет выпить? — спросил я, ухмыльнувшись Питеру.

— Я только что немного пригубил в машине, так что буду вести себя прилично. А теперь давайте перейдем к делу, — сказал Колум, садясь рядом с сыном, а Лири стоял в стороне, не теряя бдительности.

— Слияние.

Я кивнул, пьяная паутина медленно рассеивалась.

— Давай не будем забегать вперед, — Колум расслабился на диване, его толстый живот торчал над брюками цвета хаки. — У тебя есть проблемы, которые нужно решить, прежде чем мы снова начнем говорить о союзе.

— Стукач, — я смерил его тяжелым взглядом. — Об этом мы позаботимся в самое ближайшее время.

— Вы знаете, кто это?

— Пока нет.

Лири покачал головой.

— Ты хочешь что-то сказать? — бросил я ему.

Он пристально посмотрел на меня, но так и не произнёс ни слова.

— Не обращай внимания на Лири. Он просто немного пуглив, ведь на его глазах люди семьи Генуя убили его отца много лет назад, и здесь мы говорим о союзе с тем, что осталось от той группировки.

— А что осталось? — поинтересовался я, наклонившись вперед, и сплел пальцы на столе. — То, что осталось, — это самая большая, быстрорастущая и самая надежная организация, которую когда-либо видел этот город. Мы удвоили обороты наших законных операций с тех пор, как я начал, сократили ту хрень, которая приносит больше всего проблем, и собрали рекордную прибыль. У Генуя был семейный бизнес. У нас есть империя.

Ангус взглянул на отца. Очевидно, сын был заинтересован в том, что я мог предложить, несмотря на сдержанность старика.

— Я не сомневаюсь в тебе, — ответил Колум, поднимая руку. — Ничуть. Но эта проблема с русскими, которая может привести к войне, в которой мы не хотим участвовать. Мы, как и вы, пытаемся организовать более солидный бизнес, чтобы прикрыть остальные наши операции. Это медленный процесс, но Ангус руководил этими начинаниями, — в его глазах блеснула гордость. — Получил диплом по бизнесу в Йеле и сразу же вернулся к семье, чтобы применить его на практике.

— Тогда мы на одной стороне, — проговорил я, пытаясь соблазнить его. У ирландцев была территория и средства, чтобы укрепить нашу власть над городом. У русских не будет плацдарма, как только мы объединим силы.

Мы оба знали, что ирландцы получат большую выгоду от этого союза. Но Колум был умен — он не ставил на лошадь, пока не будет явного победителя. Как только я выбью русских, сделка будет практически заключена. Но если русским каким-то образом удастся одержать победу, он тут же вступит с ними в Союз.

Колум держался настороже.

— Мы находимся на одной стороне, но, как я уже сказал, я не могу вмешиваться в этот устроенный русскими бардак. Как только вы всё это уберете, мы будем рады встретиться с вами у алтаря.

— Мне понадобится мальчишник, как это принято.

Колум издал утробный смешок:

— Господи, этот парень.

— А как насчет последней партии травки? — спросил Ангус, понизив голос, но, тем не менее, вопрос прозвучал резко.

Я обратил свое внимание на него.

— Ну и что с ней не так?

Колум почесал подбородок и произнёс:

— Ангус поднял хороший вопрос. Если мы заключим союз с вами, кто скажет, что эти засады не будут продолжаться? Может быть, если другие организации увидят тебя слабым, они тоже начнут нападать.

Гнев охватил меня, но на этот раз я сдержался.

— Слабым? — ухмыльнулся я. — Вы подсчитали количество трупов после нашей маленькой российской интерлюдии? Дмитрий получил сильный удар. Он будет получать всё больше и больше, если попытается испортить мои поставки.

— Но он будет это делать, — Колам устремил на меня свой проницательный взгляд. — Он вернется за добавкой. Ходят слухи, что у тебя есть что-то, что ему нужно. Что-то, за что он с радостью прольет океан крови, чтобы вернуть себе.

Мой желудок скрутило. Он говорил о Сабрине. Слово было сказано о ней, что сделало угрозы, кружащие вокруг нас, бесконечно более сложными. Дмитрий больше не просто играл в личную игру — он выложил карты на стол. Если ирландцы знали, то и все остальные тоже.

Я не слышал о вознаграждении, но я бы не исключал, что Дмитрий предложит серьезные деньги любому, кто мог бы схватить её и привести к нему. Мне придется держать её рядом, под замком. Несмотря на столпотворение темных мыслей, я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— То, что у меня есть, — это мое дело. Если Дмитрий чувствует себя каким-то образом ущемленным и хочет пустить свою организацию в подполье, это его погубит, — сказал я, медленно побарабанив пальцами по столу. — Я более чем счастлив помочь ему достичь этой цели.

Колум несколько секунд молчал, и прежнее напряжение просочилось в комнату через щель под дверью. Через некоторое время он сказал:

— Беспорядок. Я не люблю беспорядок, — он пожал плечами. — Но так всегда бывает, когда дело касается женщины.

Он встал, остальные последовали его примеру.

— Мы скоро возобновим эту дискуссию.

Мне не понравилось, как он грубо закончил встречу. Ему нужно было знать, у кого здесь самые крепкие яйца, и это был не один из парней из команды Lucky Charms.

Я ответил:

— Ты же знаешь, Колум. Как только я уничтожу русских и заберу у них всё, я еще больше увеличу обороты.

Я встал и обошел вокруг стола. Мой рост давал мне преимущество, когда я смотрел на старого босса сверху вниз. Я продолжал:

— В таком случае я стану самой большим игроком в городе на сегодняшний день. Так что, вместо того, чтобы беспокоиться о других, пытающихся сбить меня, возможно, настоящая тревога должна заключаться в том, что я не буду доволен большей частью игрового поля. Может быть, настоящая проблема в том, что я захочу забрать себе всё.

Его глаза сузились, все намеки на веселье исчезли. Несмотря на внешность, он был проницательным человеком. Который знал, как играть в эти игры.

— Давай я тебя провожу, — сказал я, указав на дверь. Намек был понятным.

Колум направился к выходу в сопровождении Ангуса и Лири. Но остановился в фойе и повернулся ко мне со словами:

— Вот, что я тебе скажу, — хотя мы не можем заключить сделку прямо сейчас, я хотел бы сделать небольшой обмен, чтобы показать свою добрую волю.

Мне понравился его новый тон — почтительный, но без подлизывания задниц.

— Обмен?

— Да. Одного из твоих парней на одного из моих, — он взглянул на сына. — Ангус — ценный актив для моей организации, и он даст вам хорошее представление о том, что мы предлагаем на данный момент. Пусть он побудет здесь несколько недель, изучит обстановку, и возможно, я смогу пересмотреть свои взгляды на содействие русским. Но пока ничего обещать не буду.

Я обратился к его сыну:

— Тебя это устраивает?

В уголке его рта появилась хмурая складка.

— Я не уверен…

— Ой!

Сабрина стояла на середине лестницы с книгой в руках, одетая только в белое бикини. Она спустилась еще на одну ступеньку, её груди тряслись, её аппетитное тело было выставлено на всеобщее обозрение всем придуркам внизу.

— Извините. Я думала, что встреча закончилась, — проговорила она, скользнув взглядом по мне, лукавая улыбка заиграла на её губах.

Должно быть, она хотела еще одной порки. Но она не могла скрыть легкую припухлость вокруг глаз. Она плакала, как и сказал Питер. Сожаление ударило меня в живот и затеяло борьбу с ревностью, уже поселившейся внутри.

— Приятно познакомиться, юная леди, — сказал Колум и шагнул вперед, протягивая руку и привлекая её ближе.

Сабрина заколебалась, но потом спустилась по ступенькам и встряхнулась.

— Простите, — повторила она.

— Не стоит. Мы как раз заканчивали. Я Колум. А ты кто такая? — спросил он, хотя чертовски хорошо знал, кто она такая.

Я шагнул вперед, отрезая путь Колуму и загораживая ему обзор.

— Это моя… — запнулся я. Моя кто? Моя подопечная, моя племянница, моя новая одержимость, суперзвезда из моих тайных фантазий? Я не знал, поэтому ответил просто. — Это Сабрина.

— Рад встрече, Сабрина.

— Благодарю, — ответила она. Ей пришлось заглянуть мне через плечо, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я как раз шла к бассейну. Я не хотела вас прерывать.

— У тебя нет футболки или чего-нибудь в этом роде? — прошипел я.

Её светло-голубые глаза нашли мои.

— У меня их много, — с этими словами она неторопливо направилась к заднему коридору, её круглая попка покачивалась в бикини, которое разрезало ее ягодицы маленьким прямоугольником.

«Выпороть! О боже, как бы я её отшлепал».

— Приятно познакомиться, — крикнул ей вслед Колум.

— Не задерживаю, — сказал я. Мой голос был тихим, когда я повернулся к нему.

Он улыбнулся.

— Понимаю, почему она стала яблоком раздора. А теперь, Ангус, насчет обмена. Думаю, что ты поступишь правильно…

— Я останусь здесь. Конечно, — ответил тот. Взгляд Ангуса был прикован к коридору, где исчезла Сабрина. — Уверен, что смогу узнать кое-что о том, как вести дела законно, так что я в деле, если это то, чего хочет отец.

«О, черт возьми, нет». Мне не нужен был этот возбужденный пацан рядом с Сабриной. Но я не мог отказаться от предложения мира от Колума. Срыв сделки между нами не был вариантом, особенно, когда мне, возможно, придется опереться на него в борьбе против русских. Будет ли сделка сорвана, если я ударю рыжего по лицу за то, что он смотрел на мою девушку?

— Это именно то, чего я хочу. И кого бы вы послали к нам? — спросил Колум, взглянув на Питера.

Только не его.

— Позови Тони, — крикнул я Джорджу у входной двери.

Он вышел и через несколько минут вернулся с парнем, примерно ровесником Ангуса.

Я подозвал его к себе и представил:

— Это Тони. Он руководит охраной здесь, — сказал я. Это была не совсем ложь. Формально Джордж был главой Службы безопасности, а Тони — его заместителем. Но я не собирался отказываться от ключевых игроков, когда мы были на грани тотальной войны с русскими.

— Тони? — Колум окинул его оценивающим взглядом. — Ну что ж.

Тони бросил на меня растерянный взгляд.

— Ты будешь стажироваться у ирландцев несколько недель. Прояви себя как можно лучше, — проговорил я. Я не сомневался, что Питер покажет Тони все тонкости шпионажа и передачи информации, прежде чем тот отправится на задание к ирландцам.

— Окей, — ответил он. Тони хватило ума, чтобы держать свои вопросы при себе.

— Мы можем поменяться сегодня днем. Предполагаю, что им нужно собрать какие-нибудь личные вещи, — проговорил Колум.

Ангус бросил ещё один взгляд в сторону бассейна и сказал:

— Я вернусь сегодня днем.

Опьянение уже почти прошло, но я не собирался становиться ослом и лезть на рожон, и я не стану им сейчас.

— Сабрина под запретом.

— Сейчас мы пойдём, — сказал Колум, хлопнув меня по спине. — Ангус будет следить за своими манерами. Не так ли, сынок?

— Конечно, — подтвердил он, снова переводя взгляд на меня. — Вам не о чем беспокоиться, мистер Франко.

По крайней мере, у парня хватило ума обращаться ко мне с уважением. Я позволил ему это.

— Хорошо. Увидимся здесь после обеда. Экономка подготовит для вас комнату.

— Спасибо вам.

Я проводил их, все смеялись над Салли, который прислонился к Эскаладе, на его штанах была пыль, а на рубашке масляное пятно.

— Никаких бомб, а? — поинтересовался я, помахав рукой.

Он нахмурился.

Как только они ушли, Джордж закрыл дверь, а я резко повернулся и направился к бассейну.

— Эй, нам нужно поговорить о том, что случилось с ирландцами, — окликнул меня Питер, который шёл за мной следом.

— Позже.

— Нэйт…

— Я сказал — позже.

Ничто не удержит меня вдали от Сабрины. Не сейчас.

Он издал разочарованный звук и остановился, когда я продолжил идти по коридору и вышел на солнце. Сабрина плавала под водой, её длинные светлые волосы развевались позади нее, когда она плыла по дну.

Я остановился как вкопанный, когда увидел её белое бикини, лежащее на цементном полу у моих ног.