Нэйт

Глава 19 Сабрина

Нэйт вошёл в спальню. Он тут же стянул с себя рубашку и начал стягивать штаны, когда я села.

Облегчение нахлынуло на меня, но я постаралась сохранить хладнокровие, когда задавала вопрос:

— Как все прошло?

— Лучше, чем я ожидал. На этот раз все прошло хорошо.

— А наркотики?

— Можно сказать, что в Атлантическом океане есть несколько китов, которые в настоящее время начинают пробовать самые лучшие сорта героина, которые когда-либо росли на маковых полях Афганистана.

— Хорошо, — ответила я. Мне хотелось подойти к нему, проверить, нет ли у него травм, но я заставила себя остаться на месте, чтобы показать, что могу принять опасность, присущую его жизни, и не волноваться всё время. — Ты в порядке, да?

— Да, — ухмыльнулся он. — Я знаю, что тебе хочется осмотреть меня. Не стесняйся.

Я ухватилась за эту возможность. Ладно, может быть, я не так хорошо играла, как надеялась.

— В этот раз ты ушел невредимым, — сказала я, проведя пальцами по его торсу. — Это уже лучше. Может быть, ты наконец-то научился справляться с делами.

— Бессовестная женщина! — воскликнул он, схватил меня за волосы и повел обратно к кровати. — С каких это пор у тебя такой длинный язык?

Я сжала его член через трусы-боксеры, его горячая плоть начала оживать, наливаясь в полную длину в моей ладони.

— Наверное, с тех самых пор, как я поняла, как сильно тебе это нравится.

— Да, нравится, — подтвердил он, толкнув меня на колени, так что я прижалась спиной к матрасу. — Но ещё больше мне нравится, когда ты используешь его, чтобы сосать мой член.

Я облизала губы, когда он освободился от своих боксеров, толстая головка его члена блестела в тусклом свете. Не дожидаясь ответа, я взяла его член глубоко в рот, проводя языком по всей его длине.

— Факк… — выдал он и откинул голову назад, пока я сосала.

Обхватив рукой основание его члена, как ему нравилось, я работала ртом в тандеме с пальцами, чтобы коснуться его от основания до кончика. Влажные звуки эхом разносились по комнате, когда я двигалась взад и вперед. Он двигал бедрами в такт моему ритму, несколько раз чуть не перекрыв мне дыхание. Когда я посмотрела на него, он застонал, а у меня слезы выступили на глазах, и одна из них скатилась по моей щеке.

Сделав ещё несколько глубоких толчков бедрами, он поднял меня и толкнул обратно на кровать. Рывком он снял с меня трусики, а я стянула с него белую футболку.

— Как ты так быстро научилась сосать мой член?

Я одарила его милой улыбкой и ответила:

— Я тренировалась на «чупа-чупсах».

Недоуменно раскрыв глаза, он посмотрел на меня, а потом вдруг расхохотался.

— Ты чертовски нахальная девчонка.

Я ущипнула себя за сосок.

— И что ты собираешься со мной делать?

Он зарычал и нырнул ко мне между ног. Его рот, горячий и влажный, приник к моей киске, и его язык проник глубоко внутрь меня, когда я выгнулась дугой и схватилась за одеяло. Он точно знал, что делать, работая с моим клитором и доводя меня до грани экстаза за неприлично короткий промежуток времени.

Я запустила пальцы в его волосы и выкрикнула его имя, но он не собирался так легко отделываться от меня. Он поднялся по моему телу и прижал толстую головку своего члена к моему лону. Я была мокрой и жаждущей, но все ещё задыхалась, когда он вошел в меня. Войдя во всю длину до предела, он перестал двигаться, замер, всё также глядя мне в глаза.

Слова, которые так долго таились у меня в душе, превратились в реку, которую я больше не могла игнорировать.

— Нэйт, — я приложила ладонь к его щеке. — Я люблю тебя.

Он стоял, зажмурив глаза так крепко, как будто испытывал боль. Хотя я была полна им и моей потребностью в нем, в этот момент огромная пустота поселилась во мне. Хотя я понимала, как мало шансов, что он может сказать мне то же самое в ответ, мне все равно было больно.

Я опустила руку.

— Ты не обязан отвечать мне тем же. Всё нормально, — проговорила я. Слава богу, что внезапно образовавшуюся дыру у меня в груди было не видно.

Но вот его глаза открылись. Он заглянул мне в глаза своими тёмно-зелёными.

— Меня нелегко любить. Я не тот человек, который тебе нужен. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем все, что я могу тебе предложить. Но я тот ещё эгоистичный ублюдок. И я никогда не был в состоянии сделать анализ рисков и выигрышей. Когда дело касается тебя, я всегда вижу только плюсы.

Я перестала дышать. Я перестала думать. Весь мой мир замер, пока я ловила каждое его слово.

Он не отводил от меня взгляда.

— Я никогда в жизни никого не любил. Никого так, как я люблю тебя. Когда я впервые увидел тебя, что-то внутри меня сломалось. У меня сердце не просто разбилось, а разлетелось на такое количество осколков, что я уже никогда не смогу собрать их снова. Ты была такой юной. Ты была так сильно ранена. И впервые мне захотелось что-то исправить, а не разрушить. И осознание этого сломало меня. Потому что я не смог тебя вылечить. Я не мог заставить всё это исчезнуть. И хотя я потерпел неудачу, отослал тебя и продолжил свой разрушительный путь, ты вернулась ко мне. Я думаю, что мы оба были сломлены, и мы были единственными, кто мог сделать друг друга снова целыми.

Моё сердце забилось так сильно, что я боялась, как бы оно не вырвалось из груди. Слезы хлынули из моих глаз и покатились вниз, щекоча уши. Я переспросила:

— Ты только что сказал, что любишь меня?

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

— После того, как я сказал самую романтичную хрень из всего, что я когда-либо говорил в своей жизни, всё, о чем ты можешь думать, это та часть, где я сказал, что люблю тебя?

— Это была самая важная часть.

— Ну, в таком случае, повторяю — я люблю тебя. Я всегда любил тебя так или иначе, с того момента, как мы встретились.

— Мне было тринадцать, извращенец, — ответила я со смешком.

Он прищурился:

— Все было совсем не так.

— Для тебя, может быть. Но я мастурбировала с мыслями о тебе в течение многих лет.

Он покачал головой:

— Ты пытаешься взорвать мой стояк, маленькая соблазнительница?

Я приподняла бедра, массируя его член внутренними мышцами.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что твой стояк никуда не денется.

— Ты плохая девочка. Ты это знаешь? — он отстранился и толкнулся, сильно и уверенно.

Я захлопала ресницами:

— Наверное, мне нужно, чтобы меня наказали.

— Тогда ты обратилась по адресу, — он врезался в меня, сотрясая кровать.

У меня поджались пальцы на ногах, и я обвила руками его шею.

— Делай свое грязное дело.

Он начал двигаться, задавая жесткий ритм, по-прежнему не прерывая и повторяя:

— Я люблю тебя. Я так тебя люблю.

Сколько раз я надеялась услышать эти слова из его уст? Он, наконец, произнес их, и я была в эйфории. Я почувствовала, что всё будто встало на свои места. Всё, что ему требовалось, — это перестать бороться с собой, но он всегда был бойцом. Поэтому неудивительно, что ему потребовалось так много времени, чтобы смириться с тем фактом, что мы всегда должны были найти друг друга, быть сильными друг для друга и любить друг друга.

— Я хочу, чтобы ты отдалась мне, дойди со мной до конца, — произнёс он, перевернулся и взял меня с собой, усадив на свои бедра. — Покажи мне всё, на что способна.

Я наклонилась вперед и положила руки по обе стороны от его головы. Он схватил меня за запястья и положил мои ладони себе на грудь.

— Отдайся мне целиком, — проговорил он и вскочил, подталкивая меня вперед.

Опустившись на пол, я впустила его внутрь, затем поднялась и толкнулась обратно.

Он одобрительно кивнул:

— Вот так.

Его руки блуждали по моим грудям, обхватывая и разминая их, пока я раскачивалась взад и вперед. Когда я приземлилась на него, то почувствовала, что это дало моему клитору восхитительный прилив ощущений. Поэтому я продолжала делать это, не останавливаясь, даже когда он приподнялся и взял мой сосок в рот. Дорожка пламени пробежала от моей груди к киске, пока я скакала на нем. Отбросив всякую скромность, я снова и снова поглаживала свой клитор, всплеск удовольствия нарастал все больше.

Он уделил внимание моей груди, а затем перешел к другой, а его руки блуждали по моей заднице и сжимали её. Когда он шлепнул меня по одной ягодице, а потом по другой, я простонала его имя.

— Вот кому принадлежит эта киска. Скажи ещё раз.

— Нэйт! Это твоё.

Мое тело двигалось в своем собственном ритме, мои бёдра двигались вниз, пока всё внутри меня не сжалось в одну маленькую точку. Я откинула голову назад, пока Нэйт упивался моими грудями. С еще одним восхитительным давлением между моих бедер, я кончила, стоны вознеслись к потолку и заполнили каждый уголок комнаты звуками имени Нэйта. Я скакала на нем верхом, позволяя бедрам двигаться почти без моего участия, поднимаясь и опускаясь навстречу наслаждению. Нэйт откинулся назад, не спуская пристального взгляда с меня, когда мой оргазм начал спадать. Он сделал три толчка вверх, его тело напряглось, и он застонал — этот глубокий и мужественный звук был так характерен для него — когда он вошел до конца и излился в меня.

Удовлетворенная, я упала ему на грудь и лежала, пытаясь отдышаться. Он водил руками вверх и вниз по моей спине и ворковал о том, какая я хорошая девочка. Мне понравились его комплименты. Я никак не могла совладать с собой. Заключенная в его объятия и соединенная с ним самым первобытным образом, я наконец-то чувствовала себя дома.

На следующее утро я уже была на тренировке, пытаясь уклониться от медвежьих лап Дэвида во время спарринга в фойе. После того, как меня три раза подряд уронили на пол, я уже начала скучать по мягкой травке. Но не настолько, чтобы рисковать тем, что Дмитрий увидит меня.

— Каким образом он смог это сделать, как думаешь? — спросила я, обходя Дэвида по кругу справа.

— Что сделать? — он настороженно посмотрел на меня, ища какую-нибудь уловку, чтобы отвлечь его внимание.

— Как Дмитрий смог поставить на нашем на участке видеокамеру?

— Он этого не делал, — ответил Дэвид, перестав кружить. — Во всяком случае, не совсем так. Мы проверили всю электронику в жилых помещениях и искали дополнительные видеокамеры, но их не было. Питер также проверил соседние дома, но и там их не оказалось.

Я старалась не поднимать глаз, хотя и прикидывала, сколько шагов мне потребуется, чтобы ударить его по колену. Спросила:

— Ну и как?

— Дроны.

— Ты прикалываешься?

— Нет. Мы подозревали, но теперь знаем наверняка. У нас тут на крыше постоянно сидит человек со снайперской винтовкой. Вчера поздно вечером над домом пролетел беспилотник. Наш парень заметил его с помощью прибора ночного видения и сбил его. Мы теперь выставляем дежурных на день и на ночь, пока всё это не закончится.

Я бросилась вперед и с силой ударила его ногой по колену. Всего в дюйме до столкновения он успел оттолкнуть мою ногу. Но я удержалась на ногах и отскочила назад, вывернувшись из его медвежьей хватки.

— У тебя уже получается намного лучше, — похвалил Дэвид, принял боевую стойку и снова сосредоточился на нашем занятии.

— Но всё ещё недостаточно хорошо.

— Когда ты будешь заниматься борьбой так долго, как я, мы сможем сравнить наши навыки. Но сейчас у тебя получается лучше, и это то, что нам нужно.

Я ударила левой рукой, а потом сделала ложный выпад правой.

— Мы провели столько времени вместе, сражаясь, но я так ничего и не узнала о тебе и твоем брате. Где ты вырос?

— Нет, — сказал он, упал и выбросил ногу, делая подсечку и сбивая меня с ног.

Я упала на задницу, от удара о мраморный пол получая неприятный синяк.

— Что значит «нет»?

Он помог мне подняться на ноги и ответил:

— Я не хочу говорить о прошлом.

Он замкнулся.

— Ты знаешь всё о моем прошлом. Почему я не могу узнать что-то о твоём?

Он провел обеими руками по своим темным волосам, его мускулы напряглись под тонкой серой футболкой.

— Твоё прошлое окрашено кровью. Мое прошлое утонуло в нем. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе больше, но не сегодня.

Я попыталась схватить его за горло, но он с легкостью поймал меня.

— По тебе было видно с расстояния в милю, ты всем своим видом сообщала, что ты так сделаешь. Поработай над этим перед зеркалом, а завтра мы еще потренируемся.

Я уперла руки в бока и уставилась на него:

— Я задаю тебе один маленький вопрос о твоем прошлом, а ты закрываешься и прекращаешь тренировку?

— Тренировка закончилась полчаса назад. Тебе нужно работать над тем, чтобы научиться замечать то, что вокруг тебя.

Не сказав больше ни слова, он вышел из фойе.

— Есть ли что-нибудь, над чем мне не нужно работать? — проворчала я себе под нос.

— Твои навыки в постели на высоте, — проговорил Нэйт, который подошел сзади и поцеловал меня в шею.

— Я вся мокрая от пота.

Он зарычал мне в ухо и укусил за мочку со словами:

— Я бы вылизал тебя всю.

Дрожь пробежала по моему телу, когда он провел руками по моим бёдрам.

— Очень жаль, что мне предстоит допрос.

Вся кровь отхлынула от моего лица, а кончики ушей похолодели. Я уточнила:

— В подвале?

— Не в этот раз, — ответил он, поколебавшись, и, судя по тому, как сдвинулись его брови, безмолвно спорил сам с собой.

— В чем дело?

Он слегка пожал плечами, словно признавая поражение в своем внутреннем споре.

— Ты сказала, что хочешь быть частью всего этого, и я больше не пытаюсь указывать тебе, что ты должна и чего не должна делать. Так что, если тебе хочется поприсутствовать, то милости просим.

Я не могла сдержать улыбку, расползающуюся по моему лицу.

— Неужели?

— Да.

— Можно мне сначала быстренько принять душ и переодеться?

Он шлепнул меня по попе.

— Да, но поторопись, пока я не передумал.

Десять минут спустя я, наскоро приняв душ, устроилась на одном из диванов в кабинете Нэйта с блокнотом и ручкой в руках.

Нэйт сел за свой стол и окинул меня долгим взглядом.

— Если бы ты надела каблуки к этому наряду, мы могли бы поиграть в непослушную секретаршу.

Я посмотрела на свою белую блузку на пуговицах и серую юбку.

— Вы, ребята, всегда одеваетесь так торжественно, так что я решила, что буду соответствовать, если найду что-то подходящее.

— Садись ко мне на колени. У меня есть для тебя кое-что подходящее.

Я прикусила губу, когда шаги эхом отдались в коридоре. Нэйт пристальным взглядом стал изучать его черты, сменив дерзкую ухмылку на каменное выражение лица.

Питер вошел вместе с незнакомцем. Мужчина был высоким и худым, возможно, лет сорока пяти, с редкими тёмными волосами. На нем были джинсы и простая футболка с надписью «Dandy Tuna». Несмотря на свой потрепанный вид, он подмигнул мне.

Нэйт встал, указал на единственный стул, стоявший перед его столом, и предложил:

— Вот, Юрий, присаживайся.

Юрий повиновался и со вздохом опустился на деревянный стул. Я написала имя Юрия в верхней части своего блокнота.

Питер стоял в дверях, положив правую руку на пояс. Я догадалась, что эта поза позволяла ему дотянуться до оружия со смертельной быстротой.

Нэйт сел и поинтересовался у гостя:

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет. Я уже успел плотно позавтракать, спасибо.

— Ты тут желанный гость, не сомневайся, — ответил Нэйт. Хотя его слова были вежливыми, но сам Нэйт в этот момент был похож акулу, учуявшую аппетитный кусок мяса впереди. — Давай поговорим про Дмитрия.

Юрий почесал затылок.

— Если быть честным с вами…

— Позволь мне перебить тебя прямо сейчас. Всякий раз, когда кто-то говорит «Быть честным с вами», следующие слова из его уст часто являются ложью, — проговорил Нэйт, улыбаясь холодной улыбкой. — Я не хочу начинать с тобой разговор не с того. И я уверен, что ты хочешь произвести хорошее впечатление. Вон видишь моего приятеля Питера там? — он указал на дверь, где Питер сбросил пиджак, обнажив черный приклад пистолета. — Он особенно хорошо понимает, когда кто-то лжет. И он не любит лжецов. Совсем.

Питер для убедительности постучал по рукоятке пистолета.

— Итак, давай начнем сначала, а? — Нэйт забарабанил пальцами по столу. — Расскажи-ка мне про Дмитрия.

Юрий положил руки на подлокотники кресла, но не смог скрыть дрожь, охватившую его пальцы.

— Я расскажу тебе все, что знаю. Окей? Меня нанял Дмитрий больше года назад. Я происхожу из старого рода капитанов буксиров в России. Мы с братом приехали в Америку подростками. Он служит в береговой охране, а меня хорошо знают на берегу. У меня много связей с экспедиторами. Дмитрий узнал обо всем этом и пришел ко мне с предложением. Окей?

Нэйт наклонился вперед.

— А что это было за предложение?

— Либо я стану работать на него, чтобы он мог ввозить героин в город, либо он убьет всю мою семью, включая пятилетнюю дочь, — на последних словах его голос дрогнул. — Это было, когда я впервые начал работать на Дмитрия, и с тех пор я привозил его грузы в Филадельфию, по крайней мере, раз в месяц. Окей?

— Что ты можешь рассказать нам о его операции?

— У него есть офис на берегу реки.

Питер прислонился к дверному косяку.

— Склад хранения?

Юрий кивнул:

— Да, снаружи выглядит как отдельные складские помещения, но в остальных помещениях обитают его люди, и они хранят там наркотики и оружие.

— Это там Дмитрий обосновался?

— Нет. Он там редко бывает. Окей? Только для того, чтобы делать небольшие дела здесь и там. Он в основном остается в своей многоэтажке в городе. Это что-то вроде пентхауса. Я не знаю где.

— Ты уверен, что не знаешь? — спросил Дэвид, который протиснулся мимо Питера в комнату.

Юрий съежился под его холодным взглядом.

— Я клянусь. Я никогда там не был. Окей?

Дэвид сидел позади Юрия, запуганного со всех сторон.

Нэйт поднял руку.

— Я тебе верю. Что вы знаете о стукаче, которого он заслал в мою группировку?

Юрий неловко заерзал на стуле и ответил:

— Я слышал разговоры, что Дмитрий держит стукача за яйца. И что стукач рядом с тобой, — он взглянул на Питера. — Впритык.

Питер напрягся:

— Какого хрена ты только что сказал?

— Успокойтесь! — Нэйт удержал взгляд Юрия своим ястребиным взглядом. — Ты хоть представляешь, кто это?

— Нет. Окей? Нет. Только Дмитрий знает. Он никому не говорит. За исключением, может быть, shlyuha. Она единственная, с кем он разговаривает, потому что она единственная, кто никогда и никому не передаст то, что он говорит.

Между бровями Нэйта появилась морщинка.

— Кто она?

— Шлюха, — перевел Питер. — Он сказал по-русски — «шлюха».

— Кого ты имеешь в виду? У него есть женщина? — спросил Нэйт.

— Нет. Она ему не жена, и я не думаю, что у них хорошие отношения. Он делает с ней такие вещи… — Юрий замолчал и посмотрел на меня.

— Ты можешь сказать это при ней, — подбодрил его Нэйт и хлопнул ладонью по столу. — Смотри на меня, Юрий.

Юрий резко повернул голову и продолжил:

— Я хочу сказать, что он причиняет ей боль. Та самая шлюха. Так он её называет. Они говорят, что он держит её прикованной. Говорят, он любит её резать. Говорят, он насилует её на глазах у других.

Мой ужас рос по мере того, как он говорил, и я не могла удержаться от вопроса, который сорвался у меня с языка:

— Кто она такая?

— Мне очень жаль, — он слегка повернул голову, но не настолько, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я не хотела говорить всё это при тебе.

— Кто она такая? — повторила я. Слова Дмитрия при его попытке похищения всплыли в моей голове. Он сказал, что уже сломал ещё одну игрушку моего отца. Мог ли он иметь в виду… нет. Я отрицательно покачала головой. Нет.

— Точно сказать не могу. Она русская. Немного старше. Кое-кто из мужчин, работавших на корабле время от времени, когда у меня были поставки, сплетничал, что когда-то она была редкой красавицей, которую делили между собой главари братвы. Кто-то из них очень сильно перешёл Дмитрию дорогу, и он взял её в качестве платы и наказания.

Блокнот и ручка выскользнули у меня из рук и шлепнулись на пол.

Нэйт встал и кивнул Питеру:

— Присмотри за ним.

— В чём дело? — спросил Нэйт, опускаясь передо мной на колени, и взял мои ледяные руки в свои.

Я была не в силах произнести ни слова. Мне казалось, что как только я произнесу это вслух, это станет правдой. И я не хотела, чтобы это было по-настоящему. Только не так.

— Детка, пожалуйста, скажи мне, что случилось.

— Это она, — ответила я. Слёзы обожгли мне глаза.

— Кто?

— Моя мать.