Неземля

А что? — говорю я. — Сиди где угодно:

Хоть в Осло, хоть в Копенгагене. Думай

Над несказанными словами — пей свой капуччино

В небольшом кафе над заливом. Тенты

Здесь в полоску, дрожат фонари на реях,

Сумерки на севере запоздали.

Ты, сидящий на стуле, всего лишь тело,

Окруженное воздухом, — и не больше.

Человек — это груда друзей, знакомых,

Обязательств, долгов, старых открыток...

Ты не взял с собой ничего. А то, что

У тебя внутри, — лишь клубок сосудов,

Петли кишечника, язва желудка...

Так пиши стихи, обращаясь к прошлым

Достиженьям звукописи и смысла,

Занимая у мертвых в долг без отдачи,

Вновь и вновь припав к мировой культуре,

Ибо ты — никто, а всего лишь — голос.

Что бы мы здесь ни выдумали — все враки,

Так как правды вам никто не расскажет.

Что я вам, в самом деле, дурак, что ли?

Или дура (что, впрочем, еще хуже)...

Я — всего лишь объем, заполненный плотью,

Где внутри немножко болят суставы.

Так гляди, как они живут здесь, под этим небом,

Переливчатым, точно раковина моллюска,

Ходят друг к другу в гости, стирают джинсы,

Зажигают свечи, сидят в кафе, и плевать им,

Что фонари на мачтах в небе алые дуги чертят.

Ты, говоришь, сам по себе? Дудки,

Не сам и не по себе, пустое место,

Окруженное воздухом, зловонные газы

Мечтают вырваться на свободу...

Здесь на севере граждане незлобивы,

Но никто из них от тебя не зависит.