Ничейная земля

2

Пару часов спустя батальон Линкольна в полном составе расположился на северном склоне небольшого холма с оливами, закрытый и от солнца, и от огня защитников Бельчите. Конечно, в эту минуту те пристально разглядывали батальон в бинокли, как делал это из-за мешков с песком генерал Красной армии Вацлав «Вальтер» Сверчевский, поляк по происхождению, окончивший Военную академию в Москве. Командующий Интернациональными бригадами, куда входил и батальон Линкольна, отличался ледяным взглядом и непримиримостью.

Рядом с ним, как молчаливая тень, находился политкомиссар Интернациональных бригад Андре Марти — зловещий француз с бегающими глазами, его прозвали «Мясник Альбасете». Он держался неподалеку, сложив руки за спиной, внимательно наблюдал и слушал.

— Товарищ генерал, — раздался громогласный голос Мерримана.

— Да? — отозвался генерал Вальтер, но не повернулся и не оторвался от бинокля.

— Все офицеры на месте. Можем начать, когда скажете.

— А это что? — спросил генерал с жутким акцентом, показывая куда-то вперед.

Роберт Мерриман пристроился рядом с генералом и прикрыл рукой глаза от солнца, пытаясь понять, о чем идет речь.

— То здоровенное трехэтажное здание с колокольней? Это монастырь Святого Рафаэля.

— Монахи?

— Скорее монашки.

— Ясно. А вон то... рядом с въездом в город?

— Монастырь Святого Августина.

Генерал наконец-то отвел от глаз бинокль и с написанным на лице сомнением повернулся к майору.

— Вы шутите? Два монастыря в одном крохотном городке?

Мерриман пожал плечами, что означало «Это же Испания».

— Мы думаем, что второй покинут.

Генерал Вальтер снова поднес бинокль к лицу и внимательно изучил здание.

— Интересно... — пробормотал он себе под нос.

Он убедился, что вблизи городка нет ни артиллерии, ни дотов, и удовлетворенно повернулся, чтобы обратиться к группе офицеров, стоящих полукругом у грузовика снабжения. К его борту была прикреплена подробная карта города и окрестностей.

— Здравствуйте, товарищи, — поприветствовал он лёгким кивком четырех капитанов и пятнадцать лейтенантов, командный состав батальона Линкольна.

— Здравия желаем, товарищ генерал! — ответили они хором, отдавая честь.

— Вольно, — холодно произнёс Вальтер.

Затем, сложив руки за спиной, он долгие две минуты изучал карту, повернувшись спиной к офицерам, молча ожидающим решения генерала.

— Хорошо... Отлично, — произнёс он по-русски и, видя, что его никто не понял, повернулся и повторил то же самое по-испански.

Командующий Интернациональными бригадами улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего приятного.

— Товарищи американцы, — произнёс он, окидывая взглядом присутствующих — Перед батальоном Линкольна стоит важнейшая задача — захватить город Бельвиче.

Стоящий рядом с ним Мерриман тихонько покашлял.

Генерал взглянул на него, затем — на карту, после чего бесстрастно поправился:

— Город Бельчите. Как бы он ни назывался, ваша задача — атаковать его с севера. — Он ткнул указательным пальцем в карту. — Вот наши позиции, и к завтрашнему дню кольцо вокруг города полностью замкнут войска под командованием товарищей Листера и Модесто, отрезав националистов от снабжения. Тогда авиация и артиллерия начнут бомбардировку, чтобы оголить оборону противника, а через два-три дня мы начнем штурм, который возглавите вы, вот по этой дороге, — и он провел пальцем по тонкой черной линии, проходящей прямо по месту их дислокации до северо-западной окраины города. — Сначала возьмете эти два здания — маслобойню и покинутый монастырь, они послужат нам опорными пунктами. Когда закрепитесь на позициях, со всех флангов атакуют четыре дивизии — танки и пехота, пока не подавят всякое сопротивление. — На его лице появилась гримаса, обозначающая улыбку, и, сжав кулак, он добавил: — И не уничтожат врага.

Два десятка офицеров беспокойно переминались с ноги на ногу, но Мерриман поспешил вставить:

— Мы рассчитываем на четыре дивизии, то есть двадцать четыре тысячи человек, как и на артиллерию, которая будет безостановочно обстреливать город, чтобы ослабить врага. Высшее командование полагает, что во время штурма мы почти не встретим сопротивления.

— Товарищ командующий, — вмешался Майкл Лоу, первый чернокожий офицер в истории Соединенных Штатов, отдающий приказы белым, капитан Первой роты, в которой служил Райли, — а что конкретно значит «вы возглавите штурм» и «когда закрепитесь на позициях, атакуют четыре дивизии»?

Мерриман покосился на Вальтера и ответил вместо него:

— Именно то, о чем вы подумали, капитан. Было решено, что мы атакуем с севера и тем самым отвлечем силы обороны, чтобы остальные войска напали с запада и юга.

Капитан Лоу нахмурился.

— Понятно, — пробормотал он. — Отвлечем силы обороны.

— А в чем проблема, капитан? — вмешался генерал.

— Никаких проблем, товарищ генерал, — ответил он с плохо скрываемым сарказмом. — Батальон Линкольна, как всегда, готов броситься в бой в первых рядах.

Губы генерала Вальтера искривились в жестокой гримасе.

— Рад это слышать, товарищ капитан, — ответил он, сверля его взглядом. — Ведь в таком случае вы с удовольствием узнаете, что ваша рота возглавит атаку.

— Есть, товарищ генерал, — сказал Лоу, гордо вскинув подбородок, словно действительно рад этому приказу.

Тем не менее, ему хватило ума не добавить что-нибудь еще. Он посмотрел налево и встретился взглядом с Райли, которому послал завуалированный жест извинения.

Генерал Вальтер, вновь сложив руки за спиной, помолчал пару секунд, после чего поинтересовался:

— Есть ещё вопросы?

На этот раз никто не осмелился высказать свои сомнения вслух, и майор Мерриман снова вмешался:

— Мы считаем, что защитники города располагают несколькими тысячами человек; среди них добровольцы, рекете, фалангисты [1] и марокканцы. Вероятно, есть какая-то артиллерия, вероятно замаскированная — причина, по которой мы не можем начать танковую атаку. Но, как уже говорил генерал, к началу штурма силы противника будут уже истощены и, возможно, начнут сдаваться.

Райли непроизвольно фыркнул, что не осталось незамеченным польским генералом.

— Вы хотите что-то сказать, лейтенант?

Кто-то рядом явно специально наступил ему на ногу. Даже сам майор, казалось, взглядом просил его держать рот на замке.

Но молчаливость никогда не входила в число его достоинств.

— Не совсем, товарищ генерал. Я просто подумал... — Он откашлялся. — Как мы все хорошо понимаем, враг не собирается сдаваться. Они знают, что мы почти всегда их расстреливаем, особенно марокканцев, как и они поступают с нами. Так что на их месте я не стал бы сдаваться и не рассчитывал бы на то, что они так поступят. Разве не было бы намного лучше, — добавил он, выйдя за границы благоразумия, — предоставить националистам коридор для отступления? Мы спасли бы много жизней и куда легче захватили бы город. Как говорила моя мать-испанка: «Бегущему врагу — скатертью дорога».

Генерал сделал два шага вперед, и другие офицеры расступились, как воды Красного моря.

— Большое спасибо, что поделились с нами мнением о военной тактике своей матери, лейтенант...

— Райли, — подсказал он. — Алекс Райли.

— Позвольте мне кое о чем вас спросить, лейтенант Райли. Где вы служили прежде, до того, как вступили в Интернациональные бригады? Какова ваша профессия?

— Офицер торгового флота Соединенных Штатов, товарищ генерал.

— Понятно... — протянул тот. — Моряк, значит... А вы знаете, кем был я до того, как судьба привела меня на войну?

— Не могу знать, товарищ генерал.

— Преподавал военную стратегию в Московской военной академии. Вам это о чем-нибудь говорит?

Алекс ненадолго задумался.

— Даже не знаю... Что у ваших студентов сейчас каникулы?

Кароль Вацлав Сверчевский моргнул, не веря в наглую реплику американца. А потом улыбнулся. Даже самые тупые солдаты полка знали, что это не сулит ничего хорошего.

— Майор, — сказал он, внезапно повернувшись к Мерриману, — нам нужны свежие сведения о позициях противника, поэтому я хочу, чтобы один из ваших людей пробрался к городу и разузнал расположение сил внутри.

— Есть, товарищ генерал.

— Эту задачу я поручаю вот этому человеку, — он на миг повернулся к Райли, — если уж лейтенант такой хитроумный. Пусть завтра утром мне в штаб доставят полные сведения, в противном случае в разведку отправитесь вы сами. Я достаточно ясно выразился?

— Более чем, товарищ генерал.

— Превосходно.

Не сказав больше ни слова, генерал повернулся к офицерам спиной. Огромными шагами он направился к своей машине, что дожидалась его в нескольких метрах. Водитель стоял снаружи, прислонившись спиной к капоту. Генерал забрался внутрь и в сопровождении двоих мотоциклистов отбыл прочь, оставив после себя облако желтой пыли.

Остальные участники совещания в молчании разошлись по своим подразделениям. Райли, однако, почувствовал руку на своем плече и остановился.

— Трепло! — бросил ему Лоу.

— Можно подумать, я этого не знаю, капитан.

— И зачем тебе это понадобилось?

Алекс в ответ лишь пожал плечами.

Тут вернулся Мерриман, провожавший генерала до машины, и озабоченно покачал головой.

— Могу я узнать, каким местом ты думал? — спросил он, разводя руками. — Или ты хочешь, чтобы генерал приказал тебя расстрелять за нарушение субординации?

— Он меня спросил, и я высказал своё мнение.

— Твоё мнение! — фыркнул Мерриман, ткнув его пальцем в грудь. — Да кого здесь интересует твоё мнение? Ты здесь для того, чтобы выполнять приказы, а не высказывать своё мнение!

— Но я думал, что...

— А ты не думай, мать твою!

Райли уже хотел ответить, но в последнюю секунду прикусил язык, сообразив, что Роберт Мерриман действительно расстроен, поскольку по-настоящему им дорожит.

— Прошу прощения, товарищ майор, — произнёс он. — Больше такого не повторится.

— Ясное дело, не повторится, дубина! — тон майора ничуть не смягчился. — Пристрелят тебя в этой чертовой разведке, как пить дать!

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не случилось.

— На этот раз ты крупно влип, Алекс, — снова вмешался Лоу.

Мерриман посмотрел на него с таким же выражением лица, как и на Райли.

— Лучше помолчите, Лоу, а то как бы это не случилось и с вами.

— Есть, товарищ майор.

С жестом вселенской усталости Мерриман провел ладонью по лбу.

— Просто не могу поверить, что двое лучших моих офицеров оказались самыми большими тупицами во всей республиканской армии.

— Спа...

— Я же сказал, помолчите, Лоу.

— Есть.

Мерриман принялся вышагивать кругами, качая головой и время от времени яростно фыркая.

— Хотя вы и ослы, я хотел бы вам помочь. Возможно, мне удастся убедить генерала, что вы извинились, и послать в разведку кого-нибудь другого. Скажу, что ваше дело — командовать и...

— Товарищ майор... — прервал его Райли. — Боб...

Тот остановился и пристально посмотрел на него.

— Спасибо, товарищ майор, — сказал Алекс, — но не стоит. Я не намерен извиняться перед генералом и не хочу, чтобы вместо меня пошёл кто-то другой. Я пойду в разведку и вернусь с нужными сведениями. Я сам заварил эту кашу — мне ее и расхлёбывать.

Мерриман пристально посмотрел на лейтенанта первой роты, а затем повернул голову в сторону поля, отделяющего их от городка Бельчите. Сухое и ровное плато, усеянное оливковыми деревьями и кустарниками, практически лишенное мест, где можно укрыться и наблюдать.

— Надеюсь, вы с этим справитесь, — сказал он, дружески хлопнув Райли по плечу, хотя, судя по тону, весьма в этом сомневался.