Ничтожный владыка демонов

Глава 15

Она опустилась под моим давлением и член коснулся ее щеки, отчего девушка брезгливо отвернулся.

— Ты чего, я не такая, — возмутилась она.

Я сжал пальцы на ее затылки, подталкивая голову в нужном направлении, пока головка не ткнулась в губы. Девушка протестующе замычала, но когда я толкнулся бедрами, все же приоткрыла рот и…

Она набросилась на член, с размаху проглатывая его до основания. Головка вошла в горло и Настя задвигала головой, пытаясь нанизаться еще глубже.

— Да, трахни меня в рот, люблю, когда меня берут, как шлюху, — простонала она, когда член покинул ее рот.

Она с чмоканьем присосалась к головке, ожидая, пока я начну двигаться. Придерживая ее за волосы, я принялся загонять пенис в ее хлюпающее от каждого толчка горло. Когда почувствовал, что скоро кончу, схватил Настю за уши и спустил все внутрь.

Девушка закашлялась, выплевывая тягучую слюну вперемешку со спермой. Она почти сразу схватилась за член и принялась его вылизывать, собирая все еще вытекающую жидкость.

Я облокотился на стену и чуть не заорал, встретившись взглядом с бабкой. Блять, она что все это время смотрела за нами? Или это был демон, глаза-то полностью черные.

Блин. Если Настя ее заметит, то точно сразу свалит, а мой член только вошел во вкус. Надо ее как-то отвлечь.

Я схватил девушку за подмышки и развернул, так чтобы ее лицо уткнулось в вешалку за одеждой. Отлично, так она не увидит бабку.

Я навалился сверху, не давая ей дергаться, и быстро расстегнув куртку, просунул руку под майку. Пальцы сразу же наткнулись на затвердевшие напряженные соски, которые я незамедлительно сжал.

— Больно, больно… — выдохнула девушка.

Каким-то шестым чувством я понял, что вопреки ее словам, останавливаться не нужно и посильней оттянул соски. Попка Насти нетерпеливо толкалась мне навстречу. В последний раз сжав сиськи, я взялся за пуговицу джинсов. Расстегнув их, одним движением стянул штаны до колен, следом полетели черные кружевные трусики.

— Выеби меня, пожалуйста, выеби, как суку, — Настя сама схватилась за член, направляя в себя. Она была настолько мокрой, что все бедра блестели от вытекшей смазки и, член легко проскользнул в вагину.

Я придерживал девушку за бедра, постепенно набирая темп, пока не взорвался внутри нее после десятка фрикций. Настя прикусила рукав пальто, чтобы не закричать.

Едва перестав кончать, я начал двигаться снова, вычерпывая членом семя и ее соки, начавшие обильно стекать по ляжкам. Головка скользила в пульсирующей горячей вагине с характерным влажным звуком, перемешиваясь с шлепками яиц.

— Ох, давай, трахай. Глубже, глубже, — стонала Настя, двигаясь мне навстречу.

Скрипнула дверь. Я сразу же наклонился к дернувшейся на звук девушке и обхватив за шею, принялся долбить на максимальной скорости. Скосил глаза на старуху.

Она стояла наклонив голову, так что ухо вплотную прижалось к плечу и вывалила язык. Мерзость.

— Дан, отгони, блять, сраного демона, — мысленно взмолился я.

— Я пробовал. Бесполезно. — хмыкнул он.

Затем все мысли погасли во взрывном оргазме. Ноги девушки затряслись и, она повалилась вниз, соскочив с члена, выстрелившего ей на кофту остатками спермы. Из ее покрасневшей, раздолбанной дырки в несколько толчков вышло семя, стекая по заднице на пол.

Бабка исчезла. Я помог тяжело дышавшей Насте подняться. Она торопливо натянула трусики и штаны и сразу заявила:

— Накончал ты в меня по самые гланды. Если залечу, то нам пиздец. Батя обоих прикончит.

— Я бесплоден, — пожимаю плечами. — И вообще с чего такие чувства? Ты же отшила меня.

— Все делают ошибки, Дон лимон, — спокойно ответила она. — Пошли, пройдемся, поговорим.

Я оделся и, мы вышли на улицу. Настя молчала. Мне тоже особо говорить не хотелось, да и о чем? Не расскажешь же, что я на грани смерти встретил демона и теперь убиваю всякую нечисть, чтобы не прикончили меня.

— Ты чего молчишь? Мы уже до моего дома дошли, а ты будто язык проглотил, — не выдержала девушка. — Обычно не умолкаешь, хоть и ерунду всякую несешь. И кто мы теперь? Друзья или пара? Если хочешь встречаться, то сразу вали в парикмахерскую, я с крашеным не буду тусить.

Она остановилась и посмотрела на меня. Затем прикрыла глаза и подавшись вперед, выставила губы, ожидая поцелуя и обещания срочно бежать стричься.

Мне совершенно не хотелось лобызаться с ней, разок выдрать еще можно, но не больше. Неудобную ситуацию решил прилетевший мне в ухо удар, и последовавший толчок. Я упал и затряс головой, пытаясь унять звон в ушах.

Ботинок летевший в лицо перехватил на автомате, останавливая в сантиметре от носа.

— А ну лежи, сука, задавлю, бля, — на меня попытался завалиться какой-то жиробас в дебильной желтой шапке.

Я перекатился в сторону и вскочил на ноги. На меня уставилась испуганная Настя, которую держал за волосы Фома. Тот самый гопарь, что год назад отделал меня за то, что я типа встречаюсь с его девушкой.

— Это что за петушок? Ты че засосаться с ним хотела, курва? — Фома потянул пищащую девушку за волосы.

— Он первый начал, угрожал мне, — захныкала Настя.

Ах ты вонючая предательница. Хотя, с ней сразу все понятно было.

Жирдяй с покрасневшим лицом двинулся ко мне, закатывая рукава. Блин, в нем больше центнера будет, как такую тушу завалить?

— Просто бей в морду кулаками, — зевнул демон. — Это просто люди, а в тебе уже эйдос от трех сущностей.

Я отскочил от невероятного широкого и медленного замаха толстяка, что успел утомить и самого пузана. Затем послушал демона — просто бил в жирную харя, пока противник не повалился на землю. Все лицо жиртреста было в крови, а нос мгновенно распух.

— Ах, ты сученыш! — Фома рванул ко мне, отшвырнув Настю.

Я просто пошел в лобовую, хотя гопник был шире меня и на две головы выше. Его здоровенный кулак размером с половину моей головы никак не мог попасть в меня. Медленно. Огненный шар раз в пять быстрее.

— Да стой ты на месте, пидрила. — в ярости заорал гопник.

Разбежался, урод. Отпрыгнув от очередного до нелепости размашистого удара, я впервые всунул кулак в рожу Фомы. Его голова мотнулась, из рта брызнула кровь, но я тут же захлопнул его пасть ударив в подбородок.

Фома поплыл. Он развел руки, словно пытаясь схватиться за что-то, и пропустив прямой в нос, пластом упал на землю. И вот из-за этого плюющегося юшкой слабака, я месяц не мог выйти из дома?

— Эй, братан дышать не могу, — захрипел гопник, пытаясь подняться. — Помоги, бля, подохну же!

Фома сплюнул на снег кровь и совсем страшно засипел. От возможности сесть за решетку из-за убийства такой твари, я мгновенно растерялся, и на автомате подал руку.

Гопник дернул меня на себя, а в его левой руке блеснул нож. Если бы не реакция, отточенная сотнями смертей, лежать бы мне с пером в пузе. Перехватил в последний момент. Указательный палец попал на лезвие, рассекшее мясо на второй фаланге.

Потом я бил Фому, пока его голова не начала безвольно мотаться туда-сюда от ударов. Лица там уже не было — одна кровь и мясо. Оттащила меня Настя вместе с жирдяем.

— Пошли нахуй, — рявкнул я, отталкивая их.

Зачерпнув снега, чтобы оттереть руки, я ушел. Порез на пальце чутка побаливал, но регенерация от эйдоса делала свое дело. Подумать только, легко разобрался с двумя взрослыми

парнями.

— А что делает выжимка из утопца? Я прям чувствую, как стал сильнее.

— Выводит из тела всю дрянь, отчего сразу стало заметно действие кровавой травы, да и эйдос гораздо лучше поглощается, — ответил Дан. — К тому же повезло, что ты не высрал все кишки после выжимки, бывает и такое.

— Бля, снова демон? — застонал я, заметив, как уже минуту не могу дойти к арке. — И ты пропал, ну конечно.

Я заметил сгорбленную фигуру, мелькнувшую за детской площадкой, и быстро скрывшуюся за углом здания. Что? Он убегает?

— Сбежал, — подтвердил появившийся Дан. — Похоже, рассчитывал, что ты испугаешься. Такие, как он, чувствительны к страху. Это и плохо и хорошо. Мы теперь не интересуем мелочь, и похоже, что стали достаточно вкусны для более сильных демонов. Самый паршивый период.

— Давай, отправляй меня, не хочется стать закуской, — я еще был на кураже от выигранной драки.

За сегодняшний вечер справиться с топтуном не удалось. Но на следующий день, после двадцатой попытки кулак с чавканьем пробил глаз монстра, полностью залив меня черной кровью. Неужели справился?

Туша демона рухнула на землю, распадаясь на мелкие, корявые фрагменты, из которых зародилась.

От крови демона кожу на кулаке немного пощипывало. Но сполоснуть в серной ванночке не вариант — крутой кипяток. Теперь крылатые младенцы оставались ко мне равнодушны, лишь поворачивая головы на звук шагов и скаля мелкие зубки.

— И куда мне? — я остановился перед двумя абсолютно одинаковыми трещинами в стене пещеры.

— Без разницы, — хмыкнул Дан.

Как оказалось, разница была.

Левый проход вел в круглый зал, грубо вытесанный прямо в породе, с шестиугольным постаментов в центре, где возлежал демон, похожий на метровый латексный шар с десятком щупалец, усеянных мелкими часто моргающими глазками.

— Душа сомневающегося, переродившегося в демона, называемого смотритель, — пояснил демон. — Иногда бездействие хуже любого преступления, а сожаление от несделанного жжет сильнее адского пламени. В лимбе таких мало, а в демона превращаются лишь пожираемые совсем невыносимым чувством вины. Они день за днем, час за часом, десятками глаз наблюдают за моментами своей слабости.

Я не стал выходить из трещины в зал, предпочтя осмотреть другой проход. Там оказался точно такой же зал, но постамент пустовал.

— Это же ловушка, да? — скривился я, но демон молчал.

Я вышел в пещеру. Шаг. Второй. Ничего не происходило. Тем не менее, я держался настороже, вслушиваясь в тишину. Был слышен отдаленный шум фонтанов позади, и больше ни звука.

Монстр был настолько большим, я поначалу его не заметил, приняв за выступающую часть стены. Лишь когда гора плоти встряхнула сложенными крыльями и начала медленно разворачиваться, хрустя суставами, взгляд смог вычленить тварь.

Это был невообразимо огромный демон, похожий на топтуна текстурой кожи, составленной из тысяч младенцев, продолжавших шевелиться; голова твари, размером с легковую машину, раскачивала тело, даже будучи глубоко утопленной в плечах, только лысая макушка торчала и черные глаза. Удерживали такую тушу четыре толстых ноги, а из оплывшего тела торчало множество маленьких ручек.

— Если хочешь спросить, что это такое, то я даже не представляю, — прозвучал голос демона. — Встретил его в дальних пещерах лимба, где обитают души из незапамятной древности, жившие сотни тысяч лет назад, когда вы еще не научились разводить огонь.

Древний с силой опустил одну из конечностей на пол, взметнувшийся вспученной землей, с жутким треском протянувшейся ко мне. Ударная волна раскола камень и подбросила меня вверх, сломав обе ноги.

С трудом перекатившись после падения — нижние конечности больше не слушались, я пополз к выходу. Чудовищный топот сзади подгонял меня, но чертовы ноги цеплялись за камни и, сознание от боли отключалось на несколько секунд. Проще было умереть, чем пытаться уползти с переломанными ногами, но я был намерен бороться до конца.

Когда дрожь от шагов оказалась совсем близко, я оттолкнулся руками, переворачивая корпус. Терпеть, только не вырубаться. Я должен осмотреть тварь, должен найти уязвимые места.

Слабости? Да какие могут быть слабости у четырехметровой туши, похожей на оживший дом? Это все равно что голыми руками сражаться с танком!

Древний качнулся, отставив ногу, будто сумоист, и наступил на меня. Умер я мгновенно.

— Как ты мне предлагаешь сражаться против того, кого я не могу даже ударить? — я пришел в себя, со злости пнув кусок льда.

— Я же как-то справился, — холодно ответил демон.

— И как мне с ним бороться? Глаза выдавить?

— Можешь конечно попробовать, — сказал Дан. — Можно сжечь магией, но это нам не по силам. Остается только грубая сила, единственное, на что действительно можно положиться в мире демонов.

— Ты предлагаешь мне его прости бить? Ты реально? — простонал я. — А со смотрителем что? Тоже тупо лететь напролом и бить?

— Смотритель тоже очень редкий демон, я встречал всего трех таких, его с наскоку не возьмешь, — сказал Дан. — Сначала попробуй сам, потом поговорим.

Я направился к глазастому демону, проклиная демона в своей голове. Стоило приблизиться к постаменту, как неподвижно лежавшие на земле стебельки глаз взметнулись, уставившись на меня.

Не шелохнуться.

Давление такое, будто сжали с двух сторон бетонными плитами. Шар раскрылся, показывая основной глаз с узким пылающим зрачком. Из него вырвался ярко-оранжевый луч. И я умер. Не так быстро, как с Древним, успел пару секунд помучаться, разрезанный надвое.

Очнувшись в реальности захрипел, расцарапывая шею, на которую будто надели раскаленный ошейник. Я заорал во весь голос и побежал сломя голову.

Боль была по-настоящему адской, хоть и прошла так же внезапно, как и началась. Я стоял весь покрытый потом и дрожал, чувствуя отголоски пережитого.

— Самые ужасные атаки это те, где присутствует магический компонент, — разъяснил причину моих страданий Дан. — Магия бьет прямо в нервы, ужасное чувство.

— А что за паралич был в самом начале?

— Обычное давление ауры, высвобожденный эйдос, ты и сам должен научиться ему, если хочешь убить смотрителя. Я его и поставил, поскольку он будет идеальным противником для тренировки этого навыка. — ответил демон. — Ты должен подавлять врагов своей уверенностью в победе, своей жаждой крови. Ты хищник, они жалкие овцы. Ты свирепый лев, они раненый кролик.

— Так эйдос мне высвобождать или уверенность, ты говоришь загадками, можно норма…

— Эйдос сам появится вслед за твоей волей, когда желание победить достигнет предела, — рыком прервал меня демон.

Желание победить, да? В этот раз едва я высунул нос из трещины, меня повалил с нога волна паники, снова навалилось удушье, сердце застучало все быстрее и быстрее, пока я не умер после резкой боли в груди. Смотритель уже был готов к моему приходу…

— Ты вообще не понимаешь, о чем я говорю, да? — кислым тоном поинтересовался демон. — В тебе есть желание выжить определенной силы, но нет желания убить. Все-таки времена сильно изменились, настоящих ублюдков осталось мало. Ладно, пойдем облегченным путем. Это будет только один раз, понятно? Больше никаких поблажек, умрем так умрем.

Под облегчением подразумевалось то, что смотритель открывал только один глаз на щупальце, посылая ослабленную волну ужаса. Но все равно давление оставалось просто ужасным, я лишь мог стоять возле стены, каждый шаг заставлял разрываться сердце и вызывал потемнение в глазах.

— Дави в ответ, представь, как вырываешь его мерзкие щупальца и выворачиваешь наизнанку мерзкую утробу, ты убийца, а он жертва, — говорил Дан, постепенно ускоряясь. — Как смеет этот жалкий демон вставать на твоем пути? Как смеет он пытаться тебя убить? В твоем сердце не остается ни жалости, ни страха, ни сомнений, только желание убить…

Демон продолжал говорить все больше распаляясь, а я впитывал резкие отрывистые слова, наполняясь ненавистью и презрением к монстру, заставляющему меня испытывать такую боль. Я понял, чего хотел демон и вслед за пониманием почувствовал, как тело охватил огонь, вырвавшийся откуда-то изнутри Это эйдос?

Насылаемый смотрителем ужас исчез и, я рванул к нему, охваченный безумной жаждой убивать. Даже в момент, когда вырвался огненный луч, прочерчивая на мне разрез от ключицы до бедра, тело продолжило ползти к смотрителю. Невыносимая боль оказалась задвинута на задворки сознания, и я продолжил тянуться к ненавистному монстру, несмотря на отсеченную магией руку.

— Верни меня! — зарычал я, выпав в реальность, и по инерции сделав несколько шагов. — Я разорву его.

— Ты из лимба сразу в пекло, — вздохнул Дан. — То ты совсем не понимаешь, то перегибаешь. Ты должен управлять жаждой убивать, а не она тобой. Побежал вперед, как баран, даже не попытался увернуться от магии.

Я махнул головой и попытался сказать, чтобы он немедленно погрузил меня в воспоминания, но вместе слов вырвалось какое-то невразумительное мычание. Асфальт накренился. И вот я лежу головой на асфальте, а чуть выше виска пульсирует шишка. Хватит на сегодня, пожалуй.