Нищий Король

Глава 11

— И да, она, таки, вышла поутру расчищать снег, и как и замышлял Святой Николай — подскользнулась и упала, но при падении её душа раскололась на трое, на три ипостаси себя самой, но, только, разных возрастов. Таково было заклятье наложенное на неё, за спесь и корыстолюбие, что не будет ей покоя покуда не выйдет она замуж за самого короля! Не реализует свою алчную мечту, но, уже, возведённую в абсолют, — закончила повествование Зайчиха.

Король и Заяц стояли раззинув рты, до того их поразила история, рассказанная старой прохвосткой.

— Врёшь, ведьма, — неуверенно вымолвил Король.

— Как вру?! — поразилась Зайчиха — Да ты своим глазам не веришь что — ли?

— Хотя, это кое — что объясняет, — неохотно согласился Его Величество и, сунув большую лохматую пятерню в карман, быстро вынул её, в ладони искрилось и переливалось разными цветами что — то яркое, похожее на маленький хрусталик и Зайцы поёжились от исходившего от него тепла — вот такая у меня есть штука, — сказал Король и быстро сжал ладонь, дабы свечением не привлечь ненужного внимания.

— Что! — Зайчиха чуть не поперхнулась — У тебя тот самый Рождественский подарок!

— Получается — да, — кивнул Его Величество и спрятал подарок, обратно, в карман, глубина которого надёжно скрывала исходящий от подарка свет — я думал, что это какой — то драгоценный камень и хотел заложить его, дабы обзавестись наличностью на дорогу, а выходит, что он ничего и не стоит.

— А как они хватятся? — забеспокоилась Зайчиха — Лучше верни его поскорее, где взял, а то ты всех нас под монастырь подведёшь!

— Не хватятся, — спокойно сказал Король — я его, случайно, за диваном, в паутине нашёл, он был покрыт таким слоем пыли, что и не светился вовсе. Ты, давай, лучше свой дурацкий план раскрывай, как меня спасать собираешься?

— Этому дурацкому плану могут помешать, только, его идиотские исполнители! — огрызнулась Зайчиха, но выдохнув, взяла себя в лапы — Дело в том, что когда великаны вырубали здешний лес, то встал вопрос о его транспортировке и тогда они пристроили дополнительное железнодорожное кольцо связанное с основной магистралью, это кольцо охватывает всё это селение по кругу, — Зайчиха провела пальцем по воображаемому горизонту — и проходя это кольцо поезд вынужденно сбрасывает скорость до ничтожных показателней. Правда линия давно заброшенна и отыскать её в травах было делом не простым, но я нашла, рискуя жизнью, не зря я с этой маленькой бестией в прятки пол дня играла. А по ежедневному гудку паровоза, получается, что поезд проходит здесь около одиннадцати часов утра. Остаётся, только, перекинуть стрелку и поезд пройдёт по кольцу, снизив скорость, и мы сможем на ходу запрыгнуть в него.

— Главное, что бы мы шлёпперами не стали, — процитировал классика Его Величество.

— Откуда тебе это всё известно? — удивился Заяц.

— Оттуда, разлюбезнейший братец, — объяснила Зайчиха — что мы, на рождественские праздники, приезжали сюда на полярном экспрессе, прямиком из Лапландии, и останавливались на кольце, а уж оттуда добирались на санях, но ты, к этому моменту, уже успевал изрядно накушаться с празднующими пассажирами, которые, едва завидев, Святого Николая, так и норовили угостить и его и еже с ним, а ты — то никогда не отказывался! И потом толку от тебя было в упряжке! Мне одной приходилось тянуть и сани и тебя вдобавок.

— А кто стрелку перекидывать будет? — спросил Король, зривший в корень дела.

— Мне придётся, — объявила Зайчиха — только я знаю, где она, мне удалось её отыскать, что, прямо доложу вам, не просто, когда за тобой гоняется настоящее маленькое исчадие с тесаком. Ваша же задача, самая простая — отвлечь их всех, или вернее сказать всю её, что бы я могла беспрепятственно выбраться отсюда.

— Ловко придумала! — подметил августейший — Пока мы будем этих ведьм развлекать, выпрыгивая из штанов, ты, шельма, сбегишь и уедешь на поезде.

— Ага! — подхватил Заяц, который только сейчас заметил изъян в плане сестры.

— Ну вы и придурки, — вздохнула Зайчиха — да придумайте, что — нибудь! Вот тебе, братец, и выдумывать не надо, отправляйся с девчонкой зверьков кормить, но, уж, там старайся, из себя исходи, но тяни время как только сможешь, сделай вид, что лапу подвернул или что тебе по болоту интересно проскакать, за жабами погоняться.

— Ничо так мысль, — закивал Заяц — толково посоветовала!

— А ты, Величество, — обратилась зайчиха к Королю — выведи свою невесту на прогулку, вроде хочешь, там ей цветов полевых собрать, да и со всем положенным официозом, коленопреклонённо, испросить руки и сердца, что бы всё было по высшему разряду, всё как у королей. Уверенна, что и мать последует за вами, естественно, что она тебе не доверяет, и будет бдеть тебя, как зеницу ока.

— Вот именно, что будет! — огорчился Король — И как я убегу при таком дозоре?

— Да проще простого, — ободрила его Зайчиха — ваше дело крутиться возле путей да держать ухо востро, как заслышите гудок паровоза — вот вам сигнал приготовиться, а чуть завидите сам поезд — прыгайте в него, эти ведьмы (или ведьма) и опомнится не успеют от такой неожиданности, а мы, уже, будем махать им ручкой!

— Мягко стелишь, — пробурчал, всё ещё не убеждённый Король.

— Да какая разница мягко ли, косо ли, — надулась Зайчиха — поймите, это наша единственная возможность спастись, других вариантов нет.

— Ладно, — Король махнул рукой — разрешаю, будь по — твоему.

— И на том спасибо, Ваше Превеликое, — съехидничала Зайчиха — вы, только, сперва дождитесь, когда мой братец с девчонкой уйдут, а тогда и вы, вслед за ними.

— Постараюсь, — кивнул монарх — а, пока, я лучше пойду, и так с вами простоял долго, а эти ведьмы и без того подозрительные.

— Да, давай проваливай, — в этом Зайчиха была полностью согласна с Королём — да будь полюбезней со своей невестой, порасскажи ей про королевские кортежи и золотые унитазы — пускай витает в облаках.

Король сделал вид, что только оправился, и, одёргивая хламиду, пошёл к дому, где на веранде, вся в нетерпении, его поджидала девушка, которая, уже, успела, в очередной раз, выстирать королевский костюм и развесить его сушиться.

Как только во дворе появилась девочка, Зайчиха залезла в будку и прикинулась спящей, разразившись, для виду, громким храпом.

Проблем у Зайца не возникло, девочка позволила, ему тянуть ящики с едой, торжественно поообещав, что уж сегодня, он точно полуит награду по заслугам, при этом она так взглянула на косого, что он подсмутно понял — сестра была недалека от истины, и если он сегодня не вырвется отсюда, то, действительно, может получить по заслугам, а он этого, ой как не хотел.

Король развалился в кресле — качалке, закинув обутые ноги на стол. Мать и дочь спешно подавали ему завтрак, ещё ни разу Его Величество не вставал так рано, потому завтрак задерживался.

Мать поставила на стол свежие, только из духовки круасаны, разломила один и стала на него дуть — студить для зятя.

— Мама, — неожиданно обратился к ней Король — ведь можно я буду, теперь, так тебя называть?

Мать от восторга и радости была сама не своя и, совершенно, не нашлась что ответить.

— Так вот мама, сука ты старая, — Король присовокупил к сказанному ещё несколько непечатных слов, обильно обложив будущую тёщу — не кажется ли тебе, шельма, что я должен сделать предложение твоей дочери ровно так, как того требует обычай?

— Так, вроде бы, уже договорились, — пролопотала мать.

— Вот же ты какая, мама, у меня дура, — сказал Король — договор — это официальная часть, но есть и обычай, правило королей! Рыцарское правило! А я, помимо всего, ещё и король — рыцарь, и даме сердца я должен делать предложение согласно традиции, как то делали все короли на протяжении сотен лет, или ты хочешь, что бы твою дочь, когда она станет королевой, упрекали в том что она на престол взошла, как какая — то жалкая простолюдинка, без соблюдения церемониала?

— А что? Мы люди негордые, — попыталась оправдываться мать.

Но девушка, заслышавшая, что речь идёт о предложении ей руки и сердца (и королевского титула), уже стояла с чашкой чаю возле стола, и сразу же перебила мать:

— Ах, нет, мы обязательно должны соблюсти все правила, этикет, традиции! Как без этого? — она не могла отказать себе в этом сладостном действе, когда сам Король преклонит перед ней колено и торжественным голосом будет испрашивать её согласия, она уже представила как пожеманничает, будет делать вид, что раздумывает, и, лишь потомив величественного просителя, даст своё согласие.

— Стоит ли с этим заморачиваться? — засомневалась мать — Всё одно никто не видит, потом можно будет наврать, что всё произошло согласно традициям…

— Что же это вы, мама, етить вашу мать, совсем себя… — Король на секунду осёкся — то есть вашу дочь не цените, разве ж можно за короля замуж без соблюдения благопристойности? Это вам не за какого — то батрака из соседнего хутора выскочить, монаршая чета — это высшее общество, даже выше, каждый шаг, каждый вздох — всё под надзором двора, прессы, послов и других, иноземных государей. И здесь укрыть что — либо никак невозможно.

— Мама, не упрямься, — попросила девушка — мы скоро войдём в королевскую семью и должны привыкать к традициям, какие бы сложные и непонятные для нас они не были, как то реверансы, поклоны, обмахивание веером и купание в роскоши.

А про то, что никто не видит, так у нас же видеокамера есть, так что ты сможешь всё заснять для королевского архива.

— Ну если так положено, — неохотно согласилась мать — но я бы, лучше, обошлась без всей этой ерунды.

— Что ты такое говоришь?! — девушка от возмущения чуть не выронила чашку — Предложение руки и сердца, от короля, разве это ерунда? — она обратилась к Королю за поддержкой — Вот скажите, вы когда своей бывшей супруге предложение делали, на колени вставали?

— В пыли валялся, — соврал Король.

— Вот видишь мама! — девушка топнула ножкой — Ты же не хочешь, что бы я оказалась хуже других?!

— Ладно, будь по — вашему, — мать махнула рукой — где и когда вы хотите провести процедуру?

— Так сейчас и начнём, — сказал Король и девушка аж взвизгнула от восторга — но только не здесь, негоже в такой убогости королю предложение делать, вашу дочь потом всю жизнь будут попрекать, давайте подыщем какое — нибудь живописное местечко.

— Ландышевое поле! — предложила девушка своё любимое место.

— Не годится, — отверг идею Его Величество — ландыши — это тебе не орхидеи, бедно, шику нет. Лучше выйдем за город, на природу, и там, где — нибудь, на фоне голубого неба, что бы с романтикой…

— Нет! — мысль о том, что придётся вывести будущего зятя так далеко, сильно не понравилась матери.

— И я перед ней, как перед богиней, паду ниц! — договорил Король, воздев руки к небу.

— Да — да — да! — запищала девушка — Мама, ты слышала, как перед богиней! Сам король склонит голову! Не вздумай лишать меня этого!

Старуха — мать покривилась, но потом, испустив бессильный вздох, пошла в дом за видеокамерой. Девушка же бросилась причёсываться и наводить прочий макияж.

Зайчиха, в это время, лежала пластом на крыше будки, придав телу видимость полного расслабления, но при том неотрывно следя из под полуприкрытых век за происходящим между королём, его пассией и её матерью.

Когда они, после продолжительных сборов, нарезав букет алых роз, наконец ушли, то Зайчиха, ещё минут десять полежала, прислушиваясь, не возвращается ли кто, потом осторожно слезла на землю, и мягкими прыжками добралась до ворот — они были заперты.

— Вот и пригодилась моя заготовка, — Зайчиха достала из седых волос деревянный огрызок, повторяющий форму ключа и сунула его в замочную скважину. Замок не поддавался, Зайчиха нервничала, шёпотом материлась, лапки её тряслись от волнения, наконец замок клацнул и открылся. Зайчиха протиснулась в узкую щел, образовавшуюся между створок тяжёлых ворот. Выбравшись, она припала к земле, и ползком вылезла на дорогу, поглядела влево — никого, вправо — тоже никого. Тут Зайчиха как подскочила, и рванула со всех четырёх. По сторонам мелькали заброшенные дома, совершенно заросшие буйной зеленью. Иногда Зайчиха останавливалась в переулках, задирала нос, принюхивалась, припоминая дорогу и, заодно, проверяя не преследуют ли её.

Спешила она сильно, боясь опоздать и кляня себя за то что не додумалась у брата отобрать часы, хотя вряд ли это было бы легко сделать. Насилу выбравшись из лощины, преодолев крутой подъём, она остановилась, что бы отдышаться, годы, всё — таки, брали своё, покрывать такие расстояния, да с приличной скоростью — становилось тяжеловато, хотя Зайчиха с юности вела здоровый образ жизни — не поднимала ничего тяжелее вилки и ни дня не работала, если не считать сорока лет в упряжке святого Николая, но за одну ночь в году сильно не перетрудишься, благодаря чему смогла сохранить крепкое здоровье, чего нельзя сказать о дураках и лодырях, которые только и знали, что всю жизнь горбатились, как проклятые, и, даже, будучи вдвое моложе Зайчихи не могли себе стакан воды набрать, как говорится — береги здоровье с молоду! Зайчика крепко усвоила это простую и вместе с тем глубокую мудрость.

Стрелки было совершенно не видно в высокой жёлтой траве, только вытоптанная Зайчихой тропинка вела к ней. Престарелая мошенница, быстро, отперла закладку на железнодорожном пути, и подошла к самой стрелке, казалось дело почти сделано, но тут Зайчиха напоролась на непредвиденную проблему. Противовес на стрелке оказался настолько тяжёлый, что она никак не могла повернуть рычаг. Противовес был, как по старинке, металлический, тогда как по всему королевству на стрелках ставили обычную каменную глыбу, так все металлические противовесы уже давно покрали и посдавали на пункты приёма металлолома.

Она и пыхтела и сопела, вцепившись двумя лапами в рычаг, но едва ей удвалось поднять груз, как под его тяжестью разгинались её короткие пальцы и рычаг выпадал из лап.

— Как всегда мне в исполнение досталась самая сложная часть плана, — жаловалась сама себе Зайчиха — эти два придурка сейчас разгуливают прохлаждаются, а должна жилы рвать за всех, — рычаг опять выскользнул из пальцев и Зайчиха грязно выругалась — нужно передохнуть, — решила она и хотела было присесть, как в чистом августовском воздухе раздался протяжный паравозный гудок.

Зайчиха схватилась за противовес, губы её посинели от натуги, на лбу вздулись жилы, глаза повылазили из орбит, но подлый рычаг опять выскользнул пальцев. Но, на счастье Зайчихи, штырь, на котором крепился груз, проржавел и прогнил, так что при очередном ударе о землю, он отломился от рычага и груз соскользнул с него.

Уже было слышно как вибрируют рельсы, предвещая скорое появление поезда. Зайчиха быстро перекинула, освободившийся от груза, рычаг и перевела стрелку.

Она уже, подошла к рельсяам, что бы застегнуть закладку, но тут, разрезая высокие травы, как ледокол льды арктики, прямо перед ней, воя и выбивая колёсными парами снопы искр, вылетела чёрная громада паровоза.

Зайчиху чуть не затянуло потоком воздуха прямо под колёса стального исполина, только вцепившись кривыми алчными пальцами в толстые стебли пожелтевшей травы ей удалось удержаться.

Паровоз быстро улетел вперёд, пойдя на железнодорожное кольцо, огибавшее лощину, за ним, стройными рядами шли вагоны, поезд оказался пассажирский.

Только сейчас Зайчиха поняла, что хоть поезд и сбрасывает скорость, но делать он это будет, где то ближе к середине кольца, а мимо неё вагоны мелькали с умопомрачительной скоростью, попытаться запрыгнуть в один из них было равносильно самоубийству.

— Твою же мать! — отчаянный вопль Зайчихи потонул в гуле и стуке поезда.

Эх, она всю работу сделала, а эти два придурка теперь сбегут без неё! От злобы и обиды у Зайчихи выступили слёзы, она так старалась, но плодами её трудов, теперь, воспользуется бездельник — брат, который, сейчас, спокойно себе прогуливается, поджидая поезд.

Заяц, в это время, лежал на тропинке, ведущей к спуску в лощину, обеими лапками он схватился за заднюю лапу, а мордой корчил гримассы.

— Ай, не могу я и шагу ступить! — завывал он — Видать серьёзный вывих, так хромым и останусь!

Возле косого стояла девочка, с полным равнодушием, наблюдая его истерику.

Длилось это довольно долго, Заяц подвернул лапу и заявил, что идти не может, ему нужно, хоть полчаса отлежаться. По прошествии получаса он запросил ещё, но и этого ему оказалось не достаточно, тогда девочка взяла травмированного зверя за уши и поволокла по земле, от чего тот застонал пуще прежнего, заверяя, что с такой травмой его никак невозможно перемещать, нужно оставить его одного, дать спокойно отлежаться и лапка выздоровет, а уж, тогда он сам придёт.

На самом деле, Заяц, уже отыскал в густой траве железнодорожную колию и теперь, только, хотел потянуть время, а лучше, избавится от девочки вовсе.

— Так вы, совсем, пошевелиться не можете? — спросила девочка у расплоставшнгося в пыли Зайца с вывалившимся языком.

Тот, язык втянул, и слабеющим голосом пролепетал:

— Может, хоть как — то, на трёх лапах, до дому доковылять сможете, а там мы вас подлечим, — не отставала девочка.

— Сказал же тебе, что не могу! — раздражённо отвечал Заяц — Если так хочешь мне помочь, то, лучше, сбегай домой за лекарствами и неси их сюда. Бинты, зелёнку, и, самое главное, этот, как его, спирт! — упомянув последнее средство Заяц томно облизнулся.

— А если я вам предложу стакан водки, — предложила девочка — сможете до дому дойти?

— А где у тебя стакан?! — Заяц чуть не подскочил, но вовремя спохватился.

— Дома, конечно, я же с собой водку не ношу, — девочка развела руками.

— Ах, дома… — разочарованно произнёс Заяц, которому, хоть и с трудом, но удалось раскусить хитроумный план хитрой девчонки — заманить его назад, а водки, как всегда, не дать.

— Так что же не пойдёте? — девочка поставила пустые ящики на землю.

— Какая же глупая! Сказанно тебе — не могу! Вот, даже, с этой тропинки сдвинуться сил нету. Беспомощен, как новорождённый телёнок…

— Как телёнок… — повторила за Зайцем девочка — Знаете, мы, когда — то, держали коров, и случилось одному телёнку ножку сломать, действительно — ходить не мог никак.

— Вот видишь как оно, — резонно подметил Заяц — со мной тоже самое вышло, что и с тем телёнком.

— Да, и глазками он такими жалобными глядел, аж сердце сжималось, — вспоминала девочка.

— Точно такими, как у меня, — Заяц выпучил свои спитые зенки.

— Но мы нашли способ, как маленькому помочь, — тихо сказала девочка, и присев рядом с Зайцем, ласково погладила того по облезлому уху.

Заяц замер, глаза девочки с сочувствием смотрели в его косые очи, но что — то нехорошее почудилось ему в этом сочувственном взгляде.

— Да, это надёжный способ, — говорила девочка, поглаживая зверька по уху — мы зарезали его, перерезали малышу горло длинным ножиком, — она бесшумно подняла над Зайцем вторую руку. В руке был зажат огромный тесак, остро заточенное лезвие было всё в зазубринах.

— А — а — а… — только и смог выдавить из себя Заяц, его всего затрясло от ужаса.

— Не бойтесь, — девочка нежно почесала косому носик — телёнок сильно мучался, зато не долго, не более двух минуток…

Договорить она не успела, Заяц подскочил, и как матёрая гончая, рванул со всех лап, только пыль поднялась.

— Ну куда же вы?! — изумилась девочка — Не убегайте, я вас больно зарежу! Честно!

Заяц залетел в траву, надеясь затеряться в густой растительности, но он был вынужден бежать, практически, наослеп, делая лишние зигзаги, и что самое плохое, потеряв из виду железнодорожное полотно.

Девочка бросилась в погоню за косым, и густые травы, как рассчитывал Заяц, совершенно её не останавливали. Она махала перед собой ножом, до того острым, что крепкие, толстые стебли иссохшей травы, рассекались, словно воздух. Вжик! Вжик! — свистел ножик, расчищая путь, а у Зайца, слышавшего этот свист холодела спина.

При очередном прыжке, Заяц зацепился, за что — то, и упал, больно ушибшись носом, но тут же ему в ноздри ударил резкий запах креазота.

Заяц лежал на шпале.

Нарезая круги, он снова попал на железную дорогу, с этого места нельзя уходить, второй раз может так не повезти. Заяц лёг, свернувшись в клубочек, и замер, стараясь сдерживать учащённое дыхание.

Лёжа на шпале, заяц ничего не мог видеть в густой траве, кроме кусочка голубого неба вверху. Девочка ходила рядом, он слышал, как свистит её ножик, выкашивая траву — его единственную защиту.

— Где ты, Зайчик — побегайчик, отзовись! — звала девочка.

От её голоса, одновременно по — детски милого и угрожающего, у Зайца бегали по спине мурашки. Скоро она доберётся до него! Где же этот поезд!? Заяц залез во внутренний карман жилета и вытащил часы, открыл их — часы показывали двадцать минут двенадцатого! Неужели сестра что — то напутала? А часы, помимо того что показывали время, при открытии начинали играть весёлую мелодию «Боже царя храни». Но, лишь только, раздались первые ноты, Заяц спешно захлопнул крышку циферблата, внутри у него всё похолодело. Услышала или нет? Он прислушался — свиста ножа больше не было. Всё стихло. Заяц облегчённо выдохнул и тут, над самой его головой, из травы вынырнула озорная рожица девочки, она подмигнула косому и задорно крикнула:

— Нашла!

Заяц поскочил и бросился на утёк, но бежал он, теперь, по железной дороге, что бы не потерять её из виду. Торчащие шпалы значительно замедляли его движение, он несколько раз падал и слышал, как нож свистит у него над головой, над самой маковкой. Девочка задорно смеялась и, даже, повизгивала от восторга, казалось она специально не хватает косого, хотя, уже давно могла это сделать — всё ради того что бы продлить такую потешную игру.

Заяц упал, из груди его вырывались тяжёлые хрипы, больше бежать он не мог. Девочка, тоже, остановилась.

— А что у меня есть! — она хвастливо размахивала какой — то непонятной штукой бледно — серого цвета.

Заяц, зрение которого, от усталости, сузилось до точки, не мог различить, что это она ему показывает, тем более, в правый глаз ему откуда — то начала затекать вода. Какая, ещё, вода? Дождя, вроде, нет. Заяц спохватился и, утерев глаз, увидел, что вся его лапа была перепачкана кровью. Тогда, он медленно нерешительно положил лапу себе на лоб и провёл ею вверх.

— Ухо отхватила, мерзавка… — прошептал он в ужасе.

Действительно, от правого уха остался один маленький пенёчек, но Заяц находился в таком шоковом состоянии, что боли не чувствовал.

Девочка положила ухо себе в карман, кровь тёмным пятном выступила сквозь ткань.

— Не бойся, Зайчик, — сказала она и выставила вперёд клинок — сейчас я тебя зарежу!

Раздался гудок — сильный, практически оглушающий, он разогнал нездоровую тишину царившую в округе.

Заяц ощутил, как дрожат рельсы и тут же отскочил в сторону.

Как раз вовремя, тут же мимо него, сотрясая землю, промчался паровоз, а за ним тянулся караван вагонов тёмно — зелёного цвета. Заяц стал примериваться, на какой вагон запрыгивать и тут увидел, на дверной лесенке подъезжаюшего вагона, прицепившийся к ступенькам комок грязно — серой шерсти.

Это была Зайчиха.

— Сестра, дай мне руку! — закричал Заяц, бежа возле вагона.

— Пшёл на хер! — радостно отвечала ему Зайчиха.

Тогда он сам, разогнавшись из последних сил, прыгнул и ухватился за металлическую ступеньку, повиснув бок о бок с сестрой.

Поезд понёс милое семейство прочь.

Король нервно мерял землю шагами. Губы его обветрились, а шея обгорела до красна. С самого утра он, вместе с невестой и будущей тёщей, разыскивали место которое было бы достаточно романтическим для предложения руки и сердца… и короны. Старуха — мать согласна была на внесение вышеупомянутого предложения в любом месте, но Король был непреклонен.

— Вы, мама — жалкая, презренная простолюдинка, грязная и глупая, — говорил ей монарх — потому у вас нет ни вкуса, ни соображения, о том, что приличествует высокосветским господам. Вы, даже, из золотой посуды есть не умеете. Вам что злото, что глина, лишь бы утробу ненасытную набить. А я же, Король — высокоразвитая личность с тонкой душевной организацией. Мне рядом с вами, даже, находится и то — противно. И если вы хотите, что бы ваша дочь примкнула к касте оптиматов, не суйте свой нос в те дела, в которых вы ничего не смыслите, в силу вашей природной убогости. Когда мы подыщем место, пригодное, что бы сам король преклонил колено и предложил вашей дурёхе — дочери стать королевой, вот тогда я вам, сам об этом скажу!

— Хорошо, я и не спорю, — терпеливо говорила мать — но вы же и не ищите! Мы, битый час, топчемся на одном месте.

Король прокашлялся, да он, действительно, расхаживал по кругу, ведь здесь пролегала железная дорога, но полагал, что его спутницы настолько глупы, что не замечают этого.

— Мама, вы меня сбиваете, дура старая, — Король занервничал, нужно было как — то выкручиваться — мы не ходим по кругу, просто я подбираю идеальную точку, что бы вся эта запущенность и нищета не попадали в кадр.

— А у меня есть идея получше, — неожиданно сказала девушка, её причёску, уже, растрепал ветер, а, срезанные утром, розы в её руках завяли — вон же замки великанов, — она показала на горизонт, по всей протяжённости которого торчали, как зубы, чёрные башни великаньих крепостей — представьте как красиво будет, если Его Величество сделает мне предложение на вершине вот такой башни, рядом с тушей поверженного великана, как своей большой сильной, ещё не омытой от крови, рукой, он возьмёт меня за руку…

— Уймись! — оборвала её мать — Опять ты за старое! Его Величество, уже, одного великана убил, вот и будет.

— Это не он убил, — девушка надула губки — а я хочу, что бы он убил! А то я его любить не буду!

— Прекращай, идиотка! — зашипела мать и, почтительно взяв Короля за локоток, сказала ему — Не обращайте внимания, Ваше Превеликое, молодая — глупая не соображает, что говорит.

— Да нет уж! — Король отдёрнул руку — Я не припомню, что бы и в старости баба умнела, окромя моей матушки. Но в этот раз, твоя дочь, верно говорит! В трофейном замке — самое оно, а великаньи хоромы — вам, мама, свадебным подарком будут, от меня! Решено — идёмте убивать великана!

— Что вы, Ваше Превеликое! — старуха — мать, снова, вцепилась Королю в руку, но на этот раз в её хватке была такая сила, что монарх остановился — Никчему мне такой дорогой подарок. Я привыкла к скромности, так и останусь, буду всего лишь матерью королевы, со всеми вытекающими…

— Мама, не будьте дурой, по крайней мере большей, чем вы есть, — Его Величество насилу выдернул руку из стальных пальцев, удерживавших её — мне великана укокошить, как раз плюнуть, вы же сами видели, как я с ним расправился… или нет? … — Король хитро поглядел в глаза матери.

— Конечно видела, — мать перестала удерживать Короля и он зашагал к замкам.

Надо сказать, что шёл Его Величество строго придерживаясь железнодорожной линии, да и шёл ели — ели, скорее брёл.

Мать быстро догнала Короля.

— Ваше Величество, — заговорила она — вы поймите, что тот великан, которого вы изволили умертвить, он беззамковый великан, таких можно убивать.

— А тех, что в замках, нельзя убить что ли? — задал вопрос Король.

— Можно, — мать перебросила лямку видеокамеры через плечо — но загвоздка в том, что они сами с вами бороться не станут. Поймите, для этого дела у каждого великана имеется собственная маленькая армия, вы же не сможете, один, без всякого вооружения, разбить целую армию!

— Почему не могу? — удивился августейший — Я, один, стою целой армии!

— Разве что по весу, — вставила девушка, но тут же потупилась под укоряющими взглядами Короля и матери.

— Даже если вы одолеете всю армию, — продолжала отговаривать монарха мать — на выручку к великану приедет милиция. Вы знаете, как милиция охраняет великанов!? Как высочайшую ценность! Наркоторговля, грабежи и убийства — это всё милицию не волнует, а вот великаны — это есть альфа и омега. На каждом великаньем замке стоит предупреждаюшее клеймо — пункт особого милицейского бдения. У каждого великана в замке есть особая кнопочка, стоит ему на неё нажать — тут же на защиту великана выезжают десять грузовиков гружённых милиционерами — автоматчиками, и едут они не как на стандартный вызов, нет! Они летят на крыльях ночи и ужаса, с такой скоростью, что пронзают пространство и само время, в такие минуты, едва заслышав вой милицейских сирен люди прячутся по подвалам, но на самом деле — это воют не сирены, а сами милиционеры, и любого, кто попадётся им на пути — они покрошат в мелкий винигрет.

— И что в этом удивительного? — не понял Король — Это же милиция, надо же им кого — то охранять? Так не вас же, и вам подобных. Вообщем, мама, прекратите морочить мне голову, а то мы из — за вас и до ночи не управимся.

Король шагал, прорезая пузом — кормой, густые травы, практически плывя в них, а за ним, по продавленому следу плелись мать и девушка, спотыкаясь о поподавшие под ноги шпалы.

Шли, совершенно молча, минут пятнадцать, молчание было тягостным, угрюмым, будто назревала какая — то угроза.

Король старался держаться, совершенно расслабленно, и не смотря на то что ему всё время хотелось оглянутся, он не решался сделать этого, боясь, что бы лицом своим не выдать снедавшего его волнения.

Внезапно шорох шагов за спиной Короля стих, но Его Величество сделал вид, что не замечает этого и продолжал, потихоньку идти вперёд.

— Его Величество хочет от нас уйти? — услышал Король голос матери, он стал такой же глухой и пугающий, как накануне ночью.

Король не останавливался.

— Куда же вы Ваше Величество? — крикнула вслед августейшему девушка, голос её был преисполнен мольбы и скорби.

Король продолжал идти, не сбавляя шаг. Вдруг он почувствовал, что спину обдало зимним холодом и ледяная ладонь, тяжёлая, как гранит, лягла ему на плечо. У Короля аж подогнулись колени. Он обернулся и глаза его встретились с, иссиня — белыми, словно сковаными морозом, глазами старухи матери. Одной рукой она вцепилась в мягкое покатое плечо монарха, а во второй был зажат топор, с зазубренным лезвием, на котором Король рассмотрел кровавые пятна, отавшиеся после убийства великана.

Его Величество не растерялся и, сразу, бухнулся на колени.

— Мама! — заговорил он со всей торжественностью на которую только был способен — Разрешите испросить у вас разрешения и вашего, материнского, благословения на мой брак с вашей дочерью.

Мать стояла над Королём, молчаливая и непредсказуемая, но лицо её постепенно возвращалось к своим естественным оттенкам, пальцы медленно разжались, отпустив обмороженное плечо Колроля.

Она, коротким наклоном головы, подозвала дочь и взяв её руку, вложила её в ладонь Короля.

— Мадмуазель… я, то есть… позвольте мне, — начал Его Величество запинаясь — позвольте сказать будучи сражённым вашей красотой и бесчисленными достоинствами и талантами…

— Мама, ты снимаешь? — тихонько пискнула девушка, не верившая своему счастью.

Внезапно, протяжный паровозный свисток, прервал процесс предложения.

Все трое оглянулись на звук — прямо на них, выпуская из трубы клубы пара, нёсся чёрный локомотив.

— В сторону! — крикнула мать и, вместе с дочерью, они стащили Короля с путей.

Поезд проносился мимо, мать и девушка, хотя и протащили Его Величество совсем немного, но и того хватило, что бы у обеих, зашкалил пульс и перехватило дыхание, из — за чего они, на какой — то момент, упустили Короля из виду, а тот только того и ждал. Он, уже из далека, увидел на лесенке одного из вагонов, вцепившихся в ступени зайцев, и, едва вагон поровнялся с ним, вскочил на эту самую лесенку, схватившись рукой за поручень. Зайы беспомощно застонали под тяжестью навалившегося им на спины королевского живота.

Когда мать и девушка подняли головы, поезд уже уносил от них Короля.

— Любимый, не бросай меня! — девушка побежала за поездом, истерически заламывая руки — Я люблю тебя!

Старуха — мать бежала следом, испуская ядрённые ругательства по адресу Короля и грозя топором.

— Прощайте! — кричал им напоследок монарх, помахивая рукой — Денег нет, но вы держитесь! Хорошего вам настроения!

Скоро мать и девушка пропали из виду, потянулось необозримое море жёлтой, выжженной солнцем травы.

— Чего вы внутрь не заходите? — спросил Король у Зайцев, но те, зажатые королевским пузом, лишь, жалобно промычали.

Король ничего из этого не понял и сам навалился на дверь. Хлипкая дверца не выдержала напора мегалитической массы, и, с визгом и хрустом, отворилась.

Король запрыгнул в прокуренный тамбур, Зайцы влезли следом за ним и уселись, растирая онемевшие лапы.

— Чего развалились? — прогремел Король — Не собираетесь же вы здесь всю дорогу просидеть? Пошлите подыщем себе достойное место! — он распахнул дверь и вошёл в вагон.

Вагон оказался плацкартный.

— Может найдётся свободное место? — Зайчиха проскочила между ногами у Его Величества и пошла по узенькому проходу между койками, Заяц проскочил вслед за сестрой. А вот у Короля с продвижением возникли серьёзные проблемы. Проход по плацкартному вагону и для худощавых людей — дело непростое, что же было говорить о такой грандиозной фигуре, как Его Величество!

Королю, разумеется, пришлось повернуться боком, втянуть, насколько это было возможно, живот и, туго — туго, монарх стал протискиваться по вагону.

— Чего вас набилось, как селёдок! — ругался Король из — за того, что сидевшие за столиками у окошек пассажиры, становились живой преградой на пути монаршего живота — как же вы, сволочи, мне противны и омерзительны! — августейший, впал в крайнее раздражение, к чему был всегда склонен, и стал хлопать пощёчины всем попадавшимся на пути, за то что мешали проходу его высочайшей особы.

А так как продвигался Король крайне медленно, то многие пассажиры удостоились чести получить по две — три пощёчины на каждую щёку, некоторые, правда, пытались избежать этой чести, и до подхода Его Величества, старались скрыться, залезая на верхние койки, но у Короля был и рост королевский, так что и беглецов он, тоже, не оставил без хороших пощёчин.

Зайцы и Король прошли через весь вагон, но не обнаружили ни одного свободного места.

— Как можно, вообще, в таких условиях находится? — удивлялся Король — Это же вагон для скота! Насколько же эта презренная чернь непретязательна, что готова в таком убожестве ездить — никакого достоинства!

— Они здесь ездят, потому что дешевле, — попыталась объяснить монарху Зайчиха.

— Вот я же и говорю — скоты! — выступал на весь вагон Король — За лишнюю копейку — удавятся! Я, вот, на личном поезде ездил и денег не жалел, не то что — эти, — он брезгливо скривился.

— Так что делать будем? — спросил Заяц — Местов — нет!

— Для нас найдутся! — не сдавалась Зайчиха, она, к возмущению пасажиров, запрыгнула на столик, сбросила чужие пожитки и приказала — Вон пошли, хлопы! Уступайте место господам!

Двое пассажиров, что сидели по обе стороны стола, потупивли глаза, но уступать места не спешили.

— Ну, вы — мерзавцы! — прикрикнула на них Зайчиха — Быстро поднялись и что бы я вас здесь не видела!

Хлопы продолжали сидеть. Тогда Король дал одному из них звонкую пощёчину и, уже собрался, угостить тем же блюдом и второго, как, уже получивший своё, приподнялся, насколько это позволяло прижимавшее его королевское пузо и дал лёгкую, интеллигентскую оплеуху Его Величеству.

— Ой! — ойкнул Король и схватился рукой за пострадавшую пухлую щёку — Знаете что, — сказал он зайцам — пожалуй пойдёмте отсюда, здесь слишком тесно, да и не приличиствует мне ехать в такой помойке. Пойдёмте, хотя бы, в купейный вагон, там кого — нибудь выгоним, — он стал пролазить дальше.

— Ты что, хлопов испугался? — задал бестактный вопрос Заяц.

Вместо ответа, августейший, шлёпнул Зайца ладонью по щеке и тот, сразу, притих.

Троица выбралась в тамбур. Его Величество, наконец, с облегчённым выдохом, смог выпустить живот.

— Пользоваться общественным трансортом — высшая степень падения личности, — констатировал результат посещения плацкартного вагона Король — нужно бы, ещё, поднять тарифы на проезд, может, хоть это, образумит чернь.

— Будем надеяться, что этот вагон купейный, — Зайчиха взялась за ручку двери следующего вагона и отодвинула её.

На удачу троицы путешественников, воагон, действительно, оказался купейный.

Зайцы заскочили первые, Король протиснулся следом.

— Опять маломерный, — пробурчал монарх, трясь животом о двери купе.

— Есть! — радостно воскликнула Зайчиха, резко остановившись возле одного из купе — Это, прямо, для нас! — она показала на квадратный значок наклеенный на дверь.

Король протиснулся поближе и поглядел на значок в упор.

На синем квадратике, схематически, белыми линиями было изображенно кресло — каталка.

— И что это обозначает? — не понял Его Величество.

— Купе для инвалидов, — пояснила Зайчиха.

— Так мы ж не инвалиды, — заметил Заяц — так что не для нас это купе.

— Какой же ты, братец, тупой, — вздохнула Зайчиха — ты видел когда — нибудь, на парковках возле торговых центров или супермапкетов, или ещё где — парковочные места для инвалидов?

— Видел, было дело, — кивнул Заяц — и на подземных парковках такие бывают.

— Чудесно! — похвалила Зайчиха — А много ли раз ты видел, что бы на этих местах стояли инвалиды?

Заяц призадумался и ответил:

— Ни разу!

— Вот видишь! — обрадовалась Зайчиха — А стоят на этих местах, только, самые дорогие машины, потому что это места для самых высоких и достопочтимых господ, а отмечают их, как инвалидные, что бы никто не смел занимать, ибо, только, истинный господин может без зазрения совести парковаться на месте для инвалидов.

— О! — у Зайца, прямо, спала пелена с косых глаз.

— А если господам можно занимать парковочные места инвалидов, то почему бы им не занимать и инвалидские купе?! А? — искусно подвела мысль Зайчиха.

— Конечно занимать! — в один голос ответили Король и Заяц.

— А мы же — господа? — задала наводящий вопрос Зайчиха.

— Я — да! — твёрдо сказал Король — Я — господин, а вы — скоты!

— Кто бы сомневался, — скривилась Зайчиха.

— Да ты не расстраивайся, — утешил её Король — в сравнении со мной, все — скоты.

— Долго мы, ещё, трындеть будем? — не выдержал Заяц — Пора занимать купе!

И, больше не тратя слов, они смело отодвинули дверь купе.

— А кто это тут расселся!? — закричала Зайчиха — Вон на хер!

Троица ввалилась в купе, после чего от туда донеслись звуки возни, звонкий ляск пощёчин, и отобрнейшая матерная брань голосами Короля и Зайчихи. После, в дверном проёме, появился Король, он держал за шиворот худенького беспомощного человечка, тот смотрел на монарха жалобными моляшими глазами, но августейший был непоколебим, он размахнулся и зашвырнул человечка, чуть ли ни на снондину прохода. Следующим из купе появился Заяц, он тащил в лапах кресло — каталку, которое, тут же и было им запущенно вслед человечку.

— Ха! Ты ему прямо по ногам попал! — засмеялся Король.

— Они ему всё равно без пользы, — сострил Заяц, и задвинул дверь.

В купе было всего две полки, с одной стороны, а с другой, на полу, стояли нехитрые пожитки, выселенного инвалида.

Его Величество, сразу, занял нижнюю полку, вальяжно растянувшись на ней и свесив одну ногу на пол.

— Верхние нары! — крикнула Зайчиха и быстро, оккупировала верхнюю полку.

— Ну чего ты! — возмущался Заяц, пытаясь, тоже, взобраться на верх — Там места на нас двоих хватит!

— Бесплатно и не суйся! — Заяйчиха лягнула брата пяткой в зубы и он, с глухим стоном, рухнул на пол.

Заяц, ругаясь про себя, стал стелиться в углу, используя под постель, оставшиеся от инвалида вещи, предварительно, тщательно обыскивая все карманы, денег он не нашёл, но, в потёртой дермонтиновой сумке на молнии, была запечённая курица.

Заяц, хорошо поголодовавший последние дни, с жадностью вцепился в тощую жилистую птицу.

Зайчиха, привлечённая запахом, свесилась с полки и, едва завидев, у брата курицу, тут же попросила:

— Братик=братик, дай сестричке кусочек птички, — медовым голоском запела она.

— Бесплатно и не суйся! — припомнил ей мстительный брат.

— Ах, ты погляди на него! — возмутилась Зайчиха, такой злопамятности — Каков засранец! Ему в морду, а он — не рад! Да я из — за тебя нищей осталась, за доброту свою, за то что приютила тебя, скотину безрогую, алкоголистическую! Ану дай сюда курицу! Пока я сама не спустилась! Тогда я с тобой тумаками расплачусь!

Заяц, уже, ничего не отвечал, он забился в угол, оставшаяся шерсть на его загривке встала дыбом, он рычал и жадно чавкал, пока не съел всю курицу, оставив, только, обглоданный скелет.

— Скотина бессовестная, — укоряла его сверху сестра, нерискнувшая спуститься.

— Всё купе этой падалью провонял, — высказал недовольство Король, привыкший питаться изыскаными разносолами, он уже, успел забыть голодное время — объедки, хоть, выкинь, и окно открой — проветрить.

Заяц запрыгнул на стол, открыл окошко и выкинул в него кости.

— Пойду оправлюсь, — сообщил он важную информацию всем присутствующим.

Но, выйдя, из купе, он, что бы далеко не идти, пристроился прямо возле окна и сделал лужу на ковровой дорожке. Окончив дело, он уже, было, собрался возвращатся в купе, но уходя бросил беглый взгляд в окно и обмер.

Простояв в зацикленном состоянии с минуту, он, опомнившись, завизжал:

— Скорей сюда! Вы должны это видеть!

С недовольной миной из купе, на зов Зайца, вышел Король, между его ног пролезла Зайчиха.

— Чего орёшь, придурок? — раздражённо процедила она — Совсем ополоумел!

Но Заяц лишь молча указал им в окно.

Король и Зайчиха подошли к окну вплотную, так что, королевское пузо растянулось по стеклу, и не могли поверить своим глазам — параллельно движения поезда нёсся немецкий мотоцикл BMW модель R — 12, серо — зелёного цвета, но главное, что было в мотоцикле — не его историческая ценность, а водитель и, державший его за спину пассажир.

Водителем была старуха — мать, на голове у неё был воодружён трофейный штальхельм с бычьими рогами, а за спиной у неё сидела старшая её дочь.

Хоть расстояние и было приличное, но и Король и зайцы сразу узнали преследователей.

— Ложись! — вскомандовала Зайчиха, больше для Короля, ибо от Зайцев в окно можно было разглядеть одни уши.

Лечь в таком узком проходе Его Величество, конечно, не имел никаких шансов, потому, он съёжившись как мог, быстро протиснулся назад, в купе. Заяц, тоже, юркнул за августейшим и забился в свой угол.

Одна Зайчиха, смело, осталась стоять в проходе, краем глаза наблюдая в окно.

Мотоцикл, подпрыгивал на ухабах и постепенно отставал, пока не превратился в чёрную точку и, наконец, совсем исчез из поля зрения. Зайчиха облегчённо выдохнула и вернулась в купе.

— Что, наделали в портки? — язвительно поинтересовалась она — Да успокойтесь, отстали они. Наверное меня увидели и испугались. Да и вообще, если бы не я, вовек бы вам не вырваться, а вы — скоты неблагодарные, протухшей курицы мне пожалели, — и она отвесила брату оплеуху.

— Про курицу ты верно подметила, — Король сидел на своей полке, положив руки на стол, и любовался проплывавшими мимо пейзажами разграбленной страны — мне от нервов есть захотелось, пойдёмте что — ли в вагон — ресторан, отобедаем.

— На какие шишы? — Зайчиха запрыгнула на стол и, теперь, глядела прямо в глаза августейшему — Там ни то что мест для инвалидов нет, там даже скидок им не делают, так что будем поститься до крайней остановки.

— А когда она? — спросил Король, что бы иметь представление как долго затянется постничество.

— Для нас, желательно, что бы как можно позже, — дала неутешительный ответ Зайчиха — движемся мы в нужном направлении, в сторону границы с государством твоего тестя, может поезд, даже, границу пересекать будет, что было бы отлично, хотя скорее всего нас пограничники не пропустят, но можно будет попытатся проскочить.

— Как? — поинтересовался Король.

— Да как обычно, дать на лапу, — причмокнула Зайчиха — у братика моего, ведь, часики золотые имеются, стоят немало, может за них нас и пропустят, мы — то в конце концов, ничего не везём, голенькие так сказать.

— Не дам! — отозвался из угла Заяц — Это мои часы! Я лучше сейчас пойду в вагон — ресторан и пропью их!

— Я тебе пропью! — пригрозила ему Зайчиха — Эх, интересно знать, до куда билет у этого инвалида был. Что бы нас не высадили. А то, сейас, новый пассажир вопрётся, и хорошо если, опять, окажется инвалид и мы его, как и предыдущего — взашей, а если это окажется господин нам подобный, что тогда?

— Не глупи, — порекомендовал Зайчихе Король — господа в общественном транспорте не ездят.

— И то верно, — спохватилась Зайчиха — хвала тебе небо и земля за классовое общество!

— Меня благодари, — поправил августейший — подобная стратификация нашего общества — это моё детище.

— Толково, — согласилась Зайчиха.

Вдруг что — то ударило в стекло и Король с Зайчихой, прервав беседу, уставились в окно.

Прямо напротив купе ехал тот самый страшный мотоцикл.

Старуха — мать помахала Королю рукой, затянутой в кожанную шофёрскую перчатку, а, сидевшая у неё за спиной девушка, послала Величеству воздушный поцелуй. Но не это было самым пугающим, нет, самым страшным оказалось то, что мотоцикл был с люлькой, почти прижимавшейся к вагону, в люльке сидела девочка, тоже в рогатом шлеме, постоянно сползавшем ей на глаза, а перед ней, на вертлюге, был закреплён пулемёт, патронная лента которого, змеёй опутывала девочку, теряя свой хвост где — то на дне люльки.

— Всё таки у них был бензин, — невпопад заметила обомлевшая Зайчиха.

Тут в руке у девушки появился рупорный громкоговоритель, они поднесла его к губам матери и, через стук колёсных пар, донеслись слова:

— Король Многоземельный, сдавайся! Ты окружён! Тебе не скрыться! Дёргай стоп — кран, останавливай поезд!

Его Величество не поленился подняться, вылезти на стол и высунув голову в открытое окно прокричать:

— Идите вы на… …!!!! — последнее слово утонуло в грохоте колёсных пар, а Король показал преследователям фигу.

— Лучше бы тебе их не злить, — дала монарху запоздалый совет Зайчиха.

— Живым ты не уйдёшь! — раздался из громкоговорителя голос матери — Мы даём предупредительный залп!

Мотоцикл рванул вперёд, девочка натянула на глаза мотоциклетные очки, упёрла приклад пулемёта в правое и плечо, повернула оружие стволом на вагон и зажала гашетку. Пули, как раскалённый нож через масло, проходили сквозь тонкий металл вагона. Рассыпались оконные стёкла, и до Короля с зайцами, докатывались глухие стоны и отчаянные крики пассажиров из соседних купе.

Мотоцикл, медленно двигался вдоль вагона, девочка прилежно сыпала пулями, не оставляя ни малейшего непростреленного участка в зелёном боку, пока пулемёт не начал перегреваться.

Мотоцикл сбросил скорость и вернулся к окну королевского купе.

— Король, сдвайся! — повторила своё требование мать.

Его Величество, от страха стучал зубами и был, уже, целиком и полностью готов на полную и безоговорочную капитуляцию. Зайчиха же, завидев такое моральное разложение государя, прокричала в открытое окно:

— Никогда!

— Что ты, полоумная, делаешь! — испуганно прохрипел Король.

— Пробую выбить для нас наиболее выгодные условия, — попыталась успокоить монарха Зайчиха — ты для них слишком важен, что бы, вот так, запросто, тебя порешить, они блефуют.

— Да? А ты уверенна? — Король робко поглядел в окно.

Мать о чём — то совещалась со старшей дочерью, затем подала сигнал рукой младшей и Король с Зайчихой увидели, как на них повернулся ствол пулемёта, расширившиеся зрачки их глаз поглядели в его смертельную черноту.

Король бросился вон из купе, слыша, как застучал пулемёт и, практически одновременно с этим, хруст осыпавшегося мелкими хрусталиками оконного стекла.

Величество выскочил в проход, разумно решив, что нужно продвигаться вперёд, ибо если он вернётся обратно, в плацкартный вагон, то непременно там застрянет.

Тяжело дыша и обливаясь холодным потом, он пробивался в несоразмерном его комплекции коридорчике. Как на зло, под ноги Величеству попадались бездыханные тела, пытавшихся сбежать пассажиров, что замедляло и без того черепашью скорость монарха.

Зайцы поступили проще, обое просто упали на пол купе, зажав лапами уши и пережидая обстрел, оказавшийся на удивление коротким.

Зайчиха, отряхивая с себя стеклянное крошиво, медленно подняла голову и повернулась к окну, через которое, теперь, свободно врывался буйный ветер, трепая оборванные занавески.

Что — то ударило по столу, но с полу Зайчиха не могла увидеть что это было.

Она, коротенькими шажками, подступила к столу, и прижав уши, собралась заглянуть на его поверхность, но не успела. Резко, как бросок змеи, перед её мордой, нос к носу, оказалось перепачканное озорное личико девочки в мотоциклетных очках и зажатым в зубах лезвием ножа. Девочка, явно хотела сказать что — то приветливое, но сделать это ей не давал нож, потому она, просто, мило улыбнулась.

Зайчиха же так обрадовалась встрече со старой знакомой, что, издав истошный вопль, бросилась вон из купе. Привлечённый криком сестры Заяц, наконец оторвал голову от пола, что бы осведомится, что же вызвало такую панику, в этот момент девочка спрыгнула со стола, и взяла нож в руку. Заяц заверещал и бросился вслед за сестрой.

В проходе зайцы увидели, уже добравшегося, до середины вагона Короля, брезгливо переступавшего через тела.

Зайцы брезгливостью не отличались и поскакали, прямо, по трупам.

Быстро догнав монарха, они, кое — как, протолкнулись у него под ногами, и вырвавшись вперёд, припустили без оглядки.

— Спасайте своего короля! — прокричал вслед зайцам Его Величество, но призыв оказался тщетным, те и не подумали останавливаться.

И вот, когда, практически весь вагон был преодолён, оставалось пробежать лишь одно, последнее купе, по закону подлости из него выскочила старуха — мать в рогатом шлеме и зазубренным топором наперевес, за её спиной, испуганно осматриваясь по сторонам, шла девушка.

Зайцы еле успели затормозить, когда удар огромного топора, обрушенный им навстречу, со свистом разрезав воздух перед самыми заячьими мордами, прорубил в полу вагона широкую щель.

Зайцы, издав безумный визг, бросились назад, но там их, уже, поджидала хорошая девочка, она мастерски поигрывала ножом, подбрасывая его не хуже заправского жонглёра, и каждый раз ловя острие на кончик указательного пальца.

Зайцы, как в последнее убежище, забились под королевскую хламиду, каждый вцепился в необхватную лохматую лодыжку.

— Мой ненаглядный! — воскликнула девушка, едва завидев Короля и, оттолкнув мать, подбежала к жениху и бросилась к нему на плечо, роняя горькие слёзы — Зачем ты меня покинул, ты же знаешь, что нет мне жизни без тебя, дышу тобой и ради тебя! — она в истерике, царапала ноготками, грубую ткань королевской хламиды.

Король, загнанный в ловушку, только пучил глаза, и вертел головой, не зная чего ему, теперь, ждать.

— Как ты мог оставить меня, нас… — девушка гладила Короля по взъерошенной бороде — беременная я… у нас будет маленький… наследник…

У Его Величества от услышанного глаза выпучились пуще обычного и отвисла челюсть.

— Это как так вышло? … — еле выдавил из себя Король, сражённый такой новостью.

— Да — да, — шептала, девушка глотая слёзы — будет у нас сыночек, и назовём его в честь тебя — Король!

— Ты уверенна в том, что говоришь? — у монарха перехватило дыхание.

— Конечно, мой суженный, — девушка зарылась лицом в густую королевскую бороду — будет у нас ребёночек! Уже второй!

— Какой? — опешил Король.

— Всё! Хватит! — раздался повелительный голос старухи — матери, она, резким движением, оторвала старшую дочь от августейшего и сунула ему в лицо остро заточенное лезвие топора — Решил поматросить и бросить! Привыкли вы, господа, честных девок порочить и не нести ответственности, но не в этот раз! Я тебя на пятаки пошинкую, королевская твоя морда! Если моей дочери не быть королевой, то и тебе королём не быть, да и не быть вовсе!

— Подожди! — девушка в отчаянии вцепилась в древко топора, что бы не дать матери воспользоваться орудием — Он невиноват! Ты на него погляди — сущий агнец! Сама невинность и наивность! Его любой мог с пути сбить, наветом ли, обаном ли, но он — не виновен!

— Что скажешь? — прохрипела старуха — мать в лицо Королю, прижимая лезвие топора максимально близко к августейшее шее.

Нужно было как — то спасать свою бесценную, для государства, жизнь, и монарх тут же воспользоваться, так удобно предоставленным для него, выходом.

— Я — невиноват! — от всей души побожился Король — Меня обманом вовлекли в столь пренеприятнейшее и неприличествуюшее действо. Я этого не хотел. Меня принудили. Честное слово.

— И кто же это тебя, ангелочка, так подставил? — недоверчиво вопрошала мать.

Король замялся, не зная, что ответить и, только, нервно жевал бороду.

— Это всё эти мерзкие зайцы! — выкрикнула девушка, как очевидную истину — Мне они сразу не понравились. Нужно было их в первую же ночь убить, как я и предлагала!

— Ну, ничего, — мать отвела острие топора от королевского горла и Его Величество облегчённо вздохнул — мы можем это и сейчас провернуть, — и она подала знак, стоявшей позади Короля девочке.

Та, закусив лезвие ножа зубами, быстро нагнулась и запустив обе ручонки под подол Его Величества, извлекла двух престарелых зверьков.

Зайцы пищали и пытались укусить девочку за руку, но она, ловко перехватила ихние уши в одну руку, а второй взяла изо рта нож, и поднесла его к заячьим шеям, намереваясь одним движением, вопреки поверью, убить сразу двух зайцев.

— А — а — а! — страшно кричала Зайчиха, выпучив косые глаза, а её брат сходил по — маленькому.

— Это они тебя подговорили? — подсказывала Королю старуха — мать.

Его Величество покосился на находившихся в подвешеннном (во всех смыслах) состоянии зайцев и, внезапно взыгравшая, в нём совесть вырвалась наружу, в виде краткого слова:

— Они! — вот какова она, королевская совесть!

— Заканчивай с ними, — тот час приказала мать девочке.

— Нет! — заверещала Зайчиха — Он лжёт! Лжец! Обманщик! Лгун!

— Хочешь сказать — это не вы его подговорили? — спросила мать, но по тону было слышно, что каким будет ответ Зайчихи её мало интересует.

— Я не про это! — Зайчиха задыхалась от страха и злобы — Он — не король! Он — неизложен!

— Врёшь, паршивка! — возмутился Его Величество — Я — Король Многоземельный! Был, есть и буду!

— Это вы в своей глуши так отстали от жизни, что ничего не знаете! — Зайчиха не обращала на Короля внимания — Уже с неделю, как его с престола сместили! Теперь он — никто! Обычный нищий бродяга!

— А как же вы на Porsche Cayenne к нам приехали? — шокированная открывшейся правдой, сухо спросила мать, хватаясь за последнюю надежду.

— Это не наше! — взвизгнула Зайчиха — Мы её за день до этого угнали!

— Замолкни, подлое животное! — девушка опять бросилась на плечо к Королю — Любимый мой, скажи, что это всё непрада! Что тебя умышленно хотят очернить!

— Так я это и говорю, — подтвердил монарх — я как был королём, так им и остаюсь. Какая разница низложен я или нет?

— Чего… — прошептала девушка медленно отстраняясь от государя.

— Если кучка каких — то мерзавцев, — продолжал рассуждать августейший — позволила себе наглость, объявить на весь мир о моём низложении, отобрать у меня мои дворцы, земли, рабов и прочие ценности, это ничего не значит! Королевское звание отобрать невозможно, кто единожды стал королём, прибудет им навеки!

— То есть, у тебя ничего нет, — девушка содрогнулась от страшного вывода — ты, всего лищь, нищий проходимец…

— Нет! — вздыбился монарх — Я — король!

— Но у тебя же совершенно нет денег! — девушка, в отчаянии, закрыла лицо руками и горько зарыдала.

— Да, но я, всё — равно, остаюсь королём, — доказывал Его Величество — какая, собственно, разница есть у меня деньги или нет? Так, только, отличают господина от презренного хлопа, но король, то бишь я, хоть с деньгами, хоть без, навсегда господин над всеми господами.

— Да ты и есть, самый обычный презренный холоп, — грустно сказала старуха мать и обняла безутешно рыдавшую старшую дочь.

— Нет! — воскликнул Король, и в голосе его послышались плаксивые нотки — Никогда не смейте меня так называть! Я — Король, я — властелин, я — божество!

Девушка посмотрела на Короля с омерзением.

— Как тебе было не стыдно со мной любовь крутить, если у тебя, совсем, нет денег? — всхлипнула она — Это подлый бесчестный поступок, непростительный.

— Кого крутить? — не понял Король, но что бы не ронять достоинства, сказал — Я о детях позабочусь, можешь не беспокоиться. Как разродишься, едва дитё шести лет достигнет, привози его ко мне во дворец, я ему должность определю. Если мальчик будет, то на конюшню — навоз выгребать, а если девчонка — на кухне место найдётся, посуду мыть, да прибираться.

— Так, ведь, нет у тебя никакого дворца, — грустно заметила девушка.

— Ну, когда будет, — опомнился Король — тогда и привози…

— Не нужно, — отмахнулась девушка — всё! Я, уже не беременна.

— Это как? — удивился Король.

— А вот так, — ответила та — мужчина без денег, как шмель без крылышек — цветы опылять не способен.

— Надо же… — поразился Король открывшимся познаниям на стыке гименоптерологии и зоологии.

— Так, а мне что с этими делать? — напомнила о себе девочка и потрясла зайцами — Зарезать их или заколоть?

— Отпусти, — сказала ей мать — это такие твари, что нашему лже — королю с ними будет не сладко, так что пускай мучается.

Девочка разжала ладонь и зайцы шлёпнулись на пол, да так и оставались лежать не в силах подняться, до того были измотаны эмоционально, да к тому же Заяц, упал в свою собственную лужу.

Старуха — мать повела, бурно рыдающую дочь вон из вагона, и, вскоре, обнявшаяся парочка исчезла за дверями тамбура. Девочка выбежала в противоположном направлении.

Раздался свист спускаемого воздуха — сорвали стоп — кран и поезд, с визгом и скрежетом, стал тормозить.

Король, плотно зафиксированный в проходе, не пострадал от внезапной остановки, только, было слышно, как падают с полок в купе тела убитых, да зайцев понесло кубарем, но слоновьи щиколотки августейшего послужили им живой мягкой преградой.

Когда поезд остановился, Король в окно увидел, как из вагона вышли мать и две её дочери, какое — то время они переругивались с пассажирами других вагонов, возмущёнными внезапной остановкой, а в конце послали всех в дальнее путешествие, слились в единое целое, неопределённой формы, и исчезли в высокой жёлтой траве, колышимой неугомонным ветром…