Нити судьбы

Глава 15

Хелигарг стоял у постели лорда Бавора, раздумывая, с чего начать разговор. Несчастного старика держали в неведении относительно того, что произошло в замке за последние пару дней, но так не могло продолжаться вечно. К тому же, у короля была тема для разговора, которая не касалась ни леди Мэй, ни её злополучного бракосочетания, ни Латернона и его хозяев.

Болезнь и магия сильно изменили хозяина Риона. И дело было даже не в его внешности, по которой теперь старика было практически невозможно узнать. Нет. Из его глаз ушла жизнь. В первый раз, когда король приезжал в Рион с визитом, в этих глазах плескались чувства – уважение, радость, гордость, задумчивость, веселье… А теперь в них была пугающая пустота, будто бы лорда Бавора в этом мире больше ничего не могло тронуть, взволновать или заинтересовать.

Накануне вечером король заходил в эти покои, но старика уже готовили ко сну, и потому Хелигарг не стал задерживаться надолго. Спросил лишь, как себя чувствует лорд, и пожелал ему доброй ночи, пообещав, что зайдёт утром. Уже тогда он заметил этот пустой, равнодушный взгляд и уточнил у Марена, не повредился ли несчастный умом после случившегося. Лекарь только плечами пожал – время покажет. Рано было судить о том, какие последствия повлекли за собой пережитые страдания, но у короля не было времени ждать. Если лорд Бавор не в себе, нужно было искать другое решение внезапно образовавшейся проблемы.

Леди Мэй? Она могла бы помочь ему, но её брак… Что если она через год-два умрёт так же, как и другие жёны Хараганов до неё? Снова искать решение? Это был не выход. К тому же, она тоже больна, и неизвестно, когда придёт в себя.

Хараган исчез. Северные земли Иллиафии пусть и временно, но остались без хозяев, и эту проблему нужно было решать немедленно. Всю ночь Хелигарг ворочался с боку на бок в своей постели, и в итоге додумался лишь до того, что нужно сперва переговорить с лордом Бавором, а уж потом искать другой выход, если ничего хорошего из этого не выйдет.

И вот он снова здесь, у постели старика. Тот же пустой, бессмысленный взгляд на бледном лице, изрезанном глубокими морщинами…

– Вы… серди… тесь?

– Нет, лорд Бавор, я не сержусь на вас, хотя мне неприятно осознавать, что меня хотели обвести вокруг пальца.

– Простите…

– Не стоит. Как вы себя чувствуете?

– Сносно… Мэй… она… не пришла.

– Вижу, вам тяжело говорить. Тогда буду говорить я, а вы слушайте. Оставьте нас, – приказал король слугам, и, дождавшись, когда они покинут комнату, сел на табурет у постели больного. – Лорд Бавор, ваша воспитанница больна. Знаю, что с моей стороны это жестоко, но я расскажу вам всё, как есть, чтобы вы понимали всю серьёзность ситуации. Вы готовы к тяжёлому и неприятному разговору?

– Да.

– Хорошо. Леди Мэй попала под действие такой же магии, какая мучила вас… – в глазах старика промелькнула боль, и Хелигарг понял, что ещё не всё потеряно. – Но она не страдает, не волнуйтесь. Здесь мой колдун Йакара-сэ, ему удалось поговорить с… с её духом, который застрял между миром живых и мёртвых так же, как раньше застрял дух вашего фамильного призрака. Она жива, лежит в своей комнате, а Йакара-сэ пытается придумать способ, чтобы вернуть её дух обратно в тело. Он очень опытный колдун, магистр, и я не сомневаюсь, что у него всё получится.

– Гобе… лен…

– Он изменился. И магия в нём тоже изменилась. На него случайно попала кровь леди Мэй, поэтому магия отпустила вас и забрала её. Я в этом ничего не понимаю, но если вы захотите знать подробности, я позже пришлю Йакара-сэ к вам.

– Да.

– Её муж исчез, лорд Бавор. Ваши люди сразу же после того, как узнали о нападении, организовали поиски на землях Риона, но ничего не нашли. Я хотел отправить своих людей в леса на той стороне тракта, но начался сильный дождь, который закончился только сегодня к утру. Собаки след уже не возьмут. Мне доложили, что отшельник, который живёт здесь в лесу, вычислил то место, откуда лучник стрелял в Хараганов. Ваши люди проверили это место, но тот, кто стрелял, использовал порошок, который отбивает у собак нюх, а видимых следов, кроме пары сломанных веток, он не оставил. Я представления не имею, где искать Харагана. Если бы он был в Латерноне, нам уже сообщили бы, поскольку леди Мэй распорядилась об этом.

– Он… жив.

– Без сомнений, иначе мы уже имели бы честь познакомиться с драконом Таорнага лицом к лицу. Сам он уйти не мог, если учитывать тяжесть полученных ранений. Его либо прячут свои же, либо кто-то похитил, но, принимая во внимание важность его жизни, убивать его никому не с руки. Лорд Бавор, послушайте, вы сейчас единственный человек, который может помочь мне принять важное решение насчёт Риона. Я мог бы просто отдать приказ, но я здесь чужой человек, хоть и король. Вы же знаете каждый камень, каждый куст, каждого человека. Я хочу посоветоваться с вами, потому что больше не с кем. Вы уверены, что поняли всё, что я вам говорил?

– Поче… му… вы… спра…

– Я спрашиваю потому, что у меня вызывает опасения ваш взгляд. Вы сейчас будто бы не здесь, а где-то внутри себя. А мне нужно, чтобы вы полностью отдавали себе отчёт в своих словах и решениях.

– Плохо… вижу. Туман… раньше… ху… хуже… было… уже… лучше.

– А вы говорили об этом лекарям?

– Нет… Они… мне… надо… ели.

– Понятно, – улыбнулся Хелигарг, почувствовав облегчение. – А то я уже начал опасаться за ваш рассудок. Тогда перейду к делу. Поместье, которое находится на той стороне тракта, оказывается, уже два года служит предметом торга между картёжниками, которых обманул некий Роб Белискад, сделав множество фальшивых закладных. Это моё упущение, признаю, поскольку земли напрямую подчиняются Гоотарну. Я хочу присоединить их к Риону. Таким образом полоса ваших владений удлинится до Таорнагского Хребта.

– Лат… Латернон…

– Да. Поскольку леди Мэй унаследует все земли, то Латернон получит право управлять ими по обе стороны тракта. Но пока что владелец этих земель вы, раз уж боги позволили вам остаться с нами ещё на какое-то время. Вы готовы принять поместье в своё владение?

– Да.

– Это не станет для Риона бременем?

– Нет… но… нужно… людей…

– Насчёт людей можете не волноваться. Я пробуду здесь ещё несколько дней, пока дороги не подсохнут хорошенько. Со мной сотня королевской стражи. Они вытравят с западной стороны тракта всех мерзавцев, которые там водятся. Поместье не слишком большое, так что успеем. Часть воинов останется, чтобы поддерживать порядок, пока вы окончательно не поправитесь. Ну и средства из казны на восстановление хозяйства я тоже выделю.

– Хорошо.

– Лорд Бавор, я не приказываю, понимаете? Если у вас есть какие-то возражения, говорите без стеснений.

– Пеще… ры.

– Что пещеры? А, пещеры! Их мы в первую очередь осмотрим, потому что разбойники, напавшие на Хараганов, могут скрываться там. Но в поместье нужен управляющий. Хотя бы временно, чтобы иметь представление о том, что там сейчас необходимо сделать в первую очередь. У вас есть разбирающийся в таких делах человек, который может туда перебраться? Я, конечно, мог бы оставить одного из своих советников, но, чувствую, вреда от этого будет больше, чем пользы.

– Ильвен.

– Это тот управляющий, которого уволила леди Мэй?

– Как уво… лила?

– Ну, насколько я понял, он зарвался, чем и вызвал её гнев. А теперь он прибился к советнику Фамгусу, которому я не особо склонен доверять.

– Пусть… он.

– Ну хорошо, если вы считаете это разумным. И в замке здесь сейчас не помешал бы управляющий, хотя ваш Тогард вроде пока неплохо справляется.

– Тогард… да… пусть.

– Тогда мы поступим так… Сегодня я никаких распоряжений отдавать не буду. Вы всё ещё раз хорошенько обдумаете, а завтра с утра, если вы не измените своего решения, будем действовать. Договорились?

– Да.

– Ну вот и замечательно. А теперь отдыхайте, лорд Бавор. Не буду вам больше сегодня досаждать разговорами о проблемах, – Хелигарг встал, намереваясь покинуть покои лорда. – Прислать колдуна, чтобы он рассказал вам о леди Мэй?

– Нет. Пусть… Тогард… придёт.

– Хорошо. Он всё равно за дверью ждёт, так что будет вам сейчас Тогард.

Он вышел, кивнув стоящему в коридоре начальнику стражи в направлении комнаты лорда. Похоже, разговор Тогарду предстоял не из приятных, учитывая, что он обязан был докладывать хозяину обо всём, происходящем в замке. Это от него, а не от короля, старик должен был узнать об истинном положении дел. Хелигарг чувствовал себя немного виноватым за то, что подставил хорошего человека, но заботливые домочадцы продолжали бы держать лорда Бавора в неведении ещё неизвестно сколько времени, чтобы поберечь его здоровье, а судьбу земель нужно было решить срочно.

Тогард не посмеет обижаться на своего короля, и всё же Хелигарг решил, что извинится перед воином. Советники пришли бы в ужас, узнай они об этом, но что-то со вчерашнего дня их вообще не было видно.

Испугались? Не-е-ет… Не того полёта эти птицы, чтобы трястись от страха. Скорее всего, они замышляли что-нибудь эдакое, что заставило бы Хелигарга залезть обратно в свою ракушку. Отправить их в Гоотарн немедленно, пока они не начали строить козни – это был второй вопрос, который король Иллиафии намеревался решить нынешним утром. И плевать, что дороги после сутки поливавшего их дождя превратились в непролазную грязь. Это была их забота – следить за тем, чтобы торговый тракт на всём его протяжении оставался пригодным для передвижения в любую погоду. Вот пусть теперь сами проедутся по нему верхом и подумают, на что нужно направлять свои усилия.

Комнаты для короля и его свиты были отведены в другом крыле, окна которого выходили в сад. Для того, чтобы попасть в свои покои из того крыла, где жили постоянные обитатели этого замка, Хелигаргу нужно было спуститься в главный зал, пересечь его и снова подняться на второй этаж по широкой винтовой лестнице. Он намеревался принять советников у себя, но вдруг понял, что ему до зубовного скрипа надоело сидеть в четырёх стенах, и поэтому приказал одному из своих стражников позвать прибывших с ним господ в главный зал.

– И найдите кого-нибудь, кто умеет писать. Мне нужно составить письмо.

Слуга поклонился и направился в сторону кухни, ловко обогнув на ходу щуплого старичка с коротко остриженной седой бородкой, который держал на руках блаженно мурчащего чёрного кота.

– А что, советники короля уже разучились держать в руках перо? При Белинаргусе таких даже к воротам дворца не подпустили бы.

Стражники напряглись, недовольные столь фамильярным обращением к своему королю, но Хелигарг только удивлённо приподнял бровь:

– Мы знакомы?

– Вряд ли, мой король. Но вы искали меня, когда только взошли на престол. Брис Фид, бывший канцлер при дворе вашего покойного отца, к вашим услугам. Могу составить для вас любой документ, какой нужно. Вроде пока не забыл, как это делается.

– Брис Фид? Да, я действительно искал тебя. Слышал, ты не слишком поддерживал устремления моего отца, и хотел узнать подробности, но мне доложили, что после освобождения из Обители Времён ты покинул Иллиафию. Что ты здесь делаешь?

– Живу, – пожал плечами Брис Фид. – Позволите, я присяду? Колени опять на погоду разнылись. Видать, дожди будут затяжные.

– Да, конечно, – Хелигарг указал старику на лавку возле стола и сел рядом, удивлённый столь неожиданной встречей. – Если ты знал, что я тебя ищу, почему не откликнулся?

– Потому что не хотел возвращаться в ту змеиную нору, которую все именуют королевским дворцом, простите за откровенность. Мне по душе одиночество, лес, горы… За двадцать лет в Обители я разучился жить среди людей, мой король. Да и что я мог вам рассказать, кроме того, что король Белинаргус был помешан на желании заполучить власть над драконом?

– Это ты что-ли тот отшельник, который Хараганов обнаружил на тракте?

– Ну я, да. Бедный лорд Саржер, жаль его… Я к вам по делу пришёл. Знал, что вы здесь будете, вот и решил наведаться. Пожаловаться, можно сказать, раз уж выдалась такая возможность. Мне тут уже все последние новости рассказали, ну и про то, что вы солдат своих в леса вокруг соседнего поместья отправить хотите, тоже. Странные там дела творятся, хочу вам сказать…

– А подробнее? – нахмурился Хелигарг.

– Я пещеру себе новую там присмотрел на склоне. Здесь-то меня волки совсем одолели, вот и перебрался того дня, как вы приехали, на другое место. Горбун один там живёт, тоже в пещере, только ближе к реке. Я с ним близко-то не встречался, так, со стороны видел. Думаю, чего к людям приставать? Обживусь немного, тогда и познакомимся. Запах какой-то странный от того места исходит. Вроде как падалью тянет. Я сначала думал, может, звери дикие задрали животину какую, там же пастбища открытые, скотина сама по себе пасётся, а потом принюхался – нет, кроме падали ещё что-то есть. Дым и… кислое такое… Никак не мог вспомнить, где я такой кислый запах слышал, а потом вспомнил – в лаборатории, что Белинаргус для своих алхимиков разрешил в подземелье дворца устроить.

– Во дворце сейчас нет лаборатории, я приказал убрать её. Там бочки с вином теперь хранятся. Хочешь сказать, кто-то из прежних прихлебателей отца теперь в пещере той свои исследования продолжает? Хотя я не припомню, чтобы среди них горбун был…

– Прихлебатель или нет, но он явно чем-то нехорошим там занимается. Ладно бы только запах, оттуда ещё и вой иногда доносится такой, что кровь в жилах стынет. Вроде как медведь ревёт, но намного громче. Такое ощущение, что даже камень от этого звука дрожать начинает. На животных он опыты ставит, не иначе.

– Спасибо, Брис. Я завтра как раз к пещерам и хотел своих людей направить. Где, говоришь, это место?

– Да почти у самой реки. Она когда из ущелья выходит, сначала вдоль горы течёт на юг, а потом плавно на восток сворачивает. Получается такой угол, как наконечник стрелы. Ну вот в этом углу и есть несколько больших пещер, которые вглубь горы уходят. Их к осени паводок заливает, я потому туда и не пошёл, повыше поднялся и дальше по склону. Да и не нужно мне столько места… Человек туда ездит. Я его два дня назад вечером наблюдал и сегодня на рассвете, когда сюда шёл. Судя по одежде и коню, человек не бедный. Лица я, правда, не видел, он его платком тёмным закрывает. Но сегодня с ним Гарол был. Чарси Гарол, который, как мне сейчас Кристи рассказала, и не Гарол вовсе. Я не знаю, какие у них дела с горбуном, но мне кажется, что они какую-то пакость для Риона замышляют.

– Этого человека зовут Роб Белискад, если, конечно, это его настоящее имя.

– Белискад? Что-то знакомое… Белискад… Белискад… – Брис Фид свёл брови, пытаясь вспомнить, где мог слышать это имя. – Не так давно ведь слышал что-то, связанное с Белискадами, но что?..

– Знаешь, бывший канцлер, – задумчиво усмехнулся Хелигарг. – А ведь складывается картинка-то…

– Какая картинка? – не понял Брис.

– Смотри… Роб Белискад предъявляет права на наследование Риона, так?

– Ну…

– Он приезжает сюда, но ведёт себя при этом чересчур вызывающе, что заставляет лорда Бавора придумать идею с браком леди Алимеи и Хараганом. В случае смерти лорда Бавора Рион наследует леди Мэй, а титул и право управлять этими землями получает её муж. Да не кто-нибудь, а Хараган, которого сжить со свету – всё равно что пойти и добровольно скормить себя дракону. Так Рион остаётся под постоянной защитой Латернона, а Роб Белискад остаётся ни с чем. Белискад ничего не знал о планах лорда Бавора, но решил подобраться поближе к Риону, чтобы быть в курсе происходящего здесь. Для этого он устроил всю эту афёру с документами на поместье по соседству – довёл земли до практически бесхозного состояния и прятался где-то там, пока на него никто не обращал внимания. Когда у лорда Бавора приключился удар, он сразу же прибежал предъявлять свои права, но застал тут латернонских лордов с документами о браке. А когда его выкинули из замка, устроил на Хараганов засаду и убил лорда Саржера, а молодого Харагана только сильно ранил, чтобы напугать его и заставить не высовывать свой нос из Латернона. А следы свои он скрыл с помощью отбивающего запах порошка или зелья, которые для него приготовил тот алхимик, которого ты видел.

– Складно, да, – согласился Брис Фид. – Только при этом он ещё и незаметно избавился от шестнадцати дюжих воинов по обеим сторонам переправы. И как-то умудрялся больше года держать вас в неведении о том, что происходит на приграничных землях.

– Ты прав, но ты же сам видел его с кем-то, кто скрывал своё лицо. Думаю, у Белискада есть покровитель, у которого какая-то своя выгода в этом деле. И что-то мне подсказывает, что выгода эта связана с драконом. Нужно понять, кто бы это мог быть…

– Да кто угодно, – усмехнулся отшельник и погладил кота, который требовал к себе внимания, запуская когти в руку старика. – При вашем отце сюда кто только не лез.

– Пожалуй, я не буду ждать до завтра, – Хелигарг нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, чувствуя, что приблизился к чему-то более важному, чем поимка убийцы лорда Саржера Харагана. – Поедем к этой пещере сегодня же, какая бы там грязь не была. Если гости алхимика смогли проехать, то и мы сможем. Покажешь дорогу?

– Покажу, конечно. Тут пешком по тракту и вдоль реки часа два-три ходу, а если прямиком да верхом, думаю, за час-полтора доберёмся. Только у меня своей лошади нет, попрошу, чтобы из конюшен какую-нибудь дали.

Отшельник, кряхтя, привстал, отпустив кота на лавку, но Хелигарг остановил его, положив на плечо свою руку. Старик удивлённо заморгал и сел обратно.

– Сиди, я распоряжусь, – король подал знак одному из стоящих поблизости стражников, и тот немедленно отправился выполнять приказ. – Ты обещал мне письмо составить, забыл?

– Ах, да… Письмо… А почему вы не хотите поручить это кому-нибудь из своих советников? Они же у вас не безграмотные. Правда, из тех, что при мне были, только Билвин остался, но я не думаю, что король стал бы окружать себя бездарями.

– Я им не доверяю, как бы странно это ни звучало, – грустно усмехнулся Хелигарг. – В королевстве всё прекрасно, в Иллиафии всё замечательно… Уверен, что ты, так же как и все, считаешь меня жадным до власти ублюдком, которому наплевать на народ Иллиафии. Все так думают. И все мы, вместе взятые, ничего не знаем друг о друге. Не представляешь, какой шум они подняли, когда я узнал о болезни лорда Бавора и вознамерился проведать его лично. А теперь я отправляю их обратно в Гоотарн, чтобы собственными глазами видеть и своим умом понимать, что творится в моём королевстве. И я не намерен возвращаться во дворец, пока не объеду каждое владение на своих землях. Они служат не мне, Брис Фид, а сыновьям моего отца, и я хочу положить этому конец.

– Только сейчас? – удивился отшельник, но тут же осёкся и виновато опустил глаза. – Простите.

– Это мне надо извиняться, дружище. Извиняться и исправлять свои ошибки или поджать хвост, признать, что я никчёмный правитель, и отдать корону тому, кому она ночами снится. Ты заметил, сколько времени мы уже сидим здесь вдвоём? А ведь я приказал советникам явиться сюда. Ну и где они? Такое вот у нас в Иллиафии уважение к воле короля…

Они просидели вдвоём ещё около получаса, прежде чем в главный зал начали потихоньку стягиваться советники с мрачными лицами. Правда, за это время к ним подходил колдун короля Йакара-сэ, который поинтересовался у Бриса, имеется ли в архивах Обители Времён родословная рода рионских ткачей Ра-Фоули. На вопрос, зачем ему это, колдун честно ответил, что имеет предположение о происхождении дара рионских предсказательниц от рода Хараган и хотел бы получить этому подтверждение или опровержение, чтобы понять, в каком направлении двигаться в поисках путей спасения несчастной леди Мэй.

Брис Фид не трудился в отделе родословных, но был уверен, что там можно найти сведения о ком угодно. Он лишь посоветовал отправить запрос в Обитель за личной подписью короля Хелигарга, чтобы архивариусы выполнили это задание в первую очередь.

Подходил и хмурый Тогард, который получил отповедь от своего лорда. К безмерному удивлению присутствующих король принёс начальнику рионской стражи извинения за то, что счёл себя обязанным обрисовать лорду Бавору картину происходящего в Рионе, осознавая, что это скрывается из благих намерений. Тогард чуть сквозь землю не провалился, чувствуя на себе изумлённые взгляды тех, кому случилось в этот момент находиться в главном зале.

Хелигарг попросил Тогарда сопровождать его в поездке к пещерам на землях поместья, после чего начальник стражи немедленно ретировался на улицу, чтобы остудить раскрасневшееся от смущения лицо.

Только после этого в главном зале наконец появился основательно постаревший за тридцать лет лорд Билвин, который даже не узнал Бриса Фида, хотя при дворе короля Белинаргуса им доводилось встречаться друг с другом по несколько раз на день. Через несколько минут пришёл недовольный тем, что его разбудили, советник Фамгус, а за ним явились и остальные четверо. Личный секретарь короля был избавлен от необходимости присутствовать на этом собрании, а его чернильница и пергаменты оказались в распоряжении Бриса Фида.

Вопреки ожиданиям Хелигарга, решение о возвращении советников в Гоотарн не вызвало ни единого протеста. Привычно нанося слова на бумагу аккуратным почерком, Брис Фид только качал головой, предвкушая грядущие перемены в судьбе Иллиафии.

Письмо было адресовано главному канцлеру и содержало в себе несколько указаний.

Тяга к карточным играм сама по себе не являлась преступлением, но в случае, когда на кону оказались приграничные земли, все участники этого безобразия должны были понести суровое наказание, и потому их надлежало заковать в кандалы и отправить в рудники на один из принадлежащих Иллиафии островов в Спящем море.

Советники волею короля освобождались от своих обязанностей на время его путешествия по землям королевства. До возвращения правителя им предоставлялась возможность побыть со своими семьями и заняться делами в своих владениях.

Находящаяся в распоряжении канцлера королевская печать утрачивала свою силу. Все документы, требующие личной подписи короля, надлежало передавать ему лично, независимо от того, насколько далеко от Гоотарна он находится.

К письму прилагались три копии без пункта о горе-картёжниках, которые канцлер должен был отправить правителям других королевств Сальсирии – Хейнорма, Тсалитана и Сазалинии. Брис Фид также сделал несколько полных копий – их король передал своим воинам с приказом доставить письма лордам и прочим землевладельцам во все уголки Иллиафии.

– А вы хороший стратег, – усмехнулся Брис, наблюдая за тем, как Хелигарг ставит оттиск своей личной печати на последнее из писем. – Не боитесь, что трон уже будет занят, когда вернётесь в Гоотарн?

Советники дружно наградили его кто возмущённым, кто презрительным взглядами.

– Не боюсь, – спокойно ответил король. – В Совет входят мудрые люди, которые знают, что такое верность и преданность своему королю. Правильно я говорю, господа?

Шесть недовольных лиц просияли не слишком искренней преданностью, подтверждённой не слишком убедительными возгласами согласия. Король позволил расходиться, и советники тут же покинули зал, вполголоса обсуждая дурные манеры неблагодарного лавочника, которому самодур Белинаргус по глупости отдал на растерзание Иллиафию.

– Видите? Они меня любят, – в глазах Хелигарга заплясали весёлые искорки, и Брис прыснул в кулак, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос.

* * *

Егерь Юлкреш приходился отцом тому молодому воину, тело которого удалось вытащить из реки, потому что оно зацепилось за большую корягу у берега недалеко от моста. Нэйджел хорошо знал их обоих. Именно Юлкреш изловил для него в лесу Исгайла, когда тот ещё был бестолковым лопоухим щенком, похожим на лохматого медвежонка.

Пепелище погребального костра размыло дождём, но егерь всё равно подолгу стоял там. Нэйджел видел, как при этом ходят желваки на его скулах, и с тоской думал о том, что даже не смог как следует попрощаться со своим отцом. Кто бы ни совершил это злодеяние, он заслуживал той же участи.

– Есть новости из Риона? – спросил Нэйджел у Юлкреша, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Ничего нового, мой лорд, – отозвался егерь и отошёл наконец от клочка выжженой земли. – Рионцам нужно привыкнуть к тому, что мы теперь вроде как не соседи, а одно лордство. Они нам не доверяют и потому новостями делятся не слишком охотно. Госпожа ещё не пришла в себя, если вы об этом хотели знать. Старому лорду немного легче. Вот и всё.

– И что с госпожой, тоже неизвестно?

– Говорят, переволновалась, – пожал плечами Юлкреш. – А где Исгайл? Я ему фирвиса принёс полакомиться…

– Понятия не имею, – честно признался Нэйджел. – Он сбежал в лес сразу же, как только мы сюда пришли.

– Вы правильно сделали, что ко мне пришли. Здесь гости редко бывают, и Ланар в первую очередь проверил эту часть леса, потому что она ближе к реке. Я горд, что заслуживаю вашего доверия.

– Зато я не горд, потому что не заслуживаю твоего, – вздохнул Хараган.

– Не вините себя, мой лорд. Вы и сами пострадали. К тому же, никто из нас не волен выбирать себе судьбу. А вы в особенности. Пойдёмте лучше, я вам кое-что покажу. Кажется, я знаю, куда удрал ваш пёс.

– А если нас увидят?

– Нет, там топи, туда вообще никто никогда не ходит. Сапоги только наденьте, потому что придётся в болото лезть.

Дождавшись, пока молодой лорд натянет на себя сапоги и лёгкую куртку, егерь повёл его едва приметной тропкой через лес в самый глухой уголок Латернона, куда действительно никто никогда не совался. Лес здесь плавно спускался в небольшую лощину, которая переходила в топкое болото, питаемое стекающими с гор ручьями.

Если верить старым картам, то несколько столетий назад река Таор протекала именно здесь, но потом она промыла себе более удобное русло вдоль подножия Таорнагских гор, а в этом месте остались лишь болота, поросшие редкими тощими деревцами и тростником.

Юлкреш шёл уверенно до тех пор, пока они не спустились в самый низ, где твёрдая почва под ногами закончилась, и начались гиблые топи, в которых ценящему свою жизнь человеку делать было нечего. Егерь хорошо знал тропу, но и он часто останавливался, ощупывая длинной палкой вязкое дно. Дождь поднял воду в болоте выше, и поэтому сапоги не слишком помогали – местами путникам приходилось брести в зловонной жиже чуть ли не по пояс.

Нэйджел потерял счёт времени, думая только об одном – скорее бы снова почувствовать под ногами твёрдую землю. Но если Юлкреш потащил его сюда, значит, здесь действительно было что-то важное, о чём ему следовало знать.

Прошло не меньше часа, прежде чем они выбрались наконец к высокому, поросшему густым подлеском холму, клином уходящему в заболоченную низину там, где река сворачивала на восток. Нэйджел немедленно рухнул в высокую траву, пытаясь отдышаться, а егерь сел рядом и стянул с себя сапоги, выливая из них болотную жижу.

– Пару дней назад всё было не так ужасно, – сообщил он своему лорду извиняющимся тоном.

– Видимо, гроза нас только краем зацепила, а всё остальное вылила в горы, – предположил Нэйджел. – Мы уже пришли? Или нужно будет снова лезть в болото?

– Только когда пойдём назад.

– А где то, зачем ты меня сюда привёл?

– На той стороне холма.

– А чего мы тут сидим? Пошли.

Он поднялся на ноги, стряхнул с одежды налипшую грязь и зачавкал вверх по склону мокрыми сапогами. Юлкреш был лет на двадцать его старше и потому отставал, но Нэйджел терпеливо дожидался своего провожатого.

– Где?

– А вон там, смотрите, – егерь указал палкой в небольшой просвет между деревьями. – Не знаю, стоит ли подходить ближе, но я бы не рискнул.

Нэйджел присмотрелся и увидел скользнувшую где-то далеко внизу тёмную тень.

– Исгайл! – позвал он своего фьорага.

Тень метнулась в сторону, и через мгновение перед Нэйджелом возникла свирепая морда раза в полтора шире, чем у его пса. Егерь затаил дыхание, мысленно моля богов отвести беду.

– Фу, ну ты и вонючий, – спокойно сообщил Нэйджел оскаленной пасти, будучи твёрдо уверенным в том, что фьораг его не тронет. Осталось только убедить зверя в том, что егерь тоже совершенно несъедобный, поэтому Хараган не слишком уверенно добавил: – Мы свои. Не ешь нас.

Вообще-то фьораги не имели привычки нападать на людей. Точнее, они были к людям совершенно равнодушны, хотя и наводили ужас своим видом. В стаи они сбивались редко, и всегда делали это в тех случаях, когда чувствовали поблизости чужую магию. Видимо, чужой магии рядом было в избытке, раз она привлекла сюда целую стаю. А в том, что это была именно стая, Нэйджел ни капли не сомневался, поскольку сбоку от него образовалась ещё одна рычащая морда, потом ещё одна, а потом Юлкреш привалился сзади к нему спиной и сообщил:

– Два дня назад их было здесь всего пятеро.

– Теперь их втрое больше, – поделился с егерем новостью Нэйджел и снова, но уже тише, позвал: – Исгайл… Интересно, что их так разозлило? Да фу! Не дыши мне в лицо!

Он сам не понял, как решился отпихнуть от себя морду незнакомого пса. Просто отпихнул и всё. Зверь отступил на шаг, принюхался, развернулся и потрусил вниз по склону, потеряв к незваным гостям всякий интерес. Вслед за ним один за другим ушли и остальные фьораги.

– По-моему, Исгайла тут нет, – нахмурился Хараган.

– Похоже на то, – ответил егерь, вытирая рукавом выступивший на лбу пот. – Я никогда не видел столько фьорагов одновременно. Простите, что потащил вас сюда…

– Нет-нет, дружище, ты всё правильно сделал. Пойдём-ка посмотрим, что их сюда привело.

– Но… – Юлкреш хотел возразить, но Нэйджел уже спускался вниз, стараясь не слишком сильно шуметь, чтобы не злить и без того рассерженных животных.

Егерь вздохнул и пошёл следом, хотя, если бы его спросили, он предложил бы идти в совершенно противоположном направлении.

Где-то на середине холма склон заканчивался, переходя в довольно широкое плато, которое возвышалось над болотом каменистым обрывом. Вид отсюда открывался поистине великолепный. Справа вверх уходила стена горной гряды, вдоль которой серебрились в лёгком тумане ледяные воды реки Таор. Внизу раскинулось зелёное море тростника, простирающееся до самой излучины, где русло делало большую петлю и уходило на запад к морю. А на другом берегу от самых гор и насколько сквозь утреннюю дымку хватало взгляда стоял густой лес с редкими пятачками прибрежных лугов и пастбищ.

Пейзажем можно было бы наслаждаться бесконечно, если бы перед носом не маячили свирепые морды нервных фьорагов, которых, по подсчётам Юлкреша, здесь собралось не меньше трёх десятков. Псы нюхали воздух, раздражённо скребли когтями землю и низко рычали, злобно глядя куда-то в сторону реки. На заявившихся сюда непонятно зачем людей они лишь бросали недовольные взгляды. Один из фьорагов оторвался от стаи и в два прыжка очутился перед Нэйджелом, повалив его прямо на егеря.

– Исгайл, а ну слезь с меня! – приказал Хараган, уворачиваясь от слюнявой радости своего питомца. – Юлкреш, ты там не убился?

– Нет, но если вы изволите с меня встать, я покажу вам то, что, кажется, нервирует этих животных.

– Исгайл, уйди!

Пёс наконец послушался и вернулся к своим сородичам, затерявшись среди стаи, а егерь вытянул руку по направлению к склону горы, где река делала поворот.

– Видите? Там дым. На пещеру похоже, но отсюда видно плохо.

– Ну да, – Нэйджел прищурился, пытаясь получше разглядеть то место, в сторону которого был направлен гнев фьорагов. – А поближе туда никак нельзя подобраться?

– Нет, – ответил егерь без капли сомнений. – Если бы было можно, фьораги были бы не здесь.

– Да, ты прав. Но нужно выяснить, что там такое. Ты-то вообще что здесь делал? В болотах-то.

– Ну так это же та часть леса, за которую я отвечаю. Не всем же сады цветущие достаются, кому-то и за болотами следить надо. Здесь, кстати, уток полно… Передать Ланару, чтобы отправил человека в Рион? Ну, про пещеру эту сказать?

– А Вассил ещё не поехал туда?

– Вроде сегодня собирался. Дождь-то кончился.

– Тогда скажешь Ланару, пусть с Вассилом передаст сообщение. Давай выбираться отсюда, а то здесь насекомые уж больно голодные.

Они уже были почти у самой вершины холма, когда позади них раздался жуткий многоголосый вой, от которого волосы у обоих встали дыбом, а спины одновременно покрылись холодным потом. Вслед за воем послышался чудовищный рёв, и над рекой, громко хлопая перепончатыми крыльями, взмыло вверх безобразное существо.

– Это… – егерь выпучил глаза и ткнул пальцем вверх. – Это что?

– Дракон, насколько я понимаю, – задумчиво ответил Нэйджел несколько мгновений спустя и сел в траву.