Нить твоей судьбы

Глава 5

Лала была в бешенстве, не в силах изменить отношение Варрела к себе. Она каждый день в их разлуке представляла, как он вернется и набросится на нее с голодным рыком необузданного самца и она своей страстью сможет еще сильнее привязать его к себе.

Девушка давно поняла его сущность — взять самое лучшее, яркое и держать при себе. Она уже давно не обижалась, когда он не отвечал лаской на ее нежность, не отвечал на ее страстные поцелуи, но позволял целовать себя. Главное, что она была с ним и он прогнал из-за нее всех постельных женщин, опасаясь их мести Лале.

Провожая Варрела в поход, Лала надеялась, что он соскучится, осознает ее важность в его жизни и когда вернется, наконец, жениться на ней. И ей было плевать, что этот шит-чонов* (прим. — шит-чон — демон) Оракул отказывался назвать ее невестой Варрела. Он будет ее мужем, не зря же она прошла через все унижения в своей жизни, когда ее в 14 лет привезли в Утерру из Лердена и она оказалась в доме удовольствий, пока не попала на глаза Джерону на рынке рабов в Утерре, где он купил ее, как экзотическую птицу и не привез к себе во дворец только с одной целью — подарить ее Варрелу. Слишком большую цену затребовал с нее Джерон в обмен на обещанную свободу, которая полностью вместе с ее жизнью принадлежала Джерону, слишком большие задачи поставил перед ней — стать женой Варрела. Да и сама Лала не собиралась отступать, она влюбилась в это каменное изваяние, не имеющее сердце, так, что хотелось плакать, когда он проходил мимо нее, даже не посмотрев в ее сторону. Лала была готова валяться у Варрела в ногах лишь бы он приласкал ее своей сильной рукой, взял с собой на пир, не отправлял в свою комнату после их бешеной страсти.

Хоть она была уверена в надежности амулета, но все равно опасалась, что Варрел может снять его. Амулет был заряжен не только на отвод сторонних женщин, но и на невозможность постороннему человеку снять его. Это могла сделать только она сама. Старая ведьма заверяла ее, что и Варрел не сможет снять, все его существо будет сопротивляться.

Увидев амулет на шее Варрела, ее сердце взорвалось счастьем, но тут же его ответная безразличная реакция поразила девушку. Словно она была ему неприятна, чужая, таким холодным безразличием и даже раздражением повеяло от него и это заметили все, кто встречал отряд. При всех он унизил ее, прошел мимо. Потом выгнал ее из купальни, а раньше он сам бы затащил в воду и потребовал ее ласки. Что с ним произошло? У кого узнать? Воины Варрела не будут разговаривать с ней. Они слишком преданы принцу. Узнать у него самого? Но не сделает ли этим только хуже? Вспомнит ли он об их прежних отношениях? Он вернулся совсем другим, она чувствовала своим сердцем, что больше не будет, как прежде.

Лала до самой ночи ходила по своим комнатам, ожидая возвращения Варрела от отца. Когда верная ей служанка сообщила, что он прошел в свои покои, она выждала двести ударов сердца, потом тихо открыла смежную дверь и прошла к нему в спальню. И снова она была неприятно поражена, когда он слишком долго думал, пускать ее к себе в постель или нет. Она уже хотела развернуться и убежать к себе, когда он поднял одеяло. Амулет был на месте. Она могла бы снять его, но не стала. Она должна убедиться, что он работает и Варрел равнодушен к другим женщинам.

Она в эту ночь была очень страстной, не жалела сил, чтобы показать, как он нужен ей, как скучала по нему, но Варрел словно был не с ней. Он принимал ее любовь, но его глаза не горели желанием, губы не отвечали на ее поцелуи, руки не дарили жар, не обнимали в обоюдной страсти. Он оставался холодной глыбой. Лале хотелось плакать, но она заставляла себя улыбаться.

Она рассчитывала, что ночь будет бесконечной, но Варрел после двух соитий сообщил, что устал и отправил ее в свои покои. Она подчинилась его приказу, поднялась с постели и пошла к себе. Только у себя в комнате она разрыдалась, не понимая, что происходит.

На следующий день Лала снова сделала попытку увидеться с Варрелом, но оказалось, что он с самого утра вместе с отцом и майордами решал государственные дела, после чего уехал на объезд столицы, заночевал в северном подорожном доме, вернулся во дворец только во второй половине следующего дня и снова сказался уставшим, отказался от ее ласк, даже не пустил к себе в спальню.

В столице ей было легче следить за Варрелом. У нее были верные служанки, кроме этого она могла обратиться за помощью к Джерону или его сыну Севиллу, чтобы помогли следить за Варрелом, с кем общается, где бывает.

Севилл был младше Варрела на четыре года, красавец, разбивший не одно девичье сердце — высокий пепельный блондин с темно-серыми глазами на смазливом лице женского баловня, который умел обращаться с девицами, которых у него было не меньше, чем у Варрела. Часто его сопровождали скандалы, Севилл любить выпить запрещенных нектаров, пользовался девушками и выбрасывал их на улицу, словно ненужную вещь. Не всегда это были девушки из простых семей. Но пока Джерону удавалось деньгами гасить эти скандалы, умело отбивая претензии и требования разъяренных родителей к Севиллу жениться на поруганной девице.

Когда Джерон три года назад привез Лалу во дворец, Севилл пытался взять ее своей любовницей, ходил возле ее комнат, требовал у отца отдать девушку ему на потеху. Не известно, что ему сказал отец, но Севилл оставил Лалу в покое и даже не реагировал, когда Джерон подарил Лалу Варрелу на день рожденья в качестве постельной утехи. Через год Лале даже удалось наладить с Севиллом приятельские отношения, иногда она обращалась к нему за помощью в некоторых делах.

И вот сейчас, после возвращения Варрела, она попросила Джерона и Севилла проследить за Варрелом, не появилась ли у него женщина. После одного оборота ночного светила слежки верные люди доложили, что он на женщин даже внимание не обращает, еще ни одной не было в его постели.

Прошло уже два оборота ночного светила, как Варрел вернулся во дворец. Империя потихоньку возрождалась. Новых очагов заболевания больше не возникало. Варрел стал чаще появляться в своих покоях, что каждый раз использовала Лала, появляясь на пороге его комнат в соблазнительных нарядах. Он стал похож на прежнего Варрела, принимал ее любовь, перестал гнать из своих комнат.

В один из дней Лалу вызвал к себе Джерон.

— Лала, прошло уже больше двух лет, а ты ни на шаг не приблизилась к нашей цели. Я больше ждать не могу. Поэтому у тебя есть год, чтобы привязать Варрела к себе, сталь его женой.

— Мой господин, я не знаю, что мне делать, — она опустила голову. — У него вместо сердце камень. Он принимает мою любовь, но остается неприступным и холодным, как вечные льды Утерры.

— Тебе надо зачать от него ребенка, тогда он не откажется от тебя и вынужден будет жениться.

— Мы с ним уже больше двух лет, но у меня не получается зачать.

— Значит найди старую ведьму, пусть она снова поможет тебе, — нахмурился Джерон.

— Не могу, ее больше нет, я получила известие, что она умерла один оборот ночного светила тому назад.

Джерон разозлился и стал накручивать круги по кабинету, ругаясь себе под нос. Лала не стала говорить ему, что она сама была раздавлена, когда узнала о ее смерти. Она хотела выяснить у ведьмы, какие могут быть последствия у Варрела от длительного ношения того амулета и не он ли мешает добиться его взаимности, гася его мужское желание. Также она хотела получить от нее настои для успешного зачатия. Но все ее желания рассыпались в прах. Все ведьмы, которых она находила, даже близко не были равны по силе старой карге и втягивать их в свои планы она не могла. Если старую ведьму крепко держал в своих руках сам Джерон и они могли надеяться, что она никому ничего не расскажет, то другим она не могла доверять свои секреты.

— Значит думай сама, как ты это сделаешь, — рявкнул на Лалу Джерон. — Найди похожего на Варрела мужика и получи от него ребенка. Вы женщины весьма способны на это.

В свое время Джерон, желая выяснить, почему он не может стать наследником престола, узнал весьма неприглядную тайну своей матери — четвертой не наследной принцессы Утерры, которую взял в жены его отец Аваррел, гордый потомок Дракониса. Она уже прибыла во дворец беременной от своего любовника, простого стража и родила сына, похожего на своего любовника и совершенно не имеющего магии. Когда отец узнал об этом, просто не пережил позора и решил покончить жизнь, попросил у Хорны разрешения уйти за грань, оставив маленького Джерона на волю случая. И слава Небу, что его недостойная мать умерла при родах. Он сам бы задушил ее, своими собственными руками.

Джерон рос вместе с Доррвеном и каждый раз завидовал, как его отец Берерг занимается с сыном. Он долго не понимал, почему у него нет дракона и магии. Когда ему исполнилось двадцать лет, старая няня на смертном одре поведала тайну его рождения. Долгий оборот ночного светила после этого Джерон замкнулся в себе, сознавая, что ему никогда не стать правителем. Он никто в этой жизни, но тяга к власти, богатству была в нем сильна, как ни у кого другого. И он решил выждать удобного случая, чтобы занять трон. Или он, или его сын будут править империей.

Он не верил во все эти сказки о перворожденных драконах, наследниках Драконоса, Оракуле. Давно уже в других государствах, где правители называют себя потомками Великого Драконоса, никто не видел настоящих драконов, не слышали звона гонгов. Но когда родился Варрел по всему храму и столице разнесся звон священного гонга, возвещавшего о появлении на свет истинного наследника. Тогда он более внимательно ознакомился с историей Перворожденных. Постепенно у него возник план — прекратить род Доррвена, как единственно оставшегося наследника Драконоса и первородной магии, имеющего своего дракона. Тогда наследником сможет стать любой член императорской семьи, как это было в остальных государствах. Тайну его постыдного рождения не знал никто, в этом Джерон успел убедиться за долгие годы, даже воспитавший его отец Доррвена никому не рассказал об этом, все его беспрекословно принимали за двоюродного брата императора. Стоит найти Варрелу жену — обычную женщину, которая родит от него сына, который никогда не станет драконом и не получит магию. Развестись с ней Варрел не сможет, разводы в императорской семье были запрещены, значит его драконий род никогда не продлится. Бастарда никогда никто не посадит на трон.

Старая ведьма, проживающая в забытом доме за границей города, которая была обязана ему жизнью, когда он спас ее от костра храмовников, поведала ему, что следует искать такую женщину в северном королевстве Утерра, чтобы она была из самых низших слоев, не раз пользуемая мужчинами. От такой женщины у Варрела никогда не родится дракон и на нем прервется род. Когда Совет майордов узнает, что в роду Доррвена больше не будет драконов, сколько бы ни рожала ему девка детей, тогда он сможет поставить перед советом вопрос о наследовании трона Севиллом на ровне с Варрелом, когда придет время Доррвену уходить на покой. А там и Варрела недолго устранить. Или сам постарается сесть на трон, слишком уж велико было его желание власти.

Джерон отправился в Утерру в поисках распутной девки, заодно решил встретиться со своими родственниками по линии матери, которых никогда не видел — дедом Дересом, который в настоящее время ушел на покой, и своим двоюродным дядей, Гердом — старшим братом матери, который через дворцовые интриги сместил своего отца с трона. После «теплой родственной» беседы Джерон понял, что дед и брат давно мечтают выйти из-под влияния Дорвенна и присоединить к северной Утерре земли Ормарра, щедрые своими урожаями и подземными богатствами. Но для этого следовало устранить с лица земли последних драконов. Взять их войной невозможно, предложенный Джероном план понравился и они обещали ему поддержку. Джерон умел красиво убедить в том, что вся власть после победы над потомками Драконоса перейдет к его родственникам, хотя планы его были более грандиозными. После знакомства с алчными родственниками, готовыми на все, он твердо решил присоединить к Ормарру такие богатые волшебными камнями земли Утерры и единолично править новым государством, которое он обязательно назовет своим именем — Джерония, а новых родственников, которые не смогли удержать распутную девицу, его мать, от внебрачной связи и обманувших потомка Дракониса, заточит в самом северном замке на Дальних островах или просто избавиться от них более жестоким способом.

Также Джерон нашел своего отца, который хотел воспользоваться таким «родством», пополнить свой кошелек и добиться приятной должности при дворе Доррвена, но после встречи с сыном исчез навеки и никто больше не слышал о нем.

Джерону не сразу повезло найти распутную женщину, красавицу, искусную в любовных утехах, которая бы сразу поразила сердце каменного истукана Варрела. Долгих три года он ездил в Утерру, обходил все дома удовольствий, рынки рабов, где продавали опытных девиц, и только три года назад смог найти шестнадцатилетнюю Лалу, которую хозяин дома удовольствий выставил на торги, как самую строптивую и сексуальную бустру, привез ее во дворец, целый год скрывал ее от Варелла, воспитывая у нее хорошие манеры, заставляя учиться грамоте и придворному этикету. И был рад, когда через неделю после того, как он подарил Лалу Варрелу, тот отправил из дворца всех своих женщин. Лала прочно заняла место возле принца. Оставалось только подтолкнуть Варрела жениться на Лале, а для этого ей нужен ребенок. Других женщин рядом с Варрелом нет и не предвидится, слишком хорошо знала свое дело старая ведьма, которая сделала этот амулет для Лалы.

Пока Джерон искал женщину, действуя в сговоре со своими новыми родственниками, чтобы отвлечь императора от дворцовых проблем, ослабить армию и опустошить казну, уставал заговоры, подготавливал своих верных людей к перевороту, настраивал простых граждан против правящей династии, распространял всевозможные слухи и сплетни одна нелепее другой, но в которые так все охотно верили. А чтобы запугать и обессилить население дважды тайные люди Утерры заносили на землю Ормарра черную болезнь.