Нить твоей судьбы

Глава 7

Варрел после возвращения домой никак не мог понять, что же он такого нашел в Лале. Да, она красива, весьма умела в постели, такой любовницы у него никогда не было. Да, он продолжал пользоваться ее телом, но закрывал при этом свою душу, да и сама девушка не оставляла в ней никакого следа, как ни старалась, сердце при ней билось слишком спокойно. Он видел все ее женские ухищрения, чтобы остаться с ним как можно дольше и быть ближе к нему, но сейчас это ему перестало нравится и он старался отдалиться от Лалы.

У принца было много забот, приходилось много разъезжать по столице, неоднократно выезжал в приграничные города, следил за тем, как возрождается жизнь. Однажды ему пришлось проезжать мимо селения, которое показалось ему знакомым. Когда к нему вышел староста, он вспомнил его. Также Берелл подсказал, что именно в этом селении от этого старосты они узнали о лекаре Геларии, который уехал в столицу с важными сведениями. Варрел удивлялся, почему он забыл об этом, вед его драконья память никогда не знала таких вот провалов, словно кто-то стер их часть?

— Подскажи, дэрр, что такого мог узнать Геларий? — спросил у старосты Берелл.

— Не знаю точно, мне кажется, он понял, каким образом черная болезнь пришла на наши земли и что может остановить ее.

— Что конкретно он рассказывал, — поторопил его Берелл.

— Незадолго до второй волны черни в нашем селении появились два чужака, сказали, что едут в столицу. Были одеты не по нашему, говорили на чужом языке. Я ранее жил в прибрежном городе рядом с Утеррой, приходилось много общаться с их торговцами, и я уверен, что это был их язык. Путников к себе в дом на ночь взяла наша Марса, я зашел поговорить с чужаками, они мне сразу не понравились, выглядели слишком злобно. Они отказались общаться со мной, продолжали говорить на своем языке. С их слов я понял, что у них секретное задание от какого-то важного человека из императорской семьи, которого они ожидали в нашем селении. Имен они не называли, только говорили, что получат за это большие деньги. Ушли от нас рано утром, а потом к вечеру заболела Марса и ее семья. Затем заболели другие жители, почти половина селения, кроме той части, где жила наша Виолта. Ее соседи говорили, что девица выходила по ночам и чем-то поливала дорогу. Ну что с нее взять — дочь ведьмы и сама ведьма. Еще ее мать в первую волну болезни тоже ходила по ночам и выливала на дороги свои настои. Тогда наши бабки ее чуть не прибили. В этот раз чернь не так сильно потрепала жителей, умерло за все время всего восемь человек. Лекарь говорил, что ее остановила неизвестная ему магия жизни, следы которой он находил на дороге, где Виолта выливала свои настои. Думал, что Виолта может быть той магиней, которая остановила болезнь. Больше мне ничего не известно.

— А что за Виолта? — спросил Варрел.

— Дочь Атании, пришлой из Арпаллы. Еще наш Паллий привез ее с собой, женился там в чужбинах. Дочь бывшего старосты Марьяса сильно любила его, а когда он вернулся с женой, сильно злилась и делала всякие козни им, даже пыталась им дом поджечь, но случился сильный ливень. Три года назад Паллия и Атанию убили в лесу лихие люди. Думаю, что без Марьясы тут не обошлось. Но никто ничего не доказал, да и не до того было. Да вот думаю, что лекарь возможно был прав. Когда пришла первая волна черни, Атания ходила и предлагала всем выпить ее настои. Но ее никто слушать не стал, тогда она стала выливать их на дороги. Их семья, кстати, единственная, кто не заболел. Да и всегда у нее на участке обильнее всех цвели деревья, поспевал первый урожай. Когда родителей убили, Виолта, хоть и была совсем молоденькой девчонкой, тоже постоянно возилась на своем огородике. Так у нее урожаи были даже в самые засушливые годы.

Староста тяжело вздохнул, снова закутался в поношенный тулупчик, который так и не снимал с себя.

— Где сейчас эта девица? — снова спросил Варрел.

— Так она пропала сразу после того, как вы уехали. Никто ее не видел. Дом остался открытым, живность пришлось забрать соседям.

Берелл смотрел на Варрела и размышлял, неужели тот не помнит девушку? Разве можно вот так забыть? Один раз, когда они вернулись во дворец, пытался спросить у принца, что Варрел помнит про тот день и ночь, но друг отреагировал как-то слишком резко, ответил, чтобы Берелл не лез не в свое дело. Сейчас принц оставался серьезным и о чем-то задумался.

Они простились со старостой и направились в обратный путь. Берелл попросил разрешения остановиться возле дома Виолты, пошел туда. Участок возле дома был запущен, клети, где ранее была птица, открыты, поломаны. В доме царил беспорядок. Вещи были раскиданы, мебель поломана, одежда разорвана на мелкие куски. Кто-то слишком не любил девушку. Неприятное чувство поселилось в груди у Берелла. Он твердо решил найти девушку, не так просто она осталась живой после двух волн черни. И что-то произошло между ней и Варрелом, он же сам видел своего друга, в глазах которого горел необычный огонь страсти, не зря же он ни на мгновение не отпускал ее от себя. И в который раз Берелл ругал себя, что вернул ему амулет. Он нашел бы способ защитить Виолту, спрятать ее от Лалы, от глаз Джерона, который вызывал у Берелла опасения. Он давно подозревал, что все заговоры не зря происходят в империи, за ними стоит кто-то слишком влиятельный и близкий к правящей семье, кому слишком не терпится поменять существующий порядок. Недаром допрошенные им заговорщики пылали злобой на потомков Драконоса, мечтали сместить их власть.

Они вновь ехали по старой дороге, по которой три оборота ночного светила назад возвращались домой. Снова остановились в подорожном доме, где их с радостью встретил хозяин, разместил по комнатам, предложил купальню и ужин.

— Скажи, дэн, ты больше девицу, которую искали в прошлый раз, не видел? — спросил у него Берелл, когда Варрел удалился в выделенную ему комнату.

— Нет, не видел. Словно и не было ее тут. Но зато наконец-то ушла эта старая сумасшедшая ведьма. Мы хоть вздохнули спокойно. Больше она нашим постояльцам не докучала.

Берелл улыбнулся, вспомнив, как она накинулась с объятиями на принца, но потом нахмурился и спросил:

— А когда она пропала?

— Так на следующее утро после вашего ухода мы ее уже не нашли. Бросила все свои пожитки и ушла, словно и не жила столько лет у нас. Одно хорошо, успела напрясть много тонкой пряжи, хоть какой-то от нее прок.

— Покажи-ка мне ее чердак, — попросил Берелл.

— Да что вы там найдете? — удивился хозяин. — Жила бедно, своего ничего не было. Я забрал мешки с готовой пряжей, но мешки с шерстью остались.

Но Берелл не стал слушать его, поднялся на чердак и заново все осмотрел. Ему показалось странным, что мешок, стоящий среди других, почти пустой. Он открыл его и увидел в нем остатки шерсти, а также платок, который был на голове Виолты. Берелл сжал его в руке, положил в карман. Пока он никому не будет ничего рассказывать. Надо сначала разобраться с тем, что произошло с Варрелом три оборота ночного светила назад* (прим. — три месяца) и почему он совершенно не помнит девушку. А еще даст поручение верным людям найти сумасшедшую старуху и девушку.

Варрел вернулся во дворец за несколько дней до своего дня рожденья, который решил не отмечать. Слишком невеселую картину видел он в стране, слишком нуждались их подданные в поддержке. Тратить лишние деньги на такие праздники он не собирался. Отец поддержал его, предложил просто отметить семьей и пригласить членов совета. О том, чтобы пригласить за стол Лалу, он даже не подумал. Да и делать ей нечего было за столом, не была она членом семьи или знатной дамой. О девушке он вспомнил только вечером и послал за ней слугу. Однако та оказалась прийти к нему и Варрел не стал настаивать.

Но вот на следующее утро она сама явилась в зал, где он завтракал вместе с отцом, Джероном, Севиллом. Лала посмела заявить, что носит его ребенка. Он смотрел на девушку и знал — она не фортана и не сможет родить от него ребенка.

Когда в трех государствах кровь Великого Драконоса исчезла из наследников, на трон стали восходить те, кто не имел никаких прав на него, единственный оставшийся Великий Оракул Ормарра призвал императора Верресия — прадеда Доррвена, и объявил, как последнему носителю крови Первородного, что Драконос наложил на него и его род магический заговор, согласно которому только фортана сможет родить ему истинного наследника, носителя крови великого Драконоса и его магии. Другие женщины могут быть простыми наложницами, но никогда не смогут даже забеременеть от императора и его потомков. Заклятье Оракул приказал держать в тайне.

Рождение Берерга, Доррвена и Варрела подтвердило слова Оракула, который звучанием своего гонга оповещал о появлении истинных наследников и отказался звучать, когда родился Джерон.

Отец Джерона привез свою невесту из государства Утерра, хотя Оракул не признал ее фортаной, женился на ней. Когда она родила сына, гонг Оракула молчал. Узнав о позоре своей жены, отец Джерона покинул этот мир.

Варрел никогда не чувствовал в Лале свою фортану, продолжал пользоваться ее телом, не волнуясь о том, что она может зачать от него ребенка. Когда Лала заявилась в зал и заявила, что беременна от него, не почувствовал в Лале искру жизни, которую мог подарить ей. Возможно, она была беременна, но не его ребенком. Отец рассказывал ему, что он сразу почувствует своего ребенка, даже если он только-только был зачат. Поэтому молчал и разглядывал женщину, которая посмела обманывать самого императора.

Отец распорядился удалить ее в Южную башню под охрану, чтобы она там дожидалась родов.

Когда завтрак был закончен, он прошел с отцом в его кабинет. Джерон тоже хотел пройти с ними, но отец попросил оставить их наедине.

— Извини, Джерон, некоторые вещи могут обсуждать только отец и сын. Даже ты не сможешь принять участие в нашем разговоре.

Джерон был крайне недоволен этим, постарался не подать вида, но Варрел видел, как в зобе перекосилось его лицо.

— Сын, думаю, ты понял, что если Лала и беременна, то не от тебя, — сказал отец, когда они оказались в кабинете, и наложил полог тишины, понимая, что Джерон не оставить попыток узнать, о чем пойдет разговор. — Я не чувствую в ней нашу кровь. Моя магия не приняла этого ребенка и она никогда не была и не будет твоей фортаной. Поэтому принял такое решение. Посмотрим, кому выгодно, чтобы Лала родила и стала твоей женой. Прошу, постарайся не сообщать никому, что ты не доверяешь этой Лале. Делай вид, что заботишься о ней, переживаешь за ребенка. Можешь даже пару раз «тайно» от меня зайти к ней, но встречайся только в присутствии лекарей и служанках, чтобы избежать провокаций с ее стороны. И делай вид, что веришь ей, что она носит будущего наследника. Пока не будем выдавать нашу тайну.

— Спасибо, отец, — Варрел склонил голову в поклоне.

— Ты лучше скажи, что с тобой происходит? Ты вернулся из поездки совсем другим, словно что-то изменило тебя. Я чувствую какую-то боль в твоем сердце.

— Отец, я сам не знаю. Мне Берелл говорил, что мы встретили какую-то девушку, с которой я провел ночь, но я совершенно не помню ее, не помню, чтобы провел с кем-то ночь. Ничего не помню, словно черный полог опустился мне на глаза. Даже не помню события нескольких дней, словно кто-то вычеркнул их из моей памяти.

— Ты дал указание, чтобы нашли эту девушку?

— Нет, — покачал головой Варрел. — Но думаю, что Беррел уже занялся этим вопросом Он слишком долго расспрашивал хозяина подорожного дома, где мы останавливались.

— Если будет нужна моя помощь, скажи. Я всегда буду на твоей стороне.

— Спасибо, отец.

— Прошу, помни, о чем мы говорили. И хочу предупредить — будь осторожен. Думаю, что наши враги снова активизировались. Не удалось сломить нас чернью, пойдут с другой стороны. Не даром Лала заявилась со своей беременностью и требует у тебя жениться на себе. Не доверяй никому, но и не показывай вида в своем недоверии.

Веррел поднялся и откланялся. За дверью кабинета со скучающим видом находился Джерон, который внимательно всматривался в лицо принца.

— Мой лорд, разрешите я прослежу, чтобы Вашу любимицу надлежаще разместили в башне? — с заискивающим тоном спросил Джерон.

— Почему ты так беспокоишься о ней? — Варрел вопросительно поднял бровь.

— Я несу за нее ответственность. Это же я подарил ее Вам, — он склонился в поклоне.

— Хорошо, проследи. Скажи Лале, что я завтра зайду к ней проверить, все ли ей удобно.

— О! Вы волнуетесь за девушку?

— Конечно, она же мать будущего наследника. Я сделаю все, чтобы мой сын родился здоровым и крепким. Империи нужны наследники.