Сколько можешь ты, сколько я могу
оставаться в заколдованном кругу,
где лишь я и ты, где лишь ты и я?
Все летит вокруг, бешено снуя
и себя опережая, — но ужель
превращается вращенье в самоцель?
Только я и ты… Только… И тотчас
непостижный страх настигает нас…
О, куда же ты? О, куда же ты?
В этой заверти все больше быстроты,
мы вращаемся, и кружимся, и мчим,
от тебя я становлюсь неотличим.
О, хотя передохнуть бы на бегу
в этом заколдованном кругу;
время движется, ползет едва-едва
монотонные, глухие жернова,
а круженье опьяняет, словно хмель,
есть ли в нем надежда, есть ли цель?
Сберегу ль себя, тебя ли сберегу,
пребывая в заколдованном кругу,
только бы сберечь… Только… Но тотчас
непостижный страх настигает нас…
О, куда же ты? О, куда же ты?
В этой заверти все больше быстроты,
и вращенье нас в никуда влачит…
Только время мчит, только время мчит.