Ночной дозор

Три вороны кричат из кроны кизила

надо мной; перепелами в траву

множество дней уже проскользило.

Утром копал я у озерка

для рыбалки червей — а нашел трилобита,

будто лист из забытого дневника.

Няньке старой не встать, похоже, с постели

никогда: похудела, слезятся глаза,

губы движутся, как жернова, еле-еле.

Игуана, тропа, где прошел козерог,

или скалы, раскрывшие чресла ущелий,

все дает подсознанью неясный намек.

Цесарка в гнезде сидит тяжело,

а в душе у меня неизменно гнездятся

лики города: жесть, и бетон, и стекло.