Ночь с красавицей

Глава десятая

Дэн проснулся мгновенно, высвободился из объятий сладко спящей красавицы и потянулся к пистолету.

Меньше всего ему сейчас хотелось покидать ее — теплую, нежную, обнаженную. Но он услышал какое-то движение за окном. Конечно же, это животное, и все же нельзя пренебрегать никакой случайностью.

Он выбрался из постели и натянул джинсы, на рубашку времени тратить не стал. Пересекая спальню, он услышал тиканье часов и бросил быстрый взгляд на циферблат: десять часов вечера.

Только раз он оглянулся на свою спящую красавицу, свернувшуюся калачиком на кровати. Когда они вместе, время летит, часы кажутся секундами. Более того, этих секунд всегда мало.

Открывая дверь, Дэн подумал: а будет ли этих секунд достаточно когда-нибудь?

Когда он, с пистолетом в руке, взъерошенный, сонный, вышел на крыльцо, его встретил прохладный, напоенный запахом хвои воздух. Дэн прислушался: не скрипнет ли ветка, не зашелестят ли листья. Не донесутся ли голоса людей, переговаривающихся с явственным иностранным акцентом.

Он был начеку, готов ко всему, его ум лихорадочно работал. Всматриваясь в темноту, он клялся про себя, что вытащит на свет Божий всякого, кто окажется в радиусе десяти футов от его хижины. Без труда.

Но на небольшом переднем дворике никого не было, только освещенные луной сосны, земляные дорожки и пень, на котором Дэн обычно колол дрова. Он слышал неумолчное стрекотание цикад, негромкое ржание коня в стойле и шорох листьев, гонимых неутомимым ветром.

Но все-таки он не опускал пистолета.

Будь он один, то, услышав шум, отошел бы от дома, обнаружил бы источник звуков и обо всем позаботился бы.

Но он не один. И он не покинет крыльца.

Он не покинет Ангела.

И порукой тому — жар в его жилах, обязанность хранить Ангела от всяческого зла. Безусловно, покровительство заложено в его природе. Защита — его специальность. Этот инстинкт движет им всю его сознательную жизнь. Но с тех пор, как Ангел в эту жизнь вошла, заглянула ему в глаза и заставила все его существо сжаться в тугую пружину, его покровительственный инстинкт просто-таки вышел из берегов.

Поначалу он думал, что стремление защитить ее было своеобразным реваншем за прошлое, способом исправить что-то, чего исправить, по большому счету, невозможно. Сейчас он уже в этом не был уверен.

В нем родилось серьезное чувство к женщине, которая сейчас лежит в его постели, то нежное чувство, о котором мужчине распространяться не пристало. Тем более, когда речь идет о женщине, с которой ему не суждено долго находиться рядом.

Ледяная, колючая клетка сжала его сердце. Привыкай, приятель.

Но он не отпустит ее просто так, сначала он позаботится о том, чтобы она рассталась с ним целой и невредимой.

— Дэн…

Он крепче сжал в руке пистолет. Всякий раз она возникала рядом вот так же застенчиво и робко, он слышал ее, ощущал ее.

Но не в этот вечер.

Плохо.

Он резко обернулся. Она стояла на крыльце босая, с рассыпавшимися по плечам волосами. Кожа у нее блестела. На ней была его футболка, только футболка… Он опустил глаза — край голубой ткани приходился именно на то вожделенное место, вкус которого он узнал сколько-то часов назад на реке. Что-то сжалось у него внутри.

— Ангел, иди в дом.

Она заметила «глок» в его руке.

— Что случилось? Что ты тут делаешь с этой штукой?

— Я услышал шум.

— Да это просто какой-нибудь зверек.

— Возможно, но я обязан проверить. — Дэн указал на дверь. — Пожалуйста, вернись в дом.

— Я без тебя не пойду.

Он ткнулся носом ей в подбородок.

— Не упрямься. Я же хочу обеспечить твою безопасность, пока ты здесь.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Взгляд Дэна оторвался от привлекательнейшей из женщин. Он обозрел окрестности и вновь посмотрел на Ангела.

— Даже та мразь, что за тобой охотится?

Лицо у Ангела побелело.

— Ты думаешь, они сумеют добраться до нас даже здесь?

— Я знаю только одно: если человеку что-то очень нужно, он пойдет на что угодно, чтобы добиться своего.

На один миг их взгляды встретились, и ее чувственность струей полилась в его сердце. Как это могло произойти? Его брови сошлись над переносицей. Как мог он оказаться в тисках двух потребностей: обладать и защищать?

И выхода не видно.

— Не думаю, чтобы они появились здесь, — произнес он вслух, — но я уже сказал тебе: нужно проверить все возможные варианты.

— Дэн, мы ведь не знаем даже, для чего они меня ищут.

Не сводя дула пистолета с сосновой рощи, Дэн неотрывно смотрел на Ангела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Просто я предусмотрительна.

— И спокойна.

— Что?

— Почему ты так спокойно говоришь? Ты же была как комок нервов, когда в первый раз услышала о преследовании! — Дэн попытался пригладить волосы и пристальнее заглянул ей в глаза. — Чего я не понимаю?

Возникшее между ними напряжение внезапно спало, когда она решительно подняла голову.

— Того, что понял бы, если бы провел со мной время в постели.

Дэн тряхнул головой и опустил оружие. Неодолимое желание с новой силой вспыхнуло в нем. Наверное, он перевозбудился.

— Что же до моего спокойствия, — продолжила Ангел, дразня его улыбкой, — так после того, что было у нас днем…

Дэн ухмыльнулся.

— Это точно.

А она очень серьезно добавила:

— Если честно, то, когда ты со мной, я чувствую, что никто не вторгнется в этот тесный и совершенный мир.

— Ангел…

Он перевел дух. Идеальный мир.

Он хотел объяснить ей, что идеальных миров не бывает, что эта фантазия очень далека от реальности. Хотел ей напомнить, что у нее нет прошлого, будущее ее неизвестно, что на хвосте у нее черт-те кто, а рядом с ней человек, который не может решить, что правильнее: дать волю чувствам или бежать прочь.

Но сейчас, глядя в эти исполненные ожидания аметистовые глаза, никакие слова не шли ему на ум.

Она протянула к нему руку.

— Убери пистолет, и пойдем спать. Мне не хватает тебя.

И эти сладкие как мед, ласковые слова растопили его. Он не убрал пистолета, но последовал за Ангелом, готовый прижать ее к себе и вновь отведать вкус ее губ.

Он сделал один лишь шаг, как что-то треснуло у него за спиной и шевельнулось в высокой траве. Он обернулся, вскинул пистолет и положил палец на спусковой крючок.

— Не двигаться!

Ангел негромко вскрикнула.

Дэн увидел, как несколько кроликов брызнули из травы, бросили на него испуганный взгляд и устремились в спасительную темноту леса. Пробурчав ругательство, он сунул пистолет за пояс.

— Я схожу с ума.

— Нет. — Ему передалось ее тепло, когда ее руки обвили его шею. — Ты не сходишь с ума, ты лучший защитник.

— Я чуть не расстрелял семейку кроликов.

— Так ведь не расстрелял. Ты бы этого не сделал, я знаю.

Повернувшись, Дэн обнял ее за талию и притянул к себе. Она стояла на крыльце, примерно на фут выше его, и он опустил голову ей на грудь. От нее тоже каким-то образом исходило ощущение безопасности, хотя он и не стал бы говорить этого вслух. Мог ли он вообразить…

Он почувствовал, как она дрожит.

— Ты замерзла.

— Мне хорошо.

— И опять ничего хорошего.

Она тихо засмеялась.

— У тебя есть возможность согреть меня.

Дэн вскинул голову.

— Да? И где же?

Игривый смех изогнул линию ее губ, и они звали… Она взяла его ладони, завела руки назад и провела его ладонями по своей спине.

— Если тебе так не терпится поймать кого-нибудь…

Он весь обратился в слух и уже не воспринимал ничего, кроме нее. Именно от этого его предостерегал когда-то шеф. Нельзя слишком сближаться с подопечными.

А Ангел — его подопечная, и так и должно быть.

— Дэн, возьми меня к себе.

Скоро в этот дом ворвется действительность и поглотит их обоих. Но не сегодня. Не сегодня.

— Помощник шерифа полиции Соединенных Штатов к вашим услугам, мэм.

Он поднял ее, забросил себе на плечо и проскользнул в дом. А звездам, ночному небу и прохладному горному воздуху достались лишь переливы ее веселого смеха.

— Бедняга Ранкон! У него на спине сразу двое.

Дэн подавил смешок.

— Ангел, можешь мне поверить: он так застоялся на конюшне, что разминка ему только в радость. Да и для его ноги это полезно.

Словно соглашаясь с хозяином, вороной жеребец заржал и ускорил шаг, и без того резвый.

— Держись за меня крепче, Ангел.

Кэти, поерзав на сползающем седле, обвила Дэна руками и прижалась грудью к его спине.

— Есть, сэр.

— Сэр? Вот это мне нравится.

Даже цокот копыт Ранкона по утрамбованной тропе не помешал Кэти услышать, как Дэн посмеивается.

— Тогда я больше не произнесу этого слова, — поддразнила она.

— Это почему же?

— Ты и так раздуваешься от самодовольства.

Он быстро обернулся и обжег ее взглядом.

— Я бы предпочел раздуваться от довольства тобой.

Ей стало тепло, она была счастлива. Жар и счастье — вот чем наполняется ее кровь всякий раз, когда она ловит этот упорный, раскаленный взгляд.

— Можно вернуться в дом, — предложила она.

— Еще рано. — Сжимая ногами бока Ранкона, Дэн послал Ангелу опасную и многообещающую улыбку, после чего опять стал смотреть вперед. — Терпение, Ангел, сначала одна скачка, потом другая.

Кэти притворилась смущенной.

— Как можно?..

— У меня еще и не то найдется.

— Не сомневаюсь. И где ты нахватался таких вульгарных выражений?

— Да в полиции. Там бывала такая публика, что дурно влияла даже на меня. Нечистые помыслы в чистой душе, знаешь ли.

— Как не стыдно!

Она удержалась от смеха. Ничего не скажешь, вот уж чистая душа!

— Кстати, эти ребята не все такие плохие.

— Что ты говоришь!

— С женами и детьми они делаются чище.

— Приятно слышать.

Наступили минуты, когда слышны были только голоса природы и, конечно, стук копыт Ранкона. Всю жизнь Кэти любила ездить верхом, но с Дэном верховой выезд — это нечто совершенно новое.

А над их головами проплывали облака, временами прикрывая солнце и принося прохладу. Наверное, эта неустойчивая погода и подвигла Дэна на вопрос:

— Ангел, как ты думаешь, у тебя есть родные?

Сердце у нее провалилось, а Ранкон в эту секунду перепрыгнул через бревно. Родные у нее есть… Было время, когда она мечтала о детях, о муже… хотя выйти замуж не было ни малейшей возможности… И ей ничего не оставалось, кроме как выжечь в себе эту мечту. А сейчас у нее появилось еще одно обстоятельство. Ее мысленному взору представилась девочка с фиалковыми глазами матери и упрямым, мужественным подбородком отца…

— Не знаю. А ты как думаешь, у тебя есть жена?

Дэн слабо улыбнулся.

— Нет.

Она рассмеялась.

— То есть ты вообще не из тех мужчин, которые женятся?

— Я так никогда не думал. Но как-то я был помолвлен.

Этот непредсказуемый человек вновь несказанно удивил ее, и она не сдержала тихий возглас:

— Да?

— Да.

— И давно?

— Четыре года назад.

Она заметила неестественную напряженность в его голосе и не задала ему кучи опасных вопросов, готовых сорваться с языка. Ей будет слишком больно услышать ответы; может быть, они заставят ее бесконечно ревновать или, что хуже всего, еще крепче привяжут ее к нему.

Она избрала другой путь, тоже небезопасный, но это было меньшим из зол.

— А ты хочешь детей?

— Я люблю детей, дети — это здорово, — уклончиво отозвался Дэн.

— Ты справился с препятствием лучше, чем Ранкон.

Дэн тяжело вздохнул.

— При обстоятельствах моего детства вряд ли стоило ожидать, что я смогу стать идеальным отцом.

— Боюсь, идеальных семей не бывает.

И снова ватная, слегка сероватая белизна облаков закрыла от них тепло солнца.

— Ни одному ребенку я не пожелаю такого отца.

— Дэн, это же не…

— Серьезно, Ангел. Я зарабатываю на жизнь, гоняясь за бандитами с пистолетом в руках четыре из семи дней в неделю.

— Это твоя работа, а не ты сам.

— Это одно и то же. Мне не светит связать себя узами и остепениться.

Ветер усилился и принес первое предвестие близкой грозы.

— Это из-за того, что произошло четыре года назад?

— Это из-за того, что я такой, какой я есть.

— А какой ты, Дэн?

— Я — отшельник и шило в заднице, — выкрикнул он. — Оставим, Ангел, ты же знаешь, я терпеть не могу провокационных вопросов. В особенности тогда, когда ты ничего не можешь предложить взамен.

Она решила отступить — слишком много она от него утаивает. Она привыкла иметь дело с постоянно раздраженными людьми, и такое общение подчас происходило в ответственных ситуациях, чреватых политическими конфликтами. Поэтому она всегда старалась погасить страсти.

— Хорошо, Дэн.

— Хорошо? И все? И без возражений?

— Без возражений. Я не намерена вытягивать из тебя объяснения, которые тебе неприятно давать. Может быть, когда-нибудь тебе захочется чем-то поделиться со мной, но ты придешь к этому сам.

Она поняла, что поразила его, когда услышала его чистосердечные слова:

— Богом клянусь, Ангел, я еще не встречал таких людей, как ты.

— Это комплимент?

— Да.

— Спасибо.

— Я начинаю думать, что ты имела отношение к какому-нибудь дипломатическому ведомству. — Он оглянулся, приподняв бровь. — Как тебе кажется?

Ей удалась несмелая улыбка.

— Все возможно.

Легкую морось сменили дождевые капли, и солнце окончательно скрылось за тучами. Дэн поднял голову, приставив ладонь козырьком к глазам.

— Погода меняется, — отметил он. — Небо почернело, начинается гроза.

— Ранкон вымокнет.

Дэн повернул коня и направил его в сторону дома.

— Мы тоже.

— Знаю. Но мне жаль его.

— Это его маленько охладит.

— Нас, надо думать, тоже?

Она улыбнулась.

— Ангел, рядом с тобой моя кровь всегда кипит.

— Это опять комплимент?

Дэн натянул поводья, придержал Ранкона и повернулся к ней.

— Безусловно.

Несмотря на ветер, на струи дождя, хлеставшие по лицам, словно теннисные мячи, Дэн склонился к ней и быстро поцеловал.

— Ты — и дождь. Сочетание что надо.

— Как икра и шампанское, — прошептала она, не желая отрываться от его губ.

— Как преступник и камера.

Еще один нежный поцелуй в губы. Кэти втянула воздух, ожидая чего-то еще, о чем-то еще моля. Рот у нее пылал. Дэн обхватил ее за шею, привлек к себе, и она растворилась в нем, отдаваясь его жадным, ненасытным поцелуям. Потом она, не таясь, завладела его нижней губой, а он вторгся языком ей в рот и присоединился к ней в ее горячей игре.

Охваченная желанием открыться ему всем сердцем, она вложила в обжигающие поцелуи всю свою любовь, до последней унции. Желание острой болью жило в ней, а дождь между тем заливал ее и Дэна, вода текла по носам, затекала в открытые рты.

С мучительным стоном Дэн отпрянул. Она улыбнулась ему, когда он откинул намокшую прядь с ее щеки.

— Надо возвращаться.

— И просохнуть.

Дэн вызывающе улыбнулся.

— Ну насчет этого не знаю.

— Горячий душ.

— Вдвоем… за занавеской…

Она расхохоталась.

— Поворачивайся и пришпоривай Ранкона.

Одного слова Дэна было достаточно, чтобы жеребец припустил рысью. Прошло еще несколько минут, и Дэн прокричал через плечо:

— Я решил, что завтра возьму Ранкона в город.

Капли дождя барабанили по ее плечам и лицу, а слова Дэна барабанной дробью отозвались у нее сердце.

— Так скоро?

— Это ты о нем или обо мне?

Она не ответила. Ответа не требовалось.

— Я же сказал, что буду заботиться о тебе до тех пор, пока загадка не разрешится.

Внезапно ее пробрал холод.

— Да, я помню. И очень ценю. Это было так…

— Да-да, — крикнул Дэн в ответ. — Но Джеку я обещал быть у него через пару дней.

— И пара дней прошла.

— Да, прошла.

Она наклонилась к нему.

— Как ты думаешь, он узнал что-нибудь?

— Джек — лучший у нас профессионал. Во всяком случае, я надеюсь, он узнал, кто за тобой охотится. А может быть, и для чего они это делают. А если он опять окажется на высоте, значит, уже будет знать, кто ты.

Они приближались к дому, а Кэти не могла унять дрожь. Она не может отказаться от него и потому не должна допустить, чтобы он узнал истину.

Небо позади них прорезали молнии.

Ей необходимо изобрести способ, который позволит ей удержать его завтра в постели.