Новая жизнь. Финал

Глава 10

— Ничего не понимаю — говорит Рыжик, стискивая руль автомобиля: — ты говоришь, что он создает секту, но делает вид что не создает секту, для того, чтобы создать ее?

— Это же элементарно, Рыжик. — отвечает Бьянка, откидываясь назад на спинку автомобильного кресла: — вот посмотри — для того, чтобы поймать преступника нужно мыслить как преступник, верно? Для того, чтобы поймать Зрячего нужно быть главой культа…

— Я вот чего не понимаю — рыжая давит на газ, обгоняя белую «Тойоту»: — зачем его ловить на горячем? И так ясно что сволочь, пулю в голову и все дела. Он же может.

Бьянка промолчала. Она смотрела в окно на проносящийся мимо городской пейзаж с его бесконечными мокрыми после дождя улочками, с отражающимися на влажном асфальте неоновыми вывесками, с фарами встречных автомобилей и далекой сиреной то ли патрульной машины, то ли автомобиля парамедиков. В то, что «он может» она верила. Нет, даже не так. Она — знала. Это неожиданно, но в обычном школьнике, каким Кента кажется с самой первой встречи — кроется второе дно. А может и не только второе. На первый взгляд он немного пассивен, Рыжик даже пару раз назвала его «тормознутым». Он явно не любит прикладывать лишние усилия, предпочитая «срезать угол» там, где может, не любит конфликты, пытается урегулировать их дипломатическим путем и как правило у него это получается. Готов целыми днями напролет бездельничать, предаваться легкому разврату и ничегонеделанию. Не показывает особых чувств, говорит о любви, но скорее в шутку, чем всерьез, обожает разговаривать с умным человеком, зеленый чай и единоборства.

Но это только первый слой темной воды, верхушка айсберга. Ниже — там таится человек циничный, жесткий, способный, не моргнув глазом уничтожить человека и потом — спокойно спать. Некоторым людям для того, чтобы нажать на спусковой крючок — требуется ненавидеть, быть во власти сильных чувств. И уж тем более — для того, чтобы пырнуть человека ножом, это намного более личное, близкое, чем просто нажать на спуск и вышибить мозги — просто пальцем надавить. Но для Кенты… ему не нужно ненавидеть человека, чтобы суметь убить его. Он сделает это без ненависти, с таким же спокойным выражением лица, с каким он пьет свой любимый зеленый чай или делает комплимент понравившейся ему девушке… и это не изменит его ни на капельку. Ему не будет нужен психотерапевт, он не будет пускать сопли в ближайшем баре, не будет вскакивать по ночам и плакать в подушку или видеть силуэты погубленных душ в отражении на блестящей поверхности кофейника. И это уже само по себе страшновато. Бьянка не раз и не два думала о том, как она будет чувствовать себя в первый раз, когда она убьет человека. Как себя чувствовала Харли Квин, когда убила охранников в психиатрической лечебнице Аркхем, ради того, чтобы освободить своего любимого?

Она прекрасно знала откуда эти чувства, и что запрет на убийство себе подобных прописан в генетическом коде у социальных животных, что она — скорее всего ничего не почувствует, пусть даже и думает об это как о некоем пороге. Но у нее отсутствует эмпатия, она сама по себе психопатична, она — не показатель. Кента, с другой стороны — обладает эмпатией в достаточной степени и все же…

И ведь это всего лишь второй слой личности Кенты, ее puddin’ продолжает ее удивлять. Рыжику не понять, она обладает средним уровнем интеллекта, в сравнении с прочими она даже может быть названа умной, но… чтобы просчитать действия Кенты нужен совсем другой уровень. Как там — если хочешь понять маньяка…

— Обычный человек может быть так и поступил бы — говорит Бьянка, закрывая глаза: — хотя о чем это я. Обычный человек может только сказать что он бы так сделал. Он бы голосовал за такую опцию, потому что для того, чтобы сделать это — нужны умения и хладнокровие, которого у обычного человека нет. Но, предположим, что у нас есть обычный человек с необычными способностями… и даже в это случае он скорей бы в полицию обратился. А ты уже видела, что делает полиция в таких случаях…

— Да, уж. — качает головой Рыжик: — ничего они не делают. Но полиция вообще не любит в религиозные разборки встревать, ты же знаешь. И потом у «Общества» есть свои люди везде — и в полиции, и в правительстве, и в прокуратуре. Правда я все равно не понимаю, зачем к ним тогда обращаться?

— Убийца — тот бы пустил пулю в лоб. Или глотку перерезал. Но … что измениться? Культ останется, его возглавят другие люди. Конечно, не такие харизматичные как этот, но все же. Культа слишком много для того, чтобы покончить с ним убийством лидера. Все эти люди в правительстве, в полиции, в прокуратуре, в агентстве национальной безопасности, в высшем свете, на фабриках и заводах, в университетах — они не смогут легко поверить в то, что их обманывали и спокойно разойтись по домам после того, как их лидера найдут с дыркой в голове. Представляешь, что начнется? Первая мысль у этих людей будет — месть, конечно же. Сейчас их сдерживает сам Зрячий, которому не нужна лишняя шумиха и который по-прежнему надеется выйти сухим из воды, но тогда… представь себе сотни тысяч людей, которым нечего терять, одержимых идеей мести именно Кенте, его семье, его близким… и они спокойно пожертвуют собой ради исполнения своей цели. Конечно, я верю в него, он, наверное, смог бы и с этим разобраться… но зачем создавать себе лишние проблемы на пустом месте.

— Но… а что тогда мы делаем? Чего он хочет? Я не понимаю… — говорит Рыжик, которая слегка побледнела, представив себе как оставшиеся без своего кумира сотни тысяч фанатиков ищут мести. Картина страшная. Они могут ждать годами, замаскировавшись под друга семьи или риелтора или курьера. Могут быть полицейским детективом, чиновником муниципалитета… и им нечего терять. Хорошо, если знаешь откуда угроза, а если нет? Всех членов культа даже сами культисты не знают поди… как тут угадать? Да тут не просто «взорвать к чертям», тут можно спланировать месть в долгую, тщательно, с наслаждением…

— Потому что ты думаешь, как все. Давай-ка я тебе дам почувствовать, что такое думать, как Кента — хотя бы на минуточку. Как думают все — я могу сделать то-то и то-то. Как думает он — сперва обозначает что ему надо. Как будто нет обстоятельств, нет препятствий, как будто он всемогущий. Формулирует задачу. А уже оттуда — планирует действия. Вот например в данном случае что нам надо? Зрячего убрать с доски. Но это примитивная цель. Какая цель ультимативна? Если бы у тебя были все силы на свете, ты была бы как бог — чего бы ты желала?

— Ээ… чтобы он сам себе кишки при всех выпустил и весь свой культ распустил. И всем запретил в себя верить. — отвечает Рыжик: — и денег мне дал. Все свои деньги. И … о! Красивых парней мне в поклонение отдал. Чтобы они каждое утро мне стопы массировали. И клубнику со сливками приносили.

— Вот это уже больше похоже на Идеальный Конечный Результат. — открывает глаза Бьянка: — долго еще ехать?

— Минут десять — откликается Рыжик: — а что не так с моей целью?

— Убирая всякое «пусть красивые мальчики массируют мне стопы по утрам» и клубнику со сливками — получаем ИКР, который звучит примерно так «сделать так, чтобы Зрячий сам себя убрал, испытав при этом максимум болезненных ощущений, а также передал управление культом Кенте, потому что Кента — знает, что с этим сделать».

— Ого! Ну, да, так звучит лучше — признается Рыжик: — но это же нереально! Хотя с культом Зрячего в активе Кента-кун сразу поднимется на такую высоту! Он станет богаче чем ты, Бьянка, у тебя наконец будет парень, который не зарится на твои денежки! Романтика!

— Насчет нереального… вот и поглядим. — отвечает Бьянка: — пока у него получалось. Согласна, ставки выросли, но… — она прикусила губу, чтобы не сказать то, что собиралась. Что она втайне немного надеется что ни черта не получится и все превратиться в прекрасную Резню в Сейтеки Два, что она наконец сможет испытать это несравненное чувство собственного превосходства и ощущения что она — живет, когда нервнопаралитический газ будет убивать людей сотнями, когда дымящийся, раскаленный от долгой стрельбы ствол пулемета отдает в плечо с каждым выстрелом, когда в воздухе висит тяжелый и острый запах крови и пороха… она чувствует, как у нее между ног становится мокро и стискивает бедра. Нет, она не может сказать об этом Рыжику, та поймет ее неправильно, только ее puddin’ понимает ее правильно и все равно не дает ей сорваться в неуправляемое пике. Он испытывает ее? Она может только надеяться, что когда Кента перехватит управление над культом — он отдаст ей на опыты пару десятков самых отборных ублюдков… ну или все пойдет к чертям и она сможет снова испытать неповторимое чувство превосходства, как тогда, на парковке, когда она ловила фигуры культистов в прицел пулемета и давила на спуск, всем телом ощущая отдачу от божественного звука «ДУН-ДУН-ДУН-ДУН».

— Потому я надеюсь, что у него все получится — говорит она вовсе не то, что думает. Пусть Рыжик близкая подруга, но ей не понять.

— Да ты веришь в него, как в Иисуса — усмехается Рыжик: — что он чудеса творить может. Ходить по воде и все такое.

— Ты так думаешь? — Бьянка сжимает кулаки, стараясь не выдать своих ощущений. Как не вовремя! Ты не представляешь, думает она, ты даже не представляешь, Рыжик, что он для меня значит. Никто из прежних парней не мог дать такого чувства, чувства что все по-настоящему, что жизнь и смерть на кону, что вот оно, вот тут совсем рядом — Смерть. Дышит в лицо и ее дыхание воняет тяжелым и острым ароматом пороха и крови. Легким ароматом гнилых яблок, так пахнет зарин в малой концентрации… ей всегда не хватало этого чувства. Чувства что она — живет. Живет полной жизнью. Всегда было такое ощущение, что как будто жизнь проходит где-то рядом, словно бы ее завернули в толстый матрац — вроде и слышно что-то, вроде что-то чувствуешь, но все едва-едва, словно через пуленепробиваемое стекло.

Но с ним… с Кентой… она живет по-настоящему. Какой еще парень не сбежал от нее в закат с воплями, скажи она ему, что у нее есть цистерна с зарином и пулемет? И что она намерена применить и то и другое? Что она доподлинно знает, как именно утопить круизный лайнер «Солнце Морей», который вмещает две с половиной тысячи пассажиров, утопить так, чтобы у них не было шанса спастись и при этом никто не подумал бы на нее? Что она так и планировала медовый месяц — на этом круизном лайнере, в лучших апартаментах… наслаждаясь путешествием, а потом — зрелищем тонущих людей… с улыбкой на губах и с бокалом шампанского в руке. При осознании того, что все эти люди не сделали ей ничего плохого и ей просто нужно… приправить свою жизнь остреньким — любой убежал бы. Как убежал ее предыдущий парень. Или донес на нее в полицию, как это сделал парень до него. Но… кто же поверит, что такая юная красотка как она — планирует что-то столь ужасное?

И только Кента не моргнул и глазом. Пообещал, что «что-нибудь придумаем» и все. При мысли о том, что именно он может придумать — она улыбнулась. Хорошо быть любимой и любить в ответ. Да, именно так. Наверное, это любовь.

— Приехали — говорит Рыжик, останавливая автомобиль: — я тебе внутри нужна? Можем вместе сходить…

— Не, ты мне только мешать будешь — отвечает Бьянка и откинув солнцезащитный козырек — изучает свое лицо в зеркальце с подсветкой: — стой тут. Я недолго. — она открывает дверцу и прохладный воздух, звуки ночного города — обрушиваются на нее. Она поправляет сумочку на плече и направляется к двери, под неоновой вывеской. Стоящие у входа молодые парни при виде ее округляют глаза и поспешно освобождают дорогу. За спиной — начинают издавать восхищенные возгласы и гадать — она или не она?

Тем временем она заходит внутрь. Здесь полумрак, освещена только барная стойка, за которой скучает пожилой японец в белой рубашке с расстегнутым воротом. За ним — зеркальная стойка с бутылками. Слева — столики с небольшими перегородками между ними, отделяющие их друг от друга. В воздухе висит тяжелый запах табака, алкоголя и пережаренного масла. Играет музыка, что-то новомодное, она так и не сумела запомнить эту группу. В воздухе висит гул голосов, между ними вклинивается музыка, кто-то кричит на кого-то на кухне. Она проходит вперед и садится за второй столик, напротив мужчины в темной рубашке, который сидит один и смотрит на свой полупустой бокал.

Она садится, кладет на стол свою сумочку и достает оттуда пачку сигарет и зажигалку. Сигареты дорогие, табачное эмбарго сделало импортные сигареты в два раза дороже, а эти и вовсе заоблачных денег стоят, а вот зажигалка — дешевая, пластиковая, одноразовая. Взяв фильтр тонкой сигаретки в рот — она щелкает зажигалкой и выпускает клуб дыма вверх. Барабанит пальцами по столу. Смотрит на мужчину напротив. Тот не поднимает взгляда от своего бокала.

— В последнее время все меньше заведений, где можно курить — сообщает она своему соседу, доверительно наклонив голову: — все за здоровый образ жизни, как будто хотят жить вечно.

— Таковы правила — пожимает плечами мужчина и чешет пальцами левой руки свою щетину на подбородке: — что поделать. Мадам, вы ошиблись столиком.

— А ты не из тех, кто любит следовать правилам, а? — отвечает она, снова затянувшись и пустив кольца из дыма ему в лицо. Он морщится и машет рукой, разгоняя дым.

— Правила созданы чтобы их соблюдать — меланхолично вздыхает мужчина: — но это всего лишь правила. Я так понимаю, что ты — не ошиблась столиком, верно?

— Что если нет? Я вообще редко ошибаюсь. — отвечает Бьянка: — а на этой неделе лимит выбран.

— Если ты не ошиблась. Давай посмотрим… — он по-прежнему не поднимал на нее взгляд, изучая свой бокал: — я слишком старая тварь, чтобы быть привлекательным для девушек твоего возраста и достатка. У меня нет денег и больная спина. Я сижу здесь в будни поздним вечером, один. Значит ты сюда села чтобы либо предложить работу, либо передать послание чтобы я отказался от работы. И в том, и в другом случае ты зря теряешь время, дорогая. Я завязал с частной практикой. Семейные … проблемы.

— Вот как. Я не ошиблась. — кивает Бьянка и гасит сигарету в пепельнице, вынимает из сумочки зеркальце и изучает себя в него. Поджимает губы и прячет зеркальце обратно.

— Что же. Теперь моя очередь — наклоняется она вперед: — ты слишком стар, но ты не собираешься этого признавать. В глубине души ты неисправимый романтик и хотел бы чтобы я или такая как я и в самом деле присела к тебе за столик, привлеченная твоим неподражаемым мужским шармом сломленного человека. У тебя нет жены, но есть взрослая дочь, которая не то, чтобы гордится своим папой. А значит и проблемы твои — только от нее.

— И ты поняла это только глянув на мой бокал? — поднимает он бровь: — многовато как по мне. Или ты хорошо сделала свое домашнее задание?

— О, я всегда делаю свое домашнее задание, Таро Хираи-сан. — прищуривается она и он наконец отрывает свой взгляд от бокала и смотрит ей в глаза.

— Кисимото Минами — говорит он: — известная в миру как Бьянка. Певица, актриса, ученый, блогер, инфлюенсер, лидер общественного мнения, медийная личность. У тебя так много граней. В наше время сложно разобраться кто ты такая и что из себя представляешь. И как к тебе обращаться. И зачем такая богатая и молодая девушка присаживается за столик к старому детективу? Имей в виду, что я твердо намерен твоего жениха за решетку посадить и ничто меня не этого пути не свернет. Он — убийца, а такие должны быть в тюрьме.

— Убийца должен сидеть в тюрьме, да? — она машет рукой бармену и указывает на полупустой бокал детектива: — два пива! Повторите!

— Я не собираюсь пить твое пиво, красавица — откидывает назад детектив и складывает руки на груди: — я не пью с преступниками или теми, кто их покрывает.

— Вам никто и не предлагает. Это я для себя. Чувствую разговор будет долгий. — отвечает Бьянка: — у меня в глотке пересохнет.

— Ты всегда можешь убраться отсюда до того, как она у тебя пересохнет. — хмыкает детектив.

— Я чувствую определенную степень враждебности в твоих словах, детектив — вздыхает она: — и это очень обидно. Я пришла сюда предложить сотрудничество.

— Не интересует!

— Даже если я пришла сюда чтобы сдать Такахаси Кенту в руки правосудия? Принесла возможность добыть доказательства и внедриться в организацию изнутри?