Новая жизнь. Финал

Глава 8

POVОя Таро, офицер полицейского департамента муниципалитета города Сейтеки

— Смотри, совсем страх потеряли — говорит Морико Сэки-тян и выдувает изо рта огромный розовый пузырь жвачки. Пузырь лопается и на лице стажера полицейского департамента — остаются небольшие розовые ошметки. Оя Таро, или как ее кличут в округе — «Оя Три Проповеди» — только морщится в ответ. Она уже давно поняла, что бороться с этой привычкой Морико — бесполезно, та только рукой в ответ помашет. Увещеваниями да просьбами тут не отделаешься, а рапорт на подругу писать — это уж совсем не по-человечески. Хорошо, хоть удалось уговорить ее перестать фуражку носить на затылке, эдак залихватски, как моряк, и юбку подворачивать к середине бедра, так что Морико-тян скорее на косплеершу начинала походить, чем на офицера полиции. Причем косплеершу не из документальных передач «Позвони в Полицию» или там «Рука Закона», нет. Из каких-нибудь «Горячих девушек в полиции» или там «Цыпочки в форме». А то и вовсе «Допрос в латексе, грудастая девица-детектив допрашивает мускулистого преступника».

Потому Оя Три Проповеди — только морщится в ответ, достает из кармана упаковку влажных салфеток с розовым котом Ня-мару, открывает клапан и извлекает одну салфетку с «дезинфицирующим эффектом и запахом цитрусовых», расправляет ее и аккуратно стирает с лица стажера остатки розовой жвачки. Та кривится и крутит лицом, ей щекотно.

— Не крути мордочкой! — строго выговаривает ей Оя: — офицер полиции не должен ходить с жвачкой по всему лицу! Полицейский офицер — это пример для граждан, который один своим появлением наводит порядок в округе!

— Почему это у меня мордочка? — обижается Морико: — я не кот, чтобы у меня мордочка была! И потом — я еще не офицер, я стажер!

— Стажер полиции — должен стараться в два раза больше чем офицер — поднимает указательный палец Оя: — потому что лоботрясов в полицию не берут!

— Да ну… — сомневается Морико: — а вот, например детектив Аоки-сан из убойного отдела? Или там Мэйлин-сан, которая на корпоративе на столе танцевала? Или…

— Не должны брать! — прерывает ее Оя: — прекрати напраслину на коллег наводить! Нас же услышать могут! Мы в патруле. Вечером поговорим, в баре. Там и расскажешь про Аоки. Он что, опять к тебе приставал? На свидание звал или в караоке?

— О! Караоке! А давай вечером Нобу-сана в караоке позовем? — предлагает Морико: — может он и Кенту с собой возьмет, тебе же понравилось в прошлый раз…

— Прекрати! — Оя чувствует, что краснеет, щеки начинают гореть: — и вообще… о чем ты говорила? Кто страх потерял?

— А вон. Медвежьи Братья. — Морико кивает вдаль по улице и Оя видит, как троица развязных парней стоят над худеньким пареньком в очках, тот затравленно озирается по сторонам. С тех пор как Кума отдал богу душу местная семья якудзы будто хвост прижала и на улицах не так часто появлялась. Видимо это изменилось, думает Оя, глядя как братки нависают над пареньком.

— Что делать будем, босс? — спрашивает Морико и снова надувает розовый пузырь жвачки.

— Что делать, что делать… пресекать правонарушения, вот что… пуговицу застегни и фуражку поправь — говорит Оя, одергивает китель и решительным шагом направляется к троице. Шагов за десять — ее замечают, троица парней из семьи Кумы — напрягаются. Так вам, думает Оя, вы видите офицера полиции, может она и бессильна в том, чтобы предотвратить рэкет лавочников и крышевание мелких магазинчиков, торговлю наркотиками или нелегальным спиртным, но уж такое наглое поведение, кражу среди бела дня — она точно может пресечь.

— Оя Таро. Департамент полиции города — сухо представляется она: — кто вы такие и что тут делаете?

— Что? Да ничего такого, офицер — нагловато улыбается тот, что повыше, белая рубашка с длинными рукавами просвечивает насквозь, давая понять, что ее обладатель — покрыт татуировками с ног до головы.

— Ничего — как-то по птичьи качает головой его приятель: — у нас все по закону.

— Законней некуда — вторит им третий, здоровяк, поперек себя шире.

— Вы лучше бы не запирались — присоединяется к разговору Морико, непринужденно покрутив на указательном пальце наручники из закаленной стали: — Оя Три Проповеди вас насквозь видит! Лучше сразу признавайтесь!

— У вас на лице что-то розовое налипло, офицер — говорит высокий и тычет пальцем прямо в щеку Морико: — это что, жвачка?

— Я не офицер, я стажер — отвечает Морико, достает из кармана зеркальце, оглядывает себя, высовывает язык, смачивает палец и начинает оттирать щеку. Оя испытывает огромное желание спрятать лицо в ладонях, но хоть кто-то тут должен поддерживать честь полицейского департамента города!

— Спасибо вам еще раз — говорит паренек в очках: — если бы не вы, то я бы месяц на томатном супе просидел! — и он склоняется в поклоне.

— Пожалуйста — отвечает ему Оя: — это наш долг, спасать граждан в беде. Вот я увидела, что у вас неприятности и …

— Да я не вам спасибо говорю — морщится очкарик: — я Аримару-сану с парнями. Они мне кошелек вернули. Спасибо.

— Да не за что, шкет — машет рукой высокий: — ты аккуратнее будь. И учись усерднее, а то закончишь как мы — на улицах города.

— Ну и ладно. — пожимает плечами очкарик: — люди вы хорошие. И я таким же буду.

— Я тебе дам, «люди хорошие» — показывает ему кулак высокий: — иди и учись. Узнаю, что оценки плохие — лично ногу сломаю.

— Все-все. Я понял. Спасибо еще раз. До свидания — очкарик кланяется, улыбается и уходит. Оя смотрит ему вслед и ничего не понимает.

— А! — говорит Морико, прекратив оттирать жвачку с лица: — я поняла! Вы в разводки играете! Это «котлета» называется, да? Типа подбрасываете кошелек, а потом якобы находите вместе и … делите? Погодите… а где тут ваша прибыль? Хм…

— Как радостно видеть работу мысли в полицейском департаменте — говорит высокий и поворачивается к своим приятелям: — Птиц, Сэм, пошли дальше. Надо в книжную лавку старика Сакамото зайти, он просил. И к девчонкам в общаге. День долгий.

— А ну стоять! — повышает голос Оя и они останавливаются, поворачивают голову к ней.

— Что такое? — спрашивает высокий: — мы задержаны, офицер Таро?

— Да! То есть нет, но… что тут такое было только что?! — топает ногой Оя Три Проповеди: — это что за… спектакль?!

— Мы с парнями в город вышли — вздыхает высокий: — потому как надо было дела сделать. С стариком Сакамото разобраться, босс велел — мол сходите со старым Сакамото разберитесь, а то больно много стал рот разевать. А у нас Птиц — специалист, его в тюрьме научили… ну вот, идем, а на дороге кошелек валяется. А там — студенческий, ну мы сюда и рванули, куда брат-студент пойдет? Вестимо по центральной улице в выходной. По сторонам зыркаем — а вот и он. Ну поймали, кошелек вернули. Все. Дальше идем.

— Что?! — вскипает офицер полиции Оя Таро: — что еще за «новый босс послал с стариком Сакамото разобраться»?! Я вам не дам ни с кем тут разбираться! Совсем обнаглели — о своих планах искалечить человека полиции рассказывать?!

— Искалечить? — поднимает бровь высокий: — ну… Птиц, конечно, не суперспец, но так плох о нем еще никто не отзывался…

— Я от вас не отстану — говорит Оя и кладет руку на пояс, туда, где в белой кобуре у нее находится револьвер. Последние события наконец убедили полицейский департамент что оружие полицейским нужно все время иметь с собой, а не выдавать в случае вызова на перестрелку. Пусть только револьвер, но Оя втайне мечтала о возможности носить штурмовую винтовку… и бронежилет.

— Да ради бога — пожимает плечами высокий: — ходите с нами. Только не мешайтесь под ногами. — он коротко стучит кулаком правой руки в левую половину груди: — да пребудет с вами дар.

— Эээ… — хмурится Оя, не зная, как на это реагировать. В этот момент на них налетает ураган в синей юбке с белыми цветочками.

— Аримару-кун! Птиц и Сэм! Я так рада! А вы к нам сегодня зайдете? А у нас забор надо поправить! Вчера какие-то идиоты на автомобиле врезались! А начальницы не было, она в «Логово» уехала! Птиц, а ты правда умеешь? А покажи! Аримару-кун, пусть он покажет, ну пожалуйста! — затараторил ураган в женском обличье и Оя еле сдержалась от того, чтобы не прикрикнуть на эту трещотку, чтобы та заткнулась.

Высокий, которого звали Аримару — только вздохнул и взялся за переносицу. И стал очень спокойным тоном объяснять. Что да, они сегодня зайдут и забор поправят. Нет, не сами. Этих идиотов на белой машине они уже нашли, вот эти идиоты и сделают забор. А они присмотрят. Да, Птиц умеет, но показывать ничего не будет. Не на улице же. Что значит «а я сейчас платье сниму»? А полицию рядом видишь? Да, это Оя Три Проповеди, та самая. Да, с ней Кента-сан дружен. Говорят, вместе их видели … и не раз. Почему такая красная? А… ну кто ее знает, стесняется, наверное. Что? Да, сам не ожидал, по рассказам она посмелее будет. Тройничок я ей не предлагал, у меня и одной-то девушки нету. Что значит — ты моя девушка?! О таких вещах заранее предупреждать надо, Киоко-тян. Не смей предлагать такое от моего имени! Оя-сан, прошу за нее прощения, я ни в коем случае не хотел вас обидеть. То есть если вы не против… смотри-ка, а действует Дар Любви! Видели, парни — действует! Ну и что, что отказала — разговор-то про это пошел!

Девушка по имени Киоко кивала, говорила, что очень рада видеть, так сказать лично познакомиться, у нее оказывается цель есть — познакомиться со всеми, с кем у Кенты … было. Правда это все труднее и труднее… круг ширится.

— Н-не было ничего у меня с ним! — решительно врет Оя Три Проповеди и кидает предупреждающий взгляд в своего стажера. Морико-тян надувает розовый пузырь жвачки и Оя успокаивается.

— Да не было и не было! — кивает высокий бандит: — вон у нас с Киоко тоже ничего не было. И у Сэма тоже, а его девушка уже к ней ревнует. Сплетни. И зависть. Киоко, а ты с каких пор моя девушка?

— Не помню — признается та: — но, наверное, дня два или три как. Помню я проснулась и такая — а не помять ли мне Аримару? И что-то такая вот мысль мне понравилась. А как я могу тебя мять, если мы с тобой не пара? Мне и так Косум-сан говорит, чтобы я перестала парней уводить, а я куда их увожу? Они сами. А у тебя девушки нет. Значит мы пара.

— С такой логикой трудно спорить — замечает Аримару: — а ты девушка привлекательная, чего скрывать. А давай. Будем пара. Ты вообще цветы любишь? Птиц, будь другом…

— Уже! — бандюган пониже ростом протягивает из-за спину букет цветов: — вот.

— Удружил. — высокий перехватывает букет и протягивает девушке: — вот. Будешь моей девушкой, Киоко-тян?

— Ой! Какая прелесть! — прижимает ладошки к щекам та, а потом — обнимает высокого за шею. Они целуются.

— Ты у кого букет украл? — спрашивает Оя у Птица и тот разводит руками.

— Обижаете начальник — говорит он: — я вон на углу у Куро-сана купил. Чего я, бандит какой?

— Бандит — кивает Оя: — все вы бандиты, просто не пойманы еще.

— Босс, а она мои конституционные права нарушает — говорит Птиц, дергая высокого за рукав. Тот с сожалением отрывается от поцелуя с Киоко и вздыхает.

— В этой стране такое происходит довольно часто — говорит он: — полиция вообще предвзято относиться к людям, навешивая на них ярлыки и даже фабрикуя материалы дела. Коррупция и непотизм в органах власти разлагает структуру общества. Хотя уж кто-кто, а офицер полиции точно должен знать что называть человека бандитом до того, как в отношении него вступит в силу приговор суда — незаконно. Но здесь это сходит с рук, Птиц, смирись. Просто будь немного выше этого…

— Окей, босс… — вздыхает Птиц и поворачивается к Ое Три Проповеди: — я не бандит, госпожа полицейская, но я на вас не в претензии. Вы просто коррумпированный и некомпетентный офицер полиции, который не видит всей картины мира.

— Что?! — хлопает глазами Оя: — да как ты…

— Это ничего — кивает ей Птиц: — я все понимаю. Вам просто нужно оправдание для вашей полицейской жестокости. Вы можете даже меня своей палкой перетянуть по хребту — я не обижусь.

— Это я — коррумпированная?! — вскипает Оя: — да вы на себя посмотрите! Ходите… все в татуировках! Очкарика чуть не обидели!

— Точно — поддакивает ей Морико-тян: — кошелек ему вернули! Как вы могли!

— Помолчи, Морико! Ты не помогаешь!

— У вас опять жвачка на лице — указывает высокий: — она всегда так… прилипает?

— Дайте я вам помогу… — глядя как Морико в очередной раз достает зеркальце и пытается стереть остатки жвачки с щеки — вызывается Киоко и попросту слизывает розовый ошметок с кожи стажера.

— Точно Дар Любви действует — делает вывод высокий: — я такого в жизни не видел. Только на порно хабе. В разделе «горячие девушки в форме».

— У меня есть форма — откликается Киоко: — горничной и пожарника. Чтобы спасать из огня страсти.

— Как форма пожарника может быть привлекательной? — удивляется Морико, потирая щеку, которую только что облизала Киоко и Оя задумывается, чем именно является облизывание щеки полицейского при исполнении обязанностей — нападением на сотрудника полиции или же неповиновением законным требованиям сотрудника полиции? И … а если облизали не только щеку? Она опять чувствует, как жар бросается в лицо. Она краснеет. Ксо.

— Еще как может! — говорит Киоко, хватая высокого бандита под руку: — когда мускулистый мужчина, перепачканный в саже и закаленный огнем — медленно стягивает с себя пожарную робу…

— Ааа… — кивает Морико: — ну если так… а скажи, Киоко-тян, ты на полном серьезе сейчас вот Ое-сан предлагала тройничок? Потому как…

— Морико! — прерывает ее Оя. Боже, что за наказание у нее вместо стажера! Нельзя так!

— А… это элемент психологической обработки — откликается Морико: — я их сейчас обработаю, а потом они во всем признаются. Сделаю вид, что одобряю все их сомнительные с моральной точки зрения сексуальные практики.

— У нас сомнительные с моральной точки зрения практики? — спрашивает Киоко у высокого и тот вздыхает.

— Пока у нас никаких практик еще не было — терпеливо отвечает он: — ты же моя девушка вот как пять минут всего.

— А! Точно! — моргает глазами Киоко.

— Но я искренне надеюсь, что они таковыми будут — продолжает высокий и улыбается: — крайне сомнительными и крайне сексуальными.

— И крайне практиками! — выбрасывает кулак в воздух Киоко: — да!

— А я буду крайне осуждать. И внедрятся — кивает Морико: — а потом они проникнутся к нам доверием, а мы узнаем, где они хранят золото!

— Нет у нас никакого золота — отвечает ей Птиц.

— Все пираты так говорят, меня на мякине не проведешь. — грозит ему пальцем Морико.

— Они не пираты, они бандиты — поправляет стажера Оя Три Проповеди.

— Босс, она снова нарушает мои конституционные права!

— В этой стране такое происходит довольно часто, полиция вообще предвзято относиться к людям, навешивая на них ярлыки и даже фабрикуя материалы дела. Коррупция и непотизм в органах власти разлагает структуру общества…

— Нету никакой коррупции! Я — честный офицер, а вы идете со стариком Сакамото в книжном разбираться, потому что он «рот разевать стал»! Я не позволю этому случиться!

— Это еще почему? Вы принципиальный противник акупунктуры? — уточняет высокий и Оя хмурится, не понимая.

— То, что у Сакамото-сана челюсть выпадать вперед стала и судорогой сводить — это как раз акупунктурой и лечится — добавляет Птиц: — два-три сеанса и пройдет. Перестанет рот разевать.

— Не поняла. Так вы к Сакамото идете его лечить?

— Это визит социально ответственных граждан. Мы исполняем свой долг помогать людям — пожимает плечами высокий: — у нас теперь новый босс, новая религия и конечно Дар Любви!

— Дара Любви не существует… — слабым голосом говорит Оя.

— Да, да… — подмигивает ей высокий, обнимая Киоко за талию: — так всем и говорите Оя-сан…

— Оя-тян! Лучше пусть существует! — горячо шепчет ей на ухо Морико: — пусть! А то, если не существует, тогда мы с вами в тот раз… эээ… просто девушки легкого поведения получаемся! Сами подумайте!

— Дар Любви существует! — выпрямляется покрасневшая Оя: — но я запрещаю вам применять его на гражданских и несовершеннолетних!