Новая жизнь Смертопряда. Том 3

Глава 17

Есть у меня одна хорошая черта: трансформировать собственный страх в ярость. Именно это сейчас и случилось. А ублюдку Прохорову очень не повезло оказаться у меня в руках.

Мне уже было насрать на то, что он опасен, может освободиться или контратаковать. Щупальца силы держали аристократа, и я тупо начал расправу.

Я бил Прохорова о землю, сжимал до треска костей, едва ли не завязывал в узел. Тот ревел от боли и злости, брызгал черной кровью и пытался вырваться. Но тщетно.

Минус одно крыло. Минус второе. Затем та самая так и не успевшая отрасти рука. Я в буквальном смысле разбирал противника на части. И это было настолько легко, словно аура, защищающая меня от адской «грязи», стала продолжением моего тела. Она слушалась идеально.

Яна с Григорием продолжали накачивать меня силой. Физрук без устали атаковал Юкито, причем с каждым разом все мощнее. Пламенные сферы, парализующие, оглушающие, ослепляющие заклинания, ломающие кости, замораживающие… Сейчас мой блистательноголовый соратник использовал весь свой арсенал, и, черт возьми, это было красиво. И будь на месте крылатого обгорелого урода прежний Юкито, ему бы пришлось очень тяжко. Да что там: Артур Арсеньевич бы тупо переехал узкоглазого говнюка.

За спиной продолжал умирать Столп. С жутким рокотом, ревом дохнущих тварей, грохотом разрушаемых домов и сильнейшим ветром.

— Илья! — послышался голос Григория. Судя по одышке, тот уже был на грани. — Ты бы поторопился. Тут у тебя еще второй пациент…

— Знаю! — прорычал я.

Разбирать Прохорова как конструктор мне уже и самому надоело. Но ублюдок был защищен адом настолько, что никак не желал умирать, несмотря на множество страшных повреждений.

Сосредоточившись, выпустил еще пару щупалец силы. Оба устремились к болтающемуся в воздухе врагу, одно обвилось вокруг торса, а вот второе…

Второе угодило точно в рану на животе.

Вот он, шанс!..

Усилив напор, я заставил щупальце углубиться во «внутренний мир» Прохорова. Мимо кишок, селезенки, почек… А вот и то, что нужно — хребет.

Щупальце обвилось вокруг позвоночника. Чувствуя неладное, аристократ заревел и стал дергаться. Вдобавок, использовал какое-то заклинание, отчего у меня обожгло энергоканалы, а мышцы свело спазмом.

— Ох и задолбал же ты меня… — сквозь зубы произнес я и совместным усилием всех «тентаклей» вырвал Прохорову хребет.

Казалось, ублюдок просто взорвался в воздухе. С мерзким хряском и полным боли воем. И едва это произошло, как настала очередь рогатых сделать очередной свой ход.

Те будто бы вышли из спячки и, яростно заверещав, кинулись на меня и мою банду. Оскаленные пасти, вытянутые лапы с когтями, бордовое пламя в глазницах. Твари летели к нам с явным желанием разорвать.

Но хрен-то там: я выпустил еще четыре десятка щупалец, все они повязали тварей по рукам и ногам и заставили замереть в нескольких метрах от нас. Ну а дальше пошла уже знакомая работа со сворачиванием тощих демонических шей.

Адские выродки подыхали один за другим, и вскоре единственным нашим противником на данный момент остался Юкито, по-прежнему сдерживаемый Артуром Арсеньевичем.

— А ты страшный человек, оказывается, — сказал я своему блистательноголовому соратнику, наблюдая за тем, как тот посылает в старика одно заклинание за другим.

— Стараемся, — физрук усмехнулся, но было видно, что он уже на грани. — Давай-ка и ты подключайся, а то…

Договорить ему не дал Юкито: он вдруг неожиданно исчез — чтобы спустя пару секунд оказаться за нашими спинами и ударить сгустками бордового сияния.

Огромные сферы устремились к нам. Три штуки я разбил щупальцами, но остальные пять врезались в купол, и мне вновь стало очень больно. Потемнело в глазах, затрещали кости, а желудок сжался так, словно был готов вот-вот расплющиться.

Вскрикнула Яна, застонал и повалился на колени Григорий. Мы с физруком спешно вернули его на ноги, а Юкито атаковал вновь.

Опять сгустки, на сей раз еще крупнее и в большем количестве. Но теперь мне удалось отразить их все, что заставило старика-азиата злобно оскалиться. Расправив крылья, тот поднялся в воздух и вытянул в нашу сторону руки ладонями вперед.

Понимая, что сейчас будет очередной неприятный сюрприз, я «втянул» щупальца в купол и максимально его укрепил. И очень вовремя: Юкито выстрелил двумя потоками бордового пламени.

Мощные и гудящие, они ударили в купол, и я ощутил, что энергоканалы практически закипели. Руки, ноги, туловище и голова — все словно бы воспламенилось изнутри, а Юкито и не думал ослаблять напор.

Он пытался пробить купол не меньше минуты. Затем отпустил, но я к этому времени был уже в полуобморочном состоянии.

— Ты очень упорный молодой человек, Илья, — возможно, Юкито и хотел произнести фразу доброжелательным тоном, но с рычащим демоническим голосом это довольно проблематично. — И я бы сказал, что это внушает уважение, но… Ты не до конца понимаешь, какой силе пытаешься противостоять.

— Почему же? — я пожал плечами и усмехнулся. Яна и Григорий вновь накачивали мои энергоканалы магией, теперь к ним присоединился и физрук, так что с каждым мгновением я чувствовал себя все лучше. — Прекрасно понимаю. Вы — коварные заговорщики, жаждущие власти. Я — герой без страха и упрека, который обязательно вас всех перебодает. Классика.

Отвечал я не просто так. Одновременно с этим я на свой страх и риск отделил часть защитного купола и сейчас спешно дробил ее на мелкие и острые фрагменты. Двадцать, тридцать, пятьдесят, восемьдесят… Нужно как минимум сотен пять. Это займет время, так что пусть Юкито пока треплет языком.

— К сожалению, время шуток кончилось, Илья, — тот взмахнул крыльями и слегка опустился. — Слишком уж далеко ты зашел.

— Да я, собственно, только начал, — я пожал плечами, ощущая, что дрожь земли и ветер ослабевают. Значит, скоро этого Столпа тоже не станет. — И это дельце не из тех, что можно бросить на полпути. Так что советую не мешать.

— А то что? — Юкито наклонил изувеченную башку.

Я с усмешкой указал на останки Прохорова.

— Как тебе такой аргумент?

— Неплохой. Но вот беда: сила Велимира после смерти не пропала зря. Она теперь со мной.

Не знаю, правду говорил старик или блефовал в надежде похерить мой боевой дух… Наплевать. Главное — он позволил мне закончить с «дроблением», и я был готов начинать второй раунд.

Первым делом — атаковал парой щупалец. Причем так, чтобы ублюдок засек начало удара.

Тот усмехнулся и сместился на пару метров вправо — как раз туда, где уже дико вращался вихрь из пяти с лишним сотен очень острых кусочков моей защитной ауры.

Есть! Ловушка захлопнулась!

Полный боли рев Юкито заглушил и свист ветра, и рокот, доносящийся из-под земли. Сам аристократ завертелся на месте, хлопая крыльями и размахивая руками, а его обожженная туша стала стремительно покрываться ранами. Поначалу мелкие, они сливались воедино. Кровь брызгала каждое мгновение.

Довольно осклабившись, я заставил вихрь вращаться еще быстрее. Из распоротой туши мага-демона полезли внутренности.

— Всегда хотел изобрести что-нибудь наподобие магической мясорубки, — крайне довольным тоном произнес я, любуясь кровавым зрелищем.

— Надо сказать, у тебя получилось, — ответила Яна, и остальные с ней согласились.

Я уже всерьез рассчитывал, что именно на этом наше противостояние с Юкито и завершится. Но нет…

Яростно взревев, тот метнулся в сторону и вырвался из роя частиц моей магии.

Да бляха муха…

Выглядел узкоглазый жутко. За те полминуты, что он был внутри вихря, моя магия знатно его освежевала и практически выпотрошила. Однако сейчас все, что должно находиться внутри Юкито, спешно и с мерзким чавканьем возвращалось на место, а раны затягивались.

Мысленно выругавшись, я попробовал было переместить вихрь, но тщетно. Тот так и остался на месте, а противник восстанавливался.

— Окей… — покачав головой, я уже в который раз выстрелил щупальцами — схвачу ублюдка, засуну обратно в мясорубку и буду держать до тех пор, пока тот не превратится в фарш.

Неплохой план, да только вот Юкито так просто сдаваться не собирался. Я уже практически схватил его, но старик вновь исчез и переместился.

— Ага, блядь, самое время для догонялок… — прорычал я, делая новую попытку достать узкоглазого.

Опять тщетно. Сейчас Юкито лишь уходил от моих атак, продолжая регенерировать и восстанавливать силы.

Я выпускал все больше щупалец, но это не приносило успеха. Ощущение было такое, что старик научился видеть «тентакли». Или чувствовать. Хреново. Очень хреново.

— Ну а вы чего залипли?! — рявкнул я на физрука и остальных. — Лупите по говнюку всем, чем можете!

Спустя мгновение к крылатому засранцу устремились разноцветные росчерки боевых заклинаний. Некоторые попадали в цель, другие Юкито отбивал, остальные летели мимо. Да, мои ребятки всерьез усложнили старику задачу, но главного пока добиться не удалось — я по-прежнему не мог схватить противника.

И тут помощь пришла откуда не ждали…

Столп наконец исчез. И Юкито, напитанный той же самой магией, очень хорошо это почувствовал. Вскрикнул от боли, выгнулся, словно все мышцы свело чудовищной силы спазмом, ну а главное — замер. И я не мог не воспользоваться этим шансом.

Невидимые щупальца опутали ублюдка и сунули-таки во все еще крутящийся вихрь. Юкито вновь стал покрываться ранами, и как только несколько из них стали достаточно большими и глубокими, я заставил «тентакли» скользнуть в утробу старика. Ну а после сделал с ним то же самое, что и с беднягой Велимиром.

— Кайф… — я расплылся в усталой улыбке, окидывая взглядом окровавленные фрагменты противника, разбросанные тут и там.

Затем достал прибор для телепортации.

***

Карлик захрипел громче и сделал шаг к Славе. Алиса поняла: еще мгновение-другое — и случится непоправимое. То, что станет для нее кошмаром на всю оставшуюся жизнь. Разумеется, если сегодня удастся уцелеть.

Жуткое лицо-провал, когтистые лапы, искалеченное туловище. Подобной жути не место среди людей, особенно если учесть, что существо еще и смертельно опасно. И сейчас оно было готово оборвать жизнь человека, которого…

Именно в эту минуту Алиса поняла, что любит Славу. Да, она симпатизировала ему с первых же встреч, но лишь теперь осознала: она хочет, чтобы этот человек был рядом всегда. А значит, нужно не позволить монстру навредить Славе.

Хрип превратился в рык, и чудовище прыгнуло.

Вернее — попыталось прыгнуть. Но не смогло: яростный взгляд Алисы словно бы пригвоздил его. Сама она неотрывно глядела на карлика, тяжело дышала и пыталась осознать, что все получилось. В последнюю долю мгновения страх превратился в гнев и внутри женщины шевельнулась сила. Темная, пугающая, чужеродная, но сейчас она могла помочь. И помогла — сдержала вылезшее из Преисподней уродство.

— Не смей даже пытаться что-то сделать… — звенящим от напряжения голосом произнесла Алиса. Ее трясло, ноги подкашивались, и сейчас, прекрасно понимая свое состояние, женщина молилась об одном: только бы не упасть в обморок. Хотя бы не сейчас. Нужно продержаться до того момента, когда Ирина и Ева разберутся с выходцем из ада. — Стой… Просто стой…

И монстр стоял. Вздрагивая, хрипя, отчаянно желая продолжить то, что не позволила призвавшая его.

— Алиса Сергеевна... — выдохнула за спиной Ирина. — У вас получилось.

— П-похоже на то, — выдавила Алиса.

— Тогда чего стоим?! — а это уже Ева. Мгновение — и девушка оказалась бок о бок с Алисой. — Действовать нужно!

В следующую секунду карлика объяло зеленое пламя.

Тот заверещал от боли, задергался и попытался отступить. Но Алиса не позволила. Она проникла в искалеченное сознание этого существа и каким-то образом стала там полноправным хозяином. Сейчас именно от нее зависело любое действие уродца.

Главное — не дать слабину. Почему-то Алиса была уверена: если упустит адского выродка, то подчинить его снова уже не сможет.

Ева и Ирина тем временем продолжали атаковать. Воздух наполнился гулом, свистом, довольно мелодичным звоном. К мерзкому смраду серы, возникшему после появления карлика, добавился запах озона. Полумрак помещения то и дело озарялся разноцветными вспышками. Где-то позади отчаянно чирикала Астра.

Карлик продолжал гореть. Его кости хрустели, плоть чавкала. Сам он рычал и вертелся на месте, пытаясь отгородиться от волн боли, что накатывали одна за другой.

Впрочем, в его жизни до Преисподней тоже было много боли — преимущественно душевной. С самого детства это чувство следовало за ним по пятам. Ежевечерние предательства родителей, променявших сына на бутылку. Злорадство сверстников, презирающих «высера алкашей». Все это заставило Стаса озлобиться, будучи еще маленьким мальчиком.

— Стаса?.. — ошарашенно спросила Алиса у самой себя и посмотрела на замершую в нескольких шагах жуть другим взглядом.

Да, раньше это нечто имело человеческое обличье. И имя. Стас. И его жизнь на земле нельзя было назвать счастливой. Он оказался одним из тех, кому не везло постоянно. С родителями, в отношениях со сверстниками, работе и, разумеется, любви. Последнее его и доконало.

Каким-то образом эта искалеченная и проклятая душа сохранила память, и сейчас Алиса листала ее словно книгу, но состоящую не из картинок или написанных слов, а из ощущений.

Боль, злость, разочарование, отчаяние, страх — и так по кругу. Особенно в последний день жизни Стаса. Тогда, в самом начале этого дня, он был уверен, что все налаживается. И очень боялся ошибиться — в очередной раз.

Так и вышло: он ошибся.

Алису практически затрясло, когда она почувствовала себя на месте Стаса, который стоял на пороге комнаты, где забавлялись те, кого он считал любимой и лучшим другом. Банально? Да, но Стаса это нисколько не утешало. А пальцы, которыми он держал маленькую бархатную коробочку в виде сердечка, с кольцом внутри, разжались сами собой. Но лишь для того, чтобы вскоре обхватить рукоятку кухонного ножа.

Старый, кривой из-за многократных заточек, он стал орудием возмездия. Вонзался и вонзался в человеческую плоть, распарывая кожу и мышцы, разбрызгивая кровь, калеча внутренности. И как только из взглядов предателей ушел ужас, а глаза их превратились в стекляшки, случилось это.

Задрожала земля, все вокруг утонуло в красном полумраке, а мир в одночасье изменился. И Стас тоже.

Боль была его неизменным спутником на протяжении всей жизни. А после смерти она стала его повелителем. Это чувство преследовало Стаса неотступно, терзало, сводило с ума. Он пережил множество трансформаций, становясь единым целым с такими же несчастными. И теперь, почему-то оказавшись на свободе и среди людей, хотел одного — мстить.

Но Алиса не позволяла ему этого. Она продолжала удерживать несчастного, пока Ирина и Ева делали свое дело. Ей было тяжело и страшно, но женщина раз за разом твердила себе, что все нужно довести до конца. Она чувствовала ненависть своего противника и прекрасно понимала, на что тот будет способен, если обретет свободу.

Очередной удар Евы разнес деформированные ноги уродца. Тот грохнулся на пол, и в этот момент произошло то, чего Алиса так боялась: она потеряла контакт. Почуявший свободу выходец из Преисподней взревел и ползком устремился вперед.

Охнул стоявший по правую руку Слава. Выругалась Ева. Она или ее мать схватили Алису и потянули назад. Та машинально отступила, а взор заволокло туманом.

Она все ждала, когда когтистые лапы вцепятся в нее, чтобы подарить то самое чувство, что преследовало Стаса с малых лет, но…

Вой, свист и гул заклинаний возобновились. Существо из Преисподней опять заверещало, и Алиса ущипнула себя, надеясь таким образом выбраться из полуобморочного состояния.

Получилось. Мир перед глазами вновь обрел четкость, и она увидела, что Слава пригвоздил монстра к полу сломанной ножкой торшера, пробив уродливую голову, а Ирина и Ева добивают адского выходца. Однако они не успели: тот внезапно засветился бордовым и просто пропал.

— Фу, блин… — выдохнула Ева, плюхаясь на диван. — Живучий какой говнюк.

— Ну-ка не выражайся, — нахмурилась ее мать. Она попыталась сделать строгое лицо, но страх только что пережитого был еще слишком силен, и в результате получилась лишь жалкая гримаса. — Но враг действительно оказался непростым. И это лишь слабейший из обитателей Преисподней. Страшно представить, что было бы, окажись здесь кто-нибудь посерьезней.

Признавая правоту Ирины, Алиса задрожала. Только сейчас она осознала весь ужас случившегося.

Женщина слышала и читала о призывателях. О несчастных, «повенчанных» с самой Преисподней, способных открывать дорогу жутким и смертельно опасным обитателям ада. Но и подумать не могла, что когда-нибудь станет одной из них. И вот…

Алиса вдруг обнаружила, что чувствует себя мертвой. Точнее — не имеющей права на жизнь. Что же, возможно, когда Илья уничтожит Столпы — а в том, что у него все получится, женщина ни секунды не сомневалась — она действительно умрет, как и остальные призыватели. Не исключено даже, что так будет лучше для всех.

Но беда лишь в том, что Алиса очень хотела жить.