Новая НЕистинная Пара. Часть 1

Глава 22

(Видана)

Комната из любимого фильма снова исчезла, сменившись абсолютной темнотой. В круге тусклого золотого света, как от маленькой свечки, остались только столик и два кресла. Асс поднялся, снова чуть изменившись. Растрепались идеально уложенные волосы, щетина стала чуть длиннее, и от этого отчетливее. Проступили и темные синяки под глазами, как от недосыпа или тяжелой работы при стрессах. Медленно пропала и одежда мужчины.

На нем остались только светло серые хлопковые брюки, которые так любят снимать в рекламах, показывая счастливые семьи, разбирающие чердак или моющие посуду. Брюки были низко спущены и демонстрировали загорелый торс мужчины во всей, так сказать, красе. Наверное, не будь в моей жизни оборотней (с их любовью к обнаженке) и Гемора (с его хобби доводить меня до похотливых припадков), то вид почти голого мужчины меня бы смутил, но все это в моей жизни было. Поэтому я с видом самого любознательного ребенка принялась рассматривать Асса.

Это только настоящая девственница, то есть девушка из современных романов про средневековье, могла бы подумать, что обнаженка Мастера направлена на совращение меня. Но моя-то девственность была сугубо номинальной, знала я и про секс, и про позы, и про возбуждение, и про то с какой скоростью мужчины, уверенные в собственной сексапильности, это возбуждение обламывают. Как показывает неутешительная статистика мировой сексологии, во всем мире крайне мало мужчин знающих хотя бы про то, что во время секса желательно думать о футболе, чтобы не оконфузится после пары минут работы. Потому в мире так много мужчин с проблемой, дипломатично обозванной «раннее семяизвержение». Доводилось мне читать целые псевдонаучные опусы на эту тему, где девяносто процентов текста было отдано завуалированному успокоению мужчин (мол, дружок, ничего страшного) и женщин (ужасно, что ты не кончила сразу, как он вошел. Видать больна ты, девочка). Хотя проблема тут не в физиологии, а просто в элементарном отсутствии навыков и знаний. Нет культуры секса, как не смешно это звучит. Есть знания поз, есть ожидания девочек и мальчиков, которые не оправдываются, есть и страх перед болезнями. А культуры — нет. Не ведают многие мужчины, что секс должен и женщине нравится. А если и ведают, то не знают, как доставить это самое удовольствие. Как и девочки не знают, что не обязательно орать, как при ампутации конечностей. Гласность — вещь отличная, но эротические романы, как и учебники сексологии не раскрывают молодому поколению секреты доступа к оргазму. Как не раскрывается и то, что при должной обработке наше сознание, как весьма пластичный инструмент, может принять за удовольствие что угодно, от простого поцелуя в шею, до зверских измывательств. Находятся женщины, что при должной сноровке получают прилив возбуждения и от процесса родов.

Так что, да, плева у меня еще пока имелась, но вот инфы в голове было столько, что я уже подозревала, что с ней и умру, ибо не хотелось на практике узнавать все грани разочарования в сексуальном аспекте жизни. Что, собственно, и сделала. И, уж простите, но девственницей себя не считала уже лет пять, если не больше. Практики не было, это да, но вот с теорией у меня было все отлично. Отлично настолько, что я могла бы сделать импотентом любого насильника, пока тот пытался бы стянуть с меня джинсы.

И поэтому же, я смотрела на тело Мастера с любопытством. Даже вперед подалась. Как оказалось, Мастер и без тряпок был воплощением Золотого Сечения. Четкие контуры мышц под тонкой кожей, впечатляющий рельеф греческой статуи. Идеальные пропорции тренированного, но не раскаченного тела. Шикарный мужчина, что уж скрывать и подбирать другие эпитеты. Уверена, что любая женщина посчитала бы за честь записать его в свою коллекцию. Такому телу простительны и трепыхания на пять минут, и даже слюни вместо поцелуя. Думаю, ему даже позволительно легкое извращение на вроде страсти к анальному сексу или привычки покусывать своих партнерш.

И все бы было отлично, если бы не «но»… Шрамы. Шрамы были везде. Какие-то почти незаметными полосками, какие-то буграми рубцовой ткани, но их было много. Очень много. Они были разными. Какие-то совершенно безобидные, как у женщины от пореза бритвой; а какие-то убеждали, что Мастер — вечен. Были круглые отверстия от пуль, причем разного калибра. Были и следы прижигания резаных ран. Не торс, а карта-меню палача, блин.

Рассматривала я его долго, на глаз прикидывая, как и чем нанесли ту или иную рану. А Асс просто стоял в двух шагах от меня. Смотрел своим взглядом удава, но не мешал и на том спасибо. Наконец, на этой карте нашлось то, что заставило меня податься вперед и протянуть руку. На запястьях были страшные рубцы, явно от каких-то хитрых кандалов. Помимо горизонтальных следов от металла, между ними имелись и точеные канавки. Эти браслеты явно были устроены по принципу строгого ошейника, и пока пленник бился в путах, шипы врезались чуть ли не до кости. Но и про такие средства дознания я читала. «Молот Ведьм» хоть и известная книжка, но далеко не единственное творение католиков.

Удивили меня не они. От запястий и почти до локтя шел широкий светлый разрез. Ему не просто вскрыли вены, а еще и расширили задумку, чтобы уж наверняка. Потому и подалась вперед, потому и захотела схватить и повернуть его руку, чтобы рассмотреть след. Но остановилась, так и не коснувшись руки мужчины.

Вскинула голову.

— Интересно? — спокойно спросил он.

Мужчина протянул руки ко мне, ладонями вверх, как протягивают для наручников. И действительно, на обеих руках имелись почти одинаковые, глубокие и широкие следы вдоль вен. Я смотрела на эти раны, и думала о боли. Это ж сколько боли нужно было пережить за жизнь?

— У него, — почему-то снова заговорил Асс, — таких ран нет. У него идеальная кожа. Следы регенерации остаются на волке, ну и на мне, потому что, как правило, пытают именно меня, а не его.

— Вы говорите так, будто он — это не вы, — заметила я, продолжая рассматривать шрамы.

Имелись следы укола чего-то с четырьмя гранями прямо в мочевой пузырь… бррр…

— И да, и нет, — уклончиво отозвался мужчина. — Нас не различают, и даже он не различает.

— Но вы — разные? — спросила.

— Это не мне решать…

— А кому?

— Наверное, тому, кто смотрит на нас. Я — такой же Мастер, как и его зверь, как и он.

Я прищурилась.

— А вам ведь хочется, чтобы вас различали, господин Асс…

Мужчина усмехнулся, и медленно опустился на остатки пола в клочке света. Его руки оказались на подлокотниках, а колени касались моих ног.

— Наивная девочка, которая уверена, что умна… Нас различают. Всегда. Я — его гнев, боль, скорбь, ярость… Все видят нашу разницу.

Я тоже усмехнулась, постаравшись скопировать его оскал. И откинулась на спинку, чуть сползая назад, чтобы увеличить расстояние между нами. В памяти, как назло, всплыло прозвище Мастера, данное вампирами. «Альфа альф», и как бы этот зверь себя не вел, как бы не играл в человека, но я-то знаю, что это чудовище с Золотым Сечением во внешности, которое убивало сотнями, если не тысячами. Чудовище, которое вызывает почтение на грани со страхом у всех вампиров. Чудовище, оставшееся в полном одиночестве (кто ж не слышал, что его Истинная бесплодна?). Каковы шансы, что это существо адекватно? Я сильно сомневаюсь, что боевые офицеры ОМОНа или того же ГРУ сохранили рассудок, при их то работе. А чего тогда ждать от существа, который воюет не десяток другой лет, как военные, а три века? Нет уж, злить я его не буду… больше не буду.

Нижние веки Асса чуть приподнялись. Забавно он прищуривается, не верхними веками, не обоими сразу, как другие, а именно что нижние приподнимаются.

— Ты снова… боишься… — его ноздри задвигались, как у большой собаки.

Нууу… Мне стало скучно. В эти игры, «запугай Видану до икоты» я играю уже прорву лет. Мастер в сравнении с Логаном не смотрится. «Шутки» бывшего Слуги куда страшнее, хотя бы, потому что мой наставник обожает меня травить. Пустит кровушки, сцедит себе порцию, а потом проведет языком, а я уже через минуту блюю дальше, чем вижу, а Гемор эдак лениво тянет: «Дорогая, у тебя девять минут, чтобы назвать мне этот яд» или «Милая, моя хорошая девочка, у тебя четверть часа на то, чтобы доползти до склада и…».

— Страх — нормальная реакция любого живого существа при виде опасности, — сказала я, чувствуя как успокаивается сердце.

— Я — опасен?

И столько искреннего недоумения в голосе, что сравнение с Уссурийским тигром и мышью окончательно укоренилась в мозгу.

— Конечно, — тут же кивнула я, борясь с желанием подтянуть под себя ноги.

— Но ты же уже умерла, чего тебе бояться?

— А почему люди бояться кошмаров? Ведь сон, зачем бояться. И потом, я уверена, что смерть, для вас, не проблема.

— Не проблема, — кивнул мужчина. — Бывают противники, которых можно убить только через астрал…

— И вы их убиваете?

— Мне нужно, чтобы выжил он…

— Но не вы? — перебила я.

— Я всегда выживу, — спокойно отозвался Асс.

В этом утверждении не было похвальбы, а был лишь факт. Да, он — выживет.

— И все же… — вернулась я к прежней теме, — вы хотите, чтобы вас разделяли и узнавали. Не в бою, — быстро добавила, — а в жизни. Вы же, — я пощелкала пальцами, — как близнецы. Только один — всегда на виду, а другой — всегда в тени. И вам скучно… наверное…

— Нас разделяли, — задумчиво протянул мужчина.

Его пальцы ловко принялись развязывать шнурки на ботинках, моих ботинках.

— Его отец… и мать… — почти всегда замечали.

— Его? — тихо уточнила.

— Ждешь, что я признаюсь, что я — не Мастер? — улыбнулся Асс.

На этот раз у него получилось улыбнуться, а не оскалиться.

— Не дождешься. Я — часть его, как и он — моя.

Ботинки отправились в полет, в черноту. Звука приземления «снарядов» я так и не дождалась.

Кому как, а вот мне заигрывающий мужчина, женатый, заигрывающий мужчина кажется мерзким. «Женат» это статус, который обязывает, если не к любви (хотя и к ней тоже!), то уж точно к уважению. Изменяй хоть десять раз на дню, но так, чтобы и любовница, и жена не знали о твоем статусе. Не унижай себя, жену и любовницу, просто потому что все трое заслуживают уважения хотя бы в этом. А этот… Мастер… пффф… он же знает, что я знаю и все равно намекает на двусмысленность… Кобель, тьфу, прости господи… Некрофил. Не просто поиграть в ловеласа захотелось, так еще и с трупом. Нет, даже хуже, с душой этого трупа.

— А сексом вы в астрале не занимались? — ехидно уточнила, наблюдая, как в пустоту полетели и мои носки.

Искрене пожалела, что в астрале у меня не вспотели ноги в этих ботинках.

Асс же оставил мои ноги, устроил подбородок на коленях, а руки положил на кресло, вдоль моих бедер. На довольном лице показалась тонкая улыбка, едва намек на нее.

— Нет, секс тут… это, как бы сказать, не совсем секс. Слияние тут обязывает… Да и мало на планете одаренных способных подобное пережить, и впасть в транс так глубоко и так надолго.

— Так вы — девственник, — подколола я, ощущая как большие пальцы мужчины чуть поглаживают бедра, почти не ощутимо, но напряжно, блин.

— Астральный, — снова улыбнулся он. — А когда я познакомился с женским лоном в реальности, даже твоих дедов еще и в планах не было…

— Старпер! — нагло перебила я.

Да, я напрашивалась на его злость, но уж лучше она, чем похоть.

— Именно, Вии-даа… Именно. Я очень стар, и рад, что мне представился шанс встретить настолько сильную одаренную. И, что немало важно, мертвую одаренную. Может ли быть транс глубже, чем смерть?

Хоть тело и не настоящее, а побледнело оно совсем, как в реальности.

— Вы же не… — договорить не смогла, как не старалась.

— Как ты там подумала: «Двадцать минут потерпеть…»? Ты же потерпишь, правда?

— Нет, — сипло выдавила я, уже понимая что, таки да, «потерплю», потому что никуда я от него не денусь, если он захочет того самого. Совсем никуда.

— Представь, что это просто кошмар, от которого ты, конечно же, проснешься, — в его голосе не было сочувствия, а лишь вполне прагматичный совет.

(Видана)

Что такое изнасилование? Как не смешно это звучит, но акт изнасилования больше психологический акт, нежели физический. В чем разница между девушкой, любящей БДСМ и девушкой, которую размещают на деревянном иксе для тех же целей, но без ее согласия? В первом случае девушка довольна, она знает, что ее ждет. Возможно, предвкушает, и доверяет своему партнеру. Во втором же, это полный, всесжирающий страх, паника от осознания, что ты в чужой власти. И реакции тела, соответственно, разные. Если в первом тело расслабленно, то во втором любое проникновение будет причинять боль, ибо мышцы сводит.

Процесс один, а реакции и итоги совершенно разные. Можно ли назвать «изнасилованием» секс с проституткой в грубой форме? Как по мне, можно и даже нужно, потому что современная гетера тоже женщина и реакция на силу у нее та же — страх. Только в обществе принято думать, что Ночным Бабочкам так и надо, и их вообще невозможно изнасиловать, шлюхи же…

Я уже не раз и даже не два оказывалась в позиции страха. Логан владеет моими реакциями безраздельно. Ему стоит лишь подумать, как я его уже хочу. И это бесит! Но и тренирует, глядя в холодные, циничные глаза наемного убийцы, сложно поверить, что где-то рядом бродит «герой твоего романа» и обязательно с кольцом, а его белый конь уже в нетерпении роет землю. Благодаря таким развлекухам Гемора я еще ни разу не влюблялась, и избавилась от вредной привычки всех женщин — оправдывать мужчин по любому вопросу. Это, знаете ли, помогает сохранять нервы.

Но все же разница была. И существенная. Во-первых, Логану я доверяла, почти как себе. Во-вторых, его «возбудилки» именно что возбуждали, а не пугали. Пугал сам факт того, что я с полпинка завожусь, словно под конскими возбудителями. В-третьих, Логан хоть и пугал, что окажется моим первым мужчиной, но никогда еще не переходил некой грани, останавливаясь именно в тот момент, когда я сама вот-вот начну его умолять о сексе. Даже случай припомнился забавный. После нескольких красноречивых намеков Слуги, когда футболки уже стянуты, а трусики мокрые, я начала таскать в рюкзаке пачку презиков, так на всякий случай. Узнав об этом, Гемор вообще перестал ко мне подходить. И больше месяца держался на расстоянии вытянутой руки, готовый отражать мои поползновения на его уже изрядно потрепанную честь.

Сейчас же все было по-другому. Хотя бы, потому что я не доверяла этому созданию. Вообще! И даже если вспомнить, что это будет не настоящий секс, легче не становилось. Со «взрослой» мной тоже, вроде как, был не настоящий секс, а меня все равно проняло.

Одежда на мне растворилась. И первым, что особенно бросилось в глаза, был мой пах. Зона бикини была совершенно гладкой. Я никогда не пробовала сложные способы депиляции, с меня хватало бритвы, но она не дает такой гладкости, словно половое созревание меня не посещало. А тут…

— Имеете склонности к маленьким девочкам? — нагло поинтересовалась я, прикладывая все силы, чтобы голос не дрожал.

Демонстративно подняла руку и провела пальцами по подмышке, где тоже обнаружилась мраморная гладкость кожи.

Асс намек уловил, и чуть нахмурился.

— Я — нет, меня заводит не внешность, Ви-наа.

От того, как он меня назвал, невольно вздрогнула. «Виной», с ударением на «И» меня называла только мама. После ее смерти я запретила себя так называть, и сильно злилась, если вдруг у кого-то вырывалось. Так и повелось, что «Вида» или «Видана», но не «Вина».

— Что, совсем? — выдавила я из себя.

Уверена, что он заметил мою реакцию на имя, но смолчал. Теплые ладони гладили лодыжки, медленно перешли на икры. Сильные пальцы уже не гладили, а массировали. И это было приятно. Сомневаюсь, что нашелся бы человек, которому не нравился бы профессиональный массаж. А Асс именно умел массировать, применял именно столько силы, чтобы разминать мышцы, но не доводить до боли.

Я хоть и была обнаженной, но кроме общего, единственного взгляда, мужчина только не смотрел «оценивающе» или с вожделением. Его холодный взгляд врезался в лицо, как врезаются острые снежинки под порывом ветра. Он смотрел в глаза, захватывал мимику и даже то, что за ней.

— Помню, — шевельнулись его губы, — у меня были совершенно уникальные пышечки. Про таких говорят: «бедром зашибить может, а грудью придавить». Имелись и девушки с таким мягким пушком на ногах, что хотелось гладить и гладить… Так что на внешность я не смотрю уже очень и очень давно.

— Лжете, — уверенно заявила я.

В руках и ступнях появилось странное чувство. Не сразу сообразила, что такое бывает, если хорошо перепить, не слабость, а вялость, идущая из мозга. Зачем двигаться, когда можно этого не делать. Муть «мне на все чихать» медленно появлялась в голове, как легкий туман.

— Вы меня чем-то накачали, — так же уверенно заявила я, опираясь затылком на мягкую спинку. Показалось, что старая кожа стала особенно мягкой и прохладной, как под меня сделанной.

— Как я мог тебя чем-то накачать? — на лице Асса зазмеилась довольная улыбка. Именно что «зазмеилась», и в голову пришла странная мысль: «А что если и Еву Змий накачал, перед тем, как предложить яблочко?».

— Я даже сходу и не назову все ваши болезни, — каждой слово получалось тихим и спокойным, как после литра валерьяны.

— Ви-наа, наивная моя прелесть… — он чуть наклонил голову на бок, точно уже зная, что такой ракурс мне нравится. — Я хотел бы сказать, что дам разъяснения единожды, но уверен, что это будет ложью… Тебе я буду отвечать на любые вопросы, и даже говорить, когда стоило бы промолчать… Ты ждешь, что я разозлюсь — и не сделаю того, что сделает мальчик Нандо. И я согласен, что язвительность в преддверье секса отбивает желание, но только не со мной. Мне нужно сделать то, что я сделаю. И только от тебя зависит насколько тебе будет больно… Напоминаю, что в плененных городах умирали только особо истеричные дуры, которые не желали покориться, а те, кто уступал выживали. Это ли не самое главное — выжить?

— Нет! — я попыталась помотать головой, но вышло медленно.

Ощущение, что я стремительно пьянею до состояния: «где моя подушка», стало абсолютным.

— Вы забыли уточнить число умерших «покорившихся» от злости солдат, от ненависти местных, и от родов после такой «покорности». И да, о числе искалеченных детских судеб, единственным недостатком которых были их отцы…

Улыбка стерлась с лица мужчины. А взгляд еще больше заледенел, хотя мне думалось, что «больше» уже некуда.

— Да, не сказал, и не скажу… — он скользнул руками мне за спину, и сдвинул ближе к себе.

Одновременно с этим движением, ощутила, как меняется спинка кресла за спиной, превращаясь из мягкой в жесткую узкую поверхность, шириной не больше дна узкой ванной. Затылок гулко ударился об это «что-то». Теперь я видела над головой только черноту и отголоски света снизу. Так бывает если лечь в отдалении от костра и уставиться в темное, ночное небо.

Подлокотники же у кресла остались мягкие. Асс поднял одну мою ногу, устроил ее на подлокотник, и мне показалось, что и он изменился, приняв форму волны, чтобы колено не соскользнуло. Теплые пальцы прошлись от колена по внутренней стороне бедра, едва коснулись лона. Я честно попыталась не дать этого сделать, но минимальные усилия были тут же перебороты его лапами. Точно так же Асс поступил и со второй ногой.

— Прекратите! — наконец, взмолилась я, чувствуя, как что-то ломается внутри. Наверное, гордость.

— Нет, Ви-наа…

— Я же знаю, что у вас есть пара! — почти закричала, прикладывая все силы, чтобы встать и прорваться сквозь слабость. — Вы запечатлены! Вы не можете изменять… Прекратите эти шутки…

Асс хмыкнул, и показался в поле зрения.

— В жизни, Ви-наа, все относительно…

— Пожалуйста! — ледяные слезы уже лились потоком, чувствовала, как промокли волосы, как заложило нос, но остановиться уже не могла.

Его пальцы прошлись по губам между ног, пока не проникая внутрь, но мне этого хватило, чтобы дернуться.

— Нет, я же уже сказал… Расслабься, закрой глаза…

— Отпустите!

Асс ничего не ответил, наклонился к груди. От прикосновения влажного языка меня как током ударило. И нет, в этом не было ничего приятного. Это было мерзко, хоть и ощущалось остро от страха.

— Нееет! — взвыла.

Удалось поднять руки и ударить его.

Асс отпрянул, выпрямился. И я увидела искреннее удивление в холодных глазах. Даже рот приоткрылся. Уверена, что это выражение растерянности — первые настоящие эмоции этого существа за все время общения.

— Ну надо же… — протянул он словно бы самому себе. — Не ожидал, хотя можно было бы и догадаться…

В его руках появилась ярко-красная, атласная или шелковая лента. Такими обычно подарки украшают или используют в дизайне. Она поблескивала в тусклом свете, что и наводило на мысли о шелке.

Асс легко перехватил обе руки. Сама себе я напоминала кусок теста, а вялые трепыхания мог подавить даже ребенок, что уж говорить о нем. Лента легко обвила онемевшие руки.

— Красное на белом — это красиво, — заметил Асс, когда концы ленты натянулись, закидывая руки мне за голову и вниз. По ощущениям кисти оказались на уровне затылка, но почти у пола. И мгновенно затекли, причиняя тупую боль…

Именно эта тупая боль словно сбросила шоры с глаз. Большинству маньяков нравится именно истерика. Слезы, сопли, слюни, мольбы. Я же с детства имею дело со зверями, почему же сейчас забыла все законы мира оборотней? Дура, что тут еще скажешь.

Посмотрела в холодные глаза, постаравшись взглядом показать, в какое именно место желала бы ему отправиться и гореть на самом медленном огне.

— Отпусти меня, урод! — зашипела я.

— Тактику сменила? — отозвался мужчина, поглаживая живот и грудь. — Похвально! Обожаю сообразительных женщин, жаль, что их во все времена мало. Как и повзрослевших мужчин, впрочем…

— Не смей меня трогать, мразь! — я старалась отстраниться от его рук, но не особо выходило. Самой себе я напоминала рыбу, выброшенную на берег. Подергивания ровным счетом ни к чему не приводили, кроме боли в руках.

— Ненависть мне нравится больше, чем страх, — заметил мужчина, перемещаясь к ногам. Кончиками пальцев, теперь почему-то холодных, он прошелся по коже, как пианист проходится по роялю, перед тем, как сесть играть.

С трудом удалось поднять голову, чтобы не разорвать зрительного контакта. Дико пугал тот факт, что Асс явно меня не хотел, слишком холодный и спокойный взгляд, но тогда, зачем?!

Те же холодные пальцы раздвинули губы. Я дернулась, но оторвать зад не смогла, только выгнулась так, что ему стало только удобнее. Паника затопила мозг, и только злость не давала окончательно спятить. Сердце бешено билось где-то в горле.

Мужчина наклонился и лизнул, точно пройдясь по клитору. Поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Повторяю, расслабься. Это мой мир, мои правила. Я сделаю все так, как считаю нужным. Если ты не возбудишься, то тебе будет очень больно… Я же знаю, что тебя еще никто не пробовал языком. Представь, что это не я, а кто-то приятный. Представь, а я повторю,… Ты сама делаешь себе хуже.

— Какая же ты тварь! — прорычала я.

— Я — хуже, Ви-наа, много хуже, — отозвался Асс, разрывая зрительный контакт и возвращаясь к начатому.

(Видана)

Про то, что «счастливые часов не наблюдают» я слышала, но как-то не предполагала, что и ад может растянуться по времени. А оно, время, действительно растянулось.

За последующие минуты (или часы) я прокляла все эротические романы, которые удалось прочесть за короткую жизнь. Какое, к свиньям, томление? Какая, к чертям, течка?! Нет, какое-то возбуждение присутствовало, но я бы не назвала это возбуждением. Скорее реакция тела на проникновение в святое. Так появляется смазка при долгом осмотре у гинеколога, но нужно быть больной, чтобы эти манипуляции счесть эротическими играми.

Его язык излизал все, что только мог. Асс, в отличие от простого мужика в реальности, не уставал. Он явно чувствовал, что возбуждения во мне нет, поэтому и не переставал «трудиться», а мне же было противно. Впрочем, буду честной. Он не делал больно, и даже не делал неприятно, хотя мог бы. Да, язык и губы, но без зубов. Есть за что сказать спасибо. Быстро в мою голову пришла здравая мысля: а на кой? Вот на кой Ассу, Мастеру всея оборотней заниматься оральным сексом с какой-то Виданой? Нет, если бы я, вдруг оказалась его парой, тогда бы бзик мужика на моем оргазме стал бы понятен, но я — не его пара, неистинная, мать ее, любовь… так с чего бы? Думай, голова, укладку сделаю! Старательно пыталась припомнить и значение красного цвета в различных изотерических практиках и религиях. Ведь и лента, что-то да значит…

Ладно, допустим, что комнату из фильма Мастер выудил из моей башки, чтобы я прониклась доверием, прошел, так сказать первый этап проверки. Вспомним, что каждая женщина — это жалостливая плакальщица, и поймем, что и шрамы этот сукин сын показал, чтобы стать еще чуть ближе ко мне или влезть поглубже в душу. И ему это удалось, ведь я и правда начала его жалеть. Косплей, трам-пам-пам… тоже понятно, чтобы я не видела в нем врага, ну как можно серьезно думать о мужчине, как о противнике, если он в маскарадном костюме? Правильно, нельзя. Клоун-убийца избитая тема, потому что понятная! Эх… говорил же мне Логан, что никогда, никогда нельзя судить о человеке по его внешнему виду, и даже по поведению нельзя, потому что под маской законченного наркомана может оказаться гений! А я вот купилась, идиотка малолетняя…

Попытки призвать Силу, естественно, ни к чему не привели. Сейчас я была просто сильно пьяной бабой, которую берут без ее согласия. И уже не важно, что вокруг чернильная пустота астрала; не важно, что тело мое остывает на койке в палате… Ничего не важно.

Внутри все замерзло, мне показалось, что все внутренности покрылись пленкой инея. К горлу подступила колючая желчь, то ли от осознания, что происходит, то ли от отвращения к себе, то ли от сокрушительного краха последнего «розового замка». Интересно, а чтобы сказала мама, узнай она, в какие игры играет непогрешимый Мастер с ее дочерью? Может, и хорошо, что ее уже нет. Из глаз снова покатились слезы. Мне действительно оставалось только ждать.

Но и ненавидеть Мастера не выходило. То, что делал он, было мерзко, было отвратительно, но я прекрасно понимала, что могло быть еще хуже, намного хуже. Он, все-таки, не делал больно, не уродовал, не бил, и даже не делал ничего слишком уж омерзительного. Я даже догадывалась, почему именно куни выбран в виде первого этапа. Еще со времен первой порнухи мне казалось, что именно мужской язык покажется мне самым приятным из всего, что может предложить интимная жизнь. Нет боли, нет проникновения (а значит и нежелательной беременности), нет и дискомфорта. Одни плюсы, в общем. И да, я не раз воображала, как это будет. Не удивительно, что Асс выудил эти мечты…

Только тошнота и омерзение от этого не проходили. И слезы. Давно я так не ревела, совершенно беззвучно, зато с полной отдачей. Мастер измывался не физически, а морально, не причинял боли, а все равно уничтожал.

Внутри, где-то в области уже не бьющегося сердца, что-то лопнуло, как лопается перетянутая струна. И словно заслонка рухнула, отрезая меня от эмоций, убивая чувства. Тело продолжало рыдать, а внутри наступил штиль и пустота. Наверное, так и ломаются, так и сходят с ума. Я не знала, зато знала, что это мне напомнило… Новость о смерти родителей, тоже что-то надломила внутри. Глупо, но, похоже, я отношусь к тем немногим женщинам, что из-за изнасилования, и правда, могут рехнуться. По крайней мере, мне стало понятно состояние, при котором девушки встают, вытирают с ног сперму… и сигают в окно.

И да, согласна, это можно было бы вынести, но зачем? Ради чего искать оправдания, ради чего «расслабиться и получать удовольствие»? Почувствовала, как дрожащие губы искривились в улыбке. Я ведь мечтала пойти по стопам матери и отца, если переживу свои двадцать… И что идти служить вот к этой твари? Чтить вот эту суку?

Лед внутри почти полностью поглотил меня. И я действительно перестала дергаться. Можно ли умереть мертвой? Сложный философский вопросец, однако…

Внезапно Асс прекратил свои игры, но мне было плевать. Это не вызвало ни радости, ни злорадства, ни облегчения. Мужское лицо появилось над моим. Жесткие пальцы зажали скулы, а второй рукой он приподнял веки. Долго всматривался в глаза, будто там бегущая строка биржи имелась. Скривился.

Больно сгреб волосы и рванул на себя, заставляя почти сесть. До хруста в плечевых суставах и резкой боли. Было больно, но как-то… словно издалека, словно не со мной. Мужчина что-то сказал. Судя по глазам, стремительно желтеющим, злое. Замахнулся. Рука задержалась в воздухе, будто он ждал, что я испугаюсь. Я смотрела на его ладонь совершенно безучастно. Удар не обжег лицо, как я думала. Я его почти не ощутила.

Сознание мое благополучно расслоилось. Я мыслила, все видела, все понимала, но совершенно ничего не чувствовала, в смысле эмоций. Констатация факта, что я сошла с ума пришла сама. Я не могла сама себе поставить диагноз, но понимала, буквально ощущала всеми фибрами души, что реально двинулась.

И мне сложно было понять из-за чего? Ведь, я могла бы перетерпеть секс. Ведь, Асс прав, в самом акте нет ничего страшного. Ужасно то, что может сопутствовать сексу, например: избиение или если бы он начал меня резать. Но этого не было. А я сломалась. Банально сломалась. И не от горя, не от действительно чего-то ужасного, а лишь от попытки меня поиметь.

Особенно ярко в памяти показалось лицо старой подруги. Варвар* была одной из тех немногих женщин, которая понимала меня, мои цели и мой характер. Вот уж у кого судьба и правда превратилась в один большой погребальный костер, и она как легендарный феникс смогла воскреснуть. Живет, и надо признать, неплохо живет, а я…

И чтобы сказал Логан, узнай он, что его перспективная ученица превратилась в овощ от простого секса, даже не слишком жесткого, даже не настоящего?

Одна часть меня прекрасно понимала, что Асс прав, главное — выжить! А вот другая, ничего уже не хотела.

Удары сыпались на меня, как из рога изобилия. Асс бил и по лицу и по рукам, но это скорее от того, что мешали ему мои локти. Бил, наверное, не слишком сильно, но я заметила, что его пальцы в крови. Потом, что и по моему онемевшему лицу течет что-то липкое и теплое.

Как говаривал любимый перс из известного мультика: «Шикарно!». С моей «работой», с моей жизнью двинуться от прелюдии к сексу, это надо суметь… и я сумела, что самое смешное.

Как не прискорбно, но я поняла и то, что «добила» меня не сама прелюдия, а тот, кто ее устроил. Мастер был для меня если не богом, то близко к нему. И вот…

Крах мечт, надежд, фантазий оказался для девушки Виды куда более страшным ударом, чем перспектива сдохнуть от пули в двадцать. Смешно. Я была о себе лучшего мнения.

Асс, наконец, прекратил бесполезное рукоприкладство. Я видела, как мужчина снова оказался между моих ног.

Сейчас даже девочки знают, что потеря девственности это больно и кроваво. Прошли те времена, когда вся интимная жизнь раскрывалась перед женщиной только после брака или первого акта. Я знала, что будет больно, хотя честно планировала выбрать, для первого раза кого-то вроде азиата. До сих пор помню, как кривлялась Варвар, показывая то оттопыренный мизинец, то сжаты поднятый кулак, недвусмысленно мне намекая, что любовь — дело, конечно, прекрасное, но к первому разу, а то и ко второму касательства не имеющее.

Члена Асса я не видела из своего положения, но все равно ждала боли. Но не такой же…

После первого же толчка, мне казалось, что внутрь загнали не член, а тесак на вроде мачете. Резь была такая острая, что я ощутила ее даже сквозь «обезболивание». Дыхание перехватило, все тело скрутило в попытке отстраниться. Кожа похолодела за секунду. Вскрикнула против воли, тут же перейдя на глухой стон.

Широкие ладони мужчины тут же устроились на талии. А вот дальше… здравствуй, ад! С каждым его толчком я орала так, как, наверное, не орала никогда, и никогда не смогу орать. Пыталась отстраниться, вырваться. Суставы и кости хрустели от моих рывков. Но что такое боль в руках, в сравнении с этим? Да ничего! Я умоляла прекратить, глухо стонала и снова кричала, чтобы через несколько секунд перейти на хрип.

Мастер что-то отвечал, но что — я не слышала, только отмечала, что он продолжает двигаться, сжимая меня руками. И кровь. Она почему-то была на его руках, на мокром от пота торсе, и даже на лице. Она была и на моем животе. Я видела, что это был обычный акт, но откуда столько крови, понять не могла.

Мне хотелось потерять сознание, умереть, раствориться, но сложно умереть, если ты уже того…

В какой-то момент, после особо яркой вспышки рези, прошедшей от матки до самого затылка, я увидела его лицо прямо над своим. Близко-близко, будто он лег на меня. Мне было настолько больно, что сил ни на злость, ни на ненависть уже не осталось. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но только выдохнула. Увидела, как мелкие кровавые капельки упали ему на лицо, словно из пульверизатора, и не сразу поняла, что это моя кровь изо рта. Откуда у меня кровь во рту?

Липкие от крови руки зажали мне голову, как в тиски. Мастер поцеловал. Первые несколько мгновений ничего не было, кроме самого поцелуя, а вот затем…

Где-то слышала, что смерть от утопления даже приятна. Эта байка была активно растиражирована писателями и режиссерами. Так вот, наглая ложь. В глотку изо рта Асса ливануло что-то, похожее на теплую воду. И одновременно с этим он снова задвигался, снова разрезая меня.

Мне казалось, что я билась и сопротивлялась раньше. О-о-о… как я ошибалась, те несколько секунд, что я одновременно ощущала и резь, и разрыв легких от утопления — вот где я по-настоящему сопротивлялась. Горло, грудь, легкие и сердце, все невыносимо жгло. Настолько невыносимо, что пропали все мысли и все чувства кроме этого жжения. Пока, наконец, не пропало совсем все… даже боль…

(П.А.: *Варвар (или Варвара Набатова) — главный женский перс истории «Только моя Бабочка»)

(Влад. Асс)

Молочно-белое тело несколько раз конвульсивно дернулось и затихло. Безвольно обвисли посиневшие руки, с пальцев почти тут же закапала густая, как патока, кровь. Мужчина, не разрывая поцелуя, удерживая пальцами рот девушки открытым, тут же ускорился. Со стороны казалось, что смерть женщины возбудила его куда больше криков и слез. Почти сразу после пика наслаждения мужчина распался в пыль, словно его задачей и было излиться внутрь. Из приоткрытого рта девушки показалась тонкая струйка чего-то темного.

Интерьер снова изменился, превратившись в современный деловой кабинет какой-нибудь успешной крупной компании. В бело-серо-черных тонах, с дорогой мебелью и огромными окнами, за которыми сейчас имелась медицинская палата, парк вокруг больницы, кабинет главного врача (целителя) и еще несколько помещений здания. На девушке снова показалась одежда, которая мгновенно пропиталась густой кровью. Само же тело оказалось на длинном белом диване.

Асс поднялся из кресла, откуда и наблюдал за играми своего аватара. На нем обнаружилась приталенная черная рубашка и серые брюки без стрелок. На ногах нашлись мягкие туфли стилизованные то ли под этнику, то ли под мокасины.

Женское тело утратило плотность, как и материальность. Медленно перешло в прошлое «призрачное» состояние, при котором сохраняются лишь контуры лица и фигуры, хоть и узнаваемые.

— Это оказалось сложнее, чем я думал… — заметил сам себе Асс, рассматривая застывшее лицо девушки.

Со «Спящей Красавицей» ее роднили, разве что, сомкнутые веки, в остальном же… Перекошенное от ужаса, боли и обреченности лицо никого не красит.

Мужчина хмыкнул, протягивая руку и внося последние коррективы в сознание малышки, последние штрихи. Как художник, глядя на уже законченную работу. Впрочем, Асс никогда не был полностью доволен, это их роднило с Владом. Всегда есть место коррективам, как и нет предела совершенству.

Хотя новую личность этой Виданы Асс смело мог назвать своим шедевром, не таким, каким стал Влад, конечно, но все же. Эта малышка обещала стать лучше. И да, ему ее было даже немного жаль. Чуть-чуть… Несмотря на свою кровожадность и умение упиваться криками отступников Асс признавал, что такое, что досталось ей, даже для него слишком. Его даже тронули ее крики. Нет, правда тронули, внедрение изменений в разум, а через него и в душу, он бы не прекратил, но взгляд опустил. А в его случае это можно счесть капитуляцией.

Влад, безусловно, умен, хитер и опытен, но мальчик слишком мало знает о Замещении, чтобы быть знатоком. А вот он, Асс, знает и не упустил своего.

Аватар не лгал малышке, почти не лгал. Мужчина выпрямился, медленно перевел взгляд в одно из панорамных окон. За толстым стеклом, в глубоком трансе, находилось его тело и Влад.

Холодные глаза снова посмотрели на девушку.

— Тебе я точно разрешу называть себя «Мастером», — окончательно решил мужчина вслух.

Всякое было в его жизни, но кем он будет в собственных глазах, если сделает вид, что не заметил безраздельного обожания?

— Ты свой выбор сделал, — заметил Асс, глядя в спину Владу за окном, — теперь моя очередь…

Рык за спиной заставил усмехнуться и поправиться:

— Наша, волчара, наша очередь…

Огромный волк, в холке выше даже Уссурийского тигра, обошел Асса, клацая по полу когтями. Длинные клыки аккуратно подцепили «призрачные» волосы девушки. Миг — и тонкая дымка была проглочена зверем.

— Эстет, — скривился Асс. — Поставил бы метку…

Зверь повернул изуродованную в кровавых пиршествах голову и с укором посмотрел в расширенные зрачки Асса.

— Да знаю я, что у тебя была только одна попытка, — отмахнулся мужчина, опускаясь в ближайшее белое кресло.

В длинных пальцах мужчины тут же оказался широкий бокал с коричневой жидкостью. Обычно в подобные бокалы наливали на три пальца. В этом же, плескалось на все три четверти. В другой руке появился большой, килограмма на два, кусок мяса.

— Отпразднуем! — провозгласил Асс, швыряя кусок зверю.

Если бы в кабинете имелись зрители, разбирающиеся в структуре астрала, то поняли бы, что в бокале, за маской «коньяка» были лишние черты натуры Виданы. Как и под «мясом» прятались страхи, комплексы, мечты девушки. В общем, шлака в ее голове было много, но и оставлять все это Асс не планировал.

Зверь вцепился в мясо с остервенением голодного хищника.

— Как ты мог так опростоволоситься?! — в очередной раз вздохнул Асс.

Он искрене был убежден, что нынешние неприятности — целиком и полностью вина Зверя.

Волк с изувеченной пастью оторвался от мяса и посмотрел прямо в глаза Ассу.

— Да знаю я, — снова отмахнулся бокалом Асс. — Только и думать надо, что щенки — не самоцель. Жизнь же не только из потомства состоит…

Зверь протестующе рыкнул. Мужчине оставалось только глубоко вздохнуть.

— С кем только не приходится иметь дело, — глубокомысленно пожаловался он в белый потолок с вмонтированными лампами.

Голова качнулась, словно у деревянной куклы, к плечу, а холодный взгляд снова уперся в девушку. Изменения укоренились окончательно, став частью личности.

— Может, хоть ты станешь не таким уж большим разочарованием, а? — ответа ждать не стал. Одним глотком заглотнул «коньяк». Встал, легко подхватил на руки тело девушки. И шагнул прямо в окно.

Руки Влада дрогнули. Легкая закостенелость и слабость в мышцах заставила качнуться. Следом, закружилась голова, в глазах потемнело. Впрочем, Асс быстро взял себя в руки, окончательно подчиняя тело.

Грудь девушки, почти пропавшая под свободной футболкой, судорожно сделала вдох. Шея девушки напряглась. Из ее глотки последовала череда пугающих, булькающих звуков, будто ее тошнит. Покрасневшие глаза распахнулись. Асс зафиксировал голову, придавив ее к подушке. И, по возможности, медленно и аккуратно вытащил трубку. Зашуршали мягкие ремни, потому что девушка пыталась пошевелить руками и ногами.

Запахи смерти, пота и крови заставляли нервничать.

— Больно, — почти одними губами просипела девушка.

Асс невольно восхитился одаренной. Говорить меньше чем через минуту после возвращения с того света — это мощно. Но на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Главный принцип его жизни — его никто не должен прочитать.

Девушка изогнулась от боли.

— Спи! — приказал Асс, Силой отключая девушку из реальности.

Дальше, Асс застыл на пару секунд, прислушивался, принюхивался, оценивал мир вокруг. С натяжкой, можно было сказать, что эта палата "относительно безопасна". Быстро закрыл шторами окно, и только потом принялся обыскивать палату.

По внутренней инструкции Милосердия в каждом помещении, даже в кладовке, должна быть полная аптечка. Так и оказалось. В одном из ящиков шкафа действительно нашелся большой пластиковый сундук с крестом. Асс сбросил кардиган, вымыл руки, заодно продолжая отслеживать всех оборотней в округе. Шевеление на самой границе восприятия, вызвали улыбку. Зеркало отразило довольный оскал.

— Время есть, — резюмировал собственные ощущения Асс.

Все дальнейшее было просто. Разрезать ножницами одежду девушки. Мужчина даже носки стянул, как и нижнее белье. Внимательно осмотрел исхудавшее женское тело. Обработав стерильные салфетки перекисью, Асс скрупулезно принялся стирать с ее кожи кровь. Одновременно запуская исцеление. Его работа и так почти убрала последствия пулевого ранения, но подправить никогда не лишне. Особенно аккуратный «кружок» от пули. С десяток секунд мужчина внимательно осматривал слипшийся колтун волос. Можно было бы состричь их, и заживить рану на голове. А можно оставить его и так, все равно, если не знать, что искать, то волосами шрам будет хорошо прикрыт.

Мужчина представил, какими именно словами девушка будет его крыть, когда очнется, и поймет, что ее длинных волос больше нет… Усмехнулся, поймав себя на том, что не хочет нарваться на скандал, даже если он состоится через несколько лет.

— Еще не женат, а уже под каблуком, — проговорил он, окидывая девушку еще одним внимательным взглядом.

Пульс около сотни, дыхание слабое, но ровное. Да, восстанавливаться она будет долго, но жить будет. А уж он позаботиться о том, чтобы Ви-наа жила хорошо…

Асс вспомнил перекошенное злобой лицо альфы.

— Фернандо Руис, значит… — сказал Асс самому себе, продолжая изучать тело девушки. — Что ж… Испания проживет еще без одного альфы.

Асс расстегнул ремни, аккуратно уложил тонкие руки девушки. Вернулся к шкафу, выудил новую «пеленку» и накрыл девушку.

Уже нужно было уходить, но что-то останавливало. Асс проанализировал многочисленные воспоминания Влада. И фантазии девушки. Мужчина, который спас девушку, так просто не уходит. Наклонился и коснулся губами, не поцеловал, а скорее просто мазнул губами по ее губам.

Тонкие, невероятно хрупкие пальчики девушки тут же ухватили его за футболку. Сухие, потрескавшиеся губы стали жесткими, а зубки укусили его за нижнюю губу. И только потом ее рука разжалась, отпуская. Мужчина выпрямился и столкнулся с расширенными до предела зрачками девушки. Она жадно облизывала окровавленные губы, пристально глядя на него. И знакомо усмехнулась.

— Знаешь, красное на белом — это красиво!

Асс молчал.

— Иди! — приказала она. — Я найду тебя… потом…

Это было бы забавно. Почти полностью скрытое сосульками волос лицо, сиплый голос, на лбу проступил пот и усилилась бледность, но Ассу не хотелось смеяться. Слишком знакомый взгляд. И уверенность, что он не откажет и даже слова не скажет.

Он и не скажет.

Асс развернулся, подхватил кардиган, другой рукой — сумку. И вышел. Молча, не оборачиваясь и не показывая девушке, как для него сокрушительно прозвучала ее уверенность в том, что он подчиниться.

Он не сделал и трех шагов, как исчезли все эмоции и все лишние мысли. Сейчас время боя. Его стихия зовет. Не место сантиментам там, где должна царствовать только сила и смерть. Он, в отличии от Влада, легко отдаст смерти и эту девушку, и сотни таких же. Просто, потому что он знает смысл собственной жизни…

Другой вопрос, что сейчас не время ее отдавать, а значит, будет лучше, если он перенесет Игру подальше отсюда…

(Влад. Асс)

Асс никогда не был склонен к поспешности, если этого не требовал непосредственно «боевой контакт». Вот и сейчас он остался верен себе. Перебросил кардиган через сумку и спокойно спустился на первый этаж. Один из присланных Аннушкой волков нашелся у самой лестницы. Было забавно наблюдать, как волчонок, наученный людским примером, попытался вытянуться и чуть ли не отдать честь. Он бросил на него только один взгляд, но этого хватило, звериная половина мгновенно определила Асса. Это люди не видели разницы между Владом и Ассом, путали его с простым гневом или задумчивостью. Волк попытался чуть отодвинуться, на одних инстинктах, Асс мог бы подробно расписать, как внутри оборотня вспыхнул иррациональный, необъяснимый сознанием страх. Мог бы обосновать эти эмоции простым пониманием зверя. Он, зверь, знает, что Асс легко прикончит любого волка, без раздумий. Асс, чтобы кто не думал, — не Влад, ему не нужны доказательства вины, и вообще, причины для убийства оборотней. У Асса одна цель — сохранение расы. Не приумножение, не политика, не социализация волков, а именно сохранение определенного числа живых волков в детородном возрасте. Меньше этого числа — раса начнет вымирать, больше — желательно, но не слишком необходимо. И такой подход сильно упрощал жизнь. У Асса не было морали, никакой и никогда, только целесообразность главной цели. И все это хорошо ощущает зверь. Как при виде ружья в первый раз. Непонятно, но точно опасно.

Асс прошел мимо, тихо бросив:

— За мной.

Волк двинулся за ним, на два шага сзади.

Влас, его бета и человеческий целитель ждали его в кабинете. Этот кабинет состоял из трех помещений: кабинета со столом для совещаний на десяток человек, комнату для отдыха и нечто вроде архива (небольшая комнатушка без окон). Оборотни вскочили со своих мест, тут же опустив глаза куда-то в область шеи Асса.

Повисла пауза, нехорошая, давящая на всех, кроме Асса. Собственно, для него такая тишина была привычной. При нем никто и никогда просто так не молчал, всегда страх, и только он. Мастер прошел до дивана, бросил у него сумку, и взглядом указал сопровождающему на место у входа.

«С Ви-ной иначе, — пришла неожиданная мысль.»

Асс перевел взгляд на «сына» Влада, чтобы отогнать мысли-привязанности. Асс создал из одаренной нечто, и это нечто притягивает. Его аватар не лгал, когда говорил ей о важности слияния в астрале. Это ее сознание интерпретировало слияние, как секс, но он-то знал, что стояло за образами…

Лицо «сына» окончательно прогнало, рассеяло желание вернуться к девушке. Апал никогда не вызывал в Ассе и половины тех эмоций, что испытывал Влад. Слабый, бесхарактерный предатель, недостойный даже взгляда. Будь на то воля Асса, убил бы мерзавца, с особым наслаждением. Только нельзя, этот волк дорог Владу.

Шагнул ближе к волку. Схватил за волосы, оттягивая его голову назад. Втянул воздух в глубоком вдохе.

— Ты будешь жить, — решил сказать Асс, отпуская волосы «сына».

— А она? — решилось на вопрос это недоразумение селекции.

Удар в переносицу отправил оборотня через стол. Асс перепрыгнул следом за оборотнем, плавно приземлился, тут же приседая на корточки у головы Апала.

— Знаешь, ты — не самое большое мое разочарование; ты — даже не в десятке самых болезненных предательств; ты — самое простое, даже банальное ничтожество…

Асс говорил с расстановкой, привычно тихо, как и всегда, и с каждым его словом, все тише хрипел Апал на полу, беря себя в руки. Сломанный нос и разбитое лицо не трогали Асса, даже не радовали.

— Тебя следовало убить, и я жалел, что этого не сделал… до сего момента, Апал. Только за то, что Ви-наа кажется тебе достойной заботы, я готов не только простить тебя, но и дать Покровительство.

Асс поднялся, протянул руку, и вздернул волка за протянутую ладонь. Пару раз хлопнул по лопатке, останавливая кровь и подпитывая зверя. Подпитка вызвала привычную реакцию в теле волка. Мужчина чуть изогнулся, явно получая удовольствие, Асс же решил не заметить его возбуждения. Сила, разливаясь под кожей, приносила за собой настоящее блаженство любому оборотню. К эротике это отношения не имеет, и оборотень не виноват, что тело реагирует именно так…

— Ты же сообщишь мне, если Ви-нее нужна будет помощь, любая помощь, правда?

Апал, резко покрасневший, как подросток, несколько мгновений осознавал вопрос, а когда осознал, сбросил руку с плеча.

— Мастер, я не позволю вам…

— Что? Что именно ты мне не позволишь? — Асса забавляла попытка волка защитить одаренную.

Его мысли, как и мысли любых оборотней, Асс легко читал, как яркую книгу для слабовидящих. Мальчишка сильно привязан к девушке, уже считает ее своей… сестрой или, может, даже дочерью. А его, Асса, намек понял совершенно верно, «отцовским» чутьем, наверное.

— Не позволю, — набычился волк, готовый к драке. — Ей и так в жизни досталось, Мастер.

— И ты сможешь ее защитить? — насмешливо спросил Асс.

Выверенный удар попал в цель, между строк так и читалось: «а дочь не уберег».

Апал побледнел, сжал кулаки, но отвернулся.

— Защитить ее могу только я, альфа. И я прошу тебя об этом не забывать…

Апал промолчал, но Асс ощутил, что тот хотя бы задумается.

Мастер обвел взглядом остальных. Все молчали. Конечно, кто станет с ним спорить, если воздухе ощущается, что Асс на грани бешенства.

«Она спорила бы. Даже орала бы на него за такое поведение, — снова пришла непрошенная мысль о одаренной».

Это уже походило на начало наваждения. Асс скрипнул зубами.

— Раздевайтесь, — приказал он.

Ему нужен был сильный запах, другой, не его. А что может быть лучше, чем вещи пропитанные кровью одаренной, потом и страхом аж от трех волков?

Оборотни только глазами показали всю степень удивления, но смолчали и принялись раздеваться. Асс же направился в «архив». Легко, по запаху смазки, нашел тайник с оружием. Пистолет и пара обойм, два ножа. Боевой и скрытого ношения, с коротким, но широким лезвием. Остальное, с неким сожалением, пришлось оставить. Ловко достал глушитель из специального крепления на крышке кейса, но прикручивать его не стал. Рано.

Когда вернулся, куча одежды, как и обувь, уже была готова. Асс придирчиво выбирал вещи. Для людей эта картина была откровенно мерзкой. А как иначе может выглядеть мужчина, который скрупулезно обнюхивал ботинки, брюки, носки, и не только их…

В этом еще одно отличие Асса от Влада. Тот никогда бы не обнюхивал провонявшие вещи, тем более при подчиненных. Но для Асса в этом не было ничего такого. Задача: замаскировать запах себя-«человека», и вещи в крови для этого подходят лучше всего. А внесший эстетизм Асс всегда предпочитал оставлять на откуп Владу.

(Влад. Асс)

Генрих Маркович, как не странно, первым пересилил давление ауры Асса, поэтому медленно обошел напряженных мужчин. По телефону попросил чаю, после разговора достал из шкафа коньяк и бокалы.

Асс же, глядя на приготовления, не препятствовал. За века уже привык, что все разговоры, все приказы, все обсуждения лучше идут у людей с алкоголем. Привык, но так и не понял. Зачем пить, чтобы напускать на себя вид непринужденности?

Поманил пальцем охранника. Еще раз быстро осмотрел молодого волка. Типаж, как фигуры, так и в общем, был с ним схож. Разве что ниже на четыре сантиметра, плечи уже на восемь, но это мелочи.

— Одевайся, — кивнул Асс на свои вещи.

Сам же быстро оделся в вещи «сына». Аромат волка тут же окутал невидимым, но ощутимым шлейфом. Остальные тоже спешно принялись одеваться. Пришлось оставить свои ботинки, ибо размер не подходил, но Асс щедро вылил содержимое своего бокала на шнуровку и за язычок, перебивая аромат собственной кожи и нового клея от подошв. Надолго этой уловки не хватит, и скоро сильные альфы уловят нестыковку.

Целитель быстро налил вторую порцию. В дверь кабинета постучали, почти робко поскреблись. На пороге появился высокий парень, с выглядывающими из-под хирургички тату. Пронес большой поднос с чашками, чаем и закусочкой (бутерброды, сыр и лимон) до стола и быстро удалился. Асс же усмехнулся, провожая человеческую спину саркастичным взглядом.

Сколько себя помнил, он отмечал странность — оборотни всегда стремятся спрятать от него женщин и детей. Причем женщин — больше, и чаще. Это казалось странным. На каком-то глубинном уровне волки ощущают опасность от него, и спешат уберечь самок. Словно он — стихийное бедствие, этакий ураган. Хотя сам Асс этого никогда не понимал, нельзя сказать, что женщин он убивал чаще, чем мужчин. Совсем нет, да и детской крови на его руках почти нет. Но репутация-с… она берет свое. То ли женские крики перед смертью на Казнях звучат громче, чем мужские; то ли помнятся дольше. Но каждый ближник из года в год, из десятилетия к десятилетию уверен, что Мастер в бешенстве, а значит Асс, первым делом убивает именно самок.

Вот и сейчас он почти не ощущал женской энергии вокруг. Мужчины в почти пустом здании были, а женского персонала не было, уже несколько часов не было.

— Как понимаю, вас можно поздравить? — заговорил целитель, невольно привлекая внимание. — Вы спасли мою пациентку, и снова позволили увидеть вашу силу собственными, так сказать, глазами. Мы все эти часы ощущали вашу магию. Должен отметить, это невероятно!

— Она жива, — подтвердил Асс, рассматривая алкоголь в собственных пальцах.

— Я рад, и благодарю… кхм… — кашлянул он. — От лица всех присутствующих благодарю, Владимир Ярославович.

— Благодарности лишние, — отрезал Асс. — Я надеюсь не стоит уточнять, что будет с этим местом или вами, в частности, если моя работа пройдет в пустую — и девушке не окажут должного за время ее реабилитации? Думаю, еще недели две хорошего сна, питания и покоя.

— Да-да, конечно, — закивал старик, привычно пропуская угрозу мимо сознания. — Вы оставите здесь своих… людей?

Заминка не укрылась от слуха.

— Нет, — Асс залил в себя порцию отвратной жидкости. — Меня здесь, вообще, не было…

— Влад, — подал голос, все время молчавший Влас, — что ты задумал?

— Бессмысленные вопросы порождают лишь бессмысленные ответы, — отозвался Асс.

Дальнейшая короткая беседа имела отношение лишь к приказам. Асс приказывал всем оборотням оставаться на местах. Вместе со словами, отдавал такой приказ, только силой тем волкам, что остались снаружи.

Через шесть с половиной минут Мастер вышел из главного входа единственного корпуса закрытой клиники. Медленно спустился со ступеней. Вдох-выдох. Вдооох. Выыыдох. В миг смерти между выдохом и вдохом, повинуясь воле, пришла первая ступень. Еще несколько мгновений, когда Асс ощущал, как мышцы насыщаются кислородом, как внутренние резервы, созданные и накопленные ради вот таких вот моментов, медленно разливаются по телу.

Шаг. Широкий каблук ударил о плиту дорожки. Звонко, громко, в природной тишине маленького «парка» вокруг здания. Второй шаг…

Мысли снова перенесли к Ви-нее, его маленькой шутке, его игрушке. Одаренная девушка, с явным обостренным нюхом на неприятности. Асс знал, выудил из ее сознания, что она «видящая», но всю глубину и силу этой ее способности понять так и не смог, как не старался. Мастера вообще не владели силой предвиденья, никто из них, поэтому и получилось достать и понять лишь крохи. Остальное — словно в сером тумане. И ведьмак не мог сказать, осталась ли эта ее способность сейчас или после смерти утрачена, как часто бывало с другими одаренными.

Асс увидел многое из ее жизни, из ее мыслей и чувств, но по сути, не увидел ничего. Кто научил ее драться? Кто для нее близок, а кто — враг? Чего она хочет от себя, жизни, мужчины? Что для нее хорошо, а что плохо? Ничего этого он так и не понял, уловив лишь причину ее поступка — видение. И другое видение — причина ее желания остаться за гранью. Увидел ее трусость, ее слабую, и при том же в чем-то нерушимую волю. Увидел море чисто женских комплексов от того, что она сирота (как это, вообще, может стать комплексом?) до того, что у нее слишком «уродливые» глаза.

Увидел и убрал шлак, но не смог рассмотреть того, что сама девушка считает своими бриллиантами. Даже в глубине астрала ее сила защищала носительницу от слишком глубокого изучения. А это вызов! Свою «пару» Асс раскусил еще в момент первого слияния. И уже тогда, между ее стонами, эту девку стоило бы распотрошить и отослать папочке в разных посылках, чтобы знал, что за гниль родил и воспитал. Только нельзя. Ни тогда, ни сейчас.

А эта девушка — другая. Закрытая и открытая сразу. И верная. Преданная своим убеждениям, своему… до идиотизма, до глупости преданная. За века Асс знал, как никто другой, что эта особенность личности — невероятная редкость. Она имеет все шансы составить сносную пару Владу. Да, без потомства, ибо в ней нет ничего, что привлекло бы зверя, но и без женщины Влад ожесточится, а то и полностью отдаст Ассу управление телом. А этого хотелось бы избежать. Мастер должен чувствовать не только негатив, но и страсть, нежность, жалость, любовь. Без этого однобокая личность создаст вокруг себя еще больше врагов.

Асс не знал, даже примерно, сколько потребуется лет, прежде чем зверь учует новую возможную пару, а как временный и полезный вариант, подойдет и Ви-наа. Ну а лет через десять, когда одаренная приестся Владу, Асс найдет новую девушку, моложе и лучше. И снова. И снова, пока зверь не сможет поставить новую метку. И во второй раз Асс уже не пустит на самотек «истинность», не повторит ошибку.

На одиннадцатом шаге тело перешло на легкий бег, а затем и быстрее. У забора Асс рванул вверх, упор ногой в забор, легко перебросил себя через железные прутья и мягко приземлился на асфальт, тут же, не прерываясь метнулся в сторону и через узкую дорогу, во дворы.