Новогодний реванш

Глава 10

6 Ноября

Дэмиен

— Мы на месте, — говорю я, открывая дверь и позволяя Эбигейл пройти мимо меня. Её аромат следует за ней, этот сладкий, уникальный аромат, и я никогда не был заинтригован тем, какие духи носит женщина, но эта?

Кажется, меня интригует в ней всё.

Её каблуки щелкают по твёрдому дереву, когда она входит в мою квартиру, оглядываясь по сторонам.

— Причудливо, — говорит она, рассматривая дубовый пол и удобный кожаный диван, картины леса, на которые я потратил слишком много на благотворительном вечере несколько месяцев назад. Её глаза блестят, когда она снова смотрит на меня. — Именно то, что я и ожидала от дорогого адвоката. — Её улыбка расширяется, и я думаю, что это, должно быть, её стиль — отказываться быть впечатлённой, выдавать острые колкости, но делать всё это в шутку.

Мне это тоже нравится.

— У тебя много адвокатов, с которыми можно меня сравнить? — спрашиваю я, подходя ближе, и она не думает об этом, но в её глазах быстро вспыхивает солнечная вспышка, прежде чем она снова скрывается за щитом сирены. Это произошло слишком быстро, чтобы я мог сделать что-то большее, чем просто заметить это — я не могу сказать, было ли это удивлением, паникой или гневом, но это произошло.

— Нет. Только ты, — говорит она, её рука движется по моей груди, когда я подхожу ближе. Её пальцы окрашены в яркий, девчачий розовый цвет, и я нахожу это милым, даже очаровательным. Эта женщина — вся женщина, без стыда вписывающаяся в стереотип. Я обхватываю рукой её талию, притягивая её к себе.

— Хорошо, — шепчу я ей в губы. — Я не делюсь. — Наши губы так близко, когда я наклоняюсь, чтобы дотянуться до неё на её высоких каблуках, и я чувствую быстрое дыхание против моего собственного. — Ты понимаешь? — Она не отвечает, глядя на меня, словно загипнотизирована. Я перемещаю руку на её голую шею, наслаждаясь ощущением пульса, бьющегося там на моей коже.

— Я не делюсь, Эбигейл. Мы договорились, что это может быть несерьёзно, что мы оба не ищем этого сейчас, но я не делюсь. Я очень собственнический мужчина. Что моё, то моё. — Её язык вытягивается, касаясь розовых губ, и едва-едва заметное прикосновение касается моих губ.

Чёрт, я хочу эту женщину.

Не могу сказать, когда в последний раз я так сильно хотел женщину.

— Ответь мне, Эбигейл. Скажи "да", и ты моя. Скажи "нет", и я провожу тебя вниз, отвезу домой и поблагодарю за фантастический вечер.

Молчание почти убивает меня.

Но я не настаиваю.

Иногда битва выигрывается в тишине разговора.

А потом её губы снова раздвигаются, и слова вырываются с горячим дыханием.

— Да, Дэмиен. Я понимаю.

— Ты теперь моя? — спрашиваю я, ища подтверждения.

— Я твоя, дорогой. — Я застонал от её слов, используя руку на её талии, чтобы полностью притянуть её к себе и прижаться к её животу. С её губ срывается маленькое хныканье, но потом оно обрывается, когда я смыкаю свои губы с её.

А потом мы целуемся, неистово и отчаянно, и всё, что только можно пожелать в поцелуе, и она моя. Я двигаюсь медленно, настолько потерянный в ней, что не полностью понимаю, что меня окружает, пока она не натыкается на спинку кожаного дивана.

Руки на её бёдрах, я поднимаю её, пока она не усаживается на него, и я думаю, что какая-то часть меня может легко расстегнуть брюки, задрать платье и трахнуть её прямо здесь. Особенно когда её руки обхватывают мою шею, а ноги — мои бедра.

Да, я могу трахнуть её здесь.

Я продолжаю её целовать, её губы ещё не покинули мои, а её руки движутся, чтобы зарыться в длинные волосы на моём затылке, которые нужно подстричь. Я оставляю одну руку на её бедре, другая поднимается вверх, чтобы обхватить её шею, удерживая её на месте, пока я целую её, прямо там, где я хочу её.

Её пульс бешено бьётся.

Я подхожу ещё ближе, пока мой твёрдый член не упирается в её центр, где облегающее платье задралось вверх.

И тут она стонет.

Звук глубокий, вырывающийся из её груди, полный нужды и желания, и тогда я понимаю, что не могу трахнуть её здесь.

Мне нужно раздеть её догола; мне нужно попробовать её на вкус. Мне нужно полностью уничтожить эту женщину.

В моей постели.

Оторвавшись от неё, я делаю шаг назад и подаю ей руку, помогая спуститься. Она выглядит почти растерянной, потерянной, когда я говорю.

— Пойдём (прим пер.: игра слов, come — так же означает — кончать), — говорю я, и мне следовало бы знать, что даже сейчас, здесь, она бросит мне вызов. Её розовые губы приоткрываются в кошачьей улыбке.

— Я планирую, — говорит она, и я не могу удержаться от смеха. Я беру её за руку, а другой перемещаюсь за её шею, чтобы ещё раз прижать её к своим губам, прежде чем вести её в свою спальню.

Как и тогда, когда она вошла в мою квартиру, она делает шаг внутрь, отпуская мою руку и оглядываясь вокруг, все ещё в моём чёртовом пальто, которое слишком велико для неё.

Она собирается заговорить, прокомментировать мою спальню, я уверен, но я уже забыл о любезностях. Я уже не хочу знакомиться и вести светские беседы.

Я готов попробовать эту женщину на вкус.

— Остановись, — говорю я, и, к удивлению, она делает то, о чём я прошу, останавливаясь на твёрдой древесине и глядя на меня. Она стоит спиной к изножью кровати, и она просто стоит там, красивая, совершенная и такая, о какой я только мог мечтать.

Посмотрим, соответствует ли она остальным моим мечтам.

— Сними пальто, — говорю я, медленно расстёгивая пиджак.

Мои глаза фиксируются на её глазах, зрачки широкие и возбуждённые, но я вижу, как её грудь поднимается и опускается в глубоких, контролируемых вдохах.

А потом её руки переходят на плечи, кончики пальцев так нежно толкают безразмерное пальто назад, пока оно не падает на пол.

Я облизываю губы, ощущая вкус кокоса, какао и Эбигейл.

— Платье, — говорю я, не уверенный в том, что она сделает.

Но, чёрт возьми, если она не перемещает руки за спину, нащупывая молнию и спуская её вниз, вне поля зрения, пока она не остановится. На долю секунды я думаю о том, что в следующий раз это сделаю я. Расстегну молнию, раздену её. Уже так хочется "следующего раза", а, Мартинес?

Я перестаю слушать голос, когда розовые ногти перебираются на её плечи, сдвигая бретельки в сторону. Платье падает на пол, и мои глаза следят за ним, наблюдая, как её ноги деликатно двигаются, чтобы отбросить его за спину.

Затем мои глаза снова поднимаются вверх, впервые уловив её воочию.

Мечты. Они созданы из этой женщины.

Пышные, полные изгибы, которые были покрыты розовым, теперь едва сдерживаются тонким кружевом самого светло-розового цвета, который почти совпадает с её персиково-розовой кожей. Бюстгальтер без бретелек обхватывает её грудь и приподнимает её, переходя в небольшую талию и мягкий живот. Крошечный лоскуток того же розового кружева высоко поднимается на нетронутых бёдрах, спускаясь к черным каблукам.

Она могла бы быть на развороте журнала.

Я бы дрочил каждую ночь на эти изображения.

И тут она делает то, чего я не ожидаю.

Одна нежная рука двигается поперёк, обхватывает бедро и остаётся там.

Сначала я думал, что она собирается спустить трусики, или у неё зуд, или… что-то ещё.

Но когда она остаётся на месте, я нахмуриваю брови, переводя взгляд с её великолепного тела на лицо.

Эти маленькие белые зубки впились в её губу.

Нервно.

Нет, не нервно.

Смущённо.

Ни за что, блять.

Абсолютно нет.

— Убери руку, детка, — говорю я, делая один шаг вперёд, между нами всё ещё несколько футов. Рука опускается, и я снимаю пиджак с костюма, бросая его в угол, прежде чем приступить к запонкам. Они со звоном падают на пол, а мои глаза остаются на Эбигейл. — Ты не делаешь этого здесь. Не со мной. Если я добьюсь своего, то никогда. Но не здесь, — говорю я, начиная расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Что?

— Прикрывать себя. Ты согласилась, что ты моя. Это тело — моё. Мне это тело чертовски нравится. Я не буду иметь дело с тем, что ты прячешь его от меня. — Её глаза расширяются, и мне тоже нравится этот взгляд. Удивление, искреннее и всепоглощающее.

— Дэмиен, я просто… У меня животик.

— Мне всё равно. — Я чётко произношу каждое слово, давая понять, что подразумеваю под ними. — Мне всё равно, что ты думаешь, хотя я планирую изменить это мышление. Мне всё равно, что тебе сказали и кто это сказал. Если я услышу это от тебя, я разозлюсь. — Её голова наклоняется в сторону, локоны падают на плечо, и она смотрит на меня "будь серьёзен" взглядом.

— Дэмиен, я не та девушка, которой нужно делать комплименты, чтобы я тебя трахнула. — Её руки опустились на бёдра, её дерзкий настрой снова проглядывает, и, чёрт, эта часть мне тоже нравится.

— Я знаю это. — На её лице отражается замешательство. Боже, её так легко читать. Каждая мысль и эмоция играет на её лице, когда её стены опущены. — Я не тот человек, который раздаёт комплименты, чтобы потешить твоё самолюбие, Эбигейл. Я думал, ты это понимаешь. — Мои руки двигаются, расстёгивая ремень, затем пуговицу на брюках, затем ширинку. Её глаза следят за мной всё это время. — Ты великолепна. Мечта. Если бы ты мне позволила, я бы взял свой телефон, сделал фотографии и дрочил бы на них каждую ночь, когда не мог бы войти в тебя. — Её язык высовывается, облизывая губы.

Нервно, да, но и интрига.

Я улыбаюсь.

— Не сегодня, rubia. Но в другую ночь… — Я позволил своему голосу прерваться, позволив возможности повиснуть между нами. — Независимо от этого, ты не прячешься от меня. — Брюки падают на пол, и я снимаю обувь, пока не закрываю расстояние между нами.

Когда я был всего в футе от неё, когда я чувствовал её нервное, предвкушающее дыхание на своей коже, я положил руку ей на живот. Её глаза расширяются в панике, и я касаюсь мягкой кожи, но я просто качаю головой в жесте "нет", а затем медленно поднимаюсь вверх.

— Моя, — говорю я, двигаясь вверх по её узкой талии, где я могу чувствовать каждый её вздох, вверх между грудей. Эта рука двигается, средний палец проникает под верхнюю часть кружевных чашечек и тянет вниз, пока её грудь не освобождается. Моя рука обхватывает её, большой палец ласкает твёрдый сосок, когда она делает быстрый вдох. — Моя, — говорю я, затем повторяю процесс другой рукой. — Моя, — повторяю я. Я смотрю в её широкие голубые глаза и улыбаюсь, прежде чем обхватить её рукой за талию и притянуть к себе.

— Если мы сделаем это, оно будет моим. Это тело — моё. Если ты попытаешься скрыть его от меня, я не буду счастлив, — говорю я ей в губы, касаясь кожи.

Она не отвечает, просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты понимаешь, Эбигейл?

— Да, Дэмиен, — говорит она с придыханием, и я улыбаюсь.

— Хорошая девочка, — шепчу я, наблюдая, как расширяются её зрачки при этих словах, и когда я целую её, на моих губах играет улыбка. Поцелуй не сладкий. Он не наполнен улыбкой. Он состоит из зубов, языков, тяжёлого дыхания и розовых ногтей, впивающихся в мои плечи, прежде чем я отодвигаю её назад, прижимаю к изножью кровати и толкаю вниз. Она сидит там, откинувшись на локти, и охренеть, как эта женщина выглядит как у себя дома в моём пространстве. Она улыбается соблазнительной улыбкой, словно любая унция стеснения вылетела в окно, и мне это тоже нравится.

Медленно, наблюдая за ней, я делаю один, два шага назад, чтобы полюбоваться ею, и я не упускаю того, как она использует это расстояние, чтобы позволить своим глазам блуждать по мне, особенно когда я сдвигаю свои боксеры вниз, толкая их, пока они не падают на пол. Затем её маленький язычок высовывается, облизывая её полные губы, пока она пристально смотрит.

Она — сахар и пряности, и мне не терпится узнать, такова ли она на вкус.

Стоя на коленях у изножья кровати, я провожу пальцем по центру кружева, чувствуя, что ткань уже влажная, и прислушиваясь к слабому свисту воздуха, который выходит из её легких при этом движении.

— Боже, ты выглядишь такой красивой, всё разложено для меня, как на моём собственном пиру, — говорю я, проводя пальцем вверх и вниз по линии, где, как я знаю, она уже намокла. Мой палец перемещается к линии между тканью и её кожей, пробегая вниз, где её бедро встречается с её киской, подтверждая, что она уже намокла. — Я не могу больше ждать ни секунды, чтобы узнать, какова ты на вкус.

— Это не… Дэмиен…

— Я собираюсь съесть эту киску, Эбигейл, — говорю я, большим пальцем цепляя трусики и оттягивая их в сторону, пока она не предстанет передо мной.

Господи Иисусе. Совершенство. Мой член покачивается в знак согласия.

— Я не думаю… — Я перестаю пялится на её рай и перевожу глаза на её тело, сиськи всё ещё свободны от чашечек лифчика, локти на кровати, светлые волосы каскадом падают на матрас.

— Кто-нибудь когда-нибудь лизал тебя здесь? — спрашиваю я, проводя пальцем по её центру, захватывая влагу. Когда я достигаю вершины, я нежно обвожу её набухший клитор, и все её тело дрожит, а с губ срывается хныканье. — Ответь мне.

Она качает головой.

— Никто? — спрашиваю я, изогнув бровь.

— Это… Мужчинам это не нравится. — Я останавливаюсь, уставившись на неё, чтобы понять, серьёзно ли она говорит. Её губа снова зажата между зубами, самоуверенная вуаль спадает и обнажает ту неуверенную сторону, которую я видел раньше.

Надо над этим поработать.

— Мальчикам, возможно, нет, детка. Но мужчинам? Мужчины любят, когда женщина выкрикивает их имя, пока их голова находится между её ног. — Снова дрожь во всём теле, и зубы покидают её губу, когда она делает дрожащий вдох.

— Хорошо?

Как бы мне ни хотелось, я не буду этого делать, если ей это не нравится.

Даже если, пропустив эту часть, убьёт меня.

Но потом я вижу это — крошечный, сладкий кивок её головы, её подбородок чуть опускается вниз, и это всё, что мне нужно для уверенности, чтобы опустить голову вниз, прижаться к ней языком и провести им от её отверстия до её клитора, посасывая чувствительную точку на вершине.

Её руки ослабевают, и она громко и глубоко стонет, падая спиной на кровать. Мой язык быстро щёлкает по её клитору, и её голос становится громче, когда она отрывает спину от кровати, выгибаясь так, как я хотел бы наблюдать.

— Господи, блять, Дэмиен! — кричит она. Моё имя на её губах заставляет меня потянуться вниз, поглаживая свободной рукой свой член. Я продолжаю есть её, трахая её киску языком, пока мой нос теребит её клитор, затем перемещаюсь вверх, чтобы снова пососать её клитор. Она бормочет, стонет, пытаясь притянуть меня ближе и прижаться самой. Уголком глаза я замечаю, как её рука движется вверх, затем обратно к кровати, нерешительно.

Я знаю, чего она хочет.

Я убираю руку со своего члена, хватаю её запястье и двигаю им, пока оно не упирается в мою голову. Мгновенно её пальцы обвивают пряди моих волос и нажимают сильнее, требуя того, что ей нужно.

Я стону на её клиторе, мне нравится это, я хочу дать ей всё и даже больше, а вибрация заставляет её стонать ещё громче. Ослабив хватку на её запястье, я перемещаю два пальца к её входу, посасывая и пощипывая её клитор, легко проникая внутрь и вызывая ещё один глубокий стон моего имени. Пока я трахаю её, её рука сильнее давит на мою голову, и, блять, если я не улыбаюсь в её киску.

— Блять, да, Дэмиен, чёрт! Прямо тут, прямо тут, я собираюсь…

И тут я останавливаюсь.

Я поднимаю голову вверх, продолжая трахать её пальцами, но глядя на неё. Она издаёт неодобрительный звук, и я хихикаю над ней.

— Дэмиен! — говорит она, её голос в отчаянии. — Я была близка!

— Я знаю, детка. Я позабочусь о тебе, не волнуйся. — Её бедра качаются, с губ срываются стоны и хныканье, а я продолжаю работать пальцами в ней, прижимаясь к её точке G, каждое движение заставляет её дёргаться.

— Дэмиен, пожалуйста! — Она задыхается, извивается, ища хоть что-нибудь, что могло бы перенести её через край. — Мне нужно больше!

— Ты хочешь мой член, детка? — спрашиваю я, двигаясь, чтобы встать, когда я просовываю третий палец внутрь неё, растягивая её. Её рот открывается от этого ощущения, глаза закрываются. Я стою между её ног, одной рукой поглаживая её сосок. — Хочешь, Эбигейл?

— Боже, да, пожалуйста! — Теперь она умоляет, и мне это чертовски нравится.

— Ты на чём-то? — спрашиваю я, перемещая руку к краю её трусиков. Когда я убираю пальцы из её мокрой киски, она неодобрительно мычит. Я улыбаюсь. — Таблетки, внутриматочная спираль?

— У меня внутриматочная спираль. Я проверялась на этой неделе, я чиста, — говорит она, и у меня даже нет времени подумать о том, что она недавно проверялась.

— Я чист, — говорю я, стаскивая её трусики и отбрасывая мокрую ткань в сторону.

— Трахни меня, Дэмиен, — говорит она, её голос переходит в низкое, горловое требование, и её глаза встречаются с моими. Я держу свой член рукой, которая все ещё мокрая, а другая рука лежит на её бедре, когда я смотрю на неё.

— Ты уверена? Я могу достать презерватив…

— Я хочу, чтобы ты был во мне сейчас, — говорит она, и в её глазах звучит мольба, и это выражение соответствует её голосу. — Пожалуйста, Дэмиен. Трахни меня.

И кто я такой, чтобы не дать этой красотке то, чего она хочет?

Я провожу головкой члена по её влажному центру, стону от ощущений, а затем пристраиваюсь к её входу. Кровать идеальной высоты, чтобы трахать её таким образом.

Я остаюсь там, на дюйм внутри, пульсируя в её тепле, и облизываю губы, глядя на неё.

— Глаза, детка, — говорю я. — Я хочу видеть твои глаза, когда буду заполнять тебя в первый раз. — Её глаза движутся прямо к моим, такие чертовски послушные, и мы встречаемся взглядами, пока я медленно двигаюсь, заполняя её, моя хватка на её бедре сдержанно сжимается, когда я проскальзываю в её тугую киску.

Чёрт, эта женщина — рай. Абсолютно совершенная, созданная для меня.

Слова приходят бессвязным потоком сознания, кружась в моей голове. Я обнаружил, что мой мозг совершенно не может сосредоточиться на одной конкретной мысли, пока я заполняю её.

И вот я уже внутри, наши бедра прижимаются друг к другу, когда я стою, а она лежит спиной к моей кровати. Я выхожу на дюйм, а затем медленно вхожу обратно. Глядя вниз, я наблюдаю, как мой член повторяет этот процесс, выдвигаясь на дюйм и снова входя, и я не думаю, что видел что-то более сексуальное, чем мой член, исчезающий в этой женщине, чувствуя, как она каждый раз сдавливает меня.

— О, Боже, чёрт, я так наполнена. — Она стонет, лицом к потолку, с открытым ртом, тяжело дыша.

— Тебе нравится, когда я заполняю тебя, детка? — спрашиваю я, то продвигаясь дальше, то врезаясь в неё.

— Да, блять!

— Хочешь, чтобы я трахнул твою красивую киску, Эбигейл? Ты бы хотела этого? Или мне продолжать медленно, мучить тебя, пока ты не распадёшься?

— Пожалуйста, Дэмиен, блять. Трахни меня! — Я улыбаюсь, но уступаю, выхожу, вхожу. Выхожу, вхожу.

При каждом движении я смотрю, как её сиськи подпрыгивают, двигаясь вместе с моими толчками, пока её нежная рука не поднимается вверх, поглаживая её живот, затем обхватывает её полные груди, щиплет сосок, и она стонет громче.

— Сильнее, пожалуйста! — умоляет она, мотая головой.

Чертовски создана для меня.

— Да, блять, детка. Тебе нравится? — спрашиваю я, отводя руку назад и шлёпая по внешней стороне её бедра.

— Пожалуйста, Боже, пожалуйста! — Я продолжаю входить в неё, трахая её сильнее, изголовье бьётся о стену с каждым толчком, но мне всё равно. Есть только Эбигейл, стонущая и извивающаяся, мой член пульсирует каждый раз, когда погружается в неё.

А потом её рука скользит вниз по телу, по животу, пока не оказывается между ног. Она переходит на свободный локоть, переводя взгляд, чтобы посмотреть, как я трахаю её. Рука между её ног раздваивается, пока она не чувствует, как я исчезаю внутри неё в щели между её указательным и средним пальцами.

— О, Боже, блять. Это так горячо, — пробормотала она, наблюдая за тем, как мы соединяемся.

— Чертовски красиво, — говорю я, не отрывая глаз от того же места, наслаждаясь ощущением её пальцев, касающихся меня с каждым толчком. — Создана для меня. Эта киска создана, чтобы принимать мой член, — говорю я себе под нос. Я не знаю, откуда берутся эти слова, я настолько потерян в этом моменте, что не могу мыслить здраво, пытаясь сдержать свой оргазм, пока она не окажется рядом со мной.

Она не может быть далеко, судя по тому, как сжимается её киска.

Её рука двигается от того места, где она чувствует наше соединение, вверх и вверх, пока большой палец не ласкает её клитор, и она глубоко стонет, спазмируя вокруг меня.

Но это не то, чего я хочу.

Моя рука движется, хватая её и кладя обратно на её грудь. — Не сегодня, rubia. Сегодня ты кончишь с помощью моего члена, — говорю я, наклоняясь вперёд, чтобы прижаться губами к её губам.

— Дэмиен, я-я не могу…, — начинает она, споря со мной.

— Сможешь, Эбигейл, — говорю я, фиксируя свой взгляд на её глазах и наблюдая, как её глаза расширяются, когда я двигаюсь, задевая её точку G и выпуская из неё низкий стон. Этот звук приближает меня к краю, и мне нужно кончить в неё. Первобытное желание заполнить эту женщину почти невыносимо. — Ты кончишь от одного моего члена, трахающего тебя. В следующий раз я буду теребить твой клитор, пока ты не взорвёшься вокруг меня, но в этот раз? — Я снова вхожу в неё, и она стонет. — В этот раз я покажу тебе, как настоящий мужчина трахает свою женщину.

Я продолжаю двигать рукой вверх, пока моя рука не оказывается на её шее, моя загорелая кожа контрастирует с её, и я теряюсь в этом виде.

Но что мне нравится больше, что доводит меня от близости до почти что конца, так это, когда я нежно нажимаю на её шею, в качестве теста, если хотите. Я думаю, что она, возможно, действительно создана для меня, когда чувствую звук, пытающийся вырваться из её горла, наблюдаю, как её веки опускаются на волосок, и чувствую, как она сжимается вокруг меня.

— Блять, да, моей девочке это нравится, — говорю я тихонько под нос, и когда я нажимаю сильнее, из неё вырывается булькающий стон, её рот надувается от удовольствия, а лицо приобретает самый красивый розовый оттенок.

— Ты кончишь для меня, Эбигейл. Как только я уберу руку, ты кончишь на моём члене так чертовски сильно, — говорю я, и слова вылетают сквозь стиснутые зубы. — Понятно? — Она пытается кивнуть головой, ещё один стон прокатывается по её груди, ещё одно сжатие её киски на моём члене.

Это всё подтверждение, которое мне нужно, и это сжатие разрывает мою последнюю связь с рассудком. Я вонзаюсь в неё, насаживаясь глубже, чем раньше, вдавливаясь в неё и убирая руку от её горла.

Обычно я бы рухнул на неё сверху, позволил оргазму захватить моё тело, проползти по позвоночнику и погрузиться в ощущения.

Но мне нужно это увидеть.

Поэтому я не свожу глаз с её лица, когда заполняю её, чувствую, как она обхватывает меня, наблюдаю, как она делает глубокий вдох, когда он обрушивается на неё. Она выкрикивает моё имя, её голос хриплый, а тело дёргается, заставляя меня входить глубже. Я двигаю рукой, надавливая на её клитор, и её киска сжимает меня ещё сильнее, когда она кончает во второй раз.

— Вот так, детка, отпусти для меня.

— Боже, блять, чёрт! — кричит она, её голова катается из стороны в сторону, рука все ещё на её сиськах, жестоко обрабатывая плоть, пока она кончает и кончает, а я смотрю на красоту этой женщины — этой женщины-мечты, которая случайно попала в мой мир — и думаю, что мог бы смотреть на это каждый день своей жизни с удовольствием.