Периодика
«Вечерний Гондольер», «Время MN», «Время новостей», «Газета. Ру», «GlobalRus.ru», «Дело», «Деловой вторник», «День литературы», «Завтра», «Знание — сила», «Известия», «Иностранная литература», «ИноСМИ.Ru», «Книжное обозрение», «Космополис», «Литература», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Москва», «Московские новости», «Московский литератор», «Наш современник», «НГ Ex libris», «Нева», «Новая газета», «Новая Юность», «Новое время»,
«Огонек», «Отечественные записки», «Подъем», «ПОЛИТ.РУ», «Посев»,
«Русский Базар», «Русский Журнал», «Складчина», «Собеседник»,
«Спецназ России», «Топос», «Труд», «Toronto Slavic Quarterly», «Урал»
А был ли «Серебряный век»? — «Московский литератор». Газета Московской городской организации СП России. Основана в 1958 году. Главный редактор Иван Голубничий. 2003, № 11, 12, июнь.
Материалы конференции, организованной МГО СП России и кафедрой теории и литературной критики Литературного института (Москва, 23 мая): Владимир Гусев, Иван Голубничий, Юрий Баранов, Сергей Казначеев, Михаил Шаповалов и др. «<…> не только сам Владимир Набоков бежал из тогдашней жизни, но и сама жизнь выталкивала его как „иностранца“. Своими самыми чувствительными щупальцами. Уже в 1916 году, когда поэт-Набоков находился еще в эмбриональной стадии развития, он был опознан как чужак и одним из будущих вождей советского литературного официоза, и одним из [будущих] лидеров эмигрантской литературной среды. Ни в одной из литератур, которые по-разному, но обе несомненно наследовали „серебряному веку“, для Владимира Набокова места не просматривалось уже тогда» (Михаил Попов, «Эмиграция из „серебряного века“»).
См. также: Сергей Земляной, «Провокация Серебряного века» — «Литературная газета», 2003, № 25, 18–24 июня
Александр Агеев. Голод 80. Практическая гастроэнтерология чтения. — «Русский Журнал», 2003, 10 июля
«<…> и сразу же взялся за давно отложенный первый номер „Нового мира“, где опубликован „Питомник“ („большая книга рассказов“) Евгения Шкловского. Шкловского-прозаика критики практически игнорируют, и это, в общем, не загадка: трудно поверить, что коллега-критик способен за десяток лет вырасти в настоящего, не „филологического“ писателя. Шкловский „пророс“, а может, это следует выразить более энергично: „сделал рывок“, и оказался в творческом поле, которое кроме него никто не возделывает. <…> Евгений Шкловский остался с нормой — и с нормой письма, опирающейся на добротный психологический реализм, и с нормой мирнотекущей, несмотря на все катаклизмы, человеческой жизни. Он оборудовал свою приватную, на отшибе от столбовой дороги, лабораторию новой, более сильной, чем у предшественников, оптикой и обнаружил давно известное, но как-то за множеством дел подзабытое: „Электрон так же неисчерпаем, как и атом“. Он обнаружил, что „нормальный“ человек — не убийца, не шизофреник, не наркоман, не дебил, не бомж — существо пороговое, сохраняющее видимость стабильности невероятными ежедневными, ежечасными усилиями. В реальности эти усилия автоматизированы, в прозе Шкловского механизмы даются „в разрезе“, как на стенде, и от этого временами не по себе. <…> „Нормальный“ мир чрезвычайно опасен, ближние и дальние заряжены сознательной или бессознательной агрессией, жить холодно и страшно, избежать столкновения невозможно. Ощущая это, человек строит психологические „баррикады“, сам невольно насыщаясь агрессией и порой теряя представление о „пределах необходимой обороны“. Все такие ситуации Шкловский пишет, все увеличивая и увеличивая масштаб, поскольку главная, как кажется, его задача — понять, где точка перехода, где норма выворачивается патологией. <…> В „Питомнике“ мне трудно выделить какой-то один „репрезентативный“ рассказ: очень ровная, очень грамотная подборка. Очень сильное „Воспитание по доктору Шпеерту“, но и „Вестник“ не хуже, и „Бахтин, Эрьзя и прочие“ И совершенно восхитительный вариант „менаж де труа“- рассказ „Втроем“<…> Честно сказать, только еще одного рассказчика этого уровня я сейчас знаю — это Асар Эппель: совершенно другая фактура, пафос, язык, но — драйв того же уровня».
Нина Акифьева. «Питейные» заметки: исторический аспект. — «Урал», Екатеринбург, 2003, № 7
«Воротившись из-под Казани, он [Иван IV] распорядился построить для попоек опричников особый дом, названный им по-татарски кабаком. Но татарский кабак — это постоялый двор, где подавались кушанья и напитки, и в этом он мало отличается от древнеславянской корчмы. Кабак же, устроенный Иваном IV, — это место, где можно только пить, а есть нельзя».
Татьяна Алексеева. «Реванш кочевников», или Ценностное осмысление глобализации. — «Космополис». Журнал мировой политики. Выходит четыре раза в год. Главный редактор Денис Драгунский. 2003, № 2 (4)
«Барон Ротшильд еще в 1875 году признавал, что „мир — это город“ (сегодня мы бы сказали — „глобальная деревня“)».
Юрий Арабов. «Самое трудное — личная порядочность». Беседовала Тамара Сергеева. — «Литературная газета», 2003, № 27, 2–8 июля
«<…> жанр нашей культуре (литературе, в частности) не очень свойственен, у нас нет жанровых традиций: роман может называться поэмой, поэма — романом. <…> Например, Пушкин написал рассказы и назвал их „Повести Белкина“. Столпы русской литературы часто писали вне жанра. И наш кинематограф в мировом кинопроцессе имеет существенное значение только как авторская внежанровая структура, выражающая некие идеи».
Александр Архангельский. Собачки Павловой. Безусловные рефлексы поэтической саморефлексии. — «Известия», 2003, № 104, 18 июня
Авторская рубрика «Словарь современных писателей»: «<…> тематическая гиперсексуальность стихов Веры Павловой не только что к революционности/контрреволюционности отношения не имеет; она вообще не про это, она через это — про то. <…> Это про душу, ушедшую от ужаса жизни в низ живота».
См. также новые стихи Веры Павловой: «Арион», 2003, № 2
Ольга Балла. Вестник. — «Знание — сила», 2003, № 6
«[Андрей] Тарковский религиозен для тех, кто сам чувствует себя таковым, и не таков для чувствующих иначе».
Павел Басинский. Великолепный провал. — «Литературная газета», 2003, № 25, 18–24 июня.
«[Дмитрий] Быков понимает природу русского романа, где главное не главное, а второстепенное».
Cм. также: «В каком-то смысле одна из задач „Орфографии“ — спрятать собственные страхи, собственные комплексы под маску эдакого Дюма-пэра. <…> Это — проза поэта, притворившаяся исторической или альтернативно-исторической беллетристикой», — пишет Никита Елисеев («Теплый вечер холодного дня» — «Русский Журнал», 2003, 1 июля
Об «Орфографии» Дмитрия Быкова см. также: Елена Дьякова, «Люди, упраздненные, как буквы» — «Новая газета», 2003, № 37, 26 мая
Павел Басинский. Самоубийство жанра. — «Литературная газета», 2003, № 28, 9 — 15 июля.
«Малые тиражи литературных журналов есть возврат в позапрошлый век и начало прошлого. Критик и вообще журналист, арендуемые конкретным издателем, это возврат туда же. Чудовищная диспропорция в гонорарах раскрученных и нераскрученных авторов из той же песни. Беззастенчивая эксплуатация авторского труда тоже. Ублюдочные издания за свой счет — факт прошлого, но только тысячекратно умноженный издательскими техническими возможностями. Журналы-однодневки… Судорожные попытки организации разрушенных литфондов… Низкий социальный статус литератора… (Белинский, будучи уже известным автором „Телескопа“ и редактором журнала в периоды отъездов Надеждина, работал домашним учителем у Кавелиных и наносил нижайшие визиты господам к именинам и праздникам.) Это что, называется прогресс? За это дважды — в 91-м и 93-м — кровь проливали? <…> Точно так же утрата критиками единственного, но прекрасно оснащенного полигона идей (в лице традиционной журналистики) есть безусловный регресс, сдача завоеваний советской цивилизации и торжество буржуазного культурного варварства. Я думаю, Белинский и Киреевский, Дружинин и Хомяковы, Страхов и Добролюбов, Писарев и Григорьев с удовольствием вместе печатались бы в литературной газете с миллионными тиражами, за которой народ стоял бы в киоски в очередь, а ее еще и не хватало б. Просто они мечтать о таком не могли! <…> Вообще утрата критикой статуса государственного взгляда на литературу (со всей его сложностью, внутренними борениями, подспудными расколами, грязью, доносами, но и идеализмом тоже) — это самый очевидный регресс и откат в прошлое. Даже не в ХIХ век, когда были Булгарины и Бенкендорфы, когда солидные писатели и философы шли в цензоры, но в крохотный исторический промежуток (начало и середина 20-х годов), когда государству на литературу стало наплевать. <…> Русскую критику съел Чубайс».
Он же (ну не могу удержаться): «Самое интересное в критике „Нового мира“ — это раздел „Периодика“ Андрея Василевского. Там сводятся и ненавязчиво критически осмысливаются высказывания авторов двух примерно десятков газет и журналов. Ежемесячное чтение этой „Периодики“ лично мне доставляет истинно художественное и утешительное наслаждение. Это такая палата № 6, свихнувшаяся „Литгазета“ советских времен, где Василевский добрый и чуткий, но и, как водится, несколько ироничный главный психиатр. Он выслушивает горячечные монологи больных по всем палатам (не исключая Басинского. — А. В.), на большинство из них ничего не отвечает, но некоторых не совсем безнадежных больных все же поправляет. В итоге возникает иллюзия своеобразной терапии».
Дискуссию о критике продолжает Лев Пирогов: «Глупому недостаточно. Что есть критика от Белинского до „младоботаников“» — «Литературная газета», 2003, № 29, 16–22 июля.
Павел Басинский. Смиренник-аристократ. — «День литературы», 2003, № 6, июнь
«Кублановский как бы „безупречен“. У него нет откровенно плохих стихов. У него безукоризненный поэтический слух, он никогда не мазнет кистью куда не следует. На его стихах хорошо тренировать молодых стихотворцев, показывая, „как это сделано“ <…>».
См. также стихи Юрия Кублановского: «Новый мир», 2003, № 5; «Континент», 2003, № 116
Татьяна Бек. Выдры из Вырицы и тыдры из Тырицы. — «НГ Ex libris», 2003, № 23, 10 июля
«Вовсю расцвела faction, литература факта, основанная на реальных сюжетах, на весьма прозрачных персонажах, когда прототип очевиден, или даже на вполне конкретных именах — но при этом оставляющая за собою полнейшее право на свободную интерпретацию, на каверзное смещение документа, на фантазию…»
«Анна Андреевна Ахматова говорила, что прямая речь в мемуарах должна быть уголовно наказуема, имея в виду даже тех вспоминателей, которые эту прямую речь слышали лично. А что делать с [Михаилом] Синельниковым, чье повествование [„Там, где сочиняют сны…“] пестрит развязными диалогами выдающихся людей, коих он и в глаза не видел?»
См. также: «Пейзаж резко меняется в четвертой части [книги Дмитрия Бобышева „Я здесь“] — с явлением героя. То есть антигероя. То есть Бродского. История „любовного треугольника“ (столь долго передаваемая полушепотом и намеками) изложена с неостывающей яростью, а соперничество в любви подсвечено мощным светом литературного расхождения. <…> Бобышев не может (не хочет, не умеет) прощать Бродского — его „человекотекст“ работает на уничтожение. Бродский худо вел себя с возлюбленной. Бродский вообще худо себя вел. О литературе неправильно думал. С собой все время носился. Биографию ему делали. Нобелевскую премию неведомо за что получил. И если был хорошим поэтом, то только тогда, до всего… Насколько ненавистен Бобышеву Бродский, настолько дорога ему Ахматова. Здесь царит одно чувство — любовь», — пишет Андрей Немзер («Время новостей», 2003, 127, 15 июля
Владимир Бондаренко. Мертвым не больно. — «Завтра», 2003, № 27, 1 июля
«<…> если бы на Василя Быкова и на самом деле оказывали хоть малейшее давление белорусские власти, кто мешал ему приехать в Москву, где писателя бы на руках носили все российские либералы? <…> И печатали бы каждую его строчку хоть в „Новом мире“, хоть в „Знамени“. <…> Василь Быков сам добровольно выбрал солидные европейские гранты в Германии, в Финляндии, в Чехии. Вольному воля. В той же Германии сейчас живут десятки российских писателей, никто их (да и прежде всего они сами) изгнанниками не считает. И все же я им восхищен, Василем Быковым: уже зная о смертельной болезни, преодолев все боли и тяготы, умирать он приехал на родину, в родную Беларусь. Есть же немало примеров, когда так до завещанного Васильевского острова и не добираются. <…> И люди забудут перестроечные политические зигзаги Василя Быкова, его упоенность открывшейся свободой (не он один из наших талантов сгорел в этом пламени безудержной свободы), все наносное на самом деле минет, а окопная правда героических повестей и романов Василя Быкова останется навсегда».
Ср.: «Автор честных и талантливых книг прожил свои последние годы без родины. От Лукашенко можно было бы сбежать и в Россию, но он „выбрал свободу“ в перерасчете на гранты. Это можно понять. В России он был не нужен. Ее новая государственная политика предусматривает отказ от стыдного советского прошлого. <…> Несмотря на все свои „демократические убеждения“ писатель Быков был здесь не ко двору — с его-то нелепым постколониальным языком и докучливым военным прошлым», — пишет Лев Пирогов («Армагеддон попс» — «НГ Ex libris», 2003, № 22, 3 июля
Ср.: «В Беларуси, где заправляет Лукашенко, ему не нашлось места. Хотя батька, по обыкновению прижимая растопыренную пятерню к левому лацкану пиджака, уверял, что вырос на стихах Быкова. Довод несказанно веский — Василь стихов никогда не писал. <…> Верный сын своей земли, прославивший ее собственным неподкупным творчеством, Василь Быков, гонимый на родине, вынужден был перекочевать в Финляндию, потом в Германию, потом в Чехию. Его встречали с искренним уважением и благожелательством. Но это не заменяло ему родину. Куда он вернется умирать…» — пишет В. Кардин («Конец изгнания. Мы остались без Василя Быкова. И замены ему не предвидится» — «Новое время», 2003, № 28, 13 июля
См. также: Ирина Халип, «Он не был пророком» — «Новая газета», 2003, № 45, 26 июня
«Бродский напоминал дикое животное…» Беседовали Александр Гаврилов и Юлия Качалкина. — «Книжное обозрение», 2003, № 25, 23 июня
Говорит ирландский поэт и драматург, нобелевский лауреат Шеймас Хини: «Иосиф [Бродский] всегда относился к этому миру недоверчиво — и мне это нравилось».
См. также стихи Шеймаса Хини в переводах Григория Кружкова: «Дружба народов», 2003, № 6
Паскаль Брюкнер. Новая война за самоопределение. (Мужчины и женщины). Фрагменты книги «Искушение невинностью». Перевод с французского Н. Хотинской. — «Иностранная литература», 2003, № 6
«<…> мужчина во все времена смотрел на женщину как на свою добычу. Теперь его очередь стать дичью <…>». Тема традиционной рубрики «Литературный гид» — «Батальное полотно — „он“ и „она“ в поисках равновесия».
Ольга Вайнштейн. Мужчина моей мечты — этюды по истории тела. — «Иностранная литература», 2003, № 6.
Краткая история мужской красоты в ХХ веке. С картинками.
Евгений Василенко. «Есть такие прирожденные ангелы…» Душа и судьба человека в рассказе А. И. Солженицына «Матрёнин двор». — «Литература», 2003, № 23, 16–22 июня
«В начале урока звучит „Ныне отпущаеши…“ в исполнении Шаляпина, настраивая ребят на глубокий, непростой разговор о судьбе и душе человека…» Автор работает в школе при Посольстве РФ на Кипре.
Алексей Верницкий. Танкетки: новый двигатель русской поэзии? — «Русский Журнал», 2003, 29 июня
«<…> если мы хотим создать жизнеспособный русский аналог хайку <…>».
«<…> новая форма („танкетка“) — это шестисложный текст, разбитый на строки длиной не более четырех слогов. <…> слоги должны располагаться по строкам либо по схеме 3+3, либо по схеме 2+4; в танкетках не разрешены знаки препинания; в танкетке должно быть не больше пяти слов».
См. в «Сетевой словесности» постоянный раздел «Две строки / Шесть слогов»:
Уве Витшток («Die Welt», Германия). Виктор Ерофеев: «Они хотели бы изгнать нас из России». Перевел с немецкого Владимир Синица. — «ИноСМИ.Ru», 2003, 2 июля
Говорит Виктор Ерофеев: «Поздней осенью 2002 года я написал Путину очень решительное письмо, дав ему ясно понять, что Пелевин, Сорокин и я воспользуемся для доведения информации о нашем сложном положении, если он не прекратит нападки, международными связями. Мы могли бы подключить ПЕН-клуб и поднять тревогу среди иностранных журналистов. А это, как это хорошо понимают и в России, бросило бы тень на Путина. Это было для них неприятно, и они в итоге кампанию прекратили. <…> Нас хотели изгнать из страны. Это была ужасно грязная кампания. Я чувствовал себя как писатель конца двадцатых годов, когда Сталин устроил охоту на нежелательных авторов. Но самым страшным было бы, если бы им удалось заставить нас эмигрировать. Тогда в Россию возвратился бы страх».
Кто бы мог подумать.
Возвращение майора Пронина. Подготовил Андрей Смирнов. — «Завтра», 2003, № 26, 25 июня.
О новой книжной серии «Атлантида» рассказывают руководители издательства «Ad Marginem» Александр Иванов и Михаил Котомин.
М. К.: «Серия „Атлантида“— восстановление корней советского литературного трэша, который, по нашему мнению, существует до сих пор и до сих пор фундирует все успешные поп-проекты, начиная от Доценко и кончая Марининой. <…> В трэше лучше всего сохраняется голос времени, тут меньше идеологии, привязки к какому-то частному событию, здесь подняты огромные бытовые пласты. <…> Трэш сегодня становится формой массовой борьбы с американским прессом и на европейскую, и на российскую культуру. Наша попытка вернуться к советскому трэшу, попытка найти идентичность, асимметричный ответ на тарантиновские операции с американским трэшем».
А. И.: «Мы не ностальгируем по поводу советского. Мы занимаемся реактивацией тех начал, которые рождены во многом советской историей и благодаря которым существует такое культурно-социально-политическое образование, как Российское государство. К примеру, День Победы — сегодня единственный общенациональный праздник. Он постоянно воспроизводит свое символическое значение, и за счет этого и существует сейчас Россия. <…> Это то, что мы называем восстановлением СССР, образов СССР, не как государственного образования, но как зоны воображаемых притязаний. Ведь гибель СССР во многом связана с утратой этого воображаемого, ощущения, что жить в большой стране не менее интересно, чем жить в маленькой стране. „Атлантидой“ заявляется большая тема, которую мы именуем „Небесный СССР“…»
Андрей Воронцов. Огонь в степи. Роман. — «Наш современник», 2003, № 4, 5, 6, 7
«Читателям не стоит искать в коллизиях этого романа буквального соответствия историческим документам и свидетельствам о М. А. Шолохове…» Платонов. Булгаков. Серафимович. Ягода. Авербах. Агранов. Сталин. Etc. Книжный вариант романа называется «Шолохов» (издательство ИТРК).
См. также: Николай Журавлев, «Они писали за Шолохова. Самый грандиозный литературный проект ХХ века» — «Новая газета», 2003, № 44, 23 июня
Линор Горалик. Приворот на деньги. — «Русский Журнал», 2003, 17 июня
«Два года назад верховный маг Британской Ассоциации Белых Магов заявил, что Гарри Поттер в фильмах держит метлу неправильно — щеткой назад, а не вперед, — и обещал наслать на фильм проклятие кассового провала, если ошибка не будет исправлена».
Олег Дарк. Пчела Шварц. Из цикла «Венок портретов современной русской поэзии». — «Русский Журнал», 2003, 7 июля
«Три есть великих женщины-поэта у нас: Анна Ахматова, Марина Цветаева и Елена Шварц. Цветаева, на мой вкус, в этой триаде даже лишняя (но тогда не получится триады)».
См. также: Олег Дарк, «Кальдерон из Воронежа» — «Русский Журнал», 2003, 16 июня
См. также: Олег Дарк, «Ребро Фанайловой» — «Русский Журнал», 2003, 30 июня
См. также: Олег Дарк, «В сторону мертвых (между Смеляковым и Сапгиром)» — «Русский Журнал», 2003, 14 июля
Ольга Демидова. Уроки эмансипации. Английский женский роман и формирование «женского политического» в России ХIХ века. — «Космополис». Журнал мировой политики. 2003, № 2 (4).
«Демократическая критика [ХIХ века] „просмотрела“ Гаскелл. В результате ее творчество не получило в России достойного критического осмысления, а классическая триада Бронте — Гаскелл — Элиот на русской почве оказалась разорванной».
Даниил Дондурей. Язык глобализации и российское телевидение. — «Космополис». Журнал мировой политики. 2003, № 2 (4).
«Телевидение как корпорация пытается преуменьшить свое реальное воздействие на общественные институты, стремясь избежать любых форм наблюдения за собой <…>».
Cм. также два мнения о российском телевидении — Бориса Дубина и Даниила Дондурея: «Смерть в телевизоре» — «Знание — сила», 2003, № 3
См. также: Татьяна Чередниченко, «Теленовости» — «Новый мир», 2003, № 5.
Денис Драгунский. Гражданская война цивилизаций. — «Космополис». Журнал мировой политики. 2003, № 2 (4).
«Интернет стал местом массового анонимного перехода интимной сферы в публичную. Институт стыда обессмысливается. <…> Но ведь даже виртуальный слом этих барьеров означает и другое — пусть условное, виртуальное, символическое, но все же снятие табу, на которых держится нынешняя цивилизация».
См. также: Денис Драгунский, «Прогулки вокруг Армагеддона» — «Космополис», 2003, № 1 (3)
См. также: Денис Драгунский, «Геном злого бога. Кто требует жертвоприношений?» — «Новое время», 2003, № 25, 22 июня
Борис Дубин. Запад для внутреннего употребления. — «Космополис», 2003, № 1 (3).
«<…> семантика воображаемого Запада в России».
«<…> значение категории „свой путь“ в общественном мнении России — не эмпирическое, а символическое».
Сергей Дубин. Колдунья, дитя, андрогин: женщина(ы) в сюрреализме. — «Иностранная литература», 2003, № 6.
«<…> образ женщины в поэтике сюрреализма редко когда совпадает с реальным положением женщин (художниц и поэтесс) в рамках движения <…>».
Александр Дугин. Нищета, как сладко имя твое. — «Литературная газета», 2003, № 26, 25 июня — 1 июля.
«Русские и нерусские все же настоящие антиподы. Мы ходим друг против друга головами вниз, и нас друг от друга естественным образом тошнит. Вот идет русский человек и видит бедняка, нищего, никудышного, провального, неудачного… И ему не по себе, и душа у него болит, и скулы сводит, и сердце щемит, и бросает он свою копеечку (или не бросает), а все равно в итоге как-то не так… И что-то нечеловеческое веет оттуда, из тайны нищеты, и обратная сторона мира, бедная, бедная материя, на которой стоит этот красочный праздник, почва мира, недра его, безликий и нелепый гумус Вселенной открываются, разверзаются пред ним».
«Русский человек — коммунист по натуре, по грустным своим серым зрачкам, по ночным всхлипам, по своей совести и по чести…»
Никита Елисеев. Заметки краем. — «Русский Журнал», 2003, 4 июля
«Пожалуй, именно так — главный враг Немзера — Розанов и все то, что связано с этим литератором и мыслителем».
Ср.: «Признаться, мне почти не попадались абсолютно чуждые мне идеологически и одновременно блистательные художественно тексты. На мой вкус, сочинения Василия Розанова — материал для психоаналитика, но не для искусствоведа <…>», — говорит Роман Арбитман («Русский Журнал», 2003, 3 июля
Юрий Емельянов. Америка и Россия. К 85-й годовщине интервенции США против России. — «Москва», 2003, № 6
1918–1920. «На оккупированном [англичанами и американцами] севере европейской территории России были созданы концентрационные лагеря. 52 тысячи человек, то есть каждый шестой житель оккупированных земель, оказались в тюрьмах или лагерях».
Михаил Золотоносов. Жизнь, расписанная по минутам. Издательство «Классика ХХI» представило в России парижское издание дневника Сергея Прокофьева (1891–1953): событие, которого ждали многие. — «Московские новости», 2003, № 23
«Музыка Прокофьева — несмотря на всю смелость нарушения традиций — довольно рациональна, и психологическое подтверждение находится [в дневнике] и для этого: он играет на бирже, образует „финансовые предприятия“, надеется разбогатеть».
«Отдельный интерес представляет описание Февральской революции 1917 года, немного напоминающее „Египетскую марку“ Мандельштама».
Процитирую также — по рецензии Золотоносова — одну из записей Прокофьева, которая и на меня произвела впечатление: «Когда он [Брюсов] умер, его тело подвергли вскрытию. Была сделана также трепанация черепа. Когда был вынут мозг, то надо было перед закрытием черепной коробки чем-нибудь заполнить голову, но ничего не было под руками. Тогда брали листы газеты „Правда“, скатывали их комками и забивали ему в голову. Так он и был похоронен с большевицкой газетой вместо собственных мозгов — отмщение судьбы за его переход в коммунизм, совершенный не по убеждениям, а по расчету (30 мая 1926 г.)».
Андрей Зубов. «Звезда Ледяного похода». — «Посев», 2003, № 6
Советская Россия ужасна, и «новая» Россия ужасна. Советский человек ужасен, и нынешние — ужасны. Русская диаспора безответственна. Белое дело забыто. Но — «глубоко под смрадной ложью советчины лежит в каждом выросшем в России добрая земля, готовая принять семя веры».
Из России в Америку и обратно. Беседу вел Игорь Шевелев. — «Время MN», 2003, 9 июля
Говорит Михаил Эпштейн: «Русский язык нуждается в очень сильных личных инициативах — терминологических, понятийных, смыслообразующих. <…> Это может быть „Проективный словарь русского языка“ или „Словарь лексических возможностей русского языка“. Для меня это один из наиболее важных и, я это уже чувствую, пожизненных проектов. <…> Знаете, я был еще в Америке удивлен, когда смотрел российское телевидение, что новых слов особенно и не появилось. Я их записал буквально на двух страничках. Слова типа „ты меня не грузи“ и им подобные. Это скорее даже не новые слова, а новые значения слов. <…> Думаю, что представление о языке как об энергии, нежели структуре, должно вернуться в наш обиход. Особенно, конечно, для писателей и интеллигенции. Язык творится здесь и сейчас. От наших языковых инициатив зависит его будущее. Чем был бы русский литературный язык без Карамзина? Владимир Даль, кстати, сочинил много собственных слов и контрабандой ввел их в свой словарь. Они нигде, кроме словаря Даля, не зафиксированы. Даже в его предисловии к словарю видно, что он оправдывает свои „старовведения“, говоря, что русский слух не найдет здесь ничего себе чуждого. <…> Я бы сказал, что в подлинно демократическом и развитом обществе место идеологии занимает язык. Лексикология — вот подлинная идеология нашего времени. Язык создает условия для выражения самых разных идей. Богатство языка — вот знак продвинутого состояния общества. <…> Конечно, корни перестали плодоносить. Там, где у Даля из одного корня, такого, как „добр“ или „люб“, торчат двести ответвлений, в современном языке хорошо, если осталось тридцать или сорок. Это облысение словесного леса, обнищание языка. И это как демографический урон нации, убыль и недород».
См. также другое интервью с американским профессором университета Эмори в Атланте Михаилом Эпштейном: «Время МN», 2000, 27 декабря.
Александр Каменецкий. Поздние человеколюбцы. — «Топос», 2003, 11 июля
«<…> оба они [Пелевин и Лимонов] — совершенно удивительные для нынешней кромешной поры человеколюбцы, воспевающие человека, верящие в человека, ставящие человека превыше всего. И тем более обидно, что огромный и мощный созидательный, гуманистический посыл, заложенный в обеих книгах, не много кем (судя по доступной мне критике) оценен и вообще понят».
Анджела Картер. Алисон смеется. Эссе. Перевод с английского А. Борисенко. — «Иностранная литература», 2003, № 6.
Чосер, «Кентерберийские рассказы», рассказ Мельника. «<…> нечасто встречается в литературе этот смешок, выражающий невинное веселье женщины, которой удалось унизить представителя сильного пола единственным доступным ей способом — лобовой атакой на мужское самолюбие. Чтобы воспроизвести этот смешок, это хихиканье, автор-мужчина должен идентифицировать себя с женщиной, а не с другим мужчиной, почувствовав привкус глупости в мужском вожделении».
Татьяна Касаткина. Врожденный порок экранизации. — «Литературная газета», 2003, № 25, 18–24 июня.
«В силу подобных сокращений, не возмещаемых иными средствами, [в телесериале „Идиот“] совершенно пропал смысл, вносимый в роман фигурой Ипполита и его очень длинным, философски и мистически насыщенным вставным текстом „Мое необходимое объяснение“. <…> При этом в скандальной кинопостановке „Даун Хаус“ (плохой фильм с отдельными блестящими находками сценариста Ивана Охлобыстина, который, безусловно, хорошо читал роман „Идиот“ и понял его „первоначальную мысль“) вся линия Ипполита гениально пересказана Рогожиным (Охлобыстиным) в байке, занимающей несколько минут экранного времени».
Анатолий Ким. Звери и моя судьба. — «Огонек», 2003, № 23, июнь.
«Мечтал я о сибирской лайке <…>». Рассказ, написанный специально для новой огоньковской рубрики «Бродячая собака».
Руслан Киреев. Мицкевич. Русский сюжет. — «Литература», 2003, № 24, 23–30 июня.
Мицкевич и Каролина Павлова.
Анна Козлова. Бодров унизил мужчину. — «НГ Ex libris», 2003, № 22, 3 июля.
«Сергей Бодров-младший не сумел подняться до творческого обобщения русского мужского типа — он доказал нам одно: самый распоследний человек на этом свете будет достоин женской любви и ласки, если он держит пистолет в кармане. Тип бандита, которому пистолет заменяет член, — вот единственный образ бодровского гения. <…> Он смел косвенно утверждать, что мужчина — это зверь, совершенно невыносимый в условиях города, не приспособленный к транспорту, к магазину, к парикмахерской».
Марина Колдобская. Живопись и политика. Приключения абстракционистов, в том числе в России. — «Космополис», 2003, № 2 (4).
«Впечатления от триумфа абстракционизма не изгладилось до сих пор».
См. также: Алексей Бобриков, «Абстракция принадлежит народу» — «Художественный журнал», 2002, № 42
Модест Колеров. Военнопленные в системе принудительного труда в СССР (1945–1950). — «Отечественные записки». Журнал для медленного чтения. 2003, № 3
«С завершением вывоза японских военнопленных из Китая и Кореи в СССР к февралю 1946 года общая численность военнопленных в лагерях и рабочих батальонах составила 2 миллиона 228 тысяч человек, в том числе 1 миллион 645 тысяч военнопленных западных национальностей с советско-германского фронта и 583 тысячи японцев. Трудовые ресурсы, полученные сталинской экономикой в результате войны, вполне сопоставимы с числом заключенных в лагерях ГУЛАГа: в том же 1946 году их общее число превысило 1 миллион 700 тысяч человек».
Наталья Конрадова. 13 лет российской порнографии. — «ПОЛИТ.РУ», 2003, 11 июня
«<…> проблема порнографии вполне реальна, весьма опасна и трудно решаема. Неконтролируемый порнографический поток приводит к дезориентации и потере ощущения границ допустимого, чем уровень преступности повышает. Но и это еще не все — легализация порнопродукции профанирует саму идею порнографии как особого и специального занятия, пусть и не совсем интимного, но хотя бы ограниченно социального. А без этого возможный терапевтический эффект сводится к нулю: можно ли использовать обезболивание, если пациент всегда под кайфом и уже перестал ощущать действие лекарства?»
Константин Костенко. Клаустрофобия. Пьеса. — «Урал», Екатеринбург, 2003, № 8.
Тюрьма.
Антон Костылев. Мохнатые ноги Мишеля Уэльбека. — «Газета. Ру», 2003, 9 июля
«Проза Мишеля Уэльбека строится на двух принципах — фатальной банальности и сердечной раны. Сочетание убийственное. Когда у живого человека на ваших глазах рвется сердце от вещей, о которых почти неприлично говорить в силу их очевидности, — это захватывающее зрелище. Уэльбек с отстраненным надрывом самоубийцы, стоящего на краю крыши, говорит о том, что психоанализ превращает женщин в отвратительных себялюбивых тварей, которым следует вырезать яичники, о несчастных уродах, с которыми никто не пойдет в постель, плавно переходя к политэкономии секса, так подробно описанной его соотечественниками-философами. „Расширение пространства борьбы“ [М., „Иностранка“, 2003] — это небольшой сюжетный дайджест по левой критике капитализма, написанный кровью и желчью француза, — удивительное чтение, состоящее преимущественно из лаконичных формулировок вроде: „Сексуальность — это одна из систем социальной иерархии“. Курсивом».
См. также: «Уэльбек — плохой писатель, скучный и однообразный. Все его книжки об одном и том же. <…> „Лансароте“ выгодно отличается от предыдущих книжек Уэльбека — в ней всего сотня страниц, набранных крупным кеглем, читается за полчаса. Небольшой объем неожиданно идет Уэльбеку на пользу — ибо на таком пятачке негде развернуться многочисленным наукообразным отступлениям, которыми перегружены и „Платформа“, и „Элементарные частицы“», — пишет Дмитрий Бавильский («Хорошая повесть плохого писателя» — «Топос», 2003, 26 июня
См. также критическую рецензию Дмитрия Стахова на роман Мишеля Уэльбека «Платформа»: «Дружба народов», 2003, № 6
Сигизмунд Кржижановский. Философема о театре. Публикация и предисловие Владимира Перельмутера. — «Toronto Slavic Quarterly». University of Toronto. Academic Electronic Journal in Slavic Studies. 2003, № 4
«Двадцатого декабря 1923 года на заседании Театральной секции Государственной академии художественных наук (ГАХН) Сигизмунд Кржижановский прочитал доклад „Актер как разновидность человека“. Текст доклада не сохранился. Однако содержание его можно весьма точно реконструировать по материалам архива Кржижановского, прежде всего — именно так озаглавленной последней главы „Философемы о театре“, которая к тому времени уже была написана…»
Павел Крусанов. «Мы — питерские фундаменталисты». С лидером питерских прозаиков беседует Владимир Бондаренко. — «День литературы», 2003, № 6, июнь.
«Дело в том, что Питер — не только порождение империи, но одновременно и агент влияния Европы с ее подчас паразитарными идеями. Однако определенная и наиболее мне близкая часть петербургских писателей, поэтов, художников и музыкантов, которые, собственно, и составляют основной круг здешнего общения, совершенно ясно осознают величие имперской идеи. <…> Неспроста мы с Секацким, Носовым, Стоговым, Подольским, Рекшаном и Коровиным организовывали несколько акций под названием „Незримая империя“. Это же цвет питерской литературы!»
«Мой фундаменталистский взгляд таков. Я не хочу выглядеть ханжой, но никогда не позволю себе написать что-то такое, что бы я постыдился показать своему ребенку».
См. также отрывки из нового романа Павла Крусанова «Американская дырка»: «Завтра», 2003, № 28, 8 июля
Константин Крылов. Сизифов труд. — «Спецназ России», 2003, № 6 (81), июнь
«Россия всегда будет маленькой, грустной и жалкой страной, пока она не будет страной русских, страной для русских, страной, в которой русские люди чувствовали бы себя хозяевами».
Константин Крылов. Тату: история. — «Спецназ России», 2003, № 6 (81), июнь.
«„Нельзя наказывать за любовь“ — писал Жан-Поль Сартр в защиту друзей-педофилов. Тогда левым либералам казалось — еще немножко, и старая мораль падет вся, целиком и полностью. И можно будет делать что угодно, трахать все, что движется, и не беспокоиться о последствиях. Однако, когда пыль улеглась, выяснилось вот что. <…> Границы допустимого подвинулись — но то, что осталось за пределами этих границ, стало уже „совсем-совсем нельзя“. <…> Быть геем — можно и даже выгодно. Быть лесбиянкой — можно, выгодно и даже почетно, это дает кучу преимуществ. Можно менять пол, можно отращивать себе груди, можно заниматься садомазохистскими играми — это, конечно, более радикально и вредит имиджу, но по крайней мере это не противозаконно… Но упаси боже быть хотя бы заподозренным в сексуальном интересе к детям! Это — немедленный и страшный конец карьеры, скандал, позор и, скорее всего, разорение и тюрьма. <…> Разумеется, всякий запрет, особенно такой силы, рождает соответствующий интерес. Например, „детская“ порнография — некогда маргинальный и малоуважаемый жанр, считающийся грязным даже в среде производителей похабных картинок, теперь стал огромным подпольным бизнесом с труднопредставимыми оборотами. <…> В результате сложилась идиотская ситуация: с одной стороны, секс с детьми ужасен и запретен, с другой — эти самые дети охотно им занимаются… Упс. Теперь, надеюсь, понятно, чем взяли „татушки“. Две маленькие девочки (это всячески подчеркивается), раздевающие друг друга на сцене, лапающие друг друга за маленькие сисечки и так далее, — это воплощенная мечта озабоченного западного обывателя. Тут важно, что обе девочки в нежном возрасте, „им можно“. И все это — легально, при всех, это же „просто музыка“…»
Сергей Кузнецов. Срок годности. — «Русский Журнал», 2003, 3 июля
«Подумаем лучше о больном, полупарализованном [Александре] Беляеве, пишущем [в романе „Властелин мира“], что бездна страдания — главное, чем мужчина может покорить женщину. И подумаем о тысячах советских детей, читавших эту книгу и усвоивших эту мысль, которую сила человеческой мысли загнала в тайники их подсознательной жизни — да так крепко, что им пришлось жить с этим годы и годы. Эффективность этого акта внушения наводит на не новую мысль, что лучший аппарат для гипноза — это и есть литература, а писатель — настоящий властелин мира. Хорошо, впрочем, что и для этого внушения выходит срок годности, и мы, взрослые люди, повидавшие в своей жизни и страдания, и любовь, закрываем книгу, пожимаем плечами и пишем рецензию — в надежде наконец-то освободиться от наваждения».
См. также: Михаил Золотоносов, «Приключения человека-амфибии» — «Московские новости», 2003, № 6
Анна Кузнецова. Обхватив себя руками. — «Русский Журнал», 2003, 30 июня
«Что помнится из 26 рассказов, составляющих книгу [Ирины Полянской] „Путь стрелы“ (М., „МК-Периодика“, 2003)? Пяток шедевров (! — А. В.), запрещающих помнить все остальное».
Александр Кушнер. Стихи. — «Нева», 2003, № 5
«В этом городе могут жить / Только те, кто родился в нем…» Весь номер «Невы» посвящен 300-летию Санкт-Петербурга.
См. также стихи Александра Кушнера в настоящем номере «Нового мира».
Марк Кушнирович. Кумиры киномира. Гениальны ли гениальные режиссеры? — «Новое время», 2003, № 28, 13 июля
Миф братьев Васильевых. Миф Сергея Герасимова. Миф Сергея Параджанова.
Кристофер Лайдон (Christopher Lydon). Бог блоггеров. A God for Bloggers. Перевод Анастасии Грызуновой. — «Русский Журнал», 2003, 1 июля
Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) и Всемирная Паутина.
Ян Левченко. Ящик для письменных принадлежностей. Неженская версия. — «Русский Журнал», 2003, 17 июня
«Канонизированные Лидией Гинзбург записные книжки, ее главный интеллектуальный козырь в игре великих филологов XX века <…>».
«Воспроизведение чужого слова, без кокетства подчеркивающее превосходство посредника над сообщением, с необходимостью придает повествованию блеск. Однако и колючее остроумие Шкловского, и хмурая усталость Маяковского ценны тем, что превращаются в материал для авторского самоанализа. Это по крайней мере честно. Не беспристрастно рассказать „как все было“ или „каким был такой-то“, но без экзальтации признаться себе и другим, что в тексте нет ничего, кроме „я“. Тем более в записных книжках, которые суть хитрый подмигивающий жанр. Это кухня, отделенная от столовой не стеной, но ступеньками: гость (читатель) ощущает разницу пространств, но может видеть, как сырье превращается в продукт, не обязательно подвергаясь существенной обработке, одним лишь присутствием хозяина».
Наум Лейдерман. Георгий Владимов и его генералы, или Реализм сегодня. — «Урал», Екатеринбург, 2003, № 7.
«Так уж сложилось в русской культуре, что любые разговоры о реализме приобретают какой-то политический привкус».
Светлана Леонтьева. Трудовое детство. — «Отечественные записки», 2003, № 3.
«Кстати, такого рода помощь не изобретение [Аркадия] Гайдара. В вероисповедальной практике русских крестьян существовала такая форма благочестивого поведения, как тайная милостыня. Она являлась частью поминального цикла: подаяние родственникам умершего приносили тайно и оставляли на пороге дома, у калитки. В описанном Гайдаром случае, в дальнейшем растиражированном как „тимуровская работа“, помощь — это не милостыня, а тайное трудовое послушание (принести воды, наколоть дров, сходить в автолавку и т. п.)…»
Эдуард Лимонов. Любимая девушка меня дождалась. Выйдя на свободу, известный писатель стал подумывать о персональной пенсии. Беседу вел Анатолий Стародубец. — «Труд», 2003, № 123, 8 июля
«Я сочинял стихи, пока получалось. В начале 70-х этот источник во мне вдруг иссяк. Но лет через десять я опять потянулся к рифме, чтобы через время снова остановиться. Недавно в тюрьме я написал с десяток стихотворений. <…> А в 60-е я с интересом наблюдал за Арсением Тарковским, Давидом Самойловым, Борисом Слуцким… Смотрел и понимал, что не хочу быть таким, как они».
«Гайдар ограбил и меня тоже».
«Архаичное искусство выродилось. Также и форма романа в литературе безнадежно устарела и никому не нужна, как венок сонетов. Или, например, балет — искусство XVIII века, зародившееся при королевских дворах, а теперь выживающее за счет дотаций или еще каких-то искусственных ухищрений. Но это уже не живое искусство, а бред сивой кобылы».
См. также беседу Эдуарда Лимонова с Дмитрием Быковым: «Собеседник», 2003, № 190
См. также другую беседу Эдуарда Лимонова с Дмитрием Быковым: «Время MN», 2003, 3 июля
См. также беседу Эдуарда Лимонова с Владимиром Бондаренко: «Деловой вторник», 2003, № 25, 15 июля
См. также: Юрий Богомолов, «Лимонадный Че» — «Известия», 2003, № 112, 28 июня
См. также — о книге «Священные монстры»: Василий Кузнецов, «Эдиков комплекс» — «Новое время», 2003, № 25, 22 июня
Инна Лиснянская. «Интеллигенция поделилась на тусовки, как власть — на мафии». Беседу вела Анна Саед-Шах. — «Новая газета», 2003, № 44, 23 июня
«Начала я писать в 12. А в 13 уже осталась совсем одна. В 14 завела амбарную книгу и тетрадь. В книгу писала молитвы и обращения к Богу. А в тетрадь — бытовые наблюдения, зарисовки. <…> Лет в 20–25 у меня были неплохие стихи, но я все уничтожила, оставив одно-два. Очень захотелось печататься. Наверное, это грех, но я стала писать советские бесцветные стихи и даже печатала их. И стали в моих стихах появляться какие-то буровые вышки, многозначительные пейзажи — словом, появилась установка на возможное. Но, как вскоре выяснилось, форма не замедлила отомстить за содержание. Рифмы стали неряшливыми, ритмы однообразными — все стало плохо. <…> Года через четыре я опомнилась <…>».
Здесь же — ее новые стихи.
См. также: Андрей Немзер, «Плакать нельзя. О поэзии Инны Лиснянской и Семена Липкина» — «Время новостей», 2003, № 112, 24 июня
См. также: Данила Давыдов, «Диалоги со смертью. Два поэта, которые „просто есть“» — «НГ Ex libris», 2003, № 20, 19 июня
Александр Люсый. Переводы: пришествие новых смыслов. — «Космополис». Журнал мировой политики. 2003, № 2 (4).
Здесь же: Наталья Галеева, «Культура как перевод».
Соня Марголина. Кант и Прометей. — «Космополис», 2003, № 1 (3).
«Символом американского исторического сознания является Музей холокоста в Вашингтоне. Казалось бы, при чем здесь геноцид евреев, совершенный отнюдь не американцами. Но как раз в этом и заключается своеобразие американского исторического сознания. Ведь этот музей воплощает память об абсолютном зле, причиненном другими. Здесь важнее всего — ненавязчивое смещение акцента: Америка всегда помнит о зле, в которое погружен мир, потому что она есть носитель добра. Исключительно действенный миф, опирающийся на конституцию и являющийся одним из столпов американской идентичности».
Генри Миллер. Замри, как колибри. Новеллы. Предисловие Николая Пальцева. Перевод с английского Николая Пальцева, Зои Артемовой и Валерия Минушина. — «Новая Юность». Литературно-художественный познавательный журнал тридцатилетних. 2003, № 2 (59)
«Первая любовь», «Моя жизнь как эхо» и другие фрагменты эссеистической книги «Замри, как колибри» (1962).
Милосердный пастырь. К 300-летию преставления Святителя Митрофана, первого епископа Воронежского. — «Подъем», Воронеж, 2003, № 5
Весь номер посвящен этой дате, а также — Дням славянской письменности, столицей которых в этом году был избран Воронеж.
Анна Минаева. «Работал на заводе до мозолистых рук». — «Отечественные записки», 2003, № 3.
«Однако неофициальные источники (так называемые тексты „наивной литературы“) — письма, дневники, воспоминания — рассказывают о других смыслах жизни простых людей. <…> Когда же речь идет о попытке реконструировать базовые ценности и представления „советского человека“, значение именно „наивных“ текстов бесспорно».
Мария Митренина. У сибирской литературы проблемы с читателями. — «Русский Журнал», 2003, 11 и 15 июня
Говорит омский поэт Сергей Крих: «Можно быть писателем без союзов и без Москвы. Был же писателем Платон без союзов и без Москвы. Не подумайте, что я шучу. Представьте: Греция с населением около Омской области, с территорией около Томской области, бедная, без принтеров, без журналов, без денег (? — А. В.), две с лишком тысячи лет назад, — а знаете, почему получилось? Потому что были читатели! Найдите своих читателей, а все остальное — это приложение».
Вадим Михайлин. Древнегреческая «игривая» культура и европейская порнография новейшего времени. — «ПОЛИТ.РУ», 2003, 4 июля
«Так, если мы идем по „японскому“ сценарию, признавая порнографией любое изображение коитуса или человеческих половых органов, то весьма существенная часть как европейского, так и азиатского искусства, которое принято называть „классическим“, автоматически становится откровенной порнографией. Если же мы вводим расплывчатые критерии вроде „оправданности художественным замыслом“ или „высокого художественного качества“, то в контексте постмодернистских представлений об искусстве любая, даже самая вопиющая к общественному нравственному чувству порнуха легко может быть подверстана под эти критерии». См. эту статью также: «Неприкосновенный запас», 2003, № 3 (29)
См. также: Манфред Шруба, «„Девичья игрушка“ и французские сборники фривольной поэзии XVIII века» — «Новое литературное обозрение», 2003, № 60
Галина Мысливцева. «Себя-познающий-ландшафт». Опыт интерпретации визуальных и вербальных текстов. — «Складчина». Литературная газета. Главный редактор Александр Лейфер. Омск, 2003, № 3 (9), июнь.
«Безусловно, пыль и ветер не могут быть только омскими достопримечательностями».
Николай Наседкин. «Минус» Достоевского. Ф. М. Достоевский и «еврейский вопрос». — «Наш современник», 2003, № 7.
«<…> „плюс“ и „минус“ — категории в общественной жизни, в литературе, в истории весьма расплывчаты и зыбки».
См. также: Николай Наседкин, «„Литературная ложь“. Поправки к лекции В. Набокова „Федор Достоевский“» — «День литературы», 2002, № 11
См. также: Николай Наседкин, «Плоды пристрастного чтения. Поправки к лекции В. Набокова „Федор Достоевский“» — «Нева», Санкт-Петербург, 2002, № 12
См. также: Александр Вяльцев, «О Боге, неверии и литературе. „Демон“ Достоевского» — «Континент», 2003, № 116
Андрей Немзер. Третий вариант. О новой повести Андрея Дмитриева. — «Время новостей», 2003, № 121, 7 июля
«„Призрак театра“ Андрея Дмитриева („Знамя“, № 6) я прочитал еще в рукописи, но рецензию все откладывал. Не понимал, как ее „представлять“. Ответишь на вопрос „про что?“ — сотрешь эффект неожиданности, значимый для большой прозы не меньше, чем для детектива. (Всегда завидовал первым читателям „Мертвых душ“, которые до XI главы поэмы не знали, в чем суть чичиковской негоции. Мы-то все „из воздуха“ знаем еще до чтения, зачем скупаются мертвецы.) Умолчишь — обессмыслятся рассуждения об отчаянии, самообмане, одиночестве».
Андрей Немзер. Накануне небытия. К столетию Джорджа Оруэлла. — «Время новостей», 2003, № 113, 25 июня.
«Нет, Оруэлл вовсе не учит мужеству. Он знает, что человеку положен предел. Он бьет в самое больное место, он крушит самоуверенного читателя, полагающего, что спастись можно любовью (стихами, работой, садоводством — любой нормальностью), он швыряет тебя в ад (ни милости, ни раскаяния — одно отчаяние, то есть небытие). Он, любя человека, не оставляет и толики надежды. Для чего? Да для того, чтобы, очнувшись от дурмана достоверности, ты почувствовал: 1984 год еще не наступил (за окном какая-то жизнь теплится), но свалиться может в любой миг (ведь распознал ты знакомое, свое в сером кошмаре). И тогда будет поздно — ничто не спасет. Так будь человеком, покуда можешь. Сопротивляйся смерти (люби, думай, выбирай), пока жив».
См. также: Кирилл Журенков, «На деревню Оруэллу» — «Огонек», 2003, № 23, июнь
Владимир Нузов. «Проверка на дорогах», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и другие. — «Русский Базар», Нью-Йорк, 2003, № 25, 12–18 июня
Говорит киносценарист Эдуард Володарский: «У Германа всегда была манера строить из себя обиженного, несчастного, всеми преследуемого художника. А жил-то он припеваючи — даже тогда, когда картины ложились на полку. Когда картины зарезали, я снова стал работать грузчиком на заводе — не на что было жить. А Алексей Герман был сыном богатого, очень богатого писателя — Юрия Германа. <…> Я много лет дружу с Никитой Михалковым, и меня всегда бесило, что Герман при каждом удобном случае щипал Никиту: писательский-де сынок. А ты чей? <…> Герман превратился в священную корову: его трогать нельзя, а он всем сестрам раздает по серьгам. Этот — фашист, тот — недоносок, этот — бездарный и так далее… А его — не тронь!»
Вячеслав Огрызко. Каша от профессора. Не всякий доктор наук — энциклопедист. — «Литературная Россия», 2003, № 24–25, 20 июня
Критический разбор двухтомного словаря Сергея Чупринина «Новая Россия: мир литературы».
Екатерина Орехова. Разговор по душам. К проблеме нравственности в прозе Олега Павлова. — «Подъем», Воронеж, 2003, № 4.
«<…> не так страшна „мучительная проза“, как ее малюют».
Юрий Павлов. Два мира Михаила Булгакова. — «Москва», 2003, № 6.
«Белая гвардия», «Собачье сердце». «Известная философия избранничества, несомненно, роднит [профессора] Преображенского с Родионом Раскольниковым, Юрием Живаго и другими „наполеонами“, эгоцентрическими личностями разных мастей».
Александр Панарин. Н. В. Гоголь как зеркало русского странствия по дорогам. — «Москва», 2003, № 6.
Из Полтавщины в Петербург — метафора национальной истории. Тайна Чичикова — мещанский бунт против этики служения. Гоголевский урок реформаторам. Новое странничество отлученных от «европейского дома».
Александр Панченко. Утопия «Последнего Завета». — «Отечественные записки», 2003, № 3.
«Повседневная социальная практика виссарионовцев изобилует утопическими проектами. Это и создание „новой культуры“ (включая трансформацию школьного образования, из которого изымаются все упоминания о насилии, агрессии, войнах, социальных революциях, религиозных конфликтах и т. п.), и изменение семейных отношений (так называемая „программа треугольников“, подразумевающая борьбу с ревностью и „собственническими инстинктами“ в отношениях мужчин и женщин), и специфические формы внутреннего социального контроля в отдельных общинах, и конструирование собственной медицины („молитва — скорая помощь“), и новая ономастика (дети, родившиеся на „новой обетованной земле“, получают имена Фимиам, Сладкий Хлеб, Святая Гора и т. п.). При этом общие тенденции социальной утопии виссарионовцев довольно банальны: в целом они наследуют советским практикам общественного взаимодействия, будь то комсомольские или партийные собрания с обсуждением канонических „марксистско-ленинских“ текстов и „проработкой“ отдельных членов „ячейки“, субкультуры геологических экспедиций и лагерей хиппи или трудовые коммуны 1920-х годов».
См. также: Альберт Урман, «„Город Солнца“ в сибирской глубинке. Община Виссариона глазами журналиста» — «День и ночь», Красноярск, 2003, № 1–2, январь — март
Лев Пирогов. Знаешь, все еще будет… — «Топос», 2003, 25 июня
«У тех, кому сейчас от шестидесяти (шестнадцати? — А. В.) до двадцати пяти, не должен вызывать сомнений тот очевидный факт, что ХХ век как культурное событие состоялся в шестидесятые годы. Все, что мы сегодня видим вокруг себя, было изобретено, впервые применено или приобрело значение именно тогда. Кроме, может быть, колеса».
Анастасия Пискунова. На берегу реки Потудань. — «Топос», 2003, 7 июля
«Так рассказы не пишутся. Рассказ — это свободно льющаяся речь, а здесь в каждой фразе судьба и ее единственное слово — молчание. <…> Если не насиловать память искусственными (искусными) формами так называемого драматургического повествования, то она будет высказываться фрагментарно, „кусками“, то есть, как мы уже и сказали в начале статьи, она будет говорить так, как говорит рассказ Платонова [„Река Потудань“]: все время начинаться, начинаться каждым своим фрагментом, каждым воспоминанием, никуда не выходя за пределы воспоминания, и в нем же, и только в нем, находя себе пищу для продолжения жизни».
См. также: Игорь Викторович Касаткин, «Х-файлы Платонова» — «Топос», 2003, 9 июля
Сергей Поварцов. Партийные тайны Георгия Маркова. — «Складчина», Омск, 2003, № 3 (9), июнь.
«<…> когда осенью 1991 года [Георгий] Марков ушел из жизни, в некрологе о нем написали: „…в 1930 году был принят в члены ВКП(б). В 1935 году по клеветническому доносу он исключался из партии, но затем был восстановлен“. Не многие знают, что партийная история Маркова разыгралась тогда в Омске». По материалам Центра документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО).
Григорий Померанц. Истоки и устье Большого Террора. Факты, которые не удалось скрыть. — «Нева», Санкт-Петербург, 2003, № 5.
Сталин. Киров. Хрущев. «[Ольга Григорьевна] Шатуновская не простила Хрущеву его трусости [на ХХII съезде] и после его отставки отказывалась от приглашений прийти потолковать о прошлом». См. о ней также: Григорий Померанц, «Государственная тайна пенсионерки» — «Новый мир», 2002, № 5.
См. также: Григорий Померанц, «Подступы к Преображению» — «Континент», 2003, № 116
Продолжение жизни. Композиция, комментарии и вступительная статья Станислава Куняева. — «Наш современник», 2003, № 7.
Рубрика «Мир Кожинова». Воспоминания профессора Кубанского государственного университета В. П. Попова «Вадим Кожинов как мой учитель». А также — полемика Куняева с Валентином Сорокиным в защиту Кожинова.
Иван Пушкин. Цой спит. — «НГ Ex libris», 2003, № 22, 3 июля.
«Когда Цой поет, кажется, его шатает. Такое чувство, что этот человек всегда был пустой. Не человек, а дымок. Про таких в народе говорят: будто винтика не хватает… Цою не хватало кучи винтиков, болтов, пружин, которыми человек, как правило, напичкан. Пустота подразумевала не избранность и художественную отрешенность, а просто сон. Спячка, часть мозга отдыхает — таков был неполноценный Цой, и из туманных комьев сна он лепил целое поколение. <…> Даже „Мы ждем перемен“ — песня кастрата, полагающего, что чудесный росток может пробиться, однако — это надежда во сне».
Пушкиниана-2002. Составил Олег Трунов. — «Книжное обозрение», 2003, № 24, 16 июня.
180 названий.
Исаак Рахиль. Уголовник Че Гевара. — «НГ Ex libris», 2003, № 22, 3 июля.
«Че был тем, кто приравнял идею революции к экстазу, сродни сексуальному. <…> По большому счету Че превратился в обывателя от революции. Его навязчивый нигилистический пафос в чем-то сродни разговорам о продуктах и комедиях. Я слышал, что недавно в Москве открылся ресторан „Че Гевара“. Официантки там ходят в хаки, а на стенах — красные лозунги. Это именно то, чего Эрнесто заслужил».
Ср.: «Пускай лучше люди фанатеют от Че Гевары, чем от кока-колы или другой какой-нибудь дряни. Значит, команданте наконец дошел до „потребителя“. Согласитесь, продукт-то офигительно качественный», — говорит Эдуард Лимонов («Труд», 2003, № 123, 8 июля
Дуглас Рашкофф (Douglas Rushkoff). Э: рецепт на культурное возрождение. Глава из «Экстази: подробное руководство» под редакцией Джули Холланд, 2001. Перевод Анастасии Грызуновой. — «Русский Журнал», 2003, 25 июня
«Каждая культура и субкультура получает те наркотики, которые заслужила. Вообще-то корни почти любого крупного культурного движения в истории обнаруживаются в химикатах, которые тогда были или отсутствовали».
Джереми Рифкин (Jeremy Rifkin). Конец работе. Глобальный упадок занятости и заря пострыночной эры. Предисловие Елены Туторской. — «Отечественные записки», 2003, № 3.
«Но чем ближе осуществление технологической утопии, тем менее привлекательным предстает грядущий мир…» Подготовленный Юрием Кимелевым реферат книги известного экономиста, философа, эколога и общественного деятеля «The End of Work» (NY, 1996), которая «посвящена рассмотрению актуальных и потенциальных последствий Третьей промышленной революции прежде всего в сфере труда».
Рядом с Евгением Носовым. — «Москва», 2003, № 6.
Письма Евгения Носова к Валентину Распутину, Василию Белову и другим. И другие мемориальные материалы.
Валерий Сендеров. Постсоветчина. Открытое письмо главному редактору газеты «Известия». — «Посев», 2003, № 7.
Сендеров отказался от подписки на «Известия», которые «внесли вклад в недавнюю антиамериканскую истерию», а также соединили «апологетику чекизма с лексикой и стилистикой гарлемских кварталов». И верстка стала — как у «Коммерсанта».
Михаил Синельников. «И время было мной, и я был им». Евгению Евтушенко — 70. — «Московские новости», 2003, № 27.
Август 1969-го. «Это была лишь вторая наша встреча, но Е. А. говорил смело и жестко; вдруг я почувствовал, что любуюсь этим решительным и, видимо, уверенным в себе человеком… Оборвав разговор, Е. А. сообщил, что идет в гости к Корнею Ивановичу Чуковскому. И, добавив к своему облачению, состоявшему из шортов и сандалий, золотой крест средней величины, украсивший бронзовую грудь, вышел со мною за ворота, попрощался и твердой стопой двинулся в сторону нужной дачи…Через три десятилетия в изданном дневнике Чуковского читаю об испытанном потрясении: приходил отчаявшийся Евтушенко и сказал о своей готовности покончить самоубийством…»
См. также большую историософскую статью Евгения Евтушенко «Ко всякому удару молитва» — «Литературная газета», 2003, № 28, 9 — 15 июля
См. также подборку материалов «Время Евтушенко» — «Новая газета», 2003, № 50, 14 июля
Елена Скульская. Сергей Каледин. Кладбище. Церковь. Стройбат. — «Дело», Санкт-Петербург, 2003, № 284
Говорит Сергей Каледин: «<…> у нас с мамой был договор, что я должен три раза в „Новом мире“ опубликоваться, стать знаменитым, и тогда я свободен. Я все сделал, как договаривались, и имею право жить, как хочу. „Отстань, — говорю, — мама, я все выполнил“…»
Борис Соколов. Штабная игра: январь 1941 года. — «Знание — сила», 2003, № 6.
Накануне. Здесь же: Юрий Геллер, Виталий Рапопорт, «Игра 1936 года».
Максим Соколов. Русское литературное собаководство. — «Известия», 2003, № 105, 19 июня.
«Фамилия „Солженицын“ состоит из целых четырех слогов, а собачья кличка Солж произносится на одном выдохе. Для собаковода такая редукция естественна и разумна. <…> Но А. И. Солженицын — не кобель, критики не выгуливают его в сквере, и это лишает собаководческую фонетику должного основания».
«Нравится это кому или не нравится, но Солженицын — единственный ныне живущий русский классик. А также муж судьбы, властно вписавший свое имя в русскую историю».
Ср.: Константин Крылов, «Уроки Солженицына» — «Консерватор», 2003, № 18, 30 мая
Ср.: Валерий Каджая, «Каленый клин. Саморазоблачение Александра Солженицына. Том второй» — «Новое время», 2003, № 24, 15 июня
См. также: Александр Пименов, «Произвольный набор аргументов в защиту Солженицына. Сиречь эссе». — «Вечерний Гондольер», 2003, № 3
Елена Стафьева. «Секс в большом городе». Или невыносимая легкость бытия. — «GlobalRus.ru». Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2003, 11 июля
«Более всего поведение четырех этих холеных особ похоже на „замещающую активность“ людей, находящихся в состоянии постоянной фрустрации. <…> Пережив торжество индивидуализма и сексуальную революцию, они оказались в мире, где все не на своих местах. И пытаются уравновесить эту свалившуюся на их голову свободу и легкость пилингом, сумочками, анальным сексом и еще бог знает чем. Морщины побеждены, мужчины — тоже, а жить все равно очень неуютно».
См. также: Линор Горалик, «Sex and the Woman» — «Грани. Ру», 2003, 12 февраля
Татьяна Тернова. «Надо бы нам всем нравственно обняться…» Размышляя над страницами рассказов Юрия Казакова. — «Подъем», Воронеж, 2003, № 4.
«Вообще мотив сна — один из излюбленных».
Владимир Тропин. Самиздатская периодика Ленинграда 1950–1980 гг. — «Посев», 2003, № 7.
Много имен и фактов.
Илья Трофимов. Камасутра для некрофилов, или Несколько устаревших способов овладеть искусством. — «НГ Ex libris», 2003, № 22, 3 июля.
«И здесь уж без помощи актуальной критики художник не оставался.
— Ты прав, что разозлился! Не люби эту противную страну с ее гадкой историей, отвратительным народонаселением — все сплошь гадкие рожи, — оскверни, оплюй поскорее что-нибудь для них святое! Ну, постарайся, прицепись к чему-нибудь, посмотри, как СМИ делают, — назовем тебя современным, более того, актуальным. И поведем тебя под белы рученьки прямиком в Историю искусства».
Автор закончил отделение истории искусства исторического факультета МГУ, художник.
Эдуард Хлысталов. Неизвестное уголовное дело Сергея Есенина. — «Литературная Россия», 2003, № 28, 11 июля.
1920 год. «Это уже 14-е уголовное дело против великого поэта <…>».
Александр Храмчихин. 22 июня: день печали. Сталин обязан был напасть на Гитлера первым. — «GlobalRus.ru». Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2003, 23 июня
«<…> отказ от удара по немцам весной 41-го можно записать в число наиболее тяжких преступлений Сталина. Именно об этом и следует говорить, обсуждая события 62-летней давности».
Егор Холмогоров. Несостоявшаяся «Ходынка Путина». Заметки на полях теракта. — «Русский Журнал», 2003, 6 июля
«Уже после „Норд-Оста“ несчастные заложники, наряду с сочувствием, получили этот удар в спину — „нувориши пришли развлекаться на мюзикл, так им и надо“. Вот и теперь — „дураки налезли плясать — так им и надо“. Популярность такого хода рассуждений, убийственно опасного для нашей нации, в общем-то растет. Раскол между теми, кто веселится, и теми, кто считает для себя веселье невозможным, становится все более заметным и морально невыносимым. Обратной стороной той приятной возможности „пожить“, которую принесла „стабилизация“, является невыносимость для большой, молодой и неглупой части нашего народа „жить“ так — такая жизнь кажется то ли слишком глупой, то ли слишком подлой, а чаще всего попросту краденой в той же степени, в которой краденым кажется нынешнее „богатство“. <…> Социальный вопрос, вопрос действительных „внутренних дел“ России, вышел сегодня на первое место по сравнению с модной еще недавно темой борьбы с терроризмом. Даже громкий теракт отныне не перешибает социальных противоречий. <…> Те проблемы, которые разрывают наш народ уже более десятилетия, оказывается невозможным решить простым сплочением против внешнего врага».
См. также: Марк Розовский, «Наша „победа“ — на две трети „беда“» — «Континент», 2003, № 116
Игорь Шафаревич. Мысли, уже высказанные вразброд. — «День литературы», 2003, № 6, июнь.
История. Россия. Двадцать первый век. «<…> Запад падет не от сильнейшего противника, а от собственных сил разложения».
Михаил Швыдкой. «Путин — человек театральный». Беседу вел Дмитрий Быков. — «Собеседник», 2003, № 189
«Как видите, мои вкусы не очень-то влияют на культурную политику министерства. Потому что почти все искусство, которое люблю я сам, осталось в десятых — двадцатых годах… — Д. Б.: Но вкусы Путина — довольно консервативные, сколько я могу разглядеть — наверняка влияют! — А он никогда не высказывает их. Прекрасно понимая, что в силу отечественных традиций это тут же превратится в директиву. И с чего вы взяли, что они так уж консервативны? Он долго жил в Германии. Открывал у Гугенхайма выставку „Амазонки авангарда“. И сам он человек театральный, любит эффекты, перехватывает инициативу во время пресс-конференции, в Германии говорит по-немецки, в Англии — по-английски… Кто еще так делает из мировых лидеров? Постановочность всякую ценит… Правда, как министр я не имею права его оценивать публично… Но могу же я высказаться о нем как театровед?»
См. также: Михаил Швыдкой, «Культура и мировое политическое влияние» — «Космополис», 2003, № 2 (4)
Дмитрий Шеваров. Мысль, освещенная совестью. Нашей культуре остро не хватает такого человека, каким был критик Игорь Дедков. — «Деловой вторник», 2003, № 22, 24 июня
На завершение публикации дневниковых записей (1953–1994) Игоря Дедкова в «Новом мире» (1996–2003).
Ольга Эдельман. Советские люди на рабочем месте. — «Отечественные записки», 2003, № 3.
«Как ни крути, но самое удивительное, изумительное, поразительное в советской власти — это ее экономика. <…> Потому что в ней самое поразительное — это что она на самом деле была, взаправду».
Михаил Эдельштейн. Какое, милые, у нас десятилетье на дворе? — «Русский Журнал», 2003, 4 июля
«Кого он [Андрей Немзер] полюбил, того не выпустит из объятий, кто не приглянулся, тому вовек не подпасть под амнистию».
Яков Этингер. Берия: палач в роли «реформатора». К 50-летию первой схватки в борьбе за власть после смерти Сталина. — «Время MN», 2003, 26 июня.
«Сохранившиеся в архивах материалы показывают, что в последние дни перед арестом Берии его министерство было занято работой по подготовке документов чрезвычайной важности. В одном из них, датированном 16 июня, предлагалось решить в принципе судьбу ГУЛАГа. Берия предлагал „ликвидировать систему принудительного труда ввиду экономической неэффективности и бесперспективности“…»
Это критика. Выпуск 8. — «Русский Журнал», 2003, 3 июля
Говорит литературный критик (много пишущий о фантастике) и автор детективов (под псевдонимом Лев Гурский) Роман Арбитман: «<…> я всегда полагал, что литература — в первую очередь предмет чтения и существует для читателя. Если же автор требует от читателя, чтобы тот совершал над его художественным текстом работу, нечто преодолевал, то, скорее всего, автор не доработал сам и попросту скрыл за благородной невнятицей, витиеватостью, живописным хаосом, за этакой импрессионистической манерой письма элементарный недостаток таланта и даже мастеровитости (к примеру, Андрей Битов последних полутора десятилетий для меня — вне литературы, хотя прошлых его заслуг я не собираюсь оспаривать)».
«Со стороны коллег я не ощущаю снобизма: если вы полагаете, что в АРС’Cе „серьезным“ критикам накрывают обед в столовой, а Арбитману — в людской, то вы ошибаетесь».
Как во всех интервью, самое любопытное не прямые высказывания, а — «проговорки»: «Сергей Курехин испортил себе некролог (курсив мой. — А. В.), вздумавши на исходе жизни поиграть с национал-большевистскими побрякушками». Разве Курехин жил для некролога?
Анатолий Яковенко. В родительскую субботу. Вспоминая Бориса Примерова. — «День литературы», 2003, № 6, июнь.
«С Николаем Рубцовым у Примерова был особый счет… и это чувствовалось во всем его поведении. Он ценил, уважал его, но в то же время и довольно ревностно относился к его славе. И когда случалось, что тот оставался у него на ночлег (Рубцов числился в заочниках и не имел твердого места в [литинститутском] общежитии), то им приходилось даже с боем доказывать друг другу, кто же из них более достоин спать на кровати».
Наталия Якубова. О проекте гендерной критики в театре. — «Toronto Slavic Quarterly», 2003, № 4
«<…> повторяю, цель данной статьи — не раскритиковать венгерскую [театральную] критику как таковую, а просто на ее примере обсудить проблемы, которые в той или иной мере присутствуют в критике всего нашего региона. <…> Я постаралась <…> показать, насколько неудовлетворительной, на мой взгляд, становится критика тех театральных спектаклей, во главе угла которых стоит интерпретация гендерных отношений, если именно об этих отношениях критик отказывается говорить». Первоначальный вариант статьи был использован как материал для публичной лекции во время стажировки в Центрально-Европейском университете.
Составитель Андрей Василевский.
«Арион», «Вопросы истории», «Вопросы литературы», «Дружба народов»
Алесь Адамович. Из записных книжек. Публикация В. С. Адамович и Н. А. Шувагиной-Адамович. — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь
Записи 1987–1991 годов.
«А ведь наша вел<икая> воен<ная> лит<ература> стала принцип<иально> антивоенной еще тогда, когда писались диссерт<ации> о возмож<ности> победы в ядер<ной> войне.
Человек привык, что большое убийство может совершить лишь большой, сильнее других зверь, — переносят на людей. А у людей по-другому: маленький может организовать сильных убивать для него. Зверь это не умеет — заяц или шакал».
«Война отврат<ительна> вся: некрасив чел<овек>, к-го убивают. А не только убийца. Сколько бы ни лгало иск<усство>, сколько бы тысячелетий ни лгало. Всякий побывавший там знает: некрасив чел<овек>, к-го убивают».
«Собаки в Чернобыльской зоне. Очередь к человеку, чтобы подойти и „хвостиком вильнуть“. Им страшно тут без человека. Ни хлеба, ни мяса не просили, а ласки».
«Помните: на одном из съездов партии Тв<ардовский> сказал: лишь то ост<анется> в ист<ории>, что получит подтвержд<ение> в лит<ературе>. Без этого, как без проявителя, — не останется, как бы и не было.
Эту великую и беспощадную роль литературы понимали как никто 2 человека: Твардовский и Сталин. Но с противоположным чувством.
Сталин потому и уничтожил 2000 писателей, что Сталин знал, кто он, что строит и что это настоящая литература не подтвердит. А хотелось!.. Поэтому уничтожал всех, но все медлил с такими, как Булгаков, как Твардовский: а вдруг. Все отнимали у них: даже отца-мать, и грозили, главное, литературу, отнять».
Начало см.: «Вопросы литературы», 1999, № 5, 6.
Дмитрий Бак. Просто сложно просто («разгерметизация» поэзии как литературный факт). — «Арион». Журнал поэзии. 2003, № 2
«Безбрежная свобода самовыражения стремительно стала вчерашним днем русской поэзии. Фоновое присутствие в литературном пространстве „электронной“ поэзии с ее парадоксальным равноправием высокого и низкого, нейтрального и пророческого, профессионализма и графомании — привело к кардинальному изменению самого статуса поэтического слова. В самом деле, если границ между языком поэтическим и языком как таковым более не существует, то поэтическими могут стать любой звук, слово, фраза.
А это значит, что любая экспериментальность утрачивает не только ореол смелого открытия, нарушения нормы, но и вообще перестает быть поэтическим высказыванием, рассчитанным на прочтение, реакцию, ответ. Возвращение к прямой поэтической речи не просто неизбежно — оно уже случилось. Надо только по сторонам посмотреть. И самое время: как раз наступил момент, когда стало видно далеко во все концы».
Отдельное спасибо Д. Баку за публикацию стихотворения Андрея Дементьева (согласно статистике — любимого народом поэта) о всенародно избранном («Помогите Президенту…»). А то у меня в домашней коллекции уже и скульптор имеется, два художника, поющие-играющие подобрались, не хватало значительного стихотворца. Москва, звонят колокола. Отрезвляет.
Марина Бородицкая. «Ощущаешь себя кентавром…». Беседу вела Е. Калашникова. — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь.
О себе, о стихах, о переводах и переводчиках, о Чосере, имя которого для русского читателя, думаю, всегда теперь будет соединено с именем М. Б. («…мне и в кошмарном сне не могло присниться сесть за вещь длиной в восемь с половиной тысяч строк семистрочной „королевской“ строфой, рим-роялем»). О женском-материнском, в конце концов. О страхах.
«Хотя это зона (зона творчества для женщин. — П. К.) повышенной опасности, она ведь и зона повышенной радости, и тянет туда, как заядлого сталкера, в эту радость пополам с радиацией. Мужчина, вступая в нее, — ну не всегда, но часто, — ищет кочку, чтобы токовать: „Вот я тут сижу, молодой-красивый, а ну налетай…“ В жизни за все приходится чем-то платить, и женщина платит гораздо дороже — куском материнского „я“, отношением к детям, виной перед ними. Как только появляются дети, мы становимся трусливыми и суеверными, — женщины, во всяком случае. Торгуемся с высшими силами: „Ладно, не надо вот этого, пусть будет хорошо детям“. Сами понимаете, какие последствия это может иметь для творчества. Ахматова сказала: „Отними и ребенка и друга“, правда, добавила потом: „и таинственный песенный дар“, но ясно же, что все не отнимут, придется выбирать, вот что первым назвала, то и отняли, ее еще потом корила Цветаева: „Как вы могли так написать, ведь в стихах все сбывается“. Если ты просишь чего-то, ты знаешь, что за это отнимут другое. Женщине труднее всю жизнь балансировать на канате, потому что материнская часть страшно тянет книзу».
Артем Веселый. Стихи. Вступительное слово Игоря Шайтанова. — «Арион», 2003, № 2.
«В прозе Артема Веселого слово звучит зримо, грубо, подчас очень грубо, напитанное кровью. Это есть и в стихах, но в них есть и другое — острота переживания: не „мы“, а — „я“. Хотя мысль по-прежнему экспрессивна и изобразительна…» (И. Шайтанов).
А стихи (их два — «Книга» и «Жена и женух») — горячие, плотные, доверительно-изощренные.
В. К. Волков. Призрак и реальность «Барбароссы» в политике Сталина (весна — лето 1941 г.). — «Вопросы истории», 2003, № 6.
Новая аналитика, новые факты, новые интриги. Задействованы источники, прежде не фигурировавшие в теме. Кстати, факт прилета и приземления в мае 1941-го рядом со стадионом «Динамо» немецкого «Юнкерса-52» (помимо своей рифмовки с полетом Матиаса Руста) чуть не повлек за собой, оказывается, отдельный показательный процесс. Впрочем, аресты, расстрелы и пытки в рядах ВВС и так не заставили себя ждать.
Ю. Гусев. Знак Освенцима. О творчестве Имре Кертеса, лауреата Нобелевской премии по литературе. — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь.
Автор хорошо знает своего героя, венгерской словесности он отдал годы труда.
Напоминая, что увенчанный многими отечественными и международными премиями Кертес не относится в Венгрии к числу самых известных и читаемых авторов, Гусев пишет: «…[причина] прежде всего в том, что Кертес пишет на тему, которая нынче в наших краях мало популярна даже в среде интеллигенции». О лагерях то есть.
Интересное просветительское исследование о писателе, занятом исключительно тем, как человеческое проявляет себя в нечеловеческом. Кертес прошел и Освенцим, и Бухенвальд. Чудом, конечно, выжил. Отчасти потому и пишет об этом. И не только об этом.
«Возможно, если бы Кертес ничего больше не написал, кроме <…> страниц, на которых он так бесстрастно и точно (потому что — со знанием дела, на основе личного опыта) изображает угасание, редуцирование человеческой личности, человеческого самосознания, на этом уровне мало чем отличающегося от „самосознания“ земляного червя или даже травы, — его имя все равно бы должно было войти в число лучших знатоков человеческой души, человеческого естества».
Владимир Лакшин. Последний акт. Дневник 1969–1970 годов. Вступительная заметка Л. Теракопяна. Подготовка текста, «Попутное», примечания С. Н. Лакшиной. — «Дружба народов», 2003, № 4, 5, 6
Это о «Новом мире» и Твардовском. О добивании.
«14. V. [1969] <…> К часу дня я был в редакции, и мы с Ал<ешей> (Кондратовичем, членом редколлегии журнала. — П. К.) ждали вестей от Тр<ифоныча>.
Долго никто не звонил, хотя мы знали, что В<оронков> (секретарь Союза писателей. — П. К.) давно поехал к нему. „Наверное, они выпили пол-литра и Тр<ифоныч>, разнежившись, читает ему стихи“, — пошутил я и не знал, что как в воду глядел. В 3 ч<аса> созвонились и были у А<лександра> Т<рифоновича>. Сели за кругл<ым> столиком в кабинете, и он сказал: „Ну так вот, мне предложили подать заявл<ение> об уходе“. Гов<орил> он не очень последовательно и внятно, но постепенно обрисовалась такая картина. В<оронков> со всевозможными экивоками и заверениями в любви сказал ему, что дело решено, ему велено передать, что это согласовано <…>. Тр<ифонычу> предлагают уйти по доброй воле и дают ему отступного — 500 руб<лей> ежемесячно в секр<етариате> — без обязанности регулярно посещать это заведение. „Если же вы откажетесь — будет шум и большие неприятности“. „Дем<ичев> (секретарь ЦК КПСС. — П. К.), насколько я его знаю, не берет на себя единоличн<ых> решений, значит, видимо, это согласовано и выше“. В<оронков> то и дело переходил на доверит<ельный> тон и жаловался, и лебезил: в С<оюзе> п<исателей> — развал, Федин — руина, Марков устранился от дел, писателей в секретариате нет. „Нов<ый> мир“ — прекрасны<й>журнал, даже в „аппарате“ сознают, что это единств<енный> наш журнал, имеющий мировое признание и дающий авторитет сов<етской> культуре. Но так сложилось. В отделе „машину крутит Мел<ентье>в“ (зам. зав. Отделом культуры ЦК КПСС. — П. К.) и т. д. Пока я сказал так: 500 руб<лей> меня не могут прельстить, мне нужно дня два на обдумыв<ание> этого предлож<ения>.
Потом Тр<ифоныч> налил Вор<онкову> водки, тот не отказался, они хватанули по стаканчику, и Тр<ифоныч> стал читать ему свой „Триптих“ („По праву памяти“. — П. К.). Вор<онков> прослезился, сказал, что это надо печатать, что он сам то ли сын попа, то ли что-то в этом роде, и просил взять стихи с собой. У Тр<ифоныча> хватило благоразумия не отдать ему их сразу, но он пообещал прислать на др<угой> день. Я стал его упрекать в простодушии, а он сказал: „Так одного возницу саперы предупреждали, не иди дальше, шоссе минировано. А он: ‘Хуй с ём’, — пошел и взлетел на воздух“».
«Наступает такой момент: никто никого не боится и все боятся всех».
«<5.VII.1969> <…> Тр<ифоныч> еще пытался предложить Вор<онкову> обсуждение в союзе. „Не знаю, А<лександр> Т< рифонович>, — задумчиво сказал лукавый царедворец. — Ну кто сейчас из секретарей? Кожевников, Сартаков, я, Марков. Надо ли обсуждать в таком составе?“ И игра была сыграна.
Пошли мы к Сацу и выпили по косушке».
«C 29.IX по 25.X — в Ялте. <…> Море было холодное, ветры, шторм. Купался не больше 10 раз. Не повезло на этот год с отпуском.
На пляже в Ливадии, пузом вниз на лежаке, муж читал жене вслух Кочетова».
«28. X. <…> Тр<ифоныч> о нем (К. Чуковском. — П. К.) одно твердит: „знал что почем“, и вспоминает снова историю с „Ив<аном> Ден<исовичем>“. Да и когда „Страна Муравия“ вышла, Корней написал ему неожиданно письмо: если критики достойно не откликнутся на вашу поэму, то я сам тряхну стариной. И последнее его письмо А<лександру> Т<рифоновичу> — о стихах <…>. Впрочем, я-то знаю, что это инспирировано <…> через Каверина, чтобы поднять Тр<ифоны>чу настроение тогда. Ну да ладно. Я сам благодарен ему за необыкновенно доброе письмо и слова привета, кот<орые> разные люди то и дело этот последний год передавали мне.
Поколение людей, еще державших живую связь со старой культурой и традицией 19 века, уходит окончательно, и страшно подумать, что за паяцы остаются на сцене».
«5. XI. <…> Утром Тр<ифоныч> звонил — деятельный, бодрый, гов<орил>, что поедет к Воронкову, а потом зайдет домой ко мне. Но человек предполагает, а бог располагает. Воронкова поймать нельзя. С утра он поехал на секр<етариат> РСФСР, где, видимо, исключают Ис<аича> (Солженицына. — П. К.). Днем сидели в ред<акции> и вели неторопливый, невеселый разговор. <…> Нужны подготовит<ельные> работы для евангелия III тысячелетия. 3 источника — марксистск<ая> социология, христ<ианская> нравственность — и научно-технич<еская> революция. А не шутя, XXI век может стать веком нового расцвета этики, задавленной ныне соц<иальным> бытом и „точными“ науками едва ли не во всех странах света».
«9. XI. <…> Ан. Вильямс о Шост<аковиче>. Его позвал в больницу добрый знакомый. „Я умираю, прости, я всю жизнь писал на тебя. Волнуюсь только, кого теперь к тебе приставят. Ведь я тебя любил“. Ш<остакович> успокаивал его, как мог. Самое смешное, что он выздоровел. Готовый сюжет для Мопассана».
«11. XII. Получили сигнал № 10, средненький номерок. Принимали поляков <…>. Было натянуто и скучно.
Под вечер явился Дем<ентьев> (еще один член редколлегии, из „твардовской команды“. — П. К.), прочитавший мою статью <…>, сам напуганный, и меня пугал. Развернул, как обычно, целую программу „спасения“ статьи. По его мнению, особенно опасны прямые аналогии, а пуще эмоцион<альный> тон в характеристике эпохи. Он показывал виртуозное умение, как, вычеркнув авторск<ий> текст между двумя цитатами, можно сделать все безопаснее и надежнее. Его бы воля, он одними цитатами писал. Особенно напугало его место о журналах — прямой намек, и пренеприличный.
Измаял он меня, я слушал его журчание <…> до 10-го часу и домой пришел со свинцовой головой».
«9.1.70. <…> Говорят, что Дм<итрий> Донской после Куликовской битвы был найден на поле в бессознательном состоянии, но отнюдь не был ранен. Не судьба ли А<лександра> Т<рифоновича>?»
«29. I.70. <…> А<лександр> Т<рифонович>: „Я решил — помирать так с музыкой“. Он еще вчера смеялся над Дорошем, кот<орый> предлагал ему писать „какому-нибудь большому начальнику“. А теперь пришел к мысли писать Л<еониду> И<льичу> Б<режневу> — „последнее“ письмо, где сжато коснуться всего — и Солж<еницына>, и „Огонька“ с „Соц<иалистической> индустрией“ (речь идет о газетно-журнальной атаке на журнал. — П. К.), и, главное, своей поэмы. Вчера он набросал какой-то текст, советовался с Сим<оновым> и Дем<ентьевым>, но показывать не хочет, собирается шлифовать.
Неск<олько> раз повторял: „Это конец“. Так надо уйти, облегчив душу и высказавшись. Не помню, по какому поводу он сказал сегодня: „Такой редакции, как наша, не было никогда. Тут люди собрались один к одному“.
Паперный читал пародию на Кочетова. Трудно пародировать то, что само по себе есть пародия».
«3. II.70. <…> Эм<илия> (цензор. — П. К.) тихонько пожаловалась, что Фомичев (цензор-начальник. — П. К.) сделал ей выговор за симпатии к „Н<овому> м<иру>“. „М<ожет> б<ыть>, вам там надо работать?“ — „Да меня, к сожалению, не возьмут“, — сказала Эм<илия>».
«5. II.70. <…> Ночью почти не спал, думал о наших читателях, таких, как Васильев, или норильские мои учителя, или экскаваторщик из Кызыла. Для многих это был последний клочок твердой земли, ниточка связи с официально признанной общественной жизнью. Теперь — пустота. Лит<ерату>ра снова уходит под землю.
Последний год мы жили условной, временной жизнью. Как подбитый самолет, шли на одном крыле — и тянули с усилием, теряя высоту — еще лесок внизу перемахнули, еще поле, еще перелесок, а там и конец».
«7. II. А<лександр> Т<рифонович> звонил из Пахры. Вопреки моим опасениям, он здоров и добрался благополучно до дачи. А я в каком-то анабиозе. Сплю, спокоен и вял, ничего не хочется.
Вечером были в Театре на Таганке, спектакль „Пугачев“. Бутафорская отрубленная голова подкатилась мне под ноги. Я взял ее осторожно за волосы и поставил на сцену».
«17. II. От Вор<онко>ва ответа нет. У Тр<ифоныча> еще бродят какие-то иллюзии, подогретые слухами, что Бр<ежнев> не подписал его отставки <…>. Ходят литераторы, взглянуть на нас, пожать руку. Тр<ифоныча> это начинает бесить. „Если он (про кого-то из сегодняшних) тоже ‘пожать мою честную руку’ — и его выгоню“. В этих приветствиях и в самом деле рядом с искренним порывом есть уже и либеральная мода, достаточно противная».
«20. II. <…> В 3 ч<аса> дня вдруг Тр<ифоныч> забеспокоился, заторопился, решил — прощаться с редакцией. <…> Обошли комнаты редакторов на 1-м этаже, корректорскую, библиотеку. Всюду заплаканные лица. Анна Вас<ильевна>, библиотекарь, рыдала, уткнувшись головой в стеллажи с книгами. Тр<ифоныч> благодарил всех за доброе сотрудничество, жал руки, желал счастья. <…> Тр<ифоныч> объявил, что 20 февр<аля> мы отныне будем числить днем „Нов<ого> мира“ и встречаться всем в этот день. А если один „новомировец“ останется, пусть празднует этот день один, как некогда лицеисты».
«23. II. <…> А тут явился Залыгин, тоже с полной неопределенностью сочувствия. (Говорят, он отказался подписать письмо группы писателей в защиту „Нов<ого> мира“, сославшись на то, что ждет квартиру.) А<лександр> Т<рифонович> сказал ему: „Да что, как дела… Некот<орые> дебютанты ‘Нов<ого> мира’, обязанные ему своим успехом, обо всем позабыли… Но им еще придется об этом вспомнить, когда встанет вопрос, где печатать новые вещи…“ Залыгин почел за лучшее как бы не понять этого грубого намека».
«15. III.1970. Вот я и остался один, без журнала, без близких мне людей, с которыми привык встречаться ежедневно. Время, обильное досугом, дает простор и для ведения дневника.
Только зачем? Все обессмыслилось как-то. Старая жизнь, наполненная до краев, вдруг оборвалась и отошла, а новой пока не вижу».
И — последняя цитата, из того же мартовского дня: «Федька Абрамов прислал телегр<амму>, что снимает свои рассказы, если не пойдут „Деревянные кони“. Номер немедленно переверстывают и вставляют „Коней“, которых мы (о горе!) не решались напечатать. Как видно, „дирекция не останавливается перед расходами“, и Косолапова (нового главреда. — П. К.) заверили, что он может на первых порах печатать все, что захочет».
Знать бы тогда, как повернется история, которую еще застанут и в которой достойно поучаствуют и Сергей Павлович Залыгин, и Владимир Яковлевич Лакшин…
Через дневник прорисовываются и отдельные — из эпизодов-черточек — портреты действующих лиц того периода. Меня как-то особенно неприятно поразил Федин: вот, говорят, все может сгореть в человеке, причем добровольно, мягко так.
Что же до комментариев к дневнику, то скажу, верно, «от имени многих». Как жаль, что так называемые «службы проверки» (сегодняшний «Новый мир» в этом смысле, кажется, — счастливое исключение) исчезли напрочь. Наверное, профессия техреда теперь достояние лишь подобных дневников. Очень жаль. Что же до проверок, тогда, глядишь, и «режиссер Театра на Таганке» был бы «Петровичем», а не «Михайловичем». И Кони звали бы «А. Ф.», а не наоборот.
Стивен Ловелл. Зачем нужна литература? Перевод с английского Д. Протопоповой. — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь.
С помощью тридцатилетнего преподавателя кафедры истории Королевского колледжа Лондонского университета (King’s College), специалиста по русской литературе и истории дачи (дачи, дачи; фазенды. — П. К.) редакция «полупродолжает» неудавшуюся полемику (неудавшуюся, потому что считает, что с ней не полемизировали, а «ответили идеологической бранью». — П. К.) с «Новым литературным обозрением», которое напало на «Вопросы литературы» после статьи И. Шайтанова («Вопросы литературы», 2002, № 2), в свою очередь и в свое время «позволившего себе не согласиться с „НЛО“» (курсив «Вопросы литературы». — П. К.). Уф. Речь шла, собственно, о методах научного исследования, о «новых истористах» (см. «Новое литературное обозрение», 2001, № 4).
Дело давнее, глядишь, англичанин и примирит их, он так и оговаривается, мол, хоть Шайтанова я и цитирую, а в полемику не вступаю, но достоинства «нового историзма» ценю все-таки не особенно. «Ибо этот подход отмечен двойной претензией: на то, чтобы доставить удовольствие от оригинального прочтения ограниченного числа любопытных текстов и в то же время поразить блеском и свободой щироковещательно-произвольного культурологического комментария. Что же касается „НЛО“, то в целом я ценю этот журнал высоко, поскольку в нем оригинальные исследования перевешивают неосторожные теоретические программы». Дипломатично, но, боюсь, не примирит.
Следом идет еще одно исследование Ловелла «Дачный текст в русской культуре XIX века». Маленькая диссертация, с «погружением».
В. Д. Оскоцкий. Катынь — имя нарицательное. — «Вопросы истории», 2003, № 6.
«Свой изначальный импульс катынский синдром получил задолго до Катыни».
Подробный портрет фундаментальной работы И. С. Яжборовской, А. Ю. Яблокова и В. С. Парсадановой «Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях» (М., 2001).
Евгений Рейн. Поэзия и «вещный» мир. — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь.
От Державина и Пушкина — через акмеистов и символистов — к Бродскому, естественно. С опорой на Мандельштама.
«Использование предметного мира, пейзажного мира должно быть остановлено на некой грани многозначно-логического употребления вещей. Поэт всегда должен иметь в виду эту Психею вещи, но не в символическом смысле, когда роза — это не только роза, но и мистическая роза как небесный знак, а в более разнообразном, художественном смысле этого слова. Надо все время помнить, что мы оперируем душевной частью нашего словаря, Психеей, и она, сочетаясь с Логосом по мере создания текста, создает сверхтекст, который и является окончательной задачей стихотворения».
Очень жаль мне, что среди примеров не упомянут большой верлибр любезного Рейну Кенжеева под названием «Вещи». Он был бы здесь очень кстати.
Валерий Черешня. Стихи. — «Арион», 2003, № 2.
«Так кричат, когда смерть мала / Для всего, что творил сподла, / Полюбуйся — твои дела: // Торжествующий дирижер, / Вместо жезла в руке топор. / Человек человеку — сор» (из стихотворения «Хрусталеву и его машине»).
Леонид Шевченко. Стихи. Вступительное слово Сергея Чупринина. — «Арион», 2003, № 2.
Четыре хороших стихотворения убитого в апреле прошлого года молодого волгоградского поэта.
Глеб Шульпяков. Хвала масскульту. — «Арион», 2003, № 2.
«Так вот, главный плюс эпохи масскульта заключается в том, что она не терпит полутонов. А именно это ее свойство идет современной поэзии на пользу. Скажем спасибо масскульту. Он сделал то, чего не смогли сделать ни советская власть, ни литературная критика. Он очистил поэзию от чужеродных элементов; отфильтровал ее, вывел на чистую воду. <…> Просто в отличие от философа или прозаика современный поэт работает „без посредников“. Он, говоря современным языком, пользуется выделенной линией и перекачивает информацию напрямую. В этом, если угодно, заключается простота, к которой вернулась современная поэзия в начале нового века. Она вернулась к ясной чистоте функции. К прозрачности жанра. Поэзия осталась наедине с собой. В связи с этим ситуация и упростилась и усложнилась одновременно. Ушел страх влияния — да и прятаться стало не за что, — но оказалось, что нет ничего более сложного, чем начинать с самого начала. <…> Эпоха массовой культуры, таким образом, — это шанс для поэзии как чистого вида искусства. Подтверждение ее существования в первоначальном, так сказать, виде. Подтверждение механизма поэзии, которая в свою очередь подтверждает — то есть твердит, то есть вторит — первоисточнику».
Тут есть своя здравость суждений. Но так уж благодарить масскульт за то, что «чистая» поэзия выживает, мне кажется, несколько опрометчиво. Ведь, по словам Жуковского, «поэзия — сестра религии», она изначально не находится в прямой и плотной зависимости от мирского. И потом, надо ли Чухонцеву или Лиснянской ловить какие-то шансы и что-то там подтверждать? Их поэзия уж никак не зависит от масскульта, который может, конечно, отразиться в каких-то текстах, но только как брошенный поэтом взгляд на декорации мира, как повод для «точечной» рефлексии. Кесарю — кесарево. В общем, рассуждения нашего эссеиста достаточно очевидны, особенно если «притушить» в них «красивую» идеологему. Хотя очевидное тоже надо время от времени проговаривать, согласен.
Д. Юрасов. Это был я… — «Вопросы литературы», 2003, № 3, май — июнь.
Известный историк-архивист, исследователь «репрессивной» темы отвечает на оскорбившую его публикацию юриста-публициста А. Борина «Пессимистом быть пошло» (о Н. Эйдельмане), помещенную в «Вопросах литературы» ровно год назад. Пересказывать не буду, но советую ознакомиться.
Борин — в публикуемой здесь же реплике — защищается лишь тем, что в своем мемуаре он не назвал Юрасова по имени-фамилии. Однако Юрасов — человек молодой, горячий, и за одну его фразу (справедливую, на мой взгляд, по сути, но, наверное, излишне резкую по форме) воспоминатель и знакомец перестроечных прокуроров живо ухватился. Тут и потянуло родной советчинкой из серии «ворошите, но осторожно, мы делали все, что могли» (речь идет, видимо, о судебных очерках в «Литгазете» брежневско-андроповских времен). Так и заканчивает обиженный резкостью «архивного юноши» А. Борин: «Тяжелые времена мы все переживали, как могли пытались оставаться людьми. И если кому-то из нас удавалось еще делать добро, то и слава Богу. Вот что, в сущности, самое главное (курсив мой. — П. К.)». Уравнял некоторым образом.
Составитель Павел Крючков.
.
АЛИБИ: «Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации» (статья 57 «Закона РФ о СМИ»).
.
АДРЕСА: сайт Движения против нелегальной иммиграции: http://dpni.org
.
ДАТЫ: 16 (28) октября исполняется 175 лет со дня рождения философа и литературного критика Николая Николаевича Страхова (1828–1896); 12 (25) октября исполняется 100 лет со дня рождения литературоведа Эммы Григорьевны Герштейн (1903–2002).
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги