Новый мир для Антимага

Глава 27

— Что происходит⁈ — Закричала Вольфстраттон.

— Он сейчас… — Криком ответила на ее крик мужеподобная.

— Взорвется! — Закончил я ее фразу и метнулся к аквариуму Коржика, — открывай портал! Быстрее! — Закричал я, взяв улита на руки.

Маленькое существо посмотрело на меня изумленными изумрудными глазами, а я побежал обратно в комнату.

Увидел, как Юлий лежал в коридоре. Теперь и его рот был широко распахнут, а черный дым вырывался клубами и из него. Тем не менее, дым будто растворялся в воздухе. Почерневшие руки мага тьмы мелко дрожали.

Я усадил коржика на столик.

— Открывай!

— Нам не спастись! Всю квартиру разнесет! — Закричала налетчица.

Вольфстраттон же подбежала ко мне, заорала прямо в ухо:

— Что ты делаешь⁈ Нужно спасаться!

— Взрыв будет необычным, — сказал я, не отводя взгляда от коржика, — это магия тьмы.

Коржик, словно услышав мои слова, среагировал. Я увидел, как кольца на его панцире стали вращаться, а сам он расти.

— Быстрее! К стене! — указал я на дальнюю стену, — оттащи ее!

— Она тяжелая!

Не говоря ни слова, мы подскочили к налетчице и потащили ее к противоположной стене. Потом раздался страшный хрип, и черный туман буквально заклубился во входе в коридор. Происходила загадочная детонация, которой я еще никогда не видел.

Стена, что отделяла коридор от спальни принялась разрушаться, начала гнить. Почернели потолок и пол. Дверной косяк стал разваливаться на куски. Вся эта тьма приближалась.

Потом заскрежетал камень. Панцирь Коржика разросся до таких размеров, что проломил перегородку в кухню-гостиную. Перед нами почернел вход раковины.

Вольфстраттен с изумлением смотрела на все происходящее. Однако налетчица была изумлена еще сильнее. Она прямо-таки раскрыла рот.

— Внутрь! Давайте! — крикнул я, и мы с Вольфстраттен потащили налетчицу в раковину.

В следующее мгновение я услышал, как хрипение усилилось. За спиной будто бы задул чудовищный черный ветер. Позади, там, где только что была противоположная стена комнаты, у которой мы притаились, пока рос панцирь, разверзлась черная бездна. Ни стены, ни кресла, ни аккуратного журнального столика, ничего этого не стало. Только тьма.

Тьма, было, попыталась пройти и внутрь осколка, однако, ей не удалось этого сделать. Пелена междумирья перекрыла ей путь. Мы немедленно оказались в Саду.

— Поздравляю вас, дамы, — выпрямился я и посмотрел на пытающихся отдышаться женщин, — вы первые из людей, кто видят мой сад.

— Что? — удивилась Вольфстраттен.

— Некоторые, а ты, Вольфстраттен, к тому же первая женщина, что попала сюда еще и почти обнаженной.

Вольфстраннет посмотрела на себя, и тотчас же принялась застегивать пуговки своей белой блузки, при этом покраснела, как подросток. Блузку, кажется, она успела надеть, пока я возился с налетчицей.

— Так, — я приблизился к мужеподобной и схватил ее за грудки, обратил к себе ее грубое лицо, — что ж. Придется тебе ответить на пару вопросов, — сказал я холодно, — что, зря, что ли я тебя спасал? Мог бы бросить там, на съедение этой черной бомбе.

Мужеподобная нахмурилась и сжала полные губы. Признаться, я думал, что она будет упираться и мне даже придется прибегнуть к спецсредствам, чтобы заставить ее говорить. К моему удивлению, она начала сама:

— Предать предателя это ведь не предательство? — Сказала она неуверенно.

— Это вопрос? — Нахмурился я в ответ.

— Нет, — она вздохнула, — Патрицин бросил меня умирать. Юлия должны были использовать только тогда, когда я выберусь из квартиры. И только при условии, если у меня не получится тебя прикончить.

— Так, — сказал я, претворяясь, что не удивился тому, что она готова сотрудничать, — расскажешь все что знаешь и останешься в живых.

— По рукам, — кивнула она.

Когда женщины увидели мой сад, естественно, они были поражены. Вольфстраттен не скрывала этого, а вот незнакомка выглядела хмурой как полено, хотя я то и дело видел, как она зыркает по сторонам.

Чтобы ее допросить, мы пошли в большой грот, в котором росли редкие виды растений.

Потолок здесь в нескольких местах был прозрачен, словно бы сделан из стекла естественного происхождения. Тут точно не обошлось без магии. Складывалось впечатление, что какая-то неведомая сила превратила камни в стеклянные плиты разных форм и размеров.

Свет незаходящего в осколке солнце, проникал внутрь грота и питал растения. При этом, стекло предавало ему мягкий голубоватый оттенок.

Вольфстраттон аж рот раскрыла, когда увидела внутри грота многочисленные клумбы с неведомыми растениями из моего старого мира.

Естественно, я их не выращивал. Растения уже были здесь, когда я нашел Коржика. Я только построил тут хижину алхимика.

— Что это за место? — Изумилась налетчица, оглядывая мясистые побеги загадочных растений, что росли здесь всюду.

— Пещера правды, — солгал я.

— Что? — Недоуменно посмотрела на меня незнакомка и пошевелила плечами. Ее руки все еще были связаны за спиной и должно быть, затекли.

— Пещера правды, говорю. Каждый, кто солжет здесь, в этом месте, немедленно умрет. Они убьют, — указал я на дальние яркие и большие цветы причудливого вида.

— Что это? — Удивилась Вольфстраттен.

Из-за того, что она ходила буквально с голой попой, ей пришлось выделить смешной джинсовый комбинезон, в котором я обычно собирал в гроте нужные мне растения.

— Луминариум Вита, — пожар я плечами, — ее еще называют цветком правды. Если солгавший вдохнет пыльцу, тут же скопытится.

— Лжешь, — скривила полные губы незнакомка.

— Да? — Я ухмыльнулся, — а ты попробуй солгать сама.

Она посмотрела на меня немного испуганно, а потом обернулась к выходу. Посмотрела туда, где сиял свет.

— Чтобы выбраться из грота нужно пробежать девять метров, — хмыкнул я и материализовал в руках Уроборос, показал его женщине — он преодолеет такое расстояние за четверть секунды. А ты за сколько?

— Я не буду проверять, — сглотнула она, — хорошо. Я не боюсь твоих цветов правды. И буду говорить… правду, — опустила она взгляд.

На самом деле Луминария Вита никакой не цветок правды. Это был просто блеф. Я использую Луминарию как один из ингредиентов зелья, усиливающего реакцию. В чистом виде же, эти цветы совершенно безвредны и способны, разве что, вызвать жуткий понос у человека.

Нужно было впечатлить пленницу, а в хижину я бы никогда в жизни не повел постороннего. Не хотел бы, чтобы хоть какие-то, хоть малейшие секреты попали в чужие руки.

Тогда она мне все рассказала. И про проект Лазарь, и про загадочного Юлия, и про других таких несчастных, на которых проводил свои эксперименты Ивор Патрицин.

Оказалось, что пленницу звали Анитой. Она была магом-усилителем и могла ускорять или замедлять течение маны в каналах магов, а вторая ее способность (а у нее было их две), которая была ультой — управлять течением маны. Она могла направлять ее прямиком в мозг мага, и сделать мага, таким образом, сумасшедшим.

— Это моя главная работа, — несмело сказала Анита, — я сводила магов с ума для Ивора.

— Юлия тоже?

— Да, — она вздохнула, — безумие Юлия также моих рук дело. Именно я свела его с ума. И не только его. Все они нужны были Ивору для проекта Лазарь, как подопытные. Ну и проект, похоже, будет успешным. Видел Юлия? — Посмотрела она на меня, — им можно было управлять. Управлять путем введения каких-то эликсиров. По этому пути только недавно пошли, насколько я знаю. А раньше они пытались использовать гипноз или самовнушение. Да даже электрическую стимуляцию мозга.

— Эликсиры, — задумался я.

А не помогло ли Патрицину то, что Арчер Теранова выкрал мои колбы? На стенках осталось достаточно вещества, чтобы можно было определить компоненты.

— Он хочет сделать армию. Армию, что будет беспрекословно подчиняться ему. И станет идеальными рабами.

— Идеальными последователями, — задумался я.

— Что? — Не поняла она.

— Ничего-ничего.

Дальше я расспросил Аниту о том, знает ли она что-то о похоронах Ледова. Та сказала, что знает. Знает также и о том, что в каком-то осколке за городом, до сих пор ищут пропавшего друга Патрицина — графа Землицина. Однако сам Ивор считает его мертвым.

— И он считает, — продолжила Анита, — что его убил ты.

— Он может считать как хочет, — решил ответить я загадочно.

Потом мы повели речь о самом мероприятии. Я спрашивал Аниту о том, как туда попасть и том, какая на похоронах будет охрана. Как я и ожидал, Анита знала не так много о мероприятии. Однако о том, как проникнуть на похороны незамеченным, она смогла мне подсказать.

— Они будут заносить урну с прахом в склеп. Один из носителей должен мне кое-что, — сказала Анита, — я могу попросить его помочь.

— Зачем тебе на похороны Ледова? — Удивилась Вольфстраттен.

— Потом расскажу, — отмахнулся я, — слишком долгая история.

На самом деле я бы не стал рассказывать ей все. Придумал бы, что солгать. Но сейчас голова была забита другим, и выдумывать что-то совершенно не хотелось.

— Ну ладно, — строго посмотрела на меня Вольфстраттен, — но как ты можешь ей верить?

— А у нее нет выбора, — хмыкнул я, — и она это понимает. Она уже покойница. Патрицин списал ее со счетов еще тогда, когда отправил убить меня. А теперь, когда она попала в плен, и тем более рассказала мне все, что ей известно о ее планах, ей и правда не жить.

— Я была бы ему полезна, — сглотнула Анита, — если бы недавно Патрицин не нашел способ, как вводить магов в состояние безумия искусственно. При помощи эликсиров.

Вот млять… Чертов Тернова. Не хило же он подтаскал всем магам, стащив мои эликсиры…

— А так, — продолжала она, — у меня хоть есть шанс выжить. Ты ведь не убьешь меня? — Спросила она и заискивающе заглянула мне в глаза.

— Только при одном условии, — ответил я.

— Каком же?

— Если ты устроишь все в лучшем виде с проникновением.

— Об этом, — она серьезно кивнула, — можешь не беспокоиться. Если ты хочешь оказаться практически лицом к лицу с князем Патрициным на церемонии захоронения праха Ледова, я могу это устроить.

— И как же интересно? — Скептически посмотрела на нее Вольфстраттен.

— Я догадываюсь, — улыбнулся я.

— Догадываешься? — Хмыкнула Анита, — неужели так очевидно?

— Мы подменим твоего друга из переносчиков праха, — ответил я.

— Да, — она кивнула, — он с радостью не выйдет на работу в этот день. Тем более что он мой давний должник.

— Подменим кем? — Вольфстраттен непонимающе водила взглядом от меня к Аните.

— Подменим мной, — хмыкнул я.