Новый Вавилон

Глава 9

Три года назад.

После заката я бесцельно шатался по пляжу. Нас кормили мясом и, несмотря на все унижения последних часов, ужин пришёлся кстати. Накопившаяся усталость ушла на второй план, после долгожданной трапезы я пытался разобраться со своими мыслями.

Артёма унесли в нашу землянку, Крис выдал особую мазь, которую смотрителям даровали рептилии. Это лекарство было сделано из водных растений, недоступных и неизвестных людям. По словам бразильца, первым делом мазь дезинфицирует раны, даст истерзанному долгожданное облегчение, а завтра он обещал поделиться другим средством, которое будет способствовать быстрому заживлению.

Физического состояние Артёма было удручающим. Импровизированный хлыст из расщепленного бамбука не просто разрезал кожу, он вырывал частички плоти. О психологическом аспекте терзаний больного даже не хотелось гадать. Он не сказал ни слова, пока его уносили в землянку, не вышел на ужин, и Лариса собрала супругу импровизированный сухой паек.

С Ларисой я обмолвился дежурными фразами за ужином. Мы не смотрели друг на друга ни в море, ни после.

Мои раздумья прервал появившийся из ниоткуда бразилец.

- Ну что ты шатаешься тут такой потерянный? Если парень не вытянет, забирай себе его бабу, - с широкой улыбкой рассуждал Крис. – У нас тут в целом не плохо. Ответственные люди со знанием русского пригодятся.

- Ты совсем дебил? - я ответил по-русски.

- Не злись, - он понял меня по интонации. – А что ты хочешь? Ты не можешь ничего изменить, старайся приспособиться и взять лучшее из этого места. Если её не переведут наверх, то без присмотра кого-то из смотрителей, судьба женщины не завидна.

Я прекрасно помнил утреннюю картину многочисленных похотливых глаз, заочно раздевающих Ларису. Завтра наступит новый день, сегодняшние события, конечно, не забыть, но и прочие проблемы совсем не рассосались.

- Вас устраивает жить в роли животных? Подчиняться этим тварям?

- У нас нет выбора. Рептилии не такие уж плохие, просто у них своя логика. Дома, на родине у меня была псарня. Порядка двадцати собак. Я надеялся скрестить их, улучшить породу. Понимаешь, к чему я клоню?

- Понимаю. Только мы не собаки.

- А чем мы лучше?

Вопрос казался идиотским, но аргументов я подобрать не смог. Разумность? Собаки тоже разумны в какой-то степени.

- Хотя бы тем, что не хотим жить как собаки.

- Это потому что мы знаем другую жизнь, - философски отметил бывший хозяин псарни. – На третьем уровне живут семейные, их поселки видны отсюда. Детей пока мало, около десяти. Вот они будут воспринимать превосходство рептилий как должное.

Я посмотрел на местность, которую называли третьим уровнем, там почти не горели огни. Мне показалось совсем противоестественным рожать детей на потеху черепахам.

- Роди с этой бабой детишек и переберись в отдельный домик, - посоветовал Крис.

- Она не баба! И она жена другого человека! – меня раздражал этот смирившийся философ, и бесили его советы.

- Это было в нашей цивилизации. Тут всё начинается заново, - бразилец решил не тратить время на озлобленного русского и ушёл в темноту.

Я рухнул на песок и уставился на безмятежное звездное небо. Неужели мы застряли тут навсегда, без шансов выбраться и остаться людьми?

***

Незаметно для самого себя, я уснул. Меня разбудили крики с разных сторон. Весь пляж, слабо освещаемый лунным светом, был местом какой-то кипучей деятельности. По территории бегали люди, вокруг шла неясная возня. То и дело в ночи разносились всхлипы и рыканье. Не успев разобраться в обстановке, я со всех ног припустил к землянке с полумертвым Артёмом и Ларисой.

Кругом творилось что-то странное. Сверху, с самой заселенной части равнины, стекала целая толпа, которую освещали многочисленные факелы. В нескольких местах их уровня полыхали пожары. На пляже тут и там происходили стычки. Я не увидел ни одной рептилии – между собой отчаянно дрались люди.

На удивление, быстро сориентировавшись на пляже, я помчался к нашему городку. От песчаной полоски до более крепкого грунта с пальмами, под которыми располагались наши хижинки, было не больше пятисот метров. Около первой же землянки мне пришлось перепрыгнуть через растянувшегося на песке Криса. Он держался за свой огромный круглый живот. Притормозив я заметил, как он лихорадочно пытается удержать вываливающиеся кишки – бразилец был жестоко ранен и, даже в темноте, вспоротое брюхо выглядело тошно. Похоже, началась резня, которая могла угрожать мне и моим друзьям.

Около нашего домика никого не было. Я с разбегу влетел в землянку и наткнулся на напуганную Ларису. Она схватила меня обеими руками и притянула к себе. Девушка была встревожена, на какое-то время вечерние события были забыты и мы оставались просто людьми из одной группы туристов, которые оказались в очередной переделке. Артём попытался встать, но у него ничего не получилось, и он с отчаянием уронил голову на импровизированную подушку.

Некоторое время я стоял на входе. Из оружия у меня была только короткая палка, выломанная из основания кровати. Я был готов к защите своих друзей. Любому необходимому сопротивлению. Лариса маячила сзади, она металась между мной и Артёмом. Рабиновича нужно было постоянно успокаивать, он рвался с кровати, несмотря на очевидную боль, которую причиняло ему любое движение.

Наконец крики затихли. Основное движение происходило в месте, где долина плавно перетекала на пляж - наш нижний уровень. Многочисленные факелы практически не двигались, освещаемые люди вели себя спокойно, несколько групп начали разбредаться по пляжу.

- Что происходит Семён? – Лариса стояла прямо за мной, и я чувствовал затылком её дыхание.

- Я видел Криса с распоротым животом. Может восстание, но я не видел ни одной черепахи.

- Так этому ублюдку и надо, - Лариса говорила про бразильца.

- Сверху спустилось много людей, - пожары в поселках затухали. – Возможно, среди них есть наши ребята.

- Только не уходи, Сёма, - подал слабый голос Артём. – Дождемся наших.

- Конечно, дружище, - я почти проглотил последнее слово. Нам предстоит заново учиться общаться с Рабиновичами.

В нашу сторону никто не направлялся. Весь городок землянок выглядел безжизненным, обитатели вкопанных в землю домиков были на пляже. Окружающая территория не освещалась ни единым огоньком, и в полной тишине я услышал ожесточенную ругань на английском. Ближе к воде происходило какое-то движение.

Я прикинул, что от ближайших людей до нашей землянки было значительно дальше, чем от нас до моря. Желание разобраться в происходящем перевешивало здравый смысл и осторожность, в итоге шепнув Ларисе: «если что, кричи», я помчался к берегу.

Очередная пробежка за последние полчаса быстро привела меня к морю. Здесь двое рыжих бойцов с утреннего гладиаторского боя отгоняли от моря черепаху. Один из них раздобыл длиннющий багор и нещадно лупил рептилию по панцирю. Я сбавил темп и медленно подходил к месту действия.

Один из рыжих бегал вокруг черепахи, почти полностью спрятавшейся в панцирь, и наносил удары тесаком и ногами, второй подцеплял тварь багром, оттаскивая её от берега, и пытался вонзить острие в мягкие места под её броней. Рептилия не издавала звуков, в отличие от своих преследователей – рыжие охотники охотно изрыгали проклятия, большую часть которых я даже не понимал.

Меня кольнула ужасная догадка. Приближаясь к черепахе, скорее интуитивно, чем визуально я распознал Ошош. Она пыталась добраться до моря, резко выкидывала лапы и делала бросок в сторону воды, но под остервенелыми ударами тесака пряталась обратно в панцирь. Рыжий с багром ловко подтягивал рептилию обратно, нивелируя отвоеванное Ошош расстояние.

- Хорош парни! – заорал я по-русски.

На мгновение мое вмешательство отвлекло этих умелых бойцов от черепахи, они посмотрели в мою сторону и, узнав, предложили присоединиться к охоте за трофеем. Они хотели вытащить монстра к нашим землянкам и учинить расправу. Меня не устраивал такой вариант, наплевав на безопасность, а эти парни могли моментально урезонить мой пыл голыми руками, я встал рядом с Ошош и, принципиально говоря только на родном языке, послал их куда подальше. Не знаю, почему, но рыжие отступили.

Разгоряченные мужчины отошли на незначительное расстояние и оживленно переговаривались, они не понимали, что я задумал (я и сам особо не понимал). Мне нужно было торопиться, пока они не одумались. Черепаха была изранена, на панцире не было видимых следов от ударов, но осторожно высунутые лапы и голова амфибии были в крови. Ошош крепко досталось, и я не понимал, сможет ли она передвигаться. Черепаха смотрела на меня своими голубоватыми глазами, в которых я еще не научился определять эмоции, и я неожиданно для себя заорал:

- Беги, беги в воду!

Ошош узнала меня, если не по виду, то по голосу. Я готов был тащить её на руках, а решение нужно было принимать мгновенно, учитывая рывок рыжих, которые, как и черепаха, прекрасно поняли смысл моих слов. К счастью, мне не пришлось помогать рептилии, она смело вытащила конечности и бодро в несколько рывков добралась до воды. Спрут её гонителей был тщетным. Они остановились около меня и ошарашенно разводили руками. Думаю, от немедленной расправы меня спас истошный крик Ларисы.

Окончательно обнаглев, я скомандовал неудавшимся охотникам за черепахами следовать за мной и бегом пустился в обратный путь. Приближаясь, я увидел несколько человек. Они обступили вход в хижинку, в голове вертелись разные страшные мысли. Около нашей землянки, сжимая до боли в пальцах обрубок палки, выломанный из кровати, я был готов если не ко всему, то многому. За несколько метров до людей, окруживших убежище Ларисы с Артёмом, я включил проверенное оружие – русский мат. К большому облегчению, незнакомцы встретили меня аналогичной отборной бранью.

Как я и предполагал, ночью произошло небольшое восстание. Бунт готовился давно, было бы приятно думать, что именно появление героических русских подтолкнуло униженных людей к сопротивлению, но наше прибытие за день до этой акции было не более чем совпадением. Даже наше с Ларисой вчерашнее унижение никак не влияло на время и сроки восстания. Оказалось, что черепахи на ночь всегда уходили в море, противостоять им без оружия было бессмысленной потерей людских ресурсов, а вот перерезать немногочисленных надзирателей можно было подручными средствами.

На втором, самом многочисленном уровне смотрители располагались в отдельных бараках. Это и стало их приговором. Восставшие заблокировали их в сараях, а немногих часовых вырезали имеющимся садовым инструментом. Одновременно с восстанием на верху, бунт устроили немногочисленные сторонники сопротивления на пляже. После дневного представления заговорщики умудрились спрятать ножи и другое оружие.

Миша с Пашкой спустились на пляж одними из первых, они нашли проводников из местных и в темноте обходили все землянки в поиске меня и Рабиновичей. Торопясь и переживая, они врывались в домики, бегло осматривали помещения и продвигались дальше. Ребята шли без факелов (боялись привлекать внимание) и Лариса жутко перепугалась, предположив, что в общей суматохе и хаосе несколько обезумевших мужчин ищут именно её.

- На пляже сообщников было человек десять, остальные присоединились только когда перебили надзирателей, - взахлеб рассказывал Пашка. – В нашем поселке в теме были все. Смотрители там лютые.

- Артём их называет вертухаями.

- Хорошее определение, - вставил Миша.

- Те пожары…внутри были люди? – мне стало как-то не по себе от этой мысли.

- Да, - немного сморщился Пашка.

Мы разожгли небольшой костёр и ждали рассвет у нашей землянки. Артём оставался внутри и после всех переживаний заснул. Лариса сидела в дверном проеме.

- Как там все? – до этого она не участвовала в разговоре.

- Всё в порядке. С ними Вадим. В первую же ночь нам начали предъявлять за всякую ерунду. Тут реально какие-то тюремные порядки.

- Тебе-то откуда знать тюремные порядки? – подколол Пашка. – Мы отбились. Вадик нормально выступил. Кстати, там есть еще русские. Вернее русскоязычные. Из Израиля пара.

- Над вами еще есть посёлки. Семейные. Там какая обстановка? Тоже смотрители? – я пытался оценить ситуацию.

- Не знаю, - признал Миша. – Мы на своем уровне даже не всё видели. По моим расчетам в этой долине не меньше тысячи человек.

- Было, - добавил Пашка.

- Кто-то должен быть главным. Определять общие действия. Утром из моря придут эти твари, и что мы будем делать?

Мой вопрос поставил весь коллектив в тупик. Сошлись на том, что организаторы восстания должны иметь план. Пока на рожон мы не лезли, но находиться внизу, у воды, было опасно. Лариса настаивала оставить Артёма на месте, его передвижение помимо боли могло повлечь ещё больший вред здоровью. На острове должны быть врачи, Пашка вызвался найти специалистов после рассвета.

- Что произошло вчера? – я заранее знал, зачем Миша отвел меня в сторону.

- Ты недостаточно видел?

- Всё по-настоящему? – Мише было тяжело это говорить.

- Вполне.

- И как вы теперь?

Я оставил его вопрос без ответа. Прошло слишком мало времени, мы не успели свыкнуться с произошедшим. События этой ночи отодвинули унижение на второй план, но я не смел смотреть на Ларису, а она в ответ избегала меня. Артём по состоянию здоровья не выходил из землянки и несколько фраз в момент восстания ничего не значили.

С рассветом, которого я очень опасался из-за неминуемого возмездия со стороны рептилий, ничего не произошло. Незнакомые люди сноровисто стаскивали трупы смотрителей в тень под пальмы. Наверх увели двух раненных и избитых надзирателей. Уверен, их судьба определялась старым клише «живые позавидуют мертвым», хотя оставался шанс на гуманность. Мы многого не знали, история этого места насчитывала десятилетия, взаимные обиды и подлости долго копились в душах людей.

На берегу появилась команда медиков. Составленная из разных по степени вовлеченности в профессию врачей, группа оказывала первую медицинскую помощь раненым. Когда они добрались до нас, Артём уже проснулся, и Лариса пыталась поменять его повязки. Мазь Криса оказалась эффективной – раны стянуло, и наш друг чувствовал себя терпимо. Я ожидал лихорадки или других признаков обессиленного травмами организма, однако Артем смог сесть и поприветствовать местных лекарей.

Весь пляж эвакуировали наверх. К ночи люди планировали очистить первый уровень острова, организовать оборону на естественном возвышении было проще и стратегически правильнее. На втором ярусе уже строили баррикады и заграждения. Артёма нужно было поднимать и переносить в лазарет, под который был выделен отдельный барак. Лариса осталась с мужем, а мы пошли за носилками.

На втором ярусе меня тепло встретили оставшиеся ребята из нашей группы. Вероника повисла на шее и отказывалась отпускать, а Марина и Вадим пожали руку и ограничились словесным приветствием. Мне было неловко смотреть им в глаза, после разговора с Мишей я сделал вывод, что вчера они все наблюдали за сомнительным шоу.

- Тебя просит к себе Барон, - ко мне обратился молодой чернокожий парень похожий на актёра Эдди Мёрфи.

Я вопросительно посмотрел на своих друзей.

- Наш местный староста, - ответил за всех Пашка. – Он организовал восстание и сейчас все подчиняются ему.

- Но у нас же Артём, - мой вялый протест не мог произвести впечатление на Эдди Мёрфи.

- Мы справимся. Иди, - серьезно сказал Миша.

Я пошел вслед за гонцом некоего Барона. Мы проходили по бесконечно поселку, который оказался значительно внушительнее, чем смотрелся снизу. Добротные большие бараки стояли вереницей, тут и там располагались загоны для мелкого скота и птицы. Жизнь шла своим чередом, мужчины и женщины были заняты бытовыми делами. Далеко за спиной остался переход на первый ярус, за которым шёл пляж и опасное море.

Около одного из бараков стояла охрана.

- Пленные, - объяснил мой провожатый.

- Много?

- Снизу двое и сверху четверо.

Сверху располагался уровень для семейных пар. Там тоже прошла зачистка, и Барон владел всей заселенной территорией острова. Сам загадочный староста заранее не внушал доверия. Мне представлялся умудренный сединами старец, который десятилетия был теневым руководителем острова. Он подминал под себя всех приезжих, собирал дань и непременно давал мудрые советы.

Другая версия основывалась на моем небольшом, но негативном опыте соприкосновения с местными жителями. Они очень быстро оскотинились, вели себя примитивно и дико. Такими людьми должен управлять огромный, играющий мускулами громила с копной жестких волос и безумным взглядом. Этакий альфа-самец, забирающий лучших женщин и убивающих на поединке любого, посмевшего бросить вызов наглеца. Само прозвище Барон наталкивало на мысль о невысоком интеллектуальном уровне нового хозяина острова.

На самом деле, Барон оказался молодым субтильным человеком. Он был темнокож, но не иссиня-черным, возможно мулатом. Чистое интеллигентное лицо с легкой прозрачной оправой очков создавали образ скромного студента. Одет «студент» был очень не броско: льняные брюки и рубашка с коротким рукавом, на ногах потертые сандалии.

- Меня зовут Барон, - поприветствовал меня староста. – Я временно исполняю роль старосты этого места.

Оказалось, что наш вождь никогда не был в Африке, он был французским гражданином и изучал философию в одном из университетов Бельгии. Фамилию запомнить было нереально, и я довольствовался только необычным именем.

- Мне рассказывали о вас ваши друзья, - продолжал Барон. – Про вчерашние события мне доложили во всех подробностях. Я сожалею, что вы участвовали в этом.

- Я тоже, - мне хотелось забыть произошедшее, но, похоже, ещё долго все будут вспоминать только об этом.

- К сожалению, я не могу выделить вам много времени. В вашем распоряжении весь наш остров. Если вы хотите активно помогать общине, то можете записаться в отряд самообороны или обратиться к фермерам.

- Фермерам?

- Да. Почти все наши жители работают с землей или скотом. Работа есть у медиков и строителей. Ваши друзья уже в курсе, они вам подскажут. Меня же интересует ночной инцидент с рептилией.

Барон замолчал, его умные глаза пронзали меня сквозь невесомые очки, и он ждал от меня ответа. Разумеется, речь шла об Ошош. Рыжие парни успели доложить о моем странном поведении и упущенном трофее. Впрочем, я не смел их винить и осуждать.

- Я не могу рассказать ничего нового. Эту черепаху я отпустил. Без каких-либо мотивов.

Староста некоторое время молчал, словно ожидая от меня продолжения. Он хмыкнул и крикнул что-то по-французски. Парень, похожий на Эдди Мёрфи, вернулся проводить меня обратно.

- Какой у вас план? – я не собирался уходить так быстро.

- Построить новое общество. Организовать оборону. Спустя время они вернутся.

- Рептилии?

- Да. Это хорошо, что ты спас одну из них. Их не должно было быть на острове ночью. Братья перестарались, - видимо речь шла о рыжих британцах, - убийство своих нам бы не простили.

- Почему они не вернулись сегодня?

- Эксперимент, мой друг. Для них это эксперимент.

Аудиенция была окончена. Странный староста острова всем своим видом демонстрировал нетерпение. Пожалуй, у него и правда, было много дел, хотя меня этот странный малый не выгонял, но продолжал беседу без энтузиазма.

Эксперимент. Нас поселили в зоопарке. На нашей собственной планете и псевдонаучные опыты только начинались.

Достаточно быстро день перекатился за экватор, несколько часов бытовой суеты пролетели незаметно и, когда солнце ушло, остров погрузился в темноту, а мы разместились в бараке, который выделили русской группе в день прибытия. Полоска берега, первый уровень нашего заповедника, которая за одни лишь сутки принесла мне тяжелейшее испытание в жизни, не освещалась ни единым огоньком. На втором, самом заселенном, ярусе горели сторожевые костры.

Артёма перетащили в наш сарай. Мы называли это сооружение не иначе как барак. Достаточно просторное помещение никак не делилось на комнаты или зоны. По периметру неизвестный распорядитель расставил койки (хорошо не двухъярусные), в двух местах посередине размещались небольшие очаги. Лекари не настаивали переводить Рабиновича в лазарет, там было переполнено, и мы решили следить за Артёмом самостоятельно, благо особых процедур от нас не требовалось. Лариса смазывала раны каким-то составом, перевязку делали два раза в день.

Наш барак предательски продувался под крышей, больного укутали пледом и не оставляли без присмотра.

После ужина я быстро уснул. Приятное потрескивание очага и тихие разговоры друзей послужили великолепным снотворным, мне было уютно на мягком травяном матраце и , выбросив все мысли из головы, я погрузился в крепкий сон без сновидений.

Должен оговориться – я больше не чувствовал себя комфортно в нашей группе. Никто не поднимал тему наших с Ларисой злоключений, однако что-то изменилось. Незримая стена, пока ещё маленькая и неоформившаяся, пролегла между мной и остальными. Меня будто обходили стороной, я был моральным укором.

- Нам стоит обсудить вчерашнее? – вечером я застал Ларису одну на улице.

- Не вижу предмета для обсуждения, - она не смотрела на меня и быстро шмыгнула в барак.

С Артёмом мне говорить и объясняться совсем не хотелось. Пока он был не в состоянии нормально шевелиться и всегда находился под присмотром других, так что неизбежный момент моих оправданий и извинений удачно откладывался.

- Даже не думай, пусть сами разбираются, - сквозь сон проскрипел Мишин голос.

Я проснулся через несколько часов. Все спали, только Миша яростно перешептывался с Вероникой. Они сдвинули свои койки, тем самым соорудив подобие двуспальной кровати, и лежали чуть поодаль.

- Я просто хочу как-то помочь ей, - привычно легко щебетала Вероника. – Сам посуди, ей должно быть очень тяжело.

- Им всем тяжело. Артёму думаешь легко. Такое увидеть.

- Он вроде как не видел, отвернулся.

- Не важно. Он ведь всё понимал.

- С Артёмом ты сам решай, я хочу Лору поддержать. По-женски.

Про меня не было сказано ни слова.

Больше я этой ночью не спал, и утром у меня было готово решение.

Наш остров, этот новый искусственный Вавилон, простирался далеко за горизонт. Проблема в том, что заселенную, достаточно комфортную долину от остальной части острова отделял внушительный пустынный участок. Никто из моих собеседников не проходил через пустыню, все склонялись к мнению о требуемом двух или трехдневном переходе для пересечения песков. К тому тоже, не было никаких сведений о климате и ландшафте острова за пустошью.

Не обладая навыками, инструментом и запасами воды и пищи, уходить в пески, без цели, плана и минимальной карты чистая авантюра. Но я решил на время уйти от людей и в голове созрел единственно возможный вариант - путь к хижине распределительницы Лаймы, за горами. В той части мы уже были, там протекала речка с пресной водой. Много растительности, грот и наверняка многое другое, чего не рассмотреть под конвоем амфибий.

- Понимаю, что звучит как импульсивное решение. По сути так и есть. Но я принял настроен твердо. В конце концов, я буду рядом, здесь ходьбы в несколько часов.

Я решил исследовать вторую часть острова, занять себя хоть чем-то и, главное, побыть вдали от нашей группы. Не хотелось дебатов, но надо было объяснить своё решении самым близким друзьям – Пашке и Мише. Разумеется, я столкнулся с непониманием и яростным сопротивлением. Меня не хотели отпускать, называли план блажью, но удержать взрослого человека невозможно и тогда Паша увязался со мной.

- Не хочу строить баррикады. Скучно, - буднично произнес Пашка. – Потусуюсь с тобой не долго.

По сути, я не имел никакого права возражать. А с другом и правда было веселее и не так боязно.

- Не знаю, зачем ты это задумал, - Паша усиленно делал вид, что не понимает и не принимает моих мотивов и доводов. – В джунглях одному лазить. Ты даже не скаут.

- Я не собираюсь нигде лазить. Мы с рептилией ходили в первый день к одной хижине, хочу остановиться там. Хозяйку домика вы приговорили.

Лайму поймали среди семейных бараков, сейчас она томилась в бамбуковой тюрьме и, если честно, мне была безразлична её судьба. Эта женщина получила свою долю власти, теперь наступила расплата.

- Слушай, Сёма, - не унимался Пашка. – Может вернемся, а? Я тут подумал, давай у Барона людей попросим и займемся системными поисками на острове.

- Мне этот Барон не нравится. Не верю, что такой человек, без опыта и маломальской харизмы, мог возглавить восстание. Тут что-то не клеится.

- Я и в ходящих на двух лапах черепах не верил. Теперь уже ничему не удивляюсь, пустил всё на самотек. В поселке работы много, там наши ребята, всё спокойнее.

- Удивляться и задумываться разные вещи. Ты помнишь о нашей конечной цели или её тоже пустил на самотёк?

- Ты про побег? Ну а куда бежать?

Все мы изменились за последние дни. Паша, обычно полный неиссякаемого энтузиазма, отказывался от путешествия по джунглям. В детстве мы каждое лето пропадали на природе. Обычные мальчишеские шалости – строили шалаши и плотики, лазили по оврагам и переплывали речки. Особенно часто красочно, начитавшись приключенческих романов, мечталось о покорении незнакомой дикой природы. Саванны или джунглей, холодной Арктики или тундры. Теперь же вместо захватывающей авантюры, Пашка рвался вернуться в поселок, населенный незнакомыми людьми, чтобы выполнять чужие поручения, не понимая смысла и конечной цели.

- Мне кажется, мы сменили одних хозяев на других.

- Ты усложняешь, Семён.

Подъем на гору мы преодолели молча. Пашка насупился и, похоже, жалел о необдуманном порывистом желании сопровождать меня. Мы немного запыхались, но, не делая себе поблажек, начали спуск, благо путь с горы был плавным. Весь рельеф этого острова не ставил сложных, непреодолимых задач. Когда мы спустились на другую сторону, я почувствовал себя неуверенно, резко навалилось предстоящее одиночество. Во многом мой друг прав – находиться рядом с людьми комфортнее, чем в джунглях. Наши соседи по поселку представляли самые разные нации и континенты, но они были людьми, а здесь я мог столкнуться с ползающими ядовитыми гадами, неизвестными хищниками или рептилиями.

- Тут нет никакой еды, - Паша скептически осмотрел домик Лаймы.

- Я и не надеялся. Надо быть дураком, чтобы хранить пищу в таком климате.

- Раз ты такой умный, то скажи, как собираешься питаться? Дорога из поселка заняла четыре часа. Далековато для дежурной столовой.

Он опять был прав, солнце стояло прямо над нами. Эта часть острова была покрыта густой растительностью, деревья давали спасительную тень, но всё равно было очень жарко.

- Пока не знаю.

Если честно я пока не думал о деталях, главным было уйти подальше от свидетелей моего позора. Вокруг в изобилии росли фрукты, многие из которых я не знал и не мог определить их спелость, но диарея не самое страшное в жизни, я убеждал себя в благополучности моего отшельничества.

Прогулявшись до реки и осмотревшись, мы распрощались с Пашей. Он неловко обнял меня перед уходом, внимательно посмотрел на моё лицо и тронулся в обратный путь, чтобы успеть в поселок до темноты.

***

Прошел почти месяц моего вынужденного отшельничества. Я впервые в жизни мог похвастаться загаром, подтянутым телом и даже оформившейся мускулатурой. Еды было в избытке (в основном фрукты), я много ходил и прошедшие дни благотворно повлияли на мое тело и здоровье. Щеголять загорелой кожей было не перед кем, изредка в мою часть острова забредали люди. Они путешествовали без цели, ходили в мини походы, спасаясь от безделья и скуки, царившей в заселенной поселками долине.

Два рыжих верзилы, которые проявили себя в гладиаторских боях и потом чуть не угробили Ошош, появились спустя две недели после моего ухода. Они принесли с собой лепешек, и мы разожгли небольшой костёр перед хижиной. Слухи о моем добровольном изгнании быстро разошлись по острову, теперь все «туристы» брали с собой продукты, чтобы подкормить меня.

- Меня зовут Оуэн, а это мой брат Ян, - ребята оказались шотландцами по фамилии Макгроу.

- Зачем ты тут, парень? - вступил в разговор Ян.

- Хотелось остаться одному. Слишком много всего произошло.

- Мы понимаем, - Оуэн был старше и говорил более чётко, в целом их акцент воспринимался на слух тяжело. – Погано там всё было. Зачем ты спас ту черепаху?

- Она мелкая была, добили бы, - вставил Ян.

- В том то и дело, что маленькая, - мне не хотелось говорить о знакомстве с Ошош.

- Ладно, это хорошо. Барон нас пожурил за излишнюю инициативу.

- В России говорят «всё, что не делается, всё к лучшему», - они не таили на меня зла, я попытался дружелюбно улыбнуться.

- Хорошая фраза.

- Надо её обдумать, - Ян будто специально ждал фразы от старшего брата, чтобы потом добавить свой комментарий.

- Какая там у вас обстановка?

- Всё глухо и скучно. Мы надеялись, что есть дальнейший план. Мало скинуть смотрителей, надо валить с этого острова.

- На другой остров? – я имел в виду Великобританию, и шутка показалась стоящей.

- Мы живем в Нью-Йорке, это тоже остров, - рассмеялся Оуэн.

Братья перебрались в США несколько лет назад для занятий модным спортом ММА. Бои без правил стремительно развивались последние два десятилетия и Америка, как это часто бывает, стала локомотивом нового вида спорта. Макгроу достигли определенных успехов на родине, особенно младший Ян, но для дальнейшего профессионального роста потребовался переезд через Атлантику.

- Совершенно другой уровень занятий, спаррингов, - увлеченно рассказывал младший брат. – Готовая инфраструктура, питание. Короче говоря, всё для тебя, только тренируйся.

- Получается зарабатывать?

- Пока нет, - оба заметно погрустнели. – Все деньги уходят на жилье и другие услуги. Нужен хороший контракт с промоутерами.

- Например, UFC? – я не большой специалист в боях без правил, но регулярно читал спортивную прессу.

Знание заветные трех букв - наименования крупнейшей организации на рынке ММА - произвело на шотландцев сильное впечатление. Они уважительно поглядывали на меня, как на знающего человека. Я стал для них своим. Мы вспомнили имя легендарного Фёдора Емельяненко и я, имея из общего с прославленным бойцом только гражданство, еще больше вырос в глазах братьев Макгроу.

- Хотелось бы вернуться к тренировкам, - мечтательно сказал Ян.

- Мы тут уже почти год, - добавил Оуэн. – Перспектив не видно. В море соваться нельзя. Многие пытались, но результат плачевный.

- Сигнальные костры? Собрать рацию из подручных средств? Наверняка тут есть специалисты разного профиля, - я уже думал обо всех этих вариантах, но не с кем было обсудить.

- Барон не разрешает костры. Он ведет себя странно. Мы завладели островом, но не предпринимаем никаких активных действий. За два дня сложили ерундовые баррикады и всё, - Ян искренне негодовал. – Даже экспедицию не дал организовать. А ведь за песками возможна другая часть острова, а не море. Мы не знаем ничего об этом месте.

- Для рации и других приборов не хватает запчастей. Над этим местом никто не летает, сомневаюсь, что визуальные сигналы помогут. Тупик, - Оуэн развел руками.

Почему-то всегда думал, что в подобной ситуации найдутся незаурядные люди, которые смастерят, что угодно из подручных материалов и спасут если не человечество, то группу, попавшую в беду, точно. Так обычно происходит в фильмах и сериалах. На практике таких умельцев не нашлось, приходилось думать самому.

- Надо попробовать, вариантов много, - я почти забыл, что нахожусь в добровольной изоляции. – Например, воздушный шар.

- Ты умеешь их конструировать? - оба брата заинтересованно ждали от меня ответа.

Конечно, я не умел. На этом острове посреди джунглей без Гугла я оказался настолько бестолковым и беспомощным, что об этом можно было написать отдельную книгу. Например, без огня я прожил четыре дня. Сейчас в специальной ямке у меня всегда теплились тщательно лелеемые угольки. Современный городской человек в джунглях – можно снять грустную короткометражку.

- Во всех поселках нет инженеров? Рептилии собрали столько народу, а среди нас нет токовых специалистов?

- Нам об этом неизвестно, - ответил Ян. – Барон заставлял всех заполнить о себе анкету, но вся информация осталась у него.

- Не нравится мне этот Барон. Кто он? Как здесь появился?

- Мы сразу попали на пляж, не видели его ни разу до восстания, - от братьев в этом вопросе толку не было.

Потрепавшись на разные темы ещё с час, шотландцы отправились в обратный путь. Они обещали заглядывать «на огонёк», но до прибытия рептилий я больше их не видел.

Я пытался составить календарь, тщательно восстанавливал в памяти каждый день, начиная с Шереметьево, но, в конце концов, сбился со счета. Разобраться в днях недели было и вовсе не реально. В любом случае получался конец января. Мы были в плену полтора месяца, из которых я почти четыре недели томился в добровольном изгнании.

В завершение очередного бесцельно прожитого дня я прогуливался рядом с гротом. Здесь меня не мучили москиты, и я часто проводил время на площадке у пещеры освежаемый приятной прохладой.

Этот день, несмотря на его сходство с предыдущими, стал особенным.

Сначала я увидел двух рептилий. У меня не было желания бежать или сопротивляться, их прибытие было вопросом времени. Это знал я, знали и люди по ту сторону гор. Черепахи не обратили на меня никакого видимого внимания, словно я был неотъемлемой частью пейзажа. Вконец осмелев, я, скорее из наглости, чем любопытства, подошел к пещере и заглянул внутрь грота. Из воды появились еще две черепахи. Они спокойно, по-крейсерски уверенно подплывали к берегу и словно мифические исполины выходили из маленького подземного озера. Следом за двумя прибывшими появилась ещё одна рептилия. Черепаха осторожно помогала человеку.

Появившийся из воды мужчина был одет в гидрокостюм, он с облегчением стащил ласты и сел на край озера. На его лице пульсировала полупрозрачная субстанция.

Знакомство с Петром Алексеевичем Чуватиным изменило мою жизнь. Не уверен, что в лучшую сторону.