Ну, здравствуй, перестройка!

Глава 21

— Нет, и не потому, что я струсил, — отказываюсь я. — Дай ему возможность самому решить проблему. Он мужчина, и случится, возможно, такая же ситуация в жизни ещё раз, а меня рядом не окажется. Нет… Я могу пойти и размотать там всю эту кодлу. Но я так думаю, он сам не прав изначально?

— Прав! Размотать! — кровожадно требует Верка.

— Вер, не лезь в разборки, пусть решат по-людски между собой, кому ты достанешься, — провоцирую её я.

— Да никому! Это я решать буду, а не кто-то! — задирает нос красавица. — Вообще, чего я перед тобой тут распинаюсь? Дурак!

— Вот и поговорили, — кричу ей вслед.

— Я на тебя обиделась! — не оборачиваясь, бросает стерва, вихляя тазом.

— Баба с возу, кобыле легче, — бормочу под нос я, и захожу в магаз с обратной стороны через служебный вход.

— А я думаю, к кому это вы, девочки, в гости через дорогу собрались! Главное, знаю же, что там женатый мужчина живёт! А вы к сыну его! — узнаёт меня продавщица, которой я зимой снег чистил. — Это Толя приехал. Хороший мальчик! А если в папу пошёл…

— Привет, девушки! Я за вами! Шашлык уже замаринован, баню натопим! Нам бы ещё вина. Теть Ир… — смотрю просительно на старшую продавщицу и одновременно заведующую.

— Раскупили весь «Солнцедар» сегодня, как с цепи сорвались. Есть «Андроповка» и шампанское, сразу скажу, шампанское немного дороже, — предлагает тетя Ира.

«Ещё и дороже выйдет за единицу градуса», — думаю про себя я.

— Шампанское! — орут мои новые знакомые.

Делать нечего, надо брать, некрасиво жадничать. Достаю четвертак, заготовленный для этого заранее, и раздумываю, две бутылки взять или три?

— Эх, на пять не хватает, — решает за меня Катя. — Давай четыре шампусика и бутылку водки, а два рубля с меня.

Не спорю, водка явно лишней не будет, бутылки «шампуня» и на одного мало. Хорошо, что ценник на спиртное не подняли пока, я припоминаю, к концу лета бутылка водки раза в два подорожает.

Через десять минут у моей калитки собралась вся компания: две девушки, одна корова, мой друг Кондрат и я. Знакомлю удивлённого друга с девушками. Корова в калитку не проходит, открываю ей ворота. Снежок смотрит на гостей, потом на меня, и вполне дружелюбно произносит:

— Авв!

— Ой, собачка, а это сучка или кобель? — смеется Катя. — Какая тёлка у тебя, Толя, большая!

Тут они обе начинают ржать. «Сучка! Кобель!» — закатываются как десятилетки они смехом.

«Поди уже приняли на грудь», — понимаю я.

Кстати, судя по отсутствию колец, обе не замужем, хотя, могли и снять. Пока Кондрат командует в доме, я подоил корову, разжег мангал и, на всякий пожарный, затопил баньку, воду туда ещё днем натаскал. Захожу домой, а Катя уже сидит у Кондрата на коленях! Шустрая! А мне вот как раз Катя больше понравилась. Хотя, болтливая она. Пусть их. Как же вторую зовут? Ломаю голову, имя редкое, вроде.

— Эльза, наливай! — помогает мне Катя.

Эльза в юбке до колен и светлой рубашке в клетку, по виду, мужской. Может, сняла с кого? Есть у женщин такая гадкая привычка — надевать мужские вещи, вроде маек и рубашек. И не вытряхнешь захватчиков потом из них, так и затаскают. Эльза чуть ниже меня ростом, но фигурка хорошая и на лицо симпатичная! Не. Не буду меняться, Катя — дылда, ростом с Кондрата, и тощевата на мой вкус.

Выпили шампанского, и я включаю заморскую диковинку — видик. У девушек вид дикарок из племени индейцев, которым показали бусы и зеркальце. Они просто прилипли к экрану, где наглая мышь гоняла кота. Там де-юре наоборот было, но де-факто, как я сказал. Какое там шампанское и шашлык? Катька, очевидно, имея плохое зрение, слезла к неудовольствию Кондрата с его колен и уселась по-турецки на пол перед телевизором. Её ноги обнажились почти полностью, и Кондрат тоже отправился на пол, хотя зрение у него как у орла. А мы с Эльзой устроились на диване, и то ли еврейка, то ли немка была не против моей руки на своей груди, наоборот, прильнув ко мне всем телом. «Даст!» — понял я.

— Шашлык будем? — громко спросил я.

— Тооооль, — протянула Катя. — Сам приготовь, а?

— Без проблем, — спрыгнул с дивана я и отправился во двор.

На моё удивление Эльза бросила просмотр чудо-мультика и догнала меня. Минут пять мы просто целовались, а потом я хрипло сказал:

— Надо баню проверить и мясо поставить готовиться.

Баню тоже проверяли оба, и шашлык готовили оба, к моменту его готовности, мы в баню уже и второй раз сходили. Проверкой баньки оба остались довольны. Заходим с первой партией горячих и вкусно пахнущих шампуров в дом, а там темнота и борьба какая-то в центре зала на ковре.

— Э, молодежь! Вы сюда зачем пришли, бухать? Так давайте! — шучу я.

Включив свет, вижу, что повезло только мне. Вид у Кондрата несчастный. Опять идём за стол на кухню, и там под остатки шампанского, а быстро оно ушло, мы едим шашлык. Я травлю анекдоты, а Эльза лапает меня под столом за ногу.

— А что у тебя ещё в программе? — невинно интересуется Катя.

— Баня топится, водка ещё есть, — отвечаю недоуменно ей.

«Ну и секс, надеюсь, ещё будет», — добавляю мысленно.

— Я про фильмы! Есть что-нибудь этакое? — уточняет девушка. — Может, в зал пойдём?

Идём в зал, стол там тоже есть, но садимся на пол, расставляем закуску, и я включаю «Терминатора», а сам иду проверять вторую порцию шашлыка, хоть уголь уже и почти погас в мангале, но сжечь мясо легко можно. Во дворе меня настигает… Катя! А следом за ней и Эльза!

— Сама же выбрала, — ссорится с подругой Эльза.

— Я передумала, а тебе уже хватит! Бесстыжая! — отвечает ей подруга.

«Вот что значит взрослые понимающие девушки, не то, что мои малолетние одноклассницы», — думаю я, довольный, в некотором роде, ссорой из-за меня.

Потом была водка, коварно усыпившая Кондрата, потом баня, хоть я и не люблю ходить пьяный в баню, в этот раз мне понравилось. Париться мы не парились, зато спарились. Я с Катей. Уж не знаю, как она подругу уговорила на «ченж». Потом ещё раз с Эльзой. Катя меня, кажется, раскусила, сказав:

— Такое впечатление, что у тебя лет двадцать стажа в этом деле! У меня муж и половины того что ты умеешь за пять лет не узнал!

Чудо-день просто. Разбудил меня противный будильник. Спал я не один, с Эльзой, та просыпаться и не подумала, лишь повернулась на другой бок. Но времени лишнего не было, хотя руки и прочее тянулись. Корова сама себя не подоит и к пастуху не уйдёт. Возвращаюсь из хлева с молоком, вижу, помятый Кондрат сидит на кухне и пьёт «гриб» прямо из банки.

— Налей себе в стакан, — забираю у него продукт.

— Что такое случилось с ней — не пойму. То сама липнет, то «не дам», — ворчит он, собираясь на работу, имея в виду, очевидно, Катюшу.

«Дам, но не вам», — мысленно добавляю я.

Варю к обеду рисовую кашу на молоке, потом кофе. Чудесный запах свежесваренного кофе будит, наконец, моих гостей. Я доволен как слон, девушки, вроде, тоже. Кондрат? Ну, а как же иначе? Всех счастливыми не сделаешь.

— Мы к тебе и сегодня вечером придём, — обещают девахи.

— Хоть всю жизнь живите, раз хорошие люди, — книжной фразой отвечаю я.

— Сегодня последний день работаем, завтра уезжаем, — с сожалением поясняет Эльза.

Живут они далековато отсюда, а практика у них в «фазанке» всего неделя. Не могли пораньше на чердак залезть и меня усмотреть. Собираемся. Девушки на работу, а я молоко разносить. Сегодня четыре адреса у меня, и я уже чуток запаздываю.

Прикол в том, что на улице я опять сталкиваюсь с Архаровой.

«Она снова пришла мозг выносить?» — с неудовольствием думаю я.

Девчонки прощаются со мной, оставляя меня наедине с разгневанной фурией.

— Ты смотри, а! А ещё комсомолец! До старух добрался! Да им же лет двадцать пять, не меньше! — говорит злюка.

— Тебе-то чего? Ты для этого пришла ко мне? — пытаюсь выяснить причину визита, ибо реально уже опаздываю с молоком.

— Побили Костю вчера! Из-за тебя! — как-то спокойно говорит Верка.

— Может из-за тебя? — пытаюсь уйти от ненужных мне разборок.

— Стой, куда пошёл! Я ещё не всё сказала! — возмущается малолетняя скандалистка.

— Ты по пути расскажи, мне молоко надо разносить, — поясняю я, не обращая внимания на девушку.

— Так вот! Я им сказала, что ты с ними разберёшься! — кричит в спину она.

— Оно мне надо! Я не твой парень.

— Они сказали, что вертели тебя…, — зашла с козырей Верка.

Я даже притормозил и спросил:

— Бухие?

— Да!

— А земляным червяком не называли? — меня пробил смех от такого нелепого манипулирования.

— Нет, — удивляется Верка.

Она что, Маугли не смотрела?

— Так что им передать? — пытается идти шагом за мной Архарова, но не выходит, я хожу быстрее.

— Передай, что я их тоже вертел, — отмахиваюсь я.

Разношу молоко, вроде никто ничего за опоздание не высказал мне. Остался последний адрес, туда всего два литра нужно, они у меня в бидоне. Звоню в дверь. Слышу ругань и крики за дверью, но никто не открывает. Хотел уже развернуться и уйти, но черт меня дернул позвонить ещё раз.

— Ты кто? — смотрит недобрым похмельным взглядом на меня мужик лет сорока, повыше меня ростом, кулаки… как у меня кулаки, до батиных не дотягивают.

Мужик в форме милиции, старшина. Еле сдерживаюсь от ответа «конь в пальто», и вежливо произношу, протягивая бидон:

— Я молоко принёс.

— Ах ты, сучка, говорила, бабка носит, а тут хахаль какой-то! А ну, сюда иди! — орёт он куда-то вглубь квартиры. — Стоило мне уехать на пару месяцев!

Хочется ответить адекватно, но в руках бидон и сетка с тремя банками пустыми. Да и портить бабке торговлю не хочу. Клиент же! Какой-никакой, а клиент, поэтому сразу в морду не бью, просто ставлю банки на пол.

И вовремя. Из глубины квартиры появляется женщина с уже подкрашенным левым глазом и с ребёнком лет трех на руках. Причем, такое впечатление, что ребенок ей нужен для защиты от мужа, так как малыш орёт и пытается вырваться.

Банки я поставил вовремя, в меня летит кулак мужика, но очень медленно, как Эстонская черепаха. Легко уклоняюсь, соскальзывая на ступеньку вниз.

При этом бидон, раскачиваясь, проливает часть молока на пол.

Похмельная горилла пытается ещё раз меня достать кулаком, но получает по ноге ниже колена. И резкий удар в печень от меня свободной от банок рукой. Сорванец вырывается, а женщина закрывает рот руками в ужасе. Надеюсь, испугалась она из-за меня, а то «стокгольмский синдром» — и все дела, да и всякое в семье бывает.