Ну, здравствуй, перестройка!

Глава 35

На этот раз обед был поприличнее, и хлеб стоял дополнительно на отдельном столике, и плов, и рассольник оказались вполне съедобны. Посмотрим, как будет на длинной дистанции. Юрий Михайлович, на своей личной «Волге» довез меня до небольшой деревеньки в Ленинградской области, где и держал хозяйство, в том числе свиней. У него, оказывается, ещё родители живы, которые и жили в этой деревне. По дороге расспрашивал меня о моём спортивном прошлом, приходилось много врать. С целью пресечь поток неудобных вопросов, стал спрашивать сам. Например, выяснил, что тренер Игоря — это не его сын, а похожи они внешне, так не сосед же! Посмеялся Михалыч:

— Вот когда сосед на тебя похож, то да — неудобно.

Ещё узнал, что звание заслуженного тренера СССР ему дали за четырехкратного абсолютного чемпиона СССР и двукратного чемпиона Европы Горсткова, якобы он был первым обладателем, а в общей сложности пятикратным, приза «хрустальные перчатки», который даётся сильнейшему советскому тяжеловесу. Почему такое название? Он не в курсе, я тоже слышал про этот приз, но истории его не знаю. Сейчас его ученик карьеру уже закончил, и Михалыч принял приглашение работать в сборной.

— У нас в Орске с этого года проводится турнир на призы имени моего ученика, — не удержался и похвастался он[1].

Вскоре остановились у двухэтажного бревенчатого дома с большим участком земли, баней и разными стайками-сарайками. В доме его родителей нас встретили не очень-то приветливо, ведь хряка забивать планировали только осенью, а тут такое разбазаривание добра!

Масла в огонь подлила теща Михалыча, особа, заметно моложе него.

«Это насколько же его жена младше-то?» — думал я, глядя на Михалыча.

Тренеру сейчас сорок восемь.

— Юрик! Это что за дела? — уперев руки в бока, выговаривает своему зятю статная женщина в узком длинном красном платье, обнажавшем её узкие щиколотки, роняя авторитет родственника при посторонних.

Прям такая огненная баба, лет сорока, наверное. Похоже, это второй брак тренера, ну не женился же он на двадцатилетней девушке сразу первым браком. Захотелось даже остаться тут с ночёвкой, глядишь, что и срослось бы у нас.

Через минуту, она, наконец, обратила внимание на восхищённого меня:

— Никаких забоев! Ишь, Борьку нашего задумал под нож! Давай всех пятерых забей, нам же мясо не нужно! А ты что смотришь, мальчик? Ты кто вообще и что тут делаешь? — переключилась она на своего поклонника, то бишь, на меня.

— Борьку приехал разделывать! — радостно отрапортовал я.

— А что уставился на меня? — нахмурилась теща.

— Вы такая… такая красивая, когда ругаетесь, и тело у вас такое, живое, вы когда говорите, у вас каждая жилка пульсирует. И жесты энергичные и одновременно плавные. Вы гимнастикой не занимались? — молол чепуху я, глядя на обалдевших и Юрика, и его родственницу. — Если надо, я ради вас всех пятерых забью! И ещё у соседей, я слышал, хрюкают!

— Юрий Михайлович, это кто с вами? — неожиданно вежливо обратилась она к другой жертве своего красноречия.

— Это Анатолий, он работал в убойном цеху с папой, умеет убивать и разделывать скот, а так боксер, почти в сборную СССР попал, может на чемпионат Европы поедет. Сам он чемпион СССР, очень талантливый мальчик! — повторяясь и делая паузы, стал говорить вопрошаемый.

— Да! Очень приятно, а я тетя Марина. Спасибо за добрые слова, спортом я не занималась. Не надо пятерых, Борьку так Борьку, — быстро согласилась она и ушла в дом, покачивая задницей.

— Первый раз вижу, чтобы она так быстро мнение своё поменяла, у тебя, Анатолий, есть подход к женщинам, хотя, может у неё материнские чувства взыграли, — растерянно сказал Юрий Михайлович, вытирая пот. — Она ж злая всегда, как этот самый Борька!

Со свиньёй управился быстро, убил, конечно, не кулаком, а ножом в сердце, с одного удара. В шею бить — та ещё задача, там мощный слой сала. Тетя Марина маячила на дальнем плане, то мелькнёт в окне второго этажа, наблюдая за моей работой, то пройдётся по двору в огород. Короче, дразнила меня как могла. Поэтому, пока трудился, вспоминал, песню группы «Сектора газа» — «теща моя — злая свинья».

В качестве поощрения мне дали с собой банку свежей малины, я её всю схарчил на обратном пути. Жаль только, что, когда я ополаскивался в бане, теща Михалыча ко мне не зашла. Эх, тетя Марина!

Обратно вернулись уже после ужина, но мне специально оставили порцию. Чувствую себя здесь блатным уже. Все спортсмены взбудоражены и случаем в столовой, и предстоящим шашлыком, я стал неожиданно популярен. Ещё выяснил, что мне зачли спарринг с Игорем в первый день! Так что у меня сейчас три победы и ещё восемь спаррингов впереди. Шашлык тоже удался, досталось грамм по триста каждому, значит, мяса докупили больше, чем выход был от свиньи. Единственное, что не понравилось, что общались по возрастным группам. Почти сто пятьдесят человек не стали собирать вместе.

Во вторник двадцать третьего, на четвертый день наших сборов я впервые проиграл. Один бой из двух, хоть все по три проводят за день, но Игорь и я по два. Ничего особенного, попался техничный вязкий парнишка из Перми, выиграл у меня по очкам. Бой, по-моему, равный, но разве поспоришь с рефери? Второй бой уже я выиграл по очкам, и тоже сказали, что бой равный. Победу мне отдали за то, что я бил сильнее и попадал немного чаще. Соперник хорошо держал удар, и в нокаут его отправить не получилось.

Итого, за два дня до окончания сборов лидерами были Костя, я и Игорь! У всех по четыре победы из пяти. Стало спокойнее немного. Кормёжка наладилась, и магазины искать не было смысла. Да и уставали за день, физухи никто не отменял, как и занятия на технику. Сегодня час бил двоечку по мешку — наклон корпуса влево, распрямляясь, бью апперкот в печень, скручивая тело вправо и, разворачиваясь справа налево, крюк в челюсть. Никакой челюсти и печени у мешка, конечно, не было, пришлось нарисовать мелом. Стёр за две минуты. Таких двоечек мне нужно было по три штуки делать подряд.

— Краской надо нарисовать, — вслух подумал я.

— Чего? — переспросил Костя, рядом отрабатывающий связку посложнее.

Идея ему понравилось, и на вечерней тренировке он, раздобыв где-то тюбик краски, нарисовал и печень мешку, вернее, живот, и челюсть. И глаза, и брови, и даже улыбку! Ребёнок, чё.

— Стрёмно бить такой мешок, он тебе улыбается, а ты ему в рыло, — пошутил я. — Хрен знает чего от тебя теперь ждать, сам тоже ходишь лыбу давишь.

— Не слушай его, Костя, — влез в разговор Евгений Петрович. — И с мешком хорошо придумал! Если это тебе помогает работать с лучшей отдачей, можешь хоть тещу нарисовать свою, хотя нет же у тебя её пока. Наслаждайся. Учись, Штыба!

Блин, это моя идея так-то, только я думал, за краску отругают, а не похвалят. Портить инвентарь зачем? Не сотрёшь потом её.

Но Костя стёр! Ударами своими. Почти всю, завтра подновлять надо будет. Я посмотрел с кем не спарринговался ещё и успокоился — из шести спаррингов четыре будут с теми парнями, которые, как и мы с Цзю, были кандидатами на вылет из сборной.

Первый бой сегодняшних спаррингов у меня был с молодым спортсменом, попавшим на сборы в последний момент. Виктор Артемьев, ленинградский мой товарищ по обществу «Динамо», выиграл в этом году первенство СССР среди школ-интернатов спортивного профиля и заслуженно получил звание мастер спорта. Молодой, шестнадцать исполнилось зимой, моложе меня почти на год, он тоже стоял на вылет из состава сборной. Я сидел сегодня на завтраке с ним за одним столиком, он оказался ярым хоккейным болельщиком, даже заспорил со мной на трёху, кто станет обладателем кубка Стенли в следующем году. Ставил он на нынешнего обладателя кубка «Эдмонтон», я же, зная будущее, на «Монреаль».

Положение аутсайдера не нравилось и Виктору, на ринге он работал очень технично, собранно, ловя меня на контратаках. Подобрать ключик к его манере боя я не смог, как и затащить в обмен ударами. Проигрыш по очкам. Мне он показался случайным ещё и потому, что в следующем спарринге я разделал под орех тоже мастера спорта, восемнадцатилетнего москвича. Нокаута не было, однако насовал я ему прилично. Тем неожиданнее для меня стало поражение в последнем спарринге сегодняшнего дня от щуплого очкарика. Он в очках ходил, ей богу, близорукий, наверное, но на ринге ему орлов взглядами не нужно было отслеживать, и он справлялся. Первый раунд выиграл я, и заслуженно, а вот концовку второго неожиданно слил, и в нем победу могли отдать сопернику. Раздражаясь, стал активно искать возможность доказать, что концовка раунда тоже случайна, и, открывшись, получил нокдаун. Встал при счете семь, добить меня помешал гонг. А что толку, поражение есть поражение.

Сижу на обеде, прикидываю свои шансы. Из, четыре один, как было вчера, мой счёт стал пять три. Тоже приличный перевес побед! Зацепить завтра хоть одну победу, и итоговый плюс по спаррингам у меня. А смысла в этом не было — нам сразу сказали, да спарринги и победы — хорошо, но решать же будут комплексно. То есть учтут счёт, но без гарантии положительного решения. Что интересно, с одним поражение были двое — Цзю и Игорь! Я слышал уже тренер парня подходил к руководству и говорил, мол, наш первый спарринг надо повторить, Игорь работал вполсилы, а Штыба сразу фигачил со всей дури.

Завтра ещё и спарринг с моим новым другом Костей Цзю, а тот не подарок совсем.

Нервничать я не стал, вечером я перечитал то, что мне ставили в недостатки. Записывал для памяти, и вот пригодилось. Слабая техника? Тут я не исправлю за день ничего. Плохо вижу ринг? Хм. Завтра ринг буду видеть как стрекоза, на триста шестьдесят градусов! Знаете, что именно такой обзор зрения у стрекозы? А я знаю!

«А откуда я это знаю?» — призадумался я и бросил это глупое занятие.

Что там ещё? Бегает за соперником как слепой носорог.

Что есть, то есть. А что, лучше, чтобы они за мной бегали? Тут надо подумать, как действовать завтра. Ночью план оставшихся поединков окончательно созрел.