О вечном. Избранная лирика

Хочу, о мой Белло, чтоб ведал ты о том,

Кто связан волей муз с тобой тугим узлом,

Откуда он и кто: чтоб правнукам грядущим,

Что будут счет вести векам быстро бегущим,

В Ронсаре и в Белло не различать двоих

И знать, что общее стучало сердце в них.

Так, родом предок наш из тех краев, — мы знаем, —

Где с хладным Фракия соседствует Дунаем,

Пониже Венгрии, где солнце — редкий дар, —

Именовался ж он маркизом де Ронсар.

Людьми и золотом, землей и городами

Богатый, сын его, прельщаемый боями,

Отряд из юношей составил удалых

И, бросив родину, стал капитаном их.

Прошел он Венгрией и Нижней Алеманьей,

Прошел Бургундией и пышною Шампаньей,

И, храбрый, стал служить Филиппу де Валуа,

Что против англичан войною шел тогда.

И было Франции таким его служенье,

Что дал ему король обширные именья,

Где протекает Луар; и, позабыв совсем

Своих и родину, во Франции затем

Женился он и стал того семейства предок,

От коего и я родился напоследок.

Отец мой у Анри когда-то правил дом,

Рожденного Франсуа, великим королем, —

Тому же стольником в испанской был неволе.

Не должно ль, чтоб слуга усердствовал тем боле

Пред повелителем, не изменив себе,

Его изменчивой сопутствуя судьбе?

И материнскою я стороной не низок:

Тут род де ла Тримуй и дю Бумаж мне близок,

Руо и Шадрие тут родственники мне,

Что славной доблестью блистали на войне

И Марсом доблесть ту в бессмертье утвердили,

Там был и предок мой, и улица одна

По имени его теперь наречена…

Но ежели желать имеешь представленье

Ты не о роде лишь моем, но и рожденье,

Вот, мой Белло, тебе об этом правда вся

Про год и день, когда на свет я родился.

Когда король Франсуа был в Павии захвачен,

Субботний в сентябре был Богом день назначен

Одиннадцатого родиться мне числа:

Тут Парка нить мою чуть-чуть не порвала.[1]

Я не был первенцем. В семье отцовской было

Уж несколько детей; мать пятерых вскормила.

Два рано умерли, а на других троих

Я вовсе не похож в обычаях своих…

Лет девяти меня в коллеж определили,

Но там лишь полгода, не более, томили

Преподаванием регента де Вайи.

Так отбыл, не развив познания свои,

Я в Авиньон, — а там сбиралась той порою

Рать короля Франсуа с австрийским Карлом к бою,

И Орлеанского тут герцога я стал

Пажом; впоследствии в Шотландию попал

И в свите короля шотландского народа

Я пробыл в Англии тогда три полных года.

По возвращении меня вновь герцог взял,

Но долго на корму подножном не держал,

Послал во Фландрию, в Зеландию и снова

В Шотландию, когда в конце пути морского

Наш с Лассиньи корабль — немного б — и валы

У брега Англии разбили б о скалы!

И не могла три дня затихнуть буря злая,

Нам градом и водой и громом угрожая,

И, в безопасности достигнув берегов,

Разбился в гавани корабль на сто кусков.

Мы в порте. Убыли и не было б меж нами,

Когда бы не судно, покрытое волнами,

Да кладь, которая, разбита по частям,

Носилась по ветру игрушкою волнам.

Когда шестнадцать мне минуло, тогда же,

В сороковом году, отправился с Баиф

Я в Алеманью, с ним в соседстве изучив

Мощь доблести; болезнь тогда-то, пав на ухо,

Бог весть какой судьбой меня лишила слуха,

И был так тягостен постигнувший недуг,

Что от него хожу поныне полуглух.

В апреле через год в Блуа Кассандры взоры

Свершили надо мной Амура приговоры;

То имя подлинно иль нет, — его следа

На мраморе души не в силах смыть года.

В то время, подойти желая к знанью ближе,

Учеником Дора я сделался в Париже.

В латинском, в греческом, и там-то началась

Та дружественная впервые наша связь,

Которая в душе моей хранима вечно,

Как дружба и с Баиф, в ней будет бесконечна…