Часть 4 Наказание

Глава 18

Какой же недалекой и смешной чувствовала себя Диана, скрываясь за углом конюшни. Иоланда находилась всего в нескольких шагах от ее «укрытия», и ни о чем не подозревая, беседовала с берейтором. После того случая с прудом и Вассаго Диана не могла показаться тренеру на глаза. Пожалуй, миссис Барклай была одной из немногих людей, которых Диана очень боялась огорчить. Рассчитывала Брандт лишь на то, что пройдет время – неделя, месяц… Иоланда оттает, и она снова сможет спокойно, не стыдясь, посещать конный клуб. А пока… пока ей приходится пробираться туда тайком, чтобы просто повидать Вассаго. Диана все еще была бессильна перед желанием вытащить коня из мрачной долины печали, даже приобрела множество увесистых книг про психологию лошадей, чтобы понять природу его страданий и искоренить их. Диана паниковала: соревнования начнутся совсем скоро, вернуть Вассаго к жизни необходимо в кратчайшие сроки, а тут еще это досадное недоразумение, что испортило ее отношения с тренером…

Иоланда наконец скрылась из виду. Подождав еще пару минут, Диана вышла из-за угла и быстренько потопала к резиденции.

– Мисс Брандт, какой сюрприз!

Оказалось, что все это время, пока Диана ждала удобного случая, чтобы покинуть конный клуб, за ней наблюдала Элеттра. Та шла на тренировку через парк и увидела Брандт, стоявшую спиной к ней, и трусливо поглядывавшую на Иоланду.

– Довольно неприятный скажу я вам, мисс Кинг, – гневно бросила Диана и, растерявшись от неожиданности, забыла, куда собралась идти. В итоге направилась в парк. Элеттра последовала за ней.

– Долго будешь прятаться от миссис Барклай? Неужели у Главной леди «Греджерс» не хватает смелости, чтобы поговорить с тренером? Ну подумаешь, ослушалась! Тебе ведь все можно, Диана. Что ж ты так сильно переживаешь-то? – Элеттра нарочно говорила медленно, с издевкой. Голос, жесты, мимика – все было преисполнено страстным желанием задеть собеседницу.

Диана ответила на это с глупой храбростью:

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Да? Тогда спроси у мистера Эверетта, о чем я. Он точно поймет.

Они уже прилично отошли от ипподрома. Диана резко повернулась к Кинг. Ее стальной взгляд, устремленный на Элеттру, говорил о том, что мимолетная слабость наконец уступила место ее врожденным стойкости и величественности.

– Элеттра, думаешь, все, что было между нами, – в прошлом? Спешу тебя расстроить. Смерть Джел слегка смягчила меня по отношению к тебе. Ты была с ней до последнего… Я очень тронута твоим поступком и… так надеялась, что ты и дальше будешь такой… – Диана замялась на несколько секунд, вздохнула и продолжила уже более грозным тоном: – Увы, твои доброта и человечность имели недолговременный эффект. Больше я на это не поведусь. Запомни: еще одно неосторожное слово в мою сторону, и я начну все заново.

– Значит, я снова под ударом, а Дилэйн, что доставила тебе столько бед, живет преспокойно, тренируется и уже вовсю строит грандиозные планы, как они с Героевой будут отрываться на выездных. Чудно! – окрысилась Элеттра.

А в этот момент по территории конного клуба быстрым шагом шла девушка, одетая в форму с порядковым номером Кинг.

– Элеттра, ты не видела Ритту? – крикнула ей в спину Штэффи Бри. Девушка не сочла нужным отреагировать на вопрос, ускорила шаг. – Эй!

– Я не хочу больше связываться с Никки, – ответила Диана после долгой паузы. – Она и так уже за все расплатилась.

– О да! Бедняжечка Дилэйн! Она сейчас так страдает, пока ей и Искре вся школа поет дифирамбы! Диана, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расскажешь миссис Барклай, что твоя подруга сделала с Деймосом.

– А почему ты молчишь? Если ты так жаждешь справедливости, то иди к Иоланде и добейся своего!

– Отличный совет. Только позволь напомнить тебе, что благодаря твоим стараниям, мое слово в клубе ничего не значит! Миссис Барклай не поверит мне!

– Моим стараниям?! Ты сама создала себе такой противоречивый образ! Как еще относиться к человеку, готовому превратить соперника в пыль, ради сраного кубка?! Ты всегда плюешь на правила и пренебрегаешь банальной спортивной этикой. Барклай разочаровалась в тебе без моей помощи. Только ты виновата в том, что тебя никто не любит. Ты сама сделала так, что люди скорее полакомятся мышьяком, чем поверят тебе!

Тем временем Шоно кивнул «Элеттре», когда она, низко надвинув шлем, вошла в полутемное пространство конюшни.

– Фобос готов. Можете забирать, мисс Кинг, – сказал конюх.

– Ты не переубедишь меня! – не умолкала Диана. – И мое предупреждение в силе. Каждое твое действие против меня, даже мысль, будут иметь плачевные последствия.

На этом они расстались.

– Элеттра, сейчас не твоя очередь! – возопила миссис Барклай, когда «Кинг» ворвалась на ипподром верхом на Фобосе в разгар тренировочного сражения между Индией Колетти и Скайлер Фэйрчайлд. Фобос мчал с такой дьявольской скоростью впервые. Все, кто находился в тот момент на ипподроме, могли поклясться, что до этого дня и не подозревали о том, что конь Эл способен так разгоняться. – Кинг, вернись немедленно!!! – Голос тренера мог вот-вот сорваться.

– Что она творит?! – оторопела Никки.

«Элеттра» приблизилась к Индии. Эребус, как и его всадница, был растерян и напуган. Фобос по велению «Кинг» слегка дистанцировался, а затем, ускорившись до предела, обогнал Эребуса и внезапно сократил расстояние между ним и соперником. Индия попыталась увести коня в сторону, но… безуспешно. Эребус в страхе запнулся о собственную ногу, кувыркнулся и упал на спину, истошно заржав. Позже выяснилось, что во время падения Эребус сломал позвоночник. Индия не успела спрыгнуть и оказалась под тяжеленным телом жеребца. Фобос с всадником, не сбавляя скорости, пронесся мимо орущей от ужаса, кинувшейся на помощь к потерпевшим толпы.

* * *

– Индия!!! Что… что с ней?! – сквозь сдавленное рыдание спросила Мессалина.

– У нее шок… – ответила Скайлер, дрожа от недавно пережитого кошмара. – Ноги раздроблены, грудная клетка всмятку. Леда никого не подпускает к ней.

– А Эребус? – прозвучал вопрос от Прии.

Скайлер грустно покачала головой.

– Где Кинг?! – накинулась Иоланда на Шоно.

– Не знаю… Она бросила Фобоса и убежала куда-то.

До такой степени Барклай была растерзана минувшим событием, что не понимала, куда идет, что ей нужно сейчас предпринять, кому, что сказать. Она думала только об Индии, только об этой несчастной девочке, что в данную минуту сражается за свою жизнь, жизнь, которая теперь не будет прежней. Перед глазами до сих пор мелькали выглядывающие из-под кровавых мясистых лохмотьев кости, что когда-то были частью ее ног. А этот хриплый стон, что вырвался из ее полуоткрытого рта… Иоланда будет слышать его вечно.

Никки застала Искру в одной из беседок.

– Ты в курсе, что произошло?..

– Да, Никки, – равнодушно ответила Искра.

– Ужас… Мне казалось, что я ко многому привыкла, но… нет. Я сейчас с ума сойду! Индия, курочка ты моя бедная, как же ты все это выдержишь?! Ты видела Элеттру?

– Нет. А ты скажешь, что видела. В раздевалке.

– Что?.. – замерла Никки.

– Повторить? На мой взгляд, все очень просто.

– Искра, святые угодники, что ты наделала… – Никки с трудом сглотнула подступивший к горлу ком, сердце ее готово было тотчас остановиться от страха.

– Наказала, – как ни в чем не бывало ответила Искра.

– Кого? За что?!

– Элеттру. Из-за нее мог умереть мой двоюродный брат. Не нужно было ей вмешиваться в наш с Митей план.

– Что за ересь ты несешь?! Причем здесь Индия?! Если Элеттра что-то сделала тебе, то ты должна с ней сводить счеты, а не с Колетти!

– Нет, Никки, ты не права, – спокойно возразила Искра. – Если бы я действовала напрямую, то меня снова бы во всем обвинили, как в случае с Евой, и отправили бы в интернат. А я не хочу больше в интернат. Поэтому мне пришлось задействовать Колетти. Индия недавно призналась мне, что у них с Кинг произошла стычка. Элеттра все еще не может смириться с тем, что Индия поехала вместо нее в Амстердам, на соревнования, и была верхом на ее коне на последних скачках. Ты правильно сказала мне тогда в «Джиттс», что она украла ее победу. Я решила воспользоваться этим случаем и сделала так, что Элеттра якобы отомстила Индии. У Элеттры есть предрасположенность к такого рода действиям. Ты рассказала мне, как она много лет вредничала Диане. Из последнего: она бросила перец в глаза ее коню, из-за чего Диана едва не пострадала. Было такое?

– Было… – прошептала Никки.

– Ну вот, Никки. Теперь Элеттра не сможет избежать наказания.

– Как ты все рассчитала? Она же могла прийти в любой момент.

– Могла… Поэтому я обратилась за помощью к Мэлори Харт. Перед этим я сказала ей, что владею точной информацией: Элеттра намеревается подставить ее, чтобы вернуть свой литературный клуб (на самом деле я это выдумала). Клуб «Элегия» ведь очень дорог Кинг. Ты же мне правду говорила? Мэлори испугалась и согласилась помочь мне разобраться с Элеттрой. Тебя я не стала втягивать. Ты бы все равно не успела, твой заезд же был как раз перед Колетти и Фэйрчайлд. Так вот, Мэлори должна была поджидать Кинг у раздевалки и увести ее подальше от людских глаз, пока я выполняю основную часть плана. Но, так получилось, что Элеттра по своей воле где-то задержалась.

– А если бы кто-то разглядел твое лицо?!

– Хорошо, что никто не разглядел.

Никакой гениальной изобретательности, ни малейших задатков к слаганию хитроумных инсинуаций… Ничем подобным Искра не обладала. Вот, что в столь сильный шок повергло Никки. План Искры был дичайше смехотворный, примитивный. И он сработал!

– Ты все это время специально прикидывалась дурочкой, что ли?

– Я не прикидывалась. И я не дурочка. Почему ты так говоришь?

– Искра… я пожалела тебя. – Никки расплакалась, как всегда при этом болезненно-нервически смеясь. – Мне даже нравилось, что ты такая странная и…

Гремучая смесь из разочарования и ярости затопила сознание Никки. Дрожащие ноги с трудом доковыляли до выхода из беседки.

– Никки, ты все еще моя подруга?

* * *

Диана после перепалки с Элеттрой больше часа бродила по парку. Ее будоражили прелестные воспоминания о том, как несколько недель назад она вот так же гуляла по лесу близ лагеря «Фолкон Скотт» и целебное снадобье из тишины, свежести и отрешенности могучей дикой природы убаюкивало ее растревоженную душу.

Вернулась Диана в школу умиротворенная, даже немного счастливая. У резиденции учениц она встретила обеспокоенную Рэмисенту. Одна рука ее была прижата к груди, а вторая ко рту, зубы агрессивно погрызывали ее ноготки.

– Рэми, ты чего такая… дерганая?

– Я не знаю, как помочь ей! Я… я не верю в то, что она могла такое сделать. Хотя… она почти то же самое сделала с тобой. Ох… Боже, Эл, ну зачем, зачем?..

– Что Элеттра сделала? – недоумевала Диана.

– Как?.. Ты ничего не знаешь?! Тоже мне, Главная леди! Элеттра чуть не убила… то есть все подозревают, что она чуть не убила Индию!

– Это вздор какой-то, – не своим голосом проговорила Эл. Иоланда все же нашла ее и притащила в свой кабинет, где уже почти полчаса допрашивала. – Миссис Барклай, почему меня постоянно в чем-то обвиняют?

– У тебя еще хватает наглости изображать из себя невинную! Я собственными глазами видела, как ты напала на Индию!

– Да быть такого не может! Я ничего не сделала. Ничего!

Иоланда с отвращением посмотрела в глаза Элеттры – две карие бездны, доверху наполненные слезами.

– Тогда, получается, в нашем клубе есть еще одна Элеттра Кинг. С такой же формой и идентичным конем! – прокричала взбешенная миссис Барклай. – Я же зарекалась не принимать тебя обратно в клуб. Я ведь чувствовала, что произойдет беда! Что вы не поделили с Колетти, а?! За что ты ее чуть не погубила?!

– Я… – больше Элестра не смогла ни словечка вымолвить. В голове главенствовала мысль: «ЧТО ПРОИСХОДИТ? Они видели меня там, где меня не было. Обвиняют в том, чего я не совершала! За что? Почему я?! Кто из нас сошел с ума?»

– Элеттра, расскажи мне все как есть. Я попытаюсь помочь тебе. Это последние минуты, когда ты можешь положительно повлиять на сложившуюся ситуацию.

Элеттра продолжала молчать. Давление со стороны тренера было колоссальным. Эл понимала, что еще немного и она сознается в том, в чем не было ее вины. Так сильно повлиял на нее страх, так невыносимо было все это. «Никто мне не поверит, никто не поддержит…»

В кабинет влетела Диана.

– Миссис Барклай, Элеттра ни в чем не виновата. В тот момент, когда с Индией произошла трагедия, она была со мной.

– Но я же видела, как она примчалась…

Диана не дала договорить обескураженному тренеру:

– Вы видели ее лицо?

– Нет. Все произошло так быстро…

– На это и рассчитывал тот, кто решил подставить Элеттру. Миссис Барклай, я понимаю, в каком состоянии вы сейчас пребываете, но давайте попробуем рассуждать трезво: зачем Элеттре совершать такое у всех на виду, а потом отрицать свою вину? Это бессмысленно и нелогично!

Появление Дианы повергло в шок Элеттру даже больше, чем несправедливое обвинение в ее адрес. Она сидела, безучастная, затаив дыхание, и отупело глядела на свою защитницу.

– Но кто тогда это сделал? Кто?! – спросила побуревшая от волнения Иоланда.

– Мы все выясним. Мы обязательно разберемся! Миссис Барклай, я позабочусь о том, чтобы виновный нашелся и понес наказание!

– Понесу наказание я, Диана… На мне ведь лежит вся ответственность за вас. – По смягчившемуся тону Иоланды стало понятно, что она поверила Диане. – Элеттра… свободна. Оставьте меня все в покое.

Диана и Элеттра молча вышли из кабинета тренера.

– Эл, ну что? – набросилась Рэми, ожидавшая все это время подругу. Рядом с ней стояла Никки

– Диана… можно тебя?

Диана и Эл так и не сказали друг другу ни слова. Рэми увела Эл в сторону, требуя подробностей беседы с тренером. Диана ушла с Никки.

– Что сказала Иоланда? – спросила Дилэйн.

– Ничего утешительного. В лучшем случае ее уволят за это. Но я допускаю мысль, что родители Колетти привлекут к этому делу полицию. И они будут правы отчасти, но… Элеттра здесь ни при чем, – тихо сказала Диана. – Я была с ней, когда Индия упала. Значит, виновный до сих пор разгуливает на свободе, и Иоланда Барклай, заслуженный тренер, сгниет в тюрьме из-за чужой безнаказанной подлости! Ума не приложу, кто мог пойти на такое?!

– Мне очень страшно, Диана. Кажется, я… я виновата во всем.

Никки каждую минуту после ужасающего инцидента на ипподроме всё прокручивала в голове разговор с Искрой в «Джиттс». Она ведь выболтала Героевой все интриги «Греджерс», всю их заковыристую подоплеку. Искра воспользовалась ее простосердечной откровенностью и соорудила кровожадный план.

– Никки, опять?! – взбеленилась Брандт. – Чем тебе не угодила Индия?!

– Не мне! Это…

– Так, ладно. Успокойся и расскажи мне все, что тебе известно. – Диана аккуратно положила руки на плечи бывшей подруги, посмотрела в ее отуманенные отчаянием глаза и заметила, как уголок ее рта приподнялся, и вот Никки уже почти улыбалась.

– Как я скучала по этому… Ты снова рядом, такая сильная, надежная. Все как раньше.

– Нет. – Диана отстранилась, с искренним непониманием глазея на Никки.

– Диана, как думаешь, у нас получится начать все сначала? Тяжело нам порознь.

– Так, стоп. Мы ведь о другом сейчас говорим! – совсем растерялась Брандт, но ее слова не дошли до Никки. Та продолжала с лихорадочной настойчивостью:

– Ты же знаешь, я могу быть хорошей подругой. Я неплохой человек. Просто я оступилась… Никто от этого не застрахован. Дай мне шанс, прошу тебя!

Жалость – вот, что поначалу испытывала Диана к Никки. Она знала всю историю Дилэйн. Никки была нелюбимым, отвергнутым матерью ребенком, отчаянно пытавшимся любить, но не понимавшим, как это нужно делать. Никки – это темный омут, на дне которого разлагаются покореженное доверие, обесчещенная любовь, осмеянная надежда, загаженное счастье. Давно Диана разгадала всю сущность ее непристойных побуждений. Может, оттого она и не могла возненавидеть Никки так, как должен ненавидеть человек, которого предали. Позже к жалости прибавилось омерзение. Все равно… все равно, хоть Диана и утверждала обратное, ее тяготило осознание, что Никки так долго водила ее за нос, так жестоко обошлась с ней. Остатки любви к подруге, что сиротливо трепыхались в недрах ее души, гибли под натиском неостывшей обиды. А потом до Дианы дошло: Никки умышленно сменила тему, предусмотрительно намекнув, что знает, кто причастен к падению Индии. Дилэйн заблаговременно все спланировала. Вот она донимает, донимает Диану своей писклявой мольбой, и та, усыпленная очередным изощренным коварством, согласится на все, лишь бы узнать имя виновного. Благо проницательность Дианы в этот раз вовремя задребезжала, оповестив о неладном.

– Повторяю: нет! Никки, ты моя самая большая ошибка в жизни. Дружба с тобой – это плевок в лицо Бога. Я презираю тебя. Только умалишенный может довериться тебе, и твоя «трогательная» дружба с Искрой – прямое тому подтверждение!

* * *

Прежде не представлялось рассудку Элеттры, что она может попасть в такую абсурдную ситуацию, хотя ее жизнь славилась немалым количеством нелепостей и кошмаров. После объяснения с тренером, она еле волочила ноги. Смертельная усталость окутала ее. Рэми вела подругу к резиденции.

– Хорошо, что Диана выручила. Если бы не она…

– Ты уговорила ее?

– Эл, клянусь, она сама побежала к Иоланде.

Девушки поднялись на свой этаж. В коридоре было не протолкнуться. Все старшие ученицы покинули свои комнаты. Рэми и Эл поняли, что их ждали.

– Мессалина, дай пройти, – попросила Рэмисента.

– Пока эта, – Мессалина указала на Эл, – не объяснит, за что она угробила Индию, я не позволю вам пройти.

– Не позволишь?! Ты что, в себя поверила?! – взбесилась Рэми.

– Мессалина, мне очень жаль Индию. Правда. Я к этому не причастна. Меня подставили.

– Ну что, девочки, поверим ей?! – обратилась Аксельрот к обозленной толпе. – Говорит, что ее подставили! Видите, как бывает… – Мессалина все это говорила, не сводя злобно сощурившихся глаз с Элеттры. – Лучше бы ты сказала, что у нас была коллективная галлюцинация. Убедительнее звучало бы.

– Мессалина, ты слышала про презумпцию невиновности?! – снова вмешалась Рэми. – Никто из вас не имеет права обвинять человека, пока его вина не доказана. Хотя о чем это я? Все уже доказано! У Элеттры есть алиби, и Диана подтвердила его!

– Диана?! Придумай что-нибудь по правдаподобнее! Брандт никогда не поддержит эту сволочь!

– Какая прелесть. Люблю людей, которые лучше меня знают, что я могу, а что нет. – По узкому, душному помещению пронесся шорох недоумения. Диана возникла за спинами Эл и Рэми. Девушки расступились перед ней. Мессалина тоже отошла в сторону, уронив робкий взгляд на Главную леди. – Рэмисента права. У Элеттры действительно есть алиби. Миссис Барклай все знает. Тема закрыта.

Как и всегда, девушки отнеслись к словам Дианы с уважением. Все смиренно замолкли и начали было расходиться по комнатам, но вдруг заговорила Никки:

– Одно только непонятно: куда Элеттра так торопилась, когда переодевалась? Я даже боялась, что она порвет в каком-нибудь уязвимом месте свою форму в спешке.

– Никки, что ты выдумываешь?! – воскликнула Диана.

– Я видела Элеттру в раздевалке. А спустя пять минут Индия уже кричала от боли и истекала кровью.

– Это неправда!!! – закричала Эл.

– А я столкнулась с Элеттрой в конюшне, когда она уводила Фобоса. Это может подтвердить Шоно, – заявила Искра.

– Диана, так что же это получается, ты в сговоре с Кинг?! – вновь набычилась Мессалина. – А что я удивляюсь? Индия ведь и тебе встала поперек горла, после того как она разгромила «Нордвесчер», не так ли? Ну, кто станет твоей следующей жертвой? Скайлер, Мюзетта, а может, Искра?!

– Я не… – у Дианы голова кругом шла от такого напора. – Послушайте! Никки и Искра лгут вам в глаза. Да что же вы такие наивные?! Кто-то из них и подставил Элеттру, все ведь очевидно!

– Очевидно то, что ты продолжаешь защищать преступницу!

– Сначала ты всех нас настроила против Элеттры, а теперь выгораживаешь ее. Это двуличие, Диана! Мы тебе что, безвольные марионетки?! Наша подруга чуть не умерла! – с горестным надрывом в голосе сказала Прия. – Мы это так просто не оставим!

Эл и Рэми не знали, что сказать, смотрели с угасшей надеждой на Диану, а та сама стояла потерянная. Ясное дело, все с нетерпением ждали много лет, когда же Диана споткнется, чтобы пробежаться по ней оголтело, втоптать в грязь. И вот… свершилось. И главным устроителем всего этого была Никки, что, не добившись благосклонности от своей бывшей подруги, решила вот так борзо ответить ей. Никки сразу поняла, что сейчас школа разделится на два враждующих государства: одним будет править Диана, другим – Искра. Нужно без малейшего отлагательства выбрать одну из противопоставленных сторон. Никки осуждала и даже боялась Искру. Но несмотря на это, все-таки примкнула к ней, поскольку Диана окончательно отказалась от ее.

– По правде сказать, от Кинг мы ожидали подобное, но ты, Диана, ошеломила нас. – Мессалина подошла вплотную к Диане, и, воззрившись на нее озлобленным взглядом, громко предвозвестила: – С этого дня все изменится.

Глава 19

«С этого дня все изменится». Снова и снова Диана с торжествующей улыбкой на устах прокручивала в голове слова Мессалины. Она вновь показала свою силу и заставила замереть в страхе всю школу. Диана убедила директрису в том, что Индия упала из-за своей ошибки, а еще, быть может, свою роль здесь сыграли ее честолюбивые амбиции, что росли вместе с ожесточенной конкуренцией в клубе. Индия всегда стремилась выделиться, из-за чего часто пренебрегала техникой и собственной безопасностью. К тому же ее конь, Эребус, отличавшийся нестабильным характером, в самый критический момент сдался, погубив себя и свою всадницу. Иоланда Барклай подтвердила слова Дианы. И тренер и всадница понимали, что официальное разбирательство вряд ли сможет пособить в этом запутанном деле. Полиция, опросив очевидцев, придет к заключению, что во всем виновата Кинг. Поэтому Диана задалась целью самостоятельно вычислить виновного и наказать его так, как только она умеет. Для этого она и навешала лапши на уши директрисе и попросила Иоланду поддержать ее. И все бы прошло гладко, если бы до Голди не дошли слухи о том, кто по мнению учениц совершил покушение на Колетти. Диана, пользующаяся безусловным доверием директрисы, заверила, что ученицы сговорились, подняли бестолковый бунт против Кинг, просто в наглую воспользовались чудовищным происшествием с Индией и из вредности решили свалить всю вину на Элеттру. Миссис Маркс больше не подвергала сомнению слова своей любимицы. Диана в очередной раз победила, Элеттру оправдали, ученицы долго роптали из-за такой возмутительной несправедливости, но ничего не смогли этим добиться. Всех участников конфликта объединяло одно: каждый использовал свободную минутку своего времени, чтобы помолиться за здоровье бедной Индии.

* * *

Рэми всю ночь не спала, сильно переживала из-за грядущего открытия своего клуба живописи. Возглавление подобных кружков по интересам считалось престижным делом в «Греджерс». Рэмисенте очень хотелось перед завершением учебы сделать что-то феноменальное. Так здорово будет приехать через несколько лет в школу и обнаружить, что твое детище до сих пор продолжает существование, что твои преемники с гордостью и уважением не дают угаснуть тому, что ты с таким трудом воспламенила. Рэми очень долго шла к этому, с деликатностью и почтением позаботилась о том, чтобы членам ее клуба было интересно и весело, чтобы их энтузиазм не померк, для чего скрупулезно расписала программу каждого занятия. Вот уже все было готово к встрече с теми, кто изъявил желание приобщиться к искусству. Рэми разложила всякие вкусности для своих девочек, на которые те захотели бы отвлечься между работой, разлила по бокалам теплый персиковый пунш и принялась ждать. Половина седьмого вечера. Аудитория должна была уже заполниться к этому времени. Прошло полчаса, затем еще… Вот уже два часа миновали. Рэми все глядела на наручные часы, сверялась со временем на телефоне, бросала беспокойный взгляд на циферблат настенных часов. Надеялась, что какой-то из приборов подводит ее, что еще есть в запасе хотя бы четверть часа. Но ее надежда окончательно развеялась после появления в аудитории директрисы, что обещала подойти к концу творческого мероприятия.

– Миссис Маркс, я забыла напомнить девочкам, что сегодня первое занятие, – выдала Рэми наспех выдуманную причину, что была чистой ложью. – Обещаю, в следующий раз…

– Следующего раза не будет, Рэмисента. У нас еще полно учениц, желающих проявить себя, а свободных помещений больше нет. Ваша затея не удалась, но вы не отчаивайтесь. Уверена, вы еще придумаете что-нибудь интересное.

Есть ли смысл говорить о том, как сильно расстроилась Рэми? Ей тогда хотелось воткнуть в свое тело тысячи лезвий.

Между тем миссис Барклай все-таки отстранили от работы и довольно быстро заменили.

– Меня зовут Бастиан Теджейро, – представился новый тренер. Приветственная речь его была длинная, сладкозвучная, но девушки пропустили ее мимо своих пылающих от смущения ушек. Все стояли румяные, обольстительно улыбающиеся, изучали привлекательного, подтянутого мужчину лет тридцати пяти с вздыбленными светло-горчичными волосами; скользили любопытными глазками по его крепкому, квадратному подбородку; приходили в восторг от его слегка сиповатого, командирского голоса и пунцового сердечка губ. Все очнулись только тогда, когда тренер молвил заключительную фразу: – Я сожалею о том, что произошло в вашем клубе, и очень надеюсь, что пострадавшая всадница быстро поправится.

– А миссис Барклай скоро вернется? – спросила Ритта Половиц.

– Увы, это никому не известно. Я понимаю, что вы скучаете по своему тренеру, но уверяю вас, вы не пожалеете о сотрудничестве со мной. Моя предыдущая команда забрала почти все кубки прошлого сезона в Уэльсе. Я сделаю все от себя зависящее, чтобы вы повторили ее успех.

– Извините за опоздание. – Все обернулись на голос Элеттры. – Я искала свой шлем. Запамятовала, куда положила его, – поспешно добавила Эл, устремившись с вызовом на светящуюся яростью команду. Она знала: какая-то девица из тех, что грозно смотрели на нее в ответ, спрятала ее шлем. Элеттра, однако, быстро нашла его. По запаху. Недоброжелатель напичкал шлем конским навозом и положил его в секцию Фобоса, прикрыв сеном. Больше всего времени Элеттра потратила на то, чтобы отмыть шлем. К слову, он до сих пор источал отвратительный запах…

– Ничего, бывает. Проходите, – отозвался, поморщившись, тренер.

Элеттра встала в строй. Искра демонстративно пошагала в противоположную сторону, за ней поплелась Никки, а потом и все остальные.

– А что происходит?! – пришел в замешательство тренер. – Разве я давал команду расходиться?

– Мы не будем тренироваться до тех пор, пока этот человек присутствует в нашей команде, – громогласно заявила Искра.

– Раскройте же причину вашего протеста.

– Дело обстоит очень просто, мистер Теджейро. Из-за Элеттры Кинг в нашей команде теперь на одного человека меньше. И из-за нее вы замещаете нашу любимую миссис Барклай, – пояснила Никки.

– Мне сказали, что с Индией Колетти произошла трагическая случайность.

– Не верьте всему, что говорят в этой школе.

– Вот я и не верю, – процедил Бастиан. – Быстро все вернулись в строй!

Девушки не сдвинулись с места.

– Мы требуем, чтобы вы исключили Элеттру из клуба! – с испуганным и торжественным лицом сказала Штэффи Бри.

Элеттра, к своему удивлению, весьма спокойно на все реагировала. Она в совершенстве овладела терпением в трудностях. Ее даже чуть-чуть забавляла такая обстановка. Только самую малость, совсем ненавязчиво покалывало сердце из-за давно укоренившейся в нем тягучей тоски по спокойным школьным временам. Бастиан приковал ненадолго внимание к Эл, оценил ее. Понял, что так бесстрашно и стойко может принимать удар только тот, кто уверен в себе и своей невиновности.

– А что будет, если я не выполню ваше требование? – усмехнувшись, поинтересовался тренер.

– Мы уйдем! – предупредила Никки.

– Что ж… не смею вас задерживать.

– Что? Серьезно?! – поразилась Дилэйн и вместе с ней все остальные протестующие.

– Мне не составит труда набрать новую команду. Среди младших есть куча усердных спортсменок, что с радостью присоединятся к основному составу. Так что, девочки, идите и освободите все шкафчики для новых звезд «Греджерс».

Всадницы начали нервно переглядываться меж собой. Первая «сложила оружие» Скайлер Фэйрчайлд:

– Мистер Теджейро… разрешите вернуться? Я погорячилась.

– И я тоже! – крикнула Мюзетта Дюссельдорп.

Вскоре спасовали все, кроме Никки и Искры.

– Искра, сдаемся? – Героева продолжала стоять на своем. – Эй, не глупи. Он – чужой человек. Ему вообще наплевать на нас и нашу команду. Ты что, хочешь, чтобы какие-то малолетки заняли наши места?

– Да… все-таки женщины – очень переменчивые существа, – сказал тренер, когда Искра и Никки присоединились к команде. – Не хотел я начинать наше знакомство с препираний, но вы не оставляете мне выбора. Дисциплина – это ключевое звено в спорте. Если кто-то из вас еще раз нарушит установленный мною порядок, то вылетит из команды к чертовой матери! Незаменимых нет. Запомните это!

Первое время Элеттра блаженствовала от мысли, что новый тренер встал на ее сторону, поставил Дилэйн, Героеву и их пустоголовых приспешников на место. Но… потом на смену этой мысли пришло низведшее ее с небес на землю осознание: это был их проигрыш в первой битве очередной, безрассудной войны. Это только начало…

– Помните про дресс-код! – говорила Ари Максвелл, стоя в центре столовой. – Мы отдаем дань джазовому стилю. Пайетки, меха, перья… Будет очень зажигательно! Джей Гэтсби нервно курит в сторонке! Ха-ха!

– Ари, обязуюсь потратить все выходные, чтобы найти лучшее платье, – сказала Диана, незаметно подкравшись к девушке.

– Э-э… не стоит, Диана. У нас ограниченное количество гостей, поэтому…

– В этом году мы решили отметить день рождения в узком кругу, – поспешила на помощь сестре Мэйт.

– Не хочу показаться наглой, но… покажусь, – сконфуженно улыбнулась Диана. – Всегда считала, что я способна втиснуться даже в самый узкий круг.

– Диана, не унижайся, – холодно и строго сказала Мэйт. – Ты ничего не потеряешь, если пропустишь нашу вечеринку. Не сомневаюсь, кто-то другой обязательно пригласит тебя куда-нибудь.

– Да. Кто-то очень отчаянный… – подытожила Ари.

На следующий день, на уроке физкультуры, у Дианы разнылся бок, тот, что пострадал на неудачной тренировке с Вассаго. Диана отбежала в сторону от беговой дорожки, прижимая руку к больному месту и тяжело дыша. Возле нее остановилась Эсси Джефферсон:

– Диана, тебе плохо?

– Да… прихватило что-то. У тебя есть вода?

– Целая фляга. Держи.

– Эсси, ты только что вырвала меня из лап смерти!

В тот момент, когда Джефферсон подала Диане флягу с водой, на дорожке показались Одесса Сэндифорд и Мессалина. Сколько порицания было во взгляде первой и второй! Эсси, заметив одноклассниц, встрепенулась, точно по ней прошлись розгами.

– Прости, я… – Эсси тут же притянула флягу к себе и побежала дальше.

– Эсси… – бессильный голос Дианы выдал крайнюю степень ее недоумения и безнадежности.

Несколькими часами позже произошло еще одно беспрецедентное событие. Диана, решив отдохнуть после занятий, отправилась в парк. У своей любимой, самой комфортной беседки она встретила младшеклассницу Беллами Бротчи с сигареткой во рту.

– Беллами, ты о чем думаешь?! – рассердилась Диана. – А если Фригида увидит?

– Это не твоя забота. – Девочка, до этого много лет боготворившая Брандт, смотрела теперь на нее как на что-то чрезвычайно неприятное.

– Ошибаешься. Мне влетит из-за тебя!

– Да? Тогда не вижу смысла прерывать удовольствие.

– Ты что, забыла с кем разговариваешь?! – Диана ринулась к Беллами, одной рукой вцепилась в ее плечо, а второй выдернула сигарету и растоптала ее в припадке безумной злости.

– Диана, будь благоразумнее, – высокомерным тоном сказала Беллами. – Не в твоих интересах портить отношения со мной.

«Все понятно. Глупый ребенок поддался толпе. Маленькая, доверчивая шавка». Эта мысль слегка охладила пыл Дианы.

– В пятницу руководство школы намеревается обсудить со мной один животрепещущий вопрос: как поступить с нерадивыми ученицами, что портят репутацию «Греджерс»? В списке отсталых есть твое имя, Беллами. Смекаешь? Я придумала немало аргументов, чтобы оставить тебя в школе, но теперь полагаю, что мое решение помочь тебе было скоропалительным.

– Диана… не надо, – стушевалась Бротчи. – Ты же понимаешь, почему я так с тобой…

– Нет, не понимаю. Объясни, пожалуйста. Мне с моей высоты неведомо, что происходит в мире низших существ. – Сделав шаг к Беллами, Диана тихо добавила: – Не на ту лошадь ты поставила, Беллами. Попрощайся со своими подружками. Это твоя последняя неделя в «Греджерс».

– Диана, пожалуйста!..

Не разжалобил Диану страдальческий вопль Бротчи.

* * *

Однажды Брандт вернулась в свою комнату после уроков и окаменела от увиденного: в ее обители был полный разгром. Комод перевернут; все вещи разбросаны безобразными кучками; фотографии, что висели на стене, теперь валялись, припорошенные осколками от рамок, на полу (снимкам с Деймосом и Джелвирой досталось больше всех – их вдобавок разорвали), вместо них на стене красовалась надпись, созданная при помощи черной баллончиковой краски:

– «Привет от низших существ»…

Беллами уже отчислили за многочисленные нарушения школьных правил. Возможно, если бы Диана все-таки заступилась за нее, у Бротчи был бы шанс остаться… Значит, перед тем как навсегда покинуть школу, обиженная девчонка надо-умила своих подруг, а может, еще и старшеклассниц, отомстить Диане.

– Что значит, вас это не волнует?!

– Диана, ситуация с Индией всех вымотала. Я не собираюсь тратить свои последние силы на поиск вашего обидчика, – проворчала Бригида. Диана заметила, что та с плохо скрываемым злорадным удовольствием рассматривает ее разгромленную комнату. – Это смешное недоразумение. Приберитесь и забудьте обо всем.

– В мою комнату кто-то проник, испортил мои личные вещи, и вы находите это смешным?!

– Как это могло произойти? У вас же такая мощная, преданная армия! Или… что-то пошло не так? – зубоскальничала миссис Ворчуковски.

Диана вспомнила, как Фригида в начале семестра весьма доходчиво намекнула ей, что больше к ней не расположена. Вот и результат. Заместитель директора, криво улыбаясь, оставила Диану наедине с удручающим беспорядком в комнате и сосущим беспокойством в душе.

Немного погодя к Диане заглянула Браяр Шаад:

– Как поживает наша королева? Оу… на твое королевство обрушилось стихийное бедствие? Очень жаль, Диана. Как говорил Сенека: «Наша беда не приходит извне: она в нас, в самой нашей утробе…»

* * *

– Может, нам снова отправиться в «Джиттс»? – предложила Искра. – У нас ведь опять появился повод.

– …Нет. Что-то не хочется пока, – ответила Никки, делая вид, что весьма увлечена чтением Ремарка. Один абзац она читала уже минут тридцать, не понимая вообще, что читает, о чем и зачем. Все ее мысли были об Искре и о том, к чему приведет их странная дружба. Страх все еще царапал сердце Никки. Ей все время казалось, что она делит комнату с бешеным зверьком, который тотчас может наброситься на нее, впиться в шею и впрыснуть отравленную слюну в ее жилы. Не отрывая взгляда от книги, Никки спросила: – Искра… а если бы ты ничего не знала про Колетти, кого бы ты тогда задействовала? Меня?

– Нет. Точно не тебя, Никки. Ты же моя подруга. Друзей нельзя обижать. Друзей нужно беречь.

Никки закрыла глаза, ресницы тут же пропитались слезами.

– Я не могу… – сказала Мэлори, поймав Никки после уроков. – Меня не покидает ощущение, будто это я убила Эребуса и покалечила Индию!

– Мэлори, ты вообще ничего не сделала. Расслабься.

– Искра не рассчитала силы или она специально так травмировала Индию?

– …Я не знаю.

– Элеттра, конечно, дрянь, но… То, что мы… Искра сделала – это переходит все допустимые границы. Индия в реанимации, миссис Барклай отстранили, против Дианы все ополчились! Я должна все исправить… Я должна рассказать всем правду!

Никки было наплевать на то, что народ сделает с Искрой, после того как Мэлори обличит ее. Беспокоилась она только за себя, ведь и ей достанется сполна за клевету.

– Мэлори, только посмей заикнуться об этом! Мы про тебя тоже расскажем какую-нибудь «правду»!

– Моя совесть запятнана лишь из-за сделки с Искрой! – испуганно завопила Харт.

– Забудь про сделку. Мы что-нибудь выдумаем. Что-нибудь гадкое и неопровержимое. Нашей фантазии и Ремарк мог бы позавидовать. Как думаешь, кому из нас поверят? Хотя это и так понятно. Хочешь присоединиться к изгоям? Легко могу это устроить. Последний раз говорю, стуканешь на нас – я тебя сгною!

* * *

– Рэми, звала?

– Да-да, проходи.

Элеттра не верила своим глазам: Диана заявилась к ним в комнату с таким доброжелательным видом, будто решила навестить своих давних приятельниц.

– Какого черта, Рэми?! – вознегодовала Кинг.

– Помолчи, пожалуйста! У нас троих одна проблема, и мы должны все вместе придумать, как ее решить.

– Я не собираюсь ничего решать вместе с ней.

– Эл, она ведь спасла тебя! Признай ты это наконец. Диана не могла поступить иначе, она же не сволочь последняя!

– Она предпоследняя, – огрызнулась Элеттра.

Диана, с трудом подавив безрадостный смешок, направилась к двери.

– Так все, Рэми. Давайте каждый самостоятельно будет думать, как ему бороться с Искрой!

– С чего ты взяла, что нужно бороться именно с Искрой? – удивилась Эл.

– Она подставила тебя. Никки выдала ее.

Диана промолчала о том, что это было всего-навсего ее предположение. Но она в нем ни капельки не сомневалась. Выводы Диана сделала, быстро рассудив: Никки и Искра оклеветали Элеттру, значит, кто-то из них и оседлал в тот роковой день Фобоса, и раз Дилэйн была одним из свидетелей падения Индии, то несложно догадаться, на чьих плечах лежит вина.

– Но за что?.. За что она так со мной?!

– Мне самой интересно.

– А, может, дело в ее бабушке? – задумалась Рэми. – Ты все еще навещаешь миссис Монтемайор?

– Конечно, – ответила Эл. – Думаешь, она сделала это из-за ревности?!

– Причина глупая, но я ее не исключаю.

– А я не исключаю то, что на ней сказалось влияние Никки, – уверенно поделилась своей мыслью Диана. – Искра же… не от мира сего. Вряд ли она смогла сама додуматься до такого.

– Снова Дилэйн… – ненависть Рэми к Никки достигла апогея.

– После такого ты будешь и дальше придерживаться своей прежней позиции?! – обратилась Эл к Диане. Ее бледное, красивое лицо перекосило от гнева. – Не тронешь свою подружку?

– Один момент смущает, – оставив без внимания ехидную реплику Эл, сказала Диана. – Почему Индия? У тебя был мотив?

– …Мы поцапались с ней пару недель назад. Она первая начала! – пожаловалась Элеттра. – Сказала, что было бы здорово, если бы я снова подарила ей билет на главные соревнования. Амстердам припомнила, и то, как они с Фобосом одолели «Нордвесчер»… Я взбесилась и наговорила ей всякого. Может, даже угрожала. Не помню уже. Индия, видимо, растрепала все Дилэйн или Героевой.

– Диана, ты сказала, что Никки выдала Искру. С чего вдруг? – спросила Рэми. – Ты заставила ее признаться?

– Нет, она сама. Никки была… напугана. Словно произошло то, чего она совсем не ожидала.

– А, может, мы недооцениваем Героеву? – напряглась Эл. – Вы посмотрите, как она тут быстро освоилась, хотя все прогнозировали, что новенькая и месяца не выдержит у нас. У нее явно есть потенциал. Она умеет подчинять и… влиять. Она – непонятная. И в этом ее преимущество. Если меня, Никки, тебя, Диана, можно запросто раскусить, то с Искрой это не прокатит. Таких экземпляров в «Греджерс» еще не было.

– Есть идеи, что делать дальше? – Рэмисента не знала, как скрыть состояние мрачного уныния, чугунной тяжестью навалившееся на нее.

– Нас трое против целой школы, – удрученно проговорила Брандт.

– Они боятся тебя.

– Уже нет…

– Боятся, Диана, – настаивала Рэми.

– Не понимаю, как мы будем сражаться с этим стадом.

– Аналогично. Но я знаю одно: если объединить Элеттру Кинг и Диану Брандт, то можно победить кого угодно. Хоть весь мир! Диана, мы с тобой выстоим!

– Никаких «мы»! – воспротивилась Элеттра.

– Эл…

Кинг отмахнулась от подруги и, с ненавистью глядя в глаза Дианы, повторила ее же фразу:

– Думаешь, все, что было между нами, – в прошлом? Спешу тебя расстроить!

Диана сжала кулаки. Все меньше и меньше сил оставалось у нее, чтобы сдерживать себя.

– Рэми, мы вдвоем и не с таким справлялись, – продолжала Элеттра. – Не тревожься. И это переживем. А Диана пусть выживает одна.

– Да ты что, Эл! Она же себя поставила под удар, защищая тебя!

– Да. И теперь мы квиты. Должна же она хоть как-то искупить свою вину?

– Ты просто не…

– Рэми! – резко прервала ее Диана, поняв, что Арлиц хочет рассказать подруге про то, как она горой стояла за Эл, когда Маркс и весь преподавательский состав вознамерился исключить ее из школы. Таким образом, Диана давно восстановила справедливость. Но отчего-то ей было стыдно за этот благородный жест. Так привыкла она к тому, что Эл ненавидит ее, так боялась, что не выдержит ее благодарного взгляда. – Я пойду.

Хрупкое, зачаточное единодушие вмиг погибло, столкнувшись о вечные скалы неприязни Элеттры к ее заклятому врагу.

* * *

– Какое горе! – всплеснула руками Болеслава Гордеевна. Внучка поделилась с ней страшными новостями из школы. – И как сейчас чувствует себя эта девочка?

– Индия хорошо перенесла первые несколько операций, но впереди ее ждет еще немалое их количество.

– Неужели Элеттра способна на такое? Моя Голубушка…

– Множество свидетелей может подтвердить тебе это, бабушка.

– Гарриет, принеси мое успокоительное. И… что-нибудь от сердечной боли!

– Сейчас, миссис Монтемайор…

Болеслава Гордеевна едва справлялась с нахлынувшими на нее печалью и разочарованием. Она даже не столько верила Искре, сколько своим наблюдениям: Элеттра была скрытной, замкнутой, нервной, каждый раз неохотно отвечала на совершенно обычные вопросы. Все это наводило на мысль, что девушка что-то замышляет, что-то терзает ее. Может, эта Индия действительно в чем-то провинилась перед Элеттрой, но не таким же ужасным способом надо было проучить ее! Сердце миссис Монтемайор теперь реагировало на воспоминание об Элеттре точно так же, как и о своей дочери: нестерпимой, грызущей болью. Чтобы хоть немного отвлечься, графиня решила сменить тему, с длинным вступлением задав Искре вопрос, который ее абсолютно не волновал:

– Гарриет сказала, что несколько раз застала тебя в комнате с фотографией в руках, где запечатлены ты и какой-то мальчик. Ты показалась ей грустной. Этот мальчик – твой друг?

– Брат. Анхель.

– Как… брат? У Павлы есть еще один ребенок?! – Болеслава Гордеевна привскочила от изумления.

– Нет. Анхеля приютил папа, после того как умерли его родители.

– …Твой отец очень добрый человек, – нехотя признала графиня.

– Он самый лучший.

– Где же он сейчас ошивается?

– Его убили, бабушка, – буднично произнесла Искра.

– Что?..

– Пырнули ножом. Видимо, задели важные органы. Было сильное кровотечение. Папа не попал в три процента тех, кто выживает после таких ранений.

– А как Павла пережила это? – спросила Болеслава Гордеевна, схватившись за грудь

– Не имею понятия. Ее не было с нами.

– Что значит, не было… с вами?

– Она бросила меня и папу, когда мне и года не исполнилось.

– Павла оставила тебя с ним?!

Миссис Монтемайор немного было известно о жизни дочери после побега. Только то, что та вскоре после прибытия в Россию разбежалась со своим псевдосуженым (об этом Павла сама сообщила ей, когда просилась вернуться). Много лет спустя графиня получила письмо от Гликерии, в котором та описала свою встречу с Павлой и ее дочерью-цыганкой. Далее Болеслава Гордеевна руководствовалась домыслами, якобы Павла, не получив прощения от матери, и, пожив недолго в Петербурге под протекцией Гликерии Ниловны, вернулась к Лари. Потом, видимо, у них с Героевым опять произошел разрыв, Павла уехала от него вместе с дочерью, и, может, через год-два (здесь уже была подсказка в письме Пестряковой) вышла замуж за «хорошего мужчину, работающего грузчиком в Пулково». О том, через что на самом деле довелось пройти Искре, Болеслава Гордеевна узнала только сейчас. Графиня, ослабевши от глубочайшего душевного потрясения, понурила голову, всхлипнула, тяжело задышала.

– Я не сержусь на нее за это. Папа любил меня. Мы дружно жили с ним. Он многому научил меня. Он был умным и говорил, что я тоже умная. Я много читала про любовь, чтобы понять, что это такое. Я поняла и впоследствии убедилась в том, как сильно люблю папу, поймав себя на мысли, что испытываю желание быть убитой его убийцей, лишь бы не жить без него.

Гарриет принесла на подносе необходимые лекарства. Болеслава Гордеевна трясущимися пальцами затолкала их себе в рот.

– Бабушка, почему вы поссорились с мамой?

– …Она дурно поступила со мной. Сбежала с цыганом, с твоим отцом, опозорила семью… Но не в этом дело. Герберт умер из-за нее. Он так переживал из-за нашей ссоры… не выдержал. Вот за это я никогда не прощу ее. И за то, как она с тобой обошлась.

– Я хочу, чтобы ты любила меня, бабушка. Кроме тебя, меня больше некому любить.

– Я люблю… – растерялась на миг Болеслава Гордеевна. – Искра, ты прости меня за то, что я так… так долго привыкала к тебе.

– Я хочу, чтобы мы стали одной семьей. – Митя подсказал эти проникновенные фразы Искре, добавив, что, услышав такие слова, бабка точно сжалится над ней и принудит себя полюбить ее (и, следовательно, сделает наследницей).

– Мы уже одна семья! – Миссис Монтемайор заплакала. – У тебя, оказывается, такая немилосердная судьба, девочка моя! Я ведь не знала! Ох… Даю тебе слово: я приложу все усилия, чтобы впредь ты не знала ни слез, ни бед.

Искра не могла забыть о том, какой эффект на всех произвело сотворенное ею наказание для Евы. От нее мгновенно все отвернулись. «Людям очень трудно полюбить кого-то, но легко возненавидеть», – к такому умозаключению пришла она. Идентичного эффекта она решила добиться в случае с Кинг.

Элеттра отныне не представляет угрозу, бабушка больше не отвергает, а, значит, Искра как никогда близка к своей цели. Анхель почти спасен! Вот оно, долгожданное облегчение… то же, что почувствовала Искра, окатив Еву керосином. Это облегчение имело родство с удовлетворением вкусившего крови зверя.

Глава 20

– Она вряд ли узнает тебя, – сказал Бенни, ведя Руди в свое жилище.

– Мне хотя бы просто увидеть ее.

Калли больше недели провела в постели. Болезнь у нее была странная, долгая, сильная. Стресс, переутомление, страх и еще многое-многое… переплелись в одну тяжелую цепь и обвили маленькую, неподготовленную к такой силе безжалостной судьбы Калли, лишили воздуха, сознания, голоса. Бенни, пока мать еще была в больнице, ухаживал за сестрой, таскал на руках в уборную, мыл ее, кормил. Спенсер всё пропадал на кухне, ревя и варя бульоны. «Ну вот, теперь и дочь слегла… Если уж молодые не выдерживают, то что говорить обо мне? Какие все нежные стали! А почему я тогда держусь? Мне ведь тяжелее!»

Руди, едва сдерживая слезы, смотрел на мраморноликую, погруженную в глубокий сон девушку, поглаживал ее снежно-белые, слабосильные ручки.

– Калли… – шептал он.

Сквозь черную пелену сновидения, горячую рябь лихорадки и гулкое биение истомленного сердца Калли удалось разглядеть, расслышать, почувствовать его.

– Руди… – ответила она.

– Кто такой Руди? – донесся до нее теперь уже отчетливый, громкий мужской голос… который не принадлежал Руди.

– Это ее молодой человек, – сказала Мэйджа.

Калли зажмурилась, резко распахнула глаза. Чернота забытья отступила. Прорвался тусклый свет жизни, аромат томатной пасты и сладковатый запах прели от старых половиц. На блеклом полотне пробудившегося сознания Калли начали вырисовываться знакомые черты грубоватого лица. И наконец в нее ударила волна ледяной действительности, и все стало ясно, видно, слышно. У кровати стоял Савьер, он вперился в Калли с подчеркнутым любопытством. Но почему здесь он, а не Руди? Оказывается, прошло три дня после визита Фокса. Но Калли только сейчас удалось узнать его голос и подать свой. Время утратило для нее влияние. Ей казалось, что Руди все еще где-то здесь, что прошло всего несколько секунд, после того как он позвал ее. Это сильнодействующее чувство несовпадения ожидания и реальности стало неким противоядием, что остудило горячие ручьи в кровеносных магистралях, напомнило ритму сердца о том, что он может быть нормальным, растормошило рассудок, вытянуло душу из страны туманных грез. Калли обеспокоенно вертела головой, ища Руди, но его, разумеется, нигде не было. Потом Калли вновь направила воспаленный взгляд на Савьера и почти спокойно спросила:

– Как ты нашел меня?

– Миссис Лаффэрти, поздравляю! Ваша дочь наконец-то пошла на поправку! – вызывающе обрадовался Савьер.

– Калли, солнышко! Какое облегчение… – кинулась мать к дочери.

Мэйджа с Бенни умыли Калли, переодели, напоили успокаивающим сбором и вернули Савьеру, а сами пошли на кухню к Спенсеру, веря, что Калли пойдет на пользу беседа со старым, жутко переживающим за нее другом. Такой вымышленной характеристикой о себе поделился Савьер.

– В Голхэме каждый третий знает, где проживают обедневшие бэллфойерцы, – объяснил Бейтс. – Марта рассказала мне, что с тобой случилось.

– Савьер… прости меня. Я была несправедлива к тебе. Я не должна была так говорить про твою сестру… – Опять внутри что-то надломилось, стоило Калли вспомнить про Марту.

– Эй, прекрати! Иначе снова придется откачивать тебя. – Савьер и правда встревожился, заметив, как Калли стало колотить крупной дрожью. – Я не злопамятный. И я уже давно привык к тому, что люди не доверяют мне.

– Марта очень милая. Так и не скажешь, что вы с ней брат и сестра.

– Да, она умеет очаровывать, – со сдержанной скромностью ответил Савьер, а затем посмотрел в красные, сухие глаза девушки и проговорил вежливо-бесстрастным тоном: – Выздоравливай, Калли. Пора начинать наше дело.

– Так ты пришел ко мне, чтобы предупредить?..

– Нет, что ты? Я очень беспокоился. Забыл про сон и еду, думал только о тебе, – сказал Савьер, сопроводив свои слова нарочито фальшивым смехом. – А если серьезно, Калли, Инеко уже негодует.

Бейтс ушел. Мать, отец и брат застали Калли в немой оторопи. К счастью, Калли еще до болезни начала то самое «дело», о котором упомянул Савьер. Самое сложное было в этом деле – наладить контакт со змейками «Греджерс». Пришлось достаточно унизиться, надавить на жалость, создать впечатление обездоленной, наивной дурочки, присовокупив к этому свое колдовское обаяние, чтобы добиться желаемого. Калли возобновила отношения с одноклассницами, извинилась перед Максвелл и остальными, кто глумился над ней. Первая пошла на уступки Финнула Уолш – дебелая, простодушная девица с уморительными ужимками на толстомясом, розовощеком лице. Финнула пригласила Калли в свою летнюю хижину у озера Бэллфойер, где ее родители организовали для своих знакомых первое весеннее барбекю. Пока чета Уолш проводила свое традиционное мероприятие, Савьер и Инеко взламывали их городской особняк.

– Ты совсем пропала. Девчонки говорят, что ты устроилась в «Кэнди Грэдди». Я не поверила, – сказала Финнула.

– Я действительно там работаю, – стыдливо улыбнулась Калли.

– Калли, неужели у тебя все настолько плохо? – Финнула попыталась придать своему голосу ласкающую интонацию и нотку горести.

– Пока да…

– Я могу как-то помочь тебе?

– Мне крайне неловко… но я все-таки обращусь к тебе с небольшой просьбой, а уж исполнять ее или нет – твое право. Не могла бы ты узнать… может, кому-то из «наших» требуется горничная или няня? Я многое умею. И меня не смутит никакая работа.

– Узнаю! – радостно отозвалась Финнула, радуясь, главным образом, тому, что просьба оказалась пустячной. – Обязательно узнаю и скажу тебе.

– Спасибо, Финнула! – Тут заверещал телефон Калли. – Прости, пожалуйста, надо ответить.

Финнула понимающе кивнула и отправилась беседовать с другими гостями.

– Ну что, вы на месте?

– Да. На телефон хозяйки придет уведомление от сигналки. Ты должна подтвердить отключение, – скомандовал Савьер.

– Поняла…

Калли живо сообразила, как ей выполнить это поручение.

– Миссис Уолш! Как ваши дела? – подбежала она к хозяйке.

– У меня все благополучно, если можно так выразиться, – ответила постаревшая копия Финнулы. – А что у тебя? Как Мэйджа? Ее что-то совсем не видно.

– Она… отдыхает. Переезд высосал из нас все соки.

– О, представляю. Мы недавно перетаскивали вещи из старой лондонской квартиры в новую, так потом неделю не вылезали из спа. Восстанавливались…

Калли держала стаканчик шипучего огуречного лимонада. Натянуто улыбаясь женщине, Калли сделала осторожный шаг вперед, нарочно качнулась в сторону. Если бы миссис Уолш вовремя не схватила ее за руку, то Калли, перестаравшись с хитрым маневром, точно упала бы. Однако, ее усилия не были напрасными. Стаканчик пуст, его содержимое расположилось лопающимися бисеринками на дорогущей шляпке хозяйки, которую та положила на рядом стоявший столик. – Миссис Уолш, я нечаянно!..

– Ничего… пустяки, – побледневши, с замешательством пробормотала миссис Уолш, обмахивая шляпку, как обычно обмахивают человека, потерявшего сознание.

– Я все исправлю…

– Калли, не надо.

– Прошу вас. Я сейчас сгорю от стыда!

– Ванная у лестницы…

Калли схватила шляпку и помчалась в названое место.

– Я готова, – сообщила она Савьеру, заперевшись в ванной.

– Когда закончим, ты должна подтвердить включение.

– Хорошо…

Уведомление пришло через минуту. Калли отключила сигнализацию, и теперь ей следовало провести несколько преисполненных нервной тряски минут, пока банда грабителей хозяйничает в доме Уолш.

– Калли, ты пропустишь все веселье из-за моей шляпы, – раздался за дверью благожелательный голос миссис Уолш. Понятно было, что женщина непритворно переживает, ей до жути неудобно из-за того, что бедная молодая гостья так расстроилась из-за несущественной оплошности. Калли растрогала эта искренняя сердечность, которую она ни в коем разе не заслуживала. «Пока она тут утешает меня, Инеко присваивает себе ее памятные вещи… Может, какой-нибудь бриллиантовый кулончик, подаренный ее супругом на годовщину свадьбы или… Хватит! Сентиментальность, иди в жопу!»

– Все в порядке, миссис Уолш! Ваша шляпка почти как новая!

Прошло уже десять минут гнетущего ожидания.

– Калли, мама рассказала мне, что приключилось с ее шляпой. Тебе нужна помощь? – прискакала Финнула.

– Нет, Финнула… Я скоро выйду!

«Паника, иди в жопу!»

– Эй, кто бы там ни был, не соблаговолите ли вы покинуть сие помещение? Я уже сорок минут жду! Вы совершаете надругательство над моей мочевыделительной системой!

Калли, красная, потная, сидела на плюшевой траве туалетного коврика, обняв захваченную в заложники хозяйкину шляпку, и шептала что-то неразборчивое вроде молитвы. Так страшно ей было. Мысли дурацкие атаковали. Казалось, выйдет она из своего кафельного укрытия, и по ее посеревшему, перепуганному лицу все всё поймут. Лицо ее прямо-таки кричать будет: «А вы знаете, господа отдыхающие, я – воровка. Я обманщица. Я почти убийца. Я – метафорическое воплощение убожества. Можете растерзать меня, пока я сама это не сделала с собой».

Наконец, прозвучало долгожданное уведомление. Расправившись с последней обязанностью, Калли вышла из ванной. Доведенный до исступления старик (позже Калли узнала, что это был достопочтенный дедушка Финнулы), оттолкнул ее и побежал к унитазу.

– Еще раз приношу свои извинения, миссис Уолш, – сказала Калли, вернув хозяйке шляпу.

– Калли! – окликнула ее Финнула. – Кое-кто хочет видеть тебя.

«Кое-кем» оказалась выпускница Хоуп Арменанте, что жила по соседству с Уолш и была давнишней приятельницей Калли (они вместе посещали уроки танцев в «Греджерс», так и сблизились).

– Хоуп! – просияла улыбкой Калли.

Эта неожиданная встреча принесла много пользы. Хоуп без задней мысли поделилась последними подробностями своей насыщенной жизни, похвасталась приближающейся семейной поездкой в штаты.

– И долго вас не будет? – с деланым равнодушием спросила Калли.

– О, планируем зависнуть на недельку, а потом посмотрим. Голди долго умолять не пришлось, спасибо папочке.

Ну и все. Совершенный азарт теперь господствовал в душе Калли. Она и сама не понимала, отчего такая резкая перемена произошла в ней. Вот совсем недавно она мучилась из-за сильнейшего чувства вины, а теперь везде видела возможности, заманчивые перспективы. Наживу. «Я никого не убиваю, никого не калечу, – вновь завела свою шарманку Калли. – Это просто вещи. Они вообще ничего не решают в жизни, уж теперь-то я это точно знаю», – с такой мыслью Калли погрузила руку в сумку Хоуп, пока та отвлеклась на разговор с Финнулой, и забрала ключи от ее дома.

* * *

Финнула серьезно отнеслась к своему обещанию и весьма быстро подыскала работу бывшей однокласснице. Калли на один вечер перевоплотилась в официантку, угождающую гостям вечеринки сестер Максвелл. Конечно, Калли не удалось избежать жалостливых, надменных, бесцеремонно любопытных взглядов, но это мало волновало ее. Калли согласилась на эту позорную работенку (такое мнение о ней сложили жестокосердные леди «Греджерс») для того, чтобы привести Инеко и Савьера. Она встретила их у черного хода. Пока гости и именинницы отрывались во дворе и широком холле под оглушительные звуки джазового оркестра, воры пировали на верхних этажах.

– Ну как, справляешься? – подтрунивала Мэйт.

– Да. Мэйт, благодарю тебя за то, что ты откликнулась на мою беду.

– Если честно, меня Ари уломала. Но я ни о чем не жалею. – Мэйт хотела было вернуться к гостям, но вдруг остановилась и с язвительно-насмешливой улыбкой добавила: – Ты нашла свое призвание, – девушка взглянула с презрением на поднос, что держала Калли, на ее фартучек, – а я все еще в поиске. Эх, везет же некоторым! Ха-ха!

Калли промолчала, сделав вид, будто очередной, посланной ей в сердце колкости не удалось пробиться сквозь кольчугу ее непоколебимой уверенности.

Никки в тот вечер не расставалась с джином и желчной злобой. Последняя овладела ею, когда Никки увидела довольную Искру в окружении восхищающейся ею толпы одноклассниц, младших и выпускниц. Они прислушивались к каждому ее слову, ловили каждый взгляд, сражались друг с другом за самое близкое место возле новоиспеченной королевы. Злоба эта не имела природу ревности или зависти, как вы вдруг могли подумать. Ее источником было непонимание: как за такой короткий срок эта придурковатая девчонка влюбила в себя всю школу? Да, Никки приложила к этому руку, но она лишь хотела, чтобы над Искрой просто перестали издеваться, а тут такое… Теперь Героева неуправляема. Теперь общение с ней принесет больше проблем, нежели пользы. Никки сидела как на иголках.

– Как думаешь, – обратилась к ней Эрика Джордж, – не подло ли с нашей стороны развлекаться, пока Индия в больнице?

– Слушай, то, что мы делаем, – это не подлость, а попытка хоть на миг забыть о проблемах и унять боль. Относись ко всему проще.

– Мне еще не дает покоя одна мысль… Как ты застала Элеттру в раздевалке? – ни с того ни с сего спросила Эрика.

– Глупый вопрос какой-то… – Страх холодными змеиными языками стал лизать окаменевшее тело Никки.

– Просто мы едва закончили заезд, когда Индия и Скайлер стартовали. Как ты успела добраться до раздевалки?

– Эрика, говори прямо. Ты считаешь меня лгуньей? – Никки так разволновалась, что не могла даже удержать стакан с джином. С грохотом поставила его на столик.

– Это всего лишь мои размышления, – пожала плечами Эрика.

– Ты, наверное, немного устала на тренировке, и из твоей памяти вылетели некоторые подробности. На самом деле между нами и Колетти с Фэйрчайлд был небольшой промежуток. Я воспользовалась им, чтобы добежать до раздевалки. Мне показалось, что моя вагина рыдает кровавыми слезами. Понимаешь, о чем я? А у нас в раздевалке есть короб с тампонами, если ты и про это забыла. – Никки, как всегда, умело использовала излюбленный прием большинства хитрецов – врала, не прерываясь, не давая шанса вставить хоть словечко Эрике, при этом украшая свое вранье якобы откровенными, вгоняющими в краску деталями, делающими ложь еще правдоподобнее. – Так вот я и столкнулась с Кинг. Ах, черт! – театрально прижав руку ко лбу, вздохнула Никки. Теперь от нее требовалось срочно закончить разговор, оставив оппоненту на прощание чувство вины: – Почему я вынуждена оправдываться из-за чьих-то бредовых размышлений?!

– Прости, Никки. Я… – искренне раскаивалась Эрика.

– Это что, Калли?! – Никки мгновенно забыла про Эрику, про ее справедливые замечания и свое шаткое положение, увидев подругу, подающую напитки гостям. – Калли!

Лучше бы Калли посмотрела на нее с испугом, гневом или брезгливостью… чем так, с полным равнодушием.

– Привет. Я работаю. Мне некогда.

– Работаешь?! Ты что, обслуживаешь нас?!

– А что в этом такого?

– Калли, это неправильно, это…

– Думаешь, меня интересует твое мнение? Что, стыдно стало?

– Нет…

– Да перестань, Никки. Бывшая подруга теперь обслуга. Могу себе представить, какой урон твоей тонкой душевной организации нанесла моя деятельность, – бесцветным тоном произнесла Калли.

– Калли, ну как ты можешь?! Я стыжусь тебя? Мне просто обидно за тебя! Прислуживая этим мегерам, ты тешишь их самолюбие. Почему ты потворствуешь им? Неужели в тебе не осталось ни капли гордости и уважения к себе?!

– Принести тебе что-нибудь, Никки? – осведомилась Калли, бесстрастно глядя в глаза Дилэйн, в которых плескалась, захлебывалась, уже почти тонула надежда быть услышанной и понятой. – Шампанское, содовую со льдом?

Никки молча развернулась и потопала к дожидавшемуся ее джину. Тем временем Калли, постоянно оборачиваясь, добралась до второго этажа, где в одной из хозяйских комнат работал Инеко.

– Кажется, вы тут немного задержались.

– А зачем торопиться? – оскалил зубы Инеко. – До нас никому нет дела. Все идеально.

Калли поплелась обратно, но тут ее внимание привлекла полуоткрытая дверь. Заглянув в комнату и быстро осмотревшись, Калли поняла, что попала в угодье одной из сестер. Она подошла к туалетному столику, выдвинула первый ящик, второй… Нашла тяжелую шкатулку, внутри – несколько шелковых мешочков с колечками, подвесками, серьгами. «Одно кольцо имеет стоимость маминой терапии. Еще одно позволит оплатить восстановление…» Никаких угрызений и всего прочего, что должно было побеспокоить совесть отважившегося на злоумышленное дело человека, Калли не испытывала. Она внушила себе, что в ее руках не чужое имущество, а шанс спасти человеческую жизнь, жизнь МАМЫ. Да и в конце концов, почему она должна корить себя, в то время как люди, на собственность которых она посягала, ничуть не страдали из-за вины за те жестокие шутки и оскорбления, посланные ими в сторону Калли? Она держала в руках лишь небольшую расплату за их зло. Только и всего.

– А теперь клади все это в мою сумку.

Это настоящее чудо, что Калли не закричала от испуга. Своим криком она бы оглушила даже голхэмцев. Савьер стоял рядом, насмешливо взирая на нее.

– Савьер, пожалуйста, не говори ничего Инеко. Я больше не буду…

– Посмотрим на твое поведение, нехорошая девочка.

* * *

Настала очередь расстаться со своими ценными вещичками чете Арменанте. Калли, Инеко и Савьер нагрянули к ним, после того как Хоуп, как и говорила, отправилась вместе с родителями в путешествие. Инеко боялся, как бы последние не сменили замки, узнав о пропаже ключей дочери, но та, на счастье грабителей, и не заметила их отсутствия. Калли больше не рисковала ничего красть. Но как же она злилась на Бейтса! При каждом удобном случае «съедала» его ненавидящим взглядом. Если бы он не препятствовал ее замыслу, то она бы уже давно оплатила лечение мамы… Савьер, сам того не зная, подтолкнул Мэйджу к смерти.

Когда компашка воров возвращалась с дела, Савьер, убедившись, что главарь находится на приличном от них расстоянии, подозвал к себе Калли.

– Я взял себе немного, но тебя не обидел, – шепотом сказал он, протянув пачку купюр.

– Откуда эти деньги? – впала в ступор Калли.

– Продал то, что ты надыбала у Максвелл. Ты спалилась бы, если бы сама этим занялась.

– Спасибо… – ответила Калли, все еще ничего не понимая. Но когда деньги оказались в ее руках, когда она почувствовала их приятную тяжесть, аромат, до нее таки дошло. «Мама будет жить!» – закричал голос внутри нее. А потом закричала и она, кинувшись Савьеру на шею: – Спасибо!

– Дура? – отпихнул ее парень. – Молчи… Инеко ничего не знает. Спрячь.

«Мама… мамочка будет жить!!!»

Калли снова предложили подработку. А это значит, что у нее и ее «Робин Гудов» вновь появилась возможность поживиться. Младшекласснице Таиссе Коэн родители поручили присмотреть за младшим братом, пока они находятся на деловом мероприятии. Вечер с братом никак не вписывался в планы девушки, уже пообещавшей встречу своему кавалеру. Только на выходных им и удавалось видеться, поэтому такими заветными денечками ни в коем случае нельзя было раскидываться. Вот Таисса и пошла на хитрость, наняв в тайне от родителей Калли в качестве няньки. Пока Калли развлекала неугомонного десятилетнего мальчишку, Инеко и Савьер спокойно занимались привычным противозаконным делом.

– Почитать тебе еще что-нибудь?

– Надоело, – кисло ответил мальчик.

– Может, поплаваем в бассейне? Вода уже нагрелась.

– Не хочу.

– Телик? Я готова потратить целую вечность на просмотр твоих любимых мультфильмов.

– Скучно!

И вдруг наверху что-то загремело. Ну, конечно не «что-то»… Калли поняла, что Бейтс с главарем проявили жутчайшую неосторожность, за что теперь ей придется расплачиваться.

– Что это было?!

– Где?

– Шум какой-то.

– Я ничего не слышала.

– Это привидение…

– Виктор, не выдумывай.

– Давай поиграем в «Охотников за привидениями»?

– Нет. Э-э… у меня есть идея получше. Я сейчас закажу самые вредные сладости, которые твоя мама запрещает тебе. Будем обжираться до утра.

– Какие сладости?! Привидения круче!

– Виктор, привидений не существу…

«Да они совсем страх потеряли!» – подумала Калли, когда снова раздался звук какого-то падающего тяжелого предмета.

– Вот опять! Теперь ты точно слышала!

– Оно вон там! – закричала Калли, показывая на прозрачную дверь, за которой располагался задний двор с бассейном.

– Уверена?

– Да, я видела!

Виктор с недоверием покосился на девушку, а затем побежал во двор. Калли с немыслимой быстротой примчалась к парням.

– Эй, нельзя ли потише?! Мелкий уже что-то подозревает.

– Калли, с кем ты разговариваешь?

Калли медленно обернулась. Виктор – пухлая, веснушчатая булочка в очках – недобро уставился на нее. «Он одурачил меня!»

– Я… говорила по телефону.

– По тому телефону, что ты оставила внизу, на диване?

«Мелкий, противный, всезамечающий недогений!»

– Виктор, я поймала привидение, – сказала Калли, закрыв дверь, за которой прятались Инеко и Савьер.

– Я хочу посмотреть!

– Нет! Тебе туда нельзя! Это опасно!

– Я ничего не боюсь!

В следующее мгновение парни решили подыграть Калли и издали надрывистый вой. Виктор заорал, расплакался, выбежал на улицу. «Придется отдать свою зарплату ему на лечение у психиатра. После такого, его помощь мальцу точно понадобится…»

– Как провели вечер? – спросила Таисса, вернувшись со свидания. Она застала брата и Калли на улице, у бассейна.

– Отлично. Мы ни разу не заскучали. Да, Виктор?

Мальчик, что пару часов назад едва не поседел от страха, молчал и отрешенно глядел в одну точку.

– Милый, тебе пора спать.

– Я не пойду домой. Там привидения…

– О, теперь привидения? – засмеялась Таисса. – На прошлой неделе он уверял, что у нас в подвале живет детеныш чупакабры.

– Ох, Таисса… Дети – такие фантазеры! – отшутилась Калли, при этом чувствуя, как у нее до сих пор трясутся поджилки.

– И не говори!

Калли так зла была на своих разгильдяев, что без какого-либо смущения наехала на них. «Расслабились! С ума сошли?! Нас за это всех могли взять под белы рученьки!» Парни моментально признали свою вину и даже извинились!

Все сильнее Калли привязывалась к Савьеру Бейтсу и Инеко. Они в свою очередь тоже теплели к ней. С каждым новым делом все прочнее становились их узы. Калли была находкой для Инеко. С ее помощью он получил доступ в зажиточные дома Бэллфойерской долины роскоши. Брали они с Савьером мало, так, чтобы потерю не сразу можно было обнаружить, но при этом прикарманивали самое дорогое, в основном украшения, маленькие предметы искусства и небольшие мужские аксессуары, обладавшие баснословнейшей стоимостью.

Следующей их жертвой стал коттедж Джефферсон. Родители Эсси уехали решать насущные дела в столицу. Девушка не стала терять ни минуты свободного от родительского надзора времени и устроила скромный девичник, пригласив Браяр, Мэгги Малик и Калли. Пока ничего не подозревающая хозяйка вела непринужденную беседу с подружками, Лаффэрти проводила своих партнеров в свободные комнаты, в которых хранилось полно всякого интересного, что можно было прибрать к рукам.

Все шло как по маслу до поры до времени…

– Эсси, в доме еще кто-то есть? – спросила Мэгги.

– В смысле?

– Я слышала мужской голос.

– Все, Мэгги больше не наливать!

– Браяр, да я серьезно.

– Так и скажешь своему психиатру. Голоса – очень важный симптом.

Девчонки рассмеялись, а Мэгги только фыркнула в ответ.

– Давайте сделаем погромче? – предложила Калли, подбежав к проигрывателю. – Хочу танцевать!

Калли врубила прибор на всю мощь. Девушки не слышали даже собственных мыслей. Ярость добела накалила все нервные волокна Калли. «Опять прикрываю их задницы! И они еще называют себя профессионалами?! И я их боялась?!»

Вскоре Савьер прислал ей сообщение, в котором оповестил об их отбытии. Теперь Калли могла перестать думать, каким еще способом можно усыпить бдительность Джефферсон и ее гостей, и наконец получить удовольствие от девичника, который, как потом призналась Мэгги, Эсси устроила в ее честь, чтобы хоть как-то поддержать и напомнить ей, что в ее старой школе еще остались друзья.

– Я заметила, что на празднике Максвелл не было Дианы. С ней все в порядке? – Этот вопрос давно терзал Калли. Как же так вышло, чтобы такое громкое торжество обошлось без присутствия на нем королевы школы?

– Да как сказать… Могло быть и лучше, – ответила Эсси.

– Ей теперь не позавидуешь, – подключилась Мэгги.

– Что произошло?

Не могло ускользнуть от внимания девушек то, как Калли несколько дрогнула и изменилась в лице.

– Твоя Диана крупно облажалась. – И далее Браяр без экивоков изложила Калли, что сейчас происходит в их школе.

– Ты ведь тоже перед переводом в «Блэкстон» завязала дружбу с Кинг, – с претензией заметила Малик. – Видимо, Диана решила последовать твоему примеру, о чем теперь наверняка жалеет.

– Не скрою… мне трудно в это поверить. Это нелепица, – сказала потрясенная Калли.

– Это наша реальность, Калли, – буркнула Эсси.

– Вы всерьез хотите пойти против Дианы из-за маловразумительных доводов Никки?! – не выдержала Лаффэрти.

– Никки здесь ни при чем, – вновь вступила в разговор Браяр. – Куча людей видела, как Элеттра изувечила Индию, а Диана утверждает, что Кинг, понимаете ли, подставили! Убедила в этом Иоланду и Голди… Нам надоело быть ее послушными собачонками! Настало время напомнить ей, что мы тоже личности! У нас есть свое мнение! И мы никому не позволим управлять нами.

«Не понимаю, что за чертовщина сейчас творится в «Греджерс», но точно знаю: Диана не стала бы рисковать своим положением, не взвесив все за и против. Тем более рисковать из-за ЭЛ!» – мысленно рассуждала Калли. Так противно ей было слушать, как девчонки клянут Диану.

– Ты расстроилась из-за того, что у твоей подруги настали темные времена? – прозвучал резкий вопрос от Мэгги.

Калли тотчас оказалась под прицелом строго сощурившихся глаз. В эту минуту она готова была предать себя, всех, кто ей был дорог, за исключением родных. Калли понимала, что одно ее необдуманное высказывание может разрушить все, что она с таким усердием воссоздала. Если она выберет неправильную позицию, то все снова настоятся против нее и план Инеко рухнет. Калли многим пожертвовала бы, прояви она тогда порядочность и честность.

– Нет… И она мне больше не подруга.

– Правильно, – одобрила Шаад.

– Я даже рада, что теперь все… так.

– А мы рады, что не ошиблись в тебе, – подняла за это Эсси бокал с вином.

«Я это делаю ради мамы, ради…» Если раньше за этой мыслью следовало успокоение, то сейчас, наоборот, совсем гадко стало. Оправдание не сработало. Неужели этот поступок был худшим из всего, на что пошла Калли?

Глава 21

Калли еле сдерживала гнев. Руди пришел к ней домой и добродушно-вкрадчивым тоном объявил, что через два дня уезжает в Рэкки, это городок на севере Шотландии. Ему предложили прибыльную работенку на рыболовном судне. Беда в том, что Руди не знает, сколько времени он будет там находиться.

– Нет! Даже слышать про это не хочу! – был ответ Калли.

– Калли, обдумай все чуть позже. Когда успокоишься, ты поймешь, что я принял верное решение.

– Решение бросить меня в тот самый момент, когда я безмерно нуждаюсь в тебе?!

– В Рэкки платят гораздо больше, чем здесь. А это значит, что мне удастся уже за месяц накопить на первые недели лечения миссис Лаффэрти. Калли, ну подумай, пока я не работаю на Фрай, где ты еще возьмешь деньги? Неужто будешь воровать вместе с Инеко и Бейтсом? – беззлобно усмехнулся Руди.

На лице Калли вспыхнули красные пятнышки. Все из-за необоримого стыда, хлынувшего в нее горячей волной.

– А что… тоже выход, – тихо сказала она, потупив глаза.

– Нет. Это лишь усугубит твои проблемы. Гадкое это дело. Да и я уверен, что ты никогда не пойдешь на такое.

Руди смотрел на нее с покровительственной нежностью, улыбался, а она никак не могла поднять на него глаза, в которых за пеленой незримых слез томились раскаяние и тоска.

– Естественно… Какая из меня воровка?

– Калли, мы выдержим эту разлуку. Я знаю, мы сильные.

Безусловно, сильные, Калли тоже в этом не сомневалась. Ее смущало другое. Да, Калли была благодарна Руди за то, что тот вновь рискует собой, жертвует своим временем, чтобы заработать для нее. На кону – жизнь Мэйджи. Ни в коем случае нельзя сейчас вставать в позу. Нужно сделать все возможное, чтобы спасти маму, и если для этого ей необходимо расстаться с Руди на неопределенный срок – значит, они расстанутся. Просто Руди был хранителем ее кристальности. Когда он был рядом с Калли, та всегда старалась соответствовать тому совершенству, каким она была до взросления и столкновения с постылой реальностью. Сейчас же, попав под влияние Савьера и Инеко, Калли еще больше изменилась, совесть ее вмиг растеряла всю прелесть былой безукоризненности. Калли спокойно обворовывает бывших приятельниц, а в последнее время ей это даже приносит радость. С каждым днем ей все тяжелее бороться с новорожденной зависимостью от краж, легкой добычи, обмана. Но вот она снова встречает Руди, и тот ей снова напоминает о том, какой она была. Калли становится стыдно. А раз так, значит, еще не весь свет ее души перекрыла тень громадного греха, и, следовательно, есть еще шанс стать прежней.

И что же с ней будет, когда Руди уедет? Калли могла остановить его, признавшись, что у нее уже есть деньги на терапию. Но потом Руди запросто добился бы от нее правды. Она теперь не только наводчик, но и грабитель. И грабит Калли по своей воле, действуя всегда с мыслью: «Ну а что такого?» Останавливаться она не собирается. Любовь к той, которой Руди был предан – честной, безгрешной, – погибнет. Нет, он не бросит ее, но их связь уже не будет такой крепкой, как раньше.

«Пусть едет. Ну а что такого? Что я так переживаю? Ничего со мной не случится», – внушала себе Калли. «В конце концов, его деньги лишними не будут. Каждый пенни пригодится. Уезжай, Руди. Все будет хорошо… Черт, да отчего сердце так сильно бьется? Почему так страшно?..»

* * *

Посреди берега голхэмского озера раскинулось многолюдное гулянье. Тишь полураздетого, завороженно-молчаливого леса нарушила ежегодная вечеринка футболистов «Блэкстона», ребята отмечали начало очередного сезона. Арджи и Квилл привели туда своих девушек в полной уверенности, что их компания получит неизгладимые впечатления от этого долгожданного события. Ожидания Квилла оправдались. Он и Рокси, подкрепившись парочкой коктейлей, уже начали создавать шумиху вокруг себя: много шутили, заставляли танцевать вечно стесняющихся друзей, таскали диджею выпивку в обмен на то, чтобы тот играл без остановки, притащили откуда-то допотопный чан для пива, чем вызвали умопомрачительный восторг всех собравшихся.

– Ничего не выходит, – огорчилась Рокси после множества неудачных попыток заставить чан работать.

– Спокойствие, – сказал Квилл. – Нужно просто потеребить краник.

– Не собираюсь я теребить твой краник!

Толпа, окружившая их и чан, разразилась смехом. Благодаря своеобразной, чудаческой манере речи каждый диалог этой парочки воспринимался как сценка из короткометражной комедии-экспромта. Да… они умели расположить к себе и даже вызвать немного зависти. Арджи Смит мог подтвердить мои слова. Он смотрел на своих друзей, смеялся со всеми и изнемогал от зависти. Рокси и Квилл прекрасно дополняли друг друга, не уставали показывать свою любовь, им было безумно хорошо вместе. Молодые, веселые, влюбленные – краткое описание самых счастливых людей на планете. И тут Арджи решил взглянуть на Элеттру. И все внутри померкло. Она тоже улыбалась, но в ее улыбке не было счастья, искренности. Просто неестественная, изогнутая линия, застывшая на прекрасном, но очень печальном лице. Думала Эл об Индии, о новых испытаниях в «Греджерс», и о многом еще… Не могла она расслабиться, как ни пыталась.

– Иной раз ловлю себя на мысли, что мне стыдно за них. А потом понимаю, что без них было бы совсем скучно. Да ведь? – обратился Арджи к Эл. Она все так же улыбалась, ничем не выказывая внимание к парню. – Элеттра?..

– Я не буду. Спасибо.

– Что не будешь? Я ничего не предлагал тебе. – Арджи недовольно усмехнулся.

– Да? Что ж, видимо, я задумалась, – сказала Элеттра, стыдливо опуская очи долу.

– О чем?

– Да о ерунде. Не бери в голову.

– Элеттра, я хочу знать, о чем ты думаешь. Мне это интересно. Я хочу понимать, что происходит в твоей душе. – Как верующий просит помощи у высших сил, так и Арджи почти взмолился, чтобы добиться от Эл понимания и поддержки.

– Я сама не понимаю, что у меня там происходит, – хмуро улыбнулась Элеттра. – Так что вряд ли тебе это удастся.

– Мы можем объединиться. Наши совместные усилия принесут плоды, это уж точно.

Арджи попытался обнять Эл, но та его слабо оттолкнула. Как только он приблизился к ней, Элеттра почувствовала до боли знакомый аромат: чистая амбра, дубовый мох, жасмин… Отец пользовался теми же духами. Господи, как резко, как удушливо! Точно Бронсон снова рядом, все такой же сильный, неуправляемый, одержимый.

– У тебя новый парфюм? – с отвращением спросила Эл.

– Нет. Я вообще не пшикался сегодня.

Но запах… этот тошнотворный запах все еще витал вокруг Элеттры. У нее закружилась голова и слюны во рту стало так много, что ее хватило бы на сотню плевков в лицо того, кого Эл ненавидела всей душой. Элеттра молча ушла от обескураженного Арджи, поняв, что еще немного и она зальет рвотой всю рядом стоявшую толпу.

Арджи не стал идти за ней. И страшно ему было за нее, и обидно за себя. И все равно тянуло его к ней, очень сильно тянуло. Теперь он понимал свою мать. Когда Смит был совсем маленький, его отец был заправским пьяницей. Мать что только не делала, чтобы выбить из супруга эту страшную нужду в горячительных напитках. На вопрос сына: «Зачем ты живешь с ним, если тебе плохо?» – она отвечала: «Затем, что я должна спасти его. Только я могу это сделать. Когда человек хочет вот так отчаянно, самозабвенно спасти кого-то – это любовь, Арджи. А ради любви можно многое стерпеть». Вот и Арджи теперь убедился в том, что он в самом деле любит Элеттру, раз так неистово хочет спасти ее. Вот только от чего? Что ее мучает? Она скорбит по отцу, это понятно. Но Арджи чувствовал, что есть нечто большее, что ниспосылает ей тяжкие страдания. Элеттра отвергает все его попытки помочь ей разгадать ее тайну. Так как же быть?

– Где Элеттру потерял? – спросила Рокси.

– Она сама ушла куда-то.

Хоть Арджи и старался принять вид ничем не обеспокоенного человека, все же ему не удалось провести Рокси. Подруга сразу заметила его погасший взгляд, сдержанную улыбку. Разило от него ненатуральной веселостью.

– У вас трудности?

– Рокси, я вообще не понимаю, что у нас, – мгновенно признался Арджи. Все-таки ему хотелось выговориться. Как славно, что судьба подарила ему такую подругу, как Рокси, которой можно пожаловаться, высказать все, что накопилось, без околичностей. – Я знаю, что есть люди, которым трудно раскрыться, довериться кому-то. Но черт возьми! Неужели я до сих пор не заслужил ее доверия?! Что со мной не так? Или с ней что-то не то…

– Я могу поговорить с ней, если хочешь.

– Хочу! Очень хочу, Рокс. Сделай что-нибудь!

Элеттра нашла тихое местечко у кромки воды, расположилась на хрусткой траве. Голхэм-лэйк умиротворенно поблескивало на солнышке, его бесшумные маленькие волны словно что-то нашептывали холодному берегу, а тот отвечал недолгим копошением взбаламученных мелких камешков. Озеро такое безмятежное, просто сияющее божье зеркальце, в котором отражалась вся живописность его розовато-дымчатых, причудливых покоев. А что же оно скрывает там, на своем темном-темном дне? Сколько ужаса оно таит? Как холодно у него внутри…

«На моей глубине тоже мрачно, страшно и холодно. Но об этом никто не догадывается, потому что люди привыкли судить по поверхности. Не выдержат они тот ужас, что нападет на них, когда узнают, что прячется за неколебимой гладью».

Рокси пришла. Вначале болтала о чем-то несущественном, а потом решила перейти к делу, спросив напрямик:

– Скажи, Арджи есть на что надеяться?

– Конечно. То есть… я думаю, у нас все в порядке. Мы не ссорились, – замешкалась Эл.

– Лучше бы вы поссорились, – вздохнула Рокси. – Ссоры возникают тогда, когда между людьми есть чувства. Хорошие, плохие… неважно. Главное, что они есть. А между тобой и Арджи, кажется, вообще ничего нет. И это странно.

– Ты ошибаешься, Рокси. Просто это мои первые отношения. Я не знаю, как надо вести себя, чтобы Арджи все устраивало.

– Никогда бы не подумала! Тебя что, до зрелости держали в подвале? Иначе почему парни столько времени не замечали тебя? – изумилась Уэллер.

– Мне все это не нужно было, – презрительно уронила Элеттра.

«Все это… Она говорит о любви, о ярчайшем чувстве всех земных существ, как о чем-то обременительном! Бедный мой Арджи…» – пришла в негодование Рокси.

– Элеттра, ты до сих пор не поняла, как тебе повезло. Арджи – очень хороший парень. И я говорю так вовсе не из-за того, что мы с ним друзья. Он действительно такой.

– Однако он бросил Никки и тут же переключился на меня. Разве хорошие парни так поступают?

– А вот и причина… Ты сама знаешь, какая Никки на самом деле. Это миломордашное ничтожество. Арджи давно следовало бы расстаться с ней. И уж точно его не должно волновать, как она поживает без него. Такие, как Никки, не заслуживают того, чтобы о них думали и беспокоились! Знаешь, почему Арджи выбрал тебя? Да потому что он – патологический романтик. Ему нравятся сложные отношения. Он любит бороться, завоевывать. Он верит в любовь до гроба и уверен, чтобы заслужить ее, необходимо пережить тысячу и одно страдание. Наши мнения в этом вопросе расходятся, но Арджи, мой наивный, чувствительный мальчишка, действительно верит в это, и вера его непоколебима. Никки сразу отдалась ему, и он увлекся ею чисто для легкого наслаждения, ровно до того момента, пока не встретил ту самую настоящую, священную любовь, то есть тебя, Элеттра. Ты заставляешь его страдать. И он через страдания познает любовь. Я тебя, наверное, совсем запутала, да? Говорю, чтоб не мучила его, а потом утверждаю, что из-за этого он тебя еще сильнее любит. У меня одна просьба к тебе: будь не такой суровой, что ли… Пожалей его немного. Перестань бояться его. Позволь Арджи стать твоим героем. Он очень хочет этого. Более того, он достоин этого! Доверься ему.

Из всего того, что пыталась донести Рокси, Эл поняла лишь одно: если она сдастся Арджи, станет легкой добычей, то он, скорее всего, быстро потеряет интерес к ней. Проявить инициативу, огласить свое решение расстаться с ним – Элеттра не могла. Тормозили ее все те же жалость и благодарность к нему. Но и продолжать эти отношения ей тоже не хотелось. Прошлое давит на нее, настоящее сводит с ума, будущее пугает… Слишком много проблем у нее, травм, незаживших ран. Не способна она сейчас любить кого-то. Ей сперва себя полюбить нужно, а на это потребуется уйма сил. Так пусть Арджи насытится ею вдоволь и откажется наконец от нее. Пусть разуверится в своей сакральной любви, после того как Эл обесценит ее.

И она отдалась ему. Душа ее была заперта для всех без исключения, а вот тело доступно для любых истязаний, оно уже ко многому привыкло… Они ушли глубоко в лес, и когда Элеттра поняла, что тусовка осталась далеко позади и ни один явственный шорох из их логова не донесется до отдыхающих, то немедля первая накинулась на Арджи. Тот не стал тратить время на расспросы и предался заветным ласкам, трепеща всем существом от радости, близости вожделенного тела. Элеттра больше не проявляла настойчивость, не двигалась вовсе, позволив тем самым Арджи делать с ней все, что ему заблагорассудится.

– Тебе так нравится? – спросил он, оторвав на секунду бесстыдно-жадные губы от ее шеи, но не остановив при этом умелые, чародейные руки, ласкающие ее самые нежные места.

– Да. Делай дальше, – напряженно ответила Эл, глядя на немое, неулыбчивое небо.

Теперь Арджи полностью замер.

– Делай дальше… а я потерплю, – в его голосе звучала бессильная злоба.

– Что ты, Арджи?

– У меня складывается такое ощущение, будто я насилую тебя.

– Господи, не говори так! Я же молчала, не мешала…

– Да в том-то и дело! – осатанел Арджи. – Ты ведешь себя так, словно приготовилась к самому страшному. Ну что с тобой? Элеттра, что у тебя произошло до встречи со мной? Почему ты стала такой? Я должен знать.

– Арджи… – сказала Элеттра, обхватив его голову горячими ладонями. «Я расскажу тебе правду, только не словами».

Элеттра стала целовать его лицо. Целовать так нежно, сладко. «Так мне хотелось бы, чтобы меня любили. Чисто, по-настоящему. Это было давным-давно». Далее ее губы прильнули к его губам бесконечным поцелуем. «Как счастлив ты сейчас, Арджи, так счастлива была и я, когда мама была жива. Мой хрупкий, лучистый оберег… она охраняла меня как могла». Арджи хотел обвить ее талию руками, но Эл резко оттолкнула его, села верхом, обеими руками сжала его горло. «А вот что случилось после ее смерти. Из меня выпотрошили жизнь, изрезали на куски мое сердце, переломили хребет моего достоинства». Арджи сначала испугался этой неожиданной грубости, первобытно-дикой силы Элеттры, а потом поддался, ведь слишком долго Смит вынашивал это неистребимое желание. И они предались этому остервенелому бешенству, похоти, боли, безумству на влажной земле, в окружении надменных, широкогрудых дубов. Это было грязно, жестоко, нечеловечески страстно. «В каждую трещину моей души он вводил свое длинное, толстое орудие пытки. Вот с такой яростью, вот с таким желанием он доводил себя до вершины экзальтации. Я многое постаралась забыть. Я не думала о том, что он со мной сделал, таким образом я оберегала себя от тотального разрушения. Он будет делать это со мной еще и еще, нет смысла обращать внимание на свою боль. Надо было сохранить в себе хоть что-то, то, до чего он еще не сумел добраться. И вот он умер. И теперь у меня полно времени, чтобы вспомнить все… Я вспоминаю об этом кошмаре каждый день, каждую минуту. Я не могу никуда деться от этих воспоминаний. Я чувствую его запах. Я слышу плач нашего неродившегося ребенка. Во снах вижу, как он топит мою мать… она громко кричит, а я не слышу, ведь в этот момент я поглощена игрой на фортепиано! Пока дрожали его струны, мама содрогалась в предсмертных мучениях… Я не могу, не могу, не могу! Да, кричи, Арджи, тебе и больно и хорошо, а мне только больно. Мне всегда будет больно. Я ненавижу себя. Я – его продолжение. Я вся состою из него. Я так обрадовалась его смерти, а это был всего-навсего обман! Он жив, пока я жива. Он здесь, прямо сейчас, между мной и тобой. А я так хотела быть с тобой, думала, что у меня получится. Меня сломали, Арджи. Я мертва, Арджи! А мертвые не могут любить. Я не смогу полюбить тебя и кого-либо еще. И я страдаю из-за того, что обманула тебя. Теперь ты понимаешь, что происходит в моей душе?»

Глава 22

Каждый воскресный вечер Алесса и Джераб проводили в ресторане «Адэлфири». Алесса решила ввести в их совместную жизнь такую простую традицию.

– Ты общаешься с кем-нибудь из однокурсников? – спросила Алесса.

– Только с Вильяминой и Спарксом.

– Отлично. Тогда можешь пригласить их на свадьбу. Я хочу, чтобы у нас присутствовал кто-то из университета. Вильямина еще может попасть на мой девичник, а ты позови Спаркса на мальчишник. Будет так… ужасно.

– Почему ужасно? – удивился Джераб, не сразу заметив, что взгляд Алессы устремился куда-то в сторону.

– Леда и Рассел… – наконец пояснила Торн. – Как они оказались здесь?

– «Адэлфири» – популярный ресторан. Просто совпадение.

– Совпадение… ну-ну, – буркнула Алесса.

– Алесса, Джераб! Вы тоже тут?! – воскликнула Леда.

– Да. Такое приятное совпадение! – ответила Алесса, натянув улыбку.

Джераб и Леда все-таки приступили к своему рискованному плану, основной целью которого являлось сближение Алессы и Рассела. Удача им не благоволила. Они уже организовали пять двойных свиданий – все впустую. Рассел тут же положил глаз на учительницу «Греджерс», но та даже не смотрела в его сторону. Эверетт усилием воли не воспротивился водить Алессу каждое воскресенье в «Адэлфири», так как и эту возможность можно было использовать, чтобы встретиться с Ледой и Расселом. Но опять же Рассел вмиг забывал про свою спутницу, завидев Алессу, а верная Торн продолжала сохранять дистанцию.

– Алесса, не хмурься. Всякий раз, когда ты хмуришься, на твоем очаровательном личике появляется эта уродливая морщина. – Рассел ткнул пальцем в лоб Алессы. По изумленному лицу девушки можно было понять, что ее нервы буквально лопаются от напряжения и лютой ненависти.

– Рассел, будь душкой, думай трижды, прежде чем что-либо сказать, – веселым тоном проговорила Леда, хотя и она уже была готова рвать и метать.

– А что вы делаете на следующих выходных? – задал вопрос Джераб, дабы разрядить ситуацию.

– Мы абсолютно свободны, – незамедлительно последовал ответ от Леды.

– А мы нет! – вдруг громко, с опаской вставила Алесса, а затем, взглянув умоляюще на Джераба, добавила: – К сожалению…

– Алесса, мы же планировали прогулку на яхте. Ты забыла? Мне кажется, с Ледой и Расселом нам будет вдвойне веселее.

– Как здорово! Мы с удовольствием присоединимся к вам, – поддержала Дилэйн.

– Джераб, можно тебя на пару слов?

Алесса вывела Эверетта на улицу, чтобы до Леды и Рассела не донеслась ее возмущенная тирада. Ее можно понять, ведь уже несколько недель Джераб не дает их паре шанса побыть наедине, насладиться неповторимыми минутами упоительной близости. В школе Джераб постоянно избегает ее, ссылаясь на усталость после рабочего дня. Даже просто поговорить с ней перед сном отказывается. На выходных же Эверетт вновь все портит, поскольку уже который раз тащит за собой эту странную, надоедливую парочку. Да что же это такое?!

– Они наши друзья, пойми это. И я уже пригласил их на свадьбу.

– Что?! Ты точно рехнулся! Ну ладно Леда, против нее я ничего не имею. Но Рассел!!!

– А что Рассел?.. Он тоже милый.

– Я скоро этого «милого» придушу, если он еще раз посмеет что-то вякнуть в мою сторону и, не дай бог, ткнуть пальцем!

– Алесса, – нежно сказал Джераб, – я полюбил тебя за твое огромное, понимающее, терпеливое сердце. Неужели я ошибся?

– Да нет… – обмякла Алесса. – Ты сделал правильный выбор. И я даже лучше, чем ты думаешь.

– Так докажи это.

Сработало. Алесса таки поддалась обаянию Джераба, не раскусив, что обаяние это зиждется на фарисейской игре, не более. Остаток вечера Алесса была послушной, веселой и весьма приветливой с Ледой и Расселом. Особенно с Расселом, ведь Джераб перед возвращением в ресторан попросил невесту не обижать его друга, быть с ним ласковой, добавив, что всякое грубое слово или колкий взгляд в сторону избранника Леды он воспримет на свой счет.

Далее в игру включилась мисс Дилэйн. Вся «дружная» компания отправилась в отель, что располагался через дорогу от «Адэлфири».

– Вы потеряете дар речи, когда окажитесь на крыше. С нее открывается такой шикарный вид! Ух… – Как только пары подошли к лифту, Леда шепнула Джерабу: – Притормози.

Джераб отошел в сторону, сославшись на то, что треклятый ботинок развязался в самый неподходящий момент.

– Быстрее! – крикнула Алесса, зайдя с Расселом в лифт.

– Джераб что-то задерживается. Я подожду его, а вы езжайте.

Как только двери лифта сомкнулись, Джераб подбежал к Леде.

– Что ты задумала?

Леда лишь хитро улыбнулась в ответ. Тут к ним подошел администратор отеля:

– Я все сделал.

– Благодарю покорно, – сказала Леда, засунув в раскрытый нагрудный кармашек униформы паренька приятное количество купюр.

– Леда, что ты задумала? – уже обеспокоенно повторил Джераб. – Где Алесса и Рассел?

– В лифте. Мой юный помощник сделал так, что они застрянут в нем на некоторое время.

– Боже мой! Зачем?!

– Затем, что замкнутое пространство увеличит их чувства друг к другу.

– Какие чувства? Алесса на дух не переносит Рассела. Наш план провалился.

– Как знать… Беда объединяет, а в редких случаях – даже раскрепощает. Уверяю тебя, у нас как раз тот самый редкий случай. Смотри, Алесса начнет паниковать, а Рассел, как истинный джентльмен, будет успокаивать ее. А потом… истинный джентльмен перевоплотится в истинного бабника. Рассел ни за что не упустит такой блестящей возможности. Алесса расслабится, решив сбросить стресс. В лифте есть камера, так что после мы сможем предоставить им бесспорное доказательство, разбившее наши сердца – видеозапись с пикантным содержимым.

– Леда, ты не все продумала. Есть один нюанс: Алесса поймет, что все это подстроено, когда мы вот так, ни с того ни с сего предъявим обвинение и соответствующее доказательство.

– И что? Поймет, не поймет – это не должно волновать нас. Она не прошла проверку, вот в чем суть. Так что у тебя больше оснований для недовольства. Что ж, пока наши голубки развлекаются, предлагаю наведаться в бар.

Как бы Леда ни пыталась отличаться от своего семейства, как ни старалась быть правильной, спокойной и справедливой, сейчас она показала все основополагающие качества четы Дилэйн во всей красе. Леда напомнила себе и миру в лице Джераба о том, что она на самом деле авантюрная, изощренная, спесивая, изворотливая личность, всегда добивающаяся своего.

– Странные мы люди. Сидим тут, надеясь, что наши половинки сейчас ублажают друг друга…

– Да. Я разорю весь этот бар, если у нас все получится, – ответила Леда, без обиняков.

– А не жестоко ли ты поступаешь с Расселом? По-моему, он понял свою ошибку, стремится исправиться. Он любит тебя, мне так кажется. Иначе ради какой цели он так упорно добивается тебя?

– Любит меня, но хочет всех подряд… Это все пустое. Я-то разлюбила его, после того как настрадалась из-за него вдоволь. И я поняла, что страдала не зря. Я пошла не по тому пути, выбрала не того человека. Но зато теперь я знаю, какой человек мне нужен… Искренний, тихий, умный и… – Леда поймала взгляд Джераба. Они сидели за столиком у панорамного окна. В баре было темно, лишь слабые огоньки старой гирлянды освещали пространство, их блики отражались в стекле и догорали блеклыми желтыми искорками в глазах Джераба, ритмично, плавно, как стук спокойного сердца, добавляя своим сиянием еще больше красоты его серым, пронзительным очам. – …и сероглазым, – вырвалось у Леды.

– Именно сероглазым? – улыбнулся Джераб.

– Ну или… – Мрак бара скрыл нервный румянец Леды. Как же неловко, даже стыдно и чуть-чуть больно… больно из-за того, что он ничего не понял. – Да неважно. Глаза могут быть любыми, – шутливым тоном промолвила Леда.

– Да. Главное, чтобы они были, а то безглазый парень – вообще страх божий.

– А еще веселый! – вдруг сказала Леда, рассмеявшись. – Я хочу, чтобы он был веселым. Чтобы я всегда-всегда улыбалась, когда он рядом.

– Ты обязательно найдешь его, Леда.

«Я уже нашла его, дурачок ты сероглазый». Еще немного, и Леда горестно всхлипнула бы от досады, если бы вовремя не призвала на помощь все свое мужество. Да, Джераб был прав. Их план в самом деле провалился, ведь они рассчитывали на то, что Алесса и Рассел после множества встреч влюбятся друг в друга, ну или хотя бы им обоим страсть вскружит голову, да так сильно, что они решатся на единичную измену. Но, увы, влюбленность настигла только Леду. Все произошло внезапно, поначалу незаметно, и потом стало бурно развиваться. У нее с Джерабом было много общего: оба одного возраста; вместе поступили на службу в «Греджерс»; одинаково несчастливы в отношениях; в семьях кавардак; оба романтичные, интеллигентные, быстро достигли взаимопонимания. Леда готова в любой момент перестать быть его другом и подняться с ним на следующую ступень отношений, а после вознестись до седьмого неба от счастья, только Джераб до сих пор не осознал, насколько они похожи и что все между ними складывается так, точно сама Вселенная требует их немедленного союза. Леда решила вот что: она приступит к активным действиям, как только они с Джерабом преодолеют два незначительных препятствия на пути к их союзу – Алессу и Рассела. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, в этом Леда не сомневалась.

– Гляди, «Скорая» приехала. – Джераб кивнул в сторону окна. Действительно, возле «Адэлфири» кружили медики. Леда и Джераб тут же почуяли неладное и поспешили вернуться в ресторан.

– Я кричала… Я так кричала! – говорила Алесса врачу, запинаясь и заливаясь слезами.

– Алесса, что случилось?! – перепугался Джераб.

– Где Рассел? – грозно спросила Леда, уже догадываясь в чем дело.

– Я ударила его… Он приставал ко мне! Джераб, прости меня!

– Нет, не извиняйся. Ты ни в чем не виновата. – Джерабу пришлось обнять несчастную девушку. Прильнув к Эверетту, Алесса еще сильнее зарыдала, ее зверски трясло. Джераб переглянулся с Ледой. Та заметила в его взгляде и гнев, и обездоленность, и обиду. План не просто провалился, он пошел к чертям…

Леда выбежала на улицу. Рассел сидел в машине «Скорой помощи».

– Леда, я не виноват! – закричал парень.

– У него серьезная травма? – любезно осведомилась Леда у девушки-врача.

– Возможно, легкое сотрясение, и рассечена бровь.

– Она стукнула меня каблуком! Пять дюймов боли! Эта шибанутая понавыдумывала себе бог знает что, а мне теперь приходится отдуваться! – ябедничал Рассел.

– Жаль… как же жаль, что ты так легко отделался! – не выдержала Леда. – Вот теперь между нами точно все кончено!

– Леда!

«Ну, можно считать, что одно препятствие уничтожено…» – с горечью подумала Леда. Слезы бесстыдно мочили ее щеки.

* * *

Долго бы Элеттра не приезжала домой, если Аделайн не проявила бы инициативу, позвав племянницу на выходные. Разумом Элеттра понимала, что встреча с тетей будет тяжелой, но сердце еще берегло в себе толику надежды на воссоединение с семьей.

Разум, как всегда, победил. Как только Эл переступила порог отчего дома, Аделайн сразу же набросилась на нее с многочисленными вопросами. Речь шла об Индии Колетти.

– С меня давно сняты все обвинения. Я не понимаю, в чем ты меня упрекаешь? – чугунно-глухим голосом спросила Элеттра.

– Семья Колетти потребовала с нас денежную компенсацию за то, что ты сделала с Индией.

– Не я!!! Не я это сделала!!!

– Колетти утверждают обратное. Элеттра, ты знаешь, что с тобой будет, если они докажут твою вину?

– И думать об этом не желаю. Я права, кто бы что ни говорил! Это несправедливость, тетя Аделайн. Очевидная несправедливость! И ты являешься ее сторонником!

– Не гневи Бога! Если бы я была на их стороне, то ни за что бы не распрощалась с кучей денег, чтобы спасти тебя! Ох, а стоило ли оно того?!

Элеттра была так зла, что не смогла выразить даже притворную благодарность тете. «Да и за что благодарить ее?! За то, что она опять не верит? Помогла мне лишь из чувства долга?»

Итак, пребывание Элеттры дома было недолгим. Закончив разговор с Аделайн, она помчалась на вокзал, с огромной радостью покинула Глэнстоун и через несколько часов прибыла в Уортшир.

Весна еще не облюбовала место обитания одинокой графини. Промозглый ветер плясал в горячке, клонил к задернелой земле холма черноголовые деревья, завывал, словно ему было больно, даже больнее, чем всем живым существам, которым он раздавал зубодробительные пощечины.

Мисс Клэри наконец соизволила открыть ворота. Элеттра к тому времени уже вся окоченела от холода.

– Здравствуйте, Гарриет. Я уж отчаялась совсем. Думала, дома никого нет. Все стучу, стучу…

– Миссис Монтемайор не хочет разговаривать с вами, – заявила Гарриет.

– Почему?.. Ей нездоровится?

– Слава богу, здоровье ее пока не подводит. Все дело в вас, мисс Кинг. Что-то вы сделали такое, что глубоко опечалило мою хозяйку.

Трудно было не заметить, с каким удовольствием все это говорила Гарриет. Она никогда не питала симпатии к Элеттре и вот в очередной раз доказала это.

– Я хочу увидеть ее! Пожалуйста, Гарриет! Позвольте мне войти… Я должна объясниться!

– Боюсь, ваши объяснения не спасут ситуацию, – Гарриет скорчила гримасу страдания. – Не расстраивайте миссис Монтемайор еще больше. Имейте совесть! Всего хорошего.

«Что я сделала не так? Что?!» Ветер слегка затих, точно сдался, обнаружив достойного соперника, того, кому все-таки больнее. Эл все еще стояла у ворот поместья Болеславы Гордеевны, беззвучно плакала, с тоской смотрела на фасад красивого, старинного здания и тут… взгляд ее остановился на одном из множества окон. На нее в ответ смотрела девушка, издали, в таком мрачном средневековом антураже казавшаяся призраком. Вскоре Элеттра узнала этого «призрака». Она лицезрела Искру. На таком внушительном расстоянии это практически невозможно, но Элеттре все-таки удалось разглядеть улыбку на лице Искры – неподвижную, холодную… Элеттра все поняла.

* * *

– То, что она вытворяла с моим братцем, – это одно дело. Так теперь эта сумасшедшая на людей кидается! Что же будет дальше? – никак не могла успокоиться Аделайн. – Что нам делать, Константин?

– Я давно настаиваю, чтобы ты отправила ее в лечебницу.

– А если Элеттру признают невменяемой, мы можем рассчитывать на ее наследство?

– Вряд ли.

– Тогда все это бессмысленно. Нам придется оплачивать ее лечение, еще следить за ее домом, заниматься налогами… Константин, мы стали ее рабами! До конца своих дней мы обязаны пахать на нее!

– Тебе совершенно не жаль ее?

– После всех этих гадостей, что она написала в своем дневнике, всего, что наговорила мне о Бронсоне, и самое главное – после того как она чуть не убила свою одноклассницу, я должна жалеть ее? Помилуй, Константин. Они с Авророй разрушили жизнь моего брата, а этот несчастный глупец, невзирая ни на что, поступил благороднейшим образом, оставил этой чокнутой все свое состояние, так еще распорядился, чтобы я присматривала за ней в течение всей своей жизни! Нет, не могу я испытывать к ней жалости, и никто бы на моем месте не смог. Это сложный ребенок, опасный человек, гигантская заноза в моей заднице!

– И все-таки Элеттра твоя осиротевшая племянница. У тебя есть перед ней определенные обязательства. Ты никуда от этого не денешься, – не терял надежду урезонить свою супругу мистер Брин.

– Ну уж нет. Должен быть способ, как нам избавиться от оков и не остаться в накладе. Должен быть способ…

* * *

– Мисс Брандт, я предложила войти в дом, но гостья отказалась.

– Ничего, Рамона.

Диана отпустила прислугу, сама отворила ворота. Увидев ту самую гостью, она несколько секунд простояла в ступоре.

– Я что, сплю?

– Нет. Ты все еще в своей убогой реальности. Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Элеттра.

– Что ж… говори.

– Разговор будет долгим. Предлагаю прогуляться.

– Элеттра, сегодня у моей матери день рождения. Думаешь, я ради тебя пропущу ее праздник?

С оглушительным грохотом закрылись ворота перед лицом Элеттры. Стоило ли ожидать от этой беседы чего-то иного? Мнимое благополучие между двумя закоренелыми врагами давно кануло в Лету. Но все же Элеттра огорчилась и прежде всего из-за того, что сама себя унизила своим появлением у дома Брандт. Настолько она отчаялась, настолько чувствовала себя беспомощной, что пришла к той, которую презирала. И ради чего? Чтобы та лишь посмеялась ей в лицо?

Снова скрипнули ворота. Элеттра обернулась. Диана попрощалась с Рамоной и неторопливой, величавой походкой направилась к Эл.

– Просто там слишком скучно.

– Ну да… – ядовито усмехнулась Элеттра.

Держались они немного поодаль, не смотрели друг на друга, обе были напряжены, но тем не менее каждая старалась делать вид, будто ничего необычного в этой ситуации нет и не предвидится. Просто прогулка. Просто разговор.

– Ты была права… – начала Эл.

– Я всегда права, – прервала ее Диана, затем с насмешкой спросила: – Ты пришла, чтобы сообщить мне этот общеизвестный факт?

– Брандт, черт тебя дери, ты невыносима! – «Спокойно, Эл, спокойно. Надо довести дело до конца. Помни, ради чего ты жестоко расправилась с самоуважением, придя к ней! Назад пути нет». Элеттра выдохнула и продолжила: – Ты была права насчет Героевой. Она подставила меня.

– То есть ты тогда сделала вид, что поверила мне? Все это время ты сомневалась в моих словах? – не смогла скрыть свое возмущение Диана.

– Представляю, как тебе, привыкшей всегда и везде претендовать на роль истины в последней инстанции, тяжело смириться с тем, что, оказывается, не все беспрекословно доверяют тебе! – вновь вознегодовала Элеттра.

– Кинг, ты злоупотребляешь моим терпением. Зачем приперлась, скажи? Чтобы лишний раз напомнить мне, за что я тебя терпеть не могу? Напрасно. С памятью у меня все в порядке. Твой послужной список не так легко выбросить из головы.

Эл остановилась, Диана тоже не замедлила прервать движение. Наконец они посмотрели друг другу в глаза – мрачные, таинственные омуты устремились в ледяную небесную бирюзу.

– Я хочу узнать, что ты намерена сделать с Искрой. Придумала уже что-нибудь?

– И не пыталась. А что? – скрестив руки на груди, спросила Диана.

– Просто твое предложение объединиться теперь кажется мне заманчивым, – высокомерно ответила Эл.

– Это Рэми предложила.

– Да?.. – Удар обухом по голове не так сразил бы Элеттру, как эти слова Дианы. Точно! Ну как она могла забыть? Опять Элеттра подверглась позорному унижению.

– А с чего это вдруг ты передумала и решила обратиться ко мне за помощью?

– С чего ты взяла, что я обращаюсь к тебе за помощью?! Я лишь предложила сотрудничество!

– Краткий ликбез: предложение о сотрудничестве – это уже негласная просьба о помощи.

– Окстись, Диана.

– Люди добрые, пристрелите меня кто-нибудь! – перешла на крик Брандт. – Почему на каждый свой вопрос я получаю кучу гневных воплей от тебя?! Ты по-другому общаться не умеешь?

– С нормальными людьми я нормально общаюсь.

– Ну все… Всякому терпению приходит конец. – Диана развернулась и пошагала к своему дому.

– Диана!.. – Брандт неохотно остановилась. – Искра зашла слишком далеко. Из-за нее я потеряла очень дорогого мне человека. И дома… если б ты знала, что творится у меня дома… – наконец-то сдалась Эл. – Меня осуждают, мне не верят. Меня боятся. Как бы я ни храбрилась, в одиночку мне не одолеть Героеву.

– А как же Рэми? – спросила Диана, повернувшись лицом к Эл.

– Рэми, конечно, золотце… Она поддерживает меня как может. Но мне не поддержка нужна, а огромная действующая сила. И эта сила ты, Диана. Я не раз говорила тебе, что ты сильнее меня. – Ох, и тяжело далось Эл это признание: в голосе ее дрожали слезы, сердце беспокойно колотилось, как пойманная в клетку птица. – Мы обе одинаково пострадали от Искры. Так давай объединимся? Пусть ненадолго, но станем единым целым и покончим со всем этим паскудством раз и навсегда.

– Ну давай, – ни секунды не колеблясь, ответила Диана.

– Так просто?.. – Эл обрадовалась и удивилась одновременно. – И когда начнем?

– Надо подумать… – туманно ответила Диана. – А пока я дам тебе один совет.

– Милость с барского плеча!

Хотелось бы мне, чтобы Диана и Элеттра научились вести адекватный диалог друг с другом, но понимаю, что тогда моя история попала бы в раздел фантастики.

– Заткнись и послушай. Наша борьба с Героевой будет долгой и, скорее всего, поначалу неудачной. Так вот, когда станет совсем тяжко, скажи про себя: «Я – сильная девчонка. Я справлюсь с этим».

Это был искренний порыв души. Диана решила поделиться личным, милым и беспредельно нужным ей с Элеттрой потому, что увидела в ее глазах знакомую боль, уже ставшее родным отчаяние и давящую пустоту. Захотелось ей в этот миг чуть утешить ее.

– Глупейшая аффирмация, – был ответ Элеттры.

– Зато действенная, – сквозь зубы сказала Диана. – Попробуй.

– Попробую.

– Не мешало бы сказать: «Спасибо».

– Много требуешь от меня, Брандт. Хватит тебе и того, что я выслушала этот бред, не засмеявшись.

От злости Диана побледнела как полотно:

– Кинг, а не пойти бы тебе…

– Домой! Я уже спешу домой. До встречи в школе, союзница!

Небо заплакало оранжевыми слезами; солнце рухнуло в поле горячим блинчиком; океаны, моря и реки застыли как бетон… Элеттра Кинг и Диана Брандт стали союзницами.

Глава 23

Благодаря Калли Мэйджу наконец-то госпитализировали для подготовки к курсу химиотерапии. Руди уехал в Рэкки, пообещав при первой же возможности выслать Калли всю свою зарплату. Дополнительная финансовая помощь позволит Калли сократить количество смен в кафе, следовательно, у нее появится шанс отдохнуть впервые за несколько месяцев. Можно сказать, что в жизни Калли началась белая полоса… только усыпанная битым стеклом. Все равно было тяжело, местами гадко и порой очень-очень больно.

– Я был у Мэйджи. У нее все хорошо, – сообщил Спенсер дочери, когда та, поздно вечером, после долгого рабочего дня, очутилась на кухне.

– Отличная новость, – устало ответила она.

– Где ты нашла деньги? – Отец пристально смотрел на Калли.

– Заработала. Что я, по-твоему, делаю с утра до ночи? Зарабатываю деньги.

– И где же столько платят? В «Кэнди Грэдди»? Ни за что не поверю, – с ехидным смешком высказался Спенсер.

Калли отвернулась от отца, чтобы тот не увидел, как ее лицо перекосилось от ярости. Да, эти деньги были получены нечестным способом, но ей не стыдно, уж тем более перед отцом, человеком, который собственноручно превратил жизнь их семьи в ад.

– Что у нас на ужин? – обуздав себя, спросила Калли.

– То, что ты приготовишь.

– Потрясно… Мы ведь распределили обязанности? Готовка была за тобой.

– Я готовил в основном для Мэйджи. Теперь она в клинике, и отныне каждый из нас будет добывать себе пищу самостоятельно.

Калли раздраженно вздохнула.

– Бенни учится, с ног валится после тренировок. Я тоже учусь и работаю каждый день, а чем ты занимаешься?! Папа, ты можешь хоть немного помочь нам?!

– Я и так помогаю, а ты, неблагодарная, ничего не замечаешь!

Чаша терпения Калли явно была переполнена. Последовал неслыханный взрыв негодования:

– И что же ты делаешь?! Ноешь, приказываешь, оскорбляешь?! Ах да, еще не могу не упомянуть то, как ты здорово помог нам, отдав наши последние деньги аферистке Адоринде!

Спенсер тоже горел бешенством, но что-то не позволяло ему в полной мере отдаться воле эмоций. Позднее мистер Лаффэрти понял, что именно сдерживало его. Страх. Калли напугала его. Вернее, то, что было очень похоже на Калли, но все равно незнакомое, дикое, исполинское. Бешенство схлынуло. Спенсер глядел с тревогой на девушку, что когда-то была его кроткой, вежливой дочуркой, лишь иногда впадающей в благородное негодование, но умеющей при этом вовремя укротить себя, дабы не учинить скандал.

– Черт с тобой, – сказала Калли, когда волнение мало-помалу успокоилось в ее крови. – Я еще вот что хотела сказать тебе, отец. С понедельника ты будешь работать в «Кэнди Грэдди». Только сначала нужно пройти стажировку. Это недолго.

– Что? Не понял… – трусливо отозвался мистер Лаффэрти.

– Помнишь, ты сказал, что если у нас все совсем худо будет, то пойдешь работать поваром в кафе? Я все устроила.

Обуреваемый непомерной гордыней, Спенсер возопил:

– Я?! Поваром?! Чтобы я, Спенсер Лаффэрти, глава фирмы…

– Твоей фирмы нет и в помине, забудь ты о ней! – опять впала в неистовство Калли. – Ты больше не глава! Ты даже не глава нашей семьи, если еще не заметил! Жалкий бездельник – вот ты кто!

– Я не буду работать поваром, – спокойно гнул свою линию отец. Калли уязвила его так сильно, что даже страх перед ней больше не мог усмирить его. – Сколько мне лет, а? Я уже стар для освоения новой профессии! Я привык руководить. Я люблю тратить время только на то, что приносит большие деньги! Калли… я понимаю, ты, наверное, устала, но, в конце концов, младшие должны заботиться о старших. Это норма!

– А разве я не забочусь о тебе?! Я оплачиваю жилье, покупаю продукты и еще успеваю кровью и потом добывать деньги на лечение мамы! Папа, я прошу, нет… молю, помоги мне! Мне тяжело одной содержать нашу семью! – Калли так надеялась, что ее вопли отчаяния возымеют действие, но отец, к сожалению, остался глух к ее мольбам.

– Ты хоть понимаешь, как это унизительно? Меня будет обучать какой-то щегол. Меня! – Шум в поздний час заставил хозяек квартиры и мистера Дила заглянуть на кухню, чтобы разобраться в чем дело, но Спенсер, вне себя от злости, закрыл дверь перед их недовольными мордами и продолжил, не понижая тона: – Я протестую вот еще по какой причине: я должен всегда быть свободен, чтобы иметь возможность навещать Мэйджу в любое время. Несмотря на то что она в больнице, ей необходимо присутствие родного человека, который смог бы разделить с ней ее страдания.

– Мы с Бенни тоже часто навещаем ее.

– Этого недостаточно. Вы слишком заняты, и ты сама это подтвердила.

– Интересно… сколько еще отговорок ты придумаешь, чтобы не соглашаться на якобы недостойную для тебя работу? Хитер ты, отец. – Дьявольские огоньки заполыхали в глазах Калли. Она злорадно усмехнулась, а затем обратилась к отцу с лицом, налившимся кровью: – Яви божескую милость, собери свои вещи и покинь мой дом.

– Что ты сказала?.. – с ужасом спросил Спенсер.

– Если ты хочешь жить в МОЕМ доме, то должен подчиняться МОИМ правилам. Если же ты с этим не согласен, то вали отсюда на все четыре стороны. Я не собираюсь тащить на своем горбу престарелого иждивенца!

– Да как ты?.. Я… Мне плохо, Калли. – Восковая бледность вкупе с резкой усталостью свидетельствовали в пользу Спенсера. Однако Калли это ничуть не умилостивило.

– Нам всем плохо, отец. Из-за тебя нам всем плохо!

Проснувшись следующим утром, Спенсер был уверен, что дочь остыла, переменила свою позицию, и они будут жить в ладу друг с другом как раньше. Какого же было удивление мистера Лаффэрти, когда после завтрака Калли приказала брату помочь отцу собрать вещи. Еще больнее ранило Спенсера то, что Бенни не стал ничего спрашивать и, не предприняв ни единой попытки защитить отца, с молчаливой покорностью отправился за чемоданом. Вот в этот момент Спенсер наконец убедился в том, что он действительно больше не является главой семьи. Всем правят его дети… Подумать только!

Стоит ли говорить о том, что Калли все-таки добилась своего? Вскоре «Кэнди Грэдди» обзавелся новым поваром со скоропостижно скончавшимся самомнением.

* * *

Калли была частой гостью «Робин Гудов» и уже считала их квартиру своим вторым домом. Только в тот день она застала лишь главаря. Бейтс отлучился по какому-то неотложному делу (Калли позже догадалась, что Савьер навещал сестру).

– Нехорошо ты с нами поступаешь, Калантия, – начал с порога Инеко. – Все это время ты водишь нас по мелким точкам. Нет, твои подружки – дамочки состоятельные, не спорю. Но мы тут с Савьером узнали, что в Бэллфойере обитает по-настоящему «крупная рыба». Есть некая богатейшая особа Кармэл Дилэйн. Знаешь такую?

– Кто ж ее не знает? – невозмутимо ответила Калли.

– Так почему ты до сих пор молчала?! Почему мы еще не пришли к ней в гости?

– Инеко, нам туда не пробиться.

– Отчего же? Нам еще известно, что ты училась в «Греджерс» с ее дочерью. Никки, кажется? – Калли заскрежетала зубами. Долго она не могла понять свое состояние. Вроде бы ей должно быть все равно на Никки, а другой бы на ее месте, возможно, испытывал бы преступную радость от замаячившей возможности отомстить человеку, что своими злом и безрассудством оставил любящим его людям множество шрамов на сердце. Но Калли испытывала что-то другое, что не позволяло ей спокойно усидеть на месте. – Послушай, это твое последнее задание. Если максимально круто выложишься, то мы отстанем от тебя навсегда. И Сафира тоже.

Последние слова Инеко вмиг развеяли все сомнения Калли. Выйдя на улицу, она сразу набрала Никки и назначила встречу. Как раз был выходной день, Калли была уверена в том, что Никки развлекается где-то в Глэнстоуне. «Где-то», как потом выяснилось, было уже знакомым нам всем местом – Никки находилась в клубе «Джиттс».

– Я знала, что ты рано или поздно простишь меня. Ты ведь добрейшей души человек! – Никки прямо излучала счастье. Калли не ожидала, что та будет так рада их воссоединению. Вновь ей стало не по себе. Никки, при всех своих многочисленных недостатках, умела производить впечатление преданного, бесхитростного человека. Во взгляде ее маленьких голубых глаз сокрыто бесконечное доверие ко всему миру, безмятежность юной девочки и природная доброта. – Калли, я много дел наворотила. Но ты не думай, что я от всего этого в восторге. Я лишь оборонялась…

– Это понятно. Я долго не могла прийти в себя после нашей встречи на вечеринке Ари и Мэйт. Ты была такой искренней, а я вела себя с тобой непростительно грубо. Ты… всегда переживала за меня, всегда поддерживала. Если у меня была беда, я сначала к тебе отправлялась за советом, а уж потом к Диане и Джел, ведь первая начнет поучать, вторая плакать, а ты сразу, не задавая лишних вопросов, кинешься на помощь. Ссора с тобой выдалась ужасным испытанием для меня. Я тосковала по тебе и твоим шуткам. И вот наконец-то отважилась сделать то, что давно велело мне мое сердце. Я снова с тобой. Давай выпьем и забудем обо всем.

– Не возражаю, – улыбнулась с благодарностью Никки. Вместе сделали по глотку виски, отдышались. – Как у тебя дела в «Блэкстоне»? Как вообще поживаешь сейчас? Расскажи мне все.

– Будто ты не знаешь, как у меня дела, – опустив взгляд в пол, ответила Калли, затем сделала еще один глоток. – Иногда мне кажется, что все это происходит не со мной. Много размышляю по ночам… Вот недавно поняла кое-что. Мой отец – простой человек, семья у него самая обыкновенная. Каким-то чудом ему удалось выбиться в высший свет. Ну конечно, его труд и упорство тоже немало поспособствовали этому. Когда у Спенсера Лаффэрти появились миллиарды, вся знать тут же забыла о его происхождении и приняла в свои ряды с распростертыми объятиями… Но, видимо, судьба у папы совсем иная. Она дала ему шанс пожить другой жизнью, показала роскошь, а потом все отняла, напомнив ему о том, кто он есть на самом деле. Мы не богачи. Наш удел корячиться на подработках до конца жизни, выживать… Не суждено нам быть счастливыми.

– Калли, думаешь, счастье – в деньгах? – с горькой улыбкой спросила Никки. – Как бы не так. Не знаю, в чем оно кроется, но точно не в этих вонючих бумажках. Вот моя Кармэл – внучка крупного аристократа, влиятельная наследница. И что с того? Разве мы счастливы? Изобилие шуршащих купюр прикрывает пустоту нашей жизни.

Калли испытала мрачное удовлетворение, страхи улеглись. «Если ты так рассуждаешь, значит, без труда справишься с тем, что я готовлю для тебя, Никки». Только благодаря Дилэйн Калли могла обрести желанную свободу, и теперь уж она была готова идти до конца.

– Любимая песня Джел! – со слезами радости заметила Никки.

– Да… она.

Звучала песня Maneskin – Coraline. Обеим подругам казалось, будто Джел сейчас рядом, и, закрыв глаза, с мечтательным выражением лица она слушала вместе с ними голос обожаемого ею музыканта.

– Я постоянно думаю о ней, – призналась Никки. – Читаю наши переписки… Сердце разрывается, ведь понимаю, что она больше никогда… никогда не напишет мне. Надеялась, что со временем легче станет. Может, завтра? Нет. Утром просыпаюсь и вспоминаю, что ее нет. Через неделю? Все равно нет. Месяц прошел. Ее нет. Каждый раз напоминать себе о том, что ее нет, и так всю жизнь. Господи, как страшно! Забыть ее невозможно, мне проще о себе забыть. Вот я и забываю. Пью, когда есть возможность, и забываю.

Снова проснулась боль, о которой Калли с большим трудом удалось забыть на некоторое время. Стало не хватать воздуха, словно горло сжимали невидимые тиски. Пугающее ощущение пустоты, потерянности и уязвимости охватило Калли. «Джел умерла. Умерла!» Калли точно очнулась от долгого сна, накрывшего ее после сильного шока. Все, что она пережила в самом начале, узнав о смерти Джел, вновь с прежней сокрушительной силой ударило в нее. На Никки тоже не было лица, сидела никакая, слушала песню и тихо плакала. Нет, сейчас ни в коем случае нельзя расклеиваться. Калли предстоит выполнить такое ответственное дело, а она тут нюни распустила! Джел уже отмучилась, а Калли еще жива и проблем у нее выше крыши. Нужно срочно перевести разговор на другую тему.

– А что у вас с Дианой происходит?

Никки вяло улыбнулась, долго не могла найтись с ответом.

– …Слухи уже и до тебя добрались? Я здесь ни при чем. Диана лишь поплатилась за свое тщеславие. Мы всегда считали ее святой, главной, лучшей, но ведь это не так! Ты вспомни, как она унизила тебя, высмеяла твою работу. За спиной Дианы много неблаговидных поступков, но мы ничего не замечали, потому что сильно любили ее. Теперь же пришло время расплаты.

– А что бы сказала Джел, услышав тебя сейчас? – с ледяной маской на лице спросила Калли.

– Ох Джел… Моя терпеливая курочка промолчала бы, как всегда. Калли, ты знаешь, что я права, знаешь. Я поступаю жестоко, но справедливо.

– Значит, Индия и правда пострадала из-за Элеттры?

– Да. Может, Колетти заслужила такую расправу, может и нет. Никто не знает. Но мы все видели, как Кинг верхом на Фобосе не оставила Индии ни шанса на спасение.

– Так почему же Диана защищает ее? – с недоверием допытывалась Калли.

– Предполагаю потому, что таким образом она намеревалась свергнуть Искру, новенькую, что, к всеобщему изумлению, сумела занять ее место. Но Диана, наша гениальная Диана, просчиталась. – Никки все это говорила, не глядя на Калли. Так ведь обманывать проще. Не выдержав продолжительного молчания подруги, она все же взглянула на нее. Та, либо мастерски скрыла удивление и разочарование, либо просто-напросто не считала слова Никки правдой. – Не веришь, да? Калли, я больше не вру. Та бессердечная, бессовестная Никки Дилэйн умерла вместе с Джел. Я теперь другая! И ты уже поняла это, иначе не простила бы меня и не захотела вернуть нашу дружбу. Ведь так? – с надеждой и неизъяснимой мукой в голосе обратилась Никки к Лаффэрти.

«Как же хочется, чтобы ты все-таки соврала мне», – снова стало тягостно Калли. С неотразимой убедительностью она ответила:

– Конечно, Никки, конечно…

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги