Обмануть пророка

Глава 27. Городские волнения

Сидели в полутьме. На Улей опустилась светлая звёздная ночь. Хоть читай. Пахнуло какой-то первобытной свежестью и чистотой природы. Полис постепенно затихал, успокаивая один за другим электрические огни в окнах, пока не наступила естественная, не испорченная цивилизацией полночь.

Ближе к часу, в стороне полицейского участка щёлкнул выстрел. Потом стрекотнула очередь.

- Это у Фукса, - сразу сориентировалась Бабка.

И тут ночь взорвалась.

Сразу в трёх местах загрохотала перестрелка. У отделения полиции, возле административного здания и возле дежурной роты. Патронов не жалели. Несколько раз лупанули из подствольников.

Спустя некоторое время, у казарм гильдии наёмников тоже раздались выстрелы. Там, в ответ, заработал крупный калибр. Здание казармы загорелось. Пламя набирало силу, зловеще полыхая и отправляя в небо крупные искры.

- Это что за херня? - спросила Бабка.

Савва заволновался в шлем:

- Господа, что у вас там происходит?

- Да тут кто-то войну затеял, - ответила Бабка.

- А кто, конкретно?

- Не знаю, Савва. Понятия не имею… Но воюют здорово. Со вкусом.

- Ага, - подтвердил Шило. - Развлекаются, за всю эту…

- Доигрались, - огорчился Савва, - видимо кто-то, сильно недовольный, решил исправить ситуацию.

- Может и так…

- Так. Внимание, - перебил Савва, - у нас гость.

- В смысле?

- Снайпер пришёл.

Пашка удивился:

- Что-то рановато. Он один?

- Да, пришёл, расселся как на именинах.

- Снимайте его, - посоветовал Пашка.

Через минуту Дед вскрикнул:

- Да ёшкин же кот!

- Что?!

- Он со стены упал… К нам в ограду…

Шило тоже ткнул пальцем:

- О! И у нас нарисовались.

И, на пару с Коротким, заводили трубами черноты, слегка покачиваясь на сиденьях. А Пашка, на всякий случай, обработал чердак администрации. Хоть там, возможно, никого и не было.

Снайперов глушили намертво. "Поливали" их тьмой минуты две, чтобы наверняка. Шило сказал:

- У меня вроде - всё. Вон, только ноги из-за ящика торчат.

Короткий покивал:

- Аналогично.

Бабка встала со стульчика:

- А пойду-ка я, посмотрю, что с тем, который к нам в ограду шмякнулся. Ага.

И пошла к люку, бормоча:

- Счастье, понимаешь, свалилось на нашу голову…

Пашка и Беда пристроились следом.

Шли рассуждали.

- Надо было выйти на сопротивление, - сокрушалась Бабка. - Там ведь ребята… Они ведь на нашей стороне… Гибнут…

- Ничего не поделаешь, - отвечал Пашка, - это издержки войны. Войну затевают сволочи, а гибнут нормальные мужики…

- Ну и где этот, бля, акробат?... - злилась Бабка, - Паша, глянь вон там…

Пашка только отошёл, как Бабка вскрикнула. А следом Беда рявкнула:

- Ах ты сука!

Пашка увидел, как взлетело над Машкиной головой блестящее лезвие и метнулось вниз чавкнув о плоть.

Скорый одним прыжком оказался возле женщин.

Мария ещё раз рубанула куда-то вниз под ногами. А Бабка сидела на траве и зажимала рану на лице. Сквозь пальцы хлестала кровища.

Пашку пробил животный страх за жизнь и здоровье этой женщины. Как бы он к ней не относился, но потерять Милку - упаси Бог. Не чужой же человек.

Он затолкал панику в глубину психики, положил трясущиеся руки на развороченную плоть и остановил кровь.

Подбежала Маша, вытащила из ладанки шприц, вонзила Бабке в бедро, прямо чрез штаны.

- Он её, ножом ударил. Тварь. Она наклонилась над ним, а он её ударил.

- Он там не опасен?

- Нет. Уже не опасен, - отрезала Беда.

Пашка поднял Бабку на руки, чтобы унести в лазарет, та замычала, попыталась отмахнуться от него. Пашка рыкнул:

- Тихо! Не дёргайся!

Потом уже успокаивающе:

- Всё будет хорошо, Мила. Всё будет хорошо.

Успокаивал не столько Бабку, сколько себя. И попёр женщину в Приют.

В шлемах забеспокоились:

- Что у вас там случилось?!

- Бабку ранили, - отвечала Беда.

- Тяжело? - беспокоился Савва.

- Щёку распороли, - снова отвечала Беда.

Пашка думал, что если бы не шлем, этот гадёныш только слегка покарябал бы Милке лицо. А тут нож вошёл под шлем. Бабка дернулась было уклониться, но сделала только хуже - клинок разворотил левую сторону от губ до виска.

Занесли Бабку в лазарет. Засуетилась Габри. Зашел парень в белом халате, начал осмотр. А Бабка замычала и махнула рукой Беде и Скорому - уматывайте, мол.

Паша поймал эту маленькую ручку, которой эта женщина могла гнуть подковы, и зачем-то поцеловал.

Бабка снова повторила жест.

Ну, что делать? Они полезли на чердак.

Шило беспокоился:

- Что там стряслось?

- Этот снайпер, сволота, ударил Бабку ножом в лицо… Ничего. Заживет. Скорый поработает с ней и будет лучше новой… - успокоила Беда.

- А снайпера-то обезвредили?

- Да, - поморщилась Мария, - обезвредили. Я балду ему нахрен того… обезвредила.

Марию начало потряхивать. Отходняк.

В ворота затарабанили. Закричали:

- Эй! Я хочу поговорить с Мазур!

Ванесса подскочила, узнала голос. Высунулась в окно, закричала в ответ.

- Серёжа! Логинов! Ты!

- Да Ванесса Витольдовна. Откройте пожалуйста.

Шило рявкнул:

- Клин! Открой калитку!

Ванесса помчалась вниз. Короткий за ней. Пашка с Шилом и с Бедой контролировали сверху.

В проём начал вваливаться народ. Пашка вынул оба пистолета, напрягся.

Мазур металась между пришедшими, потом повела всехв здание. Пашка пересчитал - четырнадцать человек. Ни одного здорового. Все раненые. Поддерживая друг дружку, они хромали за Ванессой Витольдовной. Короткий на руках нёс парня, тот глухо стонал… Пожевало ребят серьёзно. Видать горячая была переделка.

- Ничего, - успокоила Беда, - спек есть, не дадут умереть.

- Значит скоро и до нас дойдёт, - предположил Шило и похлопал по своей трубе с чернотой.

Во двор вышел мужик в пижаме и берцах. Шило спросил:

- Гоги, ты чего вылез?

- Там стреляли. А потом в ворота стучали… Галя переживает.

- Всё нормально, брат. Жену успокой - ничего страшного. Сейчас и мы воевать начнём.

- Эй! А пачиму бэз мэня? Я тоже хачу…

- Гоги! Тут стрелять нельзя и кричать нельзя. Всё будем делать тихо…

Беда приказала:

- Иди, спи дальше… Иди, иди, не волнуйся, без тебя разберёмся.

Грузин пошёл в общежитие. Наверно обиделся.