Обмануть пророка

Глава 34. День пятый. Сверло и Сладкий

Новый день начался со стука в дверь.

Бабка, сонным голосом прорычала:

- Да входите уже! Открыто.

Савва сначала засунул голову, оглядел благочинную обстановку. Потом влез сам. Следом заскочила Янка-Заря:

- Бабка, там в городе чёрти-что творится!

- А сколько времени?

- Восемь. Без десяти. Да ты послушай! Там всё правительство в тару упаковали!

Бабка прикинулась валенком:

- В какую ещё тару? Что ты несёшь?

- Ничего я не несу. Я пошла послушать - чего шумят… А там…

Савва спокойно поправил:

- Мы с Яной сходили, послушали - что говорят. В городе чрезвычайная ситуация. Практически всё правительство вырезали. И несколько депутатов тоже. Они пьянку устроили в доме Шила, вот там их и накрыли.

Зашёл уже одетый Шило.

- То есть - в моём доме устроили, суки, пьянку?

Янка подтвердила:

- Да. Там, говорят, такой погром. Шлюхи проснулись, смотрят - мешки аккуратно рядочком лежат. Ну, они один открыли… А там Гравёр с перерезанным горлом. Орали на весь Полис.

- Так… Подожди… - обеспокоено вылезла из кроватиБабка в ночной сорочке, - а почему "практически всё правительство"? Кого-то пропустили?

- Некоторые в пьянке не участвовали. Эти целые. А меня вызывают… Нет, не вызывают… Меня просят вернуться на работу - надо расследовать преступление.

- А ты?

- Я не знаю… Всё же это - жестокое убийство нерядовых граждан. Народных избранников. Надо найти преступника.

Тут Шило взорвался:

- Преступника?! Да тому челу, кто это замутил, памятник надо зае… забабахать. Ещё при жизни.

Бабка спокойно намекнула следователю:

- Не надо никого искать, Женя. Ни к чему это.

Савва долго и внимательно смотрел на Бабку. Потом просветлел лицом и согласно покивал:

- Понятно… Ну, что же, тогда я в этом процессе не участвую…

- Вот и правильно. Здесь ты больше пользы принесёшь.

Бабка и Скорый начали облачаться. Таня тоже завернулась в простыню, хотела вылезти из постели, но Мила и Пашка её остановили.

- Поспи ещё маленько. Пока Бекас через портал не придёт.

Пашка, вернулся к постели, чмокнул на прощание сонную девушку в щёчку. Таня счастливо мурлыкнула, кивнула и залезла с головой под одеяло.

- Пошли в столовку, - скомандовала шеф.

Скорый сначала хотел выйти на пробежку, но, прислушавшись к своему организму, отказался от этой затеи. Наупражнялся ночью.

После завтрака все потянулись в Бабкин кабинет.

Та сказала Беде и Ванессе:

- Дамы, у вас наверно дела есть? Можете не сидеть с нами, со старыми, скучными людьми.

Ванесса внимательно и строго осмотрела смурные рожи мужиков. Подняла брови, покрутила осуждающе головой и ушла.

А Беду вытолкать так просто никогда не получалось. Она начала возмущаться, предъявлять претензии. Но Бабка объяснила:

- Маш… Ты пойми - есть информация, которую лучше не знать. Ты сама ментат, и прекрасно понимаешь что мысли спрятать сложно… Мы о тебе беспокоимся. Прежде всего.

- А… Ну если так, - и, с чувством собственного достоинства, Беда ушла.

- Ну, что, дорогие мои. Надо как-то доделывать работу. На полдороги останавливаться нельзя… Депутатов мочить будем? Может не надо? Всё же - представители народа…

Пашка поднял руку. Все вопросительно уставились.

- Все, кто был… Ну, короче - кто был с бандой Ксивы, те были на гулянке. А кто не был приглашён, те, вроде бы, и не замешаны. Произошёл естественный, так сказать, отбор. Наша задача, я так думаю, дополоть грядки с правительством…

Шило настырно добавил свою старую идею:

- Потом всех пропустить через ментатов. А кто проверку не пройдёт, тех - к ногтю. А? Как вам?

- Нормально… - театрально похвалила Бабка. - Ну что, пошли?

И они пошли одеваться и обвешиваться бронёй. По дороге Бабка ворчала:

- Совести у людей нет… Мне что - больше заняться нечем. Ходи, убивай их…

Шило хохотнул:

- А ты что хотела? Чтобы они сами залезли в мешки и зарезались?

- Ну… Могли бы и так… Могли бы и пожалеть пожилую женщину.

В спальне Танечка, уже одетая, спросила:

- Детей возвращать? Или ещё не надо?

- Пока рано, - ответила Бабка, - А они, что - уже домой хотят?

Тьма усмехнулась:

- Я боюсь, что их теперь оттуда не вытащишь… А вы куда?

- В рейд.

И Таня ушла ждать Бекаса.

- Ну, тронулись, - скомандовала шеф, - и шёпотом про себя добавила, - с Богом.

И повела бригаду через детсад, через "детскую" лестницу, через общежитие к чёрному выходу.

Встали на крыльце. Пашка поинтересовался:

- Почему такая секретность. И, что дальше.

- Чем меньше людей знают о наших делах тем лучше для них, - ответила Бабка и попросила Короткого:

- Аркаша, а накинь-ка на нас "лешего".

- Готово, - отрапортовал Аркашка.

- Тогда за мной, - скомандовала Шеф и пошла в сторону крепостной стены.

- Скорый, постой тут, - ткнула пальцем Бабка, - остальные на кран.

И группа ловко, как акробаты, полезли по стреле забытого у стены подъёмного крана. Наверху, командир достала из рюкзака крепкий бельевой шнур и скинула один конец вниз, Пашке. Потом сама, без помощи мужиков, легко втащила Скорого на площадку.

По стене направились в сторону церкви. На их пути торчали два сторожевых поста. Первый буквально через сто метров. Ширина стены была такая, что обойти мужика не было никакой возможности.

- Так… Ладно… Скорый, давай усыпи его, только не резко. Постепенно.

Охранник начал зевать, затряс головой. Ноги у него подкосились, но он поймал равновесие. Постоял раскинув руки, аккуратно сел, прислонился спиной к зубцу стены и закрыл глаза.

- Готово, - отрапортовал Пашка.

Они перешагнули через вытянутые ноги бойца и пошли дальше. А Скорый, на ходу, разбудил солдатика. Заснуть на посту во время военного положения, это минимум гауптвахта. До расстрела, конечно, не дойдёт. Но неприятности будут.

Примерно то же самое произошло и со вторым постом.

Спустившись по каменным ступенькам на территорию города, первым делом пошли к администрации.

Прошли мимо одинокого охранника в здание. Бабка водила головой - сканировала помещение.

- Чёрт. Куда все подевались?

Шило хихикнул:

- В мусорные мешки…

- Так… Ладно… Во всём здании только два человека. Пошли сначала туда.

Группа подошла к двери, на которой висела табличка - "Министерство финансов. Шуляк П.Е.".

- Скорый, ты его видишь? - спросила Бабка.

- Вижу... Усыпить?

- Давай.

Вошли в кабинет. Сверло лежал лицом на столе среди кучи бумаг.

- Паша, - снова вступила Бабка, - давай его обработай, чтобы он правду говорил.

- Готово. Спрашивай.

Бабка склонилась над Шуляком.

- Сверло… Код от сейфа подскажи.

- Два… Один… Пять… Четыре… - пробормотал министр финансов и всхрапнул во сне.

Бабка набрала код на большом напольном сейфе, открыла.

- Ого!

Все пододвинулись:

- Что там?

- А вот что, - и Бабка начала вынимать из сейфа прозрачные пищевые контейнеры наполненные черными шариками. Остальные бригадные распихивали добычу по рюкзакам. Когда опустошили сокровищницу, Бабка аккуратно закрыла сейф.

- Так… Ладно… Теперь надо с дорогим Петром Егорычем что-то делать...

Бабка оглядела потолок, прошла в комнату отдыха, вернулась, вышла в коридор. Позвала:

- Мужики, тащите его сюда.

Выволокли бесчувственное тело из кабинета, подняли на площадку второго этажа. Бабка споро привязала огрызок бельевого шнура к перилам, на другом конце соорудила петлю, которую напялила на шею министра.

- Сбрасывайте.

Шуляк повис на короткой верёвке над лестничным маршем. Ни дернулся, ни захрипел. Так, бедолага, и умер, как жил, - тихо.

Бабка, как ищейка, повела головой, ткнула пальцем:

- Туда.

На втором этаже подошли к двери с надписью - "Канцелярия".

- Давай, Скорый.

Пашка усыпил человека за дверью. Бригада ввалилась в кабинет. На полу, за стойкой, валялась женщина.

- Эта нам не нужна. Это Дашка Игошина.

Подняла бабёнку, посадила на стул, положила голову на руки, сложенные на столе. Вышли из комнаты.

- Всё. Буди.

Когда спускались на первый этаж, Бабка вдруг насторожилась. Резко скомандовала:

- За мной.

И понеслась вниз по лестнице. Рванула дверь чёрного хода, и выкатилась на улицу, а дверь осторожно прикрыла.

- Бегом.

Отбежали за старый сортир и остановились.

- Тихо.

Дверь грохнула. На крыльцо выскочил мужик с автоматом, в каске и броне с разгрузкой. Огляделся подозрительно и вернулся в здание.

- Всё. Пошли к депутатам.

Шило удивился:

- Ты, что - этого вояку испугалась?

- Этот вояка - из сопровождения Уфы. Сам Коля в администрацию пожаловал. Да-да. А я его побаиваюсь, потому, что не знаю его возможностей. Поэтому, пока, с ним связываться не стану… Но это только - "пока"…

И они, расстроенные от вынужденного бегства,ушли в дырку в заборе.

Через пяток минут, подошли к совхозной конторе.

Даже на улице был слышен гам, стоящий внутри. Дверь раскрыта нараспашку. Охраны - нет.

- Что у них за фигня? - заинтересовалась Бабка.

Тихо зашли в вестибюль. Тут же была и охрана. Два мужика, с автоматами через плечо, стояли у двери в актовый зал, и в щелку смотрели на то, что там творится.

Милка поманила своих бойцов в один из кабинетов. Что за помещение - непонятно. Табличка ободрана, только след на дерматине указывает на то, что она все таки была.

Тихо открыли и тихо закрыли дверь. Бабка тут же разоблачилась и задрала камуфляж. Пашка тоже привычно заголился и прилип к шефу.

- Смотри, - шептала Бабка, - вот он, Сладкий наш министр. Ага. У трибуны... Давай как Квадра… А-а-а, чёрт, ты же не помнишь… Сердце ему останови…

И Скорый остановил сердце оратора…

К упавшему министру кинулся народ, начали делать искусственное дыхание, давили на грудную клетку. Организм здоровенного Сладкого отчаянно сопротивлялся и не хотел, зараза, умирать. Гриша бился в судорогах на полу и никак не успокаивался. Тогда Скорый сжал ему грибницу, как Кондрату (ментально, конечно), так что та погасла. На этом всё и кончилось.

Пока народ метался вокруг погибшего, бригадные вышли в вестибюль. Охранники, видимо, тоже метнулись к телу - у двери в зал уже никого не было. И Бабка с её командой спокойно ушли домой.

Вернулись на свою территорию в обратном порядке по стене, чтобы не тревожить Клина.

Уже в ограде Бабка подвела итог:

- За час двадцать управились. Постепенно становимся профессионалами… Ладно… Теперь следим за ситуацией.

Короткий от напряжения ослабел до такой степени, что его повело. Хорошо, хоть уже в помещении. Его подхватили, оттащили в столовку, напоили живцом, накормили котлетами. Потом отпёрли в Бабкин кабинет и уложили на диван. Пашка плеснул тому силы, столько, сколько смог.

Сам Аркаша, объяснял на настороженный взгляд Скорого:

- "Леший", Паша, набрасывается не на того, кого прячешь, а на окружающих его людей… Отвод глаз, чистой воды. И на каждого нового человека, в зоне прямой видимости, приходится накладывать "отвод". Поэтому я каждые пару секунд, на всякий случай, накидываю "лешего" на площадь, диаметром… Не скажу точно… Метров семьдесят - семьдесят пять. А это выматывает.

- Ты лежи, - успокаивала Бабка, - лежи и молчи. Отдыхай.

А сама, с Шилом и Пашкой уселись в кресла.