Обмануть пророка

Глава 47. Последняя

Народ на стенах взорвался ликованием.

Бабка трясла Скорого и выговаривала:

- А говорил, что ты не легендарный! Укокошить элиту выстрелом в задницу! Да ты теперь - суперлегенда! На тысячу дней разговоров хватит!

Поцеловала его на радостях.

Бойцы тянулись к Павлу, ржали и пожимали ему руку.

Только сейчас Пашка понял, как он устал.

- Мила, пошли в столовку, поедим. А? Живца хлебнём…

И они, спустившись со стены, под ручку, тихонько пошли в сторону Приюта.

Только далеко уйти не дали. Догоняли человек двадцать. Пашка хотел схватиться за стволы, а потом подумал, что если хотели бы убить, не бежали бы следом толпой. Остановились и подождали догоняющих. Это был отряд полиции, который обрабатывал нападавших из гранатомётов.

Женщина, шедшая впереди, с пустой трубой РПГ подмышкой, крикнула:

- Бабка, погоди.

Бабка огляделась, нашла то, что искала - лавочку, вкопанную у палисадника. Села.

- Чего тебе, Дина?

- Мы тут с мужиками подумали… А вот насчёт пенсий… Как насчёт их?

- Это тебя вид стоящей раком элиты навёл на мысль о пенсиях?

- Нет… Просто интересно.

- Так… Ладно… А с какого возраста ты думаешь получать пенсию по старости? А?

- Ну… Как-то… Не знаю.

- Дина, тут стариков нет. Тут даже пенсию по инвалидности не введёшь, потому, что инвалидов нет.

Диана долго молчала, хмурилась. Потом ей осенило:

- А вот по потере кормильца! Как?

- А это дельная мысль. Это я запомню.

Диана торжествующе оглядела однополчан.

- Вот!... Ну чё, всё. Пошли сдавать трубы.

Пашка с Милой снова побрели домой.

Их нагнали на пепелаце Короткий с Шилом, которые уже присобачили пулемёт на место. Шило хмыкнул:

- Залазьте, бесплатно подброшу.

- Спасибо, Ромочка, - ехидничала Бабка, - что бы я без тебя делала.

Уселась на своё место, повернулась к Пашке и спросила:

- И вот это ты называешь "будет легче"?

- Мил… Это первые дни, пока всё не наладится.

Часы показывали восемь. Поздний ужин. Толпа народа галдела в столовке.

Тут уже были и Тьма с Бекасом.

Кваз подошёл к Бабкиному столику:

- Привет. Что не позвала-то? Я бы тоже повоевал.

- Некогда было… Ты чего-то хотел?

- Ладно… - отмахнулся Бекас, - отложу на завтра. Вам сейчас не до меня.

И ушёл.

А Бабка спросила у Тьмы:

- Как там дети?

- Да как - "как"… Кроликов тискают, да курей гоняют. У Виталика - цыпки. Кристинку крольчонок укусил. Ванечка с крыльца упал, нос разбил. Софочку пчела ужалила, вся деревня примчалась на вопли ребёнка. Всех пчёл в селе переловили… Всё нормально… Говорят Паша элиту убил?

И посмотрела на Скорого. Бабка подтвердила:

- Да. Укокошил. Самым изощрённым и противоестественным образом.

Все хохотнули. А Таня придвинулась к Пашке и привычно прижалась щекой.

- Он у меня такой… Кстати, пока не забыла. Нам надо музыкальную школу открыть.

- Да, - иронично ухмыльнулась Бабка. - Вот только музыкальной школы нам сейчас и не хватает!...

Улеглись спать на своём "аэродроме" втроём. Люба, разочарованная в семейной жизни, ушла в свою комнату на первом этаже.

Пока Бабка домывалась в душе, Пашка с Танечкой шептались.

- Таня, ну как тебя не любить, - отвечал Скорый на Танины сомнения, - ты такая красивая. Ты… Ты какая-то чистая, как небо. Я смотрю на тебя и голову теряю. Банально конечно, но… Ты моя прелесть.

Бабка зашла, спросила:

- Воркуете?

- Ты говори, Паша, говори. Не отвлекайся, - потребовала Таня.

Пашка считал себя большим специалистом по комплиментам. Он ещё даже не ласкал Таню, он просто рассказывал ей подробно, что с такой прекрасной женщиной надо делать, а Танечка уже тяжело задышала, притиснулась к нему изо всех сил…

Тьма сегодня трижды отключалась. После последнего раза вырубилась окончательно счастливая. Да и Пашка слегка приусыпил жену. Устала ведь. Пусть.

Он ведь хотел ещё и Милу потискать.

- Иди сюда, королева моих эротических снов.

- Ой, уж прямо - королева… - хихикала Бабка и подставляла себя под поцелуи.

С Милой они "промиловались" с час… А может больше.

В конце концов женщина утомилась, успокоилась, расслабилась. Положила голову мужику на плечо.

- Всё. Давай спать. Завтра работы непочатый край. Ох и заварила я кашу…

- Мы заварили кашу, - поправил Павел и усыпил и Милу и себя.