Обретение

Глава 11. Наступление. 23 июля 1975 года. Старая площадь. Москва

— Ну что, товарищи, — Соломенцев осмотрел присутствующих цепким взглядом, — начнем? Какие будут предложения по ведению заседания?

Встречались сегодня в его кабинете. Чтобы не возбуждать остальных партаппаратчиков ЦК и не делать из весьма важного заседания излишне законспирированное сборище. Можно было, конечно, собраться в здании ГРУ или закрытом от посторонних объекте Министерства обороны. Но тогда по Москве тут же пошли бы неясные слухи, которые могли обернуться оргвыводами. Брежнев и так несколько косо смотрел на то, что секретари ЦК общались напрямую с силовиками. Ему нынче везде заговоры мерещились. Хватило кровавого инцидента с Андроповым.

Разведчики и министр обороны, чтобы лишний раз не светиться, подошли в гражданской одежде. К снующим туда-сюда «прикрепленным» в здании на Старой Площади уже привыкли. Этот кабинет был защищен от любой прослушки, так что лучшего и желать было нельзя. Все равно пронырливые прихлебатели Черненко и Суслова рано или поздно узнают, кто прибыл в ЦК. Тайное перетягивание канатов в Центральном Комитете не прекращалось ни на минуту. Высокопоставленные руководители занимались любимым делом бюрократов всего мира — плели интриги, подсиживали друг друга, выискивали административный ресурс для повышения своего статуса. Мазуров, погруженный в мрачные мысли, встрепенулся.

— Михаил Сергеевич, какие еще предложения! Начнем сразу и давайте по существу.

— Согласен! — поддержал товарища Кириленко. Перед ним лежало несколько листов. — Зря что ли с нами товарищи военные и госбезопасность.

— Может, следовало все-таки Щелокова пригласить? — новый председатель ужасного для многих КГБ Вадим Алексеевич Кирпиченко поправил толстые роговые очки и осмотрел присутствующих. Бывший недавний резидент разведки все не мог до конца привыкнуть к своей высокой должности. Кирпиченко немного задержался взглядом на министре обороны. Они еще не были толком представлены друг к другу, но чекист недавно получил весьма любопытную информацию о странных реорганизациях в некоторых подмосковных воинских частях.

— Рано еще, — Ивашутин в отличие от Ахромеева в гражданском костюме себя неплохо чувствовал. — Будем его привлекать постольку-поскольку.

— Как без него готовить новый Уголовный кодекс?

— Кирилл Трофимович, каждому овощу свой срок. Но я не вижу здесь министра иностранных дел.

— Примаков сейчас в Дамаске. Переговоры тяжело идут.

— Чего там сирийцам неймется?

— Чего-чего? — Кириленко явно был недоволен. — Хотят Голанские высоты обратно, евреи, конечно же, против. Сергей Федорович, у вас готова хоть одна легкая бригада нового типа?

— С какой целью интересуетесь?

— В сентябре на Генеральной ассамблее ООН будет решаться вопрос с миротворческими контингентами. Есть предложение послать на Голаны в числе прочих и наших бойцов. Пора бы нам предстать в мире в новом качестве. Так что пусть туда уйдут лучшие.

— Если потребуется, то бригада будет полностью готова и укомплектована в срок.

— Этого ответа я от вас и ожидал. Спасибо, — Кириленко обернулся к Ивашутину. — Пётр Иванович, с Германией вроде все понятно, там у нас наблюдается неплохой прорыв, дальше пусть политики работают. Тем более что туда в августе огромная делегация собирается. Начальник Генштаба пусть также готовит чемоданы, ему предстоит непростой разговор с представителями Бундесвера.

— Мы уже так далеко зашли в переговорах?

— Сергей Федорович, вот пусть ваш человек это и определит. Переговоры предварительные, но перспективы открываются поистине колоссальные!

— Восточные немцы уже шибко недовольны!

Кириленко поморщился.

— Михаил Сергеевич, я все понимаю — дружественная партия. Но мы в первую очередь должны заботиться об интересах собственной страны. И всего мира в придачу. Сами посудите, союз с немцами открывает огромные перспективы и заодно вбивает осиновый кол в интересы англосаксов в Европе.

— Они этого так не оставят. Очухаются и начнут гадить, — заметил Ивашутин.

— Вот поэтому мы и должны сейчас пойти в наступление по всем правилам военного искусства. То есть не забывать о флангах и работе в тылу противника. Хотелось бы услышать от вас информацию по европейскому югу. Есть ли какие-либо подвижки?

Начальник Главного Разведывательного Управления выпрямился и с серьезным видом начал докладывать.

— Южный фланг агрессивного блока НАТО в настоящий момент не представляет из себя сплоченный монолит. Особо выделяется на его фоне Турция, которая пока к Советскому Союзу весьма враждебна.

Доклад ГРУшника внезапно прервал генерал армии Ахромеев.

— То есть Генштабу не следует пока ничего менять в своих планах по отношению к Турции?

— Так точно, Сергей Федорович. Мы работаем над вопросом смягчения напряженности, но пока нам очень здорово мешает косность мышления турецких военных. Как вы знаете, в высшем командном составе довольно много поклонников фашистских группировок. Я имею в виду «Бозкурт», организацию «Серые волки».

— Можно об этом поподробней? — оживился Кириленко. Ему нравилось вплотную заниматься внешнеполитическим курсом страны. Секретарю ЦК казалось, что он вершит мировую историю, а это, в свою очередь, еще больше подстегивало к переменам. Только сильная страна могла вести сильную политику.

— Пожалуйста. Создана в конце 1960-х годов по инициативе полковника Алпарслана Тюркеша под патронажем Партии националистического движения. По другим версиям существовала с 1948 года. Является наиболее радикальным крылом MHP, придерживается идеологии пантюркизма и неофашизма. Боевики организации не раз обвинялись в ряде убийств и террористических актов. По нашим данным они виновны в том числе в покушении на Папу Римского Иоанна Павла II, которое произойдет в ближайшем будущем. Сейчас Турцию захлестнула волна крупномасштабного политического насилия. Ультраправые, ультралевые и государственные силовые структуры фактически ведут друг с другом гражданскую войну малой интенсивности. Все закончится 12 сентября 1980 года, когда командование вооружённых сил Турции во главе с генералом Кенаном Эвреном совершит государственный переворот и начнет мочить как левых, так и правых экстремистов, — Ивашутин сделал паузу. — Через своих агентов и резидентуру КГБ мы вышли с деловыми предложениями к турецким бизнес-сообществам, близким к немецким. В частности, были слиты данные о потенциальных доходах от туризма, и какую роль сыграли в этом подъеме именно немецкие и русские туристы.

— Представляю, как у турок глаза загорелись!

— Вы правы, явный интерес проявлен, но, как видите, политическая обстановка мешает. Так что вести деловые переговоры в данной ситуации невероятно сложно.

— Ваши рекомендации?

— Лучше действовать через немцев, там уже имеется некоторый интерес.

— Вбросили инсайд?

— Это разработки людей Вадима Алексеевича, — кивнул в сторону руководителя КГБ Ивашутин.

— У немцев и турок давние связи, поэтому я решил передать некоторую информацию одной финансово-промышленной группе. Турецкую армию также не стоит сбрасывать со счетов, но тут мы пока по разную сторону баррикад.

— И что мы с их сотрудничества будем иметь? — Кириленко буквально буравил Кирпиченко своими глазами-буравчиками. Не доверял он еще в полной мере этой конторе, поэтому всегда просил начальника ГРУ подстраховывать щекотливые рабочие моменты.

— Через австрийцев можно создать инвестиционный фонд. Он и будет вкладывать в туристическую индустрию. Пока это дело в разработке, — Кирпиченко замялся.

— Что мешает?

— Имеется некоторая несогласованность с правительством. Ведь для проекта требуется твердая валюта.

— Я решу этот вопрос, — секретарь ЦК что-то чиркнул в блокноте, Ивашутин между тем продолжил.

— Больший интерес для нас представляет сейчас Греция. Год назад там была свергнута хунта «Черных полковников», началась общая демократизация политического режима. 20 июня президентом избран Константинос Цацос от партии «Новая Демократия». Караманлис, её лидер поклонник политического курса французского президента Шарля де Голля. Являясь по существу правой партией, тесно связанной с верхушкой имущих слоев страны, НД выступила за широкое развитие частной инициативы. Одновременно она заявляла о необходимости контроля со стороны государства, прежде всего за деятельностью монополий, и более равномерного распределения общественных благ. В области внешней политики «Новая Демократия» провозглашает «органическую принадлежность Греции демократическому Западу», стремится к развитию отношений с США и быстрейшему вступлению страны в Европейское Сообщество. По справкам из будущего через несколько лет они столкнутся с экономическим кризисом и начнут стремительно терять голоса.

Коммунисты после переворота получили возможность легальной деятельности. На парламентских выборах 1974 года КПГ выступила в составе блока «Единые левые». Коалиция получила 9,5 % голосов и завоевала 8 мест в парламенте. Их коалиция крайне слаба, нам же более интересно Всегреческое социалистическое движение, которое возглавил Андреас Папандреу. Вот у них впереди неплохие перспективы. В том мире в 1981 году социалисты выиграли выборы. Думаю, что надо начинать с ними плотно сотрудничать. В перспективе это доходные вложения капитала и возможный выход Греции из блока НАТО. Думаю, что совместно с Югославией и Австрией они могут создать некий внеблоковый экономический союз и проводить собственную экономическую политику.

— Гляжу, у вас уже имеются некие планы? — Кириленко обидчиво поджал губы. ГРУ в последнее время проявляло неслыханную инициативу. Так сам им и выдал карт-бланш.

— Пока только разработки.

— Продолжайте их. По-моему, перспективное направление. Но политику, пожалуйста, все-таки оставьте нам.

Простоватое лицо начальника ГРУ не выражало ничего. Секретарь ЦК даже позавидовал его всегдашнему хладнокровию. Он поежился, представив, как генерал с таким же выражением лица отдает своим волкодавам приказ об уничтожении забаррикадировавшегося в здании на Лубянке Андропова и его приспешников. Ни Брежнев, ни Кириленко, ни остальные члены Политбюро не ожидали такой гибельной для того реакции от всесильного руководителя КГБ. Или он и в самом деле был заляпан по самую макушку, или просто испугался последствий. Что бы это ни было, но оно было навечно унесено со всесильным председателем КГБ в могилу. Документы, оставшиеся после него в «конторе», до сих пор разбирались. Да и не больно были разговорчивы контрразведчики. Комитет поначалу безбожно трясли, что весьма плохо сказывалось на общем моральном климате коллектива. Но для государства госбезопасность была пока чрезвычайно важна и потому комитет оставили в покое. На время.

— Сергей Фёдорович, — обратился Кириленко к Ахромееву, — когда планируете свой визит в Белград?

— На начало сентября. Как раз флотские смогут выйти с эскадрой после летнего расписания учений.

— Хорошо. Тогда будем готовить своих специалистов для поездки с вами.

— Андрей Павлович, — снова ожил Соломенцев, — а почему бы перед вашей поездкой не пригласить самого Тито в Москву? Леонид Ильич как на это смотрит?

— Не знаю. Давно с ним не виделся, но обязательно по этому поводу с ним переговорю. Вадим Алексеевич, маршал в курсе некоторых нюансов будущего?

— Мои люди довели в дозволенных рамках.

— Его реакция?

— Сами видите, как наши отношения разом потеплели.

— Я имел ввиду личные?

— Это надо у товарища Примакова поинтересоваться. Он с ним созванивался.

— Тогда спросим у него. Направление на самом деле важное. Болгария и Румыния нам до сих пор в экономическом плане обуза. Последняя еще пытается вести самостоятельную политику.

— Ты прав, Андрей Павлович, вопросов о нашем будущем экономическом сотрудничестве с Балканами еще достаточно много, — влез в разговор Соломенцев. Он часто общался с Косыгиным, прошлая работа в качестве Председателя Совета Министров РСФСР сказывалась, поэтому негласно курировал многие экономические вопросы.

— И в чем проблема?

— Нам постоянно не хватает валюты. Вот сейчас довольно много придется потратить на совместные проекты с ФРГ.

— Как я понимаю, Михаил Сергеевич, у вас с Алексеем Николаевичем имеются некие предложения.

— Да. Мы продумываем введение новой валюты, которая будет ходить в узком кругу некоторых государств. Инвалютный рубль с золотым покрытием. Ни Греция, ни Югославия не располагают свободными средствами, поэтому скорей всего пойдут на сделку.

— То есть это деньги для взаиморасчетов по типу Переводного рубля СЭВ? — заинтересованно уточнил Мазуров.

— Есть некоторые отличия. Его можно поменять на местную валюту в государствах, с которыми заключено соглашение. Допустим приезжают наши туристы в Югославию и меняют эти инвалютные рубли на местные динары. В будущем можно таким же образом поступать в Греции. За эти рубли продавать им товары, что-то покупать взамен.

— В чем они заинтересованы?

— В свете последних решений у нас вскоре появится излишек старого вооружения. Вы же знаете, каким старьем вооружена Греция. Да и Тито наверняка захочет что-то купить для перепродажи. У него много связей в странах Третьего мира. Нам по политическим мотивам также зачастую выгодней продавать не напрямую. Электротехника, автомобили, нефтепродукты, приборы, станки разного рода. Мы можем много чего им предложить.

— Греция бедна, как церковная мышь. Что они там будут продавать кроме фруктов?

— Да много чего: вино, сыр, масло, оливки, консервы, транспортные услуги. Вспомним какой у них большой флот. И самое главное — мы сможем получить часть будущих туристических активов.

Мазуров переглянулся с Кириленко. Однако старые зубры — вот какое хитрое дело задумали!

— Греки понятно, деваться им некуда, но Тито пойдет на это?

Вопрос так и повис в воздухе. В свете последних событий никто по старой привычке не собирался помогать «братушкам» запросто так. И это открывало перед СССР заманчивые перспективы.

— Спасибо за информацию, — Кириленко снова чиркнул у себя в блокноте. — Ну что, товарищи, перейдем к ситуации в Италии. Я думаю, что у наших генералов накопилось много интересной информации.

Ивашутин в первый раз позволил себе улыбнуться. Италия — клубок своекорыстных и коварных интересов, лакомый кусок для спецслужб, жаждущих покопаться в грязном белье этой южной страны. Мафия, «Красные бригады», довольно сильная компартия, не самая худшая в Европе промышленность. В этом коктейле точно можно было половить «золотую рыбку».

Через час в кабинет принесли чай. Из-за закрытости совещания решили не идти в буфет и тот расстарался. Несколько официанток под приглядом «прикреплённых» занесли подносы с закусками и чайники с кипятком и заваркой. Все тут же столпились около подносов с бутербродами, печеньем и пряниками. После длинного разговора хотелось пить и перекусить.

— Хорош, — удовлетворенно заметил Ахромеев, большой любитель чая.

— Подарок от товарищей из Китая. Ты пряник бери, настоящий Тульский, — Ивашутин не терялся и налил себе полную кружку крепкого чая, отложив на блюдечко несколько бутербродов с сыром. Новая традиция вместо стаканов с подстаканниками использовать большие керамические кружки. Кириленко, задумчиво размешивал ложкой сахар.

— Что такой мрачный, Андрей Павлович?

— Зря мы в этот клоповник лезем. Италия нам пока не по зубам.

— Андрей Павлович прав, — неожиданно поддержал коллегу Мазуров. — Эти «Красные бригады» попросту отморозки. Зачем нам связывать с леваками собственное будущее? И мне интересно по каким каналам попадает к ним наше оружие?

Ивашутин нехотя ответил:

— Чехи постарались, через палестинцев действуют.

Кириленко бросил в его сторону недовольный взгляд.

— Надо наводить мосты с их финансовыми кругами. Стране нужна твердая валюта, а не поддержка террористов!

— Леониду Ильичу это не понравится, — возразил ему Соломенцев. Он почему-то сегодня был несколько мрачноватым. — Он целиком за итальянское коммунистическое движение и вряд ли захочет, чтобы мы компрометировали себя взаимоотношениями с промышленниками, тесно связанными с мафией.

Кириленко и Мазуров переглянулись, довод был достаточно убедительным. Похоже, что действовать в Италии стоило более осторожно.

— Товарищи генералы, что скажете?

Ивашутин все так же остался непроницаем и глянул на смежника. Новый председатель КГБ был краток:

— Будем разрабатывать.

— Гхм, — невольно улыбнулся Кириленко. «Спелись голубчики!», — хорошо сказано, но в принципе правильно. Думаю, что, может, тогда стоит поработать по линии партии? Чтобы нашим итальянским товарищам не было обидно и нам прибыль? С ФИАТом же получилось, почему бы не попробовать с другими?

Он, правда, умолчал, сколько наши и итальянцы с тем проектом намучились.

— И это правильно! — где Соломенцев набрался таких словечек было непонятно. — Я со своей стороны дам поручение.

— Но что на счет денег?

— Не беспокойтесь, заработаем. Просто не везде следует лезть с перчатками и в черных масках, товарищи, — председатель Комитета партийного контроля постучал костяшками пальцев по столешнице. Мазуров с интересом мазнул по нему глазами. «Старый хрен явно что-то знает», но благоразумно промолчал. Их и так немного, чтобы затевать ненужные споры. По ЦК тут же пойдут слухи, что в среде «подпольщиков нелады». — Можно ведь действовать и официальным путем. Надо нам учиться у господ капиталистов. Благо, сейчас и в нашей стране появились неплохие специалисты.

Кириленко усмехнулся, он уже понял о ком идет речь. За дискуссией с интересом наблюдал генерал армии Ахромеев. Ему бы вовсе и не помешал некоторый раздрай в Италии, левый переворот в Греции и более тесные узы турок с немцами. Тогда южный фланг НАТО еще больше отойдет от американцев и не будет представлять такой угрозы для СССР. В свете планирующихся операций на севере это было бы как нельзя кстати. Но тут лучше переговорить с разведчиками, у партийных свои резоны и интересы. И они далеко не всегда совпадают с армейскими. Но его мысли сейчас были больше сосредоточены на формировании бригады «миротворцев». Это отличная возможность себя зарекомендовать. В перспективе вырисовывается неплохой потенциал для обкатки в версии «Лайт» новой мобильной пехоты. «Надо бы переговорить после с Петром Ивановичем».

— Еще у кого имеются предложения? — Соломенцев на правах хозяина кабинета с самого начала вел рабочее заседание.

— Стоит, пожалуй, еще присмотреться к Испании. Сейчас туда возвращаются старые коммунисты и вывезенные в тридцатых к нам дети испанских революционеров. В том мире Испания вступит в НАТО в 1982 году, думаю, что надо сделать все, чтобы помешать этому.

— Правильно мыслите, Вадим Алексеевич, — с интересом глянул на Кирпиченко Соломенцев. — Испанию со счетов сбрасывать нельзя. Я обязательно возьму это на заметку. У вас уже есть разработки?

— Внешняя разведка работает. К нам в руки, — председатель КГБ покосился в сторону начальника ГРУ, — попали весьма любопытные документы.

— Интересно.

Мазуров прищурился. С попаданцами вплотную работало ведомство Кирпиченко, но была общая договоренность, что все материалы по первому требованию будут предоставляться ответственным лицам из ЦК и в ГРУ.

— Эта информация пришла ко мне буквально на днях. Ничего особенного, но в данном конкретном случае подобный компромат может нам здорово помочь смахнуть кое-кого с политической арены. Пока мы его оперативно проверяем, затем представим на следующем заседании.

— Много там замешанных в нехорошем людей?

— Несколько десятков достаточно известных фамилий, в том числе и благородных кровей. Например… — председатель КГБ сделал выверенную паузу, — из английской королевской семьи.

— Ох, ничего себе! — не выдержал Кириленко. — И вы это от нас таили?

— Андрей Павлович, — деликатно вмешался Ивашутин, — мы не можем принести в ЦК непроверенные сведения. Уже не в первый раз у попаданцев находилась дезинформация. Сейчас мы стараемся вначале все тщательно проверять.

— Ну… — снова взял слово Кирпиченко, — я бы не сказал, что это была полная деза. В нескольких случаях информация шла от независимых друг от друга источников.

— Не понимаю?

— Андрей Павлович, похоже, что у нас с попаданцами все-таки разные миры и некоторые вещи здорово разнятся.

В кабинете воцарилось задумчивое молчание. Очередная странность, принесенная из другой вселенной. Получается, что не всему уже можно верить? Или разлом между мирами оказался сильнее, чем они думали.

— Спасибо за информацию, — пробурчал Кириленко. — Завтра же поеду в Академию наук. Пора бы уже начать серьёзные исследования. На кону существование нашей страны.