Обрети себя, полюби меня

Глава 21

Каждая частичка моего тела изнывала от боли, каждый вдох давался с трудом. Я не могла открыть глаза, но слышала непонятные шорохи рядом. Сплошной шум вокруг — ничего более. Не знаю, как удалось, но после очередного выдоха проснулись голосовые связки, издавая долгое и мучительное мычание.

Шум начал стихать. Я ощутила на коже чьи-то прикосновения.

“Когда трогают извне, это не так больно, если шевелюсь сама” — успела подумать, прежде чем вновь отключиться.

Вспышки картинок с улыбающимися людьми, предложение Александра, радость мамы — всё проносилось перед глазами, а потом резко исчезло.

— Мариночка, эй, я тут. — послышалось то, что прогнало все видения.

Медленно подняла веки. Взгляд постепенно фокусировался.

Белый потолок, прерывающийся звонкий сигнал, и запах…

“Больница” — закончила молча.

— Всё хорошо. — вновь заговорили рядом, — Ты здорово нас напугала.

— А-а-арина. — с запинкой прохрипела, узнавая девушку.

Подруга сидела около меня, и взволнованно держала мою руку.

— Ты крутилась во сне. — сообщила Арина.

Невыносимые рещины на сухих губах ощутила сразу.

— Можно воды. — чувствовала ужасную жажду.

— Да-да, секунду.

Девушка рьяно поднялась с места, наполнила стакан из небольшого графина неподалеку, и поднесла мне ко рту.

— Вот так, молодец.

Арина помогла мне приподнять голову, и сделать несколько глотков.

— Спасибо. — постепенно внутреннее состояние улучшалось.

— Знаешь, Марина, после таких событий я тебя больше ни в какие командировки не отпущу. Во всяком случае, одна ты ездить точно не будешь! — подруга постаралась прикрыть свое потрясение в глазах серьёзным тоном, но это вышло неубедительно.

— Как скажешь. — не стала перечить, приподнимая уголок губ. — Что произошло?

— Это ты мне расскажи. — нахмурилась девушка, — Мне позвонили из больницы, сказали, у тебя сильная интоксикация, я же бросила все дела и сразу поехала сюда. Даже Диме ничего не успела сказать.

Повернула голову набок.

— Как долго я здесь?

— Четвертый день. Ты только вчера начала приходить в себя. Что-то кричала, дергалась… Я почти все время сидела у входа в палату.

— О, боже. — прикрыла веки, и почти шепотом. — Родители.

— Прости. — качнула головой Арина, — Я не могла им ничего не сказать.

“Боюсь представить, какое у них потрясение”.

— Но, — мгновенно успокоила меня начальница, — я их уверила, что лично за тобой присмотрю, и привезу домой.

— Уже неплохо. — выдохнула.

— Как только будем дома, всё равно навести их. Я им не рассказала подробно о ситуации, лишь то, что ты немного… перепила.

— Перепила? — не поняла.

— Врачи сказали, у тебя алкогольная интоксикация.

— Что? — сил вскрикнуть не оказалось, и получился жалкий писк.

— Что? — вопросом на вопрос ответила Арина.

— Это ведь… — нахмурилась, стараясь вспомнить последнее. — Это ведь не правда!

От возмущения оторвала голову и плечи от подушки.

— Так, подруга, без лишних движений! — собеседница среагировала быстро, осторожно опуская меня обратно. — Врачи сказали, тебе повезло, так как вовремя оказали помощь. Да и восстановиться ты должна скоро, но лучше придержать сейчас свой пыл и отдыхать.

— Кто меня нашел, и почему позвонили вообще тебе? — не отступала.

Девушка долго смотрела на меня, а потом в жесте “сдаюсь” подняла руки.

— Тут говори спасибо Вячеславу Карпинскому. Это он заметил тебя и вызвал скорую. — не задумываясь проговорила подруга. — А почему решили набрать меня? Наверное, потому что я твоя начальница, и мой номер был у мужчины.

Задумалась, отводя взгляд.

Я не была маленькой несовершеннолетней девочкой, за которой ответственны родители, поэтому действия Карпинского вполне объяснимы. Я, так или иначе, представляла здесь интересы агентства, в котором работала, а Арина, как начальница, отвечала за своих сотрудников.

— Слушай, всякое бывает. Мне только жаль, что ты не решила мне рассказать о своих проблемах до того, как очутилась здесь.

Хоть она искренне переживала за меня, я не чувствовала себя виноватой.

— Арина, поверь мне. — я вспоминала тот день, — Я выпила ровно столько, сколько мне обычно требуется для опьянения. Мы с тобой вдвоем пьем больше.

— Может, ты в этот раз просчиталась?

— Нет! — злилась, мне не верили, — Одна бутылка вина, Арин. И ты меня знаешь, я в целом пью не часто, а значит могу себя остановить.

Видела, аргументов у девушки не находилось.

Дверь палаты резко открылась, на пороге появилась врач, женщина средних лет. Она деловито изучила обстановку.

— Почему не сообщили, что она очнулась? — грозно спросила у Арины.

Не дожидаясь ответа, врач кого-то позвала из коридора, и двинулась ко мне. Следом забежала молоденькая девушка с какими-то листами в руках.

Подруга вежливо уступила место.

Меня осмотрели.

— Температура в норме, давление — чуть ниже обычного, но после пережитого это не удивительно. — молодая медсестра фиксировала слова врача.

— Что со мной было? — всё-таки настойчиво спросила у персонала.

Врач взглянула на меня так, словно в целом удивилась моей способности говорить.

“Интересно, она думала, что осматривает куклу, а не человека?”.

— Пить меньше надо, вот что! — пристыдила, — Такая молодая, а уже кандидат в алкоголики.

От возмущения у меня аж открылся рот. Я видела, Арина тоже не собиралась молчать.

— Вы не могли ошибиться? Может алкоголь это не причина? Вы предоставите мне результаты исследований?

Женщина глянула с напором, от которого захотелось укрыться одеялом.

— Милочка, — вскочила она, указывая пальцем в лицо, — если бы мы ошиблись, поверь мне, ты бы здесь уже не лежала.

Я замешкалась.

— Значит так, сегодня ещё переночуешь здесь, а завтра мы тебя выпишем, не надо места нам тут занимать здоровым людям. И результаты свои на выходе получишь.

Также быстро, как и вошли, врач и медсестра покинули помещение.

— Какой кошмар! — прокомментировала Арина, отрываясь от стены, что подпирала спиной, — Я ещё напишу жалобу на профессионализм этого специалиста…

— Она врёт. — перебила. — Я, может, и отравилась, но точно не от алкоголя.

— Тогда от чего?

Вот оно, настало время наконец рассказать девушке, с чем я столкнулась, находясь будучи в командировке.

Показывать экспрессию в речах, лежа в кровати — дело непростое. Однако суть и основные моменты донесла.

— Да уж, Марина, в какой сериал ты попала…

Мне было не описать эмоцию, которая возникла у неё от всего узнанного. И шок, и удивление, и гордость, и злость — гремучая смесь. Она на несколько минут замкнулась в себе, и с широко открытыми глазами присела на стул.

— Треш.

— Треш. — кивнула уже я.

От увиденного стало смешно. В груди до сих пор болело, смеяться полноценно не могла, но сдержаться оказалось куда сложнее.

— Только я одну отругала за её легкомысленность, тут вторая появилась.

— Это о ком ты?

— Да Катя со своими турецкими приключениями.

— О, что там? — появилось любопытство.

— Ой. — отмахнулась девушка, — Чего там только не было. Пусть она сама тебе всё расскажет. Но, быть честной, ты, конечно, по своим приключениям её переплюнула.

— Наверное, это с какой стороны посмотреть.

— С любой, Марин. Ты, — девушка начала загибать пальцы, — застала место преступление, решила сама во всём разобраться, при этом никого не поставив в известность, а теперь, видимо, ещё и насолила этой Любови своим расследованием.

— М-да, со стороны действительно звучит плохо. — выпятила губу.

Когда мы замолчали, я аккуратно поинтересовалась:

— Кто-то ко мне заходил?

— Вячеслав пару раз приезжал, попросил передать тебе продукты, они в холодильнике. Думаю, его эта ситуация тоже подкосила. Мы с ним переговорили, он сказал доплатит за случившееся — как компенсация. — Арина оглянулась на закрытую дверь, и стала говорить почти шепотом, — Я верю тебе, что ты не просто напилась.

— Другого и не ожидала от тебя.

— Тебе не показалось странным, как эта врач настаивала на твоих проблемах? — внезапно сменила тему девушка.

Мне стало тревожно за себя. Подруга права, женщина явно придерживалась своего мнения. Или чужого?

— Судя по твоему рассказу, быть может, эта Люба хотела совсем другого исхода?

— Считаешь, она…? — закончить не дал страх за свою жизнь.

— Если, как ты говоришь, в этом городе всё держится на деньгах и нужных связях, не могла бы эта девушка, увидев, что её метод не сработал — подкупить врачей? — истеричный смешок вырвался у Арины, — Понимаю, звучит как теория заговора…

— Но имеет место быть. Я хоть и была пьяна, но лицо и присутствие Любы помню, как и её предложение выпить, после чего я и отключилась. Уверена, она уже знает, что я очнулась, а значит готова будет выстроить свою линию защиту, о которой мы узнаем, когда я отсюда выпишусь.

— Линия защиты — как точно ты сказала! — воскликнула подруга, — Саша на пути сюда, и он, точно знаю, сделает всё, лишь бы добиться наказания. Ох, как тебе повезло с парнем. Не на тех эти Гедиановы напали, справимся!

Несмотря на улыбку, её “повезло тебе” навеяло воспоминания о кошмаре, что мучил меня несколько ночей.

— Эй, на тебе лица нет. — сразу заметила смену настроения Арина.

— Ты и Саше сказала?

— Конечно, он же волнуется за тебя. Я приехала первая, убедилась — не всё так плохо, и договорилась с ним, что он приедет сразу, как закончит судебное дело по работе. И, судя по моим подсчетам, — она взглянула на наручные часы, — в городе он будет через пару часов.

— Прелестно. — монотонно сказала, словно пародируя себя же в том сне.

Руки опустила поверх одеяла.

— Ты главное сейчас не волнуйся, всё позади. Теперь ты не одна.

В дверь снова постучали.

— Да? — крикнула Арина вместо того, чтобы открыть.

Я ждала врача, но на пороге была не она. Поначалу я увидела нежно-розовый букет, а потом его.

— Матвей? — узнала соседа.

Неизвестный прилив сил заставил меня немного привстать.

— Да, забыла, этот парень тут чуть ли не с самого начала крутился, кто он?

Хоть Арина старалась говорить тихо, видела — Карпинский слышал всё.

Он шагнул внутрь, но не говорил раньше времени, ждал моего ответа.

“Кто он?” — спросила себя же.

— Это коллега, помогал мне с ЖК — Матвей Карпинский. Матвей — это Арина Николаевна, моя подруга и начальница.

Тень печали промелькнула в глазах парня.

— Рад знакомству. Наконец-то. — опустил голову в приветственном жесте. — Это тебе, Марин, поправляйся.

Мимолетом обратила внимание, как девушка смотрела то на меня, то на него.

— Тут ваза есть, сейчас принесу.

Не знаю, уловила ли она что-то между нами, но довольно деликатно вышла из палаты.

Мы молчали, смотря друг на друга. Осунувшееся лицо, темные круги — он выглядел точно так, как в момент после поступка сестры.

Карпинский не скрывал переживаний. Вся его поза, то, как он стоял. Матвей хотел подойти ближе ко мне, хотел…

“Что он ещё хотел?”.

— Глупая, напугала меня. — произнес парень, а внутри затрепетало.

Если бы не усталость, бог свидетель, я бы плюнула на все свои прошлые слова в его сторону, все свои умозаключения — я бы бросилась в его объятья, спряталась бы там, и не отпускала.

Он присел на стул, и потянулся в руке. Наши пальцы сплелись.

— Холодная. — сказал, глядя на прикосновение. — Но живая.

Последнее добавил с такой мукой, что сердце сжалось.

— Я ведь тебе писал, чтобы ты дождалась, а ты поехала на этот треклятый фестиваль.

— Если у тебя в голове были какие-то планы, мог посвятить меня в них раньше. — закатила глаза. — Мне есть, что тебе рассказать.

— Постой. — наклонился ближе, — Мы обязательно во всём разберемся, но сейчас восстанавливайся.

Лицо Матвея остановилось совсем рядом с моим.

— Больше не надо геройствовать одной. — успел произнести, и дверь распахнулась.

Я резко одернула руку, и отвела взгляд от парня.

— Марина! — за спиной Арины стоял Саша.

Молодой человек обошёл подругу и рванул ко мне. Кажется, он будто и не заметил Карпинского, когда присел около кровати, хватая меня.

— Любимая, ты так напугала меня! — он по очереди начал целовать костяшки.

Вместо того, чтобы упиваться проявлением заботы, посмотрела поверх. Матвей всё ещё сидел на стуле с букетом в руках.

Та боль, что плескалась в нём, очевидно не уступала моему физическому состоянию.

Какого это, видеть человека, которому ты признался в своих чувствах, в объятьях другого?

Арина, тем временем, подошла к Карпинскому, и что-то шепнула тому на ухо. И пока Саша говорил мне о своём беспокойстве, они вдвоем вышли.

Пережитый сон снова напомнил о себе. Идя на поводу чужого мнения, я отказывалась от своего.

Я провожала образы друзей, пока Матвей не обернулся. Взгляд карих глаз встретился с моим, и в этом немом диалоге было гораздо больше слов признания, чем когда-либо ещё.