Объединяй и завоевывай

Глава 50

Верховный жрец Родриго Лухан пробирался сквозь черный дождь вдоль шоссе номер 190 в направлении Санта Мария дель Туле.

Они с Коатлик миновали поросшие буйной зеленью холмы, которые из-за дождя приобрели зловещий траурный оттенок. Родриго, впрочем, не обратил никакого внимания на их оскверненную красу.

Ну прежде всего он и видел-то еле-еле. Во-вторых, Лухан полностью сосредоточился на дороге, поскольку Коатлик не имела представления, куда идти. И в-третьих, он двигался по шоссе без ставшего уже привычным плаща с капюшоном. Пришлось бросить его у дороги, поскольку черный дождь насквозь промочил его и Родриго измучился под непомерной тяжестью.

В каком-то смысле даже хорошо, что он скинул одеяние жреца. Ибо приближение очередных молнии и громового удара Лухан распознавал по мгновенной концентрации в воздухе небесного электричества, отчего волосы у него на руках топорщились.

То, что между небом и землей через равные промежутки времени возникала материальная связь в виде яркой вольтовой дуги, парализовало волю жреца. Луханом овладела паника. И он изо всех сил стремился оставаться под прикрытием своей чудовищной каменной матери, шагая у нее между ног.

В небе снова громыхнуло. Лухану показалось, что взорвался склад с боеприпасами.

Коатлик остановилась как вкопанная, и все ее тело мгновенно полыхнуло искрами от многочисленных электрических разрядов.

Когда к Родриго снова вернулся слух, он услышал скрежет металлических деталей, составлявших единое целое с каменным остовом богини: она возобновила движение.

– Ты жива, Коатлик! – обрадовался Лухан.

– Я выживаю. Я просто обязана выжить.

– Мы выживем вместе – ты и я! – с энтузиазмом воскликнул Родриго и последовал за богиней.

И снова волосы у него на руках встопорщились. В воздухе подозрительно запахло озоном, и Лухан нырнул под спасительные каменные юбки своей могучей покровительницы.

На сей раз, памятуя предыдущий опыт, он благоразумно заткнул уши.

Оглушительный грохот и последовавший за ним толчок сбил его с ног. А Коатлик засветилась, как поджариваемый на открытом огне гамбургер: ее стальная броня сразу же отреагировала на сильнейшее грозовое поле.

Сполохи наконец прекратились, но богиня осталась недвижимой.

Родриго выполз из своего укрытия и воздел руки к небу.

– О, Коатлик! Великая мать! Ты еще жива? – Ответом ему стал звук дождя, барабанившего по стальной шкуре богини. Казалось, само Провидение посмеялось над мечтами Верховного жреца о создании новейшей империи: один удар молнии – и все его замыслы обратились в прах. Вот она – отповедь разгневанных небес.

А потом появились солдаты.

Команданте Сарагоса видел, как на каменную громаду Коатлик обрушился второй сильнейший удар, после чего глыба замерла и наступила мертвая тишина.

Секундная стрелка часов сделала полный круг, отсчитав шестьдесят секунд. Он подождал еще минутку, потом еще одну.

– Наши молитвы не пропали даром, – заявил он во всеуслышание.

Внутри боевой машины пехоты кто-то разразился сдавленными ругательствами, и Сарагоса понял, что солдат возносил молитвы за противную сторону. Ну и черт с ним! Католические святые спасли Мексику – вот что главное.

Оставалось только вовремя прибыть на место происшествия, а затем уже всю жизнь купаться в лучах славы.

– Быстрее, – закричал он, высунувшись из люка, – быстрее! Победа за нами!

Они окружили боевыми машинами застывшего на месте голема, перекрыв таким образом все пути к отступлению. По телевизору, должно быть, смотрелось здорово – уж в этом-то Сарагоса нисколько не сомневался. Вертолеты, которые по-прежнему висели в небе, вели круглосуточную трансляцию по телевидению на всю убитую горем страну, призывавшую своего очередного спасителя, то есть его, Сарагосу!

Из БМП он выпрыгнул первым. Выпрыгнул и направился к монстру с одним только автоматом «хек-лер-и-кох» под мышкой.

У ног демона ростом с хороший дом копошился какой-то маленький полуголый человечек.

– Ты кто? – удивился Сарагоса.

– Я тот, кого покинули, – прорыдал в ответ несчастный.

– Понятно. Ты – «индио».

– Моя великая мать покинула меня, – проблеял тот.

Бедняга имел такой жалкий вид, что Сарагоса решил не обращать на него внимания. Взглянув через плечо, он проследил за движением снаряженных телекамерами вертолетов и принял наиболее эффектную позу. Затем, вскинув автомат, открыл стрельбу по закованной в железные пластины чудовищной глыбе.

Отскакивая от брони, защелкали пули. С таким же успехом он мог бы расстреливать Коатлик леденцами. Ничего не произошло. Монстр, разумеется, не упал. А Сарагоса так надеялся! Подобное зрелище потрясло бы всю многомиллионную аудиторию телекомпании «Ацтека».

– Солдадос! Подходите сюда. Надо стрелять всем вместе, чтобы повергнуть этого бегемота на землю! – крикнул команданте, с сожалением расставаясь с мыслью о том, чтобы войти в историю в качестве «Сарагосы – победителя великанов».

Солдаты, похоже, не очень торопились отдавать на волю случая свои мягкие – из плоти и крови – тела. Однако хочешь не хочешь – приказ надо выполнять. Они окружили чудовище и застыли в мрачном молчании.

– Откроем сосредоточенный огонь прямо ей в сердце, так что она опрокинется на спину и уже никогда больше не поднимется, – объяснил Сарагоса солдатам свой замысел.

Федералы выстроились в шеренгу, начали стрелять. Пули ложились очень кучно и кое-какой эффект все-таки произвели. Кусок брони на груди статуи отделился от монолита и, высекая при падении искры, грохнулся на асфальт.

– Вива Сарагоса! Да здравствует Сарагоса! – завопил команданте в надежде, что солдаты подхватят победный клич и он долетит до микрофонов на вертолетах.

Долетел его вопль до микрофона или нет – так и осталось тайной, поскольку, найдя уязвимое место на груди каменной богини, пули вызвали своего рода цепную реакцию, которая выглядела столь величественно, что о кличах и криках тут же пришлось забыть.

Богиня стала разваливаться на куски, вернее, тяжелые броневые плиты.

Обломки сыпались дождем, поэтому солдатам пришлось отойти на безопасное расстояние. Вот тут-то им и открылась суть происходящего: броня отслаивалась отнюдь не под воздействием пуль!

Тело разрушалось, поскольку Коатлик сама разламывала свое убежище – словно змея во время линьки.

Она отбрасывала все тяжелое и ненужное, чтобы теперь уже налегке возобновить путешествие.

– Диспарен! – приказал Сарагоса.

И его солдаты снова открыли огонь по коричневой, уже без металлических вкраплений каменной громаде. Но, увы, пули только высекали искры из камня.

Федералы, суеверно крестясь, торопливо попятились к своим бронетранспортерам.

– Да, это Коатлик, – прошептал Сарагоса.

И тут среди всего личного состава возобладал здравый смысл. Солдаты попрыгали в броневики, мгновенно завели двигатели и с лязгом покатили к спасительному Юкатану.

Вполне вероятно, что затяжной дождь, зависший в воздухе черной пеленой, помешал камерам заснять что-либо путное. Впрочем, не важно. Эфраин Сарагоса получил весьма наглядный урок. Слава – ничто, пустой звук. Главное – это жизнь! Кроме того, в круг его обязанностей схватки с ходячими каменными болванами отнюдь не входили.

Так-то вот.