Очень далекий космос

ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ

Рассказ

- И...? - уточнил Заказчик.

- Это все, - кивнул Физик.

- А как-нибудь...?

- Никак. Никаким образом, - пожал плечами Физик.

- Значит...?

- Работа произведена. И уже все, - вновь повторился Физик.

- То есть, вообще никак? - во внезапном смутном подозрении в свою очередь вопросил Заказчик. - А может, все же, когда-нибудь... Ну, там, когда наука уйдет вперед далеко, тогда...?

- Ну, если уйдет совсем уже далеко, - с неожиданной усталостью, совсем не бодро отозвался Физик, - тогда... Да и то, не более чем косвенным образом. Все, как я и говорил. Мы можем утверждать, что объект возник. То есть отпочковался. Согласно расчетам и первичной закладке, он обязан быть стабилен. И значит, аппаратура породила структуру с указанными... предсказанными и программируемыми свойствами.

- То есть, только косвенным образом, - повторил Заказчик.

Физик молча кивнул. Глаза у него сами собой охлопывались от усталости. Эта усталость неожиданно и нелогично убедила Заказчика. Аферюги так не работают. С подобной отдачей. Он встал, протянул для пожатия руку. Убрал.

- Я пойду пока, - сказал сам себе вполголоса.

Физик не отозвался. Он выключился в кресле, даже не откидываясь на спинку. Заказчик попытался припомнить, когда он так уставал. Не получилось.

Зато он помнил, как начиналось.

***

- Любое бессмертие конечно. Вы согласны?

- Почему же? Если оно «бессмертие»? - без запала возразил Заказчик.

- Вам, насколько известно, уже шестьдесят семь. Ну, так в Википедии! - Пояснил Физик. - Всего шестьдесят семь, если рассматривать с позиции бессмертия. А помните ли вы, когда и что произошло в каждый из дней вашей жизни? Да хотя бы месяц?

Кроме основополагающих, значимых событий, думаю, вполне можете спутать в своих вехах жизни даже год. Или я не прав? У меня, да и у большинства знакомых людей все именно так. Наша жизнь слишком длинна для нашей памяти уже сейчас.

Теперь представим, что вам миллион лет. Всего миллион, с позиции бессмертия! Вы что же уже начнете путать между собой тысячи и десятки тысяч лет? Представляете, что это значит? Египетская цивилизация - самая долгоживущая из известных - насчитывает менее пяти тысяч. Цивилизация острова Пасхи - всего пятьсот-шестьсот. Наша Советская - образовалась и пала за какие-то семьдесят с мелочью.

- А если улучшить память? Ну, присовокупить какие-то дополнительные мощности, - неуверенно предложил Заказчик.

- Будете ходить с тележкой, прикрепленной позади? Или с грузовиком? - ухмыльнулся Физик.

- Ну, в наше время! - фыркнул Заказчик. - Это когда-то в моей молодости будущие вычислительные мощности представляли в десятиэтажный дом или даже с планету - в отдаленной перспективе.

- Думаете, в наше время что-то принципиально изменилось? - снова ухмыльнулся Физик. - Я вам проведу экскурсию по нашему суперкомпьютеру «Умке». По его, так сказать, нутру. Гарантирую, сразу почувствуете себя муравьем. В нем три эксафлопса. Всего три с позиции ваших «отдаленных перспектив». Однако это, как ни крути, три на десять в восемнадцатой степени операций в секунду. Мы, вообще-то, обогнали Штаты. Правда, китайские товарищи, вроде, монтируют монстра на семь. Нам покуда так не жить. Зато у нас есть одна фишка. Всегдашний обгон по алгоритмам счета. Но об этом когда-нибудь. Короче, даже ныне на миллион лет жизни для ячеек памяти о пережитом потребуется небольшая луна. А быть может, большая.

- То есть, бессмертие невозможно, потому что памяти недостаточно? - неумело и оттого кривовато улыбнулся Заказчик.

Физик хитро прищурился:

- Любая амеба - если не делится - могла бы прожить вечно. Но много ли чего помнит амеба? Кому в зрелом рассудке потребно подобное бессмертие?

- О чем мы тогда вообще говорим? Ведь вы пришли ко мне с предложением - не я! Так что сразу предупреждаю: быть вечной амебой я вовсе не жажду? Есть другие предложения?

- Мы покуда не о деталях - об обобщенных философских принципах, - поднял указательный палец Физик. - Ну, чтобы определиться. Так вот, о памяти не будем. Хотя уточним то, что в процессе жизни мы, в общем-то, меняемся. Ребенком... в качестве ребенка - вы, я, все мы - были одним человеком. Выросли - стали другим. Так же менялись всякие мелочи. Наши взгляды, к примеру. Даже привычки, кстати! Стали ли мы умнее - еще тот вопрос. Но все же следует допустить, что в чем-то важном мы не изменились. Есть ощущение, что некий стержень сохранился. Уж не ведаю, не знаю, как его следует называть. Может, и вправду, «душа»? - Физик чистосердечно пожал плечами.

- И? - как бы ставя точку в этих отвлеченных умствованиях, произнес Заказчик.

- Значит, подводя итог, - кивнул Физик. - Когда мозг сформировался, сформировалась и личность. Взаимосвязь нейронной сети в основных каналах обмена и обработки информации уже не перестроить. Можно, конечно что-то подкрутить, подмазать, но все это по мелочи, совсем чуток. Некий главный стержень уже полностью выстроен. Его разрушение приводит к полному разрушению личности. Так что...

- И что? - почти повторился Заказчик.

- То, - с кислинкой улыбнулся Физик, - что, если суметь сохранить этот стержень, то сохранится и личность. Вернее, нечто ей эквивалентное. Так что «да». Память действительно не главное. Точнее, новая информация и новое наращивание памяти. Изменения в памяти, тем более долгосрочной, ведут к изменениям основ личности, а личность - стержень - душа - это не очень терпит, - Физик сделал паузу. - В общем, если мы сможем сохранить стержень, то проблема бессмертия решена.

- Неужели? - прищурился Заказчик.

- Ну, почти решена. Остается разрешить проблему сохранения. В общем-то, технический вопрос. Обойдем его на бреющем. Разберем вопрос сроков.

- То есть? - сбился с толку Заказчик.

- Сроков бессмертия, чего же еще, - пояснил Физик.

***

- Есть другой способ бессмертия. Косвенный. Ученый, философ, писатель. Именно в такой последовательности, - Физик воздвиг указующий перст. - Имя ученого становится навсегда известно. Им даже обзывают всяческие единицы измерения. Ньютоны, джоули - не счесть. Но ведь наука изучает реальность. Существующую в объективном виде природу. Так что, если не этот ученый, так другой. Ну, пускай чуть позже. Если уж с гениями какой-то отрасли не повезло. Как только цивилизация выдвигается на рельсы научно-технической магистрали - все ясно, понятно. Познание мира для его использования в прикладном смысле неизбежно. И значит, открытия предопределены. И даже конкретика их применения. Тут все от военно-политической ситуации на планете. Впрочем, мы не о том.

Итак, бессмертен тот или иной физик - все от случайности. И разницы для прогресса, в общем-то, никакой. Не успел на месяц с опытом; совершенно незнакомый тебе коллега по цеху ушел вперед и оборвал ленточку - и ты уже окончательно за бортом. Не в лике святых мучеников науки. Не бессмертен.

Философы? Здесь гораздо личностней, если так можно выразиться. Индивидуальной. Особая манера доведения материала, то, сё. Однако философия все же обобщенно анализирует реальность. Всяческие ее ипостаси. Природу, человека, общество. В общем, «элементарно, Ватсон». Короче, и тут мысль философа лишь объяснение связей объекто-субьектов и научных истин между собой. В общем, не бессмертие в плане личности.

Писателей, да и прочих деятелей искусства выделяю особо. Тут связь с реальностью, как не верти, но все едино обозначена. Однако на слишком индивидуализированном уровне. То есть для развития, существования цивилизации как бы не сильно надо. Объяснение понимания мира через индивидуальный опыт. В конце концов, будут приобретать опыт жизни без книг или без какой-то конкретной «Войны и мир». Что, в сущности, изменится? [Я грубыми мазками обозначаю мысль, вы же понимаете?] Ныне писателей, конечно, уйма. И есть целые пласты, похожие друг на дружку, как близнецы. Но мы ведь не о писательстве, как виде мелкого бизнеса? Я об истинных классиках. Тех, которым получается подражать, но никак не получается опередить. В общем, я к чему. Писатели, сравнительно с философами и тем паче первооткрывателями-учеными, приобретают куда более индивидуальное бессмертие. По сути, их мысли в книгах - это слепок, окаменелость их конкретной живой мысли в конкретный прижизненный момент.

Однако! Эти писатели бессмертны, покуда жива породившая их цивилизация. Когда она рушится, их существование становится куда более иллюзорным. Ведь без читателей они как бы и не бессмертны уже. Кто-то должен их читать! А если лежат в подвалах, в запасниках? Да хоть в электронном виде, в бесконечности архива - и не затребованы? Тогда просто пепел и плесень. То есть даже имя в истории, и то не дает бессмертия. Даже такого - косвенного. Лишь на какой-то конкретный срок.

***

- И еще о сроках. Допустим, вы просто бессмертны. Ну, вот «просто». В самом наивном понимании термина. Зафиксировались в возрасте - да пусть даже в своем нынешнем - и вперед по времени дальше, не старея ни капельки. Как вы там будете маскироваться в обществе - это дело другое. Тут тем же упомянутым писателям полный простор для самовыражения. Допустимо, конечно, взойти на трон эдакого - хоть в каком-то смысле - настоящего бога. И вечно править. Но сомнительно, весьма сомнительно, что эдакое расчудесное правление продлиться хоть сколько-нибудь долго. Сравнительно с вашей индивидуальной вечностью, имеется ввиду.

Так вот, живете вы среди общества. Прячетесь, хоронитесь как-то там. Вокруг рушатся государства - вам ведь до лампочки, верно? Что там государства?! Некоторые ныне живут меньше, чем кое-кто из людей. В конце концов, обращаются руинами и цивилизации тоже. Ну, вы-то сидите тихо. Ведь не хотите же провести остатки вечности на цепи в кунсткамере, так? Короче, цивилизации рушатся, только вы надежный свидетель. Но тайный, правда. Наконец, рано или поздно исчезает и последняя. Я уж не знаю, атомная там или нейтринно-лучевая война. Вам-то, бессмертному, какая разница? Хуже, если человечество упулит куда-то в звездные дали. Если люди останутся людьми, то еще можно как-то хитро вписаться: сойдете за престарелого хоббиста-ностальгиста, любителя истории. А если человечество изменится? В киборгов каких-нибудь, полукиборгов?

- У вас завидное воображение, господин ученый. Можно, замерев, слушать. Вы, случаем, книги сайнфикшен не строчите? - поинтересовался Заказчик.

- Да, некогда, - пожал плечами Физик. - Да и, наверняка, все значимое накарябано до нас. Еще гусиным пером. Так вот, к чему я веду. К тому! Вот пережили вы земную цивилизацию и? Что дальше-то? Будете один бродить по вымершей или - для вас ничуть не лучше - покинутой Земле? Благо, она тогда будет не пустыней. Но ведь даже если не пустошью, то, что с того? Коротать Робинзоном тысячи... Да, что там тысячи?! Тысячи - это для цивилизаций! Миллионы лет! Десятки миллионов даже! Не жутко ли?

А ведь это не все. Через какое-то время... Сотни миллионов лет, между прочим! Солнце полыхнет. Новой, там, или сверхновой. Нам туг - точнее, вам - не все ли равно? На дистанции всего астрономическая единица - Земле и биосфере каюк? В виде человека хомосапиенса выжить, однозначно, не получится. Если даже сам катаклизм волшебно пересидеть, так все равно, как потом ходить по раскаленной лаве и под жестким излучением разросшегося в размерах Солнца?

И, право слово, если даже существовать в какой-то автономной капсуле - вдруг за миллионы лет подготовки вы умудритесь таковую сотворить, - то что с того для вечности-то? Ведь рано или поздно не только наше Солнышко - весь Млечный Путь закончит существование. Распадется там, или как. А когда-то и Вселенная разлетится, расширится. И кончится, как не крути. Останется одно излучение даже без плавающих в нем черных дыр. Так что...

- Короче, больше ста миллиардов не прожить? - вымучено неумело ухмыльнулся Заказчик.

- При обычном подходе... Простом примитивном решении дальше тысяч лет не получится, - кивнул Физик.

- Ладно, - хмыкнул Заказчик. - Согласен на медаль! Пусть будет хоть тысяча лет. Там посмотрим. Наука ведь идет вперед и со временем родит еще что-нибудь.

- Дело в том, - почесал за ухом Физик, - что наш способ не дает варианта в тысячу лет... Разве в случае неудачи, конечно... Мы как раз оперируем максимально возможными сроками.

- То есть? Миллионы лет, что ли? - несколько опешил Заказчик.

- Вот именно... В смысле, нет - не миллионы! Десятки миллиардов, вот что я вам предлагаю. И без вариантов, - Физик вновь поднял указательный палец. - То есть, или так - миллиарды лет - или... Никак.

- ***

- Вы спросите, как мы это сделаем? Как дадим вам жизнь в миллиарды лет? - Физик сделал эффектную театральную паузу. - Все просто! Мы всего лишь породим вселенную. Да, именно вселенную. Ничуть не хуже нашей. В которую будет заложена ваша личная матрица. То есть, в целую бесконечную вселенную. Именно бесконечную. Что с того, что мы ее забабахаем искусственно? Оттуда, изнутри, она именно бесконечная, уж не сомневайтесь. Ничуть не хуже нашей собственной. Разумеется, она будет иметь какие-то отличия. Нам, в сущности, не слишком известные и не просчитываемые. И в том числе потому, что при ее создании сработает ваша матрица. Заложена она, конечно, будет только по возможности. Канал передачи информации весьма узок. Просто до минимума узок.

Некоторые - особые умники - скажут, что канала передачи вообще не существует. Что, мол, через сингулярность не проходит никакая информация вообще. Они тупицы. Конечно, через сингулярность нельзя передать информацию типа - «привет вам с «Поля чудес! Приз в студию!», но... - Физик по своей неизменной привычке вскинул кверху указательный палец. - Они - эти остолопы - кое-что не учитывают. Ведь мы создатели вселенной, и потому подрегулируем кое-что из ее параметров. Что мы может подрегулировать в первую очередь? Безусловно, массу. Массу будущей вселенной. Она не должна быть слишком маленькой. Ибо тогда ее запала не хватит на рождение вселенной. Новый мир просто втянется обратно в инфляционный вакуум, даже не успев ничего породить. Масса не должна быть слишком большой, ибо, как ни странно, и в этом случае вселенная не разлетится в собственную бесконечность там внутри, а опять же схлопнется, и так и не породит достойно долгоживущий дивный новый мир. Масса должна быть оптимальной. И вот в эту градацию оптимума, мы и втиснем вашу матрицу - то есть, душу.

Кстати, эти физики-тупицы коренным образом не правы в том, что через сингулярность нельзя передать информацию. Объясню на пальцах. Разумеется, сразу после... назовем это «запуском»... после запуска новой вселенной, связь с ней оборвется. Но здесь у нас останется некий след. В ускорителе образуется микроскопическая «чёрная дыра». Считается, что «черная дыра» находится за «горизонтом событий», и информация через нее не передается. Однако, в нашем случае мы предполагаем... Именно предполагаем, знать наверняка покуда не получается... что на другой стороне «микро-черной дыры» появилась дыра «белая». Так вот, если мы будем «подкармливать» нашу «черную» здесь, то там...

Я сказал «подкармливать» потому, что это очень похоже по смыслу, хоть «дыра» и не живое существо. Мы будем ее подкармливать отсюда чем угодно. То есть хоть излучение, хоть материальные частицы так и так, преобразуются в массу. И значит, тут - у нас - «дыра» увеличит массу и объем, а там - на другой стороне - «белая дыра» усилит свое излучение. Ну, а тут уж все просто: «точка-тире», «точка-тире». Так и понеслось. Подкармливая тут по азбуке Морзе, мы перешлем сигнал туда. Проверить правильность теории не получается, но тут уж издержки производства. Они ведь оттуда, из порожденной нами вселенной ответить нам не способны, потому как могут общаться подобным способом лишь с тем, что породят сами. То есть свои собственные вселенные и, разумеется, в тот период, когда достигнут нужного технологического уклада.

В сущности, совсем уж размечтавшись, можно предположить, что они, в свою долгую очередь, сумеют передать вашу матрицу дальше. Если дешифруют ее и запрограммируют. То есть при некоторой удаче ваша матрица-душа сможет переходить во все новые вторичные - но ничуть не хуже нашей - вселенные. Как вам перспективочка? - Физик сиял, как школьник, сотворивший первую в своей жизни рогатку.

***

В сон хотелось погрузиться немедленно. Ночь уже собиралась обратиться началом дня. Но сон не шел. Он даже позавидовал физику. Надо же - раз и все. Заснул, как выключился. Везет же.

Делать тоже ничего не хотелось. Да и что можно было придумать столь значимое, и хотя бы чуть сравнимое с произошедшим? По глобальности абсолютно ничего.

- Только по косвенным признакам, - повторил он сам себе в тысячный раз. Дурацкая, навязчивая - уже даже не мысль - фраза. Простейшая артикуляционная конструкция снова выскочила вовне:

- ... по косвенным признакам.

Сознание выключилось.

- ***

- О, Создатель! Прости в том, что мы, презренные, обращаемся к тебе! Помилуй нас! Мы конечно недостойны твоего лика! Но сообщаем, что как только наши доблестные ученые дешифровали твой образ, мы все крепко задумались, как исправить изуродовавшую нас природу. И теперь, о, Создатель, мы начали большую программу по ликвидации последствий не туда и не вовремя свернувшей эволюции.

Странные голоса выдернули его из сна. Он тряхнул головой, тронул мокрую от пота подушку. Что такое? Начался жар? Он поднял тяжелую, чугунную голову. Надо же, как испереживался-то. Где-то внутри все еще бубнили что-то неясные голоса. Ну и сон! Он захотел встать, но сил не хватило. Затылок снова уткнулась в подушку.

- Создатель! Не расстраивайся из-за нас! - раздалось откуда-то изнутри. - Тебе больше не придется презирать нас за наш неподобающий вид. Всё эволюция, она, сволочь, пошла совершенно не так. Но отныне все будет по-другому. Смотри же, что мы делаем, дабы уподобиться тебе!

Смутно, через пелену, стала видна громадная площадь. Вся она была наводнена толпой. Людей? Нет, кажется, не людей. Каких-то существ. Они сгрудились в кучу. Нет, уже перестраивались в подобие очереди. Впереди за кишащей толпой, какое-то подобие возвышающейся сцены. Или не сцены? Плахи?! Да нет, не может быть. Или может?

Он всмотрелся. Четкий вид не получался. Непривычная общая окантовка зрелища не давала сосредоточиться. Сам воз-

дух какой-то темный? В дыму? Или такой от природы? Клочья облаков или чего-то более близкого, чем привычные облака, пронеслись поверху. Вот еще раз. Может, не облака? Чудовищные, громадные птицы? Или не птицы? Медузы? Он попытался сосредоточиться на увиденном. Четкость не улучшалась.

- Смотри же, о, Создатель! - заорали голоса. И тут же кто-то истерически, неприятно завопил.

Картина сделала неожиданный наплыв, укрупняя детали. Нет, все-таки не сцена. Лобное место?! Точно, лобное место! Виски сдавило, он почти проснулся от боли. Да что ж такое? Теперь стали видны вихляющие по сцене-эшафоту существа. Это они вопили. Не все. Некоторые, но все по-разному. Точнее, по- разному поводу. Одни в экстазе от увиденного. В восхищенном экстазе. Другие - от боли.

- Смотри, о, Создатель! - прокричал хор. - Смотри и радуйся! Теперь и отныне мы будем как ты. Мы будем похожие! А-а!

Теперь он разобрался, что тут к чему. Некоторые существа держали других, которые вопили громче и яростнее, то есть по- настоящему. Несколько существ орудовали какими-то громадными закругленными ножницами. Другие скопом подтаскивали к этим ножницам вопящих. Сами тоже вопили, но не в страхе, в экстазе. Подтаскивали пленных, хватали их руки. Странные руки. Длинные, двулоктевые. А главное... Этих рук у каждого существа было вовсе не две. Прочим приходилось налетать скопом, чтобы удержать все эти локти. Потом они все же справлялись. Подтаскивали ближе. Распахнутые ножницы тоже приближались. Чик!

Он вскочил в поту. Мокрый до трусов и ниже. Господи! Приснится же такое. Вопль привидевшихся существ все еще звенел в ушах. Но ведь не ушами же он это все слышал, в самом деле? Он схватился за виски. Слава богу, двумя... двумя своими руками.

- Надо принять что-то успокаивающее, - сказал он сам себе. Он прикрыл глаза и тут же, в страхе, распахнул.

Картина стояла как приклеенная. Руки! Отчекрыживаемые живые руки. Под корень кривыми ножницами. Кровь - какая-то не красная, фиолетовая - но явно кровь, била тонкими струйками. Позаботились. Жгуты накладывались загодя.

- О, Создатель! Теперь мы тоже будем двурукими! Двурукими, как ты! Прости нас! Мы будем, как ты! - вопили существа.

Вопили даже те, что были уже без лишних, неправильных, ошибочно выращенных природой рук. Те, что были в сознании.

- Мы все будем, как ты! О, Создатель!

Он схватил айфон, хотел набрать Физика. Как он там говорил тогда, когда он спросил?

- ***

- Как думаете, профессор, время в той вселенной идет так же как у нас? Ну там, вот она породится - наша искусственная - вначале, там, расширится, материя уплотнится, ну, образуется до того момента расширения. И вот только там... через сколько? Аж через двенадцать миллиардов лет появятся жизненные формы. Ах, да-да! Раньше. Это я про людей сказал «двенадцать».

- Не-а! Откуда ж мы знаем, уважаемый клиент? Не откуда мы не знаем, что там вообще какая-то жизнь возникнет. Надеемся, понятно, но знать-то не знаем ничего. Мы о свойствах смутно знаем. Хотим, чтобы ваша сущность как-то повлияла, а так - я же вас нисколько не обманываю - кто его знает? И проверить не можем.

Вдруг там вообще время идет по-другому? Или даже нормально идет, но с нашим нестыковка? То есть, как наше «левоправо» их нисколько не касается, так и время «вперед-назад» тоже. Может, оно даже задом наперед в отношении нас, кто ведает? Или замедленно, как здесь при субсветовых скоростях?

- А ускорено, может быть, профессор?

- Да не знаем мы! Ничего не знаем! Я же пояснял. Как только эта искусственная вселенная начинает рождаться, то есть инфляционное поле расширяется, порождая самое себя, так туг же какая-либо информационная, либо силовая связь тут же обрывается. Навсегда.

- Жуткое дело.

- Да, к сожалению, мы не можем наблюдать результат труда. Лишь верить в свои расчеты. - Физик непритворно, тяжело вздохнул.

«

***

Да нет, не стоило дергать Физика. Это же просто сон.

Он никогда не был столь впечатлителен, но мало ли? Все же потратил целый миллиард на черти что. Не всегда так влипаешь.

***

- Собранный в маковую головку дуодевигинтиллион тонн вещества. Десять с пятьюдесятью семью нулями тонн. Вот, сколько требуется. А потом это спрессованное маковое зерно бу- бу-бухает и ах! Большой Взрыв! Самый-самый большой! До сей поры длится. Тринадцать миллиардов лет без малого.

Да-да! Именно так выглядит теория Большого Взрыва. В ней все хорошо, и она все объясняет. Как образовался мир, как родилась Вселенная. Почему Вселенная предстает такой, какая есть. Жаль лишь, что теория не работает. Нет объяснения первичного толчка. Что и как разорвало это дуодевигинтиллионнотонное зерно. А ведь что-то разорвало. Галактики-то до сих пор разбегаются по округе.

Приходится снова изобретать. Объяснение всему. Самому большому - в истинном плане большому - в истории открытию в первую очередь. Эдвин Хаббл обнаружил красное смещение и разбегание галактик. Как можно открыть что-то большее? В плане того, что в реальном наблюдении - не на кончике пера. На кончике пера, в математических играх-расчетах, можно любые дуодевигинтиллионы перемножать между собой десятилетиями напролет.

Так вот, теория Большого Взрыва всеми почти признана, но вот не работает. И тут спасает инфляционная модель расширения мира. Чистая теория, а ведь спасает. Мир расширился за счет инфляционирукнцей антигравитации. В незримый первичный миг он раздвинулся в эти самые нониллионы километров, а уж потом пошел расширяться с нормальным - всего лишь световым (триста тысяч км в секунду) разбегом.

В инфляционной модели все просто. И все гениально. Из будущей гравитации высасывается энергия для краткосрочной антигравитации. Из той же энергии гравитации порождается этот самый дуодевигинтиллион тонн элементарных частиц. И нет никакого первичного уплотнения в зерно. Все нарабатывается в процессе разлета в сверхсветовой фазе. В общем, где-то так в нашей Вселенной в самом начале.

Естественно, возникает вопрос, как нам практически, не в теории, породить свою собственную, в некотором роде, карманную вселенную. На самом деле, разумеется, не карманную, а самую-самую настоящую, но все-таки искусственную. Окромя хитрого лазерного ускорителя «Менделеев» - я вам его демонстрировал - нам требуется кое-что еще. Кое-что доселе неизвестное. А конкретно - некоторое количество того самого исходного инфляционного поля. Нет, вовсе никакой не ундециллион или тредециллион тонн. В пересчете на массу - совершенно даже немного. Всего-то десять грамм. Десять граммов! Правда, их надо спрессовать в одна тысяча вигинтиллионную долю сантиметра. То есть в десять в степени минус шестьдесят семь.

Вот тут проблемы. Для уплотнения востребован где-то септиллион эргов энергии. Наш «Менделеев» не волшебный гиперболоид - он не может столько породить. Если бы так, то его бы давно изъяли, а нашу тематику окончательно засекретили. Еще бы! С такой мощностью можно было бы сбивать спутники около Венеры или даже поддать жару умотавшему из Солнечной системы «Вояджеру». Десять в двадцать четвертой степени эрг, в общем-то. Земная цивилизация не располагает такими мощностями, и даже неизвестно, через сколько тысяч лет сможет располагать. А ведь спрессовать нужно уже сегодня. Как раз для удовлетворения нашего научно-скорбного любопытства и заявленного по вашему запросу билета в бессрочное существование.

Но способ есть. Туннелирование. Мощности запредельные, но ведь дистанции на уровне элементарных частиц. Даже меньше. И значит, используем туннельный эффект. Энергия занимается оттуда из будущего, из грядущей искусственной вселенной, перебрасывается сюда, и тут же - за нониллионную долю секундочки - возвращается обратно. Какая-то афера? Да, но научно выверенная. Энергия громадная, но всё тут же фифти-фифти. Говорите, сингулярность непреодолима? Ошибаетесь, еще покойный бедняга Хокинг говаривал, что туннельный эффект вполне сносно действует на границе сингулярности. Значит, все в силе.

Услуга наша никакой не седециллион, а всего-навсего жалкий миллиард долларов. И я думаю, торг тут неуместен. Мы изобрели способ украсть септиллион эрг энергии, пусть и на короткое время. Сколько этот септиллион стоит в нынешнем исчислении? Если взорвать все атомные с водородными, что остались в арсеналах Земли, нехватка будет в четырнадцать порядков. Потому, миллиард - это даже не копейки. Доли и доли. Под микроскопом следует искать эту искрошенную в пыль копеечную труху.

Не будьте жадиной. Мы покуда единственные, кто может предоставить такой вид услуг.

***

И теперь в плане сна возникли проблемы. Кто ж знал, что решение задачи личного бессмертия скажется на похрапывании в подушку? Нет, бессонницы у него не наблюдалось. Наоборот - хотелось спать и спать. Быть может, возрастное? Быть может, и возрастное, однако тематическая направленность наваливающихся среди ночи кошмаров явно происходила из произведенных опытов. Вдруг эти ученые физики слишком рьяно покопались в его мозгу и что-нибудь там зацепили магнитным лучом своих томографов? И не может ли установиться какая-то связь с запихнутыми в нутро электронного «Умки» тремя эксафлопсами его собственной цифровой личности? Он не выдержал, дернул Физика.

- Ну, что вы, что вы, уважаемый? Даже при затраченных вами деньгах мы не можем вечно хранить вашу оцифрованную копию. Банк памяти нашего четырехэтажного «Умки» не безграничен. Эксперименты по другим тематикам продолжаются полным ходом. Данные потребно обрабатывать быстро, иначе затем все эти три квинтиллиона в секунду быстродействия. В мире идет научная гонка, причем не только за гранты. Я вам пришлю подборку журнальчиков - увидите, какие страсти кипят среди теоретиков по проблеме одиннадцатимерного континуума. По накалу превзойдут ваши биржевые сводки.

- Нет-нет, спасибо, - отмахнулся он поспешно. - Давайте уж каждый в своем болоте.

Но вот именно в «собственном болоте» проблемы не испарялись. Нарастали.

Если все же исходить из того, что это не кошмары? Что мы, в конце концов, знаем о других пространствах и об этих самых многомерных континуумах? Что мы знаем о течениях времени в иных, даже не параллельных вселенных? Отпочковавшихся? Или не совсем отпочковавшихся?

И хоть бы перерыв давали. Хоть одну ночь в неделю провалиться в бескошмарный темный просвет! Он уже сходил к психологу. Разумеется, не распахнул перед ним тайну собственного, хитро-мудро-физически провернутого бессмертия. Не хватало попасть на заметку уже не психологов, а психиатров. Разумеется, при его статусе ему никак не могло грозить принудительное лечение, но все же. Косые взгляды, то, сё. Совет директоров-долыциков, в конце концов. Кто-то ведь так и так настучит.

Зато таблеток на прикроватной тумбочке появилась ныне целая коллекция. В случае скуки можно было любоваться цветастыми упаковками, читать через лупу выжимки аннотаций. Но скучно не было, особенно по ночам. То есть именно по ночам.

***

- О, Безвременно не в пространстве Живущий! Отзовись! Мы приготовили для тебя подарок, о, Безвременно Живущий! Отныне, узнав истинные стандарты разумных, приближенных к тебе избранных, мы провели закон Поощряющий (ЗП) и организовались в гвардию Заставляющих (ГЗ). Ныне и навсегда мы избегнем ошибочного сбоя природной эволюции, произошедшей на нашем малоблагоустроенном Прелесть-Мире естественноневерным путем. Совет Все-обученных и Умо-приверженных постановил однозначно, что отныне и вовек свободным гражданином и вообще гражданином, а также и даже кое-как и как-то разумным будет считаться лишь тот, кто смотрит из черепной ниши в наш Прелесть-Мир не восемью глазами, как атавистически принято, а, как и положено по закону Реликтового Первородства - ЗРГ1 - правильно посаженными двумя - правым и левым.

- И потому, о, Безвременно не в пространстве Живущий - БНПЖ - мы, отныне убытоглазоисправленные - УГИ - приносим тебе дар из лишневыращенных органов. Возьми же их, о, БНПЖ!

И посыпались, просыпались из протянутых ладоней вырванные с корнем голубые, зеленоватые, карие с золотинками, кроваво-жильные, вроде еще помаргивающие, неисчислимые - килограмм по копейке не иначе - открытые миру ГЛАЗА. И снова протянулись ладони, сыпанули жменей. И снова посыпались. Еще живые, еще с не усохшими корешками нервов ГЛАЗА.

Он отпрянул, скатился с огромной, такой удобной ранее кровати, шмякнулся на ковер, дернулся, пришел в себя. Глянул на ладони.

Нет, крови не было. И их тоже... глаз. Просто кошмар. Просто?

Сколько цивилизаций в стандартной, внутри себя бесконечной вселенной? Какая часть из них умудрилась найти метод надпространственного общения? Наверняка, не все. Далеко не все даже дешифровали реликтовый фон. Но что с того? Тут и без нобелевских физиков-лауреатов ясно-понятно. Бесконечность внутри бесконечности! Что с того, если одна меньше другой и в другой помещена?

Установить связь с Создателем - вековечная мечта человечества. Даже атеистически настроенное меньшинство было бы не прочь, как по частной, так и по коллективной разнарядке. Потому странно, что сон проходит не в режиме постоянной череды звонков оттуда. Еще удивительнее, что не затронута явь, и хоть здесь можно перевести дух.

Совет акционеров выражает недовольство? Котировки пошли вниз? Какая ерунда, ребята. О, если бы вы ведали.

***

- Вы скажете, а при чем туг мое собственное бессмертие? Мое собственное? Вот этого тела, мозга? - Физик повторил свой неизменный жест со вздернутым вверх указательным. - И я вам отвечу.

А если вы, к примеру, смогли бы пересадить свой разум вот в эту гору железа типа нашего трёхэксафлопсового «Умки»? И вот это самое железное чудо вдруг заявило, что оно вы? То вам лично - вот этому вашему телу и вот этому, запаянному в ваш костяной череп мозгу - в чем бы ему стало легче? Да, ваша копия оказалась бы, пусть не бессмертной, но уж гораздо более долгоживущей - тут без вопросов. Но вам-то что? Вам? Да, можно успокоить себя, что задуманные планы жизни теперь почти наверняка осуществятся. До этого, в силу конечности существования, никак бы не устаканились. И здесь даже все выглядит гораздо круче, чем у самого известного автора. От него-то только рожки да ножки и окостеневшие навеки идеи. Которые, разумеется, почитатели смогут интерпретировать как душе угодно. А у вас - истинная копия, которая, в случае писательства, например, вполне сумеет наваять новых творческих откровений.

Однако вопрос остается. И непростой. Да, ваши идеи будут жить десять тысяч лет. В смысле, продолжатель вашего дела и ваших идей. Ваша полная копия. По крайней мере, в момент появления. Ибо далее, с каждой секундой, с каждой мыслью и каждым взглядом на мир эта копия будет все более и более отпочковываться от вас. Дистанцироваться и отдаляться. Она останется близняшкой, но уже далеко не полной копией. Главное, даже не это! Она - копия - останется творить ваши, а со временем - уже ее собственные идеи. Будет воплощать их в жизнь. Но вам-то что? Со временем вы не просто перестанете быть даже наблюдателем. Вы вообще умрете. Вы умрете - как и все остальные до вас. А бессмертной будет лишь копия.

Вы скажете. Давайте решать последовательно. Переделку в бессмертность, в смысле. То есть, вначале туловище, потом мозг по чуть-чуть. Послойно, или там как. Пока полностью не пере- кроится в серебро и пластик. Но не кажется ли вам, что, когда последнее наслоение и последние нейронные связи перекопируются и когда остаточный шматок белой субстанции в кровяных прожилках шмякнется из черепной крышки в пластиковое мусорное ведро - тут-то и придет конец вашему земному и единичному в этой Вселенной существованию. Или не так?

Да, вы будете прекрасно смотреться в зеркале в новом пластиковом исполнении, вроде бы совсем не связанный родственными узами с клубнем плоти в штампованном ведре. Но будете ли это вы лично... или все же копия, уверенная, что именно она - вы? Собственно, копия и обязана так считать, тем более что конкурента уже в принципе не существует - он тут, рядом, тоже в пластиковой оболочке - в мусорном ведре.

То есть, не есть ли вся эта мифическая передача из плоти в машину всего лишь трюком по замаскированному уничтожению оригинала - вас?

Вы спросите, и чем тогда лучше или хуже то, что предлагаем мы? - Физик развел руками. - Мы не врем и сразу подтверждаем, что лично вы - оригинал - умрете, когда назначено. Умрете прочно и насовсем. Но вот ваша копия. Даже не копия, а несколько упрощенное нутро - самый цимус - он послужит ядром системы, коя будет существовать не какие-то десять тысяч лет и даже не какие-то сто. Практически вечно. В смысле, сто миллиардов или чуть более земных годков.

Правда, не здесь, не рядом с нами. Где-то там, в неизвестных далях других измерений. Но зато, став ядром системы. Чем- то наподобие божественной ауры целого, необъятного и, кстати, вправду бесконечного мира. Ну, и кто на этом свете и в этом еще мире способен предложить лучшие условия вложения капитала? - Физик совершенно победно хохотнул.

***

- О, Перво-Творец! Приветствует тебя племя презренное, но все же именно гобою порожденное! Долго наши браво-учено- умы размышляли и, наконец, умыслили, как передать тебе хоть сокращенное приветственное послание от нас. Но откладывали мы сие действо, ибо не считали себя достойными такого общения. Ты творец наш. Бессмертный живой Образ, по которому ты всех нас сотворил и ксерокопировал. Но при копировании вкрались ошибки из-за козней природных и никоим образом не предвиденных. Курьезные атомо-вакуумные флюктуации привели к тому, что хоть мы лично получились на тебя, о Перво- Творец, приемлемо и в меру похожие, но зато мир, нас вблизи космо-окружающий, на ручной дистанции малых астро-единиц вышел с изъяном, причем большим.

- К великой ошибочке вместо одного солнце-светила, тобой, о, Перво-Творец, копировально-информационно завещанного, выявилось у нас в системе почему-то два. А ведь никак так не должно быть, судя по дешифрованным моментам, извлеченным нашими бравыми учено-умами из реликтового лучения твоего, о, Перво-Творец, перво-послания.

- И взялись тогда наши лучшие браво-учено-умы за задачу доселе невиданную. А именно, о, Перво-Творец-Пра-Мудрец, куда-то убрать лишнее, в космическом безветрии помещенное около нашей - что поставь, что положи круглой - планеты свето- солнце. Ибо в отличие от указанного тобой, о Перво-Творец, стандарта, в одно планетарное солнце-светие, у нас тут по трагико-ошибке разместилось отчего-то целых два. А именно и поименно - белое и присиневато-голубое.

- Долго раса наша (исключительно правильная), по твоим, о, Перво-Творец, канонам шитая, размышляла совместно с лучшими браво-учено-умами, как устранить погрешность ксерокопировальную вопреки канонам уявившуюся. И пришли мы, о, Перво-Творец, к выводу, что надо хотя бы от одного светосолнца избавиться напрочь вопреки космо-бестолковости первичной. Много плането-крутильных моментов решали мы в практико-механическом плане. И наконец, о, хвала тебе, о, Пра- Мудрец, надумали мы машинерию, соответствующую задаче.

- Предлагались, доложим тебе открыто, без заднепроводной мысли, которую все едино от тебя, о, Перво-Творец, скрывать бестолково-бессмысленно, что предлагались гига-проекты различные (для нас, конечно, «гига» - никак не для тебя, о, Пра- Мудрец!). Как-то гахнуть по одному из солнце-светил из батареи мега-орудийной напропалую, чем демонтировать свето-солнце фрагментарно и напрочь. Помимо предрекался терра-проект с присовокуплением лишь к одному из свето-солнц взаимопо- движных куполозакрылков, по результату действия органично отвечающим воздействию двигателя реактивного солнцерядной мощности. С целью увода одного из свето-солнц прочь из зоны взаимо-тяготения местных планет и светил на все прочие, отпущенные тобой, о, Пра-Мудрец, времена.

- Однако пришли мы к выводу, о, Перво-Творец, что будет рациональнее (ибо рационально-скупыми должны мы быть из-за того, что бедны и не мудры досконально, хоть и подобны тебе в чем-то, о, Пра-Мудрец!), не отпускать лишне-ошибочно помещенное солнцесветие в свободное галактико-плавание, а использовать для целей сопутствующих. Ибо, как выведали наши учено- умы из твоего, о, Перво-Творец, реликтопослания, правильным планетарным свето-солнцем является лишь жёлтое, а все прочие от ошибок мелко-космических. Потому решили мы, о, Пра-Мудрец, что будет найвернейшим не расходовать солнцесветие зазря в бессмысленности космо-походов, а совместить исправление двух изначальных атомо-кванто-ошибок в одном действии.

- И даже, о, Пра-Мудрец, пришли мы к выводам, исходя из спектров, будто не есть ли помещение двух свето-солнц - белого и присиневато-голубого - вместо единого, предусмотренного тобою, о, Перво-Творец, хитро-мудреным тестом на проверку догадливости? Ведь, в самом деле, ежели смешать меж собой два сих не эталонных цвета, то не получится ли в результате один правильный желтый? Причем при верно-единичном свето- солнце? Вот так наше расо-племя совместно с браво-учено- умами и порешило. Поставили мы свето-заслонки двигательные не на одно, а сразу на два солнце-светия. Ну, и множество оборотов планетарных тому направило их к единой пустопорожней космо-точке.

- И потому именно сегодня, в счастливейший день, наконец-то случится придавно терпеливо возжелаемо-ожидаемое событие, о, Перво-Творец! Решится космо-практически закодированная нам задача - устранение изначальных вакуумо-ошибок местного космоса. Ныне, в ближайшие мгновенья, сойдутся в одно два солнце-светия. И настанет у нас тут, как и завещано тобою, о, Пра-Мудрец, настоящее едино-солнцестояние.

- И о возрадуйся же за нас и за себя, о, Перво-Творец! Ибо вот как раз сейчас наблюдаем мы всем плането-племенем во главе с браво-учено-умами, как начинают соприкасаться в лобовом лобзании наши неверно-цветные свето-солнца! Вот уже срастаются их протуберанцы в общие узлы! Растут, тянутся друг к дружке волдыри на хроносферах! Каждый будет по боле нашей кругло-планеты раз в сто.

- И ура! Свершилось! Смыкаются навек поверхности свето- солнц! И разгоняются в гравитонной взаимности их горячие нутра! Слава браво-учено-умам! Навсегда вечная слава тебе, о, Пра-Мудрец!

- ***

Спящий дернулся в постели, не просыпаясь, схватился за виски. Нестерпимая боль прошла от затылка в лобную область. Срезонировала по всей голове, по туловищу. На миг, на краткую секунду он вынырнул из странного сна. Рука дернулась к прикроватной тумбочке, к лекарству. Не успела. Судорога пронзила тело, неестественно выгнула его, поставила на мостик. Хрип со стоном вырвался наружу. Будто не отсюда. Будто из другого мира.

Но ведь связь может быть только односторонней, да и то, слишком неизмеримо кратковременной.