Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века. 1900-1916

Глава VIII

Нижегородцы, имевшие в 1900–1910 годах общероссийскую известность. Профессора университетов, доктора наук, физики, ботаники, географы-путешественники. Люди врачебных профессий. Самородки, самоучки и техники-изобретатели. Три замечательные нижегородки.

Из-за отсутствия высших учебных заведений Нижний Новгород 1900–1910 годов нельзя было назвать благоприятным местом для плодотворной деятельности людей одаренных. Зато два с лишним десятка нижегородцев и нижегородок, трудясь в других городах, получили в те годы широкую общероссийскую известность. В самом начале 1900-х годов солидное имя в науке составил себе географ-почвовед Семен Петрович Неуструев.

С. П. Неуструев родился в семье нижегородского капитана-речника в 1874 году. Окончив губернскую гимназию, он затем учился на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета. К тридцати годам он уже считался крупным специалистом в области геологии, морфологии и почвоведения. Но в нижегородском крае не было должного простора для его деятельности. В 1900–1910 годах С. П. Неуструев жил и работал попеременно то в Прикаспийских степях, то в Туркестане. Прожил он долгую жизнь и скончался в 1928 году.

В первое десятилетие ХХ века одним из известнейших русских химиков считался нижегородец Владимир Васильевич Марковников. Уроженец села Черноречье на Оке (ныне в черте г. Дзержинска), Марковников в 1856 году окончил Нижегородский мужской институт, а в 1860 году — Казанский университет. Быстро приобретя ученые степени, В. В. Марковников профессорствовал в целом ряде русских университетов. Научные его работы касались главным образом нефти и производных из нее. Умер этот выдающийся химик в 1904 году. Перу В. В. Марковникова принадлежат мемуарные записки о годах, прожитых в Нижнем Новгороде.

Другим видным русским профессором химии в те же годы был Алексей Евграфович Фаворский. Родился он в 1860 году в селе Павлово-на-Оке. Десяти лет от роду талантливый мальчик поступил в Нижегородскую губернскую гимназию, которую и окончил в семнадцатилетнем возрасте. Классическое направление тогдашнего гимназического образования не заглушило в нем склонности к естественным наукам. В химии А. Е. Фаворский нашел свое настоящее призвание и именно ей отдался целиком, обучаясь затем в Петербургском университете. Через несколько лет он стал прекрасным экспериментатором и, как бы мы сейчас сказали, генератором идей. Начало XX века застало талантливого нижегородца изучающим проблемы органической химии, в частности, получения водорода.

Прожил А. Е. Фаворский долго, успешно работал и после Октябрьской революции. Он скончался в 1945 году в возрасте восьмидесяти пяти лет.

Широкую известность как талантливый профессор химии приобрел нижегородец Егор Иванович Орлов. Отец его, церковный дьячок из села Покровки Княгининского уезда Нижегородской губернии, дал сыну семинарское образование. Питая нелюбовь к богословию, молодой Егор все свободное время уделял изучению химии. Окончив семинарию, Орлов вместо священнической рясы надел, с разрешения отца, мундир студента Томского технологического института. Институт значительно углубил знания Орлова по химии, но он почел необходимым пройти еще и курс Харьковского технологического института. В результате талантливый нижегородец к тридцати годам добился звания доктора технологии. В Харькове в 1900–1909 годах и протекала научно-преподавательская деятельность Е. И. Орлова.

Ориенталист Василий Павлович Васильев родился в Нижнем Новгороде в 1818 году. Будучи учеником губернской гимназии, он восхищал всех окружающих блестящими лингвистическими способностями. Когда он окончил Казанский университет, русское правительство отправило его в Китай сотрудником так называемой Пекинской миссии. За десять лет пребывания в Китае — с 1840 по 1850 год — В. П. Васильев досконально изучил китайский, тибетский, монгольский, манчжурский и санскритский языки. Эти языки он и стал преподавать в Лазаревском институте восточных языков и в других учебных заведениях.

В 1866 году В. П. Васильев был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1870 году действительным академиком. До глубокой старости В. П. Васильев не оставлял преподавательскую кафедру. Лишь последние пять лет жизни — умер он в 1906 году — академик В. П. Васильев прожил на покое в родном Нижнем Новгороде.

Несколько коренных нижегородцев в первое десятилетие века имели громкую и вполне заслуженную репутацию первоклассных преподавателей на университетских кафедрах физики, математики и астрономии.

Алексей Петрович Грузинцев родился в уездном городе Ардатове Нижегородской губернии. Учился в губернской гимназии. Окончив в начале 1880-х годов физико-математический факультет Харьковского университета, он был оставлен при университете приват-доцентом физики и математики. Через несколько лет А. П. Грузинцев уже доктор физики и ординарный профессор, каковую должность он и занимал все первое десятилетие XX века. Его многочисленные труды в виде лекций и монографий издавало Харьковское физико-математическое общество.

Александр Михайлович Ляпунов — один из отпрысков стариннейшей нижегородской семьи. Родился он в 1857 году. Блестяще, с золотой медалью, окончил Нижегородскую губернскую гимназию. В Петербургском университете А. М. Ляпунов сделался учеником и последователем знаменитого русского математика П. Л. Чебышева. Вскоре после окончания университета А. М. Ляпунов издал свой первый научный труд, за который Лондонское Королевское общество присудило ему золотую медаль. Даровитый нижегородец в 1900–1908 годах профессорствовал в Харьковском университете, занимая кафедру математики и периодически публикуя ценные с научной точки зрения монографии.

Владимир Андреевич Стеклов — кстати сказать, племянник Н. А. Добролюбова — виднейший русский математик начала XX века. Родился он в Нижнем Новгороде в 1863 году. Окончив мужской институт, Стеклов получил высшее образование в Харьковском университете. По отличным итогам учебы начальство университета избрало Стеклова для подготовки к профессорской кафедре. С 1891 года Стеклов читал студентам лекции по прикладной математике. Научный материал, накопленный за следующие десять лет, позволил В. А. Стеклову издать в 1902–1909 годах несколько значительных научных трудов. В эти же годы имя талантливого математика стало известным всей Европе. В 1910 году В. А. Стеклов был избран членом Российской Академии наук. Умер он в 1926 году.

Константин Дормидонтович Покровский — виднейший в начале XX века российский астроном-популяризатор. Родился он в Нижнем Новгороде в 1868 году. Образование получил в Нижегородской мужской гимназии и на физико-математическом факультете Московского университета. Первоначально К. Д. Покровский работал при обсерватории университета по избранной им астрономической специальности. Одновременно он читал лекции и заведовал частной Московской обсерваторией фирмы Швабе, доступной для широкой публики. К 1900 году К. Д. Покровский приобрел в Москве широкую популярность в связи с выпуском в свет составленного им «Путеводителя по небу».

В 1901 году К. Д. Покровский переехал на жительство в город Юрьев (ныне Тарту) — у тамошнего университета была хорошо оборудованная обсерватория. Научная работа и большая лекционная нагрузка не мешали К. Д. Покровскому в первое пятилетие XX века частенько приезжать к родным в Нижний Новгород. Каждый такой приезд К. Д. Покровского сопровождался научными докладами в местном астрономическом кружке и популярными лекциями для земляков.

Василий Александрович Лебедев, сын нижегородского врача, родился в 1833 году. Учился сначала в местной гимназии, а потом в Казанском университете. Основной своей специальностью В. А. Лебедев сделал финансовое право, которое и преподавал в Петербургском университете свыше 20 лет.

До 1900 года изучение финансового права в России осуществлялось исключительно по иностранным источникам и руководствам. В. А. Лебедев первым из русских преподавателей финансовой науки составил по этому предмету капитальный учебник на русской языке. В этом замечательном труде Лебедева некоторые отделы, например, о промысловом налоге и о таможенных пошлинах, представляли собою настоящие монографии. Российская Академия наук наградила нижегородца В. А. Лебедева премией имени Грейга.

Колоссально эрудированным профессором политической экономии считался в 1900-е годы нижегородец Владимир Яковлевич Железнов. Уроженец Арзамаса, В. Я. Железнов учился в Нижегородской гимназии. Потом получил диплом Московского университета. Начинал преподавать политическую экономию в Киевском и Одесском университетах, но в обоих случаях дело ограничилось пробными лекциями. Из-за бескомпромиссного введения в преподавание политической экономии идей Маркса Железнов подолгу не задерживался на одном месте в учебных заведениях Министерства народного просвещения. Два года скитался В. Я. Железнов по городам России, читая публичные лекции по отдельным разделам политической экономии. Наконец в 1903 году В. Я. Железнова пригласил читать лекции Московский коммерческий институт, числившийся по более либеральному Министерству торговли и промышленности. Здесь на много лет за нижегородцем В. Я. Железновым и была закреплена кафедра политической экономии.

Другим нижегородцем, посвятившим себя в 1900-е годы преподаванию политико-экономических наук, был Михаил Николаевич Соболев. Родился он в 1869 году в Нижнем Новгороде и здесь же прошел курс мужской гимназии. В 1896 году окончил юридический факультет Московского университета. Пять лет, до 1901 года, Соболев преподавал коммерческую арифметику и коммерческую географию в Московской торговой академии и коммерческом училище. С 1901 года он заведовал кафедрами политической экономии: сначала в Томске, а с 1905 года — в Харькове. Его перу принадлежит ряд учебников, разошедшихся по всей России («Очерки всемирной торговли», «Коммерческая арифметика», «Коммерческая география» и другие). Особенно прославился нижегородец М. Н. Соболев монографией «Конкуренция как двигатель экономической жизни».

Нижегородский край может гордиться и медиком-отиатром Николаем Федоровичем Высоцким, чье имя в 1901–1902 годах известно было всему Поволжью. Н. Ф. Высоцкий в конце 50-х годов XIX века окончил с отличием Нижегородскую гимназию, а через пять лет — медицинский факультет Казанского университета. С 1872 года он занимал в Казани кафедру оперативной хирургии, патологии и терапии внутреннего уха. В дальнейшем Н. Ф. Высоцкий прославился как блестящий отиатр, лучший во всей восточной части Европейской России. При Н. Ф. Высоцком, по уверению современников, «все Поволжье лучше слышать стало».

Разносторонне образованный «ушной чудотворец» получил известность и как автор солидных трудов по антропологии и доисторической археологии. Большинство из них печаталось в «Трудах Общества естествоиспытателей при Казанском университете», некоторые выходили отдельными изданиями.

В 1901–1902 годах Н. Ф. Высоцкий частенько наведывался в родной город и говаривал землякам: «Будь у вас в Нижнем университет, я бросил бы Казань и стал бы учить ваших детей, как резать уши и возвращать слух». Но он так и не дождался учреждения в Нижнем Новгороде университета — «ушной профессор» умер в конце 1903 года.

Павел Николаевич Ардашев родился в 1865 году в Арзамасе. Среднее образование получил в Нижнем Новгороде, а высшее — на историко-филологическом факультете Московского университета. Специальностью П. Н. Ардашева стала всеобщая история. Первое десятилетие XX века было временем расцвета его научной и преподавательской деятельности. С 1901 по 1903 год П. Н. Ардашев — экстраординарный профессор Юрьевского (Дерптского) университета, а с 1904 года — ординарный профессор Киевского университета. Несколько раз переиздавались его монографии «Переписка Цицерона как источник для истории» и «Абсолютная монархия на Западе».

Аполлон Иванович Смирнов родился в городе Княгинине Нижегородской губернии. Получил образование в мужской гимназии Нижнего Новгорода и Казанском университете. Избрав педагогическое поприще, А. И. Смирнов два года (1870 и 1871) преподавал в родной Нижегородской гимназии историю и географию. В 1872 году он уехал на два года за границу для подготовки к профессорскому званию по кафедре философии. Вернувшись в Россию, А. И. Смирнов занял должность доцента при кафедре философии Казанского университета.

А. И. Смирнов не расставался с Казанью два десятилетия, читая в университете лекции по философии и эстетике сначала в качестве «экстраординарного», потом «ординарного» и, наконец, — «заслуженного» профессора. Главные его труды: «Английские моралисты», «Философия Беркли» и «Эстетика как наука о прекрасном в природе и искусстве». Умер А. И. Смирнов в конце 1903 года.

В городе Арзамасе в первые годы XIX века служил сторожем в канцелярии местного Духовного правления некто Порфирий Захаров. Губернский архиерей, объезжая епархию и навещая временами Арзамас, шутливо именовал скромного сторожа на заграничный манер — «вахтером». Так и пристала к детям Порфирия Захарова кличка Вахтеровы (в местном произношении — с ударением на «а»).

Младший из пяти сыновей плодовитого сторожа — Василий Порфирьевич Вахтеров был талантливейшим преподавателем и популяризатором педагогических знаний. В первом десятилетии XX века В. И. Вахтеров уже был известен всей читающей России как автор десятков школьных учебников, хрестоматий и книг для народа. Один из вахтеровских учебников выдержал 49 изданий, другой — 23, остальные — не менее десяти изданий каждый.

Известный русский зоолог Михаил Михайлович Усов был сыном баржевого водолива из села Работки Нижегородской губернии. Родившись в 1845 году в Нижнем Новгороде, М. М. Усов учился в уездном училище и губернской гимназии. Высшее образование Усов получил на естественном факультете Петербургского университета.

Обратив на себя внимание исключительной одаренностью, он несколько раз ездил за границу, где слушал лекции в Цюрихском (Швейцария), Венском (Австрия) и Лейпцигском (Германия) университетах. В первые годы XX века, уже имея докторскую степень, он руководил в Казани кафедрой сравнительной анатомии и эмбриологии. Умер М. М. Усов в 1903 году.

Большая часть нижегородской интеллигенции основной своей задачей считала народное просвещение. Другая, тоже немалая, часть ставила своей главной целью лечение больных.

В 1900–1910 годах в Нижнем Новгороде состояло на городской и государственной службе или вольно практиковало от 30 (1900) до 100 (1910) врачей. Для девяноста с небольшим тысяч горожан этого было более чем достаточно, и постоянно от десяти до двадцати врачей, особенно начинающих, не имели работы.

В начальные годы века громадной популярностью в городе пользовался Д. А. Венский — старший врач губернской больницы. Он был старейшим врачом Нижнего, председателем местного Общества врачей. Родился он в 1834 году в Арзамасе. Окончив в 1852 году Нижегородскую губернскую гимназию, Венский поступил в Казанский университет, где в 1857 году получил звание лекаря. Первые годы деятельности молодого врача прошли в уездных городах и селах Нижегородской губернии. В 1868 году он защитил диссертацию на степень доктора медицины, а через два года был приглашен врачом в губернскую больницу Нижнего Новгорода. Здесь, в должности главного врача, он служил 33 года. Скончался Д. А. Венский 17 февраля 1903 года.

Работая в Нижегородской губернской больнице одновременно с Венским, разделял его популярность и врач-психиатр П. П. Кащенко. На городском обывательском жаргоне П. П. Кащенко числился как «друг и попечитель сошедших с ума нижегородцев». Работа его в те годы была чрезвычайно трудной: для психически больных не было отдельного дома, так что шум, вопли и крики безумных людей слышны были во всех углах здания на Жуковской улице. П. П. Кащенко добился у городских властей постройки на Тихоновской улице нескольких деревянных зданий, приспособленных для изоляции душевнобольных по типам заболеваний. Кроме того, за городом, около поселка Ляхово, город отвел, по хлопотам Венского и Кащенко, участок земли, где в скором времени появилась «Ляховская колония», то есть несколько домиков для выздоравливающих пациентов губернской психиатрической больницы.

В конце 1903 года П. П. Кащенко простился с Нижним Новгородом и переехал на жительство в Москву.

Достойным преемником Венского и Кащенко явился П. Н. Михалкин, хирург по специальности. В бытность его старшим врачом губернской (в просторечии Мартыновской) больницы, слава его как хирурга гремела по всему Поволжью. Пациенты, нуждавшиеся в оперативной помощи, первым делом справлялись у сиделок: «А кто меня резать будет?» Узнав же, что «резать» будет сам Михалкин, они просили поскорее приступить к операции.

Обладая счастливой наружностью, всегда с улыбкой на лице, хирург Михалкин одним своим видом производил на больных успокоительное действие, он буквально зачаровывал их. По этой или по какой-то другой причине, но смертных случаев в его практике почти не бывало. Благодарные пациенты, избежав смерти, старались отблагодарить его, чем возможно. Купчиха Г. Н. Рябинина, которой он буквально подарил несколько лет жизни, на свой счет выстроила больницу — двухэтажное каменное здание «Хирургического павильона».

П. Н. Михалкин не только «резал», но еще и писал научные работы. Особенную известность получил его доклад на V съезде земских врачей: «Каменная болезнь в Нижегородской губернии и географическое ее распределение».

Врач В. Н. Золотницкий родился в 1853 году в селе Ивановском, Васильского уезда Нижегородской губернии. В 1878 году, окончив Казанский университет, он со званием лекаря служил в разных поволжских городах, а с 1892 года — в Лукояновском уезде Нижегородской губернии. В первое десятилетие XX века В. Н. Золотницкий жил и лечил только в Нижнем Новгороде. Детские болезни и чахотка (туберкулез) сделались основной его специальностью. Сторонник кумысолечения, В. Н. Золотницкий пропагандировал этот прогрессивный метод врачевания туберкулеза, самого опасного врага человечества, в публичных лекциях и брошюрах. Обслуживая днем бесплатные городские амбулатории, доктор Золотницкий по вечерам совершал обходы окраин Нижнего, где в многочисленных подвальных квартирках особенно густо гнездилась чахотка. Во многих случаях доктор-гуманист, видя бедность больного, украдкой оставлял деньги на лекарство. Глубоко уважаемый земляками-нижегородцами, врач Золотницкий дожил до глубокой старости. Скончался он в 1930 году.

Светлой души гуманистом слыл среди нижегородских интеллигентов доктор Н. А. Грацианов, родившийся в 1855 году в селе Выездном Арзамасского уезда. Добрую половину жизни этот врач-гигиенист посвятил борьбе за устройство домов-санаториев для больных чахоткой учениц нижегородских средних школ.

В Нижнем Новгороде, начиная с 1906 года, по инициативе Грацианова периодически устраивались «Дни ромашки» и «Дни василька». Дамы и девушки собирали в кружки среди уличной публики пожертвования. На собранные таким образом деньги около села Старая Пустынь Арзамасского уезда построен был сначала небольшой, а через два года и более вместительный санаторий для чахоточных детей. С течением времени этот санаторий стал принимать и взрослых туберкулезных больных.

Н. А. Грацианов известен также как автор большого числа популярных санитарно-гигиенических брошюр. Умер он в 1913 году.

Врач Александр Саввич Пальмов, уроженец Нижнего Новгорода, прекрасный терапевт и диагност, первые годы XX века служил в больнице при сейминских мельницах, принадлежавших известному богачу Бугрову. Балахнинский уезд, где находились мельницы, отнюдь не изобиловал лечебными учреждениями, и врачу Пальмову приходилось лечить не только бугровских мукомолов, но и рабочих ближайших к Сейме заводов: лесопильных, алебастровых и канатного. Так и прослыл «Саввич» рабочим доктором.

На губах у него постоянно играла усмешка, и это делало его еще привлекательнее в глазах каждого, кто к нему обращался. Прописывая рецепт, «Саввич» сообщал пациенту на ухо свеженький анекдотец или просто шутку, вычитанную в юмористическом журнале. Этим он совершенно покорял больного. Порой к нему приходили не столько за врачебным советом, сколько ради того, чтобы послушать веселую историю.

Рабочие и служащие сейминских мельниц плакали, когда осенью 1909 года А. С. Пальмов перебрался в губернский город на должность заведующего городским приютом подкидышей.

Врач канавинской «Бабушкинской» больницы Нифонт Иванович Долгополов заслужил в Нижнем Новгороде большую известность и как хороший хирург, и как друг местных революционеров. Социалист по убеждениям, Н. И. Долгополов успешно содействовал побегам политических заключенных, сумевших «по болезни» попасть в Канавино, под его опеку.

Н. И. Долгополов был избран от Нижегородекой губернии депутатом 2-й Государственной Думы.

Известный нижегородский механик-самоучка В. И. Калашников, создавший в конце XIX века свою «митральезу» (нефтяную форсунку), в начале XX столетия был уже старым человеком, сломленным неудачным пароходным предпринимательством. Зато талантливый «бездипломный инженер» имел в Нижнем Новгороде многочисленных учеников, занимавшихся, по примеру наставника, настойчивым, порой безудержным изобретательством. Надо, однако, сказать, что недостаток технического образования не позволил нижегородским последователям В. И. Калашникова довести свои идеи до полного технического воплощения. Но благородная целеустремленность таких самородков-изобретателей дает им право на благодарную память потомков.

Нижегородский мещанин, механик некрупного пароходного предприятия Александр Иванович Губырин задумал в 80-х годах XIX века создать новое транспортное средство — паровую баржу. Заинтересовавшись идеей Губырина, пароходное общество «Дружина» построило по его проекту пять паровых «самоходных» баржей, назвав их «Новинками». Увы, доходы от эксплуатации «Новинок» оказались меньше, чем расходы на их постройку. Особенные убытки понесло Общество «Дружина» в мелководье 1902–1903 года. Несколько лет «безработные» паровые баржи стояли на приколе в Звенигском затоне, а затем были проданы на слом.

Житель приокской деревни Хабарской Горбатовского уезда, Павел Иванович Осокин родился в 1841 году. Образование мальчик получил кое-какое, а вернее сказать, никакого, ибо трудно назвать серьезными знания, полученные в Горбатовском начальном училище. Отец отдал Павла в обучение слесарному мастеру. Работая затем подручным при мастерах Павловских и Ворсменских фабрик, П. Осокин через пять лет сам сделался недурным мастером и даже давал советы своим начальникам. Еще через пять лет в его голове начали зарождаться проекты новых оригинальных станков и даже целых машин. Вскоре он научился делать чертежи. В результате к концу жизни — Осокин умер от рака желудка в 1913 году — ему удалось обнародовать, то есть напечатать в русских технических журналах несколько вполне осуществимых, по отзывам специалистов, изобретений. Среди них были ручная жатвенная машина, переносный керосиновый двигатель и морской спасательный пояс.

Некоторые опыты с пробными образцами своих механизмов Осокин производил под наблюдением своего покровителя В. И. Калашникова в Нижнем Новгороде, в присутствии множества зрителей. Однако уже в начальные годы столетия стало известно, что за границей изобретены и запатентованы такие же механизмы, но более рациональные и совершенные. Таким образом, изобретения Павла Ивановича Осокина оказались никому не нужны.

Механик-практик Иван Васильевич Тюрин (1845–1913) родился в с. Избыльце, что близ Горбатова. Семидесятые и восьмидесятые годы прослужил в Нижнем, на заводах «Компании Доброва и Набгольца», а также в затонах, где зимовали волжские пароходы. 1900 год застал его механиком-строителем у пароходчицы М. К. Кашиной.

В Люлеховском затоне (затон им. Калинина) И. В. Тюрин построил пять пароходов для Кашиной и один лично для себя. Мечтой его жизни было создать речное судно оригинальной конструкции — пароход с паротурбинным двигателем. Идея заключалась в том, чтобы заставить пароходный винт вращаться в полом цилиндре, спрямляющем струю воды. Такой именно пароход Тюрин и построил в Люлеховском затоне. Но… время его опередило: в девяностые годы появились дизели, а с ними — теплоходы. Возобладало мнение, что паровые судовые машины отжили свой век…

Иван Васильевич Тюрин умер в конце 1913 года. Он удостоился очень лестных некрологов в газетах, но идея его так и не получила дальнейшей разработки. Память о талантливом конструкторе сохранилась только в названии одного из волжских пароходов — «Конструктор Тюрин».

Неудачливым в сфере технического творчества оказался и один из образованнейших нижегородских интеллигентов начала XX века.

Всеволод Васильевич Малинин, родился в 1835 году. С 1866 по 1892 год В. В. Малинин преподавал алгебру и геометрию в Нижегородском мужском институте. С выходом на пенсию он, влюбленный в свой предмет, посвятил себя повсеместной пропаганде математических знаний. В нижегородском обществе В. В. Малинин приобрел особую популярность грандиозным техническим проектом, который он обосновывал массой выкладок, расчетов, схем и чертежей. Он предложил построить на Волге, в сорока верстах выше Нижнего, большую земляную плотину, чтобы скапливать запас воды в период весенних разливов. Этим запасом воды, утверждал Малинин, можно будет затем регулировать уровень Волги и не только в пределах Нижегородского края, но и на несколько сот верст ниже по течению.

Малинин умер в 1906 году, так и не дождавшись отзыва правительства. Но теперь мы можем сказать, что Всеволод Васильевич Малинин, как пророк, предсказал появление Горьковского моря.

В 1903 году умерла замечательная нижегородка, артистка Пелагея Антипьевна Стрепетова. Биография П. А. Стрепетовой интересна и поучительна.

4 октября 1850 года семейство нижегородского театрального парикмахера, состоявшее из него самого, жены — некрупной актрисы и двух дочурок, было взволновано неожиданным событием. Подмастерье, запиравший парадную дверь парикмахерской, нашел в сенях завернутую в тряпье девочку трех или четырех недель от роду. Стрепетовым подкинули младенца. Сердобольный парикмахер оставил найденыша в своей семье.

Маленькая Поля росла тихим и болезненным ребенком. К многочисленным детским болезням в восьмилетием возрасте прибавился еще и сколиоз — искривление позвоночника. В будущем ей угрожала горбатость. Девочку вместе с ее названными сестрами учил первоначальной грамоте соседский старичок из семинаристов. Позднее кое-какие познания, вплоть до начатков французского языка, дала им знакомая «барышня» — дочь местного врача Линдемана.

Как и все дети тех, кто служил в театре, Поля Стрепетова частенько сидела в зрительном зале, а порой пробиралась и за кулисы.

Нижегородский театр в то время был на подъеме. На его сцене играло немало крупных — по меркам провинции — актеров и актрис, а иногда появлялись столичные и даже заграничные знаменитости.

Посетившие Нижний Новгород в 1862 году великий трагик негр Айра-Ольдридж и не менее знаменитая русская актриса нижегородка Л. П. Никулина-Косицкая оказали громадное влияние на дальнейшую судьбу Стрепетовой: девочка твердо решила стать актрисой. Родители, жалея худенького, некрасивого и больного подростка, не отказывали ей напрямую, но поспешили отдать в обучение швейному мастерству. Отрываясь временами от машинки, Поля посещала заказчиц-актрис, втихомолку перенимая у них основные сценические приемы, учась дикции и обязательным тогда пению и танцам.

Однако сцена так и оставалась для нее далекой мечтой. Помог Стрепетовой случай. Однажды зимой у директора нижегородской труппы возникли некоторые затруднения. Для пьесы, намеченной к постановке, требовалась молодая крестьянская девушка, которая должна выйти на сцену, поставить поднос со стаканом и сказать три-четыре слова. Все выходные артистки были уже заняты в пьесе, а «примы» играть горничную не соглашались. Кто-то из театральной администрации вспомнил, что в контору не раз приходила «молоденькая дочь нашего парикмахера», прося взять ее в актрисы. Директор переговорил с пятнадцатилетней швейкой. «Все равно, кого мне придется играть, и какую вы мне дадите роль, — сказала юная Стрепетова. — Я так люблю театр, сцену, что готова на все соглашаться, лишь бы попасть на театральные подмостки. И я настолько убеждена в себе, что не сомневаюсь: после этой роли вы мне дадите более трудную, более ответственную…»

Директор пообещал, но после первого дебюта проходили недели, месяцы, а для «новенькой» все не находилось подходящей роли. Вернее сказать, никто не верил в ее талант, да и невзрачная внешность молодой девушки, нисколько не похожей на артистку, совершенно не располагала к себе.

Наконец осенью 1865 года ее вместе с матерью, актрисой, пригласил «на полсезона» содержатель Рыбинского театра, антрепренер Смирнов, известный в Поволжье тем, что охотно принимал в труппу «дешевых» молодых артисток. Для дебюта он дал Стрепетовой роль горничной в пьесе «Зачем иные люди женятся», а через три недели роль побольше — Глаши в водевиле «Бедовая бабушка».

Оказавшийся в театре на последней пьесе известный петербургский актер А. А. Алексеев сказал в антракте антрепренеру:

— Из этой девочки будет прок. Посмотрите: она играет всего вторую или третью роль, а так свободно держится, так просто и мило разговаривает, точно век была на сцене.

— Да, недурно играет, — согласился самодовольно антрепренер.

— Какое же вы ей жалованье платите?

— У, батенька, лучше и не спрашивайте! — со вздохом ответил Смирнов, мимикой выражая безнадежность своего положения. — Все-то нынче норовят денежки получать…

— Помилуйте, кто же станет даром работать?

— Работали-с! Бывало, если родители служат, так дети-то все безвозмездно чего хочешь тебе наизображают…

— То дети, а это настоящая актриса… Что же, рублей пятьдесят ей даете?

— Эх, тоже хватили! Семь целковых.

Вот какое жалованье получала поначалу артистка Стрепетова.

Роль Верочки в пьесе Боборыкина «Ребенок», сыгранная в том же сезоне, засвидетельствовала появление на русской сцене нового незаурядного таланта.

После Рыбинска для Стрепетовой началась обычная в те времена для провинциальной актрисы кочевая жизнь. Симбирск, Самара, Казань — вот путь, пройденный ею за пять лет. Каждый из этих городов служил оселком, оттачивающим дарование бывшей театральной швеи. Комедийный жанр вскоре перестал удовлетворять темпераментную натуру артистки, и она попробовала себя в пьесах серьезного содержания, в ролях, требующих глубокого внутреннего проникновения. Ей стали особенно удаваться те роли, в которых надо было показать внутренние переживания и непростую судьбу русской женщины в условиях крепостничества и купеческо-мещанского быта.

Веселье исчезло из ее трактовки образов — артистка, как никто, умела выразить страдания и скорбь героини. Роли Кручининой в «Без вины виноватых» и Матрены во «Власти тьмы» показали зрителю замечательный трагедийный талант Стрепетовой. Успех ее среди провинциальной публики достиг небывалых высот — в Поволжье Стрепетову прозвали Мочаловым в юбке.

С 1874 года артистка играла в Москве на нескольких частных сценах, и почти все выступления сопровождались громадным успехом. К этому времени она познакомилась с драматургами Островским, Аверкиевым и Писемским, которые опубликовали десятки восторженных отзывов о ее ролях.

В 1881 году Стрепетову пригласили в столичный Александровский театр. Образцовая русская сцена тогда была украшена именами Давыдова, Варламова, Савиной, Стрельской. Казалось бы, появление Стрепетовой с ее «провинциальной славой» среди таких актеров, давних «любимцев публики», пройдет незамеченным, но вышло совершенно иначе. Невзрачная, маленькая, сутулая почти до горбатости актриса быстро овладела вниманьем петербуржцев. В ее репертуаре было всего три-четыре роли, но она исполняла их с поистине гениальным совершенством. Она создала незабываемые образы Лизаветы («Горькая судьбина» Писемского) и Степаниды («Около денег» Потехина). Всех, кто видел Стрепетову в этих ролях, покорял ее голос, ее простота и естественность, но вместе с тем — нервный подъем и высокая эмоциональная напряженность, доходившая порой до экстаза. По общему мнению, играя Елизавету, Стрепетова поднималась на высоту, недоступную даже такой мировой знаменитости, какой была Элеонора Дузе. Вторую же пьесу Стрепетова сделала «гвоздем сезона» — публика на нее, что называется, валом валила.

Служба Стрепетовой на петербургской сцене, длившаяся девять лет, прервалась в 1890 году: возник разлад с «Конторой императорских театров». В 1899 году, уже при новом директоре, ее вновь пригласили в тот же театр на амплуа драматических матерей и старух. Еще четыре сезона П. А. Стрепетова восхищала зрителей, пока тяжелая болезнь не уложила ее в могилу. Похоронена П. А. Стрепетова в Александро-Невской лавре. На мраморном надгробии высечены слова: «Ты на небе родного искусства самой яркой горела звездой…»

Уделом большинства русских женщин в XIX веке была семья: муж, воспитание детей, чтение книг, изредка — музыка. Нижегородок, целиком посвятивших себя научной работе, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Университета, дающего высшее образование, в Нижнем Новгороде не было, однако местный женский институт и гимназия выдвинули несколько талантливых девушек, впоследствии достигших широкой научной известности.

Среди «кисейных барышень» нижегородского Мариинского института благородных девиц в конце 1850 года выделялась Екатерина Демидова, дочь помещика Васильского уезда. Она блестяще училась, но диплом получила не без труда, поскольку в самый год выпуска (1862) имела неосторожность выразить сочувствие освобождению от крепостной неволи крестьян, принадлежавших ее многочисленной родне.

Из Нижнего, не заезжая домой, где ее ждал, надо думать, весьма суровый прием, Екатерина Демидова поехала в Петербург и поступила на только что открывшиеся Высшие женские курсы. Своей специальностью она избрала французскую литературу, точнее, кельтский язык. Окончание курсов совпало для нее с замужеством. Вскоре Екатерина Вячеславовна, по мужу Балобанова, приобрела известность в ученых кругах своим исследованием и переводом поэм Оссиана. Кроме этого большого труда, ею были изданы сборники легенд о старинных замках Бретани и долины Рейна, причем все эти легенды записывались непосредственно на месте. Путешествия по Франции и Шотландии дали ей материал для этнографических очерков и рассказов: «Мар-Ивонна», «Пиринеи», «Шотландия». На склоне лет Е. В. Балобанова описала свой жизненный путь в книге «Пятьдесят лет назад. Воспоминания институтки» (СПб., 1913).

Проблемам русской этнографии посвятила себя после окончания Нижегородской гимназии Елизавета Владимировна Бер, родившаяся в 1871 году. Отец ее был чиновником из дворян, старший брат Борис — талантливым поэтом. Именно брат-поэт, живший в столице, поддержал молодую девушку, когда она порвала с родителями и поступила на Бестужевские курсы. Получив диплом, пытливая нижегородка десять лет изучала, что называется, корни и всходы русского сектантства. Выйдя замуж, она — уже под фамилией Молоствовой — начала публиковать большой этнографический труд в «Записках Русского Географического общества», которое избрало молодую исследовательницу своим действительным членом. Ряд научно-популярных статей по истории русского сектантства она напечатала в журналах «Живая старина», «Вестник Европы» и «Жизнь для всех». Умерла Е. В. Молоствова на исходе тридцатых годов XX века.