Одаренный Проклятием [СИ]

Глава 10

Продрых я до полудня, пока Клину не надоело приложение в моём лице к уютной двухкомнатной квартире.

— Просыпайся, милый друг, — проорал он, стоя надо мной и держа в руках разрывающийся от звона будильник.

Первой мыслью было вскочить с мягкой постельки и начистить Клину морду. Но выбрав из всех зол наименьшее, накрыл голову подушкой.

— Я не понял, — сквозь преграду услышал я, а потом прямо перед моим носом появилась все та же дико визжащая железяка.

Запустив ею в наглого Пашу, откинул в сторону и подушку.

— Я тут чуть копыта не отбросил, а у тебя никакого сожаления.

— Какое тебе сожаление, — заржал друг, — Ты мне обои ободрал, в паркете от тебя вмятина, да и диван во сне слюнями замарал.

Я обреченно вздохнул, но убить мне его не дали. А точнее отвлекли. В такт орущему в углу комнаты орудию пыток — «запел» мой телефон.

— Выключи его, — поморщившись, кивнул я на будильник.

Клин пнул его, прекратив тем самым зубодробильный звук.

— Я слушаю.

— Ник, привет. Не отвлекаю? — жизнерадостно пропела в трубку Настя.

— Неа. Что хотела?

— Давай встретимся сегодня? Я буду ждать тебя в кафе у «Солдата» через час.

Вроде и спросила, а вроде и перед фактом поставила.

— Уже уходишь? — с ухмылкой осведомился Паша.

— Придется, — фыркнул я, отметая все мысли про сон.

Через десять минут я уже отдаленно походил на человека. По крайней мере, помятый со сна вид больше на мне не отображался.

— Спасибо, — обратился ко мне Клин, — Как думаешь, они не вернуться?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Надеюсь, что нет, — я сказал правду. Я не был уверен, что это создание откинуло мысль являться к Клину. Правда, мотив понять не могу.

Оно его просто… пугало. Развлечения у них там новые что ли?

— Если что — звони, — кивнул я Пашке и вышел за пределы его квартиры.

А этот… человек кинул мне в спину:

— Эта ночь была незабываема, — после чего захлопнул дверь.

Его уже ничем не изменишь. Эта язвинка в характере парня бесила не только меня. Но, увы, горбатого могила исправит.

К назначенному времени я подошел к памятнику неизвестного солдата.

Вокруг монумента разбился небольшой сквер. В тени дубов виднелось кафе.

Каменная белая кладка, высокие зеркальные окна и стеклянная дверь.

Толкнув последнюю, я зашел во внутрь. Большой пустой зал, лишь за двумя столиками находились посетители. Пара старичков и семья с ребенком. Но повернувшись, увидел Настю. Девушка выбрала столик у окна и потягивала коктейль из высокого бокала.

— Привет, — поздоровался я, облокотившись руками о высокую спинку свободного стула.

Подруга вздрогнула и перевела мечтательный взгляд на меня.

— Задерживаешься, — улыбнулась она.

Я не стал спорить, хотя часы показывали половину второго.

— Садись, — вновь улыбнулась мне Настя.

И тут я забеспокоился. Ну не бывает она в таком хорошем расположении духа.

— Что случилось? — в лоб спросил я и опустился на стул.

Девушка рассмеялась. Чисто и звонко. Такой счастливой я ее никогда не видел. Но радоваться за подругу рано.

— Я, наконец, буду заниматься любимым делом, — смахнула Настя выступившие на глаза слезы.

— Театр? — я начал понимать ее приподнятое настроение.

Девушка часто-часто закивала головешкой и по-дурацки улыбалась.

Заказав у подошедшей официантки чашку горячего американо, потребовал от Анастасии полной истории и спокойствия. Но все равно, через каждую фразу ее лицо озаряла полуулыбка. В итоге оказалось так, что Архаина давно пыталась устроиться на работу в небольшой театр на окраине города, но труппа была и так переполнена, отчего ей отказали. Но вчера раздался телефонный звонок, перевернувший всю Настину жизнь. Она теперь устроилась на работу своей мечты. Но вот только, не будет ли это здание напоминать девушке… о Глебе. Нет, сейчас будет слишком жестоко выдернуть ее из облаков этой мыслью. Пусть радуется, как ребенок. Ей это очень к лицу, намного больше чем слезы. Впрочем, они никому не идут.

— И когда твой первый спектакль? — кажется, этот вопрос был невпопад, так как брюнетка задумчиво покусывала губу.

— Сегодня я еду знакомиться с артистами и работниками театра. Егор Валерьевич обещал, что подыщет мне для знакомства небольшую роль.

— Егор Валерьевич?

— Это директор театра, довольно милый старикашка, — вскинула бровь собеседница, — Правда картавит, ужас.

— Ты говорила, что недавно у них была переполнена труппа?

— Да, — беззаботно пожала плечами девушка, — Меня правда не посвящали в дело, но я покопалась в интернете. Неделю назад перевернулся автобус, шедший из столицы к нам, погибли шесть человек, пятеро из них — были актерами нашего театра.

— М-да весело, — выдохнул я, глотнув обжигающий напиток, секунду назад поставленный передо мной приветливой работницей этого заведения.

— Жалко ребят, думаю, среди них были хорошие люди, — легко отозвалась Настя, — Но тем самым эта трагедия помогла мне. Видишь, всё, даже самое ужасное можно рассматривать с нескольких сторон.

— Согласен, но все же, будь поаккуратнее на новой работе.

Девушка захохотала:

— Да что там может случиться, разве что кулисой пришибет.

— Пусть это будет твоя единственная забота, — улыбнулся я ей в ответ.

Всё же радость, плескающаяся в ее темных глазах, передалась и мне. Я был искренне за нее рад, но в душе поселилось смутное сомнение и тревога. Пока почти неразличимая, но начинающая медленно съедать меня изнутри. Не смотря на это, я постарался придушить ее. Мало ли — паранойя началась на нервной почве.

— Ладно, побежала я, — легко вскочила со своего места Настя, — Не хочу опаздывать. Это такой волшебный день, не правда ли?

Не дождавшись ответа, она чмокнула меня в щеку и ураганчиком умчалась в сторону выхода из кафе.

И все же жизнь берет резкий поворот не только у меня. Правда, у Архаиной он, скорее всего, положительный. Пока что. Чувствую какой-то подвох. А может я себя и накручиваю. Все же стоит радоваться за друзей, на то они и друзья. Как оказалось, ближе этих людей во всем мире у меня никого нет. С одной стороны это плохо, но без них еще хуже. Когда не знаешь к кому обратиться за помощью или просто выговориться, я уже молчу про «надраться до зелененьких чертей». К чему это я? Ах, да, я рад, что у меня есть они — смысл жизни.

Ноги опять понесли меня в заброшенный парк. То и дело, сбиваясь на бег, я шел в направлении виднеющихся зарослей. Что-то неведомое влекло меня вперед. Какая-то очередная чуйка. Я опаздывал. Причем очень сильно.

В последний момент, проскочив перед летящей по трассе машиной, я успел поблагодарить свою удачу. Не могу понять, куда спешу: к кому-то на помощь или на тот свет? Второй вариант меня не устраивает.

Ветка хлестнула по лицу. Кажется, этим звуком я спугнул парочку.

— Извиняюсь, — смутился я.

Мда, неудобно получилось. Вот целуешься ты с любимой, а тут, как лось из-за кустов, вылетает парень и ломает всю романтику… и ветки.

Девушка вскочила с лавки и потянула паренька за собой, уходя глубже в парк. Светлые волосы открыли личико, и я узнал Олесю. Вот так встреча.

Парень еле переставлял ноги, и все время находился в тени. Только не деревьев, а смерти. Черт!

— Олеся, стой!

Девушка даже не обратила внимания.

— Олеся! — я постарался догнать их, но дыхалка подвела и в боку засаднило.

Блондинка ускорилась, таща за собой еле живого друга.

— Олеся!! — сгибаясь от прострелов под ребрами, я поспешил за парочкой, которая свернула на одну из заброшенных аллей.

Парень спотыкался, то и дело, норовя упасть. Но хватка блондинки не позволяла ему надеяться на эту роскошь, и он как заведенный следовал за ней. Бледно-серая тень мельтешила за парочкой. Спутник беглянки все же не удержал равновесия и растянулся на земле. Она, чертыхнувшись, опустилась на корточки и похлопала парня по щекам. Но реакции было ноль. Услышав рядом с собою тяжелое дыхание, она подняла на меня глаза. Во взгляде девушки было столько злости, что я не рискнул играть в гляделки.

— Олеся, он же умирает! — прошипел я, хвалясь за бок.

— Уже нет, — выдохнула она, буравя меня взглядом.

Я непонимающе уставился на девушку, а потом отвлекся на тень смерти. До этого витавшая над парнем она вновь скользнула за спину блондинки и заняла там свое почетное место.

— Ты ничего не хочешь объяснить?

— Ты о чем? — хохотнула она.

— Ты ею управляешь? — осенило меня.

Девушка хищно улыбнулась, медленно поднимаясь на ноги:

— Тебе все равно никто не поверит. Сочтут за умалишенного. Но это, — Олеся кивнула на тело парня, — все же придется вынести в свет. И моя версия будет правдоподобнее.

— Что? — непонимающе спросил я, переводя взгляд с нее на распластавшегося, на земле человека. Каштановые волосы ёжиком, трепещущие черные ресницы. Он был бы симпатичен, если не та бледен.

— Мне теперь нужно что-то делать с ним, — брезгливо сморщила носик моя собеседница, — Но как я объясню его состояние. Никак, только если…, - в карих глазах загорелись огоньки.

Следующих действий даже я не ожидал, поэтому и наблюдал за всем как истукан.

— Помогите! — фальцетом взвыла Олеся. Дернув за воротник блузы, и услышав треск рвущейся ткани, она заорала, как сирена на инкассаторской машине.

— Что ты делаешь, дура? — шепотом поинтересовался я, со стыдом наблюдая за развернувшимся представлением.

— Убивают! — не сбавляя тональности, продолжала орать она, а потом резво сорвалась с места и дико вереща, побежала в направлении города.

Решив, что запахло жаренным, я уже развернулся уходить в противоположную сторону, как был отвлечен приглушенным стоном.

Паренёк пришел в себя и теперь непонимающе озирался.

— Ну, привет, пострадавший, — улыбнулся я, напрочь забыв об умалишенной блондинке, ищущей помощи у местного населения.

— Кто ты? — глухо поинтересовался он, подняв на меня небесно-голубые очи.

— Смерть твоя, — решил я прикольнуться. Но новый знакомый шутки не оценил и чуть вновь не отбросил ласты.

— Спокойно! Я пошутил! — встряхнув паренька, я поставил его на ноги, — Как тебя зовут?

— Саша, — спокойно ответил он, с каким-то приглушенным чувством повиновения, глядя на меня.

— Помнишь, как тут оказался?

Он отрицательно помотал головой.

— А Олесю?

При упоминании этого имени — глаза Александра затянула мечтательная дымка.

Что же она с ним сделала?

— Он там! — послышался из-за ближайших кустов голос уже упоминающийся мной девушки.

— Черт! — оттолкнув от себя уже дважды пострадавшего, я метнулся в зеленые заросли и постарался затеряться в них. То, что Олеся вывернула все случившееся наизнанку я и не сомневался.

Телевизор менял картинку с устрашающей скоростью. Развалившись на диване, я совершенно не вникал в мелькавшие сюжеты. Меня волновало больше другое. Даже не то, что я сегодня наткнулся на человека, который может управлять смертью. Хотя это, несомненно, интересный дар. Знал бы я об этом раньше.… Но она бы вряд ли мне открылась.

В руке я все так же сжимал подброшенную в почтовый ящик записку.

Как в дешевых детективах, все буквы были вырезаны из газеты и наклеены на залапанный лист бумаги. Скорее всего, я бы смог отнести его ментам и определить опечатки пальцев. Но, они бы наверняка не восприняли это серьезно, ведь текст не содержал никакой угрозы. Лишь три слова: «Ты опять начал…»

Да, я опять спас человека. Жаль, что больше нет знакомых в органах.

Вадим бы быстро пробил пальчики, а так мне ничего не остается, как ждать.

Рано или поздно человек, а это делает именно человек, оступиться. И тогда

…

Впрочем, людям свойственно ошибаться. Поэтому сомневаюсь, что я прожду уж слишком долго.

Я бы мог подумать, что записку подкинула Олеся. Но существует еще одно «но». Она бы не успела. Если только у девушки нет сообщников. В чем я сильно сомневаюсь. Такие действуют всегда в одиночку. И я не про ее странную связь с тенью смерти. А про характер. Она не любит людей, даже наверняка боится. Я думаю, что на это у нее есть причины. И скорее всего именно из-за этого она и убивает других. Хотя кто знает, что за мысли роятся в чужой голове.

Последняя наша встреча закончилась ее побегом. Она испугалась того, что я вижу. Или сделала вид, что испугалась. Я видел смерть, но не заметил, чем отличается их связь. Она оберегала девушку — да. Они были тесно связаны, как единое целое. Что просто невозможно. Да о чем это я.… Нет ничего невозможного. Просто не все то, что происходит вокруг, люди способны воспринимать и анализировать. Как жаль, что я упустил тот момент.

Сон навалился тяжелым грузом на грудь. Веки сами собой опустились, погружая меня в непросветный мрак. Мимо пронеслась полупрозрачная тень, за ней еще одна и еще. Фигуры закружились в хороводе, выбрав своим центром меня. Каждый пытался что-то сказать. Их слова превращались в гул, который нарастал все больше и больше. Я заткнул уши и опустил на колени.

Этого и ждали тени. Почти незаметное замешательство и они уже летят ко мне. Дышать нечем. В нос и рот забился туман, по консистенции схожий с киселем. Я кричу, но из глотки не вылетает и звука.

— Вон! — властный голос из-за моей спины заставляет вновь задрожать напавших. Мгновение, и их нет. Лишь я, стараюсь восстановить дыхание. И он. Тот, кто спас меня.

— Встань с колен, Ник.

Я не смел ослушаться. Будто кто-то дернул за нитки, отрывая меня от темной материи. Я не могу назвать это полом или землей. Точно так же как и мрак вокруг меня стенами или пространством.

— Что ты хотел у меня спросить?

Я медленно повернулся назад. Почему-то мысль о резких движениях была мне противна, будто я мог нарушить что-то незримое и очень тонкое.

— Ничего, — прокаркал я в ответ. В горле пересохло, и каждый звук наждачной бумагой бил по связкам.

За спиной моего спасителя мигнул свет. Как загоревшаяся спичка, вырвал он из тьмы полупрозрачное лицо стража.

— Ты? — выдохнул я, схватившись за горло. На глазах выступили слезы от боли.

— Я бы просто так не появился. У тебя слишком много вопросов ко мне, Ник. Но ты так и не соизволил почтить меня своим присутствием. Хотя приглашение получил давно. Для себя. Я уже и не замечаю, как бежит время, как появляются на головах людей седые волосы, как впадают их щеки и глаза. Время довольно интересная штука. Оно лечит, оно же и убивает.

Дарует жизнь и через мгновение отнимает ее. Мгновение длиною в несколько лет. Это для вас, для людей, десять или двадцать лет большой срок. На самом-то деле это — ничто. Как и многие из вас. — В глазах призрака мелькнула печаль. — Что-то я отвлекся. У тебя остается все меньше это драгоценного вещества. Твоё врем уже на исходе, но изменить судьбу может каждый. Кому как не тебе это знать. Ведь это ты столько раз ломал ее планы.

Как я уже и говорил, я знаю про тебя всё. Я могу сказать, что было и что будет. Но не хочу.

Моё приглашение все еще в силе. Я жду тебя в лабиринте. У тебя есть вопросы, а у меня же ответы. Пусть они будут тебе не совсем понятны, но это лучше чем ничего. А впрочем, ты все равно их со временем поймешь. Вот, и опять оно фигурирует. И да, зря сам сюда пришел, без защиты. Падальщики не разбираются в душах, ты мог просто сейчас погибнуть. Ты не дорожишь своей жизнью, в этой борьбе она еще многое решит. Очень многое.

Кажется, сама тьма сгустилась и ударила меня в грудь. Выкрикнув что-то нечленораздельное, я распахнул глаза. Все та же квартира, все та же комната, все тот же включенный телевизор. Пульт выпал из моей руки, и теперь его части рассыпались по полу. Губы пересохли и отказывались повиноваться. Горло после очередного вдоха ошкрябало песком. Значит ли это, что тот сон был вовсе не фантазией. Меня, правда, уже давно ждут в катакомбах. Я же ничего не потеряю, если навещу одного древнего духа.