Одаренный Проклятием [СИ]

Глава 9

— Рад, что ты пришел, — с порога начал Клинчук, потом запнулся на полуслове и виновато улыбнувшись, пропустил в квартиру.

— И тебе привет, — отозвался я, рассматривая друга. Под глазами у него залегли глубокие тени, будто парень не спал минимум несколько суток, руки мелко дрожали, а где-то в зрачках вспыхивал огонек надежды.

— Чай или кофе? — Паша уже тарахтел посудой на кухне.

— Чай, — я прошел за другом, предварительно сменив кеды на комнатные тапочки с мордами свиней. Помню, как он специально для меня их купил, приговаривая, что такого свинтуса как я — никогда не видел.

Паша поставил на стол две чашки с дымящимся напитком и вазу с печеньем. Он, наверное, мог принять гостей в любой момент. За что я уважал Клина так это за то, что у него всегда были дома вкусняшки.

— Рассказывай, — обратился я к другу и откусил кусочек шоколадного печенья.

Клин провел рукой по выбритой голове:

— Да я даже не знаю с чего начать. Уже неделю мне сниться один и тот же сон. И с каждой ночью он все ярче и ощутимее.

Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я проследил за его взглядом.

— Клин, не тормози!

— Ах, да, — встрепенулся он, — Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе и живу, чтобы не заснуть, — он отхлебнул бодрящий напиток и вновь постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:

— На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.

Я подавился чаем и закашлялся. А друг продолжил:

— Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты сможешь что сделать? — в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула надежда.

Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких откровений:

— Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…, - я взлохматил волосы, — Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.

Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник.

Внешне их почти не отличишь, только интуицией.

— Тогда что мне делать? — Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже смирился со своей кончиной.

— Как бы странно это не прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но сегодня я ночую у тебя.

Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли верх и парень захохотал.

Я ухмыльнулся и допил остатки чая.

Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти. Но почему я тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться подстраиваться. И разбираться во всем, что не ясно. Не хотелось бы мне потерять еще одного друга детства.

Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме.

Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять сотрясали стены.

— Давно я не открывал их, — честно признался Паша, — А это не выглядит по-дурацки?

— Воспоминания никогда не будут дурацкими, — пожал я плечами, — Хоть и выглядим мы сейчас как две девчонки.

— Ты кого девчонкой назвал? — постарался сохранить серьёзное выражение лица друг, но у него это не получилось.

Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато изображение десятилетней давности.

— Я помню этот день, — тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором Серёга тузился с Левенчуком.

— Я тоже.

На самом деле сложно забыть момент, когда раскрываешь перед кем-то душу. Особенно когда рассказываешь близким людям о своей тайне. О том, во что не посветил родственников, только ребят.

Я ведь лишь сейчас понимаю, что дар проявлялся и в раннем детстве.

Клочками. Призрак дяди, еле заметные тени. Но лет до десяти их почти не было или я не замечал? А потом, как прорвало. И не только потусторонних, а и мои знания. Откуда-то появлялась информация о том или ином явлении. Не вся, но в общих чертах я понимал что происходит. Это было до ужаса странно и страшно, переживать все самому. Будто обзавелся шизофренией. И даже обратится за помощью не к кому. Ну не к родителям же идти? Они наверняка бы наняли мне хорошего дядю в белом халате и оплатили бы то лечение, что он посоветует. Понимая это, я пошел к тем, кому мог доверять полностью — к друзьям. Из всей компании я выделил лишь небольшую группку или даже не я. Так подвернулся случай, что мы оказались в тот день вместе: я, Прохоров, Левенчук и Клин. Настя же обо всем узнала намного позже, в катакомбах.

Я помню тот день, как будто это было неделю назад.

«Ласковое осеннее солнце пробивалось сквозь тяжелые свинцовые тучи, в любой момент готовые разразить громом и пролить на головы прохожих дождь. Мы сидели в беседке, под тенью, еще не потерявших всей своей листвы, деревьев.

— А мне дед рассказал, что за городом есть старая постройка, толи катакомбы, толи бомбоубежище. Но суть совершенно не в том. Он клялся, что там обитают настоящие приведения. Представляете? — глаза семнадцатилетнего паренька вспыхнули азартом. Сколько не говори, а он всегда был в душе ребенком.

Прохоров разинув рот, ловил каждое слово друга. Он был младше его на год, но все с тем же энтузиазмом проглатывал информацию. Я отрешенно поглядывал по сторонам, докуривая стрельнутую у самого старшего из нас — Вадима — сигарету. Риск был еще тот. На районе меня и моих родителей знала каждая собака. И пронюхай они, чем я тут занимаюсь — уши бы оборвали. С покровительственной улыбкой Левенчук наблюдал за друзьями. Хоть он и был намного нас старше, но не зазнавался.

Наоборот старался найти точки соприкосновения, и было видно, что общение с нами приносит ему радость и удовольствие. Дружбе, как и любви — возраст не помеха. С последним утверждать не буду, но по поводу дружбы это высказывание проверено.

— А ты что думаешь по этому поводу? — Клин попытался втянуть к себе в активные слушатели и Вадима.

Тот пожал плечами:

— Сам ни с чем подобным не сталкивался. Поэтому ничего доказывать не буду. Но все же больше смахивает на сказку, тебе так не кажется?

Последнее высказывание зацепила Клинчука за живое, и он с пеной у рта стал доказывать правдивость истории. А потом предложил самим наведаться в то местечко.

К слову, мы туда пошли спустя полтора года, но немного в другом составе.

— И как же они выглядят? — поддел друга Вадим.

Паша на секунду задумался, а потом выдал:

— Ну, они большие и белые. Издают завывающие звуки и пугают людей.

После этой фразы захохотал и Серега.

— Ты описал что-то похожее на полярного медведя, — подал я голос, — И я сомневаюсь, что ты или твой дед видели настоящее приведение. Тогда бы вы так словами не бросались.

Друзья, как по команде, повернулись ко мне. Один лишь Серега не удивился. Совсем недавно мой совет спас ему жизнь. Парень не выспрашивал что да как, но за этот месяц мы сдружились. Теперь он наверняка ждал объяснений. И я не стал затягивать. Этот разговор планировался на протяжении двух недель. Но я не знал, кому можно это доверить. И вот случай все решил за меня.

— А что вы так на меня смотрите? — удивился я, — Приведение ни один из вас просто не сможет увидеть. Если только оно само того не захочет.

Но для этого духу понадобится на абы какая мощь.

— Фантастики начитался, — поставил диагноз Вадим.

Клин смотрел на меня с недоверием, один только Прохоров приблизительно понимал, что к чему и вступился:

— Совсем недавно, — тихо начал он, — Никита спас мне жизнь. И я это говорю без какого-либо пафоса. Просто дал совет. Я так и не понял, интуиция это была или что-то иное, так как он меня не посвятил ни во что.

Но я послушал его. Черт побери! Я просто поверил однокласснику на слово и выжил. Макс звал меня к себе. Предки у него уехали, и квартира была свободна. Я думаю, о случившемся пожаре и пяти трупах вы слышали.

Вадим выдохнул:

— Не просто слышали, я туда с начальством катался, так сказать первое боевое крещение у меня зеленого было. Зрелище не для слабонервных.

По первой версии — проводка. Но потом нам сообщили, что этот Макс увлекался травкой, да и остальные пострадавшие тоже не были ангелами.

Так что пожар мог быть устроен кем-то из уже неадекватных подростков.

Прохоров сидел как мешком по голове ударенный:

— Я впервые об этом слышу. Он говорил, что хочет познакомить меня со своими друзьями, так сказать влить в коллектив.

— Друзей-наркоманов, — хмыкнул Вадим.

Серега посмотрел на меня:

— Спасибо. — Я скорее прочитал по его губам, чем услышал.

Клин повернулся ко мне все с той же гримасой недоверия:

— Так что ты там про призраков говорил?

Я нервно дернул плечами. А действительно, как им это объяснить? Да и с чего начать этот рассказ?

— Дело в том, что я вижу больше чем обычные люди. Я вижу: тень смерти, нависшую над человеком; приведение, потревоженное родственниками; домового, оберегающего мою квартиру; проклятие, наложенное завистливым другом по незнанию. Я не смогу эти ощущения передать вам словами, да если бы и мог — не сделал. Такую способность я бы не пожелал и заклятому врагу. Это слишком тяжело — отличаться.

Особенно когда не можешь найти понимание в глазах ближних. Когда просто не можешь показать им какой ты на самом деле.

Я прервал этот душещипательный монолог и перевел взгляд на друзей.

Серега разглядывал пыльный деревянный пол беседки, а Вадим и Паша внимательно разглядывали меня. Будто силясь найти улыбку или жест, который подтолкнет на мысль, что я шучу. Но ничего этого они так и не обнаружили.

Первым затянувшееся молчание прервал Прохоров:

— Я чего-то такого и ожидал. Из ряда вон выходящего. Хоть я ничего такого не видел — я тебе верю.

Я ухмыльнулся. Что ж я не зря тут распинался. Один друг нашел силы в себе не посчитать меня за душевнобольного.

— А вы что скажете? — обратился я к, переглядывающимся между собой, друзьям.

Вадим поджал губы, а потом на одном дыхании произнес:

— Всё это звучит, конечно, как бред. Но за эти годы общения с тобой, я научился тебе верить. И видимо, это у меня не отнять. Так что, можешь считать меня психом.

Я перевел взгляд на Клина. Тот все еще сверлил меня тяжелым взглядом.

— Чем докажешь? — с вызовом бросил он. Видимо я сильно задел его самолюбие высказыванием про призраков.

Я нервно дернулся. Самому не хочется пользоваться лишний раз этой особенностью, а тем более что-то кому-то доказывать.

— Я не буду ничего доказывать, — ответил я, — Не хочешь — не верь. Твой выбор.

Клин победно улыбнулся, вскинув нос к небу».

— М-да, не поверил я тогда тебе, — хохотнул Паша, выдергивая меня из воспоминаний.

— И именно поэтому отправил в катакомбы одного. Ну, почти одного.

Настю ты не планировал туда пускать. Верно?

Друг улыбнулся, как довольный кошак:

— Надо было меньше свой характер показывать.

— Тогда ты, может, сейчас мне объяснишь, зачем тянул с собой столько людей? Неужели было страшно идти со мной в убежище приведений.

Клин смущенно улыбнулся, показывая, что я попал в яблочко.

— Я до сих пор не понимаю, как ты решился раскрыться нам. Допустим, Вадима ты знал с детства, Сереге ты помог, но я? Мы пересекались лишь в компании. Почему ты посвятил в это и меня?

Я улыбнулся:

— Веришь или нет, но я почувствовал, что тебе можно довериться. И пусть тогда ты не воспринял рассказ всерьез. Но все же я не жалею о своем решении.

— Уже верю, — хлопнул меня по плечу Клин, — Время все меняет.

Солнце медленно скользило за горизонт. Сквозь приоткрытое окно, подбрасывая занавеску, залетал прохладный ветер. Где-то там, на улице в траве плели свою мелодию кузнечики, вовлекая в мир сказки.

Все фотки к этому времени были пересмотрены, все воспоминания — обговорены, весь чай — выпит мною.

Клин устало потянулся, так что затрещали кости. Я покосился на этого «старичка» и посоветовал идти ложиться спать.

— А ты?

— А я буду разбираться с твоими снами, — раздраженно ответил я, — Или ты забыл, для чего меня пригласил?

— Такое забудешь, — хмыкнул Паша, выходя из комнаты.

Сейчас у меня есть час для того что бы настроиться на требуемую волну. Но нужно постараться уложиться и в половину данного времени. В том, что Клин уснет в первые десять минут я и не сомневался. Слишком много он провел на ногах и пережил ужасов. Так что сейчас будем ловить связь в ускоренном режиме.

Прикрыв глаза, я постарался воззвать к своему дару. Надо сказать, не так часто я делал это. Он обычно сам показывает мне созданий и вещи невидимые другим. А сейчас нужно настроить его на правильную волну. Вот только как это сделать? Надеюсь, удача меня не подведет.

Через пять минут я уже услышал первые звоночки колокольчика. Каждый звук отбивался в мозгу, причиняя неприятные ощущения. А когда громкость начала увеличиваться, стали проявляться тени. Их было столько, что зарябило в глазах, учитывая, что они у меня были закрыты. Стараясь не сбиться с настроенного канала, аккуратно поднял веки. Всё то же мельтешение теней, только более расплывчато и намного быстрее, чем это мог бы зафиксировать человеческий взгляд. Что ж, теперь глянем на того, кто тревожит по ночам моего друга.

Медленно выйдя из комнаты, я направился в зал. Именно там сейчас метался в беспокойном сне Клин. Придерживаясь за стену аккуратно, чтобы не спугнуть нежданного гостя, заглянул в помещение. Над распластавшимся на диване Пашей склонилась изломанная фигура. По прозрачному созданию откатом вниз шли черные волны. Над телом парня оно держало два отростка, которые извивались в воздухе темным туманом.

Вот ты и попался, дружок.

Я мысленно представил белые светящиеся наручники, и все в той же фантазии защелкнул их на конечностях создания.

Гость дернулась, стараясь дотянуться до своей жертвы, но что-то пошло не так. Фигура издала визг и ринулась в мою сторону. Я чудом успел отскочить в сторону. Но за это пришлось заплатить слишком дорого.

Настроенное зрение и восприятия лишь на эту волну — сбилось. Я теперь смотрел как обычный человек. Мне даже на мгновение показалось, что дар покинул меня. Предоставив такое долгожданное чувство свободы. Но, видимо, моим мечтам не суждено сбыться.

Боковым зрением я уловил проблеск тени, а в следующий момент меня подбросило вверх. Удар об пол был не столько болезненный, сколько обидный. Опять на те же грабли. Не удивлюсь, если меня сейчас опять выкинут в окно.

Прижавшись к полу, ползком отправился в направлении дивана, на котором уже Паша просматривал десятое сновидение без присутствия мертвых. Удивительно, как он не проснулся от грохота падающего тела.

В момент, когда я прикоснулся рукой к белой обивке дивана, меня откинуло назад. Удар спиной об стену был такой силы, что перед глазами заплясали искры и, кажется, даже в полутемной комнате сделалось светлее. Плюс ко всему почти зажившие раны опять открылись.

— Уходи! — я постарался подобрать интонацию более подходящую к приказам, но прозвучало не очень убедительно.

Порыв ветра из распахнувшегося балкона ударил в лицо. Это что приглашающий жест? Типа «может, сам выпрыгнешь».

— Убирайся, — более уверенно выдавил я из себя.

Прямо над ухом раздался хохот.

Черт! Ну и что делать?!

Помощь пришла совершенно неожиданно. Клин распахнул глаза и удивленно уставился на меня. На лице друга проступало непонимание. Я облегченно выдохнул, давление на меня спало, да и присутствие чужого я не чувствовал. Доползя до выключателя, врубил свет и упал прямо на ковер.

— Что это было? — голос Клина дрогнул, выдавая его чувства.

Я устало махнул рукой, не соизволив подняться:

— Гостей попросил уйти. А они оказались ну уж слишком настырными.

Хотели еще на чашечку кофе остаться.

Паша нервно хихикнул.

— Ты как?

— Угу, — пробормотал я. Сил не было никаких. Даже сравнение с выжатым лимоном мне сейчас не подходило. Было ощущение, что мене переживали, затем выплюнули и закатали под слой асфальта. Каждая клеточка тела ныла и отдавала болью, после акробатических трюков в воздухе. Хорошо, что я так и не поел у Паши, а то еще бы и убирать пришлось.

Тело телом, а вот внутри было еще хуже. И я не про желудок, хотя и ему не ахти как сейчас. Уже второй раз я нарываюсь на нечто такое, что способно подбросить в воздух человека. А я ведь отнюдь не пушинка. С чем же меня угораздило столкнуться.

— Ник, — постарался меня растормошить друг.

Я повернулся, и невидящим взглядом уставился на, стоящего рядом со мной, Клина. В свете люстры он казался чем-то неземным. Будто еще один гость из-за грани.

— Иди спать, — прохрипел я, — Тебе еще завтра на работу.

— Я взял отгул на неделю, — пожал тот плечами и помог мне подняться на ноги.