Одержимость

30

— Думаю, это всё, — сказал Киран, поставив большой чемодан на пол в моей спальне.

— Спасибо. — Пэйдж поднялась с колен, где осматривала коробку, и улыбнулась Кирану. — Я могла сама поднять это по лестнице. Совсем не тяжело. — Она перевела взгляд на меня и прищурилась, усмехнувшись.

— Я не хочу, чтобы ты перенапрягалась, пока мы не подтвердим всё у доктора. — Что если она на самом деле не могла забеременеть, и это была ошибка? У неё был самый прекрасный подарок, который я мог получить, и я не мог не стать немного сверхопекающим.

Киран рассмеялся, когда Пэйдж закатила глаза.

— Уверен, я буду таким же, когда у меня появится ребёнок.

— Тебе придётся когда-нибудь заняться сексом. Ну, знаешь, чтобы сделать ребёнка, — сарказм входящего в комнату Лиама сопровождался кривой ухмылкой.

Пэйдж покраснела, а у Кирана пропала улыбка.

— Ты — козёл.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — Лиам засмеялся, а Киран покачал головой.

— Везу маму в церковь, расскажи потом, как всё пройдёт завтра. — Киран обнял меня и Пэйдж и повернулся, чтобы уйти. — Будь с ними полегче. — Он ударил Лиама по плечу на выходе из спальни.

— Как считаешь, этот парень сможет потрахаться? Двадцатишестилетний девственник — это неправильно, — Лиам смерил меня взглядом. — А вы двое… можно было пользоваться презервативом, вы так не думаете?

Глаза Пэйдж в шоке распахнулись, а я невесело рассмеялся.

— Не волнуйся, мы скоро найдем себе место.

Пэйдж побледнела, и мне захотелось врезать моему придурку брату.

— Спасибо, что позволил мне остаться здесь, — голос Пэйдж был слишком робким, и это взбесило меня.

— Не благодари его, он не заслужил.

Лиам перестал разговаривать со мной, когда я сказал ему о беременности Пэйдж. Он, наконец, подошёл ко мне в салоне пару дней назад и спросил о моих чувствах в этой ситуации. Я сказал ему правду. Я боялся, я хотел этого, я любил её и хотел сделать всё правильно: для неё, для моего ребёнка.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как мы узнали, а завтра у нас встреча с её доктором. Последний раз, когда я ходил с ней в эту клинику, мы шли прервать жизнь. В последние дни голоса ожили, несколько тут, несколько там. Пэйдж волновалась, но я сказал ей, что всё в порядке, что это случается от счастья время от времени. Меня не излечили, но я функционировал. И Лиам также беспокоился обо мне, волновался, что этот ребёнок мог испортить весь прогресс, отбросить меня назад. У него просто не было веры: ни в Бога, ни в себя, и, конечно, ни в меня. Я сцепил пальцы с пальцами Пэйдж, и она посмотрела на меня. Паника, которую я видел в её глазах, превратилась в мягкий голубой цвет, а её кремовые щёки окрасились в розовый цвет.

— Вообще-то, я пришёл сюда, чтобы кое-что вам сказать, — уголок рта Лиама дёрнулся. — Босс подружки Ронни продаёт лофт над своим антикварным магазином, всего в нескольких кварталах отсюда, я сделал предложение, и они его приняли.

С губ Пэйдж сорвался удивленный звук, а у меня скрутило живот.

— Тебе не нужно съезжать, ты владеешь «Дорогой», Лиам. Если это настолько в тягость, мы…

— Я не переезжаю, это вы, ребята, через месяц переезжаете. К тому времени всё будет готово. Там много места, три спальни, помещение для студии. Я подумал, вам это понравится больше без моей задницы рядом.

— Мы не можем это себе позволить, — я нахмурился, когда его улыбка дошла до его глаз.

— Знаю, но я могу.

— Лиам? — у Пэйдж перехватило дыхание. — Тебе не нужно…

— Всё уже улажено. Когда вы встанете на ноги, сможете сами за всё платить. Это было чертовски дёшево, учитывая квадратные метры, но требует много работы, мы с Кираном можем помочь сделать его пригодным для жилья.

Боль в моём горле мешала мне говорить.

«Не можешь позаботиться о ней, не в одиночку».

— Лиам, я… — я покачал головой, отгоняя голоса. Почувствовал, как вина укоренилась. — Я больше не твоя проблема. Я смогу сделать это, тебе не нужно…

Он выставил руку и сглотнул.

— Наш отец был куском дерьма. У нас не было того детства, которое мы заслуживали. Я пытался, но я не отец, и блядь, это трудно, но я хочу сделать это. У меня есть деньги, салон процветает, ты — партнёр, как и Киран, это наши деньги, — он подошёл ко мне и хлопнул по моему плечу. — Я знаю, что ты сам сможешь обо всём позаботиться, но и я тоже.

Я сжал губы, пытаясь сдержаться. Может, всё-таки он верит в меня. Это было чересчур, но, чёрт возьми, я был благодарен. Пэйдж сжала мою руку, и я перевёл взгляд с Лиама на неё. Её сапфировые глаза наполнили сотни оттенков сдерживаемых слез.

— Спасибо, — прошептала она, и Лиам кивнул.

Я поднял свободную руку к его плечу.

— Меня бы не было без тебя. Я лишь надеюсь, что смогу быть таким же хорошим отцом моему ребёнку, каким ты был для меня.

Его подбородок напрягся.

— Ты будешь лучше, — напряжение в его голосе было очевидным, когда я отпустил его.

Пэйдж двигалась быстрее, чем Лиам был готов к этому. Она отпустила мою руку и обняла его обеими руками за талию. Он напряженно стоял несколько секунд, затем притянул её в объятия. Я тихо рассмеялся от неловкого положения его плеч. Когда она отпустила его, в комнате ненадолго повисла тишина. Груз с моего сердца упал, когда Лиам криво улыбнулся Пэйдж.

— Сегодня я останусь у друга. Дам вам, ребята, немного уединения, чтобы устроиться, — он хлопнул меня по плечу, затем отвернулся и ушел.

— Лиам, — позвал я, и он затормозил. — Спасибо тебе.

— Не благодари меня, пока не видел это место, — он усмехнулся, выходя из комнаты, и закрыл дверь.

Пэйдж обернула руку вокруг моей талии.

— Наше собственное место, — с благоговением произнесла она.

— Не могу поверить, что он сделал это для нас.

— Не могу поверить, что он не ненавидит меня, — сначала она захихикала, но это был один из тех нервных смешков, который обычно перерастает в боль в животе. Неконтролируемый смех, этот звук её счастья сменил настроение на что-то другое, что-то яркого оттенка жёлтого, и когда я рассмеялся вместе с ней, это прогнало голоса из моей головы.

Комната ожидания не сильно изменилась, может, её и перекрасили за прошедшие годы, но на столах все те же женские журналы, а помещение всё так же забито. Старое воспоминание оставалось в закоулках моей памяти, пока в груди росло волнение. Пара, сидящая рядом с нами, обсуждала детские имена, а пожилая дама напротив улыбалась, слушая их разговор. Моя рука практически раздавила руку Пэйдж, и она улыбнулась, когда я посмотрел ей в глаза.

— Тебе нужно дышать, — сказала она и выгнула правую бровь.

— Вдруг тест ошибся? — я никогда не хотел ничего так, как сейчас, и во мне всё ещё была частичка, считавшая, что я не заслужил этого, не заслужил её.

— Мы сделали три теста, — она прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку.

— Я знаю, но…

— Пэйдж? — медсестра в розовой форме назвала её имя, и тепло в моей груди разожгло всё вокруг.

Я выругался про себя, когда она встала хихикая.

— Ты идёшь? — спросила она, протягивая руку.

Поднявшись, я взял её за руку, и мы молча прошли в кабинет. Медсестра разговаривала только с Пэйдж, спрашивая о её последних месячных, делала ли она тесты дома. Она записывала ответы в таблицу, затем вручила ей стаканчик и направила в ванную.

— Вы можете следовать за мной. — Медсестра протянула руку, указывая направление, розовый цвет её формы был единственной доброжелательной деталью в ней.

Она привела меня в комнату со смотровым столом и большим аппаратом с монитором. Достав бумажный квадрат, развернула его и разложила на столе.

— Пусть она снимет всё ниже пояса, — она указала на бумажную пеленку с таким видом, будто делала это уже миллион раз сегодня. — Этим она сможет прикрыться. Доктор Кармайкл скоро подойдёт, чтобы сделать ультразвук.

Она ушла с тонкой профессиональной улыбкой на лице, не прошло и минуты, как Пэйдж зашла в комнату. Она осмотрела моё лицо, и её улыбка стала шире.

— Ты выглядишь испуганным, — она рассмеялась и расстегнула джинсы, стягивая их вместе с бельем и вручая их мне. В любое другое время, мне бы понравилось видеть её полуголой, но прямо сейчас волнение переросло в беспокойство, а в животе была пустота. Я свернул её одежду и положил на кресло рядом.

— Думал, я должен был сказать тебе, чтобы ты разделась ниже пояса?

— Я встретила медсестру в коридоре, — сказала она, поднимая пеленку и садясь на смотровой стол. Она передвинула тонкий, хрупкий на вид материал на ноги.

— Она была приятной, — мой голос был ровным.

— У тебя всё хорошо? — её улыбка немного поблекла, пока она смотрела на меня в поисках тёмной стороны.

Я кивнул, и мышцы на моём подбородке пульсировали.

— Я нервничаю.

— Я тоже.

— Что, если я облажаюсь? — спросил я.

— Этого не случится, — она улыбнулась. — Мы оба знаем, каково это — иметь ужасных родителей.

— У меня такое чувство в груди, эта любовь к человеку, которого я даже не знаю, это шанс, я хочу дать этому ребёнку всё. А это невозможно.

— Дай нашему ребёнку всю любовь, Деклан. Это чувство в твоей груди, этого достаточно, это — всё, — она улыбнулась, пока я впитывал сказанное ей, и расслабился.

Дверь открылась, и зашла высокая блондинка в зелёной форме. Её улыбка была искренней, и от этого на её левой щеке появилась ямочка.

— Я — доктор Кармайкл, а вы, должно быть, Пэйдж?

Она пожала Пейдж руку, затем мне. Я представился, и она объяснила, что сейчас произойдет. Она собиралась провести осмотр, а потом ультразвук. На предложенную возможность выйти на время осмотра я ответил отказом и встал со стула. Я решил стоять с Пэйдж рядом и взял её за руку, когда она легла на стол. Осмотр был быстрым, но, по-моему, не совсем безболезненный для Пэйдж, так как она морщилась несколько раз. Мне было ненавистно, что я был почти бесполезен, но, по крайней мере, я был с ней.

Доктор приглушила свет, и моё сердце заколотилось.

— Из тех дат, что вы предоставили, я полагаю, что у вас около семи недель сейчас, — доктор Кармайкл улыбнулась нам, и я посмотрел на Пэйдж. — Надеюсь, вы сможете сегодня услышать сердцебиение.

Пэйдж сотворила чудо.

— Я люблю тебя, — прошептал я, наклонился и поцеловал её в лоб.

Доктор начала диагностику, и Пэйдж посмотрела мне в глаза. Комната наполнилась статичным белым шумом. Я не отводил от неё взгляда, этот звук сжал моё сердце, пока я ждал чего-то. Нижняя губа Пэйдж была зажата между её зубами, в голубых глазах надежда. Мягкая дробь раздалась в комнате. Ритм был неровный, быстрый и непостоянный, но мы с Пэйдж выдохнули, и наши губы растянулись в огромных улыбках.

Её бесконечная улыбка питала биение моего сердца, искореняя неуверенность. Я никогда не чувствовал такого ясного и чистого счастья. Эта улыбка — всё, что мне будет нужно, чтобы твердо держаться на ногах на неровной земле, по которой я хожу каждый день.

— Хм, — пробормотала доктор Кармайкл себе под нос.

— Всё выглядит нормальным? — спросила меня Пэйдж, и я повернулся лицом к экрану.

— Не могу сказать.

— Вы это слышите? — спросила доктор, но я покачал головой. — Здесь два сердцебиения.

— Д-два? — запнулась Пейдж.

Два…

Воздух в комнате был густым, я боролся за каждый вдох.

— Видите? — она указала на экран. — Здесь два отдельных плодных яйца. У каждого ребёнка своя плацента. Это хорошо. Нам придется более внимательно за вами наблюдать, но не волнуйтесь, это гораздо больше распространено, чем думают люди.

Мы с Пэйдж уставились на монитор. Два отдельных сердца трепетали на экране.

— Двойняшки, — мой голос надломился, и я перевел взгляд на Пэйдж. Она улыбалась со слезами. И, может быть, это просто галлюцинации, но, когда я наклонился поцеловать её, я почувствовал руки на своих плечах. Сильные руки, удерживающие меня на месте, спасали мои колени от падения, и тепло от них растворялось в моей крови, выталкивая оставшиеся тени.

«Они твои».

Мои губы соприкоснулись с её, когда доктор отвернулась, чтобы включить свет в комнате. Я держал лицо Пэйдж в руках, слёзы полились из её глаз.

«Они предназначены тебе».

— Скажи что-нибудь, — мои губы слегка касались её, пока я говорил.

— Нам всегда было суждено иметь двоих.