Одержимость (ЛП)

14

ОТЕЦ САНТОС ПОДГОТОВИЛ КОМНАТУ. НА прилавке рядом с кассой стояли белые свечи, желто-оранжевые язычки их пламени отражались от многочисленных стеклянных створок витрин, из-за чего магазин выглядел, словно охваченный огнем. Сосуды со святой водой и маслом важно теснились рядом друг с другом, а перед дверью черного входа солью была нарисована линия, плюс по небольшой ее кучке лежало во всех углах магазина.

– Все готово, – сообщил он.

Монсеньор даже не взглянул на него.

– Вы освятили входную дверь? Что-то я не вижу на пороге соли.

Он прав. Соли около двери не было. После случившегося у миссис Лонг, это очень грубая ошибка

– Точно-точно, – согласился отец Сантос. Он схватил миску с солью и кинулся к двери. – П-простите.

– Хм-м. – Монсеньор дождался, пока отец Сантос насыплет соль и вернет миску на прилавок, прежде чем повернулся к Бриджет. – Вот теперь все готово.

Бриджет сделала глубокий вдох. Представление начинается.

Но чего-то не хватало. Если не обращать внимания на бездушные лица кукол, глядящие в разные стороны, в целом магазин ощущался… вполне нормальным. В воздухе не чувствовалось ни злобы, ни холода. Не было характерного головокружения, комната не ходила ходуном, словно палуба на корабле. Не закладывало уши, как будто она находилась под толщей воды. У Фергюсонов и у миссис Лонг Бриджет ощущала на себе чей-то взгляд, не в спину, а отовсюду разом, как если бы у дома вдруг выросли сотни глаз. И вот теперь здесь, в этом жутком до дрожи месте, окруженная без преувеличения сказать миллионами пар глаз, что она чувствует?

Ничего.

– Вы уверены, что тут что-то есть? – спросила она, снимая куртку. В магазине было довольно тепло.

– Да, – уверено сказал монсеньор.

Бриджет провела пальцами по стене. Ни голосов, ни хрюканья, ни завываний, ни криков. – Я ничего не слышу.

Монсеньор достал из сумки отца Сантоса свой епитрахиль.

– Четвертое правило.

– Не теряй бдительности, – отчеканила Бриджет.

– Вот именно. – Монсеньор поцеловал вышитый крест, после чего повесил пурпурный епитрахиль на свою шею. – Смотри. – Он вынул из сумки распятие и положил его на прилавок.

Атмосфера изменилась мгновенно. В ушах у Бриджет подскочило давление. Она сжала челюсти, и уши сразу же заложило. Новая сила продолжала нарастать, концентрируясь над крестом. Воздух стал гнилым, мерзким, и Бриджет уловила уже знакомый ей резкий металлический запах.

Краем глаза она заметила, как поворачивается голова куклы.

– Твою мать, – пробормотала Бриджет себе под нос. – Сосредоточься.

Еще одно движение слева заставило ее сердце пуститься вскачь. В этот раз Бриджет показалось, что целая полка с куклами повернула к ней свои головы. Они таращились на нее, целая стена мертвых глаз. Она была уверена, секунду назад они не смотрели в ее сторону.

– Вы это видели? – прошептала она.

– Видели что? – уточнил отец Сантос. На что ему вообще глаза?

– Не обращай внимания, – успокаивающе произнес монсеньор, процитировав третье правило.

Не обращать внимания на кошмарных кукол одержимых дьяволом, которые в данный момент взирали на нее. Надо всего-то представить, что их тут нет.

Бриджет закрыла глаза. Пожалуйста, не дай Чакки кинуться на меня с треклятым ножом мясника наперевес. Пожалуйста, пожалуйста.

То, что случилось дальше, было намного хуже.

– Мы слышали о тебе, – пропищал хор голосов.

Глаза Бриджет распахнулись, сердце сигануло в район горла. Все поголовно куклы в магазине глядели прямо на нее.

– Мы знаем, кто ты. Мы знаем, кто ты. Мы знаем, кто ты, – пропели куклы. Все разом. Целый долбаный магазин, заполненный поющими в унисон куклами.

– Господи Иисусе. – Без паники. Без паники. Без паники.

– Бриджет? – Голос отца Сантоса звучал обеспокоенно. – Что такое?

– Вы не слышите? – спросила она. Дело дрянь.

– Что? – вопросил монсеньор. – Что ты слышишь, Бриджет?

– Наблюдатель здесь. Забавно! Забавно!

«Наблюдатель»? Где-то она уже слышала это слово.

– Мы одолели тебя. Мы одолели тебя, – насмехались куклы. – Повелитель силен.

Бриджет обернулась. Весь магазин ожил, сотни кукол конвульсивно извивались за стеклами витрин. Она пребывала в таком ужасе, что ее мозг постепенно охватывало оцепенение. Она должна заставить себя сосредоточится на том, что говорят куклы.

– Одолели меня, когда?

По комнате прокатилось похожее на детское хихиканье.

– Одолели наблюдателей. – Куклы рассмеялись. – Одолели предателей.

– Предателей? – переспросила Бриджет. – Каких предателей?

Голос монсеньора звучал едва слышно.

– Бриджет, тебе нехорошо? Что происходит?

– Что они говорят? – добавил отец Сантос.

Хихиканье достигло своего пика, затем резко оборвалось.

– ПРЕДАТЕЛЬ! ПРЕДАТЕЛЬ! – завопили куклы, взрывая тишину. – ОДИН ИЗ НАС! ОДИН ИЗ НАС! ТЫ ОДИН ИЗ НАС!

Бриджет зажала руками уши. Одна из них? Как она может быть одной из них, чем-то таким же злым, извращенным, чем-то даже не являющимся частью ее мира?

– Нет! Я не одна из вас.

– ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ! ПРЕДАТЕЛЬ ЛЖЕТ!

Бриджет чувствовала себя так, словно тонет в окружавшем ее гуле голосов. Их звучание нарастало и обрушивалось на нее подобно волнам. Ее ноги подгибались, а тело оседало на пол. Почему ее сила не работает?

– МЫ УНИЧТОЖИМ ТЕБЯ!

Будто напоминая ей, медальон святого Бенедикта на запястье Бриджет резко качнулся из стороны в сторону.

– МЫ УНИЧТОЖИМ НАБЛЮДАТЕЛЯ!

Точно. На подвеске написана молитва.

– Vade retro satana, – пробормотала Бриджет. Она едва осознавала, что произносит слова вслух. – Vade retro satana.

– ЛЖЕЦ! ЛЖЕЦ!

– Vade retro satana. Vade retro satana. – Ноги и руки покалывало.

– ПРЕДАТЕЛЬ И ЛЖЕЦ!

– Заткнитесь! – заорала она. Бриджет напрягла ноги, как перед рывком в пауэрлифтинге. Собрав последние силы она, пошатываясь, поднялась, отгоняя голоса: – ЗАТКНИТЕСЬ!

Тишина.

Бриджет сгорбилась, опершись руками о колени, и попыталась восстановить дыхание.

– Что они сказали? – Отец Сантос с вездесущим блокнотом и ручкой наготове стоял за прилавком. – Ты запомнила?

Да, я в норме. Спасибо, что спросили.

Ее плечи обхватила сильная рука, не давая ей упасть, пока она старалась отдышаться.

– Бриджет, ты в порядке? – вопросил монсеньор.

Бриджет кивнула и выпрямилась.

– Вроде.

– Хорошо.

– Теперь, если у тебя получится вспомнить, – он сурово посмотрел на отца Сантоса, – расскажи нам, что говорили сущности.

– Они сказали… – тяжело дыша, выдавила Бриджет, – они сказали, что знают кто я. Что я одна из них.

– Интересно.

– В смысле? – спросила она. Слова кукол заставляли ее нервничать.

Монсеньор нахмурился.

– Я не вполне уверен, что это значит.

– Почему бы ей не спросить их? – предложил отец Сантос. Он не отрывался от блокнота, продолжая что-то строчить.

– Третье правило, – произнес монсеньор. Его голос походил на сталь. – Не обращай внимания. Заводить разговоры с сущностью не лучшая идея, за исключением тех случаев, когда ты пытаешься выяснить ее имя.

Отец Сантос пожал плечами.

– Если мы хотим узнать, о чем они говорят, Бриджет должна их спросить.

Как только отец Сантос произнес ее имя, по комнате прокатилось эхо голосов, отражаясь то от одного угла, то от другого наподобие демонической игры в телефон:

– Бриджет. Бриджет. Бриджет, – повторяли куклы.

Монсеньор положил руку ей на плечо.

– Что думаешь, Бриджет? Хочешь попробовать?

Попробовать поговорить с магазином, заполненным демоническими куклами? Не горю желанием.

– Окей.

Он похлопал ее по плечу, после чего отошел на пару шагов.

Она сможет. У нее же есть выдающиеся способности, так? А они всего лишь куклы.

– Вот именно, – сказала она, поворачиваясь поочередно к каждой стене. – Я Бриджет. Вы меня знаете?

– Мы знаем, кто ты, – хихикнула одна стена кукол.

– Ш-ш, не говорите ей, – откликнулась противоположная.

– Она не может навредить нам. Мы сильные. Нас много.

Бриджет приложила ладонь к ближайшему стеллажу.

– Говорите, что вам известно, – сказала она, – или я вас изгоню.

В миг, когда с ее губ сорвалось последнее слово, в кукольном магазинчике «Маленькая принцесса» миссис Пиклмен разразился настоящий хаос. Сотни кукол повскакивали на ноги и начали дергаться и раскачиваться на своих полках. Бриджет почувствовала, что ее вот-вот вырвет.

– Чтоб меня, – выдохнул отец Сантос.

– Повелитель силен! Наблюдатель не может изгнать нас! – кричали куклы.

– М-могу и изгоню, – проговорила Бриджет, стараясь оставаться спокойной.

– Наблюдатель дурак. У Повелителя множество шпионов! Мы разорвем тебя на кусочки.

Звук крошечных пластиковых и фарфоровых тел бьющихся о стекло громыхал на весь магазин, пока куклы, раз за разом, кидались на стенки своих стеклянных тюрем. Головы и руки, туловища и ноги ломались и разбивались вдребезги. Весь магазин вибрировал, витрины шатались и накренялись вперед, отделяясь от стен. Стеллаж, к которому Бриджет прижимала руку, издал леденящий душу звон разбитой витрины. В образовавшееся отверстие просунулась голова Красной Шапочки, подобно Джеку Николсону в фильме «Сияние».

– Я изгоню вас, – повторила Бриджет. Ее голос дрожал.

Далее стало еще страннее.

Куклы начали напевать бессмысленные предложения, притопывая в одном ритме. Их голоса больше не были похожи на детский писк, сотня раскатистых басов грохотала на весь магазин.

– Вещь – вне. Я не рискну.

– Врун – явь, щенки с нее.

– Потрясающе, – проговорил монсеньор.

– Что это значит? – спросил отец Сантос.

Бриджет повернулась к ним.

– Вы можете это слышать?

Отец Сантос писал с бешеной скоростью.

– Отчетливо.

– Сник. Вещь я не верну.

– Всунь щеки – я не нерв.

В гуще голосов, не прекращающих пение, Бриджет расслышала один, который произносил ее имя. Ее полное имя, точно так же делала ее мама, когда Бриджет предстояло огрести по полной.

– Бриджет Йелинг Лю.

Бриджет обернулась и оказалась лицом к витрине с историческими куклами. Внутри у нее все перевернулось, когда она посмотрела на куклу по мотивам «Маленького домика в прериях» – ту самую, подмигнувшую ей – что встала и положила свои деревянные ручки на стекло.

– Бриджет Йелинг Лю, – повторила кукла.

– Откуда ты знаешь мое имя?

Кукла склонила голову на бок.

– Мне сказал он.

– Кто? Твой Повелитель?

Кукла содрогнулась, но не ответила.

– Ясно. – Разговорчивостью она явно не отличается. – Не твой Повелитель?

– У меня есть сообщение, – сказала кукла.

Бриджет в первый раз слышала, чтобы демон говорил о себе в единственном числе. Эта сущность отличалась от остальных, в точности как тот демон, что вселился в миссис Лонг – и который передал ей загадочное предупреждение. Голос и личность этого демона не были частью группового сознания.

– Кто ты? – спросила она. – Как твое имя?

Кукла вновь промолчала. Не то чтобы это имело значение. Имя уже возникло у Бриджет в голове.

– Пенемуэль, – нерешительно проговорила Бриджет.

Кукла даже внимания не обратила и продолжила:

– У меня есть сообщение для Бриджет Йелинг Лю.

– Хорошо. Что за сообщение?

– Был отправлен посланник. Его предупреждение не было доставлено. Ты должна найти посланника.

Это что-то новенькое.

– Посланника?

– Ты должна найти посланника.

– Я не понимаю.

– ТЫ ДОЛЖНА НАЙТИ ПОСЛАННИКА! – вдруг пронзительно завизжала кукла, со всей силой ударив по витрине деревянной ручкой и разбив стеклянную дверцу.

Ладно-ладно. Не стоит спорить с одержимой куклой, Бридж. Она задвинула подальше свое замешательство и страх и попыталась сосредоточиться на том, что говорил ей Пенемуэль.

– Хорошо, найти посланника. Как?

Его голос приобрел жесткость, и следующие слова он выговорил явно с большим трудом:

– Мей-ер. Ан-дер. Ан-дер. Мей-ер.

Бриджет застыла. Милтон Андермейер.

Человек, убивший ее отца.

– Ан-дер. Мейер.

– Кто тебе это сказал? – спросила она, ее охватила паника. – Кто послал тебя?

– Бриджет Йелинг Лю. Он зовет тебя Зайкой-тыковкой. Он сказал, ты поймешь.

– Нет! – закричала она. Невозможно. Как ее отец мог послать сообщение через демона? Это бы значило… Ее замутило. Это бы значило, что он находится там же где они. Это бы означало, что он в аду. Нет, нет, нет! Она отказывается этому верить.

Пение, разносившееся по магазину, достигло своего апогея, тогда как куклы все продолжали биться о створки витрин. То тут, то там в комнате слышался звук разбитого стекла и леденящие кровь крики, когда одна за другой куклы бросались на Бриджет и священников.

Бриджет прикрыла лицо руками, когда мимо ее головы пролетели принцесса марки «Мадам Александр» и две куклы «American Girl».

– Откуда тебе это известно? Кто тебе рассказал?

– Вещь – вне. Я не рискну.

– Врун – явь, щенки с нее.

– Сник. Вещь я не верну.

– Найди посланника. – Сделав резкий выпад, Пенемуэль просунул свою крохотную ручку через отверстие в витрине и положил ее поверх осколков стекла.

– Всунь щеки – я не нерв.

– Где мой отец? – кричала Бриджет.

Пенемуэль поднял голову к небесам.

– Мое искупление завершено.

Бриджет ударила о стекло ладонью, накрыв ею деревянную руку Пенемуэля.

– Говори, где он!

– Я свободен!

Кукла встала, задрожала совсем как миссис Лонг под конец, затем согнулась и упала, уже не подавая признаков жизни.

– Бриджет, что происходит? Что ты делаешь? – голос монсеньора пробился сквозь хаос наводнивший магазин, пол которого был усеян поломанными куклами. – Ты должна закончить обряд изгнания.

Бриджет не было дела ни до демонов, ни до монсеньора, ни до мясорубки, в которую превратился жуткий магазинчик мисс Лаво. Ее беспокоили лишь слова Пенемуэля. Сообщение от ее папы найти Милтона Андермейера. Она чувствовала себя так, словно ее втоптали в дерьмо ее же берцами.

– Бриджет! – Она едва слышала монсеньора. Шум нарастал, а рев голосов накрыл комнату подобно торнадо. Ей необходимо сосредоточиться. Vade retro satana.

– Я изгоняю вас, – равнодушно выговорила она.

Демоны завопили от боли, когда руки и ноги Бриджет охватило знакомое покалывание, наполняя ее голос силой.

– Я изгоняю вас из этих кукол, из этого магазина, из этого мира.

– Нет! Нет! Девочка, пощади нас! Пощади!

– Убирайтесь отсюда, – повторила она. Внутри нее скопилась энергия, и следующие слова прозвучали пугающим ревом: – Прочь!

– Эмим освободит нас. Ты познаешь наш гнев. Ты не сможешь сдерживать нас вечно!

Бриджет подняла ладони перед собой. Они были горячими, обжигающе горячими, жар струился через ее руки и запястья.

– Возможно. – Она сухо рассмеялась. – Но я могу попытаться.

Стоило ей выбросить руки вперед, сконцентрировавшись на демонах, как она ощутила из всех разом.

– Vade retro satana! Я изгоняю вас.

Раздался финальный вопль, после чего Бриджет с удовлетворением увидела, что сотни кукол безжизненно обмякли.