Один путь

Глава 21

Я бродил по Бельмонту, разыскивая ее. Я шел, пока не почувствовал, что мои яйца вот-вот отморозятся.

К тому времени, как я поймал такси и поехал домой, все вещи Сэм исчезли.

Она просто исчезла.

Я пытался звонить, писать сообщения, даже на почту. Она все оставила без ответа.

Она действительно исчезла.

Я лег в постель. Кровать, которую мы обычно делили. Даже подушка все еще пахла ею.

Я не знал, сколько пролежал так. Я засыпал или видел сон с открытыми глазами.

Только когда солнце зашло, я услышал, как открылась дверь, и, наконец, сел.

— Почему здесь так темно? Пожалуйста, не позволяйте мне видеть вас голыми, когда я включу свет, — сказал Тригг, щелкнув выключателем.

Я несколько раз моргнул, прежде чем посмотреть на брата.

Тригг поставил сумку с ноутбуком на стойку.

— Эй, а я и не знал, что здесь только ты. Сэм на работе?

Я отрицательно покачал головой.

— Не знаю.

— А где кот?

— Не знаю.

— А где…

— НИ ХРЕНА Я НЕ ЗНАЮ!

Я провел пальцами по волосам.

— Она ушла, ясно? Она уехала и, вероятно, никогда не вернется, потому что я большой придурок.

Тригг бросился к кровати.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Она все еще злится из-за прошлой ночи?

— Нет. Я облажался. Как и всегда. Я облажался, и она не хочет иметь со мной ничего общего, — сказал я, встал и покачал головой.

Мне нужно было выбраться из своей головы. Не хотелось думать. Я не хотел чувствовать эту боль, которая сжимала мою грудь. Мне казалось, что мое сердце буквально разрушается.

Тригг схватил меня за руку.

— В твоих словах нет никакого смысла. Расскажи мне, что, черт возьми, произошло.

Я отдернул руку.

— Мне нужно немного гребаного пространства, вот что случилось.

После чего я рванул к двери.

— Куда ты собрался? — крикнул Тригг.

— Не знаю. Куда-нибудь подальше отсюда. — Я захлопнул за собой дверь.

Я не знал, куда шел. Просто понимал, что где бы это ни было, я хотел быть подальше от всего.

Она была первым номером в моем телефоне, который, как я знал, ответит. Конечно, она ответила на первый же звонок. Конечно, она хотела, чтобы я встретился с ней в одном из этих ночных клубов с вышибалами и плохой музыкой в стиле техно.

Кэрри уткнулась лицом мне в колени и фыркнула, вынюхав дорожку с моей штанины.

Она хихикнула, откинувшись и отбросив назад свои длинные светлые волосы, прежде чем прижаться ко мне на плюшевом диване. Мы сидели в одной из занавешенных задних комнат с другими привилегированными детьми, которые были слишком заняты, пытаясь трахнуть друг друга в лицо, чтобы обращать внимание на то, что мы делали.

Рядом со мной на столе стояла пустая бутылка водки «Грей Гус», и я был готов выпить еще. В груди, наконец, перестало болеть. Я ничего не чувствовал. Оцепенел.

— Что происходит в твоей голове? — спросила Кэрри, проведя пальцами по моим волосам.

Ее духи были ошеломляющими. Они ощущались так, словно она вылила весь цветочный флакон, и все, что я мог чувствовать, это цветы. Я ненавидел запах цветов. Они напоминали мне о похоронах, и с этой девушкой, терзающей меня своим нездоровым запахом, я мог думать только о смерти.

Она не была Сэм. Сэм здесь не было. Возможно, Сэм здесь больше никогда не будет.

Может быть, это все, для чего я был предназначен. Я просто собирался вечно тонуть в дерьме.

Я не заслуживал ничего лучшего. Но заслужил все, что со мной происходило.

— Ты хочешь выбраться отсюда и вернуться к себе домой? — дыхание Кэрри обжигало мне ухо. — У меня есть немного конфет, которыми я поделюсь с тобой.

Она взяла мою руку и положила себе между ног.

— И еще кое-чем.

Может быть, мне нужно было зарыть свой член во что-то и попытаться забыть все остальное.

— Да. Сначала дай мне то, что у тебя есть. — Я убрал руку и потянулся к ее сумочке.

У девушки была гребаная аптека. Даже вещи, о которых я даже не слышал.

Я схватил две бутылки. Мое зрение было слишком расплывчатым, чтобы даже прочитать надписи, но я знал, что они помогут заглушить боль.

Помогут остановить стук в голове и сердце.

Я схватил со стола стакан с коричневой жидкостью и бросил несколько таблеток в рот, прежде чем проглотить их вместе с напитком.

Кэрри провела пальцем по моему подбородку.

— Ты готов, Триппи?

— Да. — Я готов.

Я тонул.

Обычно мне удавалось всплыть на поверхность и подышать свежим воздухом, но не в этот раз.

Я мог чувствовать лишь сокрушительную физическую боль в моей груди, которая, казалось, разбивалась на миллион маленьких кусочков. Как бы я ни старался, не мог этого избежать.

— Трипп? Трипп? Вставай, мужик!

Голос звучал так далеко. Как будто мне это приснилось. Я не спал. Но и не просыпался.

В голове у меня стучало, а когда я попытался вздохнуть, то не смог набрать воздуха. Я ничего не мог понять.

— Трипп? Черт, чувак, не делай этого со мной! Ты должен проснуться! — голос прозвучал ближе, и мое тело затрясли.

Он продолжал трясти, пока мои тяжелые веки не открылись, а зрение было затуманенным и пыталось сфокусироваться на потолке.

— Ты меня слышишь?

Мои глаза сосредоточились на капле сбоку от меня. Я моргнул, и капля превратилась в Тригга.

Я хотел что-то сказать, но у меня пересохло во рту, и я просто смотрел на него. Он парил надо мной.

Где, черт возьми, я находился?

Я медленно сел и обнаружил, что лежал в постели, все еще одетый в одежду с прошлой ночи. Она была смята и пахла несвежей водкой и сигаретами.

Я посмотрел на край кровати. На ту сторону, где обычно спали Сэм и кот.

Но Сэм не было. Она действительно исчезла, и на этом месте осталась большая куча блесток.

Какого хрена я сделал?

Я с трудом сглотнул и попытался набрать побольше слюны.

— Доброе утро, — сказал я, мой голос был хриплым, как будто я выкурил несколько пачек накануне вечером.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? Ты вломился в дверь вчера вечером с той блондинкой с Дня Благодарения, и она начала пытаться оседлать тебя, пока я сидел на этом чертовом диване. Если бы меня здесь не было, уверен, она бы просто взяла твой бумажник и оставила тебя без сознания.

Я потер лицо руками. Твою мать. Я ничего не помнил. Последнее, что всплыло в памяти — это какие-то таблетки и немного алкоголя. Остальное все расплывчато.

— А где Сэм? Она знает, что ты был с какой-то случайной шлюхой?

Я отрицательно покачал головой.

— Сэм ушла. Она не вернется.

— Что? Какого хрена ты натворил, чувак?

— Ничего, — прорычал я и провел пальцами по волосам. — Ни хрена. Очевидно, она не могла справиться со мной. Я слишком сильно облажался. Так было и будет всегда.

— Ты же не придурок.

Я отрицательно покачал головой.

— Я должен был предвидеть, что все приведет именно к этому. Я не хороший парень. А тот, кто трахает подружку хорошего парня.

— Может быть, если бы ты перестал быть такой киской и прятаться за своим поведением маленького плохого мальчика, то мог бы стать хорошим парнем. Ты не плохой парень; да, у тебя проблемы с алкоголем, но ты хороший. Ты не прячешься за этим отношением и используешь свои татуировки как щит. Если люди смотрят на тебя по-другому из-за татуировок, то тебе не нужно беспокоиться о том, что они будут разочарованы в тебе, потому что они уже сделали предположения, когда увидели их. Ты прячешься за маской паршивой овцы в качестве козла отпущения, чтобы не преуспеть ни в чем. Так что, в основном тебе нужно повзрослеть. Имей мужество быть тем, кем хочешь, а не тем, кем тебя видят другие.

Я уставился на Тригга. Он скрестил руки на груди и смотрел на меня, как на ребенка, которого нужно отчитать.

— Ты ни хрена не знаешь обо мне и о том, что творится у меня в голове. Это не какой-то образ плохого мальчика. Это моя жизнь.

Тригг упер руки в бока.

— Да? Ты думаешь, я ни хрена не знаю о тебе и о том, через что тебе пришлось пройти? Мы все видели, как ты спотыкался и падал снова и снова. Потом мы смотрели, как ты встаешь. Я. Мама. Папа. Трэй. Черт, даже Сэм знает, что ты всегда поднимаешься, когда тебе плохо.

Я встал.

— Ну, может, я не хочу. Может быть, я хочу просто исчезнуть. Может быть, будет лучше, если я просто не проснусь и уйду в забытье.

Тригг сделал неуверенный шаг вперед и протянул руку, как будто приближался к бешеному животному.

— Эй, притормози, Трипп. Ты говоришь глупости.

— На случай, если ты не заметил, я чертовски сумасшедший.

— Нет, это не так.

— ДА, ЧТОБ МЕНЯ! — я опустил руки. — Все так думают, не правда ли? Это то, чем все меня считают. Паршивая овца этой чертовой политической династии. Я тот, от кого все ждут, что он облажается и, может быть, пришло время мне перестать пытаться жить во лжи за гребаным костюмом и столом. Может быть, его лучше сжечь.

Прежде чем я успел среагировать, кулак Тригга врезался мне в челюсть, выбив из меня дух. Моя голова склонилась влево, и я положил руку на горящую щеку.

— Ай! Какого хрена это было?

Тригг уставился на меня, его дыхание стало прерывистым.

— Прекрати, Трипп. Девушка ушла от тебя. Большое, твою мать, дело. У тебя еще столько всего впереди. У тебя есть некоммерческая компания и семья, которая заботится о тебе. Ты собираешься все это выбросить, чтобы потом хандрить и кайфовать?

Я сердито посмотрел на него.

— Ты никогда не поймешь.

— Попробуй. Я тот парень, от которого ушла жена, потому что устала оправдывать ожидания семьи Чапменов. Она сказала, что выборы изменили нас, и она не ошиблась. Это свело нас всех с ума. Теперь мне нужно вернуть ее и мою дочь, а до тех пор я живу на диване брата.

Я шагнул вперед, сжав кулаки.

— Теперь ты знаешь, что я чувствую каждый божий день. Может быть, не любой момент каждого дня, но это всегда, как черная метка. Я просыпаюсь и просто думаю, когда же она ударит. Когда я упаду и больше никогда не захочу подняться. Иногда я не хочу вставать с постели, чтобы спать вечно, потому что пробуждение просто не стоит хлопот.

Тригг вздохнул.

— Я и не знал, что тебе так плохо… Я просто всегда так думал… — он снова вздохнул. — Даже не знаю. Не знаю, о чем я думал. Я не силен в этом дерьме. Мы никогда не говорили об этом за семейным столом, понимаешь? Мы просто нашли свой собственный путь. Идеальная семья. Идеальная гребаная семья.

Я сделал глубокий вдох.

— Да. Я тоже не знаю, как с этим справиться.

Мы молчали, казалось, целую вечность, прежде чем Тригг наконец заговорил.

— Хочешь съесть немного бекона, а потом пойти потягать железо?

Я приподнял бровь.

— Что?

Он пожал плечами.

— Я приготовлю нам бекон, а потом мы пойдем в спортзал. Я не знаю, поможет ли это чем-то, но, по крайней мере, мы будем сыты и начнем тренироваться.

Я улыбнулся, как мне показалось, впервые за целую вечность.

— Да. Давай так и сделаем.

Я редко пользовался тренажерным залом внутри своего дома, и, очевидно, никто другой тоже не пользовался, если судить по тому, насколько пустым он был.

Он находился на самом верхнем этаже и полностью окружен окнами от пола до потолка.

Из динамиков, установленных на стенах гигантской комнаты, лилась музыка. Я подумал, что Тригг мог направиться к скамейке для взвешивания, но вместо этого он пошел к дальней стене.

— Если мы собираемся заниматься, то тут не будет играть это дерьмо.

Он нашел нужную песню и включил телефон, нажав несколько кнопок. Вместо мелодичной песни в динамиках загремел рэп 90-х годов.

— Это то дерьмо, которое ты слушаешь, когда тренируешься? — спросил я, сев на скамейку.

— Да. Ничего так не заводит, как «Beastie Boys».

Я покачал головой и лег на скамью.

— Ты меня подстрахуешь или слишком занят борьбой за свое право на вечеринку?

— Да, подстрахую, умник.

Возможно, я чувствовал себя не совсем хорошо. Возможно, я так и не избавился от боли в груди. Но было что-то в том, чтобы заставить себя двигаться.

Что-то в том, чтобы надрать задницу и не думать ни о чем, кроме боли в мышцах, помогло мне пережить этот день.

Я вернулся в спортзал с Триггом на следующий день и на следующий день после этого. Это немного помогло, но, когда я вернулся в квартиру и снова вспомнил, что Сэм там не было, боль вернулась.

И я понятия не имел, как это исправить.