Один сон на двоих

Глава 22

Харон ехал быстро. Местами он все-таки превышал скорость. Впрочем, он превышал ее и тогда, когда они мчались в дачный поселок. Мирон представил, чего ему это стоило, и мрачно усмехнулся. Харон не любил ни перемены, ни неожиданности, а с появлением в их жизни Леры и перемен, и неожиданностей стало хоть отбавляй.

– И все-таки я не понимаю, – сказал Мирон, чтобы нарушить тягостное молчание.

– Что именно? – спросил Харон, не сводя глаз с дороги.

– Милочка заперта в твоем подвале. Так?

– Так.

– И ты утверждаешь, что сработала твоя система безопасности. Так?

– Так.

– Сработала, заблокировала Милочку в подвале. Но кое-что не сходится. В подвале нет связи, а она как-то умудрилась отправить мне предупреждение о том, что ты… – Он бросил быстрый взгляд на Харона и со вздохом закончил: – что ты вампир.

– Значит, она выходила для этого из подвала, – процедил Харон сквозь сцепленные зубы.

– И твоя система безопасности ее выпустила? Почему Милочка вообще поперлась в этот подвал?

– Мила спустилась в подвал потому, что страдает излишней любознательностью и достаточной смекалкой для того, чтобы найти ключ-карту.

– И поэтому система не сработала в первый раз? Потому что она открыла дверь твоим ключом?

– Система работает не так. – Харон мотнул головой. – Сам по себе подвал не представляет никакого интереса для простого обывателя. Обычный подвал с припасами.

– А что представляет интерес для простого обывателя? – спросил Мирон, уже заранее опасаясь ответа. – Что она нашла такого, что заставило ее написать мне?

– Холодильник. Она нашла холодильник. И открыла его. Система срабатывает, если дверца холодильника остается открытой больше двух минут. Мне этих двух минут вполне хватает, чтобы взять… – Харон замялся, а потом решительно продолжил: – кое-какие запасы. А Миле этого времени хватило, чтобы выйти из подвала, набрать сообщение тебе и вернуться обратно. Думаю, она просто оставила мобильный где-то в доме, поэтому ей пришлось выйти. А природное любопытство…

– …Заставило ее вернуться обратно, – закончил за него Мирон. – Могу я узнать, что именно ты хранишь в том чертовом холодильнике?

Харон ответил не сразу, а когда заговорил, волосы на затылке Мирона встали дыбом:

– Я храню там запасы крови.

– Человеческой? – Рука сама, помимо воли, нащупала осиновый кол.

– Нет. – Тонкие губы Харона скривились в саркастической усмешке. От его взгляда не укрылось движение Мирона. – Кровь телячья. Иногда коровья и в самом крайнем случае свиная.

– То есть, ты гуманный вампир? Никакого вреда человечеству ты не причиняешь?

От сердца отлегло, потому что богатое воображение Мирона тут же подбросило ему несколько вариантов добычи человеческой крови. И ограбление станции переливания крови было в его фантазиях самой лайтовой версией. За ней следовали контора и ее клиенты. О других вариантах Мирон боялся даже думать.

– Я не вампир, – сказал Харон устало. – Но для поддержания нормального уровня метаболизма мне время от времени приходится пить кровь.

– Кровь животных?

– Разумеется.

– А какого рода проблемы могут возникнуть с твоим метаболизмом? – спросил Мирон.

На самом деле за все годы знакомства он ни разу не видел Харона не то что больным, но даже слегка простывшим. Более того, со временем почти не менялось ни его тело, ни его лицо.

– Представь человека с анемией третьей степени.

Мирон представил.

– И состояние это развивается в течение нескольких дней.

– Если ты не выпьешь крови?

– Если я не выпью крови.

– А какая периодичность и дозы?

– Двести миллилитров один раз в неделю.

– А в остальное время ты обычный нормальный человек?

– Я все время обычный нормальный человек, – сказал Харон сухо.

– А давно?

– Что именно?

– Давно у тебя эта… проблема?

– С детства. – Харон провел ладонью по своей лысой голове. – Появилась одновременно вот с этим.

– Хочешь сказать, что это не генетическое? Когда-то у тебя были волосы?

В ответ Харон лишь молча кивнул.

– И что случилось?

– Моя матушка была уверена, что случилось чудо. – Харон снова усмехнулся.

– А на самом деле?

– Когда мне было одиннадцать лет, в меня ударила молния.

– И?

– И я умер. По словам очевидцев.

– Умер и дальше?

– Умер и спустя десять часов воскрес. Мне повезло, что меня не успели вскрыть. Моя мама была в отъезде, когда все случилось, а мой отчим работал в морге санитаром. Он упросил врача не вскрывать меня до ее приезда, не хотел, чтобы она увидела сына вот таким…

– И как ты воскрес? – По спине Мирона побежали мурашки, а волосы на загривке продолжили шевелиться.

– В холодильнике. Очнулся от холода, забился на каталке, закричал. На мой крик прибежали отчим со сторожем. Дело было ночью.

– Представляю, как они испугались.

– Мой отчим был не из робкого десятка. – Харон едва заметно улыбнулся. Эта улыбка была ничем иным, как проявлением настоящих теплых чувств. – Он меня вытащил, вызвал бригаду «Скорой». А когда приехала мама, я уже был почти в норме. Все решили, что произошла халатность, а она решила, что произошло чудо. Было фото… – Харон помолчал, словно вспоминал события тех далеких лет. – Полароидный снимок, этакий пост мортем, который отчим сделал по просьбе мамы, когда я был еще мертв. Мама хранила его до конца своих дней, как доказательство этого чуда.

– А ты сам? Что думаешь о случившемся ты? – спросил Мирон.

Харон ответил не сразу, а когда заговорил, даже голос его изменился, стал мягче и ниже.

– А я видел ангела. Он был так прекрасен, что с тех пор я перестал бояться смерти. В каком-то смысле мы нашли с ней общий язык, и я…

Договорить Харону не дал сигнал, пришедший на его мобильный. Харон бросил быстрый взгляд на экран и сказал со смесью досады, страха и восхищения:

– Она выбралась из подвала! Невыносимая женщина! Уникальная!

А дальше случилось то, чего Мирон от него никак не ожидал: он нажал на педаль газа, и катафалк рванул с места в карьер, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.

К дому Харона они подлетели на всех парах. Машинка Милочки стояла рядом с запертыми воротами. Наверное, Милочка просто воспользовалась калиткой. Харон заглушил мотор, вышел из катафалка, на ходу обнажая свою шпагу. Мирон выбрался следом, взвешивая в руке осиновый кол. Калитка была заперта, Харону пришлось воспользоваться ключом. Мирон посчитал бы это добрым знаком, если бы до этого своими собственными глазами не видел шастающих по территории упырей. То ли в Хароновой системе безопасности были какие-то просчеты, то ли в его заборе имелись дыры.

– Позволь, я пойду первым, – сказал Харон шепотом.

– Не смею возражать. – Мирон отступил на шаг, пропуская друга вперед.

Дом располагался в дальнем конце участка. К нему вела освещенная фонарями подъездная дорога и петляющая в тени старых елей тропинка. Харон, разумеется, выбрал тропинку. Двигался он с неуловимой глазом стремительностью и сейчас как никогда походил на упыря. Мирон за ним едва поспевал. Поэтому лежащее на земле тело он заметил с опозданием.

Это был одетый по-походному молодой парень. Вернее существо, бывшее когда-то парнем, а потом ставшее упырем и припершееся по следу Милочки в дом Харона. Упыри вообще любили таскаться за Милочкой по пятам. Наверное, для них она пахла как-то по-особенному вкусно.

– Он мертв, – шепнул Харон, перевернул тело упыря на спину и, не особо церемонясь, задрал вверх залитую запекшейся кровью майку цвета хаки. Слева в проекции четвертого межреберья была видна маленькая, аккуратная и, очевидно, смертельная рана. – Во второй раз убит ударом в сердце острым предметом.

– Как медсестра из Гремучего ручья?

– Именно так. – Харон распрямился, посмотрел на Мирона со смесью изумления и надежды.

– И кто его так? – спросил Мирон. – Милочка наловчилась?

– Нужно спешить! – Харон шагнул в темноту и сам стал темнотой.

– Кто бы сомневался… – Мирон шагнул следом. – Думаю, это потеряшки из лощины, – сказал он без тени сомнений. – В лощине потерялись, а тут нашлись.

– Скорее всего, ты прав. – В голосе Харона отчетливо слышалось беспокойство. – А это значит, что из четырех окончательно мертвы только две особи.

А две другие сейчас запросто могут быть в доме. Вот, что он хотел сказать, но не сказал…

Дальше шли быстро, не отвлекаясь на разговоры. Перед неплотно прикрытой входной дверью Харон замер, прислушался. Хоть свет в доме горел в нескольких комнатах сразу: в кухне и в гостиной, но все окна первого этажа были не просто закрыты, а еще и занавешены шторами. Мирон тоже прислушался. Ему показалось, что из дома доносятся звуки саксофона. Или не показалось? У Харона имелась целая коллекция винила, над которой он чах, как Кощей над златом. Кто-то посмел посягнуть на святое?

Отвечая на немой Миронов вопрос, Харон молча кивнул, мягко толкнул входную дверь и тут же растворился в темноте. Мирон нырнул следом. Осиновый кол он сжимал с такой силой, что заболели костяшки пальцев.

Внутри и в самом деле играла музыка и пахло кофе. Не дожидаясь Мирона, Харон направился прямиком на кухню. Мирон решил, что это глупо – повсюду таскаться за старшим товарищем, поэтому выбрал для осмотра гостиную. Выбрал и, как выяснилось, не прогадал!

На стильном кожаном диване с бокалом вина в руке сидела Милочка. Вид у нее был странный: растерянный и воинственный одновременно. А сама она была растрепана и походила на диковинную взъерошенную птицу.

– Мироша! – сказала она с тихой угрозой в голосе. – Не прошло и полгода!

– Торопился, как мог, Людмила Васильевна! Делал все, что в моих силах!

А вот входить в гостиную он как раз не спешил, в слабом свете торшера пытался получше рассмотреть Милочкино лицо, за потеками косметики заприметить что-то нечеловеческое, упыриное.

– Ну, так чего стоишь на пороге? – Она словно читала его мысли. – Заходи, я не кусаюсь.

– Вот насчет «не кусаюсь» хотелось бы побольше информации и каких-нибудь гарантий, Людмила Васильевна, – сказал Мирон максимально вежливым тоном и даже улыбнулся, чтобы подсластить пилюлю недоверия.

В ответ Милочка совершенно по-человечески, разве что самую малость истерично, расхохоталась.

– Узнаю нашего Мирона! – сказала она, отсмеявшись, и потянула вниз ворот блузки, обнажая шею и плечо. – Видишь следы укусов?

– Я видел мертвого упыря на дорожке, Людмила Васильевна. Восхищаюсь вашим мужеством, героизмом и крепкой рукой!

– Упырь – это не моих рук дело, – сказала она и отпила вино из бокала.

Мирон переступил порог, вышел на середину комнаты, остановившись в самом центре винтажного туркменского ковра, которым Харон очень дорожил.

– А чьих это рук дело, позвольте узнать?

– Моих, – послышался за его спиной до боли знакомый и до зубовного скрежета ненавистный голос.

Мирон поудобнее перехватил осиновый кол, развернулся. За его спиной – и когда только успела подкрасться?! – стояла Астра. Одета она была так, словно собиралась на деловую встречу. На ней был брючный костюм из какой-то неведомой, но очевидно очень дорогой ткани. Обута она была в туфли змеиной кожи на высоченных каблуках. Ее снежно-белые волосы были небрежно собраны на затылке в пучок, заколотый длинной, угрожающего вида серебряной спицей. Вот и нашлось орудие убийства! Торчит себе в прическе первородной твари Астры.

– Как я рада снова тебя видеть! – Накрашенные кроваво-красной помадой губы Астры растянулись в улыбке. В очень искренней, очень обаятельной улыбке. Вот же гадина!

– Не могу разделить вашу радость. – Мирон говорил, а сам примерялся, как бы половчее пульнуть в нее осиновый кол. В башку он вряд ли попадет, а вот в живот – очень даже. Тем более и опыт у него уже есть.

– Я бы не советовала, – промурлыкала Астра.

– Я бы тоже, – поддакнула с дивана Милочка и хихикнула. Стокгольмский синдром у нее что ли? – Она очень быстрая! Просто феноменально быстрая!

– Спасибо! – Астра послала ей воздушный поцелуй. Сюрр! Дикий, не укладывающийся в голове сюрр! Милочка и первородная тварь спелись и обмениваются воздушными поцелуями!

– Я все-таки попробую!

Мирон занес осиновый кол, но сделать ничего не успел, потому что между ним и Астрой вдруг нарисовался Харон. Был он такой же взъерошенный и расхристанный, как и Милочка, всех присутствующих в гостиной обводил ошалелым взглядом, отчего ощущение абсурдности происходящего усиливалось в разы.

– Харон, отойди, – попросил Мирон. – Это она!

– Это она! – Харон перевел взгляд на Астру и улыбнулся. Никогда раньше Мирон не видел у него такой светлой, такой радостной улыбки. – Это же ты?

Астра улыбнулась ему в ответ. Ее улыбка тоже была светлой и радостной. Умеют же некоторые притворяться белыми и пушистыми!

– Вот мы и встретились, мой мальчик!

Мальчиком эта знойная вампирская красотка назвала не Мирона, а Харона, который, на секундочку, выглядел старше ее. И руки раскинула, словно для объятий. Нет, точно для объятий! И Харон в эти объятия шагнул, а Мирон ничего не успел с этим поделать.

Он не успел, но ничего страшного и непоправимого не произошло. Астра обняла склонившего голову Харона с какой-то материнской нежностью, ласково провела ладонью по лысой макушке и поверх этой макушки подмигнула ошалевшему от происходящего Мирону.

– Хватит его мучить! – сказал Милочка строго и тоже подмигнула Мирону. – Давай уже все объяснять!

– Да, хотелось бы объяснений, – пробормотал Мирон. – А то, знаете ли, выглядите вы со стороны очень странно. Все трое! – добавил он, с укором глядя на Харона. – Что это за объятья с врагом?!

– Я не враг, – сказала Астра. – Никому из вас.

– Она не враг, – подтвердил Харон.

– Вообще не враг! – подала голос Милочка.

– А кто она в таком случае?

– Она ангел смерти. Тот самый, про которого я тебе рассказывал.

– Так уж и смерти, – усмехнулась Астра и легонько оттолкнула его от себя: – Дай-ка, я на тебя посмотрю, малыш! Какой же ты стал большой!

– И невыносимый, – снова подала голос Милочка. На Харона она бросила не предвещающий ничего хорошего взгляд.

– Прости, – сказал тот и сделал к Милочке робкий шаг.

– Ты должен был мне все рассказать! – Милочка сорвалась на крик, и стало очевидно, что она пьяна. Об этом красноречиво говорила и почти пустая бутылка вина, стоящая на кофейном столике. – Я же думала, что ты один из них!

– Я не один из них. – Харон сделал еще один осторожный шаг.

– Я, кстати, тоже, – сказала Астра и снова подмигнула Мирону, а потом шепнула заговорщицки: – Нужно дать им время. Предлагаю выйти покурить.

– Я не курю, – буркнул Мирон.

– Тогда я покурю, а ты подышишь свежим воздухом. Даю словно, что не стану на тебя нападать. – Астра улыбнулась.

– Я тоже даю слово, что не стану на вас нападать! – Мирон растерянно наблюдал, как Харон осторожно присел на диван рядом с разъяренной Милочкой. – И, пожалуй, выпью!

Прежде, чем выйти из гостиной вслед за Астрой, он прихватил со столика бутылку, сделал большой глоток прямо из горла.

Астра уже ждала его на террасе, в ее тонких пальцах дымилась тонкая сигарета.

– Ну, спрашивай, – сказала она, выдыхая идеально ровное колечко дыма.

Мирон сделал еще один глоток вина.

– Вы упырь?

– Мне не нравится это определение. – Астра поморщилась. – Упыри не обладают разумом и человеческой волей. Но я, определенно, больше не человек.

– Вы охотились на Леру! – Вот это было самый важный вопрос. И не вопрос, а утверждение!

– Я присматривала за Лерой. – Астра покачала головой, и ее кудри колыхнулись от этого легкого и изящного движения. – За ней и за вами всеми. Кстати, присматривать за тобой было сложнее всего, Мирон. Ты очень энергичный и очень смелый молодой человек.

– Даже не знаю, комплемент это или оскорбление.

– Это констатация факта.

– А как именно вы присматривали за Лерой? В перерывах между нападениями на меня и персонал усадьбы? – Мирон сделал еще один глоток вина.

– Умный, энергичный, обаятельный и очень похожий на своего… – Астра задумалась, но так и не договорила, взмахнула рукой с дымящейся сигаретой. – Я бы не причинила вреда никому из вас. Клянусь! – сказала она, наконец.

– А тогда в усадьбе вы просто играли со мной в прятки? – Мирон невесело усмехнулся. – А перед этим кем-то закусили. Астра, я же не слепой! Я видел кровь на ваших… – Он тоже не договорил, махнул с досадой рукой.

– Давай по порядку, – предложила она.

– Уж будьте так любезны! Начните с того, что вы делали в Гремучем ручье.

– Я ждала ее появления. – Астра улыбнулась каким-то своим мыслям. – И оказалась права. Гремучий ручей – уникальное место! Там все началось и там же должно закончиться. Оно притянуло вас всех.

– Вы ждали появление Леры?

– Да. А когда она, наконец, появилась, я оберегала ее от…

– От кого?! От кого вы, первородный вампир, могли оберегать обычную земную девчонку?!

– Во-первых, я не первородный вампир. – Астра раздраженно дернула плечом. – А во-вторых, Лера не обычная девчонка. Ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Сначала за ней пришел мужчина. – Астра говорила медленно, словно думала о своем. – Тот самый, который пытался убить ее на заброшенной дороге. Мне пришлось его нейтрализовать.

– А потом скрутить в бараний рог и засунуть в котел в водонапорной башне? – спросил Мирон.

– Времени было мало, а место показалось мне достаточно укромным. Кто же мог подумать, что ты окажешься таким любопытным?!

– А потом тело исчезло. Почти сразу же, как я решил показать его Харону. Меня вызвали к вашей косметичке Машеньке, она сдуру наелась шоколада с орехами, хотя знала, что орехи ей нельзя. Это были вы? Силой мысли внушили бедной Машеньке непреодолимое желание съесть шоколадку?

– В медицинском учреждении Машеньке ничто не угрожало, а ты отвлекся. – Астра кивнула. – Этого времени мне хватило, чтобы разобраться с телом.

– Даже не буду спрашивать, как вы разбирались.

– Не надо. Побереги нервы. – Астра усмехнулась.

– А зачем вы напали на меня одним туманным утром?

– Это была не я, Мирон.

– А кто?

– Напарница Машеньки. К тому времени бедняжка уже превратилась в упыря. Пришлось решать вопрос и с ней.

– Я видел кровь на ваших губах. Чья это была кровь?

– Ее.

– Машенькиной напарницы?

– Да.

– Значит, это вы превратили ее в упыря.

– Нет, не я. Но особенности моей физиологии позволяют мне… – Астра нахмурилась, наверное, разговор этот был ей не очень приятен.

– Позволяют вам пить кровь упырей? – догадался Мирон.

– Это не самая здоровая пища, она сродни человеческому фастфуду, но на какое-то время дает необходимую энергию.

– А потом вы засунули ее в котел. Свято место пусто не бывает. Типа, так?

– События начали развиваться слишком быстро.

– Цербер не пускал меня к вам. Вы знаете, кто такой Цербер?

– В мою бытность его звали Горынычем. – Астра улыбнулась. – И да, мы с ним давние знакомые. Он не пускал тебя ко мне, потому что на том этапе я еще надеялась, что у меня получится не втягивать тебя во все происходящее. Но ты втянулся сам.

– И пырнул вас осиновым колом.

– Было неприятно.

– Извиняться не буду.

– Можешь не извиняться. – Астра сделала последнюю затяжку, загасила сигарету.

– Как насчет Милочки? Вы сначала обаяли ее этой вашей… харизмой, а потом едва не убили в лощине.

– Не разочаровывай меня, Мирон. Я не нападала на Милу в лощине, я защищала ее от тех, кто пытался на нее напасть.

– Упырей, в которых превратились пропавшие туристы?

– Умный мальчик. – Астра протянула руку, словно хотела погладить его по голове. Мирон отстранился, и она понимающе усмехнулась.

– Тогда вопрос на засыпку! Кто устроил аварию туристического автобуса на старой дороге? Кто превратил туристов в упырей? Это сделали вы?

– Это сделал тот, от кого я всеми силами пытаюсь вас оградить.

– Есть еще один вампир? – Мирону хотелось в это верить. Обаяние это было или внушение, но вот хотелось. Ему нравилась Астра!

– К моему великому сожалению, есть. И вот он как раз первородный. А упыри – это, так сказать, побочный продукт его охоты.

– Матерь божья! – Мирон испытал острое желание осенить себя крестным знамением.

– Понимаю тебя, мой мальчик.

– Вы мне расскажете?

– Это очень долгая история. – Астра покачала головой. – Но я дам прочесть тебе свой дневник. Не смотри на меня так! Память – очень тонкая материя, а я, в отличие от некоторых, не хотела забывать.

– В отличие от кого?

– В отличие от Мити, твоего прадеда. Я дала ему обещание, мы все пообещали, что никогда больше не потревожим ни его, ни кого бы то ни было из его потомков. Он пережил очень много зла и заслужил того, чтобы провести остаток своих дней в покое.

– Вы были знакомы с дедом Митей?!

– Да, мы были дружны с его отцом Григорием.

– Вы хорошо сохранились для вековой старушки.

– Чудеса косметологии. – Астра усмехнулась.

– И правильное питание. – Мирон усмехнулся в ответ.

– Чувством юмора ты в Григория. – Все-таки она погладила его по вихрам. Она погладила, а Мирон не отстранился. – Кстати, в прошлой жизни меня звали Стеллой, но ты можешь называть меня Астрой. По сути, это одно и то же.

А ведь и в самом деле одно и то же: и Стелла, и Астра – это звезда. Вот такое нескромное имечко, которое, кстати, очень ей идет. Любое из двух этих имен.

– Лера пропала. – Теперь, когда с Астрой-Стеллой все было более или менее понятно, можно было возвращаться к главному – к поискам Леры.

– С ней все в порядке.

– Не думаю. – Мирон мотнул головой. – Мы с Хароном были в доме ее родителей. Угадайте, что не так с ее родителями?

– Я знаю, что там произошло. Родители Леры мертвы. Их убили.

– А сама Лера?..

– А сама Лера в безопасности. За ней присматривают Горыныч и друг.

– Друг из ваших или из наших? – Мысль, что Лера в безопасности, успокоила, но не сильно. Мирон еще не был готов доверять каждому слову Астры.

– И из наших, и из ваших, – сказала Астра с загадочной усмешкой. – Кстати, у нашей девочки проявились родовые способности. Очень специфические способности, я бы сказала.

– Это вы про разбитые окна? – уточнил Мирон.

– Да. К сожалению, для пробуждения подобных сил нужны определенные обстоятельства. Чаще всего очень опасные и пугающие. Так это работает… Со всеми девочками рода Бартане это работало именно так.

– Про род Бартане вы мне потом расскажете! – потребовал Мирон, и Астра согласно кивнула. – А про девочку Леру я и сам кое-что знаю. Ну, про эти ее сверхспособности! Имел счастье убедиться лично.

– Где? – спросила Астра. Взгляд ее был серьезен и требователен.

– Во сне. Свиданки у нас с ней во сне. Были…

– Выходит, и способности твоего рода проявились. Несколько поколений все было спокойно, так, как и хотел Митя, а на тебе…

– А на мне природа отдохнула, и получилось то, что получилось, – мрачно сказал Мирон.

– Я бы охарактеризовала ситуацию по-другому, но на полноценную дискуссию у нас, к сожалению, слишком мало времени. У вас с Лерой, определенно, есть связь. Это что-то на генетическом уровне, я предполагаю. У Мити с Танюшкой было что-то похожее.

– Кто такая Танюшка? – спросил Мирон.

– Прабабушка Леры.

– Ясно. То есть, наши предки были знакомы?

– Определенно.

– И потому между нами теперь возникла некая связь?

– Именно так.

– А у деда Мити и этой… Танюшки был роман?

– Нет. – Астра глянула на него с легким удивлением, а потом понимающе улыбнулась. – Они были одноклассниками и хорошими друзьями. До конца своих дней Митя любил только Соню, твою прабабушку. Но ваша с Лерой связь – это уже совершенно другая история.

– Как мило! – Одним глотком Мирон допил остатки вина, а потом спросил: – С ней точно все в порядке? Не поймите меня неправильно, но хотелось бы каких-то доказательств.

– Доказательств? – На несколько мгновений Астра задумалась, а потом улыбнулась. – Будут тебе доказательства, мой мальчик! Жди!

Ждать пришлось довольно долго. Астра закурила очередную сигарету, невидящим – или всевидящим? – взглядом уставилась в темноту.

Мирон молчал. Не то чтобы решил довериться ей окончательно, просто выбора у него пока особого не было. Выбора не было, а надежда была.

– Ну вот, – сказала Астра, наконец. – Вот тебе доказательства, Мирон!

– Где? – спросил он растерянно, а потом увидел!

На террасе между ним и Астрой материализовался Цербер! Он сидел, склонив черепушку на бок, красные огни в пустых глазницах чуть мерцали.

– Нашлась пропажа! – Мирон сделал шаг к призрачному псу, не удержался и провел ладонью над черепушкой. Ладони сделалось щекотно и немного колко. – Ты как, друг?!

Цербер мигнул один раз, что означало – хорошо.

– А Лера? С Лерой все хорошо?!

Цербер снова мигнул один раз, и камень с души упал окончательно. Что ни говори, а Церберу Мирон пока доверял больше, чем Астре.

– А совесть? – спросил он вкрадчиво. – Совесть у тебя есть, псина ты жестокосердная?!

Цербер мигнул, как показалось Мирону, чуть виновато.

– Так почему ты не нашел ни минуточки, ни секундочки, чтобы подскочить ко мне, дать знать, что с вами все хорошо?! – Мирон неожиданно для самого себя перешел на крик.

Цербер ничего не ответил, просто улегся у его ног, положил черепушку на вытянутые передние лапы. Красные огни в глазницах почти погасли.

– Не ругай его, – сказала Астра мягко. – Он не мог оставить свою хозяйку ни на секунду, потому что в то время ей угрожала реальная опасность.

– А сейчас не угрожает?

– А сейчас она с другом.

В подтверждение слов Астры Цербер снова один раз мигнул.

– Она меня забыла, – пожаловался Мирон, усаживаясь перед Цербером по-турецки. – Представляешь?

Цербер понимающе кивнул.

– И меня, и тебя. Тебя же она тоже забыла? Вот такая амнезия наоборот.

– Горыныча она не просто забыла, – вмешалась в их странный диалог Астра. – Она видела в нем чудовище.

Цербер глянул на Астру и мигнул.

– Сочувствую, брат! – Мирон снова провел ладонью над черепушкой. Красные огни в черных глазницах на мгновение исчезли, словно призрачный пес зажмурился.

– Не хочу нарушать вашу идиллию, – мягко сказала Астра, – но времени у нас осталось не очень много. – Пока Мирон разговаривал с Цербером, она с кем-то разговаривала по мобильному. – События принимают весьма неожиданный оборот.

– А до этого, типа, все шло по плану! – Мирон покачал головой, наблюдая, как истаивает и без того призрачный силуэт Цербера.

– В этой задачке появилась еще одна переменная, – сказала Астра, пряча мобильный в карман. – Такая интересная получается история! Почти такая же интересная, как сто лет назад…