Одиночный шутер

На вышедшую из здания молодую женщину в темных очках никто внимания не обратил. В бизнес-центре много сотрудников, а посетителей еще больше — всех не упомнишь.Поэтому охрана следила, в основном, за входящими, а не за теми, кто покидал офисный муравейник.

Очутившись на улице, Хелен сразу же принялась крутить головой, пытаясь определить, «пасёт» ее кто-нибудь или нет, и прикидывая, как лучше добраться до детского центра. Опыта «полевого агента» у девушки не было, поэтому она просто искала то, что могло вызывать подозрение. Ничего подозрительного Хелен не обнаружила, но своим поведением заинтересовала «дежурящих» на стоянке таксистов.

– Мисс, работаем строго по счетчику… Довезем куда скажете. Вокзал, гостиница, парк развлечений… С ветерком и недорого, интерсеть в салоне бесплатная… – посыпалисьна девушку предложения от окруживших её «бомбил».

«Отбиться» от предприимчивых граждан удалось с огромным трудом. Хелен просто сбежала от них, не желая лишний раз привлекать внимание к своей персоне. «Сбежала» она, кстати, в расположенный через дорогу городской парк, тот самый, в котором собиралась гулять давешним утром. Сейчас о прогулке не могло быть и речи, но, с другой стороны, через парк до детского центра было не больше мили. Добежать, при желании, можно минут за пятнадцать. И такси брать при этом не нужно – времени все равно уйдёт столько же, сколько пешком. Светофоры, пробки, дорога в объезд, улицы с односторонним движением, перекрестки… Слишком много условий, чтобы гарантировать попадание в нужную точку в нужное время.

А ещё, как подумалось девушке, в настоящем лесу (пусть и ухоженном) затеряться и спрятаться гораздо проще, чем в городе.

Возле daycare Хелен оказалась через двенадцать с половиной минут. Детский корпоративный комплекс был окружен красивым забором, выполненным из кованых решеток с орнаментами. Ограждение парка практически повторяло этот «ретро-ампир», только выглядело чуток посолиднее и попрочнее. Между двумя оградами располагалась пешеходная зона, своего рода «полоса безопасности» шириной пятьдесят ярдов, с клумбами и скамеечками, закрытая для движения любого транспорта кроме специального, обслуживающего эту площадку.

Обычно родители или няни дожидались и забирали детей здесь, а не у парадного входа, куда привозили своих чад утром. И в парке, и в примыкающей к комплексу «зоне активного отдыха» за детишек можно было не волноваться. Они играли, бегали, прыгали, носились среди клумб и деревьев, и ни один даже самый озорной сорванец не имел возможности выскочить на проезжую часть – мешали заборы и перекрывающие въезд легкие сдвижные ворота…

Через главную парковую аллею девушка не пошла. Словно бы что-то щелкнуло в голове, направляя в сторону от центральной калитки. Кроме неё в ограде имелась другая, поуже, поплоше и вечно открытая. Она находилась достаточно далеко от входа в daycare, поэтому пользовались ей редко и тропинка к ней успела зарасти сорняком …

* * *

Раздвинув закрывающие проход кусты, Хелен выглянула за ограду. На первый взгляд, на площади перед детским комплексом было спокойно и тихо. Рабочий день еще не закончился, детей и сопровождающих их родителей поблизости не наблюдалось.

На одной из лавочек читал газету какой-то мужчина. Возле центрального входа в парк, взявшись за руки, о чем-то беседовали парень и девушка. Неподалеку от них копошился садовник, а вдоль ограждающего детцентр забора медленно шел рабочий. В руках он держал баночку с краской и кисточку — видимо, подкрашивал утратившую «свежесть» решетку.

Прямой опасности Хелен не ощущала, но, на всякий пожарный, выждала десяток-другой секунд и лишь затем выбралась из парковых зарослей. Оставалось преодолеть полторы сотни ярдов до двери в daycare, войти внутрь и договориться с воспитателями о том, чтобы забрать Вика раньше обычного.

Первые двадцать шагов ничего особенного не происходило, а потом девушка вдруг почувствовала, что что-то меняется. Мужчина на лавочке опустил газету. «Маляр» замер возле забора и приложил ладонь к уху, словно к чему-то прислушиваясь. «Садовник» бросил садовые ножницы и развернулся спиной к только что постриженному кустарнику. Парень с девицей неожиданно разделились: дама оторвалась от спутника и побежала вглубь парка, а её кавалер, ничуть этому не удивившись, сунул руки в карманы и так же, как Хелен, направился к детскому центру. Пути их должны были пересечься ярдах в пятнадцати-двадцати от входа.

Следующие два десятка шагов Хелен прошла медленнее, чем предыдущие. Подозрительный парень тоже замедлился, а тот тип, что с газетой, встал со скамейки и не спеша двинулся в сторону паркового ограждения, явным образом перекрывая путьв город. «Рабочий» с «садовником» тоже не стояли на месте. Оба переместились так, что пробежать мимо них, без риска быть схваченной, стало довольно сложно.

Сомнений быть не могло. Дочь профессора Сауриша здесь ждали. Не ждали только, что она появится не со стороны города или главной аллеи, а выйдет из парка через боковую калитку. Скорее всего, «сбежавшая» отсюда девица как раз и пыталась сейчас найти ту заросшую тропку, которой воспользовалась Хелен и через которую у нее еще оставалась возможность уйти. А уходить требовалось прямо сейчас.

Резко развернувшись на месте, Хелен метнулась назад, к спасительному проему в ограде, а потом… Всё, что случилось потом, отложилось в памяти отдельными кадрами, выхваченными из потока событий, «снятыми» в режиме ускоренной съемки.

«Читатель газет» рванулся наперерез девушке. «Садовник» с «рабочим» бросились вслед, выхватывая из-под курток оружие. «Парень» бежать никуда не стал – присев на одно колено, он принялся посылать пулю за пулей в сторону выезда в город. Ворота, перекрывавшие этот выезд, с грохотом отлетели – их протаранил полицейский автомобиль. Шедшая юзом машина буквально снесла стрелка и, не снижая скорости, помчалась прямиком к Хелен. «Газетчик» сумел увернуться и, откатившись вбок, укрылся за бетонной чашей с цветами. Двое оставшихся «чистильщиков» нырнули в канаву и уже оттуда принялись палить по авто.

Безуспешно – машина выполнила разворот на сто восемьдесят и, визжа тормозами, остановилась в нескольких ярдах от девушки, закрывая её от случайных пуль.

— Быстро в машину! — прокричали из распахнувшейся пассажирской двери.

Хелен, успевшая к тому времени рухнуть на землю, без раздумий выполнила команду.

Эндрю – именно он сидел за рулем – вдавил педаль в пол, и полицейский кар, ревя мотором, вылетел на прилегающую к парку улицу…

* * *

Боль накатила внезапно. Стиснула невидимым обручем голову, не давая вздохнуть. Любое движение отдавалось резким уколом в затылок или в висок. Словно их протыкали иглой или шилом.

– Ты как? – озабоченно произнес Эндрю, не отрывая взгляд от дороги.

— Там Вик. Надо вернуться, — с трудом выдавила из себя Хелен, прижимая ладони к вискам, пытаясь свернуться калачиком, да так и застыть в этой позе, отрешившись от мира. Только бы ушла эта ужасная боль, выворачивающая наизнанку.

-- Сейчас мы возвращаться не будем, – глухо ответил муж. – Особенно, когда ты в таком состоянии.

Хелен стиснула зубы. Да, умом она понимала, что возвращаться нельзя, но – Вик! Ведь он же совсем один, ему всего шесть и его некому защитить, а эти сволочи наверняка уже схватили его, хотят увезти бог знает куда и держать там, пока…

– Держи, – Эндрю бросил ей завернутую в целофан коробочку.

– Что это?

– Приложи к плечу или к шее… лучше к шее и надави на пластину.

– Зачем?

Муж нервно дернул щекой.

– Спецсредство. Что-то вроде боевого коктейля, хватает часов на семь.

Хелен сняла упаковку, поднесла коробочку к шее и… замерла. Девушке было страшно. Ещё никогда Эндрю не предлагал ей подобного.

-Я не могу. Мне страшно, Эн.

– Хели, если ты это не сделаешь, у нас с тобой ничего не получится. Ни себе не сможем помочь, ни Вику, ни…

– Как оно действует? – тихо спросила Хелен.

– Как наркотик, – сообщил Эндрю. – Болевые ощущения отключаются, но потом происходит ломка. Привыкание наступает после третьего-четвертого применения, в зависимости от состояния организма. Некоторые выдерживают до пяти. Привыкшие живут не более года и умирают в мучениях. У нас его используют в крайних случаях и под строгим контролем.

Девушка молчала секунд пять или шесть. А потом резко прижала «таблетку» к шее.

Укола она почти не почувствовала – на фоне того, что Хелен испытывала сейчас, любая иная боль казалась обыденной мелочью.

Облегчение наступило через минуту, когда машина свернула в небольшой тупичок.

В этом районе города молодая женщина никогда не была.

– Погони нет. Это радует, – пробормотал Эндрю, выходя из авто и помогая выбраться Хелен.

– Где мы? – поинтересовалась она, разглядывая размалеванные граффити стены.

– Неважно, – отмахнулся супруг. – Коммуникатор с собой?

– С собой, – Хелен вытащила из сумочки личный комм и протянула сотовик мужу.

Тот забрал аппарат, взвесил его на ладони, а затем… швырнул в ближайшую стену.

Коммуникатор разлетелся вдребезги.

– Теперь тебя по нему не найдут, – объяснил Эндрю, повернувшись к изумлённой жене. – Всё. Надо убираться отсюда…

Минут десять они петляли по каким-то мрачным дворам, ныряли в пахнущие мочой подъезды, протискивались между заполненными мусором баками. Хелен и не подозревала, что в их чистеньком и уютном городе бывают такие места.

– Ну вот, пришли, наконец, – облегченно выдохнул Эндрю, когда они очутились перед обшарпанной дверью какого-то здания, похожего на заброшенный склад. – В моей форме тут не очень-то и походишь. Полицию здесь не любят.

Дверь, как ни странно, оказалась снабжена электронным замком, спрятанным под ржавой ничем не выделяющейся среди всеобщей «разрухи» пластиной.

Мужчина набрал код и первым проскользнул в открывшийся на полтора фута проем.

– Всё в порядке. Можешь входить, – сообщил он через пару секунд, впуская внутрь Хелен.

Помещение было довольно просторным и на самом деле напоминало склад.

– А это ничего, что мы сюда влезли? Хозяин нас не застукает? – девушка присела на стоящий около входа стул, предварительно смахнув с него пыль, и принялась с интересом осматриваться.

– Можешь не волноваться, хозяин появится здесь не раньше, чем через год, – отозвался супруг, роясь в каких-то ящиках. – Чёрт! Где же он их хранит?

– Почему через год? – продолжила спрашивать Хелен.

– Владельца этого заведения зовут Ник Брайтон. Среди своих – Штырь, – сказал Эндрю, перемещаясь к выстроившимся вдоль стен стеллажам.

– Штырь?

– Да, Штырь. Был моим негласным осведомителем, пока не загремел по глупости. Судья дал ему двушку, а я обещал присмотреть за имуществом. Жалко такого терять, мужик он, сам по себе, неплохой. В смысле, для уголовника.

– Понятно, – кивнула Хелен. – А что ты сейчас ищешь?

– А вот что, – Эндрю вытащил с полки пакет и передал жене. – Тебе надо переодеться.

В пакете обнаружились куртка и брюки-комбез со знаками радиационной опасности.

– Ты думаешь, мне это подойдет? – поинтересовалась Хелен спустя минуту, облачившись в ярко-оранжевую спецодежду. Рассмотреть себя как следует девушка не могла – зеркала в помещении не было.

– Отлично выглядишь, – улыбнулся супруг. – Вот, пояс ещё возьми.

Он тоже накинул на себя «радиационную» куртку, нацепив на «фирменный» ремень кобуру с пистолетом.

– Зачем нам всё это? – с запозданием удивилась девушка, подпоясываясь таким же, как у мужа, ремнем, снабженным креплениями для инструментов.

– Понимаешь, Хели, – начал объяснять Эндрю, – Брайтон когда-то работал на атомном комплексе. Ну, том самом, который закрыли пять лет назад. Так вот, реакторы там заглушили, на территории никого, восемь квадратных миль, охрана автоматизированная. Ты, наверное, знаешь, посторонние туда не заглядывают, от города час езды, дежурная смена – три человека, сидят в северной башне. Время от времени туда приезжают ваши, из ЮБиАй, на инспекцию и проверку радиационного фона. Мы их сопровождаем, хотя и не каждый раз. Крайний был позавчера, следующий – не раньше, чем через неделю. Короче, никто нас там искать не додумается. Заедем через южные ворота. Система нас, естественно, зафиксирует, но, я уверен, парни из башни не спустятся, просто в журнале отметят и всё. Инспекторы всегда работали автономно, с дежурными редко пересекались…

– Постой, Эн, – перебила мужчину Хелен. – А мы разве не поедем сейчас за Виком? Зачем нам куда-то сбегать, если наш сын у этих, как их там, чистильщиков?

– Да. Наш сын, скорее всего, у них, – согласился Эндрю.

– Тогда какого черта ты мне рассказываешь про этот дурацкий комплекс?! Чего мы ждем? Надо же что-то делать. Ехать туда и…

– Куда ехать, Хели? – устало вздохнул супруг.

– Как куда? В Спецкорпус, конечно.

– Ты знаешь, где у них база?

– А ты разве не знаешь? – расширила глаза девушка.

Эндрю покачал головой.

– Этого никто не знает.

– Но… что же нам делать тогда?

– Хели. В первую очередь, я должен обеспечить твою безопасность. И только после этого я могу заняться всем остальным.

– Чем остальным?! Чем?! Наш сын – это не остальное! – выкрикнула ему в лицо Хелен, сжав кулаки, словно собираясь ударить.

– Я помню об этом, – мягко остановил ее Эндрю. – И я сделаю всё, чтобы его спасти, но сначала…

– Что сначала?!

– Всё, Хели! – мужчина приобнял супругу за плечи и легонько встряхнул. – Всё. Прекрати истерить, лучше послушай.

Хелен буравила его взглядом секунды четыре, но всё же не выдержала и, отведя глаза, тихо проговорила:

– Хорошо, не буду сейчас истерить. Рассказывай, что задумал...

* * *

По словам Эндрю, за несколько минут до звонка жены его вызвал к себе капитан Фоули и сообщил следующее: от местного руководства Спецкорпуса получено указание задержать Хелен. В чем её обвиняли, капитан не знал (формулировка была обтекаемой), но сразу сообразил, что дело серьёзное – просто так до дочери профессора Сауриша «докапываться» бы не стали. В то, что Хелен и вправду совершила что-либо противоправное, непосредственный начальник Эндрю не верил, но и не выполнить предписание чистильщиков не мог. Мог только отложить на время. Максимум, на час-полтора. После чего, как сказал Фоули, во все отделы разошлют ориентировки, а лейтенант Холитоум, как близкий родственник «подозреваемой», будет временно отстранен от несения службы.

Понятно, что Эндрю не стал дожидаться собственного «отстранения». Увы, забрать Вика из детского центра он не успел – чистильщики действовали быстрее. Успел только не дать им захватить Хелен. А теперь ему требовалась свобода рук, чтобы «разрулить» ситуацию. За себя лейтенант не очень-то волновался. Даже то, что он принял участие в «схватке» возле daycare, еще не делало его преступником. Скорее, наоборот, Эндрю действовал абсолютно законно. Против сотрудника полиции применили оружие, и, значит, он был в своем праве, когда сшиб автомобилем стрелявшего. На роже ведь у того не написано, что он тоже «из органов». А угроза от этого «гражданина» исходила конкретная. Плюс операцию по поиску и задержанию миссис Сауриш-Холитоум еще не объявили официально...

Эндрю надеялся решить дело «миром», предварительно спрятав жену в относительно безопасном месте. Ему отчего-то казалась, что Хелен стала жертвой досадного недоразумения. И хотя методы чистильщиков оставляли желать лучшего (за это в полиции их обоснованно недолюбливали), лейтенанту хотелось верить, что всё обойдется. Ну, не могут же, в конце концов, «коллеги» из Специального корпуса быть откровенными негодяями. Должны разобраться, признать собственные ошибки. Жаль только, что без пострадавших не обошлось – за сбитого машиной стрелка ответить, так или иначе, придётся. Возможно даже, вынудят уйти из полиции.

В любом случае, семья для Эндрю стояла на первом месте. При любом исходе. Чёрт с ней, со службой, лишь бы с Виком и Хелен ничего не случилось...

Хелен сделала вид, что поверила мужу. Эндрю никогда не умел «честно врать». То есть, когда он что-то недоговаривал, жена обязательно это чувствовала. Вот и сейчас, несмотря на «железную» логику, убедительный тон и тщательно подобранные слова, она поняла: Эндрю её попросту успокаивает. Не хочет, чтобы она дёргалась, нервничала и более того – путалась под ногами, когда он начнёт по-настоящему действовать.

Не мог лейтенант полиции быть настолько наивным, чтобы думать о чистильщиках как о тех, с кем можно договориться. И идти против них, надеясь, что всё обойдется, тоже не мог. Знал ведь наверняка, что если грохнуть кого-то из Корпуса, пусть и непредумышленно или, например, по ошибке, простым увольнением не отделаешься. Чистильщики потерю своих не прощают, как, впрочем, и полицейские. Тем не менее, Эндрю сделал то, что сделал. Спас жену, придавив одного из уродов. Поставив тем самым крест и на карьере, и на… бог знает, чем это для него может закончиться. Хелен хотелось верить, что не слишком плохо...

Склад супруги покинули сразу по окончании разговора. Позаимствовали у «сидельца» Брайтона старый пикап, налепили на авто логотипы радиационной службы и, открыв находящиеся в противоположном конце ворота, выехали на улицу.

Дорога до атомного комплекса «Форесткросс» заняла около часа. Никто машину не останавливал, хотя внимание на них обращали и даже уступали левую полосу, почти как спецтранспорту. Собственно, брайтоновский пикап и был спецтранспортом, не хватало только «люстры» на крыше и лицензии в бардачке. Однако «беглецов» это совершенно не волновало. Препятствий никто не чинит и – ладно. Значит, маскировка достаточная.

В пути Хелен рассказывала мужу о сегодняшних «приключениях». Начиная со сломанной обезьянки и заканчивая попыткой войти в детский центр.

А потом Эндрю стал задавать вопросы. Много вопросов. Больше всего его интересовало второе послание Джорджа Сауриша, которое хранилось на флэшке. Всё, написанное отцом, Хелен попыталась передать в точности, ничего не утаивая.

– Да. Влипли мы, Хели, в историю, – подытожил Эндрю.

– Ты считаешь, меня преследуют за это письмо?

– Безусловно. За письмо и за камушки. Кстати, выглядят-то они как?

– На, посмотри.

Девушка достала коробочку и вынула содержимое.

– Хм, с виду обычные, – пожал плечами супруг, разглядывая «артефакты». – Цвет только чересчур ровный. Искусственный, как у бильярдных шаров.

– Всё правильно. Они и есть искусственные. Их отец синтезировал.

– То-то и оно, что он синтезировал, а нас за них…

Эндрю внезапно нахмурился.

– Ты же говорил, всё будет нормально, – забеспокоилась Хелен.

– Нормально, малышка. Нормально, – сжав губы в суровую нитку, повторил муж. – Одно только меня беспокоит.

– Что?

– Боюсь, что одним днём все проблемы решить не удастся.

– Ну и что? Не за один, так за два. Можно и три подождать. Главное, чтобы всё получилось.

Эндрю покосился на Хелен и тихо вздохнул:

– Понимаешь, проблема в том, что долго скрываться у нас не получится. Один я, может, и смог бы, но с тобой и с тем, что у тебя случаются приступы, а квалифицированной медицинской помощи рядом не будет…

Он покачал головой и не стал продолжать – всё было понятно без слов.

– Я справлюсь, Эн, – так же тихо ответила девушка.

Мужчина ненадолго задумался.

– Знаешь, Хели, есть у меня одна мысль, – сказал он через десяток секунд, опустив на ветровое стекло солнечный козырек. – Я думаю, ты должна сделать то, что предлагал твой отец.

– Эн, ты с ума сошел! – округлила глаза Хелен, поворачиваясь к мужу. – Это же билет в одну сторону!

– Не обязательно, – не согласился Эндрю. – Я думаю, для нас это сейчас лучший выход. В другом мире тебя никто не найдет, а я смогу разобраться со всеми проблемами. Вытащу Вика и вместе с ним буду ждать твоего возвращения.

– Ты ничего не понял, – покачала головой девушка. – Если всё будет так, как сказал отец, мне придется прожить ещё одну жизнь. Без тебя и без Вика. Конечно, я излечусь от болезни, но, чёрт побери, неужели ты думаешь, что я, даже если вернусь, останусь такой же, как прежде?

– Хели, я всё понимаю, – ответил мужчина. – Знаю теперь, что время в том мире течет в двадцать пять раз быстрее, чем здесь, а те, кто попадают туда, перемещаются в свое личное прошлое – заметь, здоровое прошлое – становясь детьми. Как там сказал профессор? Текущий возраст не имеет значения?

– Да. Не важно, насколько ты стар здесь. Там ты всего лишь ребёнок, лет семь или восемь, не больше.

– Всё так, – кивнул Эндрю. – Однако, да будет тебе известно, дети имеют свойство расти. Двадцать лет там, десять месяцев здесь. Для Вселенной – мгновение. Уверен, ты сможешь вернуться. Живой и здоровой. А потом, если хочешь, мы отправимся туда вместе. Ты, я и Вик.

– Ты забыл еще кое-что. Отец написал очень четко. При переходе в живом организме изменяется генный набор. Пусть не весь, а только то, что касается нейронных связей, но ведь и этого может быть более чем достаточно. Личность теряет себя и превращается в кого-то другого. Неотличимого внешне, с той же памятью и с теми же навыками и рефлексами, но... ты пойми, Эн. Я могу стать чужой и для тебя, и для Вика, а вы станете чужими мне. Неужели ты этого хочешь? Неужели ты думаешь, что Я этого хочу?

– Возможно, ты и права, но... – Эндрю грустно вздохнул. – Не думаю, что всё будет так печально. Родственные связи в геноме обязательно сохранятся. Сына, по крайней мере, ты не забудешь, для тебя он никогда не станет чужим. В это я никогда не поверю.

– А ты? Ты, Эн? Что будет с тобой?

– А что я? – пожал плечами мужчина. – Главное я знаю. Ты избавишься от этих кошмарных приступов, и для меня это станет лучшей наградой. А если ты вдруг охладеешь ко мне... Что ж? Буду завоевывать тебя заново.

Лейтенант вымученно улыбнулся и замолчал, переключив внимание на дорогу. До въезда на охраняемую территорию оставалось меньше двух миль.

– Нет, Эн. Я остаюсь здесь, – твёрдо произнесла Хелен через минуту, когда пикап уже подъезжал к воротам. – Себя я изменять не хочу...

* * *

Проникнуть на территорию комплекса оказалось легко. Эндрю выбрался из машины, надвинул на лоб «фирменную» бейсболку (чтобы лишний раз не светиться перед видеокамерами) и, подойдя к воротам, набрал на панели код, знакомый ему по предыдущим посещениям «Форесткросс». Замок на воротах щелкнул, створки начали медленно открываться.

– Закроются автоматически через двадцать секунд, караван слонов можно успеть провести,– ухмыльнулся Эндрю, садясь обратно в пикап.

Конечно, провести даже одного слона никому бы не удалось. Двадцати секунд хватило ровно на столько, чтобы миновать первый пост, повернуть направо, потом налево и проехать следующие ворота, которые закрылись, едва машина очутилась внутри основного периметра. Любой, не владеющий информацией об особенностях пропускного режима, застрял бы между заборами, не имея возможности ни сбежать, ни проникнуть за внутреннюю ограду.

Лейтенант этой информацией обладал. Поэтому всё обошлось без лишних хлопот и волнений.

Спустя пять минут автомобиль припарковался в стояночной зоне возле главного здания предприятия. Возвышающуюся над всеми строениями «башню», где находилась дежурная смена, отсюда было не видно. Её загораживали рабочие корпуса, соединенные многочисленными наземными галереями и эстакадами трубопроводов.

– Расположимся здесь, – сообщил Эндрю, когда они с Хелен поднялись на третий этаж и очутились в лабораторной зоне.

В помещении пахло озоном. Дважды в сутки здесь включалась специальная обеззараживающая установка. Последнее такое включение, по-видимому, состоялось недавно и, значит, в лаборатории можно было спокойно находиться часов десять-одиннадцать. Потом требовалось выходить, а через час, дождавшись, когда установка закончит работу, возвращаться обратно. Главное – уловить-почувствовать начало «обеззараживания» и вовремя уйти из опасной зоны.

Основное исследовательское оборудование отсутствовало – его вывезли пять лет назад. Мебель и вспомогательные приборы убирать не стали. Во-первых, слишком накладно, а, во-вторых, если в корпорации решат возобновить исследования, времени на расконсервацию понадобится немного.

Супруги разместились в примыкающей к лаборатории комнате отдыха. В помещении имелся санузел, кухонный блок и пара широких диванов – сотрудники комплекса, не желающие тратить драгоценное время на дорогу до города и обратно, частенько оставались здесь на ночь.

– Пойду, гляну, как еще можно выбираться отсюда, ежели что, – сказал лейтенант, закончивпроверку бытовой техники и сантехприборов.

– Возвращайся быстрее, я попробую ужин сготовить, – бросила ему вслед Хелен.

Кое-какие продукты они принесли с собой (Эндрю прихватил с брайтоновского «склада» коробку с сухими пайками), кое-что девушка нашла в шкафах и на полках.

К готовке Хелен так и не приступила. Ее внимание привлёк расположенный в уголке компьютерный стол.

Стоящий там комп оказался рабочим. Через минуту, когда завершилась загрузка программ, а на мониторе высветилась пользовательская картинка, девушка вытащила из сумочки флэш-накопитель. Ей захотелось заново перечитать послание от отца и уяснить для себя некоторые не до конца понятые моменты. Воткнув флэшку в разъем, Хелен неожиданно замерла. На панели задач горела иконка выхода в интерсеть.

Искушение девушка победить не смогла: кликнула два раза по ярлыку и вошла в глобальную паутину.

Быстрый просмотр новостей не дал ничего интересного. О том, что случилось в здании ЮБиАй и возле daycare, информационные агенства не сообщали. На корпоративном сайте тоже была тишина.

Немного подумав, Хелен решила посмотреть электронную почту. Свой мэйл она открывала минуты четыре. Напрямую входить в личный раздел было небезопасно, поэтому пришлось задействовать несколько сторонних ресурсов, затрудняющих работу следящих программ и помогающих скрыть истинный адрес пользователя.

В «ящике» обнаружились три новых письма.

Первое – от Джозефа Стейтона.

«Хелен, – писал генеральный менеджер. – Я не знаю, что именно ты натворила, но советую тебе перестать скрываться. Лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это добраться до ближайшего полицейского участка или связаться со мной по номеру...»

Прочитав послание, девушка понимающе усмехнулась. Указанный в письме номер отличался от настоящего на одну цифру. Очевидно, что сэр Джозеф «ошибся» не просто так и, значит, звонить, а тем более идти «сдаваться», нельзя было ни в коем случае.

Адрес, с которого пришло второе письмо, состоял из двенадцати знаков. Все – специальные символы, какими обычные юзеры пользоваться не привыкли. Чаще всего подобные письма содержали в себе или вирусную рассылку, или какую-нибудь «важную» глупость от страдающих манией величия системщиков-программистов. Тем не менее, Хелен открыла и это послание.

«Миссис Сауриш-Холитоум, – гласило письмо. – Ваш сын в настоящий момент находится в приемнике-распределителе Специального корпуса. Если вы желаете когда-либо увидеть его, вам следует незамедлительно позвонить по номеру... и сообщить о вашем текущем местонахождении. Сотрудники Корпуса сопроводят вас на беседу со мной, где вы ответите на ряд вопросов и передадите мне то, что незаконным образом попало к вам в руки. В случае вашего согласия на сотрудничество вашего сына вам возвратят, а все случившееся около детского центра будет считаться досадным недоразумением.

В противном случае, через 24 часа ваш сын будет направлен в одну из лояльных Совету корпораций опекунских семей, а вы и ваш муж будете объявлены во всепланетный розыск как совершившие преступление против народа Эдема.

Агент Вокс. Советник 2-го класса. Специальный корпус. Отделение Каутвилл».

Хелен стиснула зубы. Ошибки быть не могло. Вик действительно находился у чистильщиков, а времени, чтобы его спасти, с каждой минутой становилось всё меньше. С другой стороны, в честность «агента Вокса» девушка нисколько не верила. Понимала, что данные им «гарантии» не стоят и выеденного яйца. Как только она и Эндрю «сдадутся», их судьба, как и судьба Вика, будет предрешена. В лучшем случае – пожизненное заключение, в худшем – грамотно организованный «несчастный случай». Тайну, к которой они прикоснулись, Корпус обязательно попытается сохранить. Простейший способ – физическое устранение всех имеющих отношение к «делу»...

Отправительницей третьего по счету письма была Элизабет Бейкер, давнишняя знакомая Хелен. Их дети были ровесниками и посещали один и тот же daycare.

«Любопытство кошку сгубило», – неожиданно подумала девушка, кликая последний имеющийся в «ящике» файл.

«Хелен, привет!

Может, я лезу не в свое дело, но сегодня, когда я пришла в центр за Памеллой, видела, как твоего Вика забирали оттуда какие-то люди. Мужик и баба. Нянька сказала, что они от тебя. Не понимаю, как ты могла доверить таким хоть что-то – баба за ногтями вообще не следит, а мужик ну чисто бандит на рожу. Пыталась до тебя дозвониться, но ты была вне сети.

В общем, поехала за ними, хотела посмотреть, куда они повезли Вика. Извини, конечно, но вот не смогла удержаться и всё тут.

На всякий случай, кидаю тебе ссылку с фоткой, где они машину оставили. Ругать меня, надеюсь, не будешь.

Эндрю привет.

Вечно твоя Бетти Бейкер».

Руки оказались быстрее разума. Хелен даже задуматься не успела, а палец уже жал на клавишу, заставляя подведенный к ссылке курсор смениться изображением песочных часов.

Последующие пять секунд девушка, словно сомнамбула, смотрела на монитор и мелькающие одно за другим системные сообщения.

«Вредоносная ссылка. Ссылка запрещена».

«Сетевая атака. Атакующий компьютер заблокирован не был».

«Попытка перехвата управления системой слежения. Перехват заблокирован».

«Попытка уничтожения исполняемых файлов. Выполнение программ заблокировано».

«Попытка переадресации. Переадресация изменена».

«Нарушение режима совместимости подпрограмм. Всплывающее окно заблокировано».

«Сетевая атака...»

Резко вскочив, Хелен нырнула под стол в поисках сетевого кабеля. Ничего иного, кроме как попытаться физически отключить интерсеть, ей в голову не приходило.

Увы, местный комп имел беспроводное соединение с «мировой паутиной». На осознание этого факта ушло еще четыре секунды. Драгоценное время буквально утекало сквозь пальцы. Из-за приключившейся паники девушка не сразу сообразила, что существует другой метод решения возникшей проблемы. Метод простой, но безусловно действенный и, самое главное, радикальный. Достаточно лишь выключить энергопитание «разбушевавшегося» компьютера...

«Господи! Какая же я дура! – выругала себя Хелен, когда монитор погас, а на панели системного блока перестали мигать рабочие индикаторы. – Уму непостижимо! Так опростоволоситься на ровном месте!»

Рухнув обратно в кресло, она закрыла руками лицо, кляня себя за совершенную глупость. Знала ведь, прекрасно знала: нельзя открывать «левые» ссылки. Даже если они пришли со знакомого адреса. Теперь-то понятно, что это не Бетти. Это опять чистильщики. Простая ловушка, обойти которую большого ума не требуется, но в которую Хелен элементарно попалась. Словно впервые села за монитор и даже не подозревала о подобных «засадах» для пользователей. Оставалось только надеяться, что за десяток-другой секунд программисты Корпуса не успели отследить до конца цепь удаленных серверов, ведущую в этот адрес...

Эндрю вернулся через двадцать минут.

– Что случилось? – спросил он, увидев взволнованную, кусающую губы жену.

– Я выходила в сеть, – ответила та, указав на выключенный компьютер.

– Зачем?

– Не знаю, – развела руками супруга. – Просто хотела новости посмотреть, но...

– Что «но»? – мгновенно напрягся мужчина.

Рассказ Хелен длился недолго. Она ничего не утаивала и обелить себя не пыталась.

– Надо уходить, – подытожил сказанное лейтенант.

– Может, все обойдётся? Может, они не успели ничего отследить? – жалобно произнесла Хелен, глядя на мужа с мольбой, надеясь, что он ее сейчас успокоит, скажет, что всё образуется, не стоит паниковать, что среди чистильщиков нет специалистов АйТи высокого уровня.

– Нет, Хели. Не обойдется, – разбил ее надежды супруг. – Сто против одного, сюда уже едут. Полчаса максимум, и от боевиков Корпуса здесь будет не протолкнуться...

На сборы много времени не ушло. Эндрю покидал в холщовый мешок кое-какой инструмент, сухпай, найденные в шкафах продукты и, повернувшись к жене, коротко сообщил:

– Уходить будем через западный створ, мимо горячей зоны.

– А там не опасно?

– Если по-быстрому, то не опасно. Реакторы заглушены, радиационный фон невысокий.

Насколько он невысокий, Эндрю уточнять не стал, а переспрашивать девушка не решилась.

– Но сначала разделимся, – продолжил мужчина. – Ты сейчас перейдешь в корпус два, а я подгоню к его входу машину.

– А может, вместе пойдем? – засомневалась Хелен. – Вдруг что случится, а один из нас будет не в курсе.

– Нет. Так рисковать мы не можем, – покачал головой супруг. – Если чистильщики приедут раньше, они, в первую очередь, будут искать тебя в этом здании.

– Почему в этом?

– Потому что я буду выходить из него...

* * *

До галереи они дошли вместе.

– Лестница в конце коридора. Спустишься на два этажа, встанешь возле окошка. Сбоку, так чтобы с улицы не заметили... – инструктировал Эндрю жену, а она просто смотрела на него, стараясь запомнить каждое произнесённое слово, каждый жест, наклон головы, черты лица, взгляд... Хелен отчего-то казалось, что она должна обязательно запомнить всё. Словно видела мужа так близко в последний раз...

– Хели, ты меня слушаешь?

– А? Да-да, конечно, – девушка торопливо кивнула, отрешившись от странных мыслей и повторив крайнюю фразу. – Что бы ни случилось, я не должна попасть в лапы Спецкорпусу.

Эндрю нахмурился и испытующе посмотрел на жену.

– Ты точно всё поняла?

– Да, Эн. Я всё поняла. Если тебя схватят, мне надо спрятаться, а как только они уйдут, попытаться сбежать.

– Пообещай, что сделаешь именно так.

– Обещаю. Я сделаю, как ты говоришь.

– Хорошо.

Эндрю ободряюще улыбнулся и, ничего больше не говоря, быстрым шагом направился к выходу из галереи.

«Даже не поцеловал на прощание, – с обидой подумала Хелен. – Ой! А почему обязательно на прощание? Он же всего-навсего за машиной пошёл...»

* * *

На лестничной площадке было темно. Света, проникающего через окошко, хватало только на то, чтобы не оступиться и не налететь с размаху на поручни или стену. С другой стороны, отсутствие нормального освещения давало возможность остаться «невидимым» для любого, кто попытается разобрать, есть ли кто внутри за окном или это просто игра теней, привычная для уже подступившего сумрака.

Стоящая возле простенка девушка вполне могла показаться подобной тенью. Близко к стеклу она приближаться не собиралась – чтобы наблюдать за автостоянкой, бокового обзора более чем достаточно.

Когда Эндрю выскользнул из подъезда, Хелен облегченно вздохнула. Кажется, пронесло. Теперь ему надо просто дойти до машины, сесть за руль и подогнать пикап к зданию.

Первые тридцать ярдов, почти половину пути, лейтенант преодолел без проблем. Шёл, хоть и быстро, но без суеты. Потом неожиданно остановился и стал озираться по сторонам, словно его что-то насторожило. Наружные звуки оконный стеклопакет пропускал плохо, поэтому девушка не понимала, что именно заставило Эндрю застыть столбом.

Всё разрешилось спустя секунду-другую. Внезапно включившиеся прожектора залили ярким светом стоянку, а из-за угла соседнего здания выкатился уже знакомый Хелен фургон «коммунальной службы». Другой выезд перекрыл приземистый броневик с ощерившейся пулеметами башенкой.

Лучи прожекторов скрестились на замершей посреди площади одинокой фигуре.

Хелен едва удержалась, чтобы не закричать. Впрочем, ее бы всё равно не услышали. Тихий вскрик затерялся бы среди рёва моторов и усиленных мегафоном команд:

– С...ять! Не дви...ся! Ру... за ...лову!

Прикусив до крови губу и тщетно пытаясь унять прокатившуюся по телу нервную дрожь, девушка, словно в прострации, следила за тем, как Эндрю медленно поднимает руки, как роняет мешок с продуктами, как с десяток вооруженных автоматами и одетыми в камуфляж бойцов Корпуса выскакивают из машин и, рассыпавшись полукругом, с опаской приближаются к стоящему в центре площади лейтенанту.

Шаг, другой, третий... Еще немного, и они полностью окружат его, опрокинут на землю, заломят руки, наденут наручники, а потом...

Нет, никакого потом не случилось. Эндрю, уже, казалось, смирившийся с предстоящим, вдруг резко дернулся в сторону и выхватил из кобуры пистолет.

Выстрелить он не успел. Сразу две автоматные очереди перечеркнули грудь изготовившегося к стрельбе лейтенанта.

Изломанное пулями тело рухнуло на брусчатку...

«Ну, заче-е-ем?! Зачем он это сделал?!»

Слёзы текли по лицу. Сердце готово было разорваться от горя. Ставшие ватными ноги не желали держать хозяйку, и если бы она не вцепилась побелевшими пальцами в подоконник, то обязательно бы упала, сползла по стене на холодный пол, не в силах с собой совладать. А потом бы забилась в рыданиях, не зная, что лучше – умереть на месте или, забыв обо всем, броситься вниз, на улицу, к лежащему в неподвижности мужу, прижаться к нему, обогреть дыханием, попытаться растормошить, поднять, заставить вернуться к жизни...

«Это я! Я во всём виновата!..»

«Гадина! Сволочь! Дура!..»

«Зачем ты полезла в сеть, идиотка?!..»

«Зачем ты вообще втянула его в эту историю?..»

Мысли мелькали одна за другой. Безжалостные и беспощадные. Исполинским молотом вбивали в сознание старую, как мир, истину. Тот, кто действительно любит, в жертву принесёт себя, не задумываясь.

Только сейчас к Хелен пришло понимание, почему Эндрю поступил именно так. Не стал сдаваться, пытаясь сохранить жизнь, а, наоборот, сделал всё, чтобы погибнуть под пулями. Он знал. Точно знал: вдвоём им отсюда не выбраться. Был уверен, что кого-то из них обязательно схватят и выпотрошат до нитки. Накачают специальной сывороткой и выяснят всё, что они хотят утаить. Поэтому он специально подставил себя, давая любимой шанс. Возможность уйти. Выигрывая для нее время. А она… Нет, она не может его подвести. И, значит, сделает то, что обещала четверть часа назад …

Хелен не помнила, как долго бежала по переходам и галереям. Катящиеся из глаз слезы не давали как следует рассмотреть дорогу, а смахнуть их не было ни сил, ни желания. Сначала ушел отец, потом муж. Что делать дальше? Как спасать отобранного у нее сына? Она же теперь одна-одинешенька, и не у кого спросить, не от кого ждать помощи, нельзя даже уткнуться в родное плечо, чтобы хотя бы выплакаться...

В себя Хелен пришла, лишь очутившись в реакторном зале. Что ее сюда привело, девушка не понимала. Наверное, ей просто хотелось оказаться как можно дальше от места гибели Эндрю и от убивших его подонков из Корпуса.

Перейдя на шаг, она двинулась вдоль ячеек-шкафов, в которых, судя по надписям, хранилось защитное снаряжение для работы в «горячей» зоне. Пусть сердце ещё не смирилось с потерей, но разум, мало-помалу, начинал возвращаться. Горькие мысли постепенно уходили на второй план, сменяясь другими заботами.

Эндрю был прав, когда предлагал ей использовать полученные от отца артефакты и попытаться уйти в параллельный мир. Только там она сумеет полностью восстановиться, сможет найти отца, а потом... вернётся в Эдем, вызволит Вика и – отомстит. Ох, как она отомстит! Земля будет гореть под ногами убийц!..

Но пока думать о мести рано. Задачи надо решать последовательно, по мере их поступления. Главная на данный момент – найти подходящую ухоронку и ждать, пока чистильщики не перестанут шариться по объекту. Зона реакторов, по мнению Хелен, подходила для временного убежища лучше всего. Вряд ли ищейки Корпуса додумаются ловить беглянку именно здесь. А даже если попробуют, долго поисками заниматься не будут. Возможные выплески радиации кого угодно отвадят от глупой затеи.

Сама девушка облучения уже не боялась. Раз уж задумала уйти в другой мир, о здоровье волноваться не стоит. Исцеление произойдет в любом случае, лишняя сотня рентген на это не повлияет. Только бы действие впрыснутого в кровь «коктейля» не закончилось раньше времени. От комплекса «Форесткросс» до старого склада, про который писал отец и где находилась подходящая для открытия большого портала точка, было около десяти миль. На машине минут пятнадцать. А вот если пешком, да еще и не по шоссе, а через лес и холмы, получится бог знает сколько. Скрутит в дороге очередным приступом, не то что бежать – ползти не сможешь. Придется искать транспорт. Но – позже. Гораздо важнее сейчас – переждать погоню...

Спрятаться в реакторном зале было негде. Разве что в активную зону нырнуть, прикинувшись топливным элементом. Оставались еще шкафы с оборудованием и снаряжением, но все они оказались заперты на замки. Все, за исключением крайнего. Открытый железный «ящик» Хелен обнаружила в последний момент, когда уже совсем отчаялась и даже подумывала взломать какой-то из «сейфов» найденным здесь же ломиком.

Шкафчик был тесноват, но место для сидения в нем нашлось. Небольшая полочка на уровне двух с половиной футов. Ноги не вытянешь, но и просто стоять не придется. Тем более, когда вокруг темнота – даже собственных рук не видать, не говоря уж об интерьере «убежища».

Защелкнув дверцу с внутренней стороны, Хелен присела на полку и принялась ждать. Как ей представлялось, примерно через час-полтора, если чистильщики до этого зала так и не доберутся, можно будет выйти наружу и попробовать оценить обстановку. Второй вариант – боевики Спецкорпуса решат-таки обследовать зону реакторов. Тогда надо просто пересидеть это действо, не выдавая себя. После чего, опять же, покинуть укрытие и, как и в первом случае, внимательно осмотреться. Может, отыщется способ улизнуть с атомного объекта по-тихому.

Просто сидеть и ждать оказалось достаточно тяжело. Мысли об Эндрю и Вике не давали покоя. Чувство вины усиливалось с каждой секундой и, в конце концов, стало невыносимым. Понять, сколько прошло времени, девушка не могла. Подсветка в наручных часах отсутствовала. Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких дум, Хелен открыла сумочку и принялась тупо перебирать содержимое. Через десяток секунд пальцы наткнулись на один из отцовских «камней». Нащупав после короткой заминки второй, девушка попыталась соединить их вместе. Странно, почему она не сделала этого раньше? В машине, на складе у Брайтона, в здании ЮБиАй... Там ведь и освещение было, и над душой никто не стоял, и в «прятки» с врагами играть не требовалось. Но с другой стороны, лучше поздно, чем никогда. Надо только припомнить, что написал об этих камнях отец и как именно они активируются.

Вспомнить нужные строчки и активировать собранную наощупь конструкцию оказалось легко. У Хелен это получилось с первой попытки. Зажатый в кулаке артефакт потеплел, и в то же мгновение в воздухе появилось слабо светящееся пятно. Затянутый оранжевой пеленой круг диаметром около полутора дюймов. Вздрогнув от неожиданности, девушка отшатнулась и ударилась затылком о стену. Пятно моментально пропало. Досадливо чертыхнувшись, Хелен повторила попытку. Мини-портал вновь засветился оранжевым, только на этот раз он был вдвое меньше и напоминал размером стандартный дверной глазок.

«Внутренней энергии маловато, – быстро сообразила девушка. – Отец об этом упоминал. Несколько открытий подряд перегружают источник, поэтому надо просто удерживать стабильное состояние».

Максимально сосредоточившись, Хелен попробовала сдвинуть портал. Усилия хватило только на пару дюймов. Вправо, вверх, потом влево... теперь на себя. Оранжевый «глаз» всячески сопротивлялся. Немного подумав, девушка вытащила из сумочки карандаш для бровей и... ткнула им в светящееся пятно. Заостренный «цилиндр» легко прошёл сквозь туманную плёнку.

Устало вздохнув, Хелен потянула назад косметический инструмент и.... Портал снова исчез. В руке осталась половинка карандаша, гладко «отрезанная» по торцу.

«Вот чёрт! Надо было другим концом, незаточенным», – покачала головой девушка и осторожно прислушалась к собственным ощущениям. Она действительно чувствовала в себе что-то новое, удивляясь и одновременно страшась неведомого. Окружающая ее темнота как будто раздвинулась, а стенки шкафа исчезли. Вместо них перед глазами искрились какие-то линии. Красные, желтые, оранжевые, то смыкающиеся, то расходящиеся. Пульсирующие, переплетающиеся друг с другом, куда-то текущие, истончающиеся вдали и вновь вспыхивающие ровным светом по возвращению... Увиденное напоминало страницу учебника с изображенной на ней схемой электромагнитных полей.

Как следует приглядевшись, Хелен неожиданно для себя поняла, что это и вправду поля. И она их действительно видит! Вот, например, установленные возле входа электрические щиты. Линии на них сильно сгущаются. А вот осветительные приборы на потолке. Пульт, с которого управляют реактором. Обеззараживающая установка с протянувшимися в активную зону силовыми пучками. И, наконец, сам реактор, выделяющийся на общем фоне ярким пятном, украшенным сиреневыми прожилками. Это, наверно, регулирующие стержни...

«Чёрт! А это что за фигня?.. Неужели... люди?..»

Да, это были действительно люди. Двое. Облаченные в костюмы радиационной защиты. Собственно, Хелен «видела» только костюмы-скафандры, напичканные электроникой. Головы-шлемы, опутанные электрическими полями конечности, блоки питания с расходящимися от них силовыми линиями... Эдакие «энергоскелеты», во всем повторяющие движения тех, кто за ними скрывался. По всей вероятности, чистильщики решили-таки проверить реакторный зал, приняв необходимые для этого меры предосторожности. Девушка только сейчас «заметила», что имеющаяся в зале обеззараживающая установка нещадно «фонит»: импульсы жесткого излучения повторялись каждые полминуты, повышая и без того высокий радиационный фон до критических величин.

«Десяток-другой рентген я уже точно словила», – грустно подумала Хелен, прикинув, сколько примерно времени она провела в помещении и какая «доза» содержится в каждом импульсе.

Чистильщики не суетились. Немного постояли возле реактора, проверили пульт, потом обошли зал по кругу и замерли возле длинного ряда шкафов с оборудованием.

Девушка до последнего надеялась, что вскрывать шкафчики эти двое не будут.

Надежды оказались напрасными. Боевики Спецкорпуса принялись по очереди выламывать дверцы.

Клацнул замок на одной, с грохотом отлетела другая, лязгнула, распахиваясь, третья. На каждый «сейф» у взломщиков уходило не больше минуты. Максимум, четверть часа, и они обнаружат беглянку. Что надо предпринять, дочь профессора Сауриша поняла, когда вновь осмотрела зал «магическим» зрением. Взгляд остановился на «плюющейся» импульсами обеззараживающей установке. Принципиальная схема устройства, словно по мановению волшебной палочки, высветилась перед глазами. Пусть Хелен и не считала себя спецом-электронщиком, но кое-какими знаниями в этой области обладала. Каждая подобная установка, как помнилось, имела несколько режимов работы, включая сигнально-охранный и боевой. Последний, по мнению девушки, как нельзя лучше подходил для нынешней ситуации. Требовалось всего лишь включить его.

Как это сделать, Хелен сообразила мгновенно: надо разомкнуть защитную цепь, удалив предохранительный «штифт» резонансного контура.

Пальцы «привычно» сжали камушек-артефакт. Отполированная поверхность «шарика» так же «привычно» отозвалась потоком тепла. Внутри установки, напротив нужного чипа, загорелся оранжевый огонек портала. Девушка изо всех сил «потянула» его на себя. Медленно, стиснув зубы, вздрагивая от напряжения, не отвлекаясь на шум снаружи, не обращая внимания на выступившие на лбу капельки пота... «Есть! Получилось!» Удерживающий защиту «замок» исчез, будто его и не было. Сработавший на «отлично» портал схлопнулся в ту же секунду.

Отчаянно взвыла сирена. Пространство вокруг установки заполыхало сиреневым «пламенем». Сквозь тонкие стены «укрытия» было слышно, как трещат, захлебываясь в радиоактивном цунами, счетчики, установленные на скафандрах боевиков. Преследователи были уже совсем рядом, лишь пара шкафов отделяла их от искомого. Еще минута, и Хелен бы уже ничего не спасло....

Чистильщики колебались недолго. Осознав случившееся, они тут же рванулись на выход. Забыв обо всем, спотыкаясь, падая, мешая друг другу, стремясь как можно быстрее оказаться вне помещения, подальше от смертоносных лучей.

«Вот и всё, – мелькнула внезапная мысль. – Мосты сожжены. Пути назад больше нет».

Девушка с трудом расслабила онемевшие от напряжения пальцы. Расцепила стремительно холодеющий артефакт. Убрала в сумочку оба камня. Устало откинулась на стенку «убежища».

Обратного пути действительно не было. От проникающей радиации не спастись. Излечиться от полученной «дозы» почти невозможно. Оставалось одно: уповать на то, что профессор Сауриш не ошибся в расчетах и что переход в параллельный мир на самом деле станет для его дочери панацеей...

Из «укрытия» Хелен выбралась минут через десять. Сирена уже не гудела, непрерывный вой сменился коротко повторяющимися сигналами. Потом они станут редкими, а когда совсем прекратятся, это будет означать, что установка завершила «работу» и сюда вновь могут заходить люди.

Дожидаться их появления девушка не собиралась. Текущий план предусматривал пробежку через весь зал, потом выход на аварийную лестницу и дальше – на улицу. Как говорил Эндрю, до западных ворот отсюда рукой подать. А ещё где-то поблизости оставляют свои авто операторы дежурной смены. Надо только найти, где именно, и попытаться угнать одну из машин.

Профессиональной угонщицей Хелен, естественно, не была, но по части теории вполне могла посоперничать со многими «практиками». Ещё будучи сержантом полиции Эндрю около года занимался делами, связанными с автотранспортом, и потому частенько рассказывал жене о разных курьезных случаях и об используемых преступниками уловках.

Но сначала надо было просто выйти к воротам. Причём, незаметно для чистильщиков. Ну не могут же они быть везде. Комплекс большой, чтобы контролировать всю территорию, одних только наблюдателей требуется человек двести.

До лестницы девушка добралась без проблем. Спустившись, осторожно выглянула наружу. Площадь перед энергокорпусом казалась пустынной. Ни людей, ни техники. Скорее всего, дежурные парковали машины с другой стороны здания, недалеко от ворот. Надо лишь пробежать вдоль фасада и завернуть за угол. О том, что выезд с объекта будет наверняка перекрыт, Хелен не думала. И это стало её главной ошибкой.

Трое оперативников Корпуса стояли возле машин и даже не пытались скрываться. Видимо, и предположить не могли, что их противник окажется настолько беспечным. Только глупец решит прорываться прямо через ворота, по открытой и хорошо освещенной местности, там, где его просто нельзя не заметить. В итоге, появление Хелен стало для боевиков таким же «сюрпризом», как и для нее – встреча с ними.

Всеобщее замешательство длилось не больше секунды. Двое из чистильщиков выхватили пистолеты. Девушка с ужасом смотрела на направленные на неё стволы, не в силах пошевелиться. Третий противник, находящийся позади «коллег», мягко отшагнул в сторону и... Хелен едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. В прячущемся за чужими спинами человеке она узнала Джозефа Стейтона.

То, что произошло дальше, стало для девушки полной неожиданностью. Она не поняла, что именно сделал Стейтон, но «правый» чистильщик вдруг неестественно вывернулся и, закатив глаза, начал заваливаться назад.

Упасть ему, впрочем, не удалось. Сэр Джозеф быстренько подхватил «бедолагу» под локотки и, прикрываясь им как щитом, повернулся к следующему врагу. Зажатый в руке «убиенного» пистолет дважды негромко хлопнул – имеющийся на стволе глушитель пригасил «грохот» выстрелов. Второй оперативник Спецкорпуса, получивший по пуле в грудь и в голову, предсказуемо рухнул на землю. Лишь после этого Стейтон отпустил, наконец, послужившего ему «защитой» боевика. Из спины чистильщика торчал раритетный стилет. Когда-то он украшал собой коллекцию профессора Сауриша, но около года назад сменил владельца: отец подарил его другу по случаю вступления того в должность генерального менеджера.

– Вторая машина слева, – тихо проговорил Стейтон, глядя на девушку. – Ключи в замке зажигания. Код ворот эф семь один три шесть ноль восемь. Запомнила?

Хелен судорожно кивнула и, стараясь не смотреть на трупы, попятилась в сторону служебной стоянки.

– Погоди, – остановил её сэр Джозеф.

Достав из кармана платок, он обернул им ладонь, после чего аккуратно разжал пальцы убитого и вынул из них пистолет.

– Держи, – Стейтон протянул «трофей» девушке.

– З-зачем? – заикаясь, переспросила та.

– Теперь ты должна выстрелить в меня. Тогда никто не подумает, что тебе помогли, – ровным тоном сообщил генеральный менеджер. – Целься чуть ниже правой ключицы. Вот сюда. В подключичную артерию ты, будем надеяться, не попадешь.

Хелен взяла оружие, навела пистолет на цель, но уже через пару секунд опустила дрожащую руку.

– Нет. Я не могу.

Она действительно не могла выстрелить в Джозефа, да и вообще в человека, хотя ещё совсем недавно думала, что сделает это без колебаний.

– Можешь, девочка. Можешь, – с нажимом произнёс Стейтон. – Ты знаешь, кто виноват в смерти Элис. Четырнадцать лет назад я смалодушничал. Пошел на поводу у Спецкорпуса и пригласил твою мать и тебя на плохо подготовленную демонстрацию. Однако за всё в жизни надо платить. В том числе, за собственные прегрешения. Так что стреляй спокойно. Считай, что перед тобой враг. А потом делай то, о чем договаривалась с отцом. Мешать я тебе не хочу. Выяснять подробности – тоже.

Мужчина еще раз указал на то место, куда должна угодить пуля.

– Давай, Хелен. Я знаю, ты сможешь.

Девушка снова подняла пистолет, подхватила рукоять левой ладонью и... крепко зажмурившись, нажала на спусковой крючок. С собой она совладать не могла. Чувствовала, что если будет смотреть на Стейтона, выстрелить не сумеет.

По шуму упавшего тела она поняла, что попала. А когда раскрыла глаза...

«Я убила его!» – ужаснулась Хелен, увидев лежащего без движения сэра Джозефа.

Пистолет вывалился из внезапно ослабших рук. Метнувшись к Стейтону, Хелен склонилась над ним и попыталась нащупать пульс. Под её пальцами мужчина неожиданно дернулся, затем коротко простонал и вновь потерял сознание.

«Слава богу! Живой», – девушка облегченно выдохнула, поднялась на ноги и, смахнув катящуюся по щеке слезинку, бросилась к стоящим неподалеку машинам. Теперь она точно знала, что делать. Была совершенно уверена в том, что обязательно отыщет отца, а когда они вместе вернутся в Эдем, у них будет надежный союзник. Сэр Джозеф Стейтон...

* * *

До старого склада Хелен доехала достаточно быстро. Минут примерно за двадцать.Вколотое пару часов назад «обезболивающее» не подвело, новые приступы девушку не беспокоили.

Склад казался давно заброшенным. Длинное приземистое строение пялилось на окружающий мир пустыми глазницами окон, площадка перед воротами заросла высокой травой, сами ворота отсутствовали, забор обветшал, раскрытая настежь дверь уныло поскрипывала на ветру.

В здание Хелен проникла, перебравшись через груду сваленного прямо в проеме мусора. Электричества, понятное дело, на складе не было. Хорошо хоть, солнце ещё не зашло. Виднеющийся над горизонтом краешек освещал западную часть небосвода, тускнеющие лучи отражались на стенах и перекрытиях кровавыми сполохами.

Когда глаза привыкли к царящему внутри полумраку, Хелен осторожно двинулась вдоль колонн, прислушиваясь к собственным ощущениям. Место сосредоточения «сил» располагалось где-то поблизости. Его надо было просто почувствовать.

Чтобы ускорить «процесс», девушка открыла сумочку и принялась шарить в ней в поисках камушков-артефактов. Камни «нашлись» практически сразу. Ткнулись в ладонь, словно бы только и ждали, когда их найдут. Хелен, однако, соединять их в единое целое не спешила. «Куда подевалась флэшка? – крутилась в голове тревожная мысль. – Неужели... забыла вынуть ее из компьютера?»

– Вы не это ищете, миссис Сауриш? – послышалось со стороны входа.

Девушка обернулась на голос.

– Я нашел этот флэш-накопитель на атомном комплексе, – поднял руку появившийся в дверях человек. В другой у него был зажат пистолет.

– Кто вы такой и что вы хотите? – громко крикнула Хелен, стараясь казаться спокойной.

– Можете называть меня мистер Вокс, – коротко усмехнулся вошедший. – Я хочу, чтобы вы отдали мне изготовленный вашим отцом артефакт, а потом ответили на пару вопросов.

– А если я откажусь? – поинтересовалась девушка.

– Тогда я вас просто убью, – пожал плечами мужчина.

Равнодушие, с каким были произнесены эти слова, говорило само за себя. «Такой и вправду убьёт, – поняла Хелен. – Убийства себе подобных для него всего лишь работа. Или вообще – игра».

Тем не менее, она сумела преодолеть страх и, подпустив в голос сарказма, небрежно заметила:

– Не думаю, что вы это сделаете, мистер Вокс. Убивать меня смысла нет. По крайней мере, сейчас.

Чистильщик промолчал, и ободренная этим фактом девушка продолжила развивать мысль:

– Как я понимаю, вы уже ознакомились с тем, что было на флэшке, и потому, первое, должны убедиться, что камни действительно у меня, а во-вторых, вы теперь точно знаете, что воспользоваться артефактом могу только я.

Визави опять не ответил.

– Есть и еще одно обстоятельство, – добавила Хелен после короткой паузы. – Вы прибыли сюда один и, значит, полученной информацией ни с кем пока не делились. Не знаю, зачем вы утаили её от коллег, но мне отчего-то кажется, в настоящий момент ваши собственные интересы отличаются от интересов Специального корпуса. Я вам нужна, мистер Вокс. Убивать меня вы не хотите. Без меня у вас ничего не получится. А камни я могу уничтожить в любую секунду, достаточно только сжать их покрепче.

Конечно, девушка блефовала. И насчет камушков, и по поводу предположения, что агент Корпуса действует на свой страх и риск. В любом случае, вреда от этого не было. Разговор требовалось затянуть. Выиграть время, чтобы отыскать место, где открывался портал.

Назвавшийся Воксом шагнул вперёд.

– Стойте или я уничтожу камни! – истерично выкрикнула Хелен и сунула руку в сумочку, как бы намереваясь исполнить угрозу.

Чистильщик остановился.

– Отдаю должное вашей проницательности, миссис Сауриш, – произнес он через пару секунд. – У меня действительно нет желания вас убивать. И, вы абсолютно правы, у меня свои интересы. Корпуса они не касаются. Кроме того, я хочу вам признаться в том, что не смог прочитать до конца послание Джорджа Сауриша. Мне помешали. А открыть файл по-новой не удалось. Ваш отец оказался очень предусмотрительным джентльменом.

– Сказать, что я вам сочувствую, было бы глупо, – насмешливо бросила Хелен.

– Сочувствия я не жду, – в тон ей ответил агент. – Чтобы понять суть открытия, сделанного господином профессором, прочитанного хватило с лихвой. Догадаться, где искать его дочь, тоже было несложно. Однако это не важно. Важно то, что вы, Хелен, совершаете большую ошибку.

– Какую? Если это, конечно, не топ-секрет.

– Никакого секрета здесь нет. Вы ошибаетесь, думая, что я не смогу вас убить. Если мы не сумеем договориться, я сделаю это без колебаний. Мне терять нечего. О нашей ЧАСТНОЙ беседе в Корпусе узнать не должны. Поэтому или мы договариваемся, или вы исчезаете без следа.

Девушка мысленно усмехнулась. «Исчезнуть» было сейчас ее главным желанием. Только не в том смысле, который имел в виду «оппонент», а в том, чтобы шагнуть в другой мир и захлопнуть за собой «дверцу».

– О чем вы хотите договориться? – спросила она хриплым голосом.

– Я хочу предложить вам следующее, – ответил Вокс. – Вы рассказываете мне всё о порталах и демонстрируете, как они открываются. Потом отдаете камни и...

– И вы избавляетесь от меня, как от свидетеля, – с иронией продолжила Хелен. – Нет уж, спасибо огромное. Мне это не подходит.

– Хорошо, – не стал настаивать чистильщик. – Тогда сделаем по-другому. Камни остаются у вас, мы садимся в машину, и я отвожу вас в безопасное место.

– Сбежать из которого невозможно, – уточнила девушка.

– Естественно, – ухмыльнулся агент. – Сами понимаете, на вашу лояльность я рассчитывать не могу.

Хелен сделала вид, что задумалась.

– Что ж, предложение интересное, – сообщила она через какое-то время. – Однако у меня есть одно условие.

– Какое?

– Мой сын. Я хочу знать, где он, и, кроме того, должна быть уверена, что с ним ничего не случится.

– Резонное требование, – кивнул чистильщик. – Я ждал этого вопроса. Даже странно, что вы его задали только сейчас.

Девушка пожала плечами, но комментировать «упрёк» не стала.

– Ваш сын под надзором Специального корпуса, – сообщил Вокс. – Сказать, где его держат, я пока не могу, но могу гарантировать, что с ним всё в порядке. Более того, я обещаю, что если вы согласитесь работать со мной, то сможете с ним пообщаться. Не вживую, конечно, а, например, по видео или, скажем...

Дальнейшие разлагольствования агента Хелен уже не слушала. Главное она уяснила. «Слава богу! Этот гад знает, где Вик, и, значит, когда я вернусь, с поиском проблемы не будет. Выпотрошу скотину до донышка. Он у меня за всё ответит».

Обещаниям чистильщика девушка, конечно, не верила. Знала, что если даже и согласится «работать» – на него ли, на Корпус, не важно – долго это «сотрудничество» не продлится. Её ликвидируют обязательно. Как только выяснят всё до конца, так сразу и уничтожат. Хотя, скорее всего, она проживёт еще меньше. Лучевая болезнь ждать не будет – сведет в могилу за пару-тройку недель. Значит, чтобы спасти и себя, и сына, надо уходить прямо сейчас. Тогда «мистер Вокс» будет с Вика пылинки сдувать. Только в этом случае у чистильщиков останется шанс завершить операцию. Никакая мать не оставит своего ребенка в беде – вернётся даже из параллельного мира и попытается вызволить его из лап похитителей...

Точку, где можно открыть портал, Хелен уже обнаружила. С помощью «специального» зрения, о котором вспомнила в самый последний момент, ругая себя за «скудоумие» и забывчивость. Силовые линии «неизвестного» поля сходились в большое оранжевое пятно, «покачивающееся» в воздухе между девушкой и агентом. До свободы всего два шага, до чистильщика – около двадцати.

«Будет стрелять, – сообразила Хелен. – Добежать он никак не успеет».

Уклониться от пули девушка не могла. Надежда оставалась только на сам портал. Отец, кажется, упоминал в письме, что плёнка между мирами в топологическом смысле напоминает «бутылку Клейна». Выбраться из нее можно лишь проколом поверхности с той из сторон, перед которой находится наблюдатель, а всё, что попадает в другую, неминуемо возвращается в собственное измерение. Как и почему это происходит, профессор не объяснял, но его дочери никакие объяснения и не требовались. Хватало обобщенного понимания: портал – это щит и никакая пуля его не пробьет.

«Пора!» – решила, наконец, Хелен.

Пальцы сомкнулись на артефакте. Заполненный туманом круг появился на месте «энергетического пятна». Диаметр – больше двух ярдов, даже нагибаться не надо.

Продолжающий что-то бубнить чистильщик осёкся на полуслове. И в то же мгновение прозвучал выстрел. Потом еще один, и еще...

«Щит» даже не шелохнулся.

Бессильная ругань – последнее, что услышала девушка в схлопывающемся за спиной портале...